Текст книги "Выбор Шутника"

Тамора Пирс
Выбор Шутника

Посвящается Филлис Ветсберг, которая угадала подходящий момент для моего увольнения и дала мне лучший на свете совет: читай вслух

Из «Завоевания луаринов: Новые правила жизни на Медном Архипелаге», написанные Микабуром Дуре из Квинскова, изданные в 312 году Эры Людей.

Во время кровавых десятилетий до 174 года Эры Людей Медный Архипелаг раздирала борьба. Враждующие ветви королевского дома делили трон. В конце концов, корона потеряла контроль над воюющими кланами коренных знатных рэка. Ученые говорят об этих годах, что только джунгли благоденствовали, потому что деревья питались кровью рэка. В течение этого времени Архипелаг продавал больше рабов, чем покупал. Победители продавали поверженных врагов в Восточные и Южные Земли, а проиграв следующую битву, сами попадали в рабство.

Королева Имиари VI династии Хайминг предпринимала бесчисленные попытки восстановить мир среди рэка. Эти усилия ни к чему не привели. Ее свергли после двенадцати лет правления. Ее преемница и убийца, королева Дилсубай, тоже Хайминг, приблизила высокородных дворян, которые поддерживали ее шаткое притязание на трон и бросила в тюрьмы их соперников. Славные дни меднокожих королев-воительниц закончились.

На материке бледнокожие жители Восточных Земель, которых киприотские люди называли луарина-ми, воспользовались раздорами на Архипелаге. Риттевон Ланман, младший сын не самого знатного рода в Марене нашел союзников в землях Тазаны, Галлы, Торталла, Марены, Сарэйна и южного соседа Торталла, Барзуна. В свою армию он набрал младших сыновей, искателей приключений и наемников, и всех купил обещаниями богатств Архипелага. Вместе с ними в поход отправились боевые маги, обученные в университете Картака. Риттевон и его главный союзник Лудас Джимайен, сын торгового клана Тиры, отдали свои души в залог за золото, которое купило им услуги этих боевых магов. Они купили всех знатных рэка заранее, пообещав высокие посты при дворе, когда Риттевон взойдет на трон.

Первое вероломное нападение произошло 5 апреля 174 года Эры Людей. Захватчики ударили не по столице Архипелага – Раджмуату, где кузены Хайминг грызлись за корону, а по крепости, принадлежащей клану Малубисай, на юге острова Малубисанг. Этот самый мощный клан Архипелага был захвачен врасплох. Дома превратились в руины, воины оказались в братских могилах, отпрыски в цепях, все в руках магов-луаринов.

Следующие семь лет луаринские корабли и армии высаживались на островах от Малубисанга до Ломби-на, от Имахина до Тонгканга. Меньшая часть кланов рэка, видя, куда дует ветер, заключили союз с завоевателями. Им позволили сохранить свои земли. Для знатнейших рэка и членов королевского дома Хайминг луарины предложили либо рабство, либо смерть.

В день летнего солнцестояния в 181 году Эры Людей первый король Риттевон был коронован как правитель государства Медный Архипелаг. Но рэка все же преобладали. Знатные луарины – некогда сыновья портных и кузнецов, безземельные младшие сыновья и наемники – поселялись в домах и владениях рэка и называли их прежними названиями. Многие луарины приезжали сюда и начинали свое дело. Поощрялись браки между рэка и луаринами из низших классов. Луарины прочно пускали здесь корни.

Подобно большинству народов, таким образом проигравших борьбу, рэка решили, что только войной Бессмертных можно объяснить падение их бога-покровителя Киприота и завоевание земель луаринами. Луаринские жрецы учили, а люди рэка верили, что боги – воинственный бог Митрос и Великая Богиня, Богиня Мать, победили его и сбросили с трона. А Киприоту дали власть только над местными морями, чтобы было чем заняться у них под присмотром.

Вскоре после последней битвы изгнанный бог Киприот обратился к рэка через одну старую жрицу. То, что он пообещал, стало переходить от рэка раба к свободному рэка, от матерей или отцов рэка к их полулуаринам-детям. Киприот сказал своим людям, что луа-ринам не удалось изничтожить династию Хаймингов. Одна ветвь королевской семьи спаслась. Киприот пообещал, что из этой спасшейся ветви Та, Которая Обещана, придет. Она станет королевой с двумя коронами, избранная богом править Архипелагом и теми, кто хочет освободить его.

Глава 1
РОДИТЕЛИ

27 марта – 21 апреля 462 год Эры Людей Пиратский Обрыв, Торталл, побережье Изумрудного океана

Георг Купер, барон Пиратского Обрыва, второй начальник секретных агентов королевства, отложил в сторону документы и проследил взглядом за своей единственной дочерью, возникшей на пороге кабинета. Алианна, или Али, как ее называли в кругу семьи, появилась в дверях, картинно вскинув руки. Судя по всему, месяц у своих родственников в Корусе она провела прекрасно.

– Дорогой папа, я так рада воссоединению с тобой в нашей славной столице, – провозгласила Али преувеличенно торжественно, – и жажду вернуться назад, в лоно семьи.

На первый взгляд она нисколько не изменилась. На ней было элегантное зеленое одеяние, несколько более свободное, чем требовала мода: как и ее отец, Али носила при себе оружие. К золотой цепочке крепились меч и кошель. Широко расставленные глаза под ровными темными бровями все еще были зеленее, чем глаза Георга. Маленький аккуратный нос она унаследовала от матери. Пухлые губы были тронуты какой-то помадой. Но волосы…

Георг моргнул. Дочь зачем-то намотала на голову простой белый платок, полностью прикрывавший волосы и шею.

Георг приподнял бровь.

– Ты что, собираешься присоединиться к актерам? – мягко спросил он. – Будешь заниматься танцами или чем-то подобным?

Али отбросила притворство и сняла наконец платок, развязав сначала вышитую ленту, которая придерживала его на голове. Вместо привычных волос светло-рыжего оттенка взору Георга предстала темно-синяя шевелюра.

Георг молча уставился на дочь.

– Знаешь, – сказала Али и покраснела, – цвет травы и синий вместе дают потрясающий эффект.

Али расправила плащ.

Георг не мог больше сдерживаться. Он согнулся пополам и зарыдал от смеха. Али сначала крепилась, но потом тоже расхохоталась.

– Что, папа? – спросила она. – Ведь это последний писк моды!

Георг вытер слезы рукавом.

– Что ты с собой сделала, девочка? – всхлипывая, сказал он.

Али прикоснулась к прическе.

– Но, папа, – проговорила она. Ее голос и губы дрожали от смеха. – В университете все так ходят! – Затем она продолжила в торжественной манере: – Я поддерживаю тех, кто подчиняется требованиям моды, кто колеблется от любого, самого легкого дуновения вкуса! Я презираю поверхностность жизни.

Георг все не мог успокоиться.

– Ну, папа, так говорят все студенты. – Али плюхнулась в кресло и вытянула ноги, демонстрируя отцу свои ботинки, кожаные, коричневые с золотыми прожилками. – Симпатичные, да?

– Ничего, – ответил он с улыбкой. – Так поверхностность чьей жизни ты презираешь?

Али всплеснула руками.

– Студентов университета. Папа, это полные идиоты. Один наш студент изобрел новое средство для ухода за волосами. Волосы легко расчесываются и блестят, правда есть один побочный эффект… И конечно, все сразу решили, что синие волосы – это то, что надо. – Али, откровенно любуясь, приподняла свой сапфировый локон.

– Да, да, понимаю. – Георг подумал о своем старшем сыне, который как раз был очень активным и старательным студентом. – Только не говори мне, что Том тоже посинел.

На этот раз удивилась Али.

– Ты думаешь, он заметил вокруг себя людей с синими волосами? С тех пор, как из Сканры начали доставлять разные волшебные устройства, он только ими и занят. Он лишь буркнул: «Надеюсь, мама не увидит тебя в таком виде». Я напомнила ему, что маме это зрелище не угрожает – она на севере, ждет таяния снегов, чтобы продолжить борьбу со сканранцами.

Али подошла к дверям, подняла брошенные седельные сумки и отнесла их на стол Георга.

– Вот последние документы от дедушки. Он просит передать тебе ответ «нет». Тебе нельзя ехать на север, ты нужен здесь, чтобы охранять побережье. Скоро начнется сезон вторжений.

– Он читает мои мысли, – сказал Георг с раздражением. – Эта проклятая война идет уже второй год, и твоя мать в самом эпицентре сражений, а я здесь, под грудами бумаг. – Он показал на свой заваленный документами стол. – Я не видел ее уже год, черт возьми!

– Дедушка говорит, что он натренировал тебе помощницу, – ответила Али. – Она прибудет в течение месяца. Он прав. Нельзя оставлять без внимания север Сканры, даже если Картак, Тазана или Медный Архипелаг пытаются урвать по кусочку Южных Земель.

– Не учи меня жить, – сухо произнес Георг. – Я все это знал еще до твоего рождения.

Он знал, что Али права, и прекрасно понимал всю важность своей работы. Но он просто скучал по жене. За все двадцать три года брака они никогда не расставались так надолго. – Да и помощница прибудет только через месяц!

Али ласково улыбнулась.

– Ах, папа, сейчас у тебя есть я, – сказала она и взяла охапку бумаг. – Дедушка хочет, чтобы я принялась за работу сразу, без промедления.

– Не сомневаюсь, – пробормотал Георг, наблюдая, как ловко она перебирает листы.

– Я говорила ему то же, что постоянно говорю и тебе, – ответила Али, складывая документы в стопки на длинном столе. – Я обожаю работу с шифрами, знаю все приемы расшифровки, но если заниматься этим все время, я просто сойду с ума. Я спросила его, можно ли мне стать шпионом…

– Я сказал, нет, – холодно отозвался Георг, скрывая всколыхнувшуюся тревогу. От одной мысли об ужасной опасности, которой постоянно будет подвергаться жизнь его дочери, и тех мучениях, которые ждут ее в случае провала, его волосы вставали дыбом.

– Дедушка тоже так сказал, – сообщила ему Али. – Но я могу позаботиться о себе.

– Не такой должна быть жизнь нашей единственной девочки, – ответил Георг. – Мои агенты привыкли заниматься этим ужасным ремеслом, ты – нет. Да, ты можешь позаботиться о себе, но не забывай о тех, кто выслеживает наших шпионов. А как поживает этот, как его там? – резко сменил тему Георг. – Ну, тот парень, который всюду ходил за тобой в Корусе?

Али вытаращила глаза.

– Он такой скучный, папа. Да все они через какое-то время становятся скучными. Никто из них не может сравниться с тобой, или дедушкой, или дядей Нуми, – так Али в детстве называла своего приемного дядю Нумэйра, самого могущественного волшебника в королевстве, – или с дядей Раулем, или с дядей Гэри. – Она вздрогнула. – Иногда мне кажется, что все интересные люди родились в твоем поколении. – Али сгребла еще охапку бумаг со стола. Вскоре из хаоса различных донесений, писем, докладов, отчетов, зашифрованных посланий в виде свернутых бечевок с узелками образовалось четыре стопки: расшифровать, важные, не очень важные и в архив. – Так что про этого парня можешь забыть. Знатной женщине незачем выходить замуж. Чем она будет заниматься, находясь при муже?

– У женщины, а особенно знатной, очень много дел, – сказал Георг. – Особенно в отсутствие мужа. Она должна следить за порядком в своих землях, управлять слугами, всегда быть уверена в том, что ее дом надежно защищен, ежедневно проверять, сыты ли ее люди – это важная работа и весьма трудная.

– Насчет работы хотелось бы решить раз и навсегда, – сказала Али. Ее глаза озорно блеснули. – Я уже решила: моя работа – веселиться. Ведь кто-то должен делать и это!

Георг вздохнул. Что ж, такое у нее сейчас настроение, а значит, она не станет никого слушать. Придется на некоторое время отложить серьезный разговор, хотя дочери уже шестнадцать лет, почти взрослая женщина! Ей уже пора найти свое место в этом мире.

Али присела на стол Георга.

– Ну, папа, посуди сам, – сказала она с улыбкой, – только подумай! Мои отец и дедушка – мастера шпионажа. Моя мать – Защитница Короля. У меня есть приемная тетя, волшебница и полубогиня, и приемный дядя, самый могущественный волшебник из ныне живущих. Мои крестные отцы – король и его младший советник, мои крестные матери – королева и леди, которая сама управляет своим государством. Для магии у тебя есть Том, Алан – для сражений. – Али упомянула имена своего старшего брата и своего близнеца, который три года назад пошел учиться на пажа. – А я буду для веселья. Тебя окружают серьезные и занятые люди. А я нужна тебе, чтобы радовать душу и взгляд.

Несмотря на утверждение, что предназначена исключительно для веселья, Али умело рассортировала все документы на столе отца. Самую важную стопку она положила прямо перед ним, а зашифрованные послания перенесла на соседний стол, за которым обычно работала сама. Она сразу же принялась за расшифровку сообщений в виде узелков на мотках бечевки. Ее длинные умелые пальцы распознавали группы и расположение узелков: это были карты местностей, откуда приходили тревожные вести. Запутанность узелков говорила Али, насколько сложной была ситуация. Цвета узелков обозначали тех, кто был источником беспорядков: торталланцы, иностранцы, Бессмертные – существа из мифов и легенд, которые жили теперь среди людей. Им не грозили болезни и старость. Большинство Бессмертных были мирными жителями, они не искали битв и не выступали зачинщиками беспорядков, потому что могли погибнуть от несчастного случая, магии или оружия, но некоторые из них отличались недружелюбием.

Георг наблюдал за Али с гордостью. С самого детства она занималась расшифровкой и переводами и относилась к этой работе как к игре. Она мастерила отмычки, читала по губам, пользовалась холодным оружием, училась вести расследования, овладела навыками карманного вора и упрямо не отступалась, пока не достигала совершенства во всем. Она прекрасно знала языки и историю соседних стран. Она во всем походила на отца. Его собственные амбиции привели к тому, что он стал королем столицы воров в возрасте семнадцати лет. Мать Али благодаря своей воле стала первой женщиной-рыцарем за последние более чем сто лет и к тому же Защитницей Короля, который был достоин короны, как никто из ныне живущих королей или королев.

А вот Али просто шла по жизни, встречалась с разными мальчиками, помогала отцу, спорила с матерью, которая хотела, чтобы дочь нашла свое место в жизни. Казалось, Али не замечала, что ее ровесницы уже растили детей, занимались хозяйством или стали защитницами королевства.

«Может, мне следует разрешить ей заниматься тем, чем она хочет», – подумал вдруг Георг, но сразу же одернул себя. Али была его единственной дочерью. Он никогда не позволит ей рисковать жизнью. Он и так уже несколько раз брал ее на встречи, по окончании которых им приходилось мечом пробивать себе путь обратно. Если бы она захотела вести жизнь рыцаря-воина, быть одной из Королевских Всадниц, или леди-воином, из тех, что служили королеве Тайет, то он не стал бы возражать. Но Али хотела быть агентом, и Георг противился этому как мог. Он потерял слишком много агентов за эти годы. Потерять таким же образом свою Али он не хотел…

– Что бы ты сделала, госпожа моя, – строго спросил он, – если бы я должен был послать тебя на задание, а твоя голова светилась бы как маяк ясной ночью?

Али подперла рукой подбородок.

– Три раза помыла бы голову, чтобы смыть краску, – сказала она. – Это, во-первых. А во-вторых, если бы ты послал меня в Корус или порт Кайн, то это не имело бы никакого значения. Подмастерья и молодые лавочники мгновенно перенимают моду у студентов, и я бы могла сказать, что это самый современный стиль. А вообще-то, если они запомнят прическу, то лицо скорей всего нет. Ты сам меня так учил. – Али встала. – Но если, папа, я тебя еще не убедила, то знай: существуют бритвы и парики. И я смою это немедленно, если у тебя действительно есть для меня какое-то задание.

Георг тоже поднялся.

– Нет-нет. Оставь в покое свои бедные волосы. Скоро ужин. – Али не двинулась с места. Георг подошел к ней и обнял за плечи. Ее ярко-синяя макушка оказалась прямо под его подбородком, и он нежно поцеловал дочь в эту макушку. – Я рад, что ты снова дома, Али.

Она тепло улыбнулась в ответ:

– Я всегда счастлива, когда вижу тебя, папа.

Ужинали они вместе с Мод, старенькой экономкой и бывшей няней Али. Мод запричитала, увидев ее волосы, но Али знала, что именно так и будет, и ждала этого момента. Тогда она напоминала Мод о том времени, когда та переодела свою юную госпожу Аланну в мужской наряд и отправила служить королю. Мод всегда волновалась при этом воспоминании. Аланна стала живой легендой и великой леди королевства. Мод говорила, что ее вело провидение, но сама знала, что кривит душой.

Али любила поддразнивать свою няню, не говоря об остальных. Отец Георг знал о ее проделках и обожал их. Это было здорово, тем более что многому он ее сам научил. Она могла сбить с толку почти каждого, от мальчиков, которые липли к ней, привлеченные ее озорными глазами, рыжеватыми волосами и красивой фигуркой, до мрачных бандитов и преступников, доставлявших информацию ее отцу. Она могла довести до состояния панического ужаса даже своих братьев. Они визжали, как щенки, если какой-нибудь трюк удавался ей особенно успешно. Ее брат-близнец Алан был особенно чувствителен, потому что она знала его практически как саму себя.

Единственный человек, с которым Али предпочитала не связываться, была ее мать. Леди Аланну из Пиратского Обрыва и Олау, Защитницу Короля, которую во всех Восточных и Южных Землях именовали Львицей, испугать было сложно. У нее был тяжелый характер, а чувство юмора просыпалось в ней только по отношению к мужу. Али знала, что мать любит своих сыновей и единственную дочь, но дома она появлялась редко. Аланна постоянно бывала в отъезде, улаживала споры и конфликты. Детей воспитывали отец и старая няня.

Собственно говоря, в этом уже не было особенной необходимости. Али было шестнадцать, она выросла и могла выполнять любую работу, о чем ей постоянно напоминали окружающие. Али иногда казалось, что у всех в этом мире жизнь интереснее, чем у нее. Свою мать, тетю Дайну и дядю Нумэйра она не видела с тех пор, как год назад началась Сканранская война. Последний месяц Али жила в столице у бабушки с дедушкой. Но они постоянно были заняты – принимали короля и королеву, которым была необходима их помощь. Али не могла более злоупотреблять их гостеприимством. Ее брат Том думал только о своей учебе. Алан также целыми днями занимался с учителем. За время своего визита она видела его лишь дважды, и оба раза очень недолго. Она чувствовала себя покинутой, хотя и понимала, что на данный момент Алан принадлежал учителю больше, чем ей, сестре-близнецу. Тогда она просто оставила его в покое. Алан, как кошка: он вернется к ней, когда посчитает нужным, и ни мгновением раньше.

Все молодые люди, с которыми она не флиртовала, были заняты так же, как и ее братья. Одни готовились к тому, чтобы выступить на север, когда стает лед в горном ущелье, другие – к защите других границ королевства. Но Али знала, что ей не позволят приблизиться к месту военных сражений даже на пушечный выстрел. Так что она вернулась домой, полная сил и готовая к любой работе. По крайней мере, папа даст ей какое-нибудь задание.

Порой она готова была взвыть от скуки. Если бы папа позволил ей стать секретным агентом! Расшифровывая тайные записи его подчиненных, она размышляла о том, как бы уговорить его пойти ей навстречу.

На третий день работы Али прибыла новая партия донесений. Одно из них было отмечено малиновой печатью – это значило, что донесение требует скорейшего просмотра. Али быстро расшифровала его: ключ к шифру она помнила наизусть, так что ей не потребовалось рыться в книгах. Окончив работу, девушка перечитала донесение и присвистнула.

Георг посмотрел на нее. Он сидел за своим столом и читал письма из Тиры.

– Кто-нибудь должен наконец сказать тебе, что это не добавляет тебе женственности, – поучительно произнес он, – но только не твой добрый простоватый папаша, разумеется.

– Да, да, именно, только не мой любимый простоватый папаша, – ответила Али с улыбкой. – Но лучше послушай. Каким-то образом наш человек по имени Ландфолл добрался до порта Кайн. И у него есть для тебя важные сообщения.

Георг нахмурился.

– Ландфолл должен сейчас быть в Хамркенге, приглядывать за королем Магго, – медленно ответил он, называя короля Сканры Маггура его торталланским именем.

Али перечитала сообщение, отмечая едва видимые глазу отметины, своеобразную подпись агента, отличающие донесение от фальшивки.

– Это точно Ландфолл, папа, – сказала она, – я сама обучила его этому шифру, до того как мы отправили его в столицу Маггура четыре года назад. Он все повторял, что в королевстве настали тяжелые дни, если маленькие девочки начали обучать агентов секретным кодам.

Георг подумал над этим и потер затылок.

– Ландфолл… Либо его обнаружили, и он успел скрыться, либо…

– Либо эту важную информацию он может доставить только сам. А может, и то и другое. Он, должно быть, плыл на корабле, – закончила Али его мысль.

Георг встал.

– Лучше всего, если я поеду туда сам. Ландфолл был одним из немногих агентов, которым удалось пробраться в Сканру за несколько лет до начала войны. Его информация была настолько важна, что он посылал донесения только дедушке Али Майлсу и Георгу.

– Будь хорошей девочкой, разбери эти бумаги без меня, ладно? Я буду в отъезде не больше двух дней и постараюсь привезти Ландфолла с собой. Попроси Мод приготовить потайную комнату для гостей.

Али кивнула.

Она проводила отца и помахала ему рукой со стены замка, глядя, как он выезжает из Пиратского Обрыва, в сопровождении двух воинов. Эта поездка должна пойти ему на пользу, особенно если он сумеет добраться до маминого лагеря во Фраслунде, куда он на самом деле так рвался.

Али вернулась в кабинет отца и задумалась. Найдет ли она такого человека, которого будет любить ее так, как родители любят друг друга? Если да, то она будет так же сильно тосковать по своему супругу во время разлуки. По крайней мере, ей будет с кем поговорить, и он будет умный, не то что те, которые только глазеют на нее и переспрашивают, что она имеет в виду, или, что еще хуже, боятся ее. Али сознавала, что сейчас ей интересны только те люди, которые состоят с ней в родстве или которые по меньшей мере лет на десять старше ее.

На следующий день после папиного отъезда Али услышала звук рога, который означал прибытие в бухту дружеского корабля. Ей хотелось побежать на обзорную площадку замка и посмотреть, кто приехал, но сейчас она не могла оторваться: шифр был особенно сложным – в виде булавочных проколов в переплетенной книге. Если не соблюсти крайнюю осторожность, можно загладить крохотные отметинки и исказить смысл сообщения. Она не оставляла работу, пока не услышала цоканье копыт во внутреннем дворе. Али осторожно отложила книгу и вышла через парадный зал к открытой главной двери.

То, что она увидела, стало для нее полной неожиданностью. Конюхи осторожно вели к конюшне Темно-лунного, боевого коня ее матери. Десять воинов из числа тех, кто отправился с ней на север год назад, помогали слугам разгружать вьючных лошадей. Их тощие тела были покрыты солью, будто лошади плыли по морю. Воины выглядели точно так же. Мать Али ничем не отличалась от них.

Аланна из Пиратского Обрыва и Олау, Защитница Короля, смотрела, как уводят коня. На Львице была широкая, вся в соляных пятнах, оленья шкура. Соль была и в волосах, и она казалась еще более худой, чем ее воины. Али знала, что мама ненавидит корабли. Наверняка она страдала морской болезнью всю поездку.

Али скатилась вниз по ступенькам и поцеловала мать во впалую щеку.

– Почему ты приехала так неожиданно? Что-нибудь случилось? – спросила Али. – С Темнолунным все в порядке?

Мать посмотрела на нее: даже в ботинках она была немного ниже своей дочери. Мелкие морщинки покрывали кожу вокруг глаз и губ – следы долгого пребывания на свежем воздухе, летом и зимой. В медных, длиной до плеч волосах матери появилось несколько седых нитей. Раньше Али их не видела.

– Он потянул сухожилие, – ответила Аланна. – Наши целители старались как могли, но ему нужен покой. Его Величество дал нам месяц отдохнуть. Где твой отец?

– Его сейчас нет, – ответила Али. В их семье эти слова означали, что человек уехал на задание. – Он должен скоро вернуться. Он поехал в порт Кайн.

Мать понимающе кивнула.

– А почему тетя Дайна не вылечила Темнолунного? – спросила Али. Дайна, Дикая Волшебница, умела разговаривать с животными и легко лечила их. Еще она умела в них превращаться.

– В этом месяце Дайна должна родить. Ребенок, которого она носит, постоянно меняет свой облик, – ответила мать, наблюдая, как люди переносят ее багаж в замок, – и если она не будет превращаться в то, во что в данный момент вздумалось превратиться ребенку, он может родиться раньше срока. Мне дурно делалось при виде этих метаморфоз: то это осел, то медведь, то рыба, да еще все происходит так быстро, что и не уследишь. Так что и не стоило ни о чем просить, Темнолунный поправится, если как следует отдохнет. – И Аланна пошла к ступеням замка, слегка прихрамывая.

– А что с тобой? – воскликнула Али, следуя за ней. – Ты хромаешь, как… – Она чуть не ляпнула «старая», но вовремя сдержалась. Это ведь неправда. Сорок два года, конечно, возраст, но ее мать вовсе не старая!

– Меня ранили в бедро прошлой осенью, – сказала Аланна и поморщилась, – иногда беспокоит. А что ты сделала со своими волосами?

Али встряхнула прической.

– Это последний писк моды, – сообщила она, – высшая степень изысканности.

– Не изысканнее обыкновенной черники, – парировала Аланна. – Ты еще не выросла из подобной ерунды?

– Это весело и легко смывается. Знаешь, мама, дело вовсе не в моей голове, – неожиданно резко ответила Али. Почему этим всегда заканчивалось? Не пробыла мама дома и полдня, как уже ругается.

– Ах, весело? – сухо сказала Аланна. – В твои шестнадцать лет пора уже думать о более серьезных вещах.

– Хоть кто-нибудь в этом доме должен веселиться, – бросила в ответ Али. – Понятно, что это будешь не ты. У тебя серьезная работа. Ты всегда такая мрачная!

– Тебе шестнадцать лет! – повторила Аланна. – Когда я была в твоем возрасте, я знала, чего хочу в жизни и какой работой буду заниматься…

– Мама, пожалуйста! – воскликнула Али со слезами. Не успели они встретиться после целого года разлуки, как снова вернулись к последнему разговору перед отъездом Аланны. – Почему ты такая одержимая'? Я все это уже знаю. Когда ты была в моем возрасте, ты при помощи всего лишь палки и горсти камешков убила десять великанов. Затем ты взлетела в небо на крылатом боевом коне и вернулась с Доминионским бриллиантом в кармане, и привезла своему королю самую красивую принцессу на свете. Я не ты. Если бы ты чаще здесь бывала, сама бы убедилась.

Али тут же пожалела о сказанном. Немногим удавалось вывести Али из равновесия, и мама первая из них.

Чувство вины пронзило Али, когда она увидела поникшую голову матери.

– Я не это имела в виду, – сказала Аланна. – Конечно, мне хотелось бы, чтобы ты последовала моему примеру, но главное – чтобы ты смогла сделать в жизни что-нибудь свое. Просто мне кажется, что ты ничего не хочешь делать. – Аланна потерла плечо, пристально глядя на дочь. – Слушай, волосы – это всего лишь волосы, конечно, если хочешь, чтобы они были синими, или зелеными, или пятнистыми, как шкура леопарда… Да кто я такая, чтобы диктовать, что годится девушке, а что нет?..

Она вошла в замок. Али повернулась и встретила осуждающие взгляды солдат и слуг.

– Она не ваша мать, – сказала она, не глядя на них. – Попробуйте-ка побыть дочерью легенды. Нелегкое это занятие, почти как работа.

Али не думала, что мать выйдет к ужину сегодня вечером, но слуги решили по-своему. Был поставлен второй прибор, и Аланна уже сидела за столом, когда Али вошла в маленькую семейную столовую.

– Я ничего не ела много дней, – сообщила Аланна дочери, когда та села. – Меня рвало всю дорогу на этом проклятом корабле.

– А верхом в объезд еще слишком холодно? – спросила Али, принимая у горничной блюдо устриц. Аланна уже накинулась на еду.

– Да нет. Просто я приехала бы сюда как раз в то время, когда пора было бы возвращаться во Фраслунд. – Она ела быстрыми порывистыми движениями. – Морем мы добрались гораздо быстрее. Впереди долгое лето – и мне хотелось побыть дома.

– Так король Маггур будет продолжать войну? Ведь он потерял своих механических солдат? – спросила Али.

Аланна вытерла тарелку кусочком хлеба.

– У него еще остались армии и капитаны. Если бы их главной силой была магия, то мы бы разбили его еще в прошлом году. Давай не будем говорить о войне. Я весь прошлый год ничем другим не занималась.

Али подавила вздох. Так мало тем, на которые она может говорить с матерью. Разве что…

Со времени их последнего разговора прошло больше года, в течение которого она честно пыталась придумать себе такое занятие, которое порадует отца, но безуспешно. Может, она просто вела себя неправильно. Раньше ей в голову не приходило заручиться маминой поддержкой.

– Ты помнишь, что ты говорила, мама? – спросила она в то время, как горничная ставила между ними жареную утку.

Аланна быстро отрезала кусок себе и Али, девушка красиво разложила по тарелкам колечки жареного лука.

– Сейчас я с трудом помню, как меня зовут, – сообщила Аланна. – А что я говорила?

– Что я должна найти себе занятие. У меня есть занятие, которое мне нравится и с которым я прекрасно справляюсь. Оно очень важное и интересное. Я думаю, ты со мной согласишься.

Аланна посмотрела на дочь, в ее царственных глазах светилось подозрение.

– Прекрати, Али, – приказала она. – Ты знаешь, я терпеть не могу, когда ходят вокруг до около. Что это за занятие?

Али положила нож на стол и сложила руки на коленях, чтобы мама не могла их видеть. Она удостоверилась, что настроена на этот разговор.

– Я хочу стать агентом. Сейчас во время войны, разведчики нужны повсюду. В Сканре, в Галле, в Тазане…

Аланна с такой силой швырнула нож, что он отскочил, звонко ударившись о тарелку.

– Категорическое нет, – отрезала она. Ее лицо смертельно побледнело, глаза горели так же ярко, как магический янтарь, который она всегда носила на шее.

Али была потрясена.

– То есть? – вежливо спросила она, выигрывая время и напряженно раздумывая, что же она сказала не так.

– Моя дочь никогда не будет заниматься шпионажем. – Слово «шпионаж» в устах Аланны прозвучало презрительно.

– Но папа же шпион, – возразила удивленная Али. Мать прижала пылающий камень к шее.

– Твой отец, – заговорила она медленно, – уникальный человек с уникальными способностями. И он действительно на своем месте. Кроме того, на него работают люди, которые специально обучены и обладают необходимым жизненным опытом. И эти люди гораздо больше подходят для этой роли, чем ты, его дочь.