Текст книги "Сказки «На скорую руку» для детей и взрослых. Бабка Ёжка"

Тамара Николаева
Сказки «На скорую руку»: для детей и взрослых. Бабка Ёжка

С чего все началось

Моей умненькой-благоразумненькой внучке Софийке четыре года. Ох, не буду расхваливать, хотя она того стоит. Расскажу только об одной её затее:

– Бабушка! Пора сказку на сон рассказывать…

– Какую же тебе сказку рассказать? Про сестрицу Алёнушку и братца Иванушку? Или «По щучьему велению»?

– Нет, бабушка, – говорит внучка. – давай совсем новую. Придумывай и сразу рассказывай! Вот такую… на скорую руку… – пробует она новое для себя выражение. – Хотя бы про щенка. Только с приключениями. И… на скорую руку…

Ну и задачка! Поглаживаю внучке спинку медленно, а соображать и придумывать надо быстро. Вот так и родилась эта книжка со сказками на скорую руку. Потому-то, должно быть, в этой истории быль с небылью и перемешались.

Пр о щенка? Прямо так сразу – про щенка? Надо же сначала подумать, где он будет жить. Какая у него мама. Во что он будет играть. И потом, это же должна быть сказка.

– Давай начнём с того, что…

Бабка Ёжка

Вечер первый

Жила-была в лесу… В том самом, что начинается сразу за заборами наших дач, бабка Ёжка. Никто из дачников, саму-то её, пожалуй, не видел, а может, не узнавали просто. Но вот дом её все знали точно. Стоял он в глухом углу, среди густых ёлок и был похож… Даже и не знаю, как описать его. Пожалуй, больше всего дом походил на старую картонную коробку очень большого размера. Одна стена была вроде бы с окном. Но то ли заколоченным, то ли просто нарисованным. Дверь была на самом деле. К ней вела лесенка, сложенная из старых ящиков. На таких же ящиках, только побольше, стоял и сам дом. Издали эти подставки были похожи на шершавые куриные ноги.

– Конечно, на куриные! – засмеялась внучка, – на чьи же ещё? Ведь это ж дом бабы Яги!

– Да не бабой Ягой она была, а просто бабкой Ёжкой, – возразила бабушка. – Ты слушай дальше и всё поймёшь.

Откуда появилась бабка Ёжка, дачники не знали. И как появился тут дом, никто не знал. Приехали по весне, а в лесу дом стоит. Дачники посмеивались – откуда-то ветром принесло!

Что не ветром, про это знали жители деревни, которая начиналась шагах в пятнадцати от дома на курьих ножках. В деревне старые люди бабку знали и рассказывали другим – молодым жителям деревни, что бабка эта местная, деревенская. Была. Пока в город учиться не уехала. Не глядите подозрительно: бабка она героическая. Ещё маленькой когда-то давно деревню от пожара спасла. Сомневавшиеся, завидя издали бабку, качали головами. Была она росточком невеликая, ходила быстро, и всё в лес, да из лесу. Потому, наверное, на лавочках у домов не сидела, как другие старушки. К тому же, имя имела странное – Ёжка! Почему Ёжка-то? От Яги, что ль?

Тут одна старушка, бывшая учительницей ещё когда Ежка в девчонках ходила, припомнила: Ёжкой её ребята ещё в школе прозвали. Потому как фамилия у них была такая – Ёжкины.

– А где же другие Ёжкины? – приставали молодые деревенские к старым.

– Померли, да поразъехались, – объясняли старые. – А она из города год назад как вернулась в деревню.

– А она почему вернулась?

– Ну как же не вернуться! Родные ведь края-то.

И уходили, махнув рукой. Ничего-то, мол, вы, молодые, не понимаете…

Дачные же люди, и молодые, и старые, всех этих разговоров не слышали. Они ходили в лес, поглядывали на дом и немножко его побаивались – мало ли что за дом… И бабку побаивались, за компанию с домом.

Бабка Ёжка, видя такое к ней отношение, только посмеивалась. Потому что знала, что всякое необычное кого-то пугает, а кого-то притягивает. И на дачных людей не сердилась. Саму её всё необычное притягивало.

Вот идёт она по лесу и видит – один ствол дерева закрутился вокруг другого, что твоя верёвка. А вроде бы никакой не вьюн, а обыкновенная рябина… Выходит, необыкновенная. Выходит, что-то заставляло стволы крутиться один вокруг другого. Но что?

Вот уж загадка… Целый час стояла бабка Ёжка у той рябины, а отгадать не смогла.

А другой раз увидела, как из дупла толстой старой сосны орехи сыплются.

Батюшки-светы! Но тут загадку разрешить помогла ей белка. Она сидела на толстой ветке сосны. Над веткой зияло другое дупло. Белка запихивала в него орехи, вынимая их из-за щёк. И почему-то не замечала, как орехи высыпаются из нижнего дупла. Стала бабка Ёжка смотреть: высыпаться-то высыпаются, но куда деваются? На земле под сосной орехов не валялось. Стоял там только старый трухлявый пень с широкой дырой посредине. Бумк! – в дыру упал орех. Ага, вот куда орехи деваются! Поглядела бабка Ёжка опять на белку у дупла. Та снова сунула в него орех. И он из дупла прямёхонько попал в яму на пне. Тут же с соседнего дерева мгновенно спрыгнула другая белка, нырнула вслед за упавшим орехом и выскочила назад с ним в зубах. Оглянулась на белку, засовавшую очередной орех в дупло… Но тут не выдержал тихого лежанья Пёс. Он громко чихнул. Белка с орехом в зубах умчалась в кусты.

– Что ж ты, Пёс, не дал досмотреть кино? – укорила его бабка Ёжка. Пёс виновато повилял хвостом – ну что тут скажешь! – и тихонько пошёл вперед. Бабка пошла за ним следом.

Ходить по этому лесу она любила ещё сызмала. Сначала со своей бабушкой Егорьевной. Та внучку травы различать, да собирать учила. Какая трава от какой болезни годится, рассказывала. Девчонка Ёжкина, когда выросла, поехала в город учиться на ботаника. Чтоб теперь бабке своей самой про травы рассказывать научно. Но закончила свой университет уже без бабушки и потому в деревню не поехала.

Всю-то жизнь Ёжкина бродила по лесам, по лугам, по горам. Травы собирала. Потом в гербарии их складывала. И как-то так получалось, в лесу – одна. В комнате своей – одна. В архиве, среди папок с травами, опять одна. Ну не совсем, конечно, кругом же ученый люд. Но привыкла Ёжкина к одиночеству. И оно её ничуть не огорчало. А когда совсем состарилась, вернулась в свою детскую деревню, к своему детскому лесу. Он был ей родной, а люди в деревне уже чужие. А чужим кто же про себя рассказывает? Им это неинтересно. Ну, чтоб уж совсем одной-то не жить, подобрала бабка Ёжка Бродячую собаку.

Рассказывать про травы кому-то всё-таки надо. Говорила она собаке, как какую травку называют, какая сладкая, а какую в рот не возьмешь. А сама всё время думала: как же мне назвать-то своего собачьего товарища? Кабы знала я старое имя… Ну, не Шариком же называть, или каким-то Буяном. Как ты сам-то думаешь, пёс? – спрашивала. Бродячая собака однажды и ответила ей: «Пёс!»

Вот так бабка и обнаружила, что Пёс её понимает и главное, отвечать может! И как только жизнь его не гоняла – схватилась бабка за голову. Надо же – говорить научила!

Прошло немного времени и бабка, к своему удивлению, его гавки разбирать стала. И уж совсем чудо чудное – научилась слышать, что окрестное зверьё говорит, чему травы и цветки радуются. «Право слово, вот те крест!» – признавалась бабка Ёжка сама себе. И не признавалась, что больше понимает из наблюдений.

Собирали они как-то с Псом землянику. Бабка в бидончик ягоду за ягодой. Потом спохватилась: а что не попробую-то! Вдруг не так сладка… И стала ягоду за ягодой в рот кидать. Ох, сладка, а главное – духовита… Пёс сидит перед ней и только глазами ягоды провожает.

– А ты что же? – спрашивает его бабка. – Твои родичи, волки, лесную ягоду уважают. Не только живность ловят, но и травы едят, плоды, грибы. Покопайся в своей древней памяти, может, чего вспомнишь…

Покопался, нет ли Пёс в древней памяти, не сказал, но поглядел, как бабка очередную крупную ягоду землянику в рот отправляет и сам ягоду с кустика потянул.

– А и правда, сладка! – хмыкнул он бабке.

И с тех пор повелось: бабка в бидончик, Пёс в пасть. Стала черника поспевать. Бабка опять в бидончик, Пёс – в пасть. Бабке смешно – перемазал всю морду! Да он в зеркало не глядится, ему всё равно. Устанет бабка, присядет на теплый бугорок, собака рядом уляжется так, чтоб на бабку смотреть было удобно и начинается у них беседа.

– Вот мы с тобой в Подмосковье землянику, да чернику собираем. Целебные ягоды, я тебе скажу.

– Гав! Духовита, – соглашается Пёс.

И бабка Ёжка не спорит. Она знает, что нос, обоняние то есть, у собак куда острее человеческого. Она Псу про это не говорила, чтоб не задавался, но всегда по лесу пускала его вперёд. И его земляничные ли, черничные ли полянки всегда были ягодами усыпаны. Вспомнилась бабке морошка, да княженика. Собирала она их в наших северных лесах да в Карелии. Княженика похожа немного на малину, ягода тоже из отдельных крошечных шариков-плодиков. Внутри каждого крошечная же косточка, отчего их родственницу, растущую в наших лесах, зовут костяникой. Хороша княженика, но всё-таки есть северная ягода вкусней и ароматнее её, называется морошкой. Оранжевые ягодки рассыпаны по болоту, словно солнечные зайчики…

Ничего этого ни дачники, ни деревенские люди не знали. Видели – ходят по лесу вместе бабка Ёжка и её собака. Что ж тут необыкновенного? Но на странный дом на курьих ножках те и другие поглядывали с большим интересом – что там за жизнь такая сказочная идёт… Хотя некоторые побаивались долго.

– Бабушка, ну пусть уже не боятся! – рассердилась внучка. – Мы же с тобой знаем, что бабка Ёжка вовсе и добрая.

– Знаем, – согласилась бабушка. – Давай-ка теперь спать, во сне лучше думается. Надо же понять, как её все-таки в люди вывести. Что-то тут скорая рука не помогает…

– Ладно, буду спать, – согласилась внучка. – Но ты не забывай, что тебе ещё щенка придумывать надо. Маленького.

Внучка уснула, а бабушке не спится, всё вспоминается давний дружок пёс Терри, когда был маленьким. До того озорной был, что все звали его Террористом. Как он теперь там, на небесах-то…

Вечер второй

На следующий вечер, как только мама закончила читать дочке книжку, дочка превратилась во внучку:

– Бабушка! Ну что там с Ёмкой?

– Спать пора! – строго сказала мама дочке.

– Да мы быстро! пообещала ей дочка. – Бабушка же рассказывает на скорую руку…

– Ох ты! – вздохнула бабушка. – Сейчас вспомню, на чём мы остановились…

А, на том, что люди, дачные и деревенские, всё меньше побаивались бабки Ёжки, а всё больше любопытствовали. Особенно после того, как старая учительница, которая учила бабку Ёжку, когда та ещё девчонкой была, рассказала про бабкин подвиг. Про то, как спасла деревню от пожара. К бабке стали некоторые люди подходить, спрашивать. Бабка только отмахивалась.

А деревенские после рассказа старой учительницы стали посылать бабке угощения. То оставят на ступеньках-ящиках крынку молока, то буханку хлеба, то вязанку дров у крыльца сбросят… Мало того, деревенские ещё и гордиться начали:

«Не у всякой деревни есть своя настоящая баба Яга, извините, бабка Ёжка!» – говорили одни.

«Не всякие бабки в девчонках пожара не боятся!» – вставляли другие.

Бабка Ёжка посмеивалась, но угощения принимала. И, можно сказать, отрабатывала – послеживала за ребятами, что в лес за играми, да за ягодами бегали.

Однажды пошли дачные ребята в лес за малиною.

Малины в то лето уродилось много. Ходили ребята от одного малинника до другого. И всё удивлялись – отчего это малина всегда такой густой толпой растёт, что через её заросли не продерёшься. А того не знали, что малина и ежевика имеют общий длинный подземный стебель, на котором каждый год вырастают новые побеги. Вырастет побег, отцветёт, созреет на нём ягод видимо-невидимо. Осенью этот побег засохнет, но зато вырастет много новых. Вот вам и густые заросли.

– Ага, и в колючках! – хмыкнул Пёс.

– А ты весной проберись сквозь такой малинник, мне и вычёсывать твою шубу не понадобится! – резонно заметила бабка Ёжка.

Пока они перепирались, ребята из виду пропали, не иначе, как в гуще кустов застряли. Забеспокоилась бабка, послала Пса отыскивать ребят. Псу, дело привычное, понадобилось две минуты, чтобы их найти. Ребята увидели большую собаку, испугались и прямо на бабку Ёжку из кустов и выскочили. Бабка их успокоила: пёс не кусачий, на нём ездить можно. Она-то думала одно, а ребята так прямо и поняли – ездить! Пока всех шестерых пёс не покатал, не отстали. Ну, тут дружба сама собой и зародилась. Больше никто из ребят в деревне Пса не боялся. И тот ходил в деревню в гости, не прячась, а то и кота с собой брал. А бабка, как завидит кого из ребят, поманит ладошкой.

– Идите, – говорит за мной, – новую дорожку покажу к вашим домам.

И замелькает среди кустов её белый платочек. Идёт бабка, время от времени поворачивается к ребятам, ладошкой манит:

– Идите, ребятки, как я.

Да так шустро платочек её мелькает в кустах, что ребята её как следует и разглядеть не успевали. Выведет их бабка Ёжка к дачной калитке и пропадёт.

А однажды заблудились деревенские мальчишки – два братика малые. И их бабка Ёжка нашла. И их Пёс покатал на спине. И по очереди довёз до деревни. Бабка Ёжка шла впереди и приговаривала:

– Иди, милок, за мной, не бойся…

«Но как же она не баба Яга, – говорили ребята меж собой. – У неё, как полагается всякой бабе Яге, Кот имеется. Огромный. Каких у простых людей не бывает».

Кот имелся. Он всегда сидел на верхней ступеньке-ящике. Издали казался кем-то забытой старой лохматой шапкой. И форма непонятная, и цвет неопределенный. Но как только эта «шапка» встанет, вытянется на длинных лапах, встряхнёт свои лохмы, зевнёт во всю кошачью пасть, сразу всем становится понятно, что перед ними Кот. Да не какой-нибудь, а очень серьёзный. Хвост трубой, усы торчком, взгляд суровый.

– А кот-то откуда взялся? – спросила внучка.

– Погоди, узнаешь, всему своё время, – загадочно отвечала бабушка.

Может, из-за этого кота никто к дому бабки Ёжки и не подходил. Поди, бросится, зацарапает. А того не знали, что Кот-то был особенный: на деревья лазил, но птичьи гнёзда не разорял. По кустам шнырял, но мышей не шугал. Любимым занятием Кота было спрыгнуть под ящик, на котором он возлежал. И там пропасть…

А под ящиками была сплошная темень. Дачные ребята всё же разглядели в этой темени Бродячую собаку. Она лежала, свернувшись большим клубком. Как потом ребята выяснили – рыжим и пушистым. Вот в этот-то клубок и нырял Кот. Он зарывался в собачий мех и начинал мурлыкать. Да так громко, что грибники думали – в доме работает какой-то моторчик. И все понимали, что жизнь тут какая-то происходит. Некоторые уверяли даже, что и бабку Ёжку у дома видели. Мельком. Будто бы ходила она по своему странному беззаборному саду из трех яблонь и вишенья. Было непонятно, где кончается сад, где начинается лес. Саму-то бабку Ёжку это обстоятельство ничуть не беспокоило. Тем более, что боком сад примыкал к деревне – той самой, которую бабка в девчонках от пожара спасла. Не только старая учительница, но и другие старожилы про то вспомнили.

Бабушка задумалась. Крынку из-под молока надо бы вернуть пославшим её. И решила, что бабка Ёмка возвращала, то есть на следующий день непременно ставила крынку на пень-границу сада, хорошо вымытую и завёрнутую в чистое полотенце.

Бабушка ещё раздумывала, а внучка уже спала, посапывала. И бабушка мысленно поставила крынку поаккуратней, чтоб та не упала. И сказала сама себе: «Вот тебе, бабушка, и кончилась твоя сказка на скорую руку».

Вечер третий

Но на другой вечер внучка спросила:

– А бабка Ёмка аккуратно поставила крынку на пенёк? А пусть у неё появится коза для молока. А то из деревни забудут принести, и все останутся на ночь без молока! Софийка была твёрдо уверена, что все малыши любят перед сном выпить чашечку теплого молока.

«Ах, ты, моя заботливая внучечка», – подумала бабушка и стала придумывать Козу. Но придумать сразу не удалось. Внучка вдруг спохватилась:

– Бабушка, а откуда у бабки Ёмки Кот да Пёс?

– Ну как же! – начала быстро придумывать теперь уже про кота с собакой бабушка. «Надо бы сначала про собаку, – подумала она. – Собака-то, ведь, первой появилась». Но почему-то в мыслях первым упрямо появлялся Кот. Ну кот, так кот, махнула рукой бабушка. И стала придумывать внучке на сон грядущий историю про кота.

Тот самый Кот появился в доме бабки Ёжки совсем маленьким котёнком. Родился он в дачном сарае. Сарая, правда, не видел, глаза-то у котят открываются не в первый день. Потому он и два его братца не видели, куда им надо ползти, когда однажды их мать – старая кошка – не вернулась домой. Котята не знали, что с ней случилась беда, из-за которой она уже никогда к ним не вернётся. Они её ждали день, другой, но есть-то хочется! И тогда котята поползли в разные стороны. Каждый в ту, в которую чуть-чуть приоткрылся глаз. Бабкин будущий Кот углядел чужую кошку, подковылял к ней: кошка, дай, молочка. Кошка приняла малыша ласково. У неё своего недавно отобрали. Котёнок припал к её соску, урча и причмокивая. Но тут из дома вышла большая крикливая тётка, схватила котенка за шкирку и отнесла его в самый конец улицы, к забору с лесом. Из калитки напротив выскочила собачонка и принялась остервенело лаять на него, наскакивать.

В тот же миг из-под забора с лесом спокойно вылезла бабкиёжкина большая пушистая рыжая собака и молча кинулась к гавкающей собачонке. Собачонка заскулила, завизжала, котёнок со страху стал таращить глаза, и окончательно разлепив их, увидел над собой огромную розовую пасть, пыхтящие дырки на черной кожанке большого носа и зажмурился.

Пасть нежно обхватила малыша поперёк пуза и под посвист носа понесла. Куда? К Ёжкиному дому, конечно.

Бабка Ёжка вышла на крыльцо. Замахала на собаку руками – куда тащишь нахлебника? Пёс огрызнулся: «Я его грибами буду кормить!» И закопал котёнка под крыльцом в сено, натасканном когда-то для него бабкой. Спрятал и убежал. Видно, грибы собирать. Бабка махнула рукой. Потом, подперев по привычке щёку, посидела на ступеньках. «Была бы я большая и косматая, была бы у меня ступа с метлой, – думала она, – как Бабе Яге положено…» Представила себя в ступе, и сама засмеялась: «Ну куда мне в ступу, меня из неё и видно не будет. Да и тяжело её, наверное, таскать, ступу-то эту. А как Пса брошу? И вспомнила, как нашла его, плешивого, тощего, с перебитой лапой. Пёс сидел под платформой электрички, держал лапу на весу. Бабка подошла:

– Ну что, милок, совсем плохо? – И как-то бесстрашно взялась за обрывок верёвки, что болтался у собаки на шее, и повела. Даже сама себе удивилась.

Приковыляли к её дому. Перевязала бабка собаке лапу. С шиной, чтоб срослась прямо – всё как полагается сделала. Вспомнила, как выхаживала вычесывала, да выкармливала, как приговаривала ласково, по спинке поглаживала. А теперь-то, когда они так научились понимать друг друга, и вовсе не бросишь. Пёс теперь её верный товарищ. Не драчун, а самая, что ни на есть, доброй души собака. И в лесу походить, и вечерком на крыльце поговорить… Они теперь с Псом не разлей вода. «Вот как бы этот Кот всё не испортил», – запечалилась вдруг бабка Ёжка.

– Не печалься, – стала её утешать софяйкина бабушка. – Пёс твой Кота говорить научит, да и Козу…

– Какую ещё Козу? – испугалась бабка Ёжка. – Ты там не очень-то завирайся! – погрозила Ёжка из сказки софийкиной бабушке.

– А что? – рассердилась бабушка. – Так и будут тебе крынки носить? Моя Софийка беспокоится – вдруг забудут, чем тогда малышню будешь кормить? Ты уж привечай зверьё, раз оно само к тебе идёт.

– Только с ними надо строго, а то разбалуешь, – вздохнула бабка Ёжка. И что вздыхала? Строго-то и не умела. Хотя Пёс, конечно, своевольничал. Сам решал, что делать. То зайчонка притащит, то бельчонка, из гнезда выпавшего, принесёт. Выхаживай бабка, поглаживай. Уж больно жалостливый оказался. Всех малых готов накормить. А чем? Молока-то у него нету. Потому как он Пёс, то есть мальчик, а у всяких мальчиков молока не бывает. Для этого нужны девочки. А теперь вот котёнка притащил. Совсем малыш, какие уж тут грибы… молоком отпаивать надо.

Вспомнила бабка, как прошлой весной зайчонка выхаживала. Его Пёс в драке с другими собаками отвоевал и притащил к бабке Ёжке. Зайчонка она выходила. Кормила сливками, потому что у зайчих молоко жирное. Покормит раз за день и детёныш сыт до завтра. Дело было ранней весной. Ещё лежал глубокий снег. Зайчат, родившихся в это время, называют настовичками. На свет они появляются совсем готовыми к жизни – и глаза широко раскрыты, и уши хорошо слышат, и шубка пушистая уже греет. Сидел зайчонок в сене, в сторонке от пса. Пёс его не обижал – охранял. Но как только снег сошел, травка появилась, бабка зайчонка в лес выпустила.

Удрал он в кусты. Но вот интересно – запомнил, где его выкормили. Нет-нет, да и прибежит к своей кучке сена. А там бабка то морковку положит, то капустных листьев. Так и жили – бок о бок. И не однажды зайчонок прибегал спасаться то от лисы, то от волка. Тут уж Пёс из-под крыльца выскакивал и грозно лаял в сторону обидчика. Чаще всего по ночам это случалось, потому как зайцы кормятся ночами, а днями спят, затаившись в укромном месте.

Так сидела бабка Ёжка, вспоминала, размышляла о своей судьбе и заячьей и вдруг услышала: бе-е-е!.. И тут из-за дома вышла Коза.

– Бабка Ёжка, не ворчи, – строго сказала коза. – Меня к тебе из деревни прислали. Буду теперь с тобой жить. Подои меня лучше.

Подошла Бабка Ёжка к Козе, а у той на рог записка наколота. «Принимай, Ёжка, подарок. Сама доить теперь будешь. И не возражай». Поворчала Бабка, мол, Козе надо же сено на зиму заготавливать. Но Козу подоила. Целое ведёрко надоила. Это Коза из-за котенка расстаралась, поняла Бабка. Напоила котенка, налила собаке полную миску, собралась идти пасти козу. А тут и Пёс из деревни вернулся. С авоськой в зубах. Не иначе, как кто-то из деревенских прислал Бабке кой-какой провизии. Бабка знала, что без спросу сам Пёс ни в жизнь ничего не возьмет. Но на всякий случай строго спросила:

– Где взял? Стащил?

– Обижаешь. Люди добрые угостили, – ответил Пёс уклончиво.

Дальше Бабка не допытывалась. Думала, может и стащил. Всё равно правды не скажет. Но ведь не для себя, дитё кошачье кормить надо. Да и приятелей у него лесных много: то белкам, то мышкам, то лисе что-то оставит. Ну и её, Бабку, конечно, первой угостит.

«Не буду ворчать, – сказала сама себе Бабка Ёжка, – едоков-то прибавилось. То жили сами по себе, вдвоём, а теперь ещё и с Котёнком»… Котом буду звать, решила бабка.

Котенок на равных правах поселился с Псом под крыльцом. Спали в обнимку. Поглядеть, как другие живут, тоже бегали вместе. Возвращались сытые и довольные.

– Опять в деревню бегали задарма угощаться, – ворчала Бабка Ёжка. – Вот ты – Кот. Так нет бы мышей ловить. Шуршат и шуршат в вашем сене-то.

– Я с ними играю, они меня и не боятся, – ухмыльнулся Кот.

– Ну да, известно, кто тебя воспитывает. Хоть бы помнили, что живёте у бабы Яги. Порядок бы соблюдали.

– А ты не баба Яга, – засмеялся Пёс. – Ты бабка Ежкина, в деревне все так говорят.

Как давно это было, вздохнула бабка Ёжка, наверное, уж год назад, а теперь вон какой котище вымахал…

– Когда же у них щенок-то родится? – остановила её вздохи внучка.

– Ах, щенок, – спохватилась бабушка. Она так увлеклась жизнью собаки и кота, что про щенка совсем забыла.

– Ты там много-то не придумывай, – опять погрозила ей пальцем бабка Ёжка из сказки.

– А ты не встревай, – рассердилась бабушка. Давно уж заказ был про щенка!

Бабка Ёжка в сердцах хлопнула дверью и пошла растапливать печку хворостом. Стояла печка посреди комнаты – маленькая, чуть выше табуретки, железная. Бабка печку побаивалась – а ну как накалится, раскраснеется, уголёк из неё выпадет и сгорит дом. Как когда-то вышло у соседей. Вспыхнул дом в одну минуту. Весь до крыши – один костёр. Бабка, тогда ещё девчонка, одна в своём доме была. Родители в соседнюю деревню в гости уехали. Что делать-то? Ночь на дворе… Схватила она ведро – заливать же надо! А что заливать? Кинулась к дверям горящей избы, распахнула дверь, чтоб хозяев будить. А там – никого, лишь еле слышно ребенок в углу плачет. Бабка, тьфу, девчонка тогда ещё, сама не помнила, как схватила ребёнка, выскочила с ним на улицу. И принялась колотить ведром по заборам – будить народ. А тут ещё и ветер поднялся, искры над домами полетели. Люди повыскакивали кто в чём был. И давай таскать ведрами воду, да поливать… свои дома! Девчонка бегала меж ними и не понимала, почему льют на свои, а не на горящий. А тут дом-костёр и рухнул… Девчонке объяснили, что действовали люди правильно. Загоревшийся дом спасти было уже нельзя. Надо было не дать загореться всей деревне.

Было Бабке Ёжке в ту пору лет двенадцать. Родители ребёночка быстро нашлись – в гости отлучались, на минутку. А, вишь, как оно вышло…

«И что это теперь я в воспоминания кинулась», – вздохнула бабка Ёжка.

– Бабушка, ребёночек испугался? – зашмыгала носом внучка.

– Не успел, моя маленькая. Да и родители его тут же подхватили. Не переживай, все были живы.

«Ну да, чего переживать, всё хорошо кончилось, – сказала сама себе и бабка Ёжка. – И правильно, что я всё-таки в свою деревню вернулась. Хорошо-то тут как! Жалко только, что старый дом мой развалился, вот и пришлось сладить себе жильё из того, что нашлось».

– А без печки никак нельзя, – рассуждала Ёжка, сидя на скамеечке перед огнём. – Без печки дом не дом. На чём-то чай вскипятить, молочка нагреть, кашу сварить?..

– А какую они кашу варили? – встрепенулась внучка. – Если пшённую, то я не люблю!

– А какую бы ты хотела?

– Давай манную, – предложила внучка. – С маслом.

Бабушка стала рассуждать, с чем ещё можно манную кашу есть.

Внучка рассуждения эти слушала, слушала и уснула. Бабушка обрадовалась: вот и хорошо.

Сказка эта на скорую руку, как договаривались, раз, два и закончилась. И давно пора.