Текст книги "Мой любимый вожатый"

Но в один момент все прекратилось. Я уперлась ладонью в грудь Дениса и оттолкнула его.

Все же это было странно – целовать кого-то, с кем говорила в сумме не дольше получаса. Причем большая часть этого времени – отнюдь не светская беседа, а взаимный обмен колкостями.

– Что ты делаешь? – Пальцы коснулись припухших губ. О, я прекрасно знала, что Денис делал. И что он только хотел сделать – я тоже знала. И от этого я чувствовала себя… Грязной.

Зря я это все затеяла. Догадывалась ведь, что значит плутоватый и голодный взгляд. Не сомневалась, что именно это мне и нужно. Зря.

– Послушай, – начала я, но голос звучал неуверенно из-за сбившегося дыхания. – Я…

Денис смиренно ждал и не предпринимал попыток поцелуем снова выбить все мысли из моей головы.

– Я к тебе ничего не испытываю.

Я внимательно наблюдала за реакцией Дениса. В темноте ночи это было сложно, но слабого сияния луны хватило, чтобы различить хитрый изгиб разгоряченных губ.

– Я к тебе тоже, – прошептал он, улыбаясь. И все встало на свои места. – Теперь понимаешь, почему ты здесь?

Вместо ответа я медленно кивнула, ведь уже сложила два и два. Уголки губ Дениса поползли вверх. Я ожидала, что он снова меня поцелует, но Денис лишь коснулся большим пальцем моей нижней губы и осторожно провел по влажной коже от уголка до уголка.

– Точно понимаешь? – спросил он, продолжая сминать мои губы лишь подушечкой пальца.

Я хотела оттолкнуть его руку. То, что мы делали… То, что мы собирались сделать, – это будто шаг назад. От человека с эмоциями и чувствами – к животному, у которого есть только потребность.

Но хуже всего, что на части меня рвало не на пустом месте рожденное отвращение к себе.

Я хотела принять приглашение в игру Дениса. Чтобы влезть в чужую шкуру? Или порыв понять мать – лишь предлог и прикрытие для собственных темных желаний? Все переплелось в такой тугой клубок, что я уже не могла найти конец нити, что привела бы к ответу.

– Хорошо подумай. Мне не нужны потом твои слезы, когда поймешь, что оступилась. Я тебя не заставляю, не принуждаю и, если откажешься, не запрещаю приходить сюда. Понимаешь?

Кивок.

– Вот запасной ключ от калитки, – Денис вложил его мне в руку, и я крепко сжала ее в кулак, чтобы не потерять подарок. – Дорогу ты знаешь. Можешь приходить когда угодно. Только смотри, чтобы тебя не заметили.

– А ты? – голос звучал предательски уязвленно. Так, будто я боялась, что приду на пляж и внезапно окажусь здесь одна.

Ухмылка Дениса стала шире.

– Я тоже здесь буду. Иногда, – он задумчиво покачал головой. – В зависимости от смен.

– И?

Денис подвинулся вперед и наклонился ближе ко мне так, чтобы его шепот щекотал мои губы:

– И дальше мы посмотрим на твое решение. Напоминаю, без твоего согласия между нами ничего не будет.

– Между нами и так ничего не будет, – смело заявила я, отклонившись подальше от чужих губ. – Наше знакомство ограничится лишь этим летом, а потом мы разъедемся по своим городам. Что между нами может быть?

Денису понравился такой ответ. Он поймал мою руку и медленно притянул к своему лицу. Он дал мне время воспротивиться, но, когда я промолчала, принялся усыпать ладонь осторожными поцелуями. Кончики пальцев, костяшки, каждый миллиметр тыла кисти…

– Если бы… между нами… ничего не могло быть, – между поцелуями произносил он, – я бы тебе… ничего… не предложил.

Я перехватила его руку, в которой он держал мою ладонь, и крепко сжала, прося прекратить и взглянуть на меня. И пусть мы в темноте ночи были почти слепы, но разговаривать гораздо проще, когда оба думают о словах, а не об удовольствии.

– Ты ведь сказал, что ничего не чувствуешь ко мне.

– Именно.

– Тогда что может быть между нами?

Он утробно засмеялся, и этот звук чем-то напомнил мурчание довольного кота.

– Мне хватило только твоего взгляда во время первой встречи, чтобы понять – нам с тобой стоит познакомиться поближе.

– Это не ответ. Мне казалось, ты меня ненавидишь, – хмуро вспомнила холодный взгляд Дениса, которым он пронзал меня на арене, и поежилась. – Столько эмоций тогда было…

– Вот именно, – довольно подметил он. – Эмоции. Не говори, что не думала об этом и что не чувствуешь между нами того же, что чувствую я.

– Ты мне не нравишься, – настойчиво повторила я, и чужие пальцы вдруг переплелись с моими. Быстро. Грубо.

– Я не говорю тебе про любовь. Это только страсть, понимаешь? Просто взаимная тяга к ощущениям. И не ври, что это не так, – его взгляд стал прямым и серьезным. – Ты соврала тому придурку из медиацентра, чтобы…

– Костя не придурок! – я вырвала руку, чувствуя себя так, будто избавляюсь от ядовитой лозы.

Денис, кажется, закатил глаза:

– Ла-адно. Ты соврала Косте, – он выделил имя язвительным тоном, я стиснула челюсти, но промолчала, – чтобы пойти со мной неизвестно куда. Это уже достаточное доказательство.

Сбитая с толку напором Дениса, я качнула головой и подтянула ноги к груди. Пыталась хотя бы так выстроить между нами какую-то преграду.

– Ты грубый.

– Но тебе это нравится.

Жаль, что он не мог видеть моего лица. В моем взгляде сейчас была смертельная концентрация презрения.

– Мне не нравится, когда моих приятелей обзывают. Мне не нравится, когда мной манипулируют. Ты мне не нравишься.

– Мы уже обсудили, – беззаботно отмахнулся Денис, – это же сплошной плюс! Но если хочешь, то… Если попросишь, я буду с тобой нежен.

На ночном пляже все казалось нереальным. Наверное, лишь потому я все еще сидела здесь, а не бежала со всех ног обратно к штабу. Вся эта ситуация заставила вспомнить начало лета. Тогда мне на плечо с дерева упала гусеница – ярко-зеленая, большая и красивая, но все равно мерзкая. Помню, как моя рука зависла, пока таращилась на гусеницу и не знала, что делать. Вроде жалко живое существо, но тем не менее противно.

Сейчас я чувствовала себя примерно так же. Только отталкивать Дениса было не жалко, а страшно. Все же я давно думала о том, чтобы вступить в свободные отношения ради эксперимента, но все тянула, потому что не хотела брать инициативу на себя.

Теперь же мое темное желание само начало исполняться.

– Так. Давай проясним сразу, – деловым тоном начала я. – Между нами нет и не может быть чувств.

– И обязательств, – добавил мой соучастник. – Можем разорвать сделку, когда вздумается. Встречаться и общаться с кем хотим, без всяких претензий друг к другу.

Я задумчиво постучала по подбородку пальцем, а потом спросила:

– Я ведь не первая, кого ты сюда привел? Можешь не врать. У нас здесь не клуб порядочных леди и джентльменов.

Денис щелкнул языком и почему-то недовольно вздохнул:

– Ты обо мне не особо хорошего мнения, да?

Говорить ему, что Костя устроил целую лекцию, почему необходимо держаться от Дениса подальше, не стала. Молчаливо пожала плечами и прикрыла веки, окунувшись в шелест моря.

– На пляже не первая, – нехотя признался Денис. – Но первая, кому предлагаю долгосрочную сделку.

– А остальные были игрушками на ночь? – спросила с укоризной и прищурилась. Подаренное морем спокойствие притупилось, а в груди зародилось неприятное предчувствие.

– Просто мне кажется, что ты первая, кому могу предложить «сделку», а ты все равно не сбежишь и останешься со мной. Если я вдруг ошибаюсь, нестрашно. Можешь уйти.

Но уходить я не торопилась. Что-то гипнотическое было в его голосе, что-то магическое – во взгляде, который не видела, но ощущала почти физически.

– Ладно, – отодвинув тяжелые мысли на задворки сознания, продолжила я, – правила встреч мы обговорили. Но в чем цена вопроса? Что мы получим?

– Мы получим друг друга. Острые ощущения. Впечатления. Эмоции. И незабываемое лето. Ты ведь хочешь того же, чего и я?

Врать ни ему, ни себе не было смысла. За последние годы я столько думала о свободных отношениях, что все сомнения уже отсеялись, словно ускользнули сквозь сито.

– Хочу, – ответила честно, но нерешительно.

– Подумай. Хорошо подумай, – в очередной раз попросил он, касаясь меня лишь взглядом. – Действительно ли ты этого хочешь? И не боишься ли своих желаний?

– Не боюсь.

– А моих?

Он оказался рядом слишком быстро. Одна ладонь Дениса легла на мой затылок, защищая от удара о камни, а вторая – толкнула на них. Он навис сверху, одно его колено плотно вдавилось между моих бедер.

Теперь даже в темноте я видела его глаза, что были так близко к моим. Я упрямо не отводила взгляд даже тогда, когда ладонь Дениса вдруг нырнула под ткань моего топа. Лишь застыла в оцепенении. Шумный вдох ворвался в грудь.

Денис довольно хмыкнул и слабо укусил меня в шею. Я не смогла сдержать сдавленный стон, в голове лихорадочно заметались мысли.

Что? Что я должна сделать? Я уже бывала с парнем, но сейчас будто разучилась даже дышать. Ловила ртом воздух, не зная, ждут ли от меня инициативы или податливости.

Когда кончики пальцев Дениса изучили ребра, когда его ладонь должна была скользнуть выше, чтобы сжать грудь, я бессознательно выгнула спину и горячо выдохнула сквозь приоткрытые губы. Они вдруг показались слишком сухими…

Но Денис не спешил. Он вдруг отстранился и поправил на мне задранную одежду.

– Повторяю, хорошо подумай, Яна.

Мне казалось, он издевается надо мной. Тьма спрятала вспыхнувший румянец и разочарование, исказившее лицо. Я решилась! Я была готова ко всему! Прямо сейчас!

– Я подумала.

– И твое решение не изменится завтра?

Всего миг промедления, и Денис раскусил меня.

– Ты не готова.

Я не стала спорить, хоть и очень хотела. Он разогрел меня ласками, как печь – дровами. Теперь я пылала от желания, но тухла от обиды. Денис просто раздразнил меня и хотел, чтобы я приползла к нему, сама просила обо всем, что обещали его руки и губы. Но не глаза.

Я видела, они оставались так же холодны.

– Поверь, Яна, я бы с радостью принял твое согласие прямо сейчас.

– Но?

– Но я не хочу, чтобы ты потом плакалась всем вокруг, какое я дерьмо. Развел тебя на секс, когда ты была на эмоциях, а потом кинул.

– Звучит волшебно.

– Звучит как правда. Между нами может быть только секс.

Денис не стал меня ни целовать, ни обнимать. Он поднялся сам и даже не протянул мне руку, чтобы помочь встать. Мы еще какое-то время постояли, глядя в сторону невидимого горизонта, а затем в тишине покинули берег, оставив его молчаливым свидетелем нашего несостоявшегося договора.

Глава 9

Когда около часа назад я выпрыгивала в окно без ключей от запертой изнутри комнаты, я и не думала, как сложно будет попасть обратно. Пришлось садиться Денису на плечи и неуклюже подтягиваться на подоконник, параллельно слушая недовольный бубнеж:

– У меня сейчас руки отсохнут тебя толкать!

– Еще чуть-чуть! Подними меня еще немного!

Денис хотел перехватить меня, чтобы взяться за бедра поудобнее, но в итоге его ладони неожиданно для нас обоих легли на мои ягодицы. Я тихо пискнула и, окрыленная стыдом, взвилась вверх в попытке уцепиться за выступ подоконника. Денис выругался, мои ноги дернулись, и пяткой я ровнехонько зарядила в острый нос своего напарника. Случайно, но очень метко.

– У тебя скелет из адамантия, что ли? – язвительно прошипел Денис, ладонью закрывая покрасневший нос.

К этому моменту я уже сумела забраться на подоконник и теперь виновато хлопала ресницами, глядя на страдания вожатого.

– Давай я тебе помогу! – неуверенно и тихо предложила я, норовя снова спуститься с окна.

– Не смей! – Денис ретиво отскочил назад и выставил перед собой руку, умоляя остановиться. – Я не буду снова тебя обратно заталкивать.

Я недовольно насупилась и притянула ноги к груди. Поверх коленок исподтишка смотрела на Дениса, пока он хладнокровно утирал с лица кровь. Наши взгляды на какое-то мгновение встретились, но я тут же отвернулась. Пока еще не привыкла к мысли, насколько мы можем оказаться близки с этим едва знакомым и чужим человеком.

– Спокойной ночи, – первой попрощалась я и слабо улыбнулась.

Денис невнятно угукнул себе под нос, небрежно махнул рукой и неторопливо направился прочь. Мне оставалось только тяжело вздохнуть и смириться.

Не стоит ждать от Дениса ни вежливости, ни ласки. Он четко дал понять, какие отношения предлагает. И если я все-таки не одумаюсь и соглашусь, нужно без лукавства и лишних надежд принять условия игры, в которой не будет ни победителей, ни проигравших.

Между нами не может быть никаких чувств.

* * *

Уснуть этой ночью мне не удавалось очень долго. И дело даже не в смехе, шуме разговоров и музыке, что до трех ночи гремели со второго этажа, а в удушающих мыслях. Образ Дениса не выходил из головы, а я не могла перестать проигрывать в воспоминаниях наши поцелуи, от которых у меня кружилась голова.

Даже сейчас, когда я лежала одна в пустой комнате, сердце участило ритм, дыхание потяжелело.

Должна ли я…

Веки опустились. Я откинула одеяло и согнула ноги в коленях. Воображение помогло заглушить звуки чужой тусовки, и вместо ритмичной музыки я услышала шелест волн. Представила, что лежу не на мягкой кровати, а на жестких камнях, царапающих кожу.

Должна ли я соглашаться?

Моя рука скользнула под широкую футболку. Пальцы были не такими теплыми, как у Дениса, но чем дольше я касалась себя там же, где меня трогал он, тем горячее становилась кожа.

Я хочу согласиться на его предложение. Очень хочу. Но назойливый червячок мерзких стереотипов не дает так просто принять свои желания.

Может, я просто придумала весь этот план про прощение и ненависть лишь для того, чтобы дать себе повод и развязать руки? И если так, то должна ли я бояться и бежать от своей жажды? Должна ли признать, что движет мной не попытка понять, а просто… Похоть. Интерес. Жажда острых ощущений.

Рука скользнула выше. Туда, куда Денис, дразня, так и не добрался. Пальцы сильно, но не грубо сжали грудь. Я крепко свела бедра, заерзала в пустой кровати. В тот момент я не сомневалась, что мое решение о нас с Денисом окончательное, а разыгравшаяся фантазия лишь укореняла эти мысли. Одна моя ладонь уже скользила по внутренней стороне бедра, когда я резко открыла глаза и села на кровати.

Что бы подумали родители? Друзья? Что скажут коллеги, если вдруг узнают о наших недоотношениях с Денисом?

Мне не хватит уверенности, чтобы как ни в чем не бывало пожать плечами. «Да, было. И что такого? Я имею право на ни к чему не обязывающую интрижку». Потому что знаю – такого права у меня нет.

Я допустила мысль о свободных отношениях из-за навязчивой мысли, лишь ради эксперимента. Но если подумать, то итогов у этого опыта может быть не так много. Но в каждой концовке я остаюсь либо с разбитым сердцем, либо с чувством отвращения к себе и ненавистью к матери, которую так и не смогла понять.

Ох, мама… Почему мне так сложно тебя ненавидеть? Почему я готова рисковать собственным благополучием, охотясь за твоей тенью?

Я тяжело вздохнула и с головой накрылась одеялом, будто прячась от всего мира. Как же сложно…

* * *

Выспаться этой ночью мне совершенно не удалось. Я подремала не больше трех часов, постоянно ворочаясь и просыпаясь, а уже наступило утро. Нехотя отодрала себя от кровати, ужаснулась собственному отражению и кое-как придала себе человеческий вид. Затем перекинула через шею ремешок фотоаппарата и поплелась в столовую.

От недосыпа все казалось туманным и расплывчатым. Мир раскачивался от каждого движения, будто лодка на волнах. Голова обратилась в дремучее болото, в котором мысли текли вяло и тягуче.

Утренняя прогулка до столовой нисколько не взбодрила. По пути мне на глаза попалась спортивная площадка, забитая ребятней. Дети под руководством нескольких взрослых делали зарядку. Глядя на них, я поморщилась, тяжело вздохнула и продолжила путь навстречу овсянке и сладкому чаю. Хорошо, что меня никто на утреннюю активность загнать не пытался…

Когда я с забитым едой подносом села за один из столов, в зале столовой было совсем пустынно. Лишь в другом конце просторного помещения завтракали пять сотрудников, но мне они были незнакомы. Я уткнулась носом в тарелку и очень вяло принялась за еду. Чувствовала себя при этом отвратительно. Казалось, стоит только моргнуть, и рискую вырубиться прямо за столом и рухнуть лицом в кашу.

А ведь если соглашусь на предложение Дениса, то так будет проходить каждое второе или третье утро! Но, с другой стороны, я буду просто отдыхать, купаться и греться в объятиях симпатичного парня, а кто-то имеет ровно такой же график из-за работы.

Многие вожатые, воспитатели и руководители кружков ежедневно посещают планерки, которые затягиваются до глубокой ночи. И ничего, не жалуются! Отсыпаются в тихий час.

Я слабо усмехнулась собственным мыслям. Всю ночь не спала, думая о совести и о морали, о том, правильно ли принимать предложение Дениса… А утром снова чуть ли не мечтаю о новой встрече с вожатым. М-да. Похоже, как бы я ни старалась, благоразумие с треском проиграло этот раунд.

– О, привет! – Знакомый голос вырвал меня из раздумий и заставил вскинуть голову. От этого движения в глазах тут же поплыло, а под веками словно заскрипел песок.

Костя растянул губы в широкой улыбке из арсенала сердцееда. И значило это только одно…

– Доброе утро, Костя. Доброе утро, Буч, – еще хриплым после недавнего пробуждения голосом поздоровалась с ребятами я.

Костя при этом улыбнулся только шире, а вот Зоя нервно дернула плечами и насупилась.

– Ага, – нехотя буркнула Буч, когда Костя пронзил ее строгим взглядом, – доброе.

– У тебя тут свободно? – зачем-то спросил Костя, хотя за широким столом я сидела одна.

Вместо ответа я вопросительным взглядом окинула свои пустующие владения – длинную столешницу и задвинутые стулья. Затем подняла глаза на Костю и увидела на его лице смущение и растерянность. Он сам осознал, какую глупость спросил.

– Окей, понял. Тогда можно мы тут присядем?

Буч шумно вздохнула и, не дожидаясь ни моего ответа, ни Кости, широким шагом направилась к раздаточной. Костя проводил ее посеревшим взглядом, а я проронила:

– Ты уверен, что хочешь сесть со мной? Мне кажется, Зоя не в восторге от твоей идеи.

– Вам надо помириться, – настаивал он. – Знаешь, тяжело работать в такой обстановке. Между вами чуть ли молнии не сверкают! Даже когда тебя нет на горизонте, Зоя сама не своя.

Мне оставалось только пожать плечами и проглотить досаду вместе с чаем. Не хочу огорчать Костю и говорить, что уже пыталась помириться с Буч. Вчера у меня был шанс поговорить с Зоей, и я его использовала. Только вот сама девушка мои попытки совсем не оценила…

Хотя, казалось бы, я не сделала ничего, что могло ее обидеть, унизить или оскорбить. Да, Зоя застала меня с Денисом. Да, эта сцена была весьма неоднозначна. Да, я догадываюсь, что Буч влюблена в вожатого.

Но я-то тут при чем?!

Неприятный голосок в сознании заставил завтрак встать поперек горла:

«Неужели ты думаешь, что встречи с Денисом пойдут на пользу твоим отношениям с Зоей?»

Я крепче сжала в пальцах ложку, стиснула зубы и прикрыла глаза. В душе переплелись сочувствие к Буч и эгоистичное желание – я хорошо помнила все свои ночные фантазии.

Совесть глодала меня изнутри. Стыдливые мысли занозами впивались в измученное сердце.

«Как ты можешь плевать на чужие чувства? Рушить отношения других людей ради мимолетного удовольствия? Неужели не будешь после этого ощущать себя грязной?»

«Не знаю. Но хочу узнать».

Я отложила ложку и дрожащей ладонью коснулась лба.

«Ложь. Ты не правды хочешь, а Дениса».

– Все еще плохо себя чувствуешь? – Костя вернулся с полным подносом и сел напротив меня.

Я тут же прекратила массировать пальцами переносицу и убрала ладонь ото лба.

– Да, могло бы быть лучше, – страдальчески выдохнула я, ни капли не играя.

– Скоро отпустит, – махнул ладонью Костя. – На тебя просто слишком много всего навалилось.

– Это точно…

Зоя прервала идиллию спокойного разговора шумным лязгом ножек стула по полу. После этого она не особо аккуратно опустила поднос на стол, заняв место подальше от меня, и с тяжелым недовольным вздохом принялась за еду.

Мы с Костей переглянулись, но комментировать ураган «Буч» оба отказались.

– Жаль, что ты вчера не смогла присоединиться к нам, – не выдержав тяжелого молчания, попытался разрядить обстановку Костя. – Было весело.

Я натянуто улыбнулась и кивнула:

– Ага, слышала. Вы тусовались прямо над моей комнатой.

– Представляю, как мы тебе мешали отдыхать, – виновато протянул он, а я отмахнулась.

– Все нормально, не нагнетай.

– Раз так, может, тебе стоило все-таки проявить уважение и присоединиться к команде? – язвительно поддела Зоя, неожиданно вступив в разговор.

От ее тона я опешила, а пронизывающий взгляд копьем пригвоздил к спинке стула. Буч смотрела испытующе и, как мне показалось, с недоверием.

– Когда мы вчера виделись с тобой незадолго до начала вечеринки, мне не показалось, что ты хвораешь. – Ее цепкий взгляд внимательно изучал мое лицо, выискивая любые, даже крохотные, следы лжи.

Мне стало не по себе. От стального голоса Буч, от ее холодной вежливости и неприкрытого презрения.

Она меня подозревает.

– Мне было плохо, – невозмутимо отозвалась я и заглянула разъяренной девушке прямо в глаза. – А поиграть в «Правду или действие» всегда успею, без издевательства над собой и своим здоровьем.

– Имеешь что-то против этой игры? – вдруг взвилась Зоя и сузила потемневшие глаза. – Есть что скрывать?

Возмущение отразилось на моем лице лишь на короткое мгновение, но я тут же взяла себя в руки и произнесла, выгнув бровь:

– А тебе?

– Девчонки, вы чего? – Костя нервно глядел то на меня, то на Зою. Думаю, он уже пожалел, что затеял подсесть именно за мой столик…

– Можем сыграть хоть сейчас, раз ты такая смелая, – Буч резким движением отодвинула поднос, на котором осталось больше половины завтрака, и скрестила руки на груди. – Если ты, конечно, не сбежишь, как вчера.

– Не сбегу, – зачем-то поддержала провокацию я и ухмыльнулась.

– Тогда ходи первая, – снисходительно позволила Зоя и в притворной улыбке растянула губы, накрашенные темной помадой.

Мысли загустели и от недосыпа отказывались двигаться быстрее. Я даже забыла, как правильно играть: сначала нужно дать человеку выбор и уже от него отталкиваться. Правда или действие?

Я точно знала, о чем хочу выведать информацию. Но как это сделать аккуратно, не провоцируя новой ссоры или лжи?

Конечно, мне интересны отношения Зои с Денисом. Что их связывало раньше? А сейчас? Но не могу ведь сказать прям так, в лоб!

Мысли метались, пока искала хоть какую-то лазейку. Зоя наблюдала за мной с интересом, а в ее глазах горела странная насмешка. Колечки пирсинга в брови девушки назойливо ловили солнечные блики, и казалось, что это Буч сияет тихим злорадством.

И тут меня осенило! Пирсинг! Татуировки! Ведь все то же самое есть и у Дениса, только вожатому приходится это прятать. Что-то ведь должно было толкнуть Зою на такие радикальные перемены в своем стиле? Может, кто-то ее вдохновил? И почему-то я была почти уверена, что знаю, кто это был.

– Расскажи о своем пирсинге, – попросила я и взглянула на Буч спокойно и серьезно. – Почему ты сделала проколы?

Сначала Зоя опешила. Даже Костя поперхнулся чаем и посмотрел на меня в полном недоумении. Обоих явно удивил выбор вопроса, но я в себе не сомневалась.

– Вот так сразу? А как же положенное «правда или действие»? – попыталась подколоть меня Зоя, но я только беспечно пожала плечами. – Ладно, как скажешь.

Она задумчиво отвела взгляд всего на пару секунд, но и этого мне хватило, чтобы уловить легкое смятение. Похоже, я не ошиблась, и неформальная внешность – не просто дань вкусу.

– В средней школе я начала слушать тяжелую музыку. Ну, знаешь, метал, постхардкор, панк…

Я кивала ее словам, но мысленно отметила и неуверенный взгляд, и закрытую позу, и внезапно замедлившуюся речь. Даже Костя, сам того не сознавая, оказался молчаливым свидетельством лжи Зои. Он будто ушел в себя, слушая ответ подруги, стал хмурым и поникшим.

– Потом я начала ходить на концерты, – продолжала Буч, – насмотрелась на других фанатов. Они все такие яркие, необычные… И я подумала, а почему бы и мне не попробовать новый стиль? Выглядит прикольно, мне пойдет. Как-то так.

Зоя развела руками и улыбнулась одними губами. Я слабо кивнула, но удовлетворения не ощутила. Хотя чего я ожидала? Что она прямо заявит, что своим видом пытается привлечь чье-то внимание? Разумеется, нет.

Но, с другой стороны, я почти уверена, что Зоя недоговаривает. Может, про музыку и концерты не врет, но в этой истории явно опущено несколько деталей. Например, кто подсадил ее на тяжелую музыку? С кем она ходила на концерты? Или, лучше сказать, ради кого?

В любом случае эту информацию от Зои точно не получить. Если, конечно, она вообще существует. А то ведь это так в духе девушек – провести собственное расследование, додумать какую-то глупость и верить в нее.

Лучше спросить обо всем Дениса. Хотя и из этого хитреца выбить правду может оказаться не так просто.

– Ну, теперь моя очередь, – напомнила о часе расплаты Зоя и вдруг протянула ко мне через стол руку. – И раз уж мы рушим правила, с тебя действие. Гони сюда фотоаппарат.

Сначала я не поверила ушам. Зоя расходует свой ход на какую-то глупость? Я встретилась взглядами с Костей. Он снова, как и после моего вопроса для Буч, выглядел озадаченным. Он абсолютно не понимал ни меня, ни Зою. Зато я начала кое о чем догадываться.

– Держи, – я аккуратно передала девушке камеру и выжидающе уставилась на нее.

Как я и ожидала, Буч включила фотоаппарат и принялась листать галерею.

Я усмехнулась этому зрелищу и чуть покачала головой. Искать следы «преступления» среди фотографий – очень хитро! И ведь действительно, вчера я не взяла с собой камеру лишь из-за смятения. Если бы у меня было чуть больше времени перед ночным визитом Дениса или дай он мне пару минут на сборы, я бы обязательно прихватила с собой камеру.

Мои губы сложились в слабую и едва уловимую улыбку. Все-таки если бы не идиотская и надуманная ссора, мы бы с Буч могли подружиться. Она далеко не глупа и очень неординарна. Мне нравится ход ее мыслей, ведь он так схож с моим! Мы обе знаем, что ищем сами и что ищет соперница, но не спрашиваем напрямую, а хитрим и идем в обход.

Только все равно в этом раунде победительницы не будет.

Спустя пару минут безрезультатных поисков Зоя вернула мне камеру, буркнула что-то невнятное на прощание и, даже не доев, ушла. Она не стала ждать Костю, оставив нас наедине.

– Что это было? Что за глупые желания вы загадали друг другу? – изумился он, едва за спиной Зои сомкнулись прозрачные двери столовой.

– Даже не пытайся понять. Это женская логика.

– А я думал, это примирение.

Я грустно усмехнулась и покачала головой. Сказать Косте, что это не конец ссоры, а лишь начало боевых действий, так и не решилась.