Текст книги "В гостях у Перуна"

– Я его даже ногами обхватить не смогу,– вернулся к нам Иван, чтобы объяснить причину, почему он так категоричен в своем отказе.– И нижние ветки высоко. Мне до них не допрыгнуть.

– Мы тебя подбросим, и ты до них достанешь,– чем так понравился дерево сестре, мне было непонятно, но я предпочла подождать и не вмешиваться.

К такому же решению пришли и мои спутники, молчаливо вслушивающиеся в беседу супругов. И правильно, пусть Света с Ваней сами, по-семейному, разберутся, подходит им оно или нет.

– А как я обратно слезу?– начал злиться Ваня.– Ты что, предлагаешь мне спрыгнуть и сломать ноги?

– Да почему ноги-то?– как-то непонятно для меня отреагировала сестра.

– Ну, руки. Какая разница. Или ты меня ловить собралась?– однозначно они были муж и жена, потому что Иван понял, о чем говорит Света.

– Нет. Поймать тебя это не реально,– немного подумала сестра, и, бросив в последний раз свой взгляд на макушку так полюбившегося ей дерева, согласилась.– Да. Ты прав. Это нам не подходит.

Она отвернулась и продолжила путь в поиске новой «жертвы». Когда, вслед за друзьями, сдвинулась с места и я, мне как будто послышался вздох облегчения. И я не удивилась бы, если этот вздох издала сосна, которая несколько минут назад пережила стресс от того, что вокруг нее кружили странные личности, с неопределенными целями.

Следующие три сосны снова были выбором Светы, но и их Ваня отмел, даже не взглянув. К четвертой мы подошли уже на автомате, с потухшим взглядом и утратившие надежду на успех. Мишка с Натальей вообще еле волочили ноги и постоянно просили Сашу дать им воды.

– Эта тебе подходит?– сразу же обратилась сестра к Ивану.

У меня вообще создалось впечатление, что нас для них не существовало. Во всяком случае, вели себя супруги именно так, совершенно не придавая значения тому, что за ними ходят по пятам девять человек.

– Она точно такая же, как и все предыдущие,– чуть не кричал Иван.– Не видишь что ли?

– Слушай,– одернула меня сзади Ирина.– Напомни, мы для чего шастаем по лесу, как по музею, и выбираем деревья? Я как-то уже подзабыла.

– Позвонить хотим и попросить, чтобы нам помогли,– ответил вместо меня Алексей.

– М-м-м,– не глядя на ответчика, сцепила пальцы на животе Ирина, ожидая, как и мы все, чем окончится очередной спор Ивана со Светой.– А я уж было подумала, что дом строить будем, или, как минимум, корабль.

В какой-то степени она была права. Мы выбирали подходящую сосну так, как будто искали закопанный под ней клад (или трюфели). И с этим пора было заканчивать.

– Вот,– воскликнул Иван, словно прочел мои мысли, указывая на что-то, справа от нас. – То, что нужно.

Он, как хищный зверь из рода кошачьих (и откуда только взялись силы), сделал что-тот на подобие прыжка в сторону. Его воодушевление возродило оптимизм в нашей толпе, и мы вновь радостно загалдели, предчувствуя окончание поиска.

– Я сейчас по веткам заберусь наверх, повыше, и попробую поймать сигнал,– рассуждал Ваня, разъясняя нам последовательность своих предстоящих действий, видимо напоминая не только нам, но и себе, для чего «мы здесь сегодня собрались».

Внимая речам Ивана, я почувствовала (с чего бы это вдруг) непреодолимое желание зааплодировать. Мои руки самопроизвольно поднялись, с целью разбавить филофонию звуков леса простыми хлопками. Но меня опередили. И им оказался не один человек. Как говорится, у дураков мысли сходятся, а мы, судя по ситуации, в которой оказались, соответствовали этой характеристике все без исключения, поэтому и захлопали тоже все. И даже те, кто не имел первоначального желания сделать это, невольно пошли на поводу у большинства.

Иван продемонстрировал благодарность, элегантно склонив голову, и вся наша туристическая эпопея перевоплотилась в комедийное зрелище. И само его восхождение к вершине дерева проходило под несмолкающие овации благодарных зрителей, которые кричали и свистели в поддержку смельчака.

Смельчак дополз до цели и, уцепившись за ветви, замер. Мы же, улюлюкая и завывая, продолжали свое вакханалию. Со стороны это, наверное, напоминало танцы аборигенов, выполняющих ритуал в поддержку своего товарища, которого командировали для того, чтобы он добыл им пищу. А впрочем, если вдуматься, то именно продовольственный вопрос загнал Ивана на сосну, на которой он сейчас и висел, покачиваемый ветром.

– Ну, что там?– крикнула Света в своеобразный рупор, соорудив его из ладоней.– Сигнал есть?

Ваня промолчал, или мы его не услышали, потому что он находился там, откуда звуки распространялись в стороны, а не вниз.

– Есть сигнал?– убрала сестра свое сооружение для крика и выставила теперь ухо, увеличив его радарные возможности, подставив теперь руку к нему.– Что?

Ее супруг безмолвствовал, обхватив дерево и повиснув на нем, как представитель из рода приматов.

– Слазь,– догадался, в чем дело, Сергей Анатольевич.– Или спустись пониже.

– С-с-сейчас,– донесся до нас еле слышный ответ Ивана.– Только попробую достать телефон.

Нет, Ваня не был трусом. Его я знала с детства. Он часто приезжал (каждое лето) к своей бабушке, а года два даже учился со мной в одной школе, но на год старше. Его маниакальная любовь к мотоциклам и скорости поражала меня еще тогда. Он гонял на своей «ИЖ ПЛАНЕТЕ» круглые сутки напролет, чем, наверное, и покорил мою сестру Свету, которая на его предложение о замужестве сказала ему «ДА» аж в восемнадцать лет. Сейчас Иван уже не пользуется двухколесным другом, потому что с годами стал солидным мужчиной с солидной должностью на одном из многочисленных предприятий Урала. Всегда при галстуке и костюме, он иногда вводил меня в ступор этой своей солидностью. Мне хотелось вытянуться в струнку, с плотно прижатыми руками по бокам, и отвечать на его вопросы и реплики только одним словом: «Есть». Но сейчас, слава Всевышнему, он был облачен в обычное одеяние, и потому разговаривать с ним было легко и привычно.

– Да, не надо,– Алексей похоже представил себя на месте зятя.– Слазь. Лучше до деревни сходим и купим все что нужно.

– С-с-сейчас,– опять принес нам ветер послание нашего «скалолаза».– Иду.

–Идет он,– шлепнула себя по ногам Ирина, громко возмутившись,– Тоже мне, пешеход. Ты там, самое главное, под машину не попади,– проявила она «заботу», присоединившись к Свете плечом к плечу.

– Его надо снимать,– дернула за рукав Алексея Марина.– Зачем мы, вообще, согласились на эту авантюру? Ну? Лезь, давай.

– Кто? Я?– шарахнулся от нее Леша, чуть не выронив зрачки из глазниц, потому что они у него стали такими большими, что едва там умещались.

– Ну, не я же,– отреагировала Марина, подтолкнув его к дереву.– Его же как-то нужно снимать. Видишь, он сам не может.

– А я могу?– не стал скрывать и стесняться своего страха брат, правильно оценивший ситуацию, которая грозила ему покорением сосны.– Я не умею лазить по деревьям.

– Да вы чего?– заступилась за мужа Света,– Он и сам может. Вань, ты чего там застрял? Давай, звони и слазь. А, кстати,– обернулась она ко всем нам.– Он знает, кому он должен позвонить?

Мы переглянулись. Этот нюанс остался не обговоренным, потому что первоначально стояла задача всего лишь поймать сигнал, а уж потом личность самого претендента на оказание нам помощи, который и проведет закуп необходимых продуктов, потратив на это личное время. И этот вопрос сейчас повис в воздухе, но чуть ниже того уровня, на котором висел Иван.

– Твою ж конную дивизию,– смачно выругался Сергей Анатольевич, брызнув даже слюной.– Ну, почему с нами всегда что-то происходит? Почему мы всегда думаем не головой, а задним местом?

– Не место красит человека, а человек место,– выдала Ирина, в этот раз поразив меня не искажением пословицы, а самой пословицей, которая, как раз, была не к месту.

– О чем это она?– пихнула меня Саша в спину.

– Не знаю,– потрогала я точку соприкосновения пальцев Александры и участка моей спины.– О месте, видимо.

– О заднем?– Саша не была знакома с Ириной так долго, как мы, поэтому ее удивление было естественным.

– Не знаю,– повторила я.– Может, о переднем.

Александра не стала больше спрашивать, погрузив свой мозг в анализ полученной информации. И то, что у нее мало что из этого вышло, я поняла по ее фразе, которая последовала тут же:

–Вы и, правда, странные какие-то.

С обобщением я, конечна, была не согласна, но посчитав, что вступать в полемику сейчас момент неподходящий, предпочла промолчать. Тем более, что среди друзей назревал конфликт. Точнее, среди двух, подруги и сестры.

– И кто только догадался ловить сигнал на дереве?– заходила взад-вперед Света, жестикулируя руками.

– Ты,– прямолинейно, прямо в лоб, ответила ей бесхитростная Ирина.– Мы сразу были за поход в деревню.

– Я?– встала вплотную к ней сестра, не только грудь в грудь, но и нос к носу.– Да я всего лишь хотела воспользоваться остатками продуктов и никуда не ходить.

– Но и мы не заставляли твоего мужа лезть на дерево, которое, между прочим, ты ему сама и выбрала,– ехидно заметила Ирина, ни на шаг не отступив назад.

– Я?– напирала сестра, слегка наклонившись, для чего ей пришлось выставить правую ногу вперед для дополнительного упора.

– А за кем мы ходили по пятам, как, как,– подруга отклонилась от курса и стала озираться по сторонам, в поисках подходящего слова, ослабив напор.

Света воспользовалась замешкой Ирины и усилила давление, стукнув ту плечом. Подруга пошатнулась, но устояла.

– Ты,– воскликнула Ирина.– Так нечестно.

– Хва-а-а-тит,– нет, Сергей Анатольевич не закричал, он потряс лес таким ором, что я даже посмотрела наверх, где сидел Иван, которого по моим расчетам сосна должна была уже стряхнуть с себя, содрогнувшаяся от громкого звука.

Но Вани на дереве не было. И не было ничего, что хоть как-то напомнило бы мне, что он там сидел вообще. « А был ли мальчик?»– пришли на ум слова из произведения Максима Горького.

– Брейк. Быстро разошлись по углам,– предпочтения в спорте следователя стали мне понятны по его распоряжениям, которые он неустанно раздавал, одновременно расталкивая Ирину и Свету, которых только одними словами успокоить не представлялось возможным.

– Стойте,– стараясь перекричать Сергея Анатольевича, показала я на вершину сосны, гудевшую под аккомпанемент ветра и радующуюся своему одиночеству.– Вани нет.

– Как нет?– не поняли меня все сразу, привычно задрав головы.

– Жесть,– восхищенно проговорил Виктор.

– Он упал,– предположила Ирина.

– Куда?– Марина опустила голову, чтобы взглядом определить границы территории, где, по ее мнению, должен возлежать пропавший Иван.

– Не знаю. Может, его муравьи уже утащили,– ухмыльнулась Ирина.– Или птицы в гнездо унесли. Вы это хотели услышать?

В эти фантастические версии я, конечно же, не поверила, но тогда, если это не муравьи и птицы, то кто умыкнул Ивана с сосны.

– Да, здесь я,– раздался голос невидимого пока нам мужчины, который буквально через мгновение предстал перед нами в полном здравии.– Сигнала нет, дозвониться ни до кого невозможно.

Иван отряхивал брюки от частичек коры и не замечал, как мы, поочередно, поглядывали то на него, то друг на друга, то на макушку дерева.

– Жесть,– было видно, как эмоции Виктора били через край, но его словарный запас не позволял ему выразить их иным словом.

– Ты откуда?– отмерла от столбняка Света, подойдя к мужу.

– Оттуда,– показал он одними зрачками глаз направление, закатив их вверх, под самые веки.

– Ты, прям, как с дуба рухнул,– засмеялась Марина.– Пусть в другом смысле, но так же неожиданно.

Сноху поддержали все и рассмеялись задорно и от души. Это еще объяснялось и тем, что тревога за Ивана улетучилась ровно с того момента, как его нога ступила на землю. И моя версия о тысячи пауков, плетущих сеть для ловли падающего Ивана, к которой я относилась вполне серьезно, продумывая каждую деталь (в том числе и как наловить насекомых, и как завлечь их и чем), отошла на последний план. Хотя, чего уж там, совсем исчезла, растворившись в массе других планов, которые вытеснили пауков из головы навсегда (оставив моих тараканов без компании).

Глава 7.

Встреча с Гришей началась с выкрика Виктора:

– Гришан, зря ты с нами не почапал, это жесть. У меня такой группы еще не было,– он подошел ближе к коллеге и уже тише добавил.– Они все того, немного чокнутые.

– Эй,– услышала я его,– Ты выражения подбирай правильно. А то так и на неприятности нарваться недолго,– я помолчала и добавила.– Типа ударов по различным частям тела.

– Пардон,– нисколько не смутился несостоявшийся француз, гримасничая.– Не хотел никого обидеть. Просто, без обид, по вам психушка скучает или цирк.

Он захохотал, и его хохот привлек внимание Ирины.

– Чего разорались?– приблизилась она ко мне.– Выходить пора, а они тут светский раут устроили.

Виктор сразу перестал меня интересовать, потому что интерес перекинулся на подругу, из которой посыпались редкие для ее обихода слова.

– Что мы устроили?– решила я убедиться в том, что не ослышалась.

Но, увы, любопытство я проявила с примесью сарказма и иронии, что тут же сказалось на реакции подруги.

– Ра-ут,– оскорбилась Ирина, готовясь перейти в большее наступление.– Оглохла что ли? Я, вроде, четко произнесла. Что не так?

Она, побывавшая сегодня уже в подобном противостоянии и вкусившая дух амазонки, встала теперь передо мной. Я, пожалев о своем неосмотрительном (знала же) поступке, выдохнула и отвернулась, чтобы уйти. Драться мне не хотелось, потому что в силу разницы в весовых категориях, я бы смела ее с лица Земли даже просто потоком воздуха от первого взмаха.

– Не уходи от ответа,– пропищала она мне в спину, и ее воинственный вид сдулся, как надувной шарик.

– Слушай,– спасла положение Саша, подошедшая со своими сомнениями в нужное время.– Вещи все брать? Или часть оставить?

– Знаешь,– обрадовалась я и, подхватив ее под локоть, отвела в сторону от Ирины.– Думаю, что просто оденем все, что нужно и этого будет достаточно. Мы же всего лишь прогуляемся по лесу до поселка, переночуем и вернемся обратно. Налегке.

– Ясно,– кивнула Александра и поспешила к Мишке с Натальей.

– Ну, вот, почему ты относишься ко мне, как к недоразвитой?– очутилась в ту же секунду рядом Ирина, в голосе которой слышалась усталость.– Что я тебе сделала?

Как же мне не хотелось выяснять отношений, тем более, по непонятному поводу, но Ирина решила сделать это незамедлительно.

– Я так не считала, не считаю, и не буду считать,– выпалила я скороговоркой, чтобы отвязаться от нее.

– Ну, ты же не захотела плыть со мной,– упрекнула она меня, упершись своими глазами в мои, не отрываясь.

Мускулы ее лица были настолько напряжены, что она с трудом открывала рот. Казалось, что скулы ее заржавели, и она с огромным усилием двигает челюстями. Для полной картины не хватало только скрипа.

– Ты не права,– вспомнила я и причину своего поступка, и то чувство стыда, которое преследовало меня все это время,– Хотела, но кто-то,– я интонацией выделила слово «кто-то», намекая на Софочку,– приложил усилия, чтобы плавание получилось раздельным. И ты слепо идешь на поводу у этого Кого-то. А к тебе у меня отношение прежнее. Ну, да, я иногда подшучиваю над тобой, но это все любя. И потом, я тоже не ангел, у меня тоже есть недостатки. И один из них, как раз тот, что я много иронизирую.

– Ехидничаешь, а не иронизируешь,– фыркнула Ирина.

– Ладно. Пусть будет так. Но и ты, согласись, бываешь нетактичной с людьми, и они обижаются на тебя,– воткнула я «занозу» сомнения в уверенность подруги о собственной непогрешимости.

Ирина задумалась. Теперь у нее вздулись вены на висках головы. Да так, что по ним, похоже, бежала не кровь, а тексты предложений.

– Хорошо. Я с тобой согласна. Мир?– о-па, а у Ирины бывает и здравомыслие.

Как же мне хотелось ввернуть что-нибудь этакое, ехидненькое, но, учитывая важность обстановки, я выбрала самый простой ответ, уместившийся в одно слово:

– Мир.

Рукопожатием, словно на встрече двух глав государств, мы закрепили наш договор и разошлись в противоположных направлениях. Облегчение, которое вырвалось из меня выдохом, прокомментировала Марина, ставшая свидетелем наших переговоров с Ириной.

– Что? Я смотрю все в порядке? Разобрались, слава Богу.

– Да, уж. Денек еще тот, скажу я тебе,– наигранно смахнула я со лба пот.– Когда он уже закончится?

– Скоро. Пошли. Мы только вас и ждали.

– Подожди,– похолодело у меня внутри от догадки.– Вы все стояли и наблюдали за нами с Ириной? И никто не подошел и не попытался спасти меня?

– Конечно. Общее настроение в команде, как считаю я, зависит от того, насколько ты и Ирина находитесь между собой в гармонии,– спокойно ответила разумная сноха.– Когда вы не ссоритесь, то и все ведут себя спокойно. Поэтому я и не дала, кому либо, приблизиться к вам, пока вы не померитесь.

– А разве дело не в Софочке?– стало мне не по себе от откровенности Марины.

Еще бы! Оказывается, это я (Ирину пока отставим) причина недоразумений и не покоя моих товарищей. Как же мне это переварить? И как отныне жить с этим?

– Та-а-а-к. Стоп,– что-то прочла на моем лице Марина и заговорила очень быстро, словно испугалась, что я уйду.– Остановись. Не в то русло ты пустила свои размышления. Софочка, это Софочка. А когда ругаетесь вы с Ириной, нам больно. Мы принимаем это близко к сердцу и переживаем за вас обеих, потому что вы обе, как подруги, нам дороги. Одинаково.

– Фу-у-у,– стала я на пару размеров меньше, потому что выпустила из легких воздух.– А я уж подумала.

– Я заметила,– сноха стала прежней, спокойной и рассудительной.– Идем. Скоро солнце сядет. Не хотелось бы идти по лесу ночью.

Прихватив с собой толстовку и обувшись в уже, подсохшие ботинки, которые подала мне Света, ждавшая в числе остальных у самой кромки леса, я влилась в их коллектив и, через несколько секунд, зашагала вместе со всеми на встречу к неизвестному. Если бы тогда мне сказали, во что выльется этот поход, я бы тысячу раз подумала прежде, чем сделать это. Но, к сожалению, будущее есть будущее, а я не обладала тем даром, с помощью которого могла в него заглянуть. Правда, интуиция моя билась где-то там, внутри меня в судорогах, но я не обращала на нее внимания. Она всегда что-то хотела от меня, поэтому, на этот раз, я не стала прислушиваться к ней, а просто ступила на тропинку, по которой продвигался наш отряд, выбрав способом передвижения ходьбу «след в след». Словно мы шли по джунглям и боялись сбиться с пути и наступить ногой в какое-нибудь гнездовье ядовитых змей или пауков.

Софочка, не пожелавшая составить компанию Виктору в лагере, шла, храня молчание. На радость всем. Молчали и мы. В лесу становилось все темней, и мы вынуждены были достать фонари, предусмотрительно прихваченные некоторыми из нас на сплав. Но все они, благодаря тому, что побывали в воде, через пять минут отказались выполнять свое предназначение, и нам пришлось доставать телефоны. Но, так как поход наш растянулся, мы решили, что не стоит тратить зарядку наших аппаратов, и оставили только два, у Алексея и Ивана. Леша встал в центре колонны, непосредственно позади Софочки, чтобы освещать ей каждый пятачок земли, куда она ставила ногу (а как же иначе?), а Ваня замыкающим ее. Первым же шел Григорий и просвечивал пространство фонарем-прожектором, которого хватило бы и одного, настолько он был мощным, но Софочкино безмолвие имело для нас большое значение, а Ивану предстояло просто уследить за тем, чтобы никто не отстал и не потерялся.

Передвигаясь по лесу, практически, посредством обоняния и осязания я старалась не думать о тревоге, которая волной сначала то набегала, то спадала, а затем проявлялась на поверхности кожи капельками пота. Рассматривая деревья и травинки (до того, пока они не приобрели в темноте сказочно-фантастические образы), я вспомнила все наши приключения и со страхом поняла, что и из этого, так обзываемого, отдыха ничего хорошего не выйдет. Слишком уж все становилось непредсказуемым.

После трех, не менее, часов наших усилий в поисках деревни, стало понятно, что мы заблудились.

– Мам, я устал,– не выдержал первым Мишка, которому это было простительно.– Когда мы уже дойдем?

– Сыночек, ну, потерпи немного. Еще немножко осталось,– успокоила сына Александра тоном доброй родительнице и сразу же поменяла его на тон, как минимум, царствующей особы, обращаясь неизвестно к кому.– Ведь, немножко?

– Что-то мне подсказывает, что ночевать придется прямо на сырой земле,– не щадя детской психики проявила «доброту» в виде язвительной реплики Софочка.

– Гриш, далеко еще?– счел необходимым вмешаться Сергей Анатольевич.– Ты же говорил, что деревня недалеко.

– Ладно,– резко остановился гид.

Не ожидая от него остановки (о которой, между прочим, он мог бы предупредить), мы, идя по инерции, воткнулись, кто чем, в спины впереди идущих. «Ой» воскликнул каждый из нас, и оно повторилось так, как будто прозвучала команда рассчитаться по порядку, но вместо: «..первый, второй, третий..» мы просто вскрикивали.

– Признаю,– тем временем продолжил Гриша.– Я заблудился, и нам придется дождаться утра прямо здесь, потому что куда идти я представления не имею.

– Шутишь?– метнул луч света от своего телефона в его сторону Алексей, видимо, чтобы увидеть бесстыжие глаза проводника.– Как? Мы же не взяли с собой даже простого покрывала.

– Это не страшно,– засуетился тот в ответ.– Наберем еловых веток, полохматей и погуще, и застелем вместо постели. Я так делал не раз.

– Я не медведь, чтобы валяться на ветках и сосать лапу,– ну, все, теперь Софочку не заткнешь.– Я хочу нормальную, существенную еду и постель, в виде кровати.

Она топнула ногой. Об этом я догадалась по хрусту ломающейся ветки. В то, что мы оказались в такой ситуации, я пока принять не могла. Мое сознание никак не хотело переходить в осознание, и я просто вслушивалась в голоса друзей, потому что видеть их самих мне не давала полная темнота.

Ночь окончательно, по самое «не хочу», окутала нас своим плотным полотном. В просветах между соснами, если встать в нужной точке, можно было увидеть круглую луну, которой до нас не было никакого дела. Она мирно и в привычном для себя ритме, не замечая нас, плыла в звездном вакууме. Значит, ждать от нее помощи не стоило, даже если бы мы выстрелили в ее направление сигнальной ракетой или выбросили огромную белую простыню, как знак «SOS». Она была властительницей небесного пространства и, похоже, заключила с лесом договор, в котором они распределили границы владений, договорившись, не вмешиваться в дела друг друга. Поэтому мы и стояли сейчас, как слепые котята, уставившись в черноту и сохраняя строй.

– Зашибись, сходили за хлебушком,– выразил свое отношение к происходящему Иван, рефлексивно стараясь охватить весь лес светом от фонаря, луч которого быстро передвигался от дерева к дереву по кругу.

У меня от такого светового шоу закружилась голова и я, закрыв глаза веками, захотела прикрыть их дополнительно ладонью. Моя рука произвела сгиб в локте и уперлась во что-то мягкое.

– Ты чего дерешься?– Ирина, занимавшая в колонне место прямо за мной, машинально свернулась от боли пополам и боднула мою спину лбом.– Блин.

Забыв о животе, она выпрямилась и удостоила теперь вниманием свой лоб.

– Что такое, Ирина? Что случилось?– нарушил строй Сергей Анатольевич, сойдя с топы, чем дал понять всем остальным, что это безопасно.

И пока он потирал ушибленные места любимой, в нашем сообществе восторжествовала анархия. Аристотель, однозначно был прав, когда ставил анархию в один ряд с демократией, потому что спутницей демократии, исходя из лозунгов недалекого прошлого, была гласность. Вот мы заголосили все разом, не давая друг другу вставить слова и стараясь перекричать всех и каждого в отдельности.

– А-а-а,– вопила Софочка, зажав уши руками.– Я хочу нормальную кровать.

– Я же говорила, что это плохая идея,– кричала Света.

– Я считаю, что мы должны идти дальше,– убеждала кого-то Марина.– Обидно будет, если мы утром обнаружим, что не дошли до цели каких-то сто метров.

– У нас скоро фонари сядут. Куда мы пойдем? Здесь нужно располагаться,– по ответу Алексея я поняла, с кем на повышенных децибелах разговаривала Марина.

– Мам,– я спать хочу-у-у,– ныл Мишка.

– Подожди. Сейчас все решим,– соответствуя обстановке, громко проговорила Александра.– Эй. Кто-нибудь мне скажет, что будем делать?

– Слабак,– воспользовавшись всеобщим сумбуром, поддела брата Наташа.

– Сама дура,– не мешкая отреагировал тот.

И тут я оглохла. То ли все переводили дыхание, то ли у меня отказал слух. Я не видела друзей, их жестов, их мимики, поэтому и не могла судить о степени испорченности своих ушных перепонок.

– Может, стоит вернуться?– воспользовался затишьем Иван, а я с облегчением отметила, что со слухом у меня все в порядке.

– Куда?– вопрос Светы поднял новую волну возмущений.– Мы же заблудились.

– А-а-а,– взвыла с новой силой Софочка.– Обеспечьте меня кроватью.

– Мама, прекрати,– состав орущих увеличился на пару человек, которые в первом заходе были поглощены друг другом, и первой из них стала Ирина.– Ты же прекрасно понимаешь, что кроватей здесь нет. Ты же знала, на что соглашаешься, когда поплыла с нами.

– Верно. Насилия в отношении вас применено не было,– вставил в их диалог фразу из протокола Сергей Анатольевич, и теперь окончательно ни у кого не осталось сомнения, кем он работает.

– Я согласилась, потому что у меня был спальный мешок. А что сейчас? Мокрая трава?– перешла на визг женщина, забрызгивая своих соседей слюной.

– Ну, и оставались бы в спальном мешке,– не выдержала Саша, еще не привыкшая принимать Софочку такой, какая она есть,– Какого же..– и у нее вырвалось точное, по значению, слово, которого дети не должны были бы слышать.

На Софочку, со временем, реакция у всех становилась одинаковой, поэтому осуждать за это Александру я не стала. Тем более что способа эффективнее, чем способ связать слова и выразить их истинный смысл посредством русского мата, еще никто не придумал.

И заставить замолчать тоже. Марина, которая взялась снова убеждать Алексея в необходимости не останавливаться и идти дальше, и Леша, противоречивший ей, после Сашиной реплики одновременно смолкли.

И опять мой слух резанула тишина. Но всего лишь на миг.

– Что вы себе, девушка, позволяете?– теперь Софочка начала сразу с визга.

Переход от шума к молчанию, а от молчания мгновенно к визгу, все же сказался на моих ушах, отозвавшись резкой болью в правом ухе, потому что именно оно было ближе всего к женщине-сирене. Я, просунув в ухо указательный палец, потрясла им, наклонив голову набок, словно хотела вытряхнуть боль наружу.

– Никакого воспитания,– разорялась в это время Софочка, и все внимательно ее слушали, потому что проще локомотив пропустить, чем ложиться на рельсы, пытаясь его остановить.

Уставшие дети присели на корточки. Это я поняла по двум пенечкам, чьи контуры вырисовывались рядом с Сашей. Друзья же не издавали ни звука.

– С вами взрослая женщина, а вы бессовестные, бесчеловечные изверги. Так себя вести,– унять разбушевавшуюся Софочку никто попыток не предпринимал, и она, вкусив безграничную власть над ситуацией, и не думала закрывать рот.– Маньяки, тираны, сатрапы.

Женщина на секунду замешкалась, видимо, прочесывая закрома своей памяти в поиске подходящих синонимов, а мы, лелея надежду, что они у нее закончились, воспряли духом. К сожалению, ненадолго, потому что мозг Софочки выдал очередную порцию ругательств.

– Диктаторы, Нероны, Калигулы, Пиночеты…

– А они тут при чем?– услышала я, как прошептал Леша, обращаясь к Марине (к кому же еще?).

– Видимо, чтобы нам понятней было, кем мы являемся. Так сказать, на наглядном примере,– вполне доступно объяснила ему сноха, тоже шепча.

– Ну, допустим, тираны и диктаторы с сатрапами, это да, а маньяки-то почему?– присоединился к ним шепот Светы.– Я не помню, чтобы они маньяками были.

– Может, были, просто историки нам не все рассказывают,– вступил в рассуждения тихий голос Александры.– Хотя, если верить всему, что даже историки рассказывают, они еще те маньяки были.

Софочка, никого не слышала. Она истязала свою память, заставляя ее выдавать все новую и новую порцию личностей, которые засветились в истории не с лучшей стороны. Почему она выбрала такой способ, чтобы донести до нас, кто мы есть на самом деле (в ее представлении), для меня так и осталось загадкой. И хотя паузы между воспоминаниями становились все длиннее, потому что список истощался со скоростью, прямо пропорциональной ее нарастающему ору, мы послушно не двигались со своих мест, словно участвовали в бенефисе ведущей актрисы нашего, спонтанно организованного, театра. Еще немного, и мы бы разродились на аплодисменты.

Но этому помешал оглушающий хруст в кустах. К нам явно приближался, самое наименьшее, кабан, потому что лисички и зайчики не обладают таким весом, от которого ломаются ветки. Я отпрянула назад и опять задела Ирину. Но она точно таким же манером уперлась в Сергея Анатольевича, который, в отличие от нас, устоял.

– Ик,– испугавшись, отреагировала Ирина, почти размазавшись по поверхности тела любимого, словно она была из пластилина.

И не только она. Не знаю, как восприняли приближение зверя друзья, мне же стало очень страшно. Шум звучал настолько оглушающе, что замерли от страха не только мы, но даже сова, которая незримо участвовала в Софочкиной постановке, заняв место в верхних рядах галерки, ухнула парочку раз так, словно это были ее последние минуты жизни. И только сама Софочка, никого и ничего не слыша, продолжала повышать уровень наших знаний по истории.

– Вы чего разорались?– какое счастье, кабаном оказался Гриша.– Всю живность распугали.

Я вспомнила о сове, поискав ее в темных ветвях глазами, потому что другие звери пока не давали о себе знать. И слава Богу!

– Ты чего без фонаря?– высказал претензию Грише Сергей Анатольевич.– Я уж подумал, что на нас медведь прет.

«Это кто как,– подумала я ему в ответ, покачав головой в качестве протеста.– Лично я поджидала кабана».

– Я его выключил,– как-то неопределенно, с налетом загадочности выдал проводник,– Там,– он включил свой прожектор, чтобы показать на кусты, из которых мы, несколько минут назад, трясясь от страха, ожидали совершенно другого представителя фауны.– Какие-то мужики на трех джипах.

– Ура!– закричали одновременно Мишка с Наташей.– Мы пришли!

– Я бы так не радовался, – снова возникло у меня ощущение недоговоренности от слов гида.

– Почему?– взял на себя диалог с трудным Гришей наш следователь.– Они охотники или рыбаки?

– Ни то и ни другое,– пожал тот плечами и опять замолчал.

– Да, ты задолбал. Говори уже,– не выдержал Алексей, метнув в Григория луч света, чтобы мы все имели возможность осудить Григория визуально.