Текст книги "Сбежавшая игрушка"

– Не надо. Все нормально.

– Я сам решу, нормально или нет, – рассердился Лэнс и схватил ее правую ногу.

Мелкая даже не поморщилась, хотя он неосторожно задел довольно большую, покрасневшую, припухшую царапину у нее на лодыжке, полученную, очевидно, во время лазанья по деревьям. Да как она вообще смогла пройти вчера такое расстояние?!

– Почему ты молчала?

– Молчала? О чем?

Она даже не поняла, что он имеет в виду ее самочувствие.

– О том, что тебе больно!

– Ах, это? – мелкая попыталась одернуть подол. – Ерунда.

– Я сейчас вернусь, – Лэнс поднялся и направился в сторону чащи.

– Ты куда?

Двуликий обернулся. Девчонка ковыляла за ним следом босиком. Она боялась остаться одна.

– Я быстро, – бросил Лэнс, прежде чем скрыться среди деревьев.

Она ждала его у костра, сидя близко к огню, подобрав под себя ноги, и настороженно поглядывала по сторонам. С заметным облегчением вздохнула, когда новый знакомый вернулся.

– Что это? – заметив в его руках зеленые листья, поинтересовалась Арина.

– Чихмин. Хорошо заживляет мелкие ранки. Надо помять, чтобы выступил сок, и привязать к мозолям и ссадинам. Иди помой ноги.

Девчонка отправилась к ручью, зашла по щиколотку в воду.

– Стой там, – скомандовал Лэнс, занятый приготовлением кашицы из листьев.

Наверное, вода сильно щиплет мелкой ноги, тем не менее она терпеливо стоит и ждет, пока он снова разрешит ей двигаться. Лэнс подошел и подхватил Арину на руки.

– А то снова испачкаешь, – пояснил он свои действия.

На этот раз она стерпела его прикосновения, именно стерпела. Если тогда ее тело в его объятиях было мягким и податливым, теперь оно было напряжено, как пружина. Лэнс опустил девчонку на лапник и занялся ее ногами.

– Поначалу будет жечь.

Мелкая закусила губу.

– Не молчи, – фыркнул Лэнс. – Можешь стонать, плакать, кричать. Разрешаю.

– Это раздражает.

– Ты о чем? – удивился двуликий.

– Врачей обычно раздражают крики и стоны пациентов, – пояснила мелкая и тут же упала спиной на лежанку, вцепилась руками в ветки.

А он предупреждал: будет больно. Таков чихмин. Зато с ним заживает быстро и практически без следов. Лэнс продолжал делать перевязку. Арина молчала, только костяшки пальцев побелели от напряжения. Вот упрямая! Женщины должны плакать – они так созданы. Или женщины Третьего мира другие? Вряд ли.

– Поспи. Обещаю, утром ты не узнаешь свои ноги.

Лэнс выпрямился и увидел, как блестят невыплаканные слезы в ее глазах. Накинув на девчонку куртку, он отошел к костру и подкинул веток в огонь. Тот затрещал и задымился – попавшаяся под языки пламени зеленая хвоя пришлась ему не по вкусу. Пора на охоту…

Глава 4

Я проснулась от луча солнца, настойчиво щекотавшего мне лицо. Открыла глаза, потянулась. Наконец-то тепло. Снова пахло мясом, на этот раз жареным небольшими кусочками на открытом огне. «Шашлык» горкой лежал на большом темно-зеленом листе, формой похожем на лопух, но на ощупь жестком и гладком, а Лэнс в стороне от костра чистил закоптившийся за время готовки кинжал.

Первым делом осмотрела свои ноги. Новый знакомый оказался прав, ранки подсохли и зажили, словно прошло несколько дней. Чудодейственное средство. Нашему подорожнику с ним не сравниться.

– Проснулась? – заметил Лэнс мои шевеления. – Ну и горазда же ты поспать.

Мне показалось или он чем-то недоволен? Может, настолько сосредоточен на своем занятии? Длинные густые брови сошлись на переносице, губы плотно сжаты, из-за стянутых в хвост волос высокие скулы заметно обострились.

Я отправилась умываться. Солнце стояло высоко, его лучи играли на изменчивой поверхности быстро текущего ручья. Сейчас бы искупаться, пусть даже в холодной воде, и помыть голову, желательно с шампунем. Размечталась… Как смогла, прибрала руками волосы и завязала их в пучок с помощью обрывка ткани. Многострадальный подол заимствованного у принцессы платья сгодился на все. Теперь можно и поесть.

Странный он все-таки, этот Лэнс. Вчера нисколько не удивился ее истории. Или иномирянки у них – обычное дело? Говорит, заблудился в лесу, однако сомнительно, что такой ловкий охотник, который без собаки и подходящего оружия так быстро выслеживает добычу, не способен найти дорогу домой.

– Почему не ешь? – поднял на меня глаза парень. Нет, скорее мужчина, слишком жестким был у него взгляд, выдававший имеющийся за плечами немалый жизненный опыт. Он словно сбросил маску добродушного, своего в доску парниши, сразу повзрослев лет на десять.

– А ты? – я села по-турецки и потянулась за угощением, которого вполне хватило бы на троих.

– Я ел.

– Хочешь сказать, это все мне? – улыбнулась я. Надо же как-то разряжать обстановку, а то становится страшно. Что за мысли роятся в его голове? Почему он так напряжен, а взгляд колючий?

– Ты, наверное, ждешь от меня ответа? – равнодушно, как бы между делом спросил Лэнс.

– Жду, – согласилась я, а сердце забилось быстрее. Да или нет?

– У меня есть к тебе предложение.

Мужчина встал, подошел и сел рядом. Я осталась на месте, с большим трудом поборов желание отодвинуться в сторону.

– Красные камни, что ты видела в руках тарха, – плата за переход. Довольно дорогая плата. У тебя они есть?

Видимо, тарх – тот безумный старик в балахоне, обозвавший меня киской.

– Нет, – я покачала головой. – А где их взять?

– Раббис – драгоценный камень. Предлагаю заработать.

– Но как?

– Ты ешь давай, – усмехнулся Лэнс, подцепил кинжалом кусок мяса и протянул его мне.

Однако мне было не до еды, решалась моя судьба.

– Ты сказал – заработать. Где и кем?

– Просто исполнишь ту роль, ради которой тебя сюда затащили. Станешь невестой старшего князя крови империи Ивалон. Временно. Пока не найдут настоящую.

Я вскочила на ноги. С чего вдруг такое предложение от заблудившегося в лесу «владельца замка»?

– Все равно далеко не убежишь, – даже не шелохнулся Лэнс, сорвал травинку и принялся задумчиво ее жевать.

– Кто ты? – спросила я, наставив на мужчину кинжал, который продолжала держать в руках. Кусок жареного мяса соскользнул с его кончика и шлепнулся на землю.

– Какая неблагодарность, – с усмешкой покачал головой Лэнс. – Сам князь для нее еду готовит, а она ею разбрасывается.

– Ты и есть князь? Жених Равены? – бледнея и отступая назад, тихо произнесла я. Попалась…

– Не я, мой брат. Да ты не бойся, не съем, – фыркнул мужчина, отбрасывая травинку в сторону и поднимаясь. – И не заставлю называть его высочеством. Для тебя я – Лэнс.

– Ты меня обманул.

– Ну, разве что немного. Заблудиться в лесу у меня при всем желании не получится, а замок есть.

Я медленно отступала, а он приближался. Мелкие веточки и камни кололи босые ступни. Пальцы, судорожно сжимавшие рукоятку кинжала, онемели.

– Дурочка, если бы ты знала, от кого бежишь, сидела бы на месте и не двигалась. Тогда тебе не пришлось бы испытывать боль, голод, холод и страх. А я бы не носился за тобой по лесам. Хотя признаюсь, это было весело.

– Насчет последнего ты ошибаешься. Сидеть на месте и мучиться от неизвестности еще страшнее.

За спиной вполне ожидаемо возникла преграда – ствол дерева. Отступать дальше некуда. Одним неуловимо быстрым движением Лэнс выбил кинжал из моей руки. Теперь передо мной стоял сильный, властный, уверенный в себе незнакомец. Лэнса, с которым я познакомилась вчера, больше не было. Тот способный на сопереживание и сочувствие парень родился и умер в моем воображении.

– Говорят, жених Равены – зверь, – поежилась я, глядя в зеленые глаза. – Значит, ты тоже. Так это ты подстерегал меня ночью на дереве?

– Что ж, слова про дурочку придется взять обратно. Не подстерегал, а охранял, чтобы не съели. И медведя прогнал тоже я. Послушай, мелкая, – голос Лэнса заметно смягчился, – все страшное позади. Да не съем я тебя. У нас в принципе не принято есть людей, тем более будущих родственников.

– Тогда чего испугалась Равена?

– Хороший вопрос. Спросим, когда найдется. Откуда мне знать, что творится в голове этой малознакомой женщины?

Я продолжала прижиматься спиной к шероховатому древесному стволу. Было не столь страшно, сколько обидно и больно из-за растаявшей как туман в это теплое солнечное утро надежды.

– Ну, хватит на меня так смотреть. Обещаю пальцем не трогать. Садись, поешь. Тебе нужны силы. Меня самого жутко раздражает вся эта ситуация. Если бы Равена не сбежала…

Лэнс резко повернулся и пошел прочь. Я смотрела, как его высокая фигура исчезает среди подлеска, и не понимала, что происходит, куда он?

* * *

Удивительно, как еда помогает успокоиться и начать смотреть на мир веселее. Поскольку Лэнс не спешил возвращаться, а стоять у дерева мне надоело, я решила позавтракать и села обратно на кучу лапника. Даже при отсутствии лука, соли, перца, майорана и всего прочего из набора специй для цивилизованного шашлыка мясо мне понравилось. С пылу с жару оно, наверное, было еще вкуснее. Но я сама виновата, что упустила момент.

Еще раз обдумав предложение Лэнса, я даже ощутила прилив сил и позитива. Если князь не обманет, у меня появится реальный шанс вернуться домой. Возможно в том, чтобы сыграть роль невесты его брата, и кроется какой-то подвох (не зря же Равена сбежала), но иного выхода у меня нет. А значит, будем брать то, что дают. А дают мне одну из главных ролей в чужом спектакле. Будет о чем вспомнить в старости.

Теплые лучи солнца, заливистое пение птиц над головой, сытый желудок и надежда на будущее настолько меня приободрили, что захотелось не просто жить дальше, но и радоваться жизни. В конце концов, в родном мире мое будущее тоже не играло радужными красками. Тем не менее я никогда не расклеивалась до конца и здесь не собираюсь.

Но где же Лэнс? Я уже устала загорать в рассеянной, ажурной тени окружающих меня деревьев. Разве он не опасается, что меня кто-нибудь съест? Тот же вчерашний медведь? Или опаснее князя хищника нет? Я вспомнила силуэт сидящего на ветке зверя на фоне луны. Кто он? Рысь? Очень большая рысь, примерно как та, что выходит сейчас на поляну из зарослей малинника, бесшумно ступая широкими лапами по земле.

Страха не было, а вот жгучий интерес и желание рассмотреть поближе присутствовали. Это был рыжий, с разбросанными по спине и бокам бурыми крапинами огромный кот с коротким хвостом и забавными кисточками на ушах, которые так и хотелось потрогать. А еще погладить густой, шелковистый, блестящий мех, потрепать «бакенбарды» и провести рукой по круглой голове.

Кот приближался очень медленно, а потом и вовсе остановился в паре метров от меня.

– Лэнс? – на всякий случай уточнила я.

Кошак кивнул, продолжая оставаться на месте. Я подошла и протянула руку. Зверь встопорщил усы, возможно предупреждая, что он против прикосновений. Но соблазн был слишком велик.

– Я тебе нужна. Значит, ты меня не тронешь, – сказала я рыси и опустила руку ей на голову.

Как же приятно гладить густой, шелковистый мех. Однако продолжалось удовольствие недолго. Кошак вывернулся из-под моей ладони, отскочил в сторону и исчез в тумане, из которого тут же выступил Лэнс.

– Ну ты и наглая, – то ли возмутился, то ли восхитился он. – Я решил, что лучше показать, чем рассказать, однако не ожидал, что ты примешь меня за домашнюю кошку и набросишься с ласками.

Я покраснела. Действительно, получается, прямо сейчас я нежно гладила по голове мужчину.

– Значит, ты оборотень? – спросила, чтобы хоть как-то справиться с неуместным смущением.

– Нет. Насколько я помню, оборотни в представлении людей Третьего мира какие-то извращенцы, которые не контролируют свое обращение, воют на луну и едят всех подряд.

«Емкое определение», – подумала, но вслух ничего не сказала, только кивнула.

– Я – двуликий. У меня две равноправные ипостаси. Я человек и зверь одновременно, в любом обличье.

– А зверь может разговаривать?

– Нет. Но это и не нужно. У нас есть другой способ общения.

– Какой?

– Давай я отвечу на твои вопросы, когда мы приедем домой.

Лэнс подошел к давно потухшему костру, взял свою куртку, с одобрением поглядел на уменьшившуюся горку мяса, завернул остатки еды в лист «лопуха» и сунул сверток в мою дырявую после встречи с медведем котомку.

– Раз тебе понравилось, как я выгляжу в облике зверя, предлагаю упростить наше передвижение по лесу. Только за уши не дергать и за шею не душить.

И снова передо мной рыжий, пятнистый кошак. До этого я ездила верхом только на лошадях, не считая пары кругов по зоопарку на ослике. Бег у Лэнса оказался мягче, чем у коня. Мы продолжили двигаться вдоль ручья, который становился все шире и глубже, пока не превратился в быструю речку, текущую меж высоких берегов. Лес заметно поредел, а потом и вовсе кончился. Перед нами открылась зеленая холмистая равнина. Невдалеке раскинулось круглое озеро, в которое впадала наша резвая провожатая. Лэнс остановился на его берегу и встряхнулся, предлагая мне слезть.

– Хочешь искупаться?

Поразительно, как быстро и незаметно он становится человеком.

Мужчина подошел и рукой потрогал воду.

– Холодная.

Все равно хочу. Я так давно не мылась, что стерплю любую температуру воды, даже экстремальную. Вот только…

– Ты бы не мог мне помочь расстегнуть платье?

Лэнс вопросительно изогнул бровь. Я вздохнула и повернулась к нему спиной.

– Зачем здесь столько пуговиц?! Попроще нельзя было?

Мужские пальцы коснулись моей спины и не особо шустро взялись за дело.

– Здесь глубоко? – спросила я, чтобы хоть чем-то занять неловкую паузу.

– У берега мелко. Дальше – глубже. Эти пуговицы такие крошечные… Издевательство какое-то! Наши женщины так ни себя, ни нас не истязают.

– А в чем они ходят?

– Приедем – увидишь. Все!

Лэнс справился с последней пуговицей и выдохнул с таким облегчением, будто колол дрова, а не расстегивал платье.

– Теперь ты бы мог отвернуться?

– Только недолго, – поворачиваясь ко мне спиной, усмехнулся Лэнс.

Я быстро разделась до нижнего белья и вошла в озеро. Остальное сниму на глубине, заодно и простирну. Холодная вода заколола тысячами иголочек, но времени морщиться и привыкать к ней у меня не было.

* * *

«Дэй, ты держишь связь с ловцами?» – «Постоянно». – «Сообщи им, что мы у Голубого Ока». – «Как чувствует себя моя невеста?» – «Купается». – «Она умеет плавать?» – «Не знаю». – «Так посмотри». – «Она просила отвернуться». – «И ты послушался?» – «Тарх меня побери! Она решила утонуть!» – «Может, нырнула?»

Но Лэнс уже не слушал, он бросился к озеру, с шумом и фонтанами брызг влетел в воду и… столкнулся нос к носу с выныривающей ему навстречу девчонкой. Видимо, выражение лица двуликого говорило само за себя.

– Со мной все в порядке, – рискуя прикусить язык, настолько неудержимо стучали ее зубы от холода, прохрипела Арина.

– Вижу, – буркнул Лэнс и попытался выхватить мелкую из воды.

– Не надо! – она дернулась назад и снова нырнула с головой.

– Да чтоб тебя! – рявкнул двуликий, хватая девчонку за руку и подтаскивая к себе.

Арина закашлялась. Мокрые волосы облепили лицо с посиневшими губами. Лэнс тащил мелкую к берегу, но она упорно сопротивлялась, отбиваясь руками, ногами и даже царапаясь. Вот ведь кошка!

– Я сама! Пусти!

– Замри! – князю надоела эта бессмысленная возня, он подхватил, перекинул строптивую девчонку через плечо и слегка шлепнул ее по мягкому месту ниже спины. Она тут же притихла, лишь изредка вздрагивая.

Выйдя на берег, Лэнс опустил Арину на землю. И тут же понял, в чем дело. На мелкой была лишь тонкая, полупрозрачная сорочка до середины бедра. Мокрая, она льнула к телу, ничего не скрывая, а скорее выставляя напоказ. Девчонка покраснела и обхватила себя руками.

– Отвернись!

– Опять? Чего я там не видел? – усмехнулся Лэнс, но просьбу все-таки выполнил.

Брр! Холодно! Из-за нее он теперь мокрый с головы до ног. Двуликий обернулся. Арина успела надеть платье и сидела на земле, подтянув колени к груди и сжавшись в маленький, дрожащий комочек. Что ж, придется греть и греться самому…

* * *

Вода оказалась примерно той же температуры, что в озерах и речках Среднего Урала в конце мая – начале июня. Холодно, но терпимо. Конечности быстро коченеют, зато освежает и бодрит. Зайдя по грудь, я стянула с себя панталоны и… выпустила их из рук. Пришлось нырять. Дно озера было каменистым, а вода прозрачной, с голубоватым оттенком. Я прекрасно видела свою «пропажу», но никак не могла ее ухватить. К тому же, сделав всего один шаг вперед, я перестала чувствовать опору под ногами. Протянув руку, я наконец поймала увертливое нижнее белье, вынырнула и неожиданно нос к носу столкнулась со своим провожатым.

Не то чтобы Лэнс выглядел напуганным, но он был явно недоволен. Неужели подумал, что тону?

– Со мной все в порядке, – отбивая зубами частую дробь, поспешила я успокоить двуликого.

– Вижу, – буркнул он и попытался меня схватить.

– Не надо! – я дернулась назад, и дно снова ушло из-под ног. На этот раз я успела наглотаться воды.

Лэнс за руку подтащил меня к себе. Я закашлялась.

– Да чтоб тебя! – ругался князь, волоча меня к берегу.

Осознавая, что практически голая, я начала активно сопротивляться.

– Я сама! Пусти!

Мужчине быстро это надоело, он, как пушинку, выхватил меня из воды и перекинул через плечо, после чего добавил звонкий шлепок по попе. Я вспыхнула.

Лэнс вышел на берег и только тогда отпустил меня. Я обхватила себя руками – жалкая попытка укрыться от чужого взора. В глазах мужчины читался неподдельный интерес.

– Отвернись!

– Опять? Что я там не видел? – решил поиздеваться надо мной двуликий, прежде чем повернуться ко мне спиной.

Я бросилась к платью. Едва не запуталась в нем, торопясь надеть. Как же холодно! Из-за мокрой сорочки ткань платья тут же пропиталась водой, и малейший ветерок казался дыханием зимней стужи. Панталоны я окончательно потеряла в неравной борьбе с Лэнсом. Вот и пригодилась лежащая на дне котомки смена.

В попытке согреться, я подтянула колени к груди, обхватила руками ноги. Сейчас бы пройтись, а еще лучше пробежаться. Как назло, подул ветер. Неужели закон подлости работает и в этом мире?

Кто-то подошел со спины. Хотя кто это может быть, кроме Лэнса? Я глянула через плечо. Ко мне приближалась рысь. Кошак сел вплотную позади меня, и я оказалась между его передними лапами. Тут же меня окутало исходящее от мощного тела густое, живительное тепло. Я словно прислонилась к хорошо протопленной русской печке. Моя голова оказалась на уровне плеча зверя, и, расслабившись, я откинула ее назад, затылком утонув в пышном меху. Как хорошо… Не мужчина, а мечта любой девушки: и спасет, и согреет. А если учесть неистребимую любовь женского пола к котикам, так и вовсе сказка. Находиться рядом с Лэнсом в облике зверя мне было гораздо комфортнее, чем с человеком. Может, потому что он в этой ипостаси молчит?

Я не удержалась и погладила мохнатую лапу. Лэнс тут же ее поджал, как брезгливая домашняя киса. Я улыбнулась и, подсунув под лапу ладонь, коснулась плотных гладких подушечек с наросшими между ними шерстинками. А затем почувствовала, как Лэнс кладет голову мне на плечо, словно с интересом заглядывает, чем это я там, у земли, занимаюсь. Его колкие усы щекочут мне правую щеку и шею, а я представляю, как мы смотримся со стороны: огромная рыжая рысь и рыжая девушка между ее лап на фоне заходящего рыжего солнца.

Я пододвинулась к кошаку еще ближе, теснее прижавшись спиной к его груди, и благодарно прошептала:

– Спасибо, что согрел.

Большой кот замурлыкал в ответ. Сначала он запнулся после первой же выданной им нежной «трели», немного помолчал и продолжил. Я закрыла глаза. Голова рыси осталась лежать на моем плече, и мне была приятна ее мягкая тяжесть.

Не знаю, сколько мы так просидели, прижавшись друг к другу. Я даже начала задремывать, убаюканная ласковым кошачьим урчанием. Солнце почти скрылась за холмами, окрасив озеро в золотисто-розовый цвет.

– Я высох и хочу есть, – неожиданно раздалось над ухом.

Вздрогнув, не сразу сообразила, что вместо кошачьих лап меня обнимают вполне себе человеческие руки, а спиной я прислоняюсь к мужской груди. Поэтому несколько мгновений продолжала полулежать в объятиях Лэнса, откинув голову ему на плечо. Он тоже не спешил со мной расставаться. Одна его рука обхватывала мою талию, другой он упирался в землю, чтобы удобнее было сидеть.

– А ты? – по-доброму усмехнулся над моей замедленной реакцией двуликий.

Я поспешила выпутаться из его объятий и встать, забыв про платье, так и оставшееся незастегнутым. Вовремя подхватила заскользившую вниз одежду и с умоляющим видом повернулась к Лэнсу.

– Только не говори, что мне снова придется с ним возиться, – состроил недовольную гримасу князь.

– Пожалуйста, а то холодно.

– Зачем было лезть в ледяную воду? – застегивая платье, ворчал Лэнс, очевидно, забыв, что первым предложил мне искупаться.

– Вот и я не знаю, зачем ты туда полез? – пожала плечами в ответ.

– Тебя спасать.

– А я не тонула, по крайней мере, до тех пор, пока ты не вмешался.

– Мелкая, ты ведешь себя как-то странно. Слишком дерзко для тебя, – двуликий так дергал за пуговицы, что, скорее всего, половину из них уже оборвал.

Ответила я громким, внезапным чихом.

– Только попробуй! – рявкнули за спиной.

– Что?

– Заболеть.

– Я – нормально. Я спать хочу.

Глаза действительно начинали слипаться.

– Вообще-то моя очередь отдыхать, – напомнил Лэнс, поворачивая меня к себе лицом.

– Ты есть хотел. Давай, ты поешь, а я посплю.

– Только не здесь.

Князь подхватил с земли свою куртку и накинул мне на плечи. Затем неаккуратно поднял мою котомку, выронил через дыры все мои вещи, буркнул: «Собирай. Я пока огонь разведу», – и, прихватив сверток с мясом, пошел в сторону кустистой рощи, зеленеющей в нескольких десятках метров от берега.

Между тем я начала раскисать. Даже опуститься на корточки оказалось непростой задачей, а встать и того труднее. Разморило меня в объятиях зверя от его тепла и мурлыканья, жутко хотелось лечь лапками кверху и ни о чем больше не думать, не переживать.

Пока добралась до рощи, Лэнс уже безжалостно наломал кучу веток, развел костер, причем моим огнивом, поскольку среди вываленных на землю вещей я его так и не нашла, и теперь подогревал на огне мясо. Утром казавшийся таким аппетитным «шашлык» неожиданно стал мне противен. Я даже смотреть на него не могла, не то что попытаться съесть. Лэнс заподозрил неладное, подсел ближе, ощупал лоб и руки.

– Ты слишком горячая.

– Перегрелась, – отшатнулась я назад, выскальзывая из-под его ладони.

– Ложись. Я видел, у тебя есть какая-то серая тряпка, подстели ее под себя.

– Это платье.

– Хорошо, – терпеливо согласился Лэнс. – Подложи под себя платье, а сверху укройся курткой.

Я достала подарок тети Маши, с грустью погладила тонкую ткань, сказала в пустоту, скорее для себя, чем для князя:

– Оно не серое, а бледно-голубое.

– Ложись, – зеленые глаза Лэнса были полны беспокойства.

Я аккуратно разложила платье на колючих, поломанных ветках кустарника и, прежде чем лечь, сказала:

– Ты только не бойся. Когда я простываю, у меня поднимается очень высокая температура. Это нормально. Мой организм всегда так борется с болезнью. Зато все быстро проходит.

– Я половины не понял из того, что ты сказала, – фыркнул князь.

– Ну и ладно, – я легла, закрыла глаза и быстро провалилась в сон.

* * *

«Дэй! Где ловцы?!» – «Что стряслось?» – «Она заболела! Вся горит! У нее лихорадка!» – «Успокойся. Они где-то рядом». – «Она даже в себя не приходит. Бредит и мечется. Что мне делать?!» – «Во-первых, если она горячая, было бы разумно ее охладить». – «Предлагаешь снова бросить в озеро?» – «Хотя бы обтереть мокрой тряпкой». – «Я никогда этого не делал». – «Уверяю, это несложно». – «Мелкая сказала, что для нее это нормально. Она так выздоравливает». – «Мелкая?» – «Я ее так называю». – «Тогда какого тарха ты снова собрался ее слушаться? Не хватило одного раза? Тогда чуть не утонула. Сейчас сгорит». – «Она не тонула, а ныряла». – «Я догадывался. Лэнс, эта мелкая должна выжить во что бы то ни стало». – «Понял».

Князь подхватил девчонку на руки и потащил к озеру. Полная луна отражалась в Голубом Оке, серебря его поверхность своим мягким призрачным светом. Платье принцессы снова пошло в дело. Возиться с пуговицами не было ни времени, ни желания. Лэнс воспользовался ножом и безжалостно срезал позолоченные кругляшки. Арина безвольной тряпичной куклой лежала на траве, на лбу выступили мелкие, как бисер, капельки пота, губы высохли и потрескались от сильного жара. Двуликий плеснул водой ей в лицо. Девчонка слегка шевельнулась, веки дрогнули.

– Ну же, приди в себя.

Лэнс принялся обтирать мокрым куском ткани ее руки и ноги. Еще одну, обильно смоченную в воде тряпку он положил мелкой на лоб.

– Лучше в одиночку выйти против ста волков, чем заниматься этим, – ворчал князь.

«Можно подумать, ты не знал, что люди болеют».

– Знал! Но чтобы так?

– Ты кто? – Арина наконец-то открыла глаза. – Бабушка?

«Поздравляю с новым статусом, Лэнс». – «Не смешно».

– Укрой меня одеялом, – хриплым голосом попросила мелкая, поворачиваясь на бок и подтягивая ноги к груди, – и дай попить…

«Воду надо подогреть. Ей нельзя холодную». – «Как я тебе ее подогрею? У меня нет с собой ни котелка, ни кружки». – «Руками». – «Сейчас мои руки не теплее воды». – «Тогда ртом». – «В смысле?» – «Не маленький, разберешься».

– Пить…

Соображал Лэнс быстро. Сняв с себя рубашку, он надел ее на Арину, сверху накинул куртку и понес девчонку к реке. Усадив мелкую на берег, сам встал в воду, оказавшись в ней по пояс, набрал сколько смог воды в рот, немного подержал, затем накрыл сухие, горячие губы Арины своими и медленно начал ее поить. Потом еще и еще раз. Пока девчонка не стала брыкаться, очевидно, догадавшись, что воду в нее вливают весьма странным способом.

– Ты не бабушка, – выдала она, резко отпрянув, не удержалась и упала навзничь в траву.

– Наконец-то пришла в себя.

Лэнс легко выскочил на берег и поставил Арину на ноги. Она как пьяная пошатывалась из стороны в сторону. Пришлось придержать ее за плечи, чтобы снова не упала.

– Что ты сейчас со мной делал? – просипела девчонка.

– Напилась?

– Да.

– Это главное. Остальное не важно.

– Больше не позволяй мне спать, – полуоткрытые глаза мелкой влажно блестели в свете луны.

– Почему? – удивился столь странной просьбе Лэнс.

– У меня могут случиться судороги. Раньше случались… в детстве.

– Та-а-ак. Какие еще сюрпризы меня ожидают? Говори сразу.

– У-у-ух… звезды кружатся, – Арина начала медленно оседать на землю.

– Куда?!

Пришлось разводить костер прямо на берегу реки, ближе к воде, между делом тормошить девчонку, не позволяя уснуть. Ей было трудно сидеть, она то и дело заваливалась на бок. В конце концов Лэнс усадил ее к себе на колени и принялся развлекать разговором, хотя инициатива в последнем по большей части принадлежала Арине.

– Я слышала, вы называете наш мир третьим, а ваш по счету какой?

– Второй.

– А сколько всего миров?

– Троемирье.

– Значит, три?

Лэнс вздохнул. Соображает она до сих пор туго.

– А почему ты голый? – новый неожиданный вопрос, запоздавший, по меньшей мере, на полчаса. И ни капли смущения в голосе, не то что раньше.

– Потому что свою рубашку я отдал тебе, – терпеливо объяснил двуликий.

– Хочешь, отдам обратно? Тебе, наверное, холодно, – совершенно искренне предложила Арина.

– Не хочу.

– Зачем тебе Равена? – без перехода спросила девчонка, откинув голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза.

– Она – невеста моего брата.

– Она человек.

– Я тоже.

– Ты человекозверь.

– Нет, я человек со второй ипостасью.

– Еще скажи, что у тебя раздвоение личности.

– Что это?

– Диагноз.

Она продолжала держать голову запрокинутой. На тонкой хрупкой шее под нежной кожей трепетно билась жилка. Странно, но ему вдруг захотелось коснуться ее губами…

– Так настаиваешь, что ты человек, а мне больше нравится киса, – усмехнулась девчонка, прикрывая глаза.

– Эй! Не спать, – Лэнс слегка встряхнул Арину. – Я тебе не киса.

– Мне нравится твоя рысь. Для человека у тебя слишком хищный взгляд. Ее глаза меня не пугают.

– Ты так говоришь, как будто мы существуем по отдельности, – хмыкнул князь.

– Пожалуйста, стань снова рысью, – прошептала мелкая.

– Нет.

– Почему?

– А зачем?

– Потому что мне так хочется.

– Поэтому нет.

– А если это мое последнее желание? – грустно улыбнулась Арина.

– Не говори ерунды, – нахмурился Лэнс, тем не менее с тревогой вглядываясь девчонке в лицо. Она покусывала покрасневшие от жара губы и, кажется, не шутила.

– Я давно так сильно не болела. С детства. Как там говорят врачи? Переутомление, переохлаждение, стресс, плохое питание, летальный исход…

– Летальный? – переспросил двуликий, начиная не на шутку волноваться.

– То есть смертельный.

– Зачем ты все это говоришь?!

– Я могу не дожить до утра. Но ты знаешь, мне все равно. В том мире меня не больно-то ждут обратно, и здесь я тоже никому не нужна, разве что временно, как замена.

– Замолчи. Ты будешь жить.

– Кажется, я больше не хочу…

Непроизвольно Лэнс крепче прижал Арину к себе.

– Ты упорно боролась, чтобы вернуться в свой мир, – разозлился он, – а сейчас так легко сдаешься?

– Прости. Миссия невыполнима.

– Хорошо. Если я стану «кисой», ты прекратишь скулить? – сквозь зубы процедил князь.

– Да.

Однако Лэнс видел: она сказала это лишь потому, что не хотела его больше расстраивать и злить.

…Огромная рысь легла у ног девушки. Арина наклонилась и ласково провела ладонью по густому, шелковистому меху спины.

– В нашем мире кошки лечат людей своим мурлыканьем.

Зверь недоверчиво тряхнул большой круглой головой, моргнул ярко-зелеными глазами. Поначалу тихое, приглушенное урчание становилось все громче и насыщеннее.

– Спасибо.

Девушка легла на подстилку из ветвей, вытянулась вдоль тела рыси и обняла ее за шею.

– Ты – удивительный. Такой большой, теплый и музыкальный. Мне хорошо с тобой.

Рысь фыркнула в ответ.

– Знаю, – рассмеялась девушка. – Тебе это странно слышать. Но когда ты такой, для меня ты просто кот.

Арина потянулась и коснулась пальцами кисточек на ушах. На ощупь они оказались жесткими и гладкими. Кошак повернул голову, сморщил нос и зашипел.

– Не нравится? Больше не буду.

Девушка снова обняла кота за шею, закрыла глаза. Тот продолжал мурлыкать, настороженно шевеля усами, прислушиваясь к дыханию лежащей рядом человечки и щуря глаза. Потрескивал медленно потухающий костер, подсвечивая золотистым цветом звериный бок. А на фоне темного леса один за другим вырисовывались в лунном свете силуэты мчащихся галопом всадников.