Текст книги "Шоколад с перцем, или От любви бывают дети"

Тара Сивик
Шоколад с перцем, или От любви бывают дети

Посвящаю Мэйделин и Дрю. Вы и разум мой, и моя душа, и смысл моего существования. Спасибо, что навалили мне материала, которого вполне хватит на миллион книг.

Жутко рада, что все-таки не продала вас цыганам.

Tara Sivec

Seduction and Snacks: a Chocolate Covered Love Story

Copyright © June 2012 Tara Sivec

© Мисюченко В., перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Отказ от ответственности

Это произведение взрослой художественной литературы. Автор не рекомендует хоть в чем-то вести себя так, как описано на этих страницах, и не потворствует такому поведению. Сюжет не предназначен для малолеток. Прошу обратить внимание, что в романе содержатся откровенные описания сексуального характера, его персонажи сквернословят и употребляют спиртные напитки.

1. Вся власть малюткам!

Привет, меня зовут Клэр Морган. И у меня нет никакого желания заводить детей.

Слушайте, дорогие мои (это я обращаюсь к тем, чье мнение совпадает с моим)!

Это мне только кажется или в реале вообще так? Стоит кому-то проведать, что у женщины нет желания рожать детей, как она тут же оказывается внутри жуткого круга, в который все обычно садятся на сборищах «анонимных алкоголиков». Мне что, встать? Поприветствовать собравшихся и признаться? Рассказать, что́ доводит меня до седьмого круга ада[1]1
  В «Божественной комедии» Данте седьмой круг ада отведен для всякого рода насильников, в том числе и самоубийц. – Здесь и далее примечания переводчика, никто иной ответственности не несет.


[Закрыть], в который я сама себя постоянно впихиваю? В этом обиталище ужасов вокруг меня одни беременные. Они просят потрогать их выпирающие животы и проникновенно шепчутся о самочувствии своих вагин. Им невдомек, почему такие слова, как «плацента» и «послед», нежелательно употреблять в разговоре. Никогда. Особенно за чашкой кофе в самый разгар дня.

Знаете, почему я решила никогда не иметь детей?

В шестом классе на уроке по охране здоровья нам показывали видео. Фильм сняли давно, еще в семидесятых. Так вот, там одна женщина орет благим матом, будто ее убивают. По ее лицу градом катится пот, а муж нежно так промокает ей лоб полотенцем и лопочет, как у нее все здорово получается. Потом камера уходит вниз, к месту преступления. И мы видим у нее между ног кровь, слизь, сгустки кровавые, сквозь которые протискивается крохотная головка. Как сейчас слышу восторженный вопль одноклассниц: «А-а-а-а!» – это когда младенец голос подал. Я оглянулась на них и с отвращением забурчала: «Народ, вы все свихнулись, что ли? Это ж НЕнормально!» Вот с того момента моим девизом и стало: «У меня детей не будет никогда».

– Итак, Клэр, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

– У меня никогда не будет детей.

– Клэр, ты уже выбрала себе основной учебный предмет?

– Я детей не заведу никогда.

– С картошкой фри не желаете?

– А я рожать не собираюсь.

Само собой, в жизни всегда найдутся фанатики, которые сумеют тебя переубедить. Они женятся, заводят ребенка, а потом приглашают тебя, ожидая, что ты захлебнешься от чувств, едва только взглянешь на их «маленькое чудо». По правде сказать, тебе только и остается, что окинуть взглядом дом, который они шесть недель не убирали, принюхаться к их телам, уже две недели не мытым, и следить, как их глазки по-беличьи пускаются вскачь, едва ты спрашиваешь, когда они в последний раз вдосталь высыпались ночью. Ты видишь, как они хохочут на каждое срыгивание, как умиляются на каждое пуканье, как вне зависимости от темы разговора пытаются обсуждать, «какого цвета у малыша какашки». И поневоле начинаешь размышлять: а кто тут на самом деле умом тронулся?

Конечно, есть еще такие, которые убеждены: твое легкомыслие вызвано чем-то темным, потаенным, связанным с твоей маткой, о которой ты чрезмерно заботишься. Эти смотрят на тебя с сожалением. Шепчутся за твоей спиной, а потом вдруг все их разговоры оборачиваются жуткой игрой в «испорченный телефон». Оглянуться не успеешь, как весь свет считает, что у тебя едва ли не смертельная патология, нелады с вынашиванием, беременность вызовет самопроизвольное воспламенение, а левая грудь отвалится. Хватит безумия! Все у меня и во мне в отличном рабочем состоянии, и, насколько мне известно, синдром взрывного влагалища мне не грозит.

Правда проста: я всего лишь никогда не помышляла вытолкнуть из себя «крохотного человечка», который превратит мою промежность в нечто, напоминающее ростбиф. Вот уж его-то точно ни один мужчина и взглядом удостоить не пожелает, не то что прикоснуться. Такая вот выдающаяся мысль!

Да, и вот еще что, дорогие мои! Давайте смело посмотрим правде в глаза: с нами никто о деторождении честно никогда не говорит. Даже собственная мать.

«Девочка моя, это боль, о которой ты забываешь, как только возьмешь на руки милое создание». Что? Чушь собачья! АБСОЛЮТНАЯ ФИГНЯ! Если кто-то из подруг, сестер или даже незнакомая проныра в очереди в кассу вдруг станет убеждать вас, что рожать не так-то и тяжко, знайте: перед вами врущий мешок дерьма. Ширина вашей щелки навскидку где-то с обхват мужского члена. И ей придется растянуться, распахнуться и обратиться в громадный пещерный провал, чтобы почуявший жизнь человечек, которого вы девять месяцев растили, мог выкарабкаться наружу. Кто, будучи в здравом уме, с охотой решится на такое? Как же, нашли дуру! Представляю, в один прекрасный день иду я по дорожке, и вдруг осенило: «Знаете, по-моему, мне пора превратить мое интимное местечко в шмоток мяса с сыром (такое в ресторанах подают, только мое без сыра будет). Ах да! Еще хочу впрячься в кабалу годков на восемнадцать. И везти на себе того, кто из меня всю душу и волю к жизни высосет, так что от меня, от прежней, одна только оболочка останется и никто на мои прелести не польстится, хоть я за это платить начну».

Ясное дело, очень даже логично, что после стольких лет, как я всем и каждому в уши жужжала, что ребенка не заведу никогда, именно я первой среди подруг залетела и родила – к их великому ужасу, который лично меня сильно оскорбил. Нет, честное слово: любая идиотка может вырастить ребенка. Наглядный пример: моя мать. Она отсутствовала в тот день, когда раздавали книги-руководства для родителей, а потому, воспитывая меня, обращалась к блистательной мудрости доктора Спока (которой сто лет в обед) да предсказаниям на рисовых бумажках в печенюшках из кафе китайской кухни, а я все равно получилась так, что любо-дорого смотреть. Ладно-ладно, может, это и не самый лучший пример. Я не серийный убийца, так что, по крайней мере, хоть это ей в зачет. Попозже расскажу о моей маме еще кое-что.

Полагаю, сказать, что я ненавижу детей, – это уже перебор – слишком сурово, учитывая, что теперь я сама мать. Верно? И своего малыша я вовсе не ненавижу. Просто у других мне сильно не нравятся грязноморденькие человечки с сопливыми носиками, липкими ручонками, которые пищат, срыгивают, какаются, не спят, ноют, капризничают, ревут. Приходите в любой день – возьму взамен малютки кошку. Откроешь ей пакетик с кормом, шлепнешь его на пол рядом с миской водички – и гуляй себе неделю. Когда домой вернешься, животинка будет так же увлеченно себя вылизывать, будто и не замечала, что тебя нет. С малюткой такое поведение не прокатит! Нет, положим, вы и решитесь, только уверена, большинство людей посмотрят на вас косо. Хотя, если б мой малыш мог вылизывать собственную попу, я бы на одних подгузниках офигеть какую кучу денег сэкономила, уверяю вас.

Сказать, что предстоящее материнство встревожило меня, учитывая мое отвращение к деторождению и детям вообще, значило бы сильно покривить душой. Говорят, когда у тебя появляется собственный ребенок, то стоит лишь раз заглянуть ему или ей в глазки, так сразу и полюбишь, а все остальное на свете – пропадай прóпадом. Говорят, ты поверишь, что твои детки ничего дурного не сделают, и полюбишь их, невзирая ни на что, прямо с самой первой минуты. Что сказать? Могу посоветовать говорящим это поменьше курить травку, пока их взлохмаченные ростбифы надежно скрывает бабушкино трико.

В тот день, когда у меня появился сын, я, поглядев на него, сказала: «Чертенок, ты кто такой? Ты ничуточки на меня не похож».

Оказывается, бывает любовь не с первого взгляда! «А как же иначе, когда ты и ждать не ждала, что залетишь в тот единственный раз, который случился на студенческой вечеринке…» – и всякая такая фигня, о которой всезнающие книги о детях предпочитают умалчивать. Иногда приходится учиться любить маленьких чудовищ не просто за налоговые льготы и материнский капитал, а за что-то другое. Не все новорожденные появляются на свет премиленькими (сколько бы новоиспеченных родителей ни пытались уверить вас в обратном!). У некоторых малышей при появлении на свет по-стариковски морщинистые лица, возрастные пятна и лысины.

Когда я родилась, пока мать все еще приходила в себя в больнице, мой отец Джордж помчался показывать фотку из роддома своему приятелю Тиму. Тим бросил на фотку взгляд и изрек: «Иисусе милостивый, Джордж! Молись, чтоб она умная оказалась». С моим сыном Гэвином – точно такая же история. Смотрелся он очень забавно. Я – его мать, а потому вправе сказать такое. У него была большущая голова, безволосая, с ушами, оттопыренными настолько, что мне частенько приходила мысль, уж не действуют ли они как усилители звука. Вдруг мой сын способен расслышать, о чем говорят в соседнем квартале? Все четыре дня, находясь в роддоме, я только и делала, что всякий раз, глядя на его большущую голову, бормотала с шотландским акцентом:

«На большущей своей подушке он ночью плачем в сон себя вгоняет».

«Эта штука на Спутник похожа. У нее своя собственная метеосистема».

«Похоже на апельсин на зубочистке».

По-моему, он слышал, как я говорила о нем с сестрами, и составил план, как мне отплатить за «добросердечие». Твердо убеждена, что ночью в детской он и все остальные новорожденные столковались и решили, что настало время революции. Viva la крошки!

Я понимала, что все время, пока я была в роддоме, следовало бы держать его при себе в палате. Но послушайте, граждане, мне ж тоже надо было чуточку отдохнуть! Ведь то были последние денечки – когда еще мне удастся выспаться?! – и их надо было использовать по полной. Тем не менее стоило бы получше приглядывать, рядом с кем из малюток пристраивали на ночь его колыбельку. Ведь я ж понимала, что раздолбай Зино дурно повлияет на моего мальчика: у него слово «анархия» аж по всему личику прописано. Да и вообще, кому придет в голову дать своему ребенку имя Зино? С таким имечком малыш прямо напрашивается на пинок под зад на детской площадке.

Гэвин был тихим, никогда не капризничал, и все время, пока мы были в роддоме, он проспал. Я смеялась подругам в лицо, когда они, навещая меня, уверяли, что он таким не будет. А на самом-то деле смеялся Гэвин, яростно размахивая в воздухе своим крохотным кулачком в знак солидарности с собратьями по Новорожденной Нации. Клянусь, я слышала, как, ворочаясь и лопоча во сне, он всякий раз выкрикивал: «У крох тоже есть честь и достоинство! Вся власть малюткам!»

С того момента, как я устроилась с ним в автомобиле, чтобы отправиться домой, шутки кончились. Он завопил что было мочи, как одичалое привидение-банши[2]2
  Персонаж шотландского фольклора: привидение-плакальщица, чьи завывания под окнами дома предвещают обитателю верную смерть.


[Закрыть], и не умолкал четыре дня. Я понятия не имела, кто такие одичалые банши и даже существуют ли они, но уж если существуют, то, уверена, орут, блин, охренеть как! Единственным утешением во всем этом ужасе стало для меня то, что мой малыш не пожелал покинуть мое тело, разорвав в хлам мое женское достоинство. Как мне это удалось?

Все пособия для женщин, обобщившие самый богатый на свете опыт деторождения, утверждают, что необходимо разговаривать с ребенком, когда он еще в утробе. Это едва ли не единственный совет, который я восприняла из этих книжек. Каждый божий день я говорила ему, что если он порвет меня, то я сниму на видео его рождение и буду показывать «кино» всем его будущим подружкам: пусть видят, во что секс превратит их пушистые розочки. После такой наглядной агитации ни одна дурочка ни за что не станет заниматься с ним любовью. Придется ему ловить кайф, играя Моцарта и читая Шекспира. Да, я действовала методом прямого запугивания.

Все мои угрозы сработали! Мой зайчик просидел внутри, скрестив ручки, двенадцать часов и упрямо не желал катить вниз по желобу. Итог понятен: кесарево. Если забыть, как я волновалась и переживала за малыша, то я бы, ни минуты не раздумывая, дала бы еще раз распластать себе живот. Раз – и ты получаешь четыре дня отдыха по системе «все включено»: кормят завтраком, обедом и ужином в постели, круглые сутки каплют капельки снотворного и снабжают месячным запасом болеутоляющих.

Пока я не увлеклась сладкими воспоминаниями о позволенных наркотиках и забыла про рев новорожденного, от которого того и гляди кровь из ушей хлынет, мне, наверное, стоит вернуться к той ночи, когда вся эта каша и заварилась. В тот день мой гороскоп, должно быть, предрекал: «Ура! Сегодня ваш день! Вы огребете кучу дорогущих компьютерных гаджетов и драгоценностей в доме у своих соседей, которым суждено умереть, когда вы ворветесь, пристрелите их и заберете все их имущество».

Не понимаю, разве можно предрекать такое? Ну, помилуйте! Один-единственный раз в жизни я решилась на рискованный поступок, переспав с парнем одну-единственную ночку, чтоб избавить себя наконец-то от клейма девственницы, и забеременела. Уверяю вас, Вселенная меня ненавидит.

Мне было двадцать лет, и я была прилежной студенткой второго курса колледжа, решительно настроенной на получение диплома бизнес-администратора. Если не считать постоянных шуточек о моей девственности, которыми меня пытала моя лучшая подруга Лиз, жизнь шла хорошо. Хорошо – сравнительно с остальными студентами колледжа. У меня не было ВЗ, никто из моих подруг не подсел на иглу, и в конце семестра мне незачем было продавать мои органы для научных исследований, чтобы было чем заплатить за еду и сигареты. Позвольте уж мне напрямик сказать: я никогда не приветствовала курение табака или, допустим, травки. Исключаю только травку, растущую на газонах… «Ах, зеленая вода, ах, какая красота, а вот и радостное деревце прямо вот тут…» Единственное, что я знаю о курении сигарет, – это то, что якобы они снимали нервное напряжение Лиз, и та переставала вопить и метаться по стенам, будто бешеная безмозглая обезьяна. Помните всю эту фигню про «Обнимись – не колись», которой нас старались под завязку накормить в школе? Мы их одурачили! Незачем выбирать. Можно и то и то – и не загнуться к тому же. Ну, а если серьезно, то, дорогие мои, не связывайтесь с наркотиками.

Ту ночь я вспоминаю с нежностью. Говоря «с нежностью», я имею в виду «с горьким сожалением». И это касалось всего, что имело отношение к мужскому половому члену и алкоголю.

2. Пиво-понг может привести к беременности

Вечер пятницы мы проводили как обычно: на студенческой вечеринке. Там кучковались подвыпившие студенты со страхолюдинами из университетского женского клуба. Честно говоря, не понимаю: как Лиз удавалось неделю за неделей таскать меня на эти сходки? Не наш на них был народ. Наш народ шел себе после занятий в общежития, слушал «Темную сторону Луны» Пинк Флойд, смотрел по телику «Волшебник страны Оз»[3]3
  Американский кинофильм по книге Фрэнка Баума «Удивительный волшебник из страны Оз», снятый в 1939 г. режиссером Виктором Флемингом, в 2006 г. переиздание фильма на DVD было удостоено премии «Сатурн».


[Закрыть] и при этом спорил, выпрыгнет или нет в «Бухте Даусона» акула в последних сериях (слава Пэйси и Джоуи!)[4]4
  «Бухта Даусона» – популярный телевизионный сериал из жизни старшеклассников и студентов, шедший в США по телевидению с 1998 по 2003 г. Пэйси (Уиттер) и Джоуи (Поттер) – герой и героиня (одна из двух пар).


[Закрыть]. Мы – чужие в толпе упакованных и опекаемых детишек, считающих, что студенческие кредиты имеют какое-то отношение к студентам по международному обмену. Пока мы пробирались к передвижному бару, сдвинутому к одной стене комнаты, я слышала, как две девицы спорили друг с другом, кто больше заплатил за сумочку и кто на прошлой неделе переспал с большим числом парней. Одна из них твердила, что ей стыдно, что другая притащилась на вечеринку в паре «лабутенок»[5]5
  «Кристиан Лабутен» – торговый бренд бутиков, продающих модную обувь и изделия из кожи.


[Закрыть], которые «та-а-акие прошлогодние». По всей видимости, это были будущие лидеры нашей страны, леди и джентльмены. Честное слово, ощущение было такое, будто я наяву, вживую смотрю сцену из «Смертельного влечения»[6]6
  Американская комедия «черного юмора», снятая в 1989 г. режиссером Майклом Леманном. В главных ролях – Кристиан Слэйтер и Вайнона Райдер (ее имя еще будет упомянуто в романе). В российском прокате фильм назывался «Смертельное влечение».


[Закрыть]. Спасибо, Лиз отвлекла меня прежде, чем я передала одной из них стаканчик.

– У-у-у, а как тебе вон тот? Хорош! И зубы отличные, – проговорила она, кивнув головой в сторону парня в вязаной безрукавке, натянутой на бесформенный бочонок.

– Господи, Лиз! Ну он же не конь, – простонала я, закатывая глаза и через силу цедя тепловатое пиво.

– Зато ты смогла бы скакать на нем всю ночь, если б сумела правильно себя преподнести, – сказала она, подмигнув мне на манер подлизы-продавца подержанных машин.

– Лиз, ты меня беспокоишь. Такое впечатление, что моя девственность уж слишком не дает тебе покоя. Ты, может быть, тайно влюблена в меня, а?

– Не задавайся, – рассеянно ответила она, продолжая разглядывать всех ребят. – И, кстати, я, было дело, уже попробовала с одной девчонкой сыграть в бейсбол. Ну, еще в школе, на одной из пятничных вечеринок у Тома Корри. Впрочем, дальше второй базы мы не продвинулись. Кто-то постучался в ванную комнату, где мы пристроились, и до меня как-то сразу дошло, что мужской член меня привлекает больше, – задумчиво сказала она.

Я уставилась на профиль Лиз, словно та носила две головы… или руку в трусы сунула. Ну, вот почему я только-только выясняю, что моя лучшая подруга уже прошла фазу лесбийской любви? Теперь всякий раз, взглянув на нее, буду рисовать себе жуткую картину: ручища в трусах. Маленькая такая ручища гоняется за мной по всему дому и следит за мной, пока я сплю. Большая сестра следит за тобой. Большая сестра тебя ви-и-и-идит.

Лиз глянула через мое плечо и прижалась поплотнее:

– Два Ранго пялятся на нас у тебя за спиной.

Я опять закатила глаза и вздохнула в ответ на попытку Лиз поскрытничать.

– За пять-то баксов обещаны бесплатные напитки, хоть упейся. И парней найдем, если свои карты грамотно разыграем, – заговорщицки прошептала она.

– Лиз, вокруг нас бочки пива, а на входе нам дали по пластиковому стаканчику. Я лично уверена, что это и есть бесплатная выпивка, – ответила я и, чтоб напомнить, сунула ей чуть не под нос свою красную пластиковую тару.

– Да перестань! Не порть момент. Были б мы сейчас возле бара, они б все наперебой нам выпить покупали.

– Это если б мы им глазки начали строить.

– Это уже детали! – усмехнулась Лиз, взмахнув своей зловещей ручищей.

Она взбила волосы, потом оттянула перед блузы так низко, что заколыхавшегося в вырезе вполне хватило бы, чтоб ослепить любого мужчину.

– Лиз, если ты чихнешь, сосок выскочит. Спрячь-ка эти штуки, пока они у тебя совсем на белый свет не вылезли.

– Они идут сюда! – охнула Лиз, отбивая мои руки, которыми я пыталась вернуть вырез блузки обратно и прикрыть ее непоседливые шары.

– Господи, они у тебя что, как самонаводящийся сигнальный маяк? – бормотала я, качая головой от изумления перед силой, какой были наделены вторичные признаки моей подружки. – У тебя груди словно шоколадки. Тоже мне наружный сверхскоростной искатель, – продолжала я бормотать и наконец обернулась посмотреть, кто это к нам шел. Совершенно уверена, что со стороны я выглядела, как Элмер Фадд[7]7
  Элмер Фадд («Умник») – вымышленный герой, один из самых известных американских мультипликационных персонажей, заклятый враг Багза Банни. По сюжету его целью является охота на Багза, но каждый раз она обычно заканчивается серьезными ранениями самого охотника или второстепенных героев.


[Закрыть], когда тот увидел Багза Банни, одетого девчонкой, и у него глаза на лоб полезли, а сердце заколотилось так, что рубашка на груди заходила ходуном. Если б музыка не была такой громкой, можно было бы расслышать: «ПОПАААЛАСЬ!»

– Привет, дамы.

Лиз, не сказать, чтоб легонько, ткнула меня локтем, когда заговорил парень, похожий на костолома из футбольной команды. Я вздернула бровки домиком при виде надписи на его туго обтягивавшей грудные мышцы футболке: «Я не гинеколог, но готов глянуть». И тут же переключилась на молодого человека, стоявшего рядом и державшего руки в карманах. Тонкая толстовка с длинными рукавами, которые он подтянул до локтей, красиво облегала его тело, так что я видела легкие контуры мышц на груди и руках. Они не шли ни в какое сравнение с накачанной стероидами горой мускулов, стоявшей рядом, но мне казались классными. Хотелось, чтоб парень повернулся кругом и я могла полюбоваться на его шикарный зад, прикрытый весьма потрепанными джинсами. В отличие от множества университетских ребят, все еще не избавившихся от привычки носить на голове чудаковатые налаченные коки а-ля Джастин Бибер, светло-каштановые волосы этого парня были стрижены коротко. Впрочем, их длины хватало, чтобы они небрежно торчали в разные стороны прядками. Не высокий, не низкий – в самый раз. И такой… красивый. Мне хотелось самой себе дать пару пощечин за то, что первого встречного назвала красавцем, но то была чистая правда. Он был такой лапочка, что хотелось поместить его в рамку и поставить на тумбочку у моей кровати. И все! Ничего такого, чтобы мурашки по телу бежали, никакого «вожделения» или костюмов из человечьей кожи, как у Ганнибала Лектора. Вид у парня был скучающий, казалось, он с большей охотой оказался бы где угодно, только не на этой пирушке. Не успела я представиться и поведать, насколько он мне пришелся по душе, как кто-то сильно толкнул меня сзади. Я полетела вперед и со всего маху влепилась прямо ему в грудь, разлив пиво по всему полу у наших ног.

Боже, как же от него хорошо пахло! Легкий аромат чистого тела смешался с корицей, а еще – с едва уловимым запахом одеколона, так и захотелось по-кошачьи потереться носом о его футболку и вздохнуть поглубже. Ладно, так я до того дойду, что мурашки по всему телу побегут. Не хотела я, чтоб он начал звать меня снифф-снаффом. Такая кличка уж точно не отлипнет.

Его руки машинально вылетели из карманов и подхватили меня, помогая устоять на ногах. В это мгновение я изо всех старалась не пропахать носом всю его толстовку и, неловко покачиваясь, ретироваться с места моего унижения. Услышав гоготанье у себя за спиной, я резко обернулась взглянуть на девицу, которой была обязана тем, что столь «грациозно» ввалилась в жизнь этого парня. Тут же выяснилось, что вмазаться в кого-то – это забавно: две клонированные лохушки хихикали рядом и тыкали пальчиками в мою сторону.

Что тут такое происходит? Это вечеринка или дурная киношка для подростков из девяностых? Они что, ждали, что я зареву и с плачем побегу из комнаты под драматическую музыку, льющуюся мне вослед?

– Боже, почем твоя шуточка, Хезер? – раздраженно произнес густой мужской голос.

Девчонки сразу перестали ржать и потерянно смотрели куда-то за меня. Я отстранилась и благоговейно уставилась на парня, заметив наконец-то, что продолжаю упираться руками ему в грудь и чувствую сквозь тонкую ткань толстовки тепло его тела.

– Хезер? Ты тоже «Смертельное влечение» смотрел? – прошептала я. – Это мой самый-самый любимый фильм.

Парень опустил на меня взгляд и улыбнулся, его голубые глаза буравили меня насквозь.

– Вообще-то мне нравилась Вайнона Райдер[8]8
  Американская киноактриса, лауреат премии «Золотой глобус» (1993) и дважды выдвигавшаяся на «Оскара», в 2001 г. была арестована по обвинению в краже из магазина. Райдер была признана виновной в совершении кражи в крупном размере и хулиганстве, однако обвинение в противоправном проникновении в магазин с преступным умыслом совершить кражу было отклонено.


[Закрыть] еще до всей истории с воровством, – сказал он, пожав плечами. Руки его по-прежнему обвивали мои плечи.

– Я вообще-то не специально. И меня зовут не Хезер, – возразил плаксивый голос у меня за спиной.

– Ага, Вайона Райдер, – ответила я и кивнула.

Господи, о любовных играх я тогда не имела никакого понятия. Но вот оказалась в тесной близости с горячим парнем – и все, совсем размякла. Мозги всмятку.

– Знаешь, а мне нравятся неловкие эрудированные брюнетки, – произнес он и улыбнулся.

– Вообще-то меня Ники зовут, – вновь донесся из-за спины голос.

«Вот же дура! Это я, я – неловкая, но весьма разумная брюнетка! Выбери меня, выбери меня!.. И что она все ноет и ноет? Ведь испортит же счастливейший момент в моей жизни!»

– Пррривееет, Ники! – Мужчина моих грез на секунду перевел взгляд куда-то мне за спину. – Прошу, замолчи! От твоего голоса у меня уши вянут.

Я слышала, как та зашипела, как паровоз, и умчалась на всех парах. По крайней мере, думаю, так она и сделала. А я все глаз не могла отвести от парня и гадала про себя, как быстро настанет удобный момент, чтоб потащить его в свободную спальню. Он снова скользнул по мне взглядом и убрал с моего плеча руку, чтобы пальцами отвести челку с моих глаз. Такой легкий и привычный жест, как будто он уже тысячу раз на меня смотрел и привык обо мне заботиться. Я с трудом поборола желание незаметно во весь рот ухмыльнуться Лиз и показать ей большой палец, но она, стоя в нескольких шагах, увлеченно беседовала с приятелем моего красавчика.

– Хочешь еще выпить? Может, в пиво-понг сыграем или еще во что-нибудь?

Мне хотелось одного: завернуть мою дурацкую девственность во что-нибудь красивое и с поклоном с ней распрощаться. А может, сунуть в подарочный пакет «От Скромняшки» и вручить ему в подарок, приложив какую-нибудь миленькую карточку с надписью: «Спасибо, что ты такой, какой есть! Прими эту безделушку-девственность в знак моей искренней признательности!»

– Конечно, – ответила я, пожав плечами как можно безразличнее. Наверное, все же лучше немного из себя недотрогу построить и поломаться. Нельзя казаться чересчур доступной.

* * *

– О боже, не замирай, – выдохнула я, когда он прокладывал поцелуями тропку на моей шее и неловко возился с пуговицей у меня на джинсах. После пяти партий в пиво-понг и нескольких часов смеха и разговоров, когда я была прижата к нему настолько, что скоро стало совсем невмоготу сдерживаться и не трогать, я забыла, что значит «недотрога». С бесшабашностью, обрести которую я смогла только после обильных возлияний спиртного, я, проиграв последнюю партию, обхватила его за шею, притянула к себе и поцеловала. На глазах у всего народа, еще остававшегося на пирушке. Схватив за руку, я потащила его по коридору и затолкала в первую же комнату, что нам попалась. Оставалось лишь надеяться, что Лиз окажется где-то поблизости и как-то подбодрит меня или подскажет в последний момент, что мне предстоит делать. Но моя подружка исчезла после того, как я во всеуслышание объявила, будто ближе к ночи она покажет мастер-класс своей испытанной в лесбийских ласках ручищей.

Едва мы оказались в темной комнате, как тут же накинулись друг на друга: смачные, пьяные засосы, руки, шарящие по всем местам, дурацкая мебель, к которой мы липли, со смехом пробираясь к кровати. Я наткнулась на нечто, лежавшее на полу (могло быть, а могло и не быть человеком), и упала навзничь (по счастью, на кровать), потащив за собою и парня. Он совершил жесткую посадку на меня: я чуть не лопнула.

– Ззвини. Ты в-пряде? – едва проворочал он языком и приподнялся на руках, избавив меня от части своего веса.

– Ага, в норме, – выдавила я из себя. – А теперь – раздевайся.

Я настолько опьянела, что глупо хихикала, когда он сполз с меня, а потом стащил с себя брюки и трусы-боксеры. В окно спальни лился лунный свет, вполне достаточный для того, чтоб мне было видно, что он делает. Хотя под воздействием гулявшего в моих жилах алкоголя парень виделся мне кем-то вроде кружащегося всадника с копьем наперевес. Стянув с себя все до самых лодыжек, не сгибая колен, он поднялся во весь рост и снова пошаркал к кровати. Хорошо еще, что микроскопическая часть моего мозга, не поддавшаяся пиву и текиле, напоминала: смех над мужчиной, который снял с себя штаны, до добра не доведет. Но ведь это было так забавно! Спасибо DVD, членов я и прежде навидалась – только не в натуральном цвете и не в двух футах[9]9
  Чуть больше 60 см.


[Закрыть] от собственного тела. А его стоял торчком и целил прямо в меня. Клянусь, в голове у меня было слышно, как он говорит, рыча: «Все наверх, дружочек! На абордаж! Вон она, замечательная и роскошная пипка, сама на нас идет…» Пенисы говорят, как пираты, когда я пьяная. Может, еще оттого, что Лиз называет их змиями одноглазыми. И пираты носят повязки на одном глазу, и у них только один глаз, и… о, помогите, капитан Пенискрюк подбирается ближе.

Наверное, я в фокус попала.

Парень забрался на меня и стал целовать, а его озорник уперся мне в ногу. На этот раз я таки рассмеялась: оторвала свои губы от его рта и хихикала, пока всхлипывать не начала. Надо же было так напиться! Лежу и думаю, как я до своей комнаты доберусь, а тут какой-то член в бедро тычется в непонятной спальне, где на полу, может, лежит, а может, и не лежит мертвец… Ну как не подавиться смехом? На мои судороги смеха парень внимания не обращал: склонил себе голову и целует меня в шею. И… Го-о-о-о-сс-поди… если возбуждение не выбило из меня весь хмель. По телу прошла горячая волна, и стало так приятно.

– Оооооа… дааааааа, – стонала я в голос, поражая саму себя. Откуда только все взялось? Оказалось, что я на самом деле вывожу голосом те самые слова, что плескались в моем опоенном мозгу.

Губы его добрались до места прямо у меня за ухом, и, когда он слегка провел там языком по коже, меня пронзил прежде неведомый жгучий трепет и разлился прямо между ног. Мои руки вцепились парню в волосы и держали, держали его голову на том самом месте. Признаться, я и не думала вовсе, что эта ночь будет хоть чем-то приятной. Только и забот было, что расстаться с ненавистной девственностью. Но чтобы еще и удовольствие ощутить – такой блаженной малости я и не ждала. Провозившись несколько минут с моими джинсами, он в конце концов расстегнул и рывком стянул их с моих ног, прихватив и нижнее белье. Его руки скользнули вверх по бокам, таща за собой блузку, пока та не снялась через голову и не была отброшена куда-то в направлении моих джинсов. Градуса в моей крови хватило еще на то, чтобы снять бюстгальтер и швырнуть его куда-то в сторону. Звук стукнувшейся о стену материи отозвался у меня в сознании четким пониманием: вот теперь я лежу в постели совсем голая, а у меня меж ног стоит на коленках парень и внимательно разглядывает.

О, боже мой. Это действительно происходит. Я голая перед каким-то парнем. Я действительно вот-вот сделаю это?

– Господи, какая же ты красивая.

Да! Ответ один: да! Если он и дальше будет говорить мне такое, то может хоть в ухо совать.

Он шарил взглядом по всему моему телу, потом рывком стянул с себя футболку и швырнул ее куда-то через всю комнату. Мои руки сами собой потянулись к его груди, чтоб я могла касаться его, когда он навалился на меня сверху. Грудь у него была твердой, а кожа – гладкой. Я перетрогала на нем все, до чего могла дотянуться. Обвила руками его шею, притянула к себе и поцеловала. На вкус он отдавал текилой и солнцем. Хоть мы и были пьяны, его поцелуи доставляли мне удовольствие. Теперь, когда мы оба, обнаженные, лежали в постели, то больше не целовались неистово и с остервенением, а касались друг друга губами так нежно и сладостно, что я решилась легко выдохнуть прямо ему в рот. Он подтянул вверх мою ногу и уложил ее так, что она обхватила его бедро… тут я почувствовала головку настырного конца прямо у врат моей невинности.

О черт, вот оно. Это действительно происходит. И зачем это я говорю сама с собой, когда язык мой торчит во рту у другого, а этот другой вот-вот всадит в меня свой конец?