Текст книги "Подарить душу демону"

Фенрир ни на секунду ей не поверил, но выпытывать ничего не собирался. Шутливо поддержал:

– Не надо грязных намеков! Не мы такие – жизнь такая, вон у Данта спроси.

– Дант с низшими не связывается, от них потом не отделаешься. Когда мозги напрочь отшибаются инстинктами…

– Он просто слишком ленив, – расхохотался Фенрир. – Но там и свои прелести имеются.

– Не сомневаюсь. – Лили обвела брата с головы до пят многозначительным взглядом. – То-то у тебя такой вид разухабистый. Задорно время проводил, не иначе. С прелестями, – иронично закончила она.

Фенрир ухмыльнулся, нисколько не стесняясь. Затем вспомнил огромные глаза цвета моря, в темной глубине которых отражался его собственный огонь. Да, одна неожиданная прелесть сегодня его неплохо взбодрила, а потом так же замечательно и согрела своим чистым и искренним сердечком. Интересно, что бы сказала сестренка, узнай, откуда он на самом деле вернулся?

Глава 9

– В общем, бросай копаться в теории неопределенных величин. Это угнетающе действует на психику. Такой напиток, – асурендр изучил этикетку, – и так бездарно переводишь.

Лилиан фыркнула, забрала бутылку и сделала еще глоток.

– Как скажешь. Пожалуй, ты прав: все эти препарирования чувств только настроение портят, а проку нет. – Она улыбнулась.

Миниатюрный черноволосый ангелок с голубыми искорками на дне зрачков и идеальными чертами лица. Когда Лилиан не выражала явных эмоций, она казалась мраморной статуей, вышедшей из-под резца умелого скульптора. Но все менялось, стоило демонице самой захотеть ожить. Оттого многие, кто не сталкивался с ней тет-а-тет, путались в характеристиках своей миледи. Кому-то она виделась безжалостной и жестокой, кому-то бесконечно холодной и надменной, кто-то знавал ее самые темные стороны гнева, а некоторым счастливчикам удавалось запечатлеть в памяти ее смех.

В головах подданных образ единственной и горячо любимой дочери Повелителя рассыпался и неуловимо ускользал. Какие только слухи не ходили по Царству о Лилиан Оливьер, и ни один не составлял даже приблизительного портрета истинного характера переменчивой демоницы. Она тоже трепетно охраняла границы своего ближнего круга. Кроме семьи туда попадали очень немногие, но тем, кто пробирался, Лилиан доверяла. А доверие – одно из ценнейших качеств, которое возможно заполучить в Нижнем Мире. Даже пресловутая любовь иной раз смущенно отодвигалась на задний план. Ведь никто не мешает любить, но при этом бояться обнажить душу.

– Скажи-ка, милая, – потревожил повисшую между ними тишину Фенрир, – как там поживает ваш рыжий приятель из Верхнего Мира?

– Шантиграан? – удивилась Лили столь неожиданному повороту в разговоре. – Давно не виделись, надо будет как-нибудь навестить Долину высокомерных рептилий. Чего вдруг про него вспомнил?

– Имеется один интерес. Думаешь, драконы сильно оскорбятся, если попросить их расщедриться на один клюв феникса?

Глотнувшая в этот момент вина Лили закашлялась. Утерла тыльной стороной ладони рот и подбородок, прищурилась и с подозрением уточнила:

– Издеваешься?

– Ни разу, – состроил честнейшие глаза ее брат. – Серьезно спрашиваю, знаю, что они над их поголовьем трясутся, мол, редкий вид и все такое. Кстати, всегда было любопытно: это прародители так поглумились? Существо, наделенное даром возрождения, и такая удручающая численность.

– Ты мне зубы не заговаривай. За какой тьмой тебе понадобился феникс?

– Мне? – очень натурально удивился Фенрир. – Мне без надобности. Любопытство – оно такое любопытство. Вот ты в теории о чувствах рассуждаешь, я о фениксах. Что тут такого?

– Угу. – Лили звонко рассмеялась. – Если в теории, то, думаю, ящеры не обрадуются, но для любимого братика я могу попробовать порешать этот вопрос. Чисто гипотетически, естественно.

– Само собой, – ухмыльнулся Фенрир, – исключительно удовлетворить жажду знаний.

Лили стукнула его кулачком в плечо, а затем ласково прильнула к кузену. Он потрепал ее по волосам и машинально обнял. Так и не скажешь с виду, что она может быть сильной и, не напрягаясь, довести Повелителя до белого каления. Девчонка – девчонкой, даже кукол не выкинула. Фенрир ценил такие минуты, когда в окружении семьи позволяешь себе быть не то чтобы слабым, но без щитов. Каждый из Оливьеров уважал право на личное пространство: как он не полез к Лилиан в душу, так и сестра оставила его более чем странное пожелание без расспросов. Оба знали: если возникнет потребность, сами расскажут.

Возможно, кто-то посчитает странным, что демоны так дорожат родственными отношениями. Только именно это единство, чувство сплоченности и уверенности в том, что спину всегда есть кому прикрыть, и делали их первым домом. Не обязательно делиться всем и душить заботой, достаточно знать: в нужный момент тебе есть куда прийти и с кем поговорить открыто. Не опасаясь, что назавтра это обернут оружием против тебя. Царство знало асурендров разными, но всегда закрытыми и готовыми перегрызть глотку. Наедине друг с другом они позволяли себе проявление чувств.

Фенрир даже подумывал, не этот ли великий дар позволял Оливьерам столько веков удерживать власть? Другие влиятельные дома не могли похвалиться подобной сплоченностью, а значит, оставались уязвимыми.

– Ты никогда не думала, почему мой отец не отомстил за гибель матери?

Лилиан запрокинула голову и обеспокоенно заглянула брату в глаза.

– Он отомстил. Род Адан прекратил свое существование. Оставшиеся крохи, прозябающие по грязным норам на средних кругах, не в счет. Почему ты вспомнил об этом?

Фенрир невесело усмехнулся, в глазах лишь ярче разгорелось алое пламя.

– Карающей дланью был Астагарт, долги отца отдавал дядя.

– Ты же знаешь причину, – укорила Лили. – У Эрданура имелись другие заботы, на его руках умирал ты.

Фенрир резко выдохнул и устремил взгляд в небо. Лили протянула руку и погладила его по щеке, задержалась на старом шраме на скуле, будто хотела стереть. Тонкая линия, чуть светлее, чем остальная кожа – единственное напоминание о страшных событиях почти вековой давности.

– Вместо мести за тех, кого не вернешь, дядя выбрал твою жизнь. – Лили помолчала, затем продолжила: – Я помню, это было ужасно. Мы так боялись, что ты не выкарабкаешься. И тебе не хуже меня известно: чем ближе родственная связь, тем эффективнее воздействие целительных потоков энергии. Эрданур не мог уйти, не мог тратить силы на врагов, когда каждая их толика была нужнее тебе. Мучительно медленно, но ты возвращался из-за грани. Ты должен быть благодарен.

– Я благодарен, – глухо ответил Фенрир. – Только не уверен, что на его месте поступил бы так же.

– Вот когда подаришь мне племянника, тогда и вернемся к этому разговору.

Фенриру очень хотелось предложить вернуться к разговору, когда Лили потеряет мать. Но он промолчал, понимая, что сестра не виновата. Ей не понять тот клубок противоречивых чувств, мелкими змейками опутавший его сердце. Никому из них не понять. Просто мыслить рационально, когда душа не пылает от боли. Умом он понимал, что выбор отца разумен, и действительно испытывал благодарность. Тем не менее, безобидные с виду гадины прочно поселились в груди, время от времени напоминая о своем присутствии.

Смог бы он в подобном случае не поддаться слепой ярости, сохранить трезвость рассудка и остаться делать то, что должен, вместо того, что жаждешь? Ответа не находилось. Спустя годы пришло понимание: таким образом Фенрир спрятался от отчаяния, горечи утраты, необоснованного чувства вины и других болезненных эмоций. Он превратил их в тонкие шипящие жгутики, опутавшие то место, где у нормальных существ живет некая искра, согревающая в минуты уныния. Фенрир нормальным себя не считал, он привык и смирился. И не стал бы затевать таких разговоров, но что-то неуловимым дуновением ветра, легким касанием потревожило сегодня его змеек. Или кто-то.

– Скоро рассвет, а мы не ложились. – Фенрир потрепал Лили по волосам, закрывая тему и возвращаясь к благодушному настроению.

Она поняла и поддержала, хихикнула:

– Будто впервой.

– Так ты не идешь?

– Не-а, посижу еще немного.

– Понимаю, ты бы ждала рассвет, – пробурчал асурендр. – Например, в Среднем очень красиво выглядит пробуждение светила над морем. А что ты увидишь здесь?

– Ты несправедлив к нашему небосклону. Мне нравится любоваться игрой крошечных молний, сплетающихся в узор нового дня.

Фенрир не спорил, он и сам любил Царство с его странными рассветами, закатами и другими природными явлениями, столь отличающимися от смежных миров. Но восход солнца над морем – это стоит увидеть хотя бы раз в жизни каждому.

– Как знаешь. – Демон поднялся на ноги.

Неосторожно зацепил опустевшую бутылку. В тишине спящего дворца она разбилась особенно громко. Фенрир поморщился и перешагнул осколки, стараясь не наступить на них босыми ногами. Ему и так еще предстоит приводить себя в порядок после встречи с Иссанией: лишние увечья, пусть и мелкие, не прельщали. Его спину догнал мелодичный голосок Лилиан:

– Пожалуйста, не разбей мое к тебе доверие – будет очень больно.

Фенрир на миг недоуменно замер, потом бросил быстрый взгляд через плечо на сестру. Она смотрела на поблескивающие разноцветными переливами звезды.

– Никогда, – ответил демон и покинул террасу.

По пути в свои покои он размышлял над поведением Лили. Очевидно, что и ее терзали какие-то переживания. Неужели сестренка серьезно влюбилась? Перестала себя понимать и не знает, что со всем этим делать? Трудно определиться самому, а уж если и кавалер полон противоречий… Увы, здесь Фенрир мог только посочувствовать.

Он наскоро помылся и стер с тела следы развлечений с любовницей. Отогнал промелькнувшую мысль, что, возможно, стоило бы оказать ей отдельный знак внимания, дабы сгладить впечатления об окончании вечера. Он отлично понимал, что Иссе было еще сложнее, чем ему: в такие моменты низшие практически не контролируют себя. Тем не менее, демон счел излишним что-то ей объяснять и тем самым укреплять в мыслях, что она занимает особое положение в его жизни. Иссания его огорчила, и такое своеобразное наказание пойдет ей на пользу, заслужила.

Несмотря на то, что Фенрир любил, умел и практиковал манипуляции, попытки использовать его самого встречал крайне негативно. Одно дело, когда ты ведешь расчетливую игру, где каждая сторона ищет выгод – тут все заранее понимают, что происходит. Это жизнь. Это все, что касалось работы, политики и внешних связей. Совсем другое – когда такие же модели поведения затрагивали личную жизнь. Фенрир старался быть по мере возможности честным со своими женщинами, не обещая звезд с неба. Оставлял за ними выбор, защищал и давал то, что считал нужным. И терпеть не мог грязной возни за спиной. Все же, по его мнению, более-менее откровенный секс сближал, а своему приближенному кругу он спускал с рук еще меньше, чем остальным.

Асурендр поднял с пола штаны, достал из кармана металлический слиток и перо. Усмехнулся воспоминаниям: ведь сказал же малышке, что огонь лишь иллюзия, а она все равно поверила, что он сжег свой подарок. Сна не было ни в одном глазу. Фенрир положил вещи на стол, оделся, после чего отправил заказ слугам с указанием доставить все в мастерскую. Перекусить и выпить большую порцию бодрящего чая с настойкой на крови левиафана, это самое то, что сейчас нужно. До ежедневной тренировки с братом он собирался скоротать время за любимым занятием. А вот после можно будет и залечь спать, если не случится ничего непредвиденного.

Спустя пару часов ритмичный стук, служащий им с детства условным знаком, отвлек внимание Фенрира. Он отложил инструменты, сдвинул на край стола плоскую чашку с изумрудной крошкой и крикнул:

– Заходи.

В дверном проеме показался высокий молодой мужчина с аристократическими чертами лица. От Лилиан его отличали лишь цвет глаз – темно-карие, да более развитая мускулатура. Сходство с Фенриром тоже имелось, но не столь очевидное. Данталиан Оливьер, наследный асурендр Подземного Царства, в самом благодушном настроении уселся в резное кресло подле рабочего стола брата и закинул ноги на пуф.

– Ты сегодня ранняя пташка? Я встретил Киару, она сказала, что ты уже встал.

По правую руку от Данта стоял низенький столик с остатками завтрака. Крылья носа демона дрогнули, когда он коснулся кувшина с уже остывшим напитком.

– Кровь левиафана? Неожиданное начало дня.

– Да я не ложился, – Фенрир поднялся на ноги и потянулся. – Решил, что нет смысла, и не хотел пропускать тренировку. Если ты готов, то можем идти.

– Ждем Лили.

– Думаю, сегодня будем развлекаться без нее. Сейчас я тебя славно отделаю.

Дант довольно осклабился:

– Уже предвкушаю. – В противовес словам он и не подумал пошевелиться, лишь удобнее развалился в кресле. На вопросительный взгляд брата добавил: – Тоже хочу немного эликсира бодрости, и легкий завтрак не повредит. Я как раз шел в столовую, когда Киара сообщила, что там еще никого нет. Сменил маршрут и распорядился тащить все к тебе.

Будто в подтверждение, в дверь постучали. В мастерскую грациозно вплыла девушка в форменной одежде прислуги, в руках она несла поднос с питательным, но легким завтраком и исходящим паром кувшином.

– Мои лорды, будут ли еще какие-нибудь распоряжения?

– Нет, Киара, больше ничего не требуется, – ответил Дант, хищно нацеливаясь на одну из тарелок.

Девушка забрала остатки трапезы Фенрира, заменила ему чашку на чистую и в конце стрельнула глазками в сторону самого демона. Тот невозмутимо протирал инструменты.

– Хорошего дня моим лордам, – пожелала Киара и быстрой тенью удалилась.

– Ты не думал, чтобы ее заменить? – поинтересовался Фенрир, также приобщаясь к чаепитию.

Дант перестал жевать и выгнул бровь.

– Она отлично со всем справляется, исполнительная, ненавязчивая, всегда в курсе событий и почти не болтает. Меня устраивает. Чем тебе не угодила малышка?

– Да, в общем, без разницы, – равнодушно пожал плечами Фенрир.

Про себя же демон подумал, что теплые отношения Киары с Иссанией могут стать для него раздражающим фактором. Уж не с подачи ли подруги Исса воспылала желанием оказаться ближе к нему? Впрочем, он быстро выбросил из головы обеих женщин, настраиваясь на более серьезные дела. Во второй половине дня предстояло смотаться в седьмой круг: отец велел проверить энергетические клетки для свежей партии эктоплазмы, взращенной в суровых условиях девятого круга. Посещение нижних кругов всегда требовало колоссальных затрат силы и на увеселительную прогулку не походило.

Собственно, это была еще одна причина, по которой он позволил себе употребить крайне ценную кровь существа, обитающего в майорских морях. Майора – раскаленная жидкая субстанция, выделяющая ядовитые пары, опасные в высоких концентрациях. По понятным причинам левиафаны относились к редкому виду, и их отлов был строго регламентирован. Да и сам процесс поимки, умерщвления и сохранения полезных свойств крови этих тварей был настолько сложен, что она превращалась в бесценную не только с практической точки зрения, но и финансовой.

– Что-то ты, братец, темнишь, – отвлек Фенрира от размышлений Данталиан. Наследный асурендр наигранно вздохнул: – Все вокруг такие таинственные, начинаю комплексовать, честное слово. Тоже, что ли, завести себе парочку-другую секретов?

Фенрир рассмеялся:

– А то у тебя их мало! Не прибедняйся. Ты мне так и не поведал ту темную историю с участием рыжего ящера, когда тебя месяц искали по всем трем мирам.

Дант скривился, будто слопал кислый лимон.

– Нашел, что вспомнить. Не-е-ет, воспоминания о тех событиях я утащу с собой за грань.

– Как знаешь. А дракон? – провокационно уточнил Фенрир.

Дант хитро прищурился:

– Достаточно одного свидетеля моего… хм, загула. И да, Аан тоже не скажет, даже не пытайся.

– Ну, прощупать-то почву никогда не повредит, мало ли. Возможно, я найду, чем его заинтересовать. Увы, информация – один из самых ходовых товаров в любом из миров.

– Удачи, – Дант с беспечным видом продолжил трапезу. – Потом расскажешь, куда и насколько изящно он тебя пошлет.

Фенрир усмехнулся: конечно же, торговаться с сыном главы Совета Старейшин Верхнего Мира он не собирался. Малообщительный дракон, себе на уме, вызывал у Фенрира смешанные чувства. Было забавно отыскивать слабые места в его непробиваемом спокойствии. Демон знал: это все наносное. Его удивляла привязанность кузенов к рыжему ящеру, но Шантиграан и ему самому отчасти был симпатичен. В нем чувствовалась надежность и крепость духа. Они мало общались, но и того, что Фенрир знал и видел, хватало, чтобы составить кое-какое мнение. Шантиграан Стэн Акатоши Данта не сдаст, даже если припереть его к стенке.

– Заканчивай трепаться попусту, и пошли на тренировку, – поторопил брата Фенрир.

– Да без проблем, я готов. – Дант отставил тарелку и в два глотка осушил бокал. – М-м-м, даже жаль, что такую роскошь нельзя часто употреблять, – поднимаясь на ноги, поделился он. – Сразу такой прилив сил.

Фенрир взял со стеллажа ножны с Ильтаром. Меч из зачарованной стали он предпочитал любому другому оружию. Огненные клинки не в счет – это, можно сказать, часть их природы, как дар целительства. У каждого рода имелись свои отличительные особенности, Оливьерам досталось вышеперечисленное. Тем не менее асурендры в совершенстве владели несколькими видами оружия, справедливо полагая, что сие лишним не будет. Дант продолжал разглагольствовать:

– Я тут недавно рылся в старом библиотечном крыле и наткнулся на занятную информацию о левиафанах.

Фенрир удивленно изогнул бровь:

– Раздел по различным тварям несколько далек от того раздела, где ты обычно проводишь время. Опасаюсь представить, какие причины побудили тебя туда заглянуть.

– Да-да, очень смешно. – Кузены целенаправленно двигались в сторону тренировочной площадки, обустроенной во внутреннем дворе под открытым небом. – Так тебе рассказать, или продолжишь ехидствовать?

– Продолжай, – великодушно дозволил Фенрир, – только потом обещай поведать, каким ветром тебя задуло в царство пыльных свитков. Если это связано с твоими поисками седьмого оазиса, то я хочу в дело.

– Вот это наглость! – восхитился Дант. – Я двадцать лет фильтрую эту мутную жижу, отделяя вымыслы от фактов и собирая доказательства его существования, а кто-то только нагло ржет, считая мои исследования пустой тратой времени.

– У каждого свои причуды, – философски пожал плечами Фенрир. – Ты копаешься в загадках прошлого, меня успокаивает возня с камнями и металлом, Лили фанатично экспериментирует в лаборатории. Но если ты все же что-то найдешь, хочу приобщиться.

– Закатай губу.

– Брось, тебе и самому захочется рассказать и показать. Иначе никакого удовольствия. Придешь ко мне с горящим взором, ткнешь указующим перстом и торжествующе возопишь: «Я так и знал! Я же говорил, а ты не верил, презренный…». Хм, в общем, дальше сам как-нибудь речь додумаешь.

– Ты чудовищен, – схватился за голову Дант.

– Всего лишь чуть-чуть дальновиден, – и бровью не повел Фенрир. – Так что там с левиафанами?

– Точно! Так вот, когда обитателей майоры – я сейчас о разумных само собой, – начали притеснять в очередной войне за территории, то часть из них покинула Царство и переселилась в Средний.

– Это такая трухлявая легенда, – разочарованно протянул Фенрир. Он-то надеялся услышать что-то действительно любопытное. – Та война случилась еще до разделения и закрытия кругов, в Нижнем Мире правил хаос. И насчет переселения… Нет ни одного подтвержденного факта, что они прижились в Среднем Мире. Уж за столько-то веков их или заметили бы местные, или они сами вышли бы на контакт.

– Замечены как раз-таки были, но там тоже все осталось на уровне преданий. Среди них попадаются очень красивые, например, про сирен, способных своим дивным голосом свести с ума кого угодно. Или горгон, убивающих взглядом. Не находишь общих черт с нашими соседями? Возьми того же василиска. Думаю, не все так просто. Майорский народец адаптировался, возможно, немного видоизменился, чтобы приспособиться к новым условиям среды, и осел в местных морях.

– Отчего бы им не заявить о себе? Или там не осталось разумных?

– Как знать. Война с майорцами была очень жестокой и кровопролитной. Не удивлюсь, если у них имеются причины сохранять свое существование в тайне.

– Ты так увлекся поисками оазиса, что начал верить в любые сказки – вот тебе мой вердикт, – скептически подытожил Фенрир. – И все же, при чем тут трехголовый змееныш?

– Ни во что я не верю, просто не исключаю вероятности. Согласись, в истории того времени полно темных пятен: летописи никто не вел. Прошло несколько тысячелетий, прежде чем Царство стало существовать в том виде, в каком мы его знаем сейчас. А вспомнил я об этом, потому что в фолианте, который попал мне в руки, упоминались левиафаны. Рахталас долгое время изучал этих тварей. Выяснилось, что они могут обитать не только в майоре, но и в любых других жидких средах. Там целый трактат с подробным описанием экспериментов. Этот экзекутор, скажу я тебе, любитель докопаться до сути, почище Лили. Что она препарирует с улыбкой ребенка, что Рахталас измывался над животиной, скрупулезно фиксируя изменения в организме левиафанов в различных условиях существования.

Фенрир заинтересованно посмотрел на брата. Имя Рахталаса было известно многим: высший демон, посвятивший жизнь науке, его интересы затрагивали различные сферы.

– Если не ошибаюсь, те исследования велись по инициативе Астагарта. Дядя хотел найти способ выращивания ценнейшего продукта для личного пользования в удобных условиях.

– Не ошибаешься, – кивнул Дант.

Он облокотился на опутанную цепями деревянную конструкцию, больше похожую на вертикальное пыточное ложе, чем на тренировочный снаряд.

За разговором демоны достигли цели. Теперь они стояли на открытой площадке, заполненной разнообразными, порою вызывающими страх одним своим видом, устройствами, которым позавидовал бы самый идейный инквизитор.

– Но толковых результатов, нужных отцу, Рахталас так и не добился. Жить-то они жили, но вне майоры не плодились. В итоге Повелитель решил, что этот проект не то что не окупает себя, но и вообще крайне убыточен, посему прикрыл его. Далее случилось восстание низших во главе с твоими любимыми кровососами, потом другие заморочки и снова, и опять, в общем, конец истории.

– Они такие же мои, как и твои, – въедливо уточнил Фенрир, – не начинай.

Он уже разделся по пояс и не спеша разминался, подготавливая мышцы. Дант хмыкнул и присоединился к кузену.

– А кто покровительствует ушлому вампирюге из Неспящих, спит с очаровательной мышкой и попустительствует клану Шепчущих в Ночи?

– Ты не хуже меня знаешь, с чем это связано, – флегматично ответил Фенрир.

Дант широко улыбнулся:

– Знаю, но согласись, из нас всех ты самый лояльный к вампирам. Когда есть возможность, они предпочитают решать вопросы с тобой, и такая репутация не на пустом месте появилась.

Фенрир слегка поморщился. Отрицать очевидное было бы глупо.

– Радуйся. Спихнул на меня грязную работенку и еще глумится.

Дант откровенно расхохотался:

– Давненько мы, кстати, не навещали любимое злачное место. Ирвейна еще не придушили в темном переулке?

Теперь развеселился и Фенрир, вспомнив вчерашний казус в таверне. Мысли сразу побежали по нескольким направлениям, одно из которых было связано с Рангаром. Еще один пункт в перечне ближайших дел.

– В следующие пару месяцев не советую туда заглядывать: Ирвейн затеял капитальный ремонт. Вот сразу как оклемается, так им и займется, – совершенно не погрешив против истины, ответил Фенрир. На вопросительно изогнувшуюся бровь Данта, ухмыляясь, добавил всего одно слово: – Рангар.

Данталиан понимающе оскалился:

– Не свезло кровососу.

– Слушай, а Рахталас еще жив, не знаешь? – вдруг поинтересовался Фенрир.

Дант завис между горящими кольцами разных диаметров, где маневрировал, попеременно то отжимаясь, то подтягиваясь. Подумав, ответил:

– Нет, давненько о нем ничего не слышал. Он и раньше был не особо общительный, а сейчас настолько стар, что, если и жив, то, скорее всего, засел в какой-нибудь отдаленной местности. Не удивлюсь, если уже и умом тронулся. Потому как отец им тогда недоволен остался, а это…

– Понял, – перебил брата Фенрир. Пояснять, что бывает, когда гневается Повелитель, не требовалось. – Ну что, готов размять крылышки?

Дант легко спрыгнул на землю с высоты в полтора своих роста и достал тальвар – длинный гибкий клинок с обоюдоострым лезвием. Это оружие он носил с собой практически всегда, обматывая его вокруг пояса.

– Не зевай! – крикнул наследный асурендр и сразу же сделал первый выпад.

Демоны сошлись в красивом танце, который мог по достоинству оценить лишь тот, кто был способен уследить за сверхбыстрым перемещением их теней в пространстве. Больше они не разговаривали, лишь изредка перебрасывались ехидными комментариями. Настроение обоих обещало спокойный день подданным, хотя полагаться на такую ненадежную вещь, как хорошее настроение демона, все же не стоило.