Текст книги "Счастье любит тишину"

– Я всего на три дня. Гостиница у меня самая крутая, там меня персонал обихаживать и охранять станет, – успокаивала мужа Варвара, в который уже раз приводя одни и те же аргументы, – а в городе со мной все время будет сопровождающий, ты же знаешь. – И поцеловала его в щеку. – Не переживай, все хорошо. Обещаю быть очень внимательной.

– Ну, ладно, – не самым благостным тоном согласился Костромин, подавляя в себе этот предупреждающий странный звон, поцеловал жену коротко в губы, развернул и легонько подтолкнул к двери вагона. – Иди, уже отправление.

Варвара поцеловала его в ответ, вошла в вагон и, остановившись у двери, смотрела на мужа.

– Иди, – повторил Юрий. – Прохладно. Из окна посмотришь.

Варя кивнула, сделала пару шагов к проходу внутрь вагона, но вдруг остановилась, задумавшись, и неожиданно рванула назад. Выскочила на перрон, да так, что Костромин едва успел поймать ее на лету, и поцеловала его всерьез, сильно, проникновенно, а оторвавшись, потребовала горячим, возбужденным тоном:

– Юрочка, ты береги себя, ладно? Ты очень хорошо себя береги!

– Варюха, ты чего? – поразился Костромин.

– Я не знаю, чего! – торопливо объясняла она. – Но ты будь внимательным и береги себя. Питайся хорошо и никуда не торопись, будь осторожен за рулем.

– Да, что такое, Варюш? – растерялся он.

– Не знаю, – повторила она. – Просто береги себя.

И поцеловала еще раз.

Поезд дернулся и тронулся с места. Костромин приподнял жену, взяв руками за талию, и поставил на площадку вагона, и смотрел в ее тревожные глаза.

– Все будет хорошо, не выдумывай ничего, Варюша, – строго сказал он, шагая рядом с движущимся поездом. – Ты сама себя береги там. Внимательна будь. Звони.

– Позвоню, – пообещала она и улыбнулась через непонятно отчего подступившие слезы.

У Костромина проходила важная встреча с потенциальным клиентом, и они не заметили, как засиделись за разговором. Сообразили, что увлеклись, лишь когда раздался зуммер селектора на рабочем столе Костромина, и секретарь сообщила, что звонит чиновник из департамента. Юрий извинился, быстро поговорил и предложил будущему клиенту:

– Ну, что, основные документы подписаны, все вроде согласовано. Может, продолжим наш разговор за обедом, обсудим детали? Заодно и поедим?

– С удовольствием, – согласился тот.

Обед проходил в приятной дружеской атмосфере. Ну, во-первых, потому что эти двое мужчин импонировали друг другу с самой первой минуты знакомства, поскольку во многом были похожи: оба недавно открыли свое дело, оба много работали до этого на производстве и карьеру строили своим трудом и умом, а не связями, а во-вторых, дело, за которое они брались совместно, было весьма интересно и увлекательно для них обоих.

Обед подходил к концу, когда визави Костромина, извинившись, поднимался из-за стола, чтобы пройти в туалет. В то же время из-за соседнего столика начал подниматься мужчина, находившийся спиной к ним, и именно в эту минуту между их столиками проходил официант, который невольно подтолкнул партнера Юрия. Тот качнулся вперед, стол дернулся, и стакан с недопитым вишневым соком опрокинулся, забрызгав рубашку Костромина.

Незамедлительно образовалась суета «вокруг фонтана», роль которого досталась Юрию – партнер сетовал, мужик из-за соседнего столика, не поняв, что произошло, извинялся, официант суетился и тоже извинялся – ба-ла-ган, одним словом.

– Так! Стоп! – подняв руки вверх, остановил властным приказом этот цирк Юрий и вынес постановление: – Никто не виноват, просто неудачное стечение обстоятельств!

И поморщился, осмотрев себя.

– Ёжики, у меня еще одна важная встреча через два часа.

– Слушай, Юрий Максимыч, – взбодрился его клиент. – Тут недалеко есть бутик мужской одежды английской фирмы, ты наверняка знаешь, – и он назвал известную модельную марку.

– Идея хорошая, – согласился Костромин.

В бутике играла ненавязчивая приятная музыка, пахло чем-то столь же продуманно ненавязчиво и приятно, и не было ни одного покупателя. Зато имелись аж две симпатичные барышни, которые поспешили навстречу Костромину из разных углов магазина с натренированными доброжелательными улыбками на лице, сразу же распознав в нем человека с определенным достатком и явным намерением что-то купить. Одна из девушек, что шла чуть впереди, сделала неуловимый жест второй, и та, улыбнувшись Юрию еще более лучезарно, сначала замедлила свое движение, а потом и вовсе остановилась и неторопливо вернулась в свой угол.

У Костромина промелькнула мысль, что синхронность передвижения этих девушек сильно напоминает пару хищников, загоняющих жертву – увидели добычу и поспешили к ней с двух сторон, по ходу оценивая физические возможности той к самозащите, а когда стало ясно, что никуда дурашке не деться и достойного сопротивления она не окажет, тот из хищников, кто в большем авторитете, неким движением приказывает второму отвалить – моя, мол добыча.

– Добрый день, чем мы можем вам помочь? – самым доброжелательным из доброжелательных тонов, какие только возможны, поинтересовалась девушка.

– Да вот, форс-мажор случился, – усмехнувшись, указал Костромин на залитую соком рубашку.

– У нас большой выбор сорочек, – обрадовалась девушка и, шагнув чуть ближе к нему, спросила: – Вам под этот же костюм? Белую, строгую или у вас иные предпочтения?

А Костромин почувствовал очень странные ощущения – неожиданно завибрировало где-то в грудине от ее низкого плавного голоса, запах ее духов словно пробрался ему в мозг, и как-то стало жарко и маетно от ее близости во всем теле.

Что такое? – не понял он.

Тем временем, пока он недоумевал, девушка, профессионально определив размер, уже несла несколько рубашек на выбор и принялась представлять каждую из них: какой материал, пуговицы, строчки и так далее.

Юрий выбрал две, и консультант, пригласив его жестом в глубь магазина, проводила в примерочную. Вошла в одну из кабинок, распаковала ту рубашку, что выбрал Юрий на смену испорченной и, выходя, вроде бы немного замешкалась и как бы ненароком задела его грудью и бедром.

Костромин обалдел! Его обдало таким жаром желания, которое он не то что не ожидал, но и представить себе не мог!!

Он стоял в полном шоке и вдруг перехватил в зеркале взгляд девушки – то, как она улыбнулась ему понимающе и медленно закрыла дверцу кабинки.

А он так и продолжал стоять и смотрел в зеркало в недоумении.

Что это было?!

С какого перепуга вдруг так шибануло-то?

Он ничего не понимал, но тут зазвонил телефон в кармане пиджака, и словно туманящий разум морок слетел с Юрия. Костромин выхватил из кармана смартфон, как спасительную гранату – последний аргумент в боевом споре, и быстро ответил. Переговорив с секретаршей, напомнившей ему про время и важную встречу, Костромин померил рубашку, остался вполне доволен, перекинув через руку пиджак и старую рубаху, вышел из кабинки и попросил дожидавшуюся его девушку:

– Будьте добры, отрежьте ценник с ярлыками, я уже не стану туда-сюда переодеваться.

– Да, конечно, – заторопилась девушка и улыбнулась ему, показав маникюрные ножнички у себя в руке. – Я предусмотрела такую возможность.

Она шагнула за спину Юрия, вытянула веревку с ярлыками из-за воротничка и, отрезая, как бы невзначай прижалась к его спине грудью.

Костромина бросило в жар, в паху полыхнуло и начало вставать, как у подростка какого, первый раз дотронувшегося до голой груди женщины. Его ошеломила реакция своего организма на эту девушку. Юрий откровенно ничего не понимал!

Ну, ладно, он нормальный здоровый мужик, и случается, что ему понравится какая-то девушка, ну так, чисто визуально, или, бывало, приходилось общаться с необычайно притягательной женщиной и подпадать под ее женское очарование и даже слегка флиртовать, прокручивая в уме всякие легкие фантазии.

Вот именно, что легкие!!

Мало ли что здоровый мужик может подумать вслед симпатичной девушке, на то он и мужик! Но чтобы вот так!! Как кипятком!!

Чтобы в паху прямо выстрелило от одного прикосновения?!

– Забыл, – сказал он, метнулся назад в кабинку, захлопнув за собой дверцу.

Перевел дыхание за несколько секунд, кинул взгляд в зеркало, не узнавая своих переполошенных глаз с расширившимися зрачками, тряхнул головой, достал телефон и вышел из кабинки.

– Телефон оставил, – пояснил Юрий продавщице.

Она кивнула, продолжая улыбаться все понимающей улыбкой.

Костромин поспешил к кассе.

– Кофе, чай? – предложила ему девушка, проследовав за ним.

– Нет, – строго отрезал Костромин.

Пока он расплачивался, она сложила в фирменный пакет его испачканную рубашку и предложила самым невинным тоном:

– Не хотите выпить по-настоящему достойный кофе? Здесь недалеко очень неплохая кофейня, там для нас и наших клиентов делают хорошие скидки и предлагают великолепную домашнюю выпечку. Я покажу вам, где она находится.

В общем-то, ничего особенного в ее предложении не было, кроме, разумеется, предложения себя в качестве сопровождающей. Дорогие бутики и дорогие кофейни частенько сотрудничают и предоставляют микроскопические, но весьма психологически грамотно преподнесенные скидки клиентам друг друга.

А Костромин вдруг подумал, что хочет разобраться, что с ним произошло сейчас, почему он так внезапно и сильно отреагировал на девушку. Что она сделала с ним такого?

Он посмотрел на часы – до встречи оставалось около часа. Вполне успевает.

– Ладно, – согласился Юрий, убирая портмоне в карман пиджака. – Показывайте ваше кафе.

Кофе на самом деле оказался очень недурен, да и выпечка превзошла все ожидания. Но что превзошло не только ожидания, но и предположения, так это его все усиливающаяся реакция на эту незнакомую девушку.

Пока они пили кофе и пробовали выпечку, разговаривая на общие темы ни о чем, она держалась на расстоянии от него, сидя напротив за столиком, но как только он допил свой кофе, девушка дотронулась до него ногой под столом, и Костромин сразу почувствовал жаркую волну. А потом продавщица положила свою ладонь поверх его ладони, наклонилась вперед и произнесла низким грудным голосом:

– Приходите к нам обязательно завтра. Поступит новая партия сорочек и аксессуаров, будут очень неплохие скидки всего один день.

Костромина обдало жаром, и снова все зашевелилось в паху, и от запаха ее духов, и от этого голоса мутилось в голове, и он наконец признался себе, что хочет эту девушку невероятно.

Сопротивляясь этому странному огненному желанию, Юрий вытащил руку из-под ее ладони и ответил что-то невразумительное про то, что в это время суток он зарабатывает на рубашки, а не ходит по магазинам. Фигню какую-то, в общем.

И поспешил сбежать, встав из-за стола. Но она тоже встала и, проходя к выходу, снова как-то ловко, как бы невзначай, прижалась грудью к его плечу, а бедром к его ноге.

Он еле ноги унес!

Практически бежал, даже не попрощавшись.

Только сев за руль машины, смог перевести дух. Откинувшись на подголовник, Юрий дышал, дышал, поражаясь себе и недоумевая, что с ним происходит.

И все время в департаменте думал о той девице, чуть не провалил важную встречу, собравшись только после того, как его окликнули в третий раз. Но думал о ней и после встречи, непонятным образом продолжая чувствовать жар в тех местах, которых она касалась.

На следующий день Костромин стоял чуть наискось от входа в тот самый злополучный бутик так, что через огромное витринное окно ему была видна часть магазина, недоумевал, что он здесь делает, и одновременно понимал, что войдет внутрь.

Юрий почти не спал ночью, размышляя о невероятной силе желания, которую вызвала в нем эта девушка. Странное дело, он практически не помнил ее внешности, то есть не запомнил лица. Нет, если бы ему показали ее фотографию или он встретил ее на улице, наверняка бы вспомнил, а вот в памяти образ не сохранился. Лишь ее запах, низкий голос и шибающая сексуальная энергия буквально впечатались в его память, пропахав, как плугом, оставляя безжалостную борозду.

Он никогда не изменял Варваре.

Он просто не нуждался в этом. Костромин по своей натуре был не ходок, как говорится, а в сочетании с тем фактом, что у них с женой сложилось полное гармоничное и радостное совпадение в сексе, так у него и мысли о других женщинах не возникали. К тому же Варюха всегда была готова поддержать его любую интимную инициативу. Никакой больной головы, плохого настроения или еще чего, стеной становившегося между желанием мужчины и его реализацией, – ничего такого.

Между ними было только взаимное понимание, гармония, а любые недоразумения или шероховатости они всегда обсуждали, они вообще обо всем разговаривали. Да они даже не поругались ни разу за пять с половиной лет совместной жизни!

Костромин снова вспомнил о том, что несколько раз случалось ему встречать интересных и сексуально притягательных для него женщин, и он хорошо помнил каждую из них, но все это было… как бы сказать?.. умозрительно, что ли? Как у любого нормального мужика. Да и настоящего сильного желания, о котором стоило бы призадуматься, Костромин к другим женщинам, кроме Варюхи, не испытывал.

До вчерашнего дня.

Он нормальный, здравомыслящий мужик и прекрасно отдавал себе отчет в том, что то, что вчера он испытал к той девушке, нечто ненормальное. На самом деле ненормальное! Он даже испугался – не происходит ли с ним беда. Там с психикой или еще что?

Отчасти Юрий пришел сюда из-за этой мысли.

Но только отчасти.

Ему хотелось проверить, действительно ли желание было столь невероятно сильным и обжигающим или он что-то себе придумал?

И еще.

Ему хотелось испытать этот огонь еще раз!

Испытал! Идиот!

Когда воспоминания подошли к этому моменту, Костромин даже застонал от бессильного отчаяния. Он так надеялся, что на этом сегодня и остановится… – все! А уже завтра или послезавтра к нему придут иные картинки: снова полные света, солнца и любви…

Но подсознание или кого-то там свыше, который давал ему эту пытку, не интересовало желание или нежелание Костромина.

Девушка сразу поняла, зачем и почему он пришел, но Костромину удалось выдержать лицо и ровность тона. Он купил пару рубашек, брючный ремень и галстук, оплату на кассе в этот раз у него принимала именно она и, возвращая банковскую карту, прямо предложила:

– Пригласите меня на ужин, – и прикоснулась к его руке.

Он пригласил. Он уже не смог бы не пригласить.

А после ужина, когда они выходили из ресторана, девушка прижалась к нему всем телом, и Юрия разнесло на куски.

Это было не просто желание, а какой-то первобытный вой организма, безумное, исступленное притяжение до кипятка, в который мгновенно превратилась его кровь!

– Поедем ко мне, – усмехнувшись его откровенной реакции, практически распорядилась она.

– Нет, – хриплым, чужим голосом отказался Юрий.

Костромин находился на грани тянувшего его в пропасть безумия, но пока ему удалось удержать остатки разума. Удалось. Вернее, его удержали мысли о Варваре.

– Нет, – повторил он.

– Почему? – искренне удивилась девушка.

Он не ответил, отодвинул ее от себя и вышел на улицу.

После жарких летних деньков начала мая, как обычно происходит в Москве, резко похолодало. Костромин с жадностью втянул холодный воздух, приходя в себя и остужая страсть дурную, шибанувшую одновременно в голову и в противоположное ей место.

– Я так понимаю: жена? – задала вопрос девушка, оказавшаяся рядом, она неслышно вышла следом за ним.

Он снова не ответил, лишь покосился на нее.

– Ты серьезно хочешь отказаться от меня? – приподняв одну бровку, спросила она с усмешкой.

– Нет, – в третий раз повторил Юрий и пояснил: – Отказаться не хочу, но и гулять тайком от жены не стану.

– Какие проблемы, – беззаботно пожала она плечами. – Переезжай ко мне вполне открыто.

– Нет, мне так будет некомфортно, – отказался он от предложения. – Съеду в гостиницу, а потом найду себе жилье.

Он все решил.

Сегодня, возле ресторана, когда они встретились и девушка поцеловала его в щеку, Юрий понял, что не заняться с ней сексом он уже не сможет. Это неизбежно, как наводнение или цунами, как смерть. Не избежать и не скрыться, как бы ни старался.

И осознав эту фатальность, принял решение сразу, как отрезал.

– Ладно, – согласилась она и уточнила: – И когда ты планируешь нашу встречу?

– Завтра, – ответил Костромин. – Вечером. Я позвоню.

Дольше он бы не выдержал и явственно это понимал.

Понимал, черт бы его побрал!!

На следующий день возвращалась из Питера Варвара, а он стоял и планировал той же ночью заниматься сексом с другой женщиной.

Планировал и ждал этого, как умирающий от жажды глотка воды.

Вообще непонятно, где Юрий нашел силы, чтобы оторваться от нее, вызвать такси, а не самому везти барышню на машине – это было бы невозможно, он бы тогда точно сегодня от нее не ушел, не смог бы.

Как ни странно, но Костромин спал эту ночь совершенно мертвым сном, словно его выключил кто-то на долгие десять часов. И проснулся с первой мыслью не о Варваре, а о том, как заполучит сегодня же эту девушку.

Встречать Варвару с поезда он отправил водителя своей фирмы. Позвонил, повинился перед ней, объяснив про дела, имевшие место быть в полном объеме, невзирая на все душевные мучения. Но на самом деле Костромин отчетливо понимал, что не сможет смотреть жене в глаза, улыбаться, искренне радоваться ее приезду, ехать вдвоем в машине и говорить о чем-то безопасном, еще вчера таком важном для них обоих и уже совершенно несущественном сегодня перед надвигающимся на них обоих неотвратимым разрушением.

Они увиделись и поговорили только вечером.

– Юра! – радостно кинулась его встречать Варя, услышав, как он открывает входную дверь.

Обняла, повисла на шее и перецеловала в щеки и в губы:

– Привет! Привет!! – радовалась она жизни и своему мужу.

– Привет, – глухо отозвался Костромин, отодвинул жену от себя и поставил на пол.

– Юра! – вдруг ахнула Варюха, внимательно всматриваясь ему в лицо. – Что с тобой случилось?

– Жив. Здоров, – нейтральным голосом сообщил он, наклонился, поцеловал ее в щеку и произнес потерянным тоном: – Нам надо поговорить.

– Родители? – задохнулась от страшной мысли Варвара и прижала ладошку к губам.

– Нет, нет, – поспешил успокоить ее Юрий. – С ними все в порядке. Со всеми все в порядке.

– Кроме тебя… – протянула она испуганно, уловив напряженность его тона и странность поведения.

– Идем в комнату, – предложил Костромин, вдруг почувствовав себя беспредельно уставшим и разбитым.

Они прошли в гостиную, он указал Варваре на диван, сам сел напротив нее в кресло, оперся локтями на расставленные колени, сцепил ладони в замок и, посмотрев на жену, попытался начать объяснение, но она его перебила.

– Юра, родной, ты заболел, что ли? – спросила с отчаянием Варя и ринулась было к нему, но он остановил ее жестом.

– Нет, Варюха, я здоров, – помолчал и все же собрался с силами. – Хотя как посмотреть, – усмехнулся невесело Юрий. – Варюш, тут такое дело, беда у меня.

Она ахнула, сунулась было расспрашивать, но он снова остановил ее властным жестом руки.

– Не та беда, о которой ты могла бы подумать. Другая, – вздохнул тяжело, выдохнул и признался: – Я встретил женщину… – Помолчал несколько секунд и продолжил: – И что-то странное произошло со мной. Я вдруг захотел ее неистово, до боли, до темноты в глазах, я практически не могу себя контролировать. Нечто животное, дикое происходит со мной, и я не понимаю, что это, и не могу с этим справиться. Я не влюбился в нее, не увлечен ею как женщиной, более того, она мне, в общем-то, и не нравится, но это нисколько не уменьшает моей сумасшедшей сексуальной тяги к ней.

Он замолчал, не мог смотреть на жену, глядел куда-то в сторону, в окно. Она тоже молчала какое-то время, потом вдруг спросила сиплым голосом:

– Ты с ней спал, что ли?

– Нет, – ответил Костромин и заставил себя повернуть голову и посмотреть жене в глаза и повторил: – Нет. Еще нет. Но обязательно буду, – вздохнул по-больному, потер рукой глаза и признался: – Я люблю тебя, только тебя. Хочу тебя всегда. Но то, что происходит сейчас со мной, какое-то помешательство. Это ненормально, и я осознаю данный факт, но справиться с этим, пересилить не могу. И не хочу втягивать тебя в это и пачкать.

– Но это неизбежно, – тихо сказала Варя. – Я уже втянута, Юрочка. Ты часть меня, ты моя жизнь, значит, и беда не только твоя, но и моя. – И спросила, как обычно спрашивала, всегда и во всем полагаясь на него, особенно в трудную минуту: – И что нам делать?

– Тебе ничего, – устало ответил Костромин и снова заставил себя посмотреть на жену. – Ты ни о чем не беспокойся. Вот карточка, – он выложил на журнальный столик банковскую карту и маленькую бумажку рядом с ней, которые заранее приготовил к разговору и держал в кармане. – А это пин-код. Записал, а то ты их постоянно забываешь. Будь аккуратнее у банкоматов, как я тебя всегда просил: не показывай бумажку с пин-кодом. Это на первое время, а потом я буду переводить тебе деньги на твою карту.

– У меня есть деньги, отчисления, и за работы заплатили, – на автомате напомнила она, находясь в некой прострации.

– Твои – это твои. Ты их не трать особо, может, захочешь купить что-то важное и дорогое, – продолжил наставлять Костромин. – Коммунальные платежи будет делать моя бухгалтерия, об этом не беспокойся. Если что-то надо – звони, я сразу приеду.

– Подожди, Юра, – остановила его Варвара и спросила в полном недоумении: – Я ничего не понимаю. Я не понимаю, как это? Что происходит? – И улыбнулась беззащитно, словно ребенок. – Ты что, уходишь от меня? Бросаешь? Насовсем?

– Нет, Варя, нет! – уверил горячо Костромин, взял в руки ее ладошки, наклонился к ней, пытаясь объяснить. – Это временно. Я разберусь с этим… – запнулся он, – этим делом и…

Сам понимая всю несуразицу того, что несет, Юрий замолчал.

– В каком смысле разберешься? – спросила она, глядя на мужа перепуганными весенними глазами. – Поживешь с этой женщиной и вернешься? Или что? Я не понимаю, Юра.

– Я сам пока ничего не понимаю, Варюш, – тягостно, мучительно произнес он. – Я знаю только одно, что мне нельзя с тобой рядом быть, пока я с этой женщиной. Что-то черное и нехорошее во всем этом, со мной… – и посмотрел на нее больными глазами. – Если у тебя получится, прости меня.

– Я так ничего и не понимаю, Юра. Этого не может быть. Как это может быть? И что… – Варя запнулась, и вдруг из одного ее глаза пролилась слеза. Варвара смахнула ее неосознанно и спросила: – Что теперь? Что сейчас будет?

– Я сейчас уеду, – объяснил Костромин. – Утром я собрал свой рабочий базовый комп, некоторые вещи на первое время и закинул все в машину.

– Куда уйдешь? – совершенно потерялась Варвара. – К ней?

– Нет, не к ней, – не сказал всей правды Костромин. – В гостиницу, я забронировал номер.

– Ты что, будешь жить в гостинице? – поразилась Варя.

– Первое время, – кивнул он. – Потом сниму себе жилье.

Он осторожно, медленно, словно они были из тонкого хрусталя, отпустил ее ладони, поднялся с кресла и тихо произнес:

– Я пойду, Варь. – И еще раз попросил, посмотрев на нее глазами умирающего пса: – Прости.

– Прямо сейчас пойдешь? – все недоумевала она, окончательно потерявшись. – Вот прямо сейчас?

Он кивнул.

– Так будет лучше. Я не могу быть с тобой и думать о другой женщине, понимаешь? – с отчаянием воскликнул он. – Не могу! Тебя унижать, себя! Не могу тебя обманывать!

– Знаешь, это какая-то прямо убийственная честность, Юра!

– Варя-я! – простонал Костромин покаянно и потер лоб жестом полного отчаяния. – Я понимаю, все понимаю, но не вижу другого выхода, как можно оградить тебя от всего этого! Прости ты меня. Я передать тебе не могу, что сейчас чувствую! У меня внутри как будто все разрывается! И я понятия не имею, что надо сделать, чтобы как-то тебя от этого…

– Юрочка, ты не нервничай так! – Варя словно опомнилась, вскочила с дивана, шагнула к нему и погладила его по груди. – Иди, раз так надо. – И спросила тоном ребенка, которого неожиданно оставляют родители за какой-то своей непонятной и глупой взрослой надобности: – Ты когда вернешься?

– Я не знаю, – простонал Костромин, потер сильно пальцами глаза, посмотрел на жену, погладил по голове и повторил: – Не знаю.

Обнял, прижался губами к ее лбу, постоял так, прикрыв глаза, и, решительно выдохнув, отстранил жену от себя и торопливо пошел к выходу.

– Как ее зовут? – спросила Варвара, неслышно вышедшая следом за ним в прихожую.

– Маргарита, – тяжело ответил он.

И вышел, уходя, осторожно прикрыл за собой дверь.

Костромин проехал, наверное, минут пятнадцать, когда ему позвонила Варвара и совершенно растерянным голосом спросила:

– Юра, ты что, действительно уехал? Ушел? На самом деле?

Он сцепил зубы до боли, до хруста, остановил машину, уперся лбом в рулевое колесо, перевел дыхание и ответил:

– Да, Варюш, уехал. – И объяснил: – Я ничего пока не могу с этим поделать. – И попросил еще раз: – Прости.

Она помолчала, он слышал ее частое тревожное дыхание, и наконец ответила:

– Я попробую. – Помолчала снова и закончила фразу: – … простить. Постараюсь. – И нажала отбой.

Он так и сидел, не заводя мотор, упершись лбом в рулевое колесо. Его разрывало на части, от лютой вины сердце болело настолько серьезно, что Юрий мимолетно подумал, не инфаркт ли, но это было неважно – инфаркт или еще что – важно, что сейчас он оставил Варюху одну, растерянную, обиженную, потерявшуюся от такой внезапно обрушившейся на нее беды. Оставил в одиночку разбираться с той чумой, которую он принес в их дом, в ее жизнь. В их жизнь.

Он подвел жену и предал единственного родного и близкого ему человека. Самого близкого.

И он ничего, ничего не может с этим поделать. Может только сбежать!

Варвара рыдала, захлебываясь слезами, пока беспощадный сон мучительно, по-садистки повторял в деталях тот страшный день, в который Юра ушел от нее, и последовавшие за ним дни, когда она умирала тысячью смертями и поднималась вновь, чтобы снова умереть от горя и непонимания.

Когда они с мужем прощались у поезда и Варя собралась уже проходить в вагон, ее внезапно ударило какой-то мыслью, неким наитием, шепнувшим быстро, как бы мимоходом, что, когда она уедет, с Юрой может случиться что-то нехорошее, беда. Создалось впечатление, словно ее коснулась какая-то темнота, как черная вуаль по лицу вскользь задела, и Варя кинулась к Юре целовать, прижать к себе, потребовать, чтобы поберегся!

Конечно, это глупые страхи, думалось Варваре полночи. Она сидела, смотрела в слепое окно купе, за которым изредка проплывали огоньки станций и поселков, и уговаривала себя не придавать значения пустым страхам.

Поездка прошла великолепно! Просто замечательно. И Варя возвращалась в нетерпении, мысленно подгоняя время. Подъезжая к Москве, она представляла, как расскажет о тревогах Юре, как он будет смеяться над ее рассказом и спрашивать, не баловалась ли она там, заигрывая со всякими художниками, и они тут же разыграют какую-нибудь веселую сценку про ее флирт, подхватывая один у другого предложения и продолжая мысль другого.

Юра встретить ее не мог. Варвара расстроилась было немного, так не терпелось поскорей увидеть мужа, но потом ободрилась, придумав сделать торжественный ужин к его приходу с работы. Она специально попросила водителя остановиться у дорогого магазина и накупила всяких продуктов.

Ужин был готов. Пахло просто обалденно. Варвара сервировала стол на двоих, полюбовалась на наведенную красоту, напевала что-то от радости и подумывала, не переодеться ли во что-нибудь более сексуальное под девизом встречи с мужем после долгой разлуки.

«Три с половиной дня – это долгая разлука или не очень?» – посмеивалась она, пребывая в игривом настроении.

И вдруг, как неожиданный взрыв бомбы, как террористический акт какой-то, когда человек остается совершенно бессилен что-либо сделать против чужой ужасной воли и действий – взорвалось Юрино заявление в ее жизни!

В ее разуме, мозгу, в сердце, в крови!!

Муж говорил, а Варя от шока никак не могла понять и осознать, про что он говорит, не могла сообразить, что значит он уйдет? Какая другая женщина? Откуда? И все думала, что Юра сейчас рассмеется и скажет что-то типа:

– Шутка!!

И пусть это очень глупая и дурная шутка, но Варя сначала посмеется, а потом ему такого наваляет за этот идиотизм!

Но он не улыбался и не говорил «шутка», а был похож на тяжелобольного человека, объявляющего родным, что у него рак в последней стадии и он умирает, окончательно и бесповоротно.

Юра уехал, а Варвара так и не смогла принять и не понять в полной мере, что он на самом деле ушел к чужой женщине по имени Маргарита.

Разве может быть у чужой женщины какое-то имя?

Она постояла возле закрывшейся за Костроминым входной двери и побрела в квартиру. Зачем-то включила весь свет и ходила, ходила, недоумевая, что произошло, как заведенная больная и глупая кукла.

Варвара никак не могла взять в толк, что случилось? Она ехала домой, горела нетерпением и думала о том, как они будут смеяться над ее веселыми историями, шутить и как ночью займутся любовью, потому что соскучились друг по другу ужасно, она привезла целую кучу подарков для Юры, не могла удержаться, чтобы не купить для него все самое лучшее и интересное.

А он ушел. Как? Куда? Зачем?

И она бродила по затихшей от беды квартире, разводила недоуменно руками, оглядываясь, и спрашивала себя:

– Он что, на самом деле ушел? На самом деле?

И качала головой – да нет, этого просто не может быть! Этого не может быть, что вы! Юра не может вот так взять и уйти от нее! Не может! Вы что, не понимаете?

И вдруг она сообразила – зачем она себя спрашивает-то, надо спросить у Юры! Он же всегда все знает! Он сейчас скажет, что ей привиделась такая ерунда и все это глупость несусветная…

И она побежала в кухню, где на столешнице оставила свой смартфон, схватила и торопливо набрала номер мужа.

И спросила его, спросила…

И он ответил. Произнес приговор и попросил его простить.

– Я попробую, – произнесла Варвара. – Простить. Постараюсь.

И осторожно, медленно нажала на клавишу отбоя.

Неожиданно навалилось тяжелое бессилие, и она, как-то боком, не глядя, опустилась на угол стула и сидела в полной прострации, пока осознание происходящего густой черной массой медленно заполняло ее существо…

И вдруг зазвонил телефон у нее в руке.

В сердце, в разум выстрелило мыслью – это Юра звонит сказать, что сейчас вернется, что он передумал уходить и все это глупость страшная… Но звонил папа.

– Варюша, ты дома уже? – заботливо спросил он. – Все в порядке?

– Я дома, все в порядке, – мертвым голосом подтвердила она и призналась: – Я не могу сейчас говорить, пап.

– Да, да, – понял он все по-своему, видимо, решив, что у дочки с мужем интим после разлуки. – Извини.