Текст книги "Темные боги. Книга 1. Сумеречный город"

VI

Данте Ластрайдер проснулся с мыслями о демонах.

Постоянно находящиеся в движении темные фигуры с острыми зубами и горящими глазами снова наводнили его сны. Естественно, никто не знал, как именно выглядят демоны, – гримуары и оккультные тексты были давно сожжены и впоследствии запрещены, – но все сходились на том, что демоны внешне смутно напоминают людей. Насколько смутно – это каждый мог для себя дофантазировать.

К несчастью, у Данте была очень богатая фантазия.

Он лежал в своей постели, смотрел на потолок, в подражание ночному небу расписанный в лиловый и синий, и все еще ощущал, как когти призраков впиваются в его плечи и бедра. Пришлось подождать, пока успокоится бешено колотившееся сердце. Пока он готовился к наступающему дню, у него тряслись руки.

Но теперь, когда они с Таисией вышли из кареты и направились к дому прелата, руки у него больше не дрожали.

Дом Леззаро находился неподалеку от Костяного дворца и примерно на равном расстоянии от всех четырех базилик. Благодаря такому расположению людям оставалось только гадать, какого бога прелат ставит выше других.

– Ты какой-то непривычно тихий, – заметила Таисия, когда они шли по мощенной булыжником дороге с металлическими фонарными столбами.

Прохожие были одеты в жакеты и накидки хорошего кроя или в блузы с недавно вошедшими в моду двубортными жилетами. Две женщины держали зонтики от солнца.

Окружавшие дворец внутренние кварталы, если не считать престижного района у реки, были самыми красивыми в Нексусе.

– Просто задумался, – сказал Данте. – У меня такое лицо, когда я думаю.

– А вид такой, будто у тебя запор.

– Одно другому не мешает.

Таисия сдержанно рассмеялась. Данте любил смешить своих сестер. В семье считалось, что Брайли более жесткая, но он открыл для себя ее слабое место – странные голоса. Когда Данте передразнивал хриплого дона Жеральди, она всегда смеялась до колик.

– Я серьезно, как мы это сделаем? – спросила Таисия. – Запугивание? Вежливое вовлечение? Убеждение с помощью силы?

– Ты же не собираешься бросать прелата через бедро или проводить шейный захват?

– А это тогда на что? – Таисия похлопала себя по крепкому жилистому плечу. – Только для того, чтобы вводить в экстаз Ника?

– Кстати, тебе запрещено обсуждать со мной плотскую природу ваших отношений.

– Чую, мне скоро вообще все будет запрещено.

– Ага, в этом весь смысл.

Они остановились напротив дома в конце улицы и для начала его оценили.

Небольшой, меньше, чем окружавшие его дома, никаких излишеств, только скромная побелка и каменная облицовка. Над окнами карнизы для защиты от дождевой воды, сами окна, несмотря на влажный день, открыты.

Данте на секунду почувствовал неуверенность и замер. Украдкой огляделся, но ничего необычного не заметил. Только порождавшую монстров паутину из своего сна там, где никого не было.

Собравшись с духом, он подошел к двум стражникам, которые стояли по обе стороны от парадного крыльца в несколько ступеней. Прелат был важной персоной, и его охраняли, даже когда он находился у себя дома.

На щелчок пальцев гость вошел в образ привлекательного, невозмутимого, уверенного в себе Данте Ластрайдера.

– Доброе утро, – поприветствовал он стражников легко и непринужденно, как будто они были старыми приятелями.

Потом указал на Таисию и на себя, чтобы стражники обратили внимание на их одежду: в то утро они намеренно облачились как для официальных приемов, то есть в костюмы цветов своего дома – черный и серебряный.

– Мы с сестрой хотели бы узнать, не пожелает ли прелат поговорить с нами за чашечкой чая.

Стражники молча посмотрели на сигил на воротнике Данте, потом один наконец сказал:

– Прелат принимает гостя, но вы можете подождать в вестибюле.

– Отлично, – Данте широко улыбнулся, – огромное спасибо.

Стражник покраснел и закашлялся, а Данте уже прошел мимо него – Таисия следом – и постучал в парадную дверь.

Лакей пропустил их в дом.

– Интересно, что за гостя он принимает, – сказала Таисия.

Расхаживая по вестибюлю, она бездумно брала в руки разные безделушки и почти сразу ставила на место.

– Думаю, после заявления на празднестве у него нет недостатка в визитерах. – Данте сел на край синего дивана. – Желающих, как мы с тобой, выудить из него информацию или попытаться повлиять на его решение.

Таисия взяла из серебряной чаши на небольшом столике яблоко и надкусила.

– Фердинанд уже призывал его во дворец?

– Я ни о чем таком не слышал. Меня удивляет, что Вакара не предпринимают никаких шагов.

– Рат запрещает, это мне Риша рассказала.

Данте нахмурился. Если глава дома Вакара так осторожен, значит их сегодняшний визит к прелату не останется незамеченным.

Он хотел предупредить Таисию – уже в третий раз, – чтобы она вела себя прилично, но тут из коридора донеслись приближающиеся шаги.

Данте вскочил на ноги и увидел гостя прелата Леззаро.

– Тетя Камилла? – брякнула Таисия.

Камилла чуть не споткнулась, увидев своих племянников.

– Тханы на вас нет, что вы тут делаете? – требовательно спросила она и критически оглядела их одежду черных и серебристых цветов.

Камилла, старшая сестра отца Данте, отличалась такой же строгой красотой. В ней чувствовалась некая сила, сила личности, которая в равной степени могла и притягивать, и отталкивать. Но прежде всего приковывали к себе внимание ее глаза необыкновенного синего цвета, как у ее покойной бабки. Данте даже немного расстраивало то, что он не унаследовал такой цвет глаз.

– Тот же вопрос могли бы задать и мы, – парировала Таисия.

Камилла всего-то изогнула бровь, а Таисия уже начала переминаться с ноги на ногу и, не понимая, что делать дальше, положила наполовину съеденное яблоко обратно в серебряную чашу на столике.

Тетя подошла к ним ближе и, понизив голос, спросила:

– Это родители вас прислали?

– Нет, – ответил Данте, – мы сами решили прийти, чтобы задать прелату несколько вопросов.

– Каких, например?

Данте заколебался, и тетя ткнула его в грудь сложенным веером:

– Я что, похожа на верховного комиссара? Рассказывай.

И Данте, немного сбивчиво, рассказал. Камилла слушала молча, ее лицо ничего не выражало.

Когда Данте закончил, она сделала глубокий вдох, кивнула и, повернувшись к ним спиной, скомандовала:

– Идемте.

Данте с Таисией переглянулись и послушно пошли следом.

Тетя провела их в более приватную приемную. Обстановка там была скромной, как и внешний вид дома. Роскошным был только толстый сине-зеленый ковер, который закрывал почти весь пол.

Слуга убирал со стола, а прелат ему помогал.

– А, Камилла, вы что-то забыли?

Тут Леззаро заметил Данте с Таисией и поклонился:

– Милорд, миледи. Чем обязан такой чести?

Данте снова использовал свою неотразимую улыбку.

– Для нас было бы честью, если бы вы уделили нам немного своего драгоценного внимания, – сказал он и послал Нокса, чтобы тот ткнул Таисию в бок.

Таисия попыталась скопировать улыбку брата, но вместо улыбки получилась какая-то гримаса.

– Чай? – предложил прелат, когда они сели.

– Нет, спасибо, – отказался Данте.

– Ладно, покончим уже с любезностями, – со стоном сказала Камилла, как только слуга вышел из приемной, и раскрыла любимый, расписанный горными голубоглазками азунский веер. – Слишком жарко, чтобы тратить на это время. Они пришли спросить, нет ли в гарантии заклинателям убежища какого-то скрытого умысла.

Таисия даже тихонько зашипела – она не ожидала, что их так быстро раскроют. А Данте только сжал кулаки на коленях и ждал. Прелат посмотрел на Камиллу. Леззаро был на удивление спокоен, но Данте давно научился считывать по лицам невысказанное вслух и заметил, что тот чуть прищурился.

– Камилла, вы уверены? – откашлявшись, уточнил прелат.

«Уверена в чем?» – не понял Данте.

А еще тетя с прелатом слишком уж неформально общались между собой.

Камилла еще какое-то время просто смотрела на них с Таисией. От такого пристального внимания Данте выпрямился, как будто кол проглотил, и почувствовал, что начинает потеть.

– Их никто не присылал, они пришли по собственной инициативе и хотят получить объяснения.

– Не для того чтобы донести на вас королю или еще что-то в этом роде, – поспешила вставить Таисия. – Мы…

– Тая, – мягко перебил ее Данте, и она сразу умолкла. – Прелат, вы должны понимать, насколько тяжелая ситуация у нас в Витае. Мы испытываем последствия Запечатывания не одну сотню лет, но в последнее время наше положение значительно ухудшилось. Необходимо устранить барьеры, иначе нам всем недолго осталось. Именно из-за заклинателей я предпринял попытки овладеть старыми методами общения с богами, но все безрезультатно. Если вы знаете что-то, что может нам помочь, если что-то из того, что вы узнали, подтолкнуло вас к вашему заявлению на празднестве, нам необходимо, чтобы вы поделились с нами этим знанием.

Леззаро задумался, а Данте только по тому, как прелат сцепил руки, понял, что тот колеблется.

– Раньше или позже нам придется привлечь наследников, – сказала Камилла, обращаясь к Леззаро, и это прозвучало как продолжение ранее начатого разговора.

– Хорошо, – сказал прелат. Таким серьезным Данте еще никогда его не видел, даже на службах в базиликах. – Ваша тетя вам доверяет, значит и мне следует доверять. Если вы пришли за ответами, я вам их предоставлю.

И после этого прелат, к немалому удивлению Данте, сошел с ковра, взял его за угол и начал скатывать. Оказалось, что под ковром был потайной люк, а когда Леззаро его открыл, они увидели узкую каменную лестницу.

– Нас там убьют? – шепотом спросила Таисия брата, наблюдая, как прелат, а за ним и Камилла начали спускаться. – Вот почему ты запретил мне взять меч?

– Тише ты.

Однако Данте тоже было немного не по себе, пока он, ведя ладонью по грубой каменной стене, спускался следом за прелатом и тетей. На лестнице было темно, но потом внизу появился тусклый свет. Сойдя с последней ступеньки, Данте быстро осмотрел помещение, в котором они оказались. Это была холодная и практически пустая комната, в центре – небольшой круглый стол и стул, а возле стены – широкий стеллаж с прогибающимися под тяжестью старинных книг полками.

– Предполагается, что это моя безопасная комната, – пояснил прелат. – Но так как я унаследовал довольно много важных манускриптов, которые плохо переносят влажность, я решил хранить их здесь.

– Небольшая библиотека для легкого летнего чтения, так сказать, – процедила Камилла.

– Именно. – Леззаро криво улыбнулся. – Несколько моих предков сделали религиозную карьеру и передали по наследству тексты большой исторической важности. Например, мой прадед, Вадиус Леззаро, жил во времена ваега-паритвианских войн и…

Камилла резко с щелчком закрыла веер.

– Они здесь не для этого.

– Ах да. – Леззаро часто заморгал. – Хорошо, это было просто короткое вступление.

Глядя на Данте с Таисией, он снова как будто заколебался, особенно его смущали их сигилы.

– Милорд, миледи, то, во что я вас собираюсь посвятить, не всем доступные знания. И поэтому я искренне надеюсь, что это останется между нами.

У Таисии брови полезли на лоб, когда Данте с поклоном смиренно согласился:

– Да, конечно.

Леззаро отошел к стеллажу и с великой осторожностью взял что-то с полки. Камилла, наблюдая за ним, крепче сжала веер и то и дело поглядывала на племянника с племянницей. Данте хватило одного ее взгляда, чтобы понять: если они хоть словом обмолвятся об этом своим родителям, расплаты не миновать.

Он очень любил свою тетю, но иногда и боялся до ужаса.

Прелат вернулся с большой книгой в руках и положил ее на стол, словно новорожденного младенца или какую-то взрывоопасную субстанцию. При тусклом свете на позолоченной обложке поблескивали выложенные из драгоценных камней два пересекающихся круга.

– Эту книгу написал мой предок, человек, посвятивший себя служению в базилике Дейи. – Леззаро сглотнул. – Маркос Риччи.

Данте это имя показалось знакомым. Не отрываясь он смотрел на два круга на обложке, и тут у него в голове словно что-то щелкнуло. Данте охнул и быстро отошел на шаг от стола.

– Да, – сказал Леззаро, – это последний уцелевший гримуар. А Марко Риччи обрел знание, как вызывать демонов.

Сеть из разорванных нитей, которую Данте видел во сне, завесила его сознание. Бесформенная, безликая угроза схватила зубами за открытое горло.

Данте с силой хлопнул ладонями по столу и прорычал:

– Что вы с этим здесь делаете? Эта книга должна быть уничтожена!

– Данте, – вмешалась Камилла, – выслушай его.

Таисия вцепилась в локоть брата. Она не собиралась оттаскивать его от стола, просто хотела поддержать.

Нокс, почувствовав напряженное состояние хозяина, высунулся из серебряного кольца на правой руке Данте.

– Поэтому вы решили гарантировать заклинателям убежище? – требовательно спросил Данте. – Хотите научить их вызывать демонов и восстановить утерянное искусство вашего предка?

Камилла вздохнула. Она начинала терять терпение, но Леззаро жестом попросил ее не вмешиваться. Сам прелат был на удивление спокоен.

– Я понимаю, – негромко сказал он. – Этот гримуар… неизбывное напоминание о злодеяниях моего рода. Думаю, поэтому так много моих предков посвятили жизнь служению в базиликах и сделали все возможное, чтобы дистанцироваться от Марко Риччи, вплоть до того, что сменили имена. – Прелат развел руками. – Я не хочу возвращать демонов и не намерен делиться этим знанием с кем бы то ни было. Никто, кроме меня, не читал эту книгу. – (Камилла кивнула, подтверждая слова Леззаро.) – Однако гримуар Марко Риччи открыл мне гораздо больше, чем способ их вызова.

Прелат раскрыл книгу. Данте с Таисией напряглись, как будто ожидали, что какой-нибудь демон выскочит оттуда, раздирая когтями пожелтевшие страницы. Леззаро начал листать гримуар, Данте мельком видел между фрагментами текста различные диаграммы, рисунки и круги заклинаний.

– Миры были созданы внутри Вселенной на решетке из геометрически натянутых нитей, которые образуют Космический Масштаб, – сказал Леззаро. – Но эти нити были изорваны богами по причине, к пониманию которой нам, смертным, не дано даже приблизиться. Однако они – и мы – все еще находимся внутри Космического Масштаба. По нитям все еще перетекает энергия, но она блокирована, как вода, которой дамба не дает хлынуть в долину.

Прелат встретился с Данте взглядом:

– Милорд, вы знаете, каким в древности был ритуал Ночи богов?

Конечно он знал.

Каждые сто лет Космический Масштаб идеально выравнивается и наступает Ночь богов, когда магия особенно сильна, а боги могут собраться в одном месте. Это было действо божественной магии – в наследника каждого дома вселялся бог, который когда-то дал начало их роду. Наследники использовали его силу для колдовства, магии, творили с ее помощью чудеса, а их тела были проводником космической энергии.

– После Запечатывания минуло почти пятьсот лет, – продолжал Леззаро. – Скоро миры выстроятся в линию, но останутся запечатанными для энергии. Барьеры будут тонкими, но не исчезнут окончательно. – Прелат пролистал книгу до разворота, на котором был начерчен очень похожий на круг заклинаний Космический Масштаб, и прижал его ладонью. – И тогда в игру вступят заклинатели.

У Данте так часто заколотилось сердце, что ему показалось, еще чуть-чуть – и оно выскочит из горла.

Таисия крепче вцепилась в локоть брата.

– Перечитывая результаты исследований и выводы Марко Риччи… – упомянув это имя, прелат слегка сморщил нос, – я открыл нечто, что, как я думаю, было утеряно при чистке. Кое-что было изъято из истории, как письменной, так и устной, – первоначальная конструкция Ночи богов и как именно она выстраивалась.

Прелат мрачно посмотрел на Данте и Таисию и сказал:

– Ночь богов была ритуалом заклинания.

Данте даже дышать перестал. Нокс выполз из кольца и, обвившись вокруг запястья, растерянно посмотрел на хозяина.

Прелат был прав до определенной степени. Заклинание было извращенным, изуродованным методом, который когда-то использовали для общения с богами. Просто он не знал, до какой степени изуродовали этот метод.

– А потом его разрушил Марко Риччи, – вступила Камилла, постукивая веером по открытой ладони. – Он был свидетелем ритуала, и ему в голову пришла гениальная идея сделать все в обратном порядке. С тех пор у нас не было настоящей Ночи богов.

– Вы думаете… – Таисия закашлялась. – Вы думаете, поэтому боги запечатали миры? Они разгневались из-за того, что мы открыли их силу?

Леззаро вздохнул и закрыл гримуар.

– Миледи, постичь волю богов невозможно, но теория неплоха. Даже если мы узнаем, что послужило причиной Запечатывания, это не изменит того, что миры все еще отрезаны друг от друга. И они – или только Витае – умирают от этого.

– Но как нам в этой ситуации помогут заклинатели? – спросил Данте.

– Мы поделились определенными отрывками исследований Марко Риччи с одной заинтересованной группой, – сказал Леззаро. – Они должны будут еще больше ослабить барьеры. Проводя заклинание, они перекачают некоторое количество скопившейся у барьеров энергии. К наступлению Ночи богов барьеры станут самыми слабыми за все пятьсот лет их существования.

– И что тогда? – с напором спросил Данте. – Ритуал Ночи богов проводят дома́, а не какие-то заклинатели, или я не прав?

– Прав, – ответила за прелата Камилла. – Поэтому мы и решили вам открыться. Если все пойдет по плану и мы убедим другие дома пойти на сотрудничество, мы сможем воспроизвести настоящий первоначальный ритуал.

– И используем его для того, чтобы снять Запечатывание, – тихо добавил Леззаро.

У Данте все поплыло перед глазами, стены в комнате начали раскачиваться. Он посмотрел вниз на раскрытую книгу и почувствовал до зубовного скрежета знакомый голод. Он хотел знать больше. Он хотел знать все.

Во рту так пересохло, что он не мог произнести ни слова, и тогда Таисия продолжила разговор за брата:

– И как с этим всем связана некромантия?

Леззаро сцепил руки.

– Вызывать духов – не идеальный вариант, но он гораздо лучше, чем вызов демонов.

– А если они решат, что их действия ни к чему не приводят, и захотят призвать демонов?

– Я могу лишь надеяться, что этого не случится. У заклинателей всегда была одна цель – открыть барьер в Мортри. Если у них не получится ее достичь, я проинформирую их о том, что их усилия не будут напрасными, если мы сможем провести ритуал.

– Но они причиняли вред людям. Король считает, что они мятежники.

– Это было… – Леззаро скривился, – действительно прискорбно. Так как Нексус лежит на разорванных путях в другие миры, я подумал, что наилучших результатов можно достичь, проведя ритуал в центре города, который равноудален от всех базилик и их порталов. Увы, его величество посчитал, что это будет угрозой.

– Ну, тут-то он точно прав, – пробормотала Камилла.

Данте наконец смог стряхнуть оцепенение.

– О чем вы? – спросил он Камиллу. – Как вы вообще можете повлиять на все это?

Камилла улыбнулась, а Леззаро скромно кашлянул.

– Похоже, наш дорогой прелат считает, что наш Святой Король не такой уж святой, каким его некоторые считают, – сказала Камилла. – И Ваеге было бы лучше без него.

– Это довольно грубый пересказ, но в целом да, – вздохнув, признал Леззаро. – Я не желаю нездоровья королю и не хочу, чтобы заклинатели причинили ему какой-либо вред. Однако я искренне полагаю, что, если мы считаем правителей непогрешимыми – отмеченными богами и, следовательно, святыми, – мы будем продолжать этот затянувшийся и опасный для нас самих прецедент. Одно дело демонстрировать свою преданность богам, и другое – посвятить жизнь своему народу.

Данте, глянув на ошеломленную сестру, понял, что буквально смотрит на свое отражение и тоже после услышанного не в силах произнести ни слова.

– Мы поняли, что наши взгляды совпадают, – просто сказала Камилла, – и с тех пор действуем сообща. Мы не представляли, как именно преподнести домам идею с проведением ритуала, но, к счастью для нас, вы сами об этом и позаботитесь.

Данте позволил Ноксу извиваться между пальцами правой руки.

– В ритуале Ночи богов участвуют представители всех домов, они приглашают богов войти в их тела.

Леззаро коротко кивнул.

– Я сделаю это.

– Что? – Таисия развернулась и встала перед братом. – Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Ты говоришь, что хочешь предложить себя Никсу, богу, который оставил нас.

– Хочешь сама попробовать?

Таисия скривилась.

– Я не вижу других вариантов. Главы домов не думают о жизнеустойчивости, они думают о власти и о том, как доказать, что их дом важнее других. Мать старается изо всех сил, но все знают, что король скорее прислушается к своим советникам и станет пополнять казну.

А когда надо было выбирать, какой дом у него в фаворитах, на первом месте всегда оказывался дом Мардова. Аделу не интересовали новые методы правления, и Варена Кира тоже.

– Отец с матерью желают Ваеге добра, но, если у нас все получится, – сказал Данте, – мы не сможем их вовлечь. Наследники должны будут взять все в свои руки. Если мы будем сотрудничать и проведем ритуал Ночи богов, это наверняка приведет к снятию Запечатывания. Восстановятся связи между всеми четырьмя мирами. Появятся рычаги влияния на короля, можно будет упразднить монархию и установить новый порядок.

– И все равно – это заклинание, – напомнила Таисия. – Ты знаешь, что заклинания запрещены законом?

– Как будто тебя это когда-нибудь останавливало.

– Меня не волнует, что случится со мной, меня волнует, что случится с тобой.

– Если позволите, – негромким голосом вмешался Леззаро. – Это рискованно, но без риска не обойтись. Если упустим свой шанс, у нас не будет в запасе еще ста лет. Насколько деградирует наш мир за это время? А мы-то сами где будем?

Данте напрягся.

Да, это было рискованно, но он должен был взять этот риск на себя. И не только как наследник, а потому, что был рожден в привилегированной и наделенной властью семье, и, в конечном счете, это потеряло бы свою ценность, если бы он не использовал свои преимущества во благо тех, кто родился без них.

Пока что боги отказывались с ним говорить. Но он обязательно найдет способ быть услышанным.