Текст книги "Покоряя старушку Европу, изменить себя"

Неугомонный старичок попался. В ходе нашей дальнейшей беседы я узнала, что его зовут Станислав. Ему 62 года. Живет в Германии уже 12 лет. Приехал сюда с семьей, тоже только с одним чемоданом. Единственное «но» – они ехали в Германию, так как тут жили их друзья, которые им впоследствии помогли и с жильем, и с работой.

Я ему рассказал о себе:

– Меня зовут Ара. Мне 23 года. Приехала в Германию, потому что захотела поменять что-то в жизни. Зная себя, не стала ничего планировать долго и заранее, потому что в этом случае никогда бы не решилась и не прилетела сюда. А почему так экстремально? Да, теперь нет выбора. Но я в Германии, как-нибудь выкручусь. Еще учусь. В рижском техническом университете. Пишу магистерскую работу.

– У тебя интересное имя.

Мы, наконец, начали играть. Я сняла куртку, так как было тепло. У меня появилась мысль попроситься переночевать к Станиславу, но было неудобно говорить об этом. Все же он совершенно меня не знает, и не каждый впустит незнакомку к себе домой. А он продолжал дальше интересоваться моей жизнью:

– Ты приехала учиться? Есть ли у тебя в Германии родственники?

– Я сейчас заканчиваю университет на родине. В Латвии. Буду инженером-энергетиком и электротехником.

– Ну ничего себе. По-моему, это совершенно не женская профессия. А тебе не трудно учиться? Почему ты выбрала такую специальность?

– Нет, учиться не трудно. Мне нравится. Я выбрала такую профессию, потому что мой брат – электрик, а я с детства вместе с ним все паяла, лампы закручивала и тому подобное. Поэтому мне была эта профессия намного ближе, чем все остальные.

– А ты мне так и не ответила, если у тебя кто-то здесь, в Германии?

– Да, у меня тетя под Кельном живет.

– Это немного далековато отсюда. А почему ты выбрала Майнц?

Мне не хотелось рассказывать о том, что просто выбрала Майнц, так как здесь нашла корты, на которых мне захотелось поиграть. Мне казалось, что такое сумасшествие людям не понять.

– Просто много слышала хорошего о Майнце.

– Да, у нас тут хороший университет есть. Город небольшой, но очень красивый. А также Висбаден неподалеку. Мне очень нравится жить в Майнце. Спокойный город. Ты сказала, что у тебя пока жилья нет, и номер в гостинице ты не можешь найти?

Тут мне уже показалось, что он сам предложит пару дней перекантоваться у него.

– Да, так и есть.

– К сожалению, к себе я не могу тебя взять. У меня дома жена; не думаю, что она рада будет гостям незнакомым. Но здесь есть гостиница неподалеку, надо будет потом посмотреть, вдруг там есть места. Потому что на улице страшно оставаться. Что-нибудь придумаем. А пока давай поиграем.

Мне так же не хотелось уже говорить. Я разочаровалась, что опять пролетела с жильем. Притом халявным. Стали продолжать игру. Станислав все удивлялся моей манере, и было чему. Ведь играла я хорошо; моя сильная сторона – это техника. Всегда тренер хвалил ее.

Прошел час. Стало темнеть. Станислав все беспокоился, что у меня нет крыши над головой. Заставил собраться и пойти искать отель. Мне не хотелось уходить, уж очень я люблю в теннис играть.

– Идем, я тебе говорю. Вот останешься сегодня на улице, не до тенниса будет. Я помню, здесь недалеко есть отель. А в теннис еще поиграем. Послезавтра я снова здесь появлюсь. А когда потеплеет, пойдем в теннисный клуб, там уже на корте играть будем.

– Хорошо. Спасибо. Да, сейчас еще быстро темнеет. Вы правы, надо идти, искать, где переночевать можно.

Я надела куртку, и мы стали отдаляться от стенки, в которую били теннисным мячом. Шли между домов. Здания были однотипные, 3-этажные, желтоватого цвета. Я пыталась запомнить дорогу, чтобы потом самой прийти сюда играть в стенку.

– Знаешь, я по гостиницам не разъезжаю, думаю, придется заплатить 30 евро.

– Да, в городе в одном отеле я видела, что номер можно снять начиная с 29,99 за ночь.

– Да. Но лучше деньги заплатить, чем на улице ночевать. Я бы пригласил тебя к себе, но живу не один.

– Вы говорили уже. Все нормально. Я понимаю. А как мне потом найти жилье? Ведь люди как-то находят здесь крышу над головой. Если снимать квартиру, то точно будет дешевле.

– Да, конечно. Я плачу за свою квартиру 300 евро в месяц.

– Вот это уже нормальная цена.

– Знаешь, я не люблю просто лишь бы куда идти. Нужно спросить у немцев. Может, кто-то знает, где здесь есть гостиница. Сейчас спрошу. Вон молодой парень идет.

Станислав пошел к парню узнать про отель. Я стояла неподалеку. Все слышала, но совершенно ничего не понимала, о чем он спрашивает. Я решила в этот момент, что точно выучу немецкий. Буду усиленно читать самоучитель и разговорник. Парень махнул рукой, и я поняла, что он указал направление, куда надо идти. Вернулся Станислав.

– Парень говорит, надо вперед идти, а там свернуть налево. Но главное направление знаем, а потом снова спросим.

– Спасибо вам, что помогаете.

– Да дело житейское. Своим надо помогать. При этом ты мне нравишься. Сразу видно – хороший человек.

Эти слова заставили меня улыбнуться. Как можно сказать, хороший человек или плохой, зная его только несколько часов? Он удивил меня.

– Только ты много молчишь. Из тебя сложно слово вытащить. Но, может, это потому, что в незнакомом месте? Немного растерялась. Да и устала с дороги, наверно, – продолжал разговор Станислав.

Да, мне действительно безумно хотелось спать. Да и просто лечь в постель, вытянуться, накрыться одеялом и заснуть.

– Пока мы спрашивали у парня, как пройти к гостинице, вы не ответили мне на вопрос. Как найти потом жилье? Это сложно? А как вы свою квартиру нашли?

– Да жилье легко найти. Много однокомнатных квартир. Тебе надо завтра пойти в Вонбау. Это государственное учреждение, помогает найти крышу над головой. Там подашь заявление. Возможно, они уже имеют варианты однокомнатных квартир. И ты получишь одну из них.

– А где находится это учреждение?

– Тут неподалеку. Сейчас главное – найти тебе гостиницу, а потом покажу, где Вонбау находится. Парень сказал, что нужно метров 500 вперед пройти, а потом налево повернуть. Мне кажется, мы уже больше прошли, а поворота все нет. Ни направо, ни налево.

Тут Станислав рассмеялся. Я тоже улыбнулась, чтобы поддержать настроение. Мне иногда трудно понять юмор других людей, но также не хочется их обижать, раскритиковав шутку. Поэтому просто мило улыбнулась, и мы продолжили путь. Навстречу нам шла женщина в коричневой спортивной куртке. Стиль в одежде у нее был небрежен. Точно можно было определить, что она немка. Все немки одеваются как-то сумбурно, без продуманности. Для них важно удобство, а то, что это выглядит, как висячий мешок, им все равно. А может, они так одеваются, чтобы не соблазнять «голодных» арабов, которых очень много в Европе. В принципе, это их дело. Станислав тоже обратил внимание на женщину.

– О, хорошо, что человека встретили. Сейчас спрошу, где здесь гостиница.

Мы ускорили шаг, чтобы быстрее подойти к незнакомке. Когда сравнялись с ней, Станислав заговорил по-немецки. Я так поняла, что женщина не знала, где здесь находится отель. Она качала головой, как обычно выражают отрицание. Но Станислав продолжал с ней разговор. Когда он произнес «данке», мы отправились дальше.

– Она не знает, где находится гостиница? – уточнила я.

– Она сказала, что здесь уже рядом, на следующем повороте, надо повернуть налево, а потом сразу направо, и идти практически до упора. Там будет вывеска. Дом с красной крышей.

– А я уже подумала, что она не знает, так головой качала.

– Я просто спросил, сколько может стоить номер там. Она ответила, что не знает.

– Понятно!

– Но я думаю, если в центре 30 евро, то тут должно быть дешевле. Окраина все же.

– Доживем, увидим.

– Да. Тебе надо немецкий учить!

– Я знаю.

– Я займусь твоим обучением. У меня есть аудио, где надо слушать немецкий. Так и учишь его. Скачал на «ДольчеВелле». Там сначала легкие уроки идут, а потом усложняются. Всего 50 аудиозаписей. Но они небольшие. По 10 или 15 минут. Я так учу: закачал все в телефон, наушники в уши – и слушаю. Ты мне потом флешку дашь, я и тебе закачаю.

– Спасибо. Было бы хорошо.

Мы, наконец, нашли поворот. Станислав показал на него рукой и сказал:

– Нам, по ходу, сюда.

Мы повернули. Немного прошли вперед, там действительно был поворот направо, как сказала женщина. Увидели аллею, она выглядела заброшенной. С первого взгляда казалось, что за аллеей никто не присматривает. Даже страшно заходить. Станислав прокомментировал:

– Вот ужас! Скорей всего, нам нужен следующий поворот направо. Я, наверное, неправильно понял женщину. Не думаю, что гостиница не может проход в свою сторону красивым сделать. И красных крыш здесь не видно.

Мы пошли дальше. Начались частные домики в один или два этажа. Очень аккуратные и красивые. Поворота направо не было. И мы решили спросить снова, где находится гостиница. Из одного дома вышел мужчина. На вид так лет сорока, хорошо одет. Шел к своей машине, которая стояла около дома. Станислав решил спросить у него дорогу:

– Сейчас у мужика уточню. Он здесь живет, точно должен знать, где находится гостиница в этом районе.

Станислав подошел к мужчине и заговорил на немецком. Я заметила, что все свои разговоры он начинает одной и той же заученной фразой. Решила потом спросить, что она значит. Тем временем мужчины беседовали.

Вдруг немец достал свой кошелек и вынул 50 евро. А Станислав стал отнекиваться: «Найн». Для меня это был шок. Я не понимала, что происходит, ситуация складывалась неоднозначная. Я спросила:

– Почему он дает деньги? Что происходит?

– Я пока сам не все понял. Он дает деньги и говорит, что это тебе на гостиницу. Что ты ему понравилась. Но я не понимаю, чего он хочет. Дать деньги, а потом самому к тебе прийти? Нам такого не надо. Вот уж эти немцы. Сейчас еще раз переспрошу.

Я испытывала смятение. Было страшно. Ведь толком я не знаю ни одного, ни другого. А вдруг они меня уже делят? Один деньги предлагает, а другой говорит, что, мол, маловато будет. Стаяла неподвижно, слушала дальше, но ничего не понимала. Мужчина стал совать деньги уже мне. Купюры оказались у меня в руках. После чего немец пошел обратно в дом. Первая мысль была: «Может, убежать? Еще и в наваре останусь». Но тут Станислав обратился ко мне:

– Он дает деньги просто так. Хочет тебе помочь, ты ему понравилась. Он видит в тебе хорошего человека. Говорит, что гостиница тут недалеко. Он сказал, что позовет сына, и тот нас отведет к гостинице. Но деньги я бы не брал, тут слишком много.

Мне были приятны слова о том, что я хороший человек. Да и вообще, настроение поднялось, оттого что на земле есть такие хорошие люди, которые могут помочь просто так. Правду говорят, к деньгам надо относиться легче, и тогда они к тебе вернутся в большем количестве. Видно, этот человек по такому принципу и живет. По крайне мере, я ему этого желаю. Деньги не хотелось отдавать, так как у меня своих-то не много было.

– Да, надо вернуть. А мы его не обидим таким жестом? Мне кажется, он делает это от чистого сердца, – мне не хотелось показаться бестактной и неблагодарной.

– Ой, вот я не знаю, от чистого он сердца это делает или не от чистого. Но, возможно, ты права. Давай ты ему половину отдашь, я скажу, что там слишком много. На этом и разойдемся.

– Отлично! Так и сделаем.

Мне кажется, женщинам лучше вообще деньги в руки не давать. Потому что, как только они их получили, то сразу представили, что купят. А с мечтой еще труднее расстаться, чем с купюрами. Иногда деньги отдаешь, как будто от сердца отрываешь.

Тут вышел мужчина, который дал мне евро, с мальчиком лет 14. Это и был его сын. Мальчик оказался милым, был одет тепло и стильно. По его одежде можно было сказать, что живут они не бедно. На поводке рядом с собой мальчик вел собаку. Я в породах не разбираюсь; главное, что глаза добрые. А так для меня все собаки – дворняжки. Станислав и мужчина снова заговорили по-немецки. Мальчик, как и я, слушал их внимательно. Единственное отличие – он понимал, о чем они говорят. Тут Станислав повернулся ко мне и сказал:

– Отдай половину денег.

Я протянула мужчине обратно пару бумажек. И с улыбкой на лице автоматически произнесла:

– Данке (Danke).

– Битте (Bitte).

Мужчина снова заговорил со Станиславом. Тот его тоже поблагодарил, и мы начали отходить. Мальчик с собакой повел нас обратно. Это значило, что прежде мы пропустили нужный поворот. Станислав сказал:

– Мы уже пропустили поворот. Все же та заросшая аллея была нужным для нас знаком. Его сын нам сейчас покажет дорогу до гостиницы. Красивая у них собака. Мне очень нравятся собаки. А тебе?

– Да, мне тоже нравятся. Но мне больше маленькие, безвредные.

– Это уже не собаки. Собака должна быть большой.

И Станислав заговорил с мальчиком. Я так поняла, о собаке, потому что мальчик приостановился и подтянул к себе пса, а Станислав стал его гладить и что-то говорить ласково. Я просто ждала, когда это закончится, и мы пойдем в гостиницу. Мне очень хотелось скинуть свою тяжелую сумку с плеч.

Когда мы снова начали движение, Станислав продолжал разговор с мальчишкой. Мы свернули в аллею. Теперь она уже не казалась мне столь страшной.

Наверно, это из-за того, что сейчас мы точно знали дорогу. Когда мы видим что-то неизвестное или в первый раз, то всегда относимся к этому с излишним подозрением, страхом. А если это «что-то неизвестное» еще и вид некрасивый имеет, то наши подозрения удваиваются. В другом случае, когда мы уже в чем-то уверены, что-то знаем наверняка, то все наши подозрения развеиваются. И для нас уже не имеет значение, красота это или не красота.

Тут мальчик показал на дом. У здания была красная крыша. Я обрадовалась. Наконец-то пришли! Мы со Станиславом поблагодарили мальчика. Он пошел дальше гулять с собакой. А мы направились к гостинице.

Парадная дверь была застекленной и открывалась автоматически. Когда мы подошли, она открылась. Мы оказались внутри, на ердгешосе (Erdgeschoss) (так в Германии называется первый этаж. Имеется в виду, что он земляной). А дальше уже идет обычная нумерация: первый, второй и так далее. Поэтому, чтобы оказаться на ресепшне, нам надо было подняться на этаж выше.

Ресепшн в этой гостинице был в виде барной стойки. Точнее, это и была барная стойка, так как за ресепшн сразу начинался ресторан. Таким образом здесь, можно сказать, убили одним выстрелом двух зайцев.

Мы подошли. За стойкой стояла женщина, довольно пожилая. Она нас поприветствовала, и стало понятно, что она не немка, у нее был акцент. Мне кажется, что она хорватка. Станислав ей ответил приветствием и стал договариваться о номере. Потом обратился ко мне:

– Ну и цены у них тут! Она просит 60 евро за ночь. Я думаю, надо пойти в город, если там было дешевле. Найдем мы где-нибудь номер. Не думаю, что прямо все гостиницы в центре заняты.

Мне не хотелось уже никуда идти. Меня просто убивала тяжесть моей сумки. А кроме того, уже стемнело, было около 9 часов вечера. Мне была безразлична цена, ведь оставались 30 евро, который мне просто так дал немец. Так что требовалось доплатить всего 30. Я все это прикинула в голове и была на сто процентов уверена, что останусь здесь ночевать:

– Думаю, у нас уже нет времени, чтобы искать другую гостиницу.

– Здесь всего минут 10 до города. Там найдем что-нибудь.

– Мне мужчина дал 30 евро. Так что придется только 30 своих добавить. Я остаюсь здесь!

Станислав обиженно посмотрел на меня. Ему не понравилось, что я не пошла на поводу его идеи. Но все-таки он повернулся к женщине и стал договариваться о номере. Через минуту Станислав сказал мне:

– Все, договорился. Даже не 60 евро заплатим, а только 52. Но будет без завтрака. Сейчас ей нужен твой паспорт, чтобы записать данные.

Я подала паспорт и стала считать деньги. Женщина сказала что-то, Станислав перевел:

– Деньги надо заплатить.

Я отдала 52 евро. Женщина дала мне карточку, с помощью которой попаду в свой номер, и продолжала говорить. Станислав переводил:

– Сейчас она покажет номер. Эта карточка – электрический ключ от дверей. Так как портье в 10 вечера уйдет, ты сможешь попасть и в гостиницу, и в свой номер, используя эту карточку.

Мы пошли вниз все вместе. Сотрудница показывала путь. Остановились около парадной двери. Женщина указала на аппарат около двери, продемонстрировала, как приложить карточку, чтобы зайти внутрь. После мы спустились еще ниже. Повернули направо, там располагались номера. Мой был под 11-й.

Женщина открыла дверь. Номер был небольшой, стандартный. Односпальная кровать, тумбочка, столик с мини-баром и шкаф. Ванная комната совмещена с туалетом. Выглядело достаточно уютно.

Я положила свои сумки. Сказала Станиславу:

– Мне нравится. Главное – не на улице.

– Да, очень приятный номер. Я бывал в местах менее уютных. А здесь очень цивильно.

– Давайте теперь я вас провожу обратно. Это будет моей благодарностью за вашу помощь.

– Ну давай. Как раз я тебе покажу, где Вонбау находится. Посмотрим и время работы. А то по 60 евро ежедневно платить не хочется. Хорошо, что мы встретили такого мужика, который может помочь всем нуждающимся.

– Это уж точно.

Я взяла электронный ключ, осмотрела еще раз номер. Самое главное – я выполнила свое обещание самой себе, что сегодня буду ночевать не на улице. Эта мысль меня успокаивала. На лестнице догнала Станислава, и мы тронулись в обратный путь.

По дороге Станислав стал рассказывать про свою жизнь:

– Я сюда приехал 12 лет назад с семьей. Тоже было трудно, но нам помогали друзья. Сначала работал на стройке. Писал много бевербунгов, но безрезультатно. Со временем все стало легче. А тебе точно надо первым делом квартиру найти. Сразу легче станет. Потом будем вместе в теннис играть. Ты хорошо играешь. Молодец!

– Спасибо.

– Я тебя отведу в наш клуб. Я ведь только недавно стал заниматься теннисом. И он меня сразу захватил.

– Да, когда я тоже стала заниматься теннисом, игра меня буквально поглотила.

– Вот видишь, как мы похожи.

А я была не согласна, но промолчала. Я вообще молчаливый человек, который все в мыслях своих держит. А тут Станислав, который любит поболтать. Он продолжал:

– Давай я тебе оставлю свой номер телефона. Сейчас найду его в мобильнике, наизусть не помню.

– Давайте! Только у меня пока нет немецкого номера. Но завтра куплю карточку.

– И сразу мне позвони. Только разговаривать не будем. Просто гудок сделай.

В этот момент Станислав проявил какое-то чрезмерное волнение. Я списала это на то, что, возможно, он будет занят, поэтому не сможет ответить на звонок. Хотя было немного смешно, что человек так переживает из-за того, что не сможет ответить.

– Хорошо. Только сделаю гудок.

– Да, у меня высветится просто твой номер, а я потом сам тебя наберу.

– Договорились!

Мы вышли на большую дорогу, а навстречу нам шла все та же женщина, которую мы встретили раньше и которая нам подсказала дорогу до гостиницы. Она возвращалась после прогулки. Удивительно, но она, как только увидела нас, заулыбалась и сразу спросила, нашли ли мы отель. Станислав заговорил с ней на немецком. Потом мы продолжили путь. Станислав, уже по традиции, перевел:

– Она беспокоилась, нашли ли мы гостиницу. Сказала, очень рада, что все хорошо.

– Немцы – хорошие люди.

– Всяких хватает.

– Тоже верно.

– Когда ты к ним не имеешь никакого отношения, они очень милы с тобой. А если вдруг посчитают, что ты можешь им составить конкуренцию, то сразу тебя уберут со своей дороги.

– Их тоже можно понять. Ведь тут их дом, а мы здесь приезжие. Хозяин ты или кто?

– Они так и между собой поступают.

Мне не хотелось дальше дискутировать по этому поводу. Сейчас для меня было главное, что мне помогли. Это радовало. У каждого свой путь, свой опыт. Если я буду думать, как Станислав, то это и получу. Раз на его жизненном пути такое произошло, то, видно, он себя так и настраивал. Я же буду думать позитивно.

Я подустала уже от Станислава. Возможно, сказывалась прошлая бессонная ночь, или то, что сегодня практически не ела. Но я пожалела, что пошла с ним.

– Ты много молчишь, – сказал Станислав, перебив мои мысли.

Я подумала: «А ты много говоришь», но вслух сказала другое:

– Я такой человек. Предпочитаю больше молчать.

– Так ты мне еще больше нравишься.

Я промолчала, но подумала: «Господи, только этого мне не хватало». Когда я устаю, мой мозг начинает развлекаться и веселить меня своими умозаключениями. Мне кажется, если бы я все говорила, что думаю, меня бы ненавидели все. Наверно, вы решите, что я неблагодарна. Человек помогает мне, а я устаю от него. И будете правы! Нужно быть благодарными во всем, засунуть свою эгоистичность глубоко в… В общем глубоко, глубоко.

Станислав остановился и сказал:

– Пришли. Здесь Вонбау. Сейчас посмотрим, когда они работают, чтобы ты могла завтра подать заявку на жилье.

Мы подошли к зданию, где располагался не только офис Вонбау, но и два больших продуктовых магазина, ресторан, почта и пара маленьких магазинчиков. Около одной из дверей была вывеска «Вонбау», но там находилась записка со стрелкой, означающей, что для входа надо использовать другую дверь, которая расположена дальше. Пошли в сторону, куда указывала стрелка, нашли вход, где было написано время работы. Завтра Вонбау открыто с 9 утра до 12 дня.

– Завтра с 9 до 12. Только 3 часа. Что-то они совсем мало работают, – заметила я.

– Немцы! А что ты хотела? Они себя берегут. В пятницу, например, вообще короткий день.

– А в Вонбау, по ходу, каждый день пятница. Они и в другие дни мало работают.

Мы стали смотреть время работы в другие дни. Понедельник и среда – с 12 до 16, вторник и четверг – с 9 до 12, а пятница, суббота и воскресенье – вообще закрыто. Станислав сказал серьезно:

– Да, работают мало, поэтому завтра, как проснешься, сразу сюда, зарегистрируйся на жилье.

– Хорошо.

– Ладно, на этом сегодня разойдемся. Завтра купишь телефонный номер, сразу сделай мне гудок. А пока иди и отдыхай. Сегодня нам повезло. Хорошо, что встретили мужика, который помог финансово.

– Действительно.

– Ладно, иди.

– До свидания.

– Пока.

И Станислав пошел в сторону стенки, в которую мы играли, а я – в сторону гостиницы. Уже совсем стемнело. Но мне было радостно. Радовало буквально все. Мои маленькие победы. Что я нашла ночлег. Что нашла хорошего человека, который мне помогает. Что встретила других людей, которые проявили заботу.

Вот интересно, почему так? Иногда люди могут тебя вогнать в депрессию, растоптать, а иногда они – единственное, что заставляет радоваться, двигаться дальше. Часто один и тот же человек может для одного быть хорошим, а для другого – плохим. Почему так? И как правильно? Я очень надеюсь, что смогу когда-нибудь ответить себе на эти вопросы.

Можно, конечно, и сейчас философствовать на эту тему. Пока человек не влезает в наши дела, он для нас хороший, и мы к нему хорошо относимся. А как только человек переходит нам дорогу, то мы готовы его «съесть». И в этом весь секрет. Но почему через время мы понимаем, что, возможно, были несправедливы к нему, что вся произошедшая ситуация комична? Многие потом просят прощения. Почему?

Почему иногда человек сильно, сильно любит, а с ним поступают плохо? И тот, кого он любит, просто смеется над ним, проявляет неуважение? Хотя этот человек не сделал ничего плохого, он просто любит.

Люди – самая большая загадка мира! Они в равной степени страдают как от своего ума, так и от своего идиотизма.

Так я размышляла и не заметила, как подошла к гостинице. Открыла автоматическую дверь электронным ключом, потом спустилась в номер. Войдя в комнату, решила первым делом помыться, а потом уже перекусить и лечь спать.

Я все сняла с себя. В ванной комнате было три полотенца, одно сразу постелила на пол, чтобы не наступать на холодный кафель, одно оставила для рук и лица, а самое большое повесила около душевой кабины. Около умывальника лежали мыло и 2 пакетика с гелем для душа. С собой в сумке у меня был шампунь. Все это приготовила и залезла в душевую кабинку.

Очень сложно описать ощущения, которые ты испытываешь, когда принимаешь горячий душ или горячую ванну. Первые пять минут я просто наслаждалась теплой водой. Даже не пыталась мыться. Просто стояла и грелась. В этот момент я понимала, что человечеству будет очень сложно отказаться от этих благ цивилизации. От удобств, от прогресса, от высокого уровня жизни. Мы не сможем уже моментально перейти жить в пещеры. Прогресс сделал нас более слабыми и уязвимыми в этом смысле.

Мы стали более чувствительны, а, например, в средневековье убить человека или просто смерть человека были обыденностью. Погиб сын на войне – значит, надо родить еще одного. Так и жили. Сейчас люди страдают из-за любви, переживают, что у них нет классных машин, больших домов с бассейном, нервничают, что их босс на них накричал. А раньше десятилетние дети погибали на заводах только потому, что не было техники безопасности, или они заболевали от тяжелой работы. Но понимали, что это единственный способ заработать на пропитание, и были благодарны за свою судьбу, за свою жизнь.

А самое интересное, что после того, как выйду из ванной, меня уже не будет волновать этот прекрасный момент – момент наслаждения первыми минутами душа. Мне будет все равно, был он или не был. Мы перестали быть благодарными. Почему-то к этой мысли я прихожу второй раз за вечер.

Если мои размышления выстроить логически, то получится такая формула: только сильные люди могут искренне поблагодарить. Благодарность – удел сильных.

Обидно, что я к ним не отношусь. Если верить, что судьба нам просто так ничего не дает, и все трудности нас делают сильнее, то я надеюсь, что моя поездка сделает меня именно такой – сильной. Из домашнего ребенка превращусь в личность.

Я стала мыться. Решила свое грязное нижнее белье (все же уже два дня в нем ходила) тоже постирать. Кинула его под ноги. После остатки геля для душа вылила на них и постирала руками. Вымывшись, закуталась в большое одеяло, развесила мокрые, выстиранные вещи на батарею и почистила зубы. Хотелось спать.

Легла в кровать, перекусила шоколадкой, так как ничего другого у меня не было. И только сейчас пришли мысли о родителях. Хотелось узнать, как они. Скорей всего, очень волнуются, а я так жестоко с ними попрощалась.

Сказала, что их не касается, куда я еду, что вернусь, если пробьюсь, достигну чего-то, а если нет, то пусть забудут о таком ребенке.

В общем, жгла мосты в прошлое, как могла. А теперь лежу и переживаю. Благо, недолго: усталость взяла верх, и я заснула.

Автоматически, по привычке, проснулась в семь часов утра. Подумала, что еще рано, так как Вонбау открывается в девять. На улице светлело, но видно было, что пасмурно. У меня, конечно, не было с собой зонта. Надеялась, что к девяти распогодится. Завела будильник на телефоне на 8:30. И снова заснула.

Когда проснулась от звонка будильника, было тяжело встать. На улице не распогодилось. Не хотелось выбираться из теплой постели, но я понимала, что дальше я ее позволить себе не могу, дорогое удовольствие.

Этой мыслью я заставила себя встать, одеться, умыться и почистить зубы. Надо было собираться, потому что жилищный вопрос очень актуален. Мое нижнее белье уже высохло; забрала шампунь. Хотела еще гостиничное полотенце прихватить, но потом передумала, так как сумка была очень тяжелая и так. Боялась, что, если не получится в Вонбау, то сдамся. Снова отказаться от удобств мне было тяжело.

Но я мотивировала себя тем, что мне сразу дадут квартиру. Что однокомнатных квартир много. Что всё будет хорошо.

Собрала последние вещи в сумку и завернула остатки шоколадки в кулечек. Осмотрела еще раз номер, чтобы ничего не забыть. Потом заглянула в ванную комнату. Электронный ключ оставила на столе и вышла.

На улице моросил дождь. Противная погода. Я пошла по аллее, сейчас она уже казалась такой уютной, натуральной и красивой. Не то что в первый раз. Было безлюдно.

Я быстро добралась до Вонбау, думала только о квартире или комнате. Меня не покидала радостная мысль о том, что за два дня обустроиться в Германии – это круто.

Ровно в девять я была около входа.

Боже, такого разочарования я еще ни разу не испытывала. Вонбау был закрыт. Вчера на радостях мы не увидели записку, где было написано, что в праздники Вонбау не работает. А сегодня еще был праздничный день.

Дурацкая погода. Закрытый Вонбау. Первое, что мне пришло в голову, – почему я не осталась в гостинице, могла ведь еще до двенадцати валяться в теплой постели.

Людям свойственно жалеть о прошлом. Мы жалеем о том, что упустили. Думаем, что все было бы иначе, если бы мы не сделали того-то или того-то. Но прошлое не вернуть. Как не вернуть электронный ключ, который я оставила на столе в номере. И, уходя, закрыла за собой дверь. Всего девять утра, и можно было бы вернуться и поваляться еще два часа в постели.

Хотелось есть, но и тут ждал облом. Магазин работал с десяти. Решила купить карточку для телефона. Так хоть потом Станиславу позвоню. Может, еще совет даст.

Все еще крутилась в голове мысль об электронном ключе. Но его уже не вернешь.

Теперь я точно понимаю свои слабости. Нужно уметь быстро отпускать упущенный момент. А я перебираю в голове, как нужно было бы сделать, чтобы такого не случилось. Зацикливаюсь. Перекручиваю моменты в мыслях по тысяче раз. А как вы считаете? Это хорошо? Или плохо?

Я потихоньку пошла по улице. Заметила, что перед зданием Вонбау расположен большой стадион, куда я и шла вчера. И куда не дошла. Наверху весели различные рекламные вывески, все, естественно, на немецком. Единственное, что я поняла, – так это рекламу про ветровую энергию.

Немцы в этом плане молодцы. Нужно развиваться, используя современные технологии и совершенствуя старые.

Возможно, я смогу свои мозги использовать здесь. Я инженер-энергетик и электротехник. Смогу здесь развиваться, точно знаю.

Это снова подняло мой упавший дух. Нужно верить. В вере находит человек успокоение. Так и я решила, что все получится. Главное, что стадион нашла. Если вчера около него не переночевала, то почему бы не сделать это сегодня.

Я зашла в район частных строений. Очень красивые, аккуратные домики. Уютные дворики. Германия отличается от нас тем, что немцы живут вечно в конкуренции. У нас могут наплевать на свой двор, но грядки сделать, потому что будет еда. А в Германии дворики около домов другие. Такое ощущение, что каждый владелец – ландшафтный дизайнер. У одного все в цветах, у другого – в скульптурах, а третий все вместе сочетает – клумбы со статуями.

Сумка была тяжелая, и я решила отдохнуть. Села на скамейку, там была остановка автобусов. Рядом увидела ресторан. Хотелось есть. Если в такой момент представить хотя бы мамины ленивые голубцы, начинает бешено вырабатываться слюна. А фаршированные перцы в сметане… Или грибочки с картошечкой…