Текст книги "Женщина в лунном свете"

12

Снова над ним был белый потолок. Но было тихо, ни звука. Только что-то тикало мерно и навязчиво. Иван хотел окликнуть Лидию, но изо рта вырвалось лишь хриплое мычание. Дышать было тяжело и больно.

– Молчите. Вам нельзя говорить, – над ним склонилось женское лицо в маске.

Иван все же вздохнул с трудом и услышал явственный свист. Тиканье продолжалось, и он понял, что тикает у него в голове. Женщина обтерла его лоб марлей и поднесла к пересохшим губам ложечку с водой.

– Пейте. – Он послушно глотнул и тут же зашелся хриплым неудержимым кашлем. – Пневмония у вас, двухсторонняя, крупозная, – с жалостью сказала женщина, – трое суток были без сознания. В рубашке, видно, родились. Санитар вас во дворе нашел, ночью на скамейке, раздетого, полумертвого. Еще пятнадцать минут – и не вытащили бы.

Иван молча слушал, как свистят его легкие. Ему отчаянно хотелось спросить про Лидию, но страшная слабость парализовала все его существо. Он прикрыл глаза.

– Спите, – сказала врач. – Постепенно оклемаетесь. Организм у вас крепкий, несмотря на возраст. Выкарабкаетесь.

Она что-то еще говорила, но Иван уже не слышал этого, погрузившись в спасительный сон.

Он пробыл в реанимации неделю. Постепенно уколы и капельницы сделали свое дело – температура, долго державшаяся на максимальной отметке, поползла вниз, свист в груди прекратился, кашель сделался влажным, и стало возможно без боли делать вдох и выдох.

Каждый день к нему приходила Маша, молча сидела рядом, смотрела грустными глазами. Пару раз приехал Борька, неловко топтался рядом с высокой реанимационной кроватью, вздыхал, теребил только-только отпущенную светлую бородку. Заходил и Трефилов. Он выглядел подавленным и виноватым.

– Ну как же так, Иван Павлович? Недооценили мы ваше состояние, надо было смотреть за вами лучше. Не засни Оксана, вы бы не выскочили на улицу в холод в одной рубашке.

Его тон был настолько искренним и ласковым, что Иван растрогался почти до слез. Вот ведь какой человек, добрая душа. Слова худого не скажет, несмотря на то что Иван его под монастырь подвел своей ночной прогулкой: случись что нехорошее, врачу пришлось бы отвечать. Да и жалко трудов, потраченных на его лечение от язвы.

Иван невольно пожалел, что его сын не Антон Александрович, а Борька, равнодушный и слушающий лишь свою Зойку.

Трефилов еще немного посидел, рассказал пару смешных анекдотов, оставил у Ивана на тумбочке два румяных яблока и ушел.

Иван всех слушал, всем кивал, послушно подставлял руки под капельницы, а зад под уколы. Но в голове его зрели неведомые никому планы. Он думал, как ему отыскать Лидию. Видимо, она действительно призрак, но что это меняет? Они нужны друг другу; если она может приходить к нему в этот мир – значит, они могут встречаться.

Если бы мысли Ивана кто-то озвучил, всем без исключения было бы ясно, что это мысли сумасшедшего. Допившегося до чертей, до белочки, человека. Однако самому ему так не казалось. Он отлично помнил на ощупь пальцы Лидии, в ушах у него звучал ее голос, перед глазами стояло красивое бледное лицо. Она была для него реальностью, чудесной реальностью, которую нельзя потерять ни за какие коврижки.

Иван терпеливо ждал. Его перевели в палату. По ночам он вставал и смотрел в окно на совсем юный растущий лунный серп. Смотрел, как он крепнет, наливается округлостью.

Наконец наступило полнолуние, но Лидии на скамейке не было. Он смотрел в окно три ночи напролет. Пусто.

Луна начала спадать. Ивана стали готовить к выписке. В начале ноября приехал Борька на машине, погрузил два огромных пакета и спортивную сумку – все, что накопилось за время болезни Ивана, – в багажник, посадил отца и увез его из больницы.

13

В первые дни квартира казалась Ивану чужой и слишком просторной по сравнению с крошечной тесной палатой. Маша жила в бывшей детской, по утрам готовила ему кашу, в обед заставляла есть протертый суп и ревностно следила за тем, чтобы он принимал таблетки, прописанные Трефиловым от язвы. Она была печальной и молчаливой, на вопрос Ивана, надолго ли еще она останется, отвечала, что нет, ненадолго.

– Мне домой надо. Меня там семья ждет. Вот только как я тебя здесь оставлю такого? – Она вздыхала и уходила в комнату звонить домой.

Иван машинально пытался прислушаться к ее разговорам, но Маша говорила по-английски, ни черта не разобрать.

– А что твой Генрих, совсем по-русски не умеет? – спросил он как-то у дочери.

Она в ответ пожала плечами:

– Умеет. Но зачем ему это? Мы общаемся на его родном языке, – вздохнула в очередной раз и добавила: – Если тебе мешает, я могу дверь прикрыть.

Ивану, однако, Машины разговоры были по барабану, он весь был сконцентрирован на своем.

В первый же день пребывания дома он достал старенький Нинин ноутбук, зашел в поисковик и набрал слово «призрак». Тут же ему выскочило огромное количество ссылок. Иван придирчиво проглядел с десяток и остановился на эзотерическом форуме, который назывался довольно зловеще: «Мертвые среди нас». К его радости, на форуме общались и делились впечатлениями такие же страдальцы, как он. К многим приходили умершие близкие, кто-то познакомился со своей второй половинкой, а она оказалась из потустороннего мира – ну прямо совсем как у Ивана.

Он с головой ушел сначала в чтение, а затем и в переписку. Чтобы участвовать в диалогах, необходимо было зарегистрироваться. Иван с компьютером был на «вы», ноутом увлекалась исключительно Нина, а самому ему было лень вникать в премудрости типа авторизации и прочих деталей. Помыкавшись без результата в течение нескольких дней, он все же скрепя сердце решил обратиться за помощью к Маше. Та подошла, склонилась над ноутбуком, глянула на экран, потом на Ивана.

– Это еще что? Что за дикость?

Иван молчал, опустив глаза.

– Я не буду тебя здесь регистрировать, – твердо сказала Маша. – Ты чуть не умер из-за своих видений, тебя с того света вытащили. Неужели ты думаешь, что я своими руками устрою так, чтобы ты окончательно спятил?

– Ну не хочешь, как хочешь, – упрямо проговорил Иван. – Я все равно зарегистрируюсь, Серегу попрошу, он в компах шарит.

Маша в задумчивости стояла рядом и молчала. Иван пошевелил мышкой и принялся в сотый раз вводить логин.

– Дай сюда. – Маша взяла мышь из его руки. – Отойди, я сяду.

Иван, не веря своему счастью, поспешно вскочил. Он наблюдал за тем, как Маша ловко и быстро печатает буквы и цифры.

– Вот, можешь теперь переписываться. – Она указала на экран, на котором светилась вожделенная надпись «Добро пожаловать». – Тут нужно было придумать ник, ну, прозвище. Я записала тебя как Жана.

– Господи, да хоть Мухомором! – Иван уселся за стол. Руки его дрожали от нетерпения.

– Смотри, – строго предупредила Маша, – не вздумай ничего предпринимать из того, что тебе там будут советовать. Читать читай, если тебе от этого легче, а из дома я тебя никуда не выпущу. Понял?

– Понял, – с готовностью кивнул Иван.

Его глаза уже скользили по строчкам, пальцы бегали по клавишам. Маша вздохнула и ушла. Иван набрал сообщение.

«Кто здесь влюблен в призрак? Есть такие?»

Минуту никто не отвечал. Потом посыпались эсэмэски: «Я влюблена», «Я встречаюсь с призраком», «Ко мне по ночам является дух моей девушки, она погибла в автокатастрофе». Иван лихорадочно перечитывал послания, не зная, с кем начать переписку. Наконец он выбрал какого-то Лео, который сообщал, что встречается с любимой в ночь полнолуния.

Поглощенный общением, Иван не заметил времени. Когда он пришел в себя, оказалось, что уже вечер. Маша позвала его ужинать.

– Тебе вредно столько времени проводить за экраном. – Она внимательно глядела на Ивана. – Ты бледный, и глаза покраснели. Я жалею, что помогла тебе с этой чепухой.

Иван и сам чувствовал, что устал. К тому же переписка с Лео не принесла ему желаемого облегчения. Ничего конкретного тот ему не сообщил, писал общие фразы, слог у него был выспренний, сложный для Иванова восприятия. Он, однако, питал надежду на то, что завтра поближе познакомится с другими своими корреспондентами и среди них найдется кто-то более интересный и продвинутый в области привидений. Но назавтра все было точно так же, с той лишь разницей, что Иван почти целый день переписывался с девушкой под ником Ариэль. У той случился роман с призраком, пока она отдыхала в Турции. С тех пор бедняжка страдала и никак не могла забыть своего призрачного мужчину, который являлся к ней каждую ночь в номер пятизвездочного отеля.

Пообщавшись еще с двумя такими же абонентами, Иван пришел к выводу, что все они просто-напросто больные на голову, несчастные люди, полностью ушедшие из реального мира в вымышленный и живущие бесплодными грезами. Но ведь у самого него все не так! Лидия действительно существует, возможно, ей нужна его помощь, ее надо разыскать во что бы то ни стало. Но как?

Иван вяло съел приготовленный Машей обед, лег на диван и задумался. Включенный ноут тихо пощелкивал – это продолжали приходить новые сообщения с форума. Иван прикрыл глаза, стараясь воссоздать в воображении образ Лидии. Ее лицо тут же возникло перед ним, как живое. Сердце сжалось от пронзительной боли. Иван немного полежал, не выдержал и подошел к столу. Глянул на экран, словно в нем было спасение от острой душевной боли. Поколебался и открыл последнее сообщение.

«Добрый вечер, Жан. Мое имя Ночной дух. Я могу вам помочь соединиться с возлюбленной».

Рука Ивана дрогнула, мышка щелкнула на сообщение, и оно исчезло.

«Пропало!» – с ужасом подумал Иван и стал лихорадочно шарить во вкладках.

Сообщение нашлось в корзине. Иван трясущимися руками извлек его оттуда, перечитал несколько раз и написал ответ: «Я буду очень признателен. Что нужно делать?»

Абонент ответил довольно быстро. «Сходите на кладбище, накопайте немного земли, киньте горсть в ближайший проточный водоем, остальное оставьте на пешем перекрестке. Подождите два дня. Потом выходите во двор при любой луне – ваша подруга будет вас ждать там».

Иван, шевеля губами, снова и снова перечитывал послание. Звучит убедительно. Во всяком случае, чувствуется почерк знатока, а не сопливых мальчиков и девочек, страдающих от одиночества и неразделенной любви.

Он открыл страничку Ночного духа. На аватарке была изображена черная летучая мышь, на заднем плане сияло небо, усыпанное крупными звездами. Иван несколько минут разглядывал страничку, потом подумал и написал: «Спасибо. Так и сделаю». Тут же пришел ответ: «Удачи!»

Иван вышел с форума, закрыл ноутбук и вернулся на диван. Он был готов последовать совету Ночного духа, но нужно было обдумать детали. Например, как ночью идти на кладбище? Маша его и днем-то из дому не выпускает, а ночью? Да и страшновато как-то. Иван тут же одернул себя. Чего ему бояться? Он и так дважды был на волосок от смерти, так неужели Лидия не стоит того, чтобы рискнуть ради нее!

Иван открыл на телефоне карту, нашел ближайшее кладбище. Идти до него от дома было минут двадцать быстрым ходом. Можно, конечно, вызвать такси. Иван решил, что так и поступит. Оставалось придумать, как быть с Машей. Если дождаться, пока она уснет, можно, наверное, потихоньку выйти из квартиры. На все про все часа полтора, и потом он должен вернуться. Даже если Маша за это время проснется – ну что она может сделать? Начнет звонить ему, ругаться. Все это терпимо, можно пережить. Зато он добудет земли для обряда.

Иван совсем успокоился, ему стало хорошо, легко. Он с аппетитом поужинал и лег спать, поставив будильник на три часа ночи.

14

Он проснулся тотчас же по сигналу. Быстро вырубил звонок, чтобы не разбудить Машу. Крадучись пробрался в прихожую, оделся, не зажигая света, и потихоньку вышел на площадку. Спустился во двор, вызвал такси. Чтобы не пугать водителя, Иван назвал ближайший адрес, от которого до кладбища было рукой подать. Таксист высадил его посреди ночной улицы, на прощанье окинув подозрительным взглядом, и умчался во тьму.

Иван медленно подошел к ограде. Это было старое церковное кладбище, на котором давно никого не хоронили. Вокруг не горел ни один фонарь. Иван зашел в калитку и в растерянности остановился. Он прихватил с собой контейнер для земли и небольшой садовый совок, которым Нина рыхлила горшки с цветами на балконе. Не зная, куда идти, Иван почти на ощупь двинулся куда-то вбок. Дошел до ближайшей могилы, опустился на корточки и почувствовал, как кружится голова. Превозмогая слабость и подкатывающую к горлу тошноту, он достал совок и ковырнул им промерзшую землю. Отбросил в сторону первую горсть и продолжал копать.

В кармане куртки завибрировал телефон. Иван вздрогнул и остановился. Маша! Проснулась и обнаружила, что его нет. Он засуетился, бросил совок, вытащил телефон. На экране светилась надпись: «Серега». Какого черта ему нужно ночью? Иван с досадой сбил вызов и вонзил в землю совок. Экран вновь осветился и угрожающе зарычал.

Иван вдруг опомнился. Встал с земли. Ноги у него дрожали, лоб покрылся холодным потом. Что это с ним? Что он делает? Роет ночью чужую могилу на кладбище! Да это настоящее безумие.

Телефон зазвонил в третий раз.

– Да, – хрипло проговорил Иван.

– Привет, Вань, – гаркнул ему в самое ухо Серега. – Не спишь?

– Н-нет.

– Вот и я не сплю, – обрадовался Серега. – Трубы горят. Ты как, братан? Как себя чувствуешь?

– Нормально чувствую, – пробормотал Иван. – Ты днем не мог позвонить?

– Дак спал я днем. Отключился, да и продрых до половины второго. А теперь бессонница замучила. И выпить охота, просто страсть. Может, ты того… приедешь? Посидим по-человечески. А?

Иван не удержался и нервно хохотнул. Видел бы его сейчас Серега, во мраке, посреди могил, с совком в руках.

– Что ты смеешься? Надо мной? – обиделся Серега. – Так это напрасно. Я ж к тебе, как к другу…

– Да нет, не над тобой. Это я так, о своем. Не приеду я, брат, не могу. Дочка не отпустит. – Иван облизал пересохшие губы.

– А, дочка… да, она у тебя строгая, – согласился Серега. – Ну, прошу пардону. Пойду приму снотворное в гордом одиночестве.

– Не переборщи только, – предупредил его Иван.

– Постараюсь.

Серега отключился.

Иван выдохнул с облегчением. Глаза его привыкли к темноте, и он поглядел на заполненный землей контейнер. Ему стало стыдно и жутко. Он ударом ноги отшвырнул контейнер в кусты, туда же кинул совок и медленно поплелся обратно к воротам. Через пятнадцать минут другое такси доставило его к дому.

Едва он сунул ключ в замочную скважину, дверь распахнулась. Маша в халате поверх ночнушки стояла перед Иваном, вид ее не предвещал ничего хорошего.

– Ты где был?

– В магазине. – Иван попробовал улыбнуться, но губы его не слушались. У него получилась лишь кривая ухмылка.

– В каком еще магазине? Ночь на дворе!

– Тут недалеко круглосуточный, – пробормотал Иван, чувствуя себя идиотом.

Маша молчала, глядя на него в упор. Лицо ее в тусклом свете прихожей казалось мертвенно-бледным.

– Понимаешь, – все тем же виноватым тоном, продолжил Иван, – селедки захотелось, прямо мочи нет.

– Селедки? В три часа ночи? Пап, ты спятил? – Маша резко повернулась и пошла от него в комнату, на ходу бросив: – Немедленно раздевайся и в постель.

Хлопнула дверь. Иван покорно снял куртку и ботинки и пошел к себе. В голове стучал молот, ладони были мокрыми и холодными. Он залез под одеяло, его знобило, как при температуре. Он сам не понимал, как мог проделать весь этот фортель с кладбищенской землей.

Постепенно он согрелся, успокоился немного и наконец уснул.

Проснулся Иван лишь к полудню. Сначала ему показалось, что все произошедшее ночью – сон. Потом он увидел землю под ногтями и все вспомнил. Ему стало до чертиков совестно перед Машей, даже на глаза ей показываться было страшно. Все же Иван выполз из комнаты, постоял под душем, стараясь прийти в себя, и робко заглянул на кухню.

– А, выспался. – Маша стояла у плиты, что-то помешивая в большой кастрюле. – Я надеюсь, больше такого не повторится?

Иван кивнул и сел пить чай. Его неудержимо тянуло поглядеть компьютер – нет ли новых сообщений от Ночного духа. Маша больше к разговору о его ночном исчезновении не возвращалась, и Иван почувствовал себя слегка уверенней. Он допил чай, доел приготовленные Машей бутерброды, выпил лекарство и отправился к себе.

Сообщения были. Целых два.

«Как дела, Жан?» «Удалось ли добыть земли?»

«Нет, – ответил Иван. – Мне помешали».

Иван не стал сообщать Духу о том, что он сам ушел с кладбища и не воспользовался уже накопанной землей.

«Плохо», – лаконично отозвался Дух.

«Плохо, – согласился Иван. – Может есть более простой способ?»

«Ждите, – велел Дух, – ваша дама скоро должна появиться. Я чувствую».

«Но как я узнаю?» – забеспокоился Иван.

«Смотрите в окно».

– Пап, – раздался голос Маши, – вылезай из-за ноута, к тебе пришли.

В прихожей стоял Семен. В одной руке у него была авоська с бананами, в другой огромный торт от «Палыча».

– Ты прости, брат, не мог к тебе в больницу выбраться, на работе цейтнот плюс жена слегла с гипертонией. Два месяца как белка в колесе. Только очухался и сразу к тебе.

Они сидели в кухне, пили чай с тортом, Маша деликатно ушла, оставив их одних.

– Так-то, Палыч. – Семен дул на чай и смотрел на Ивана сквозь толстые стекла очков. – Ты молоток, выкарабкался. Не переживай, все наладится. И работку тебе подкинем, даже не сомневайся. Ты только окрепни сначала, сил наберись.

– Спасибо, Сэм. – Иван был тронут.

Ему хотелось поделиться с давним другом самым сокровенным. Однако он боялся. Он уже привык к тому, что все его откровения вызывают лишь жалостливую улыбку. Семен начал сам.

– Слушай, Вань, Машка твоя мне вкратце все рассказала. Ну, отчего ты второй раз в реанимацию загремел. Призрак какой-то к тебе явился. Это правда?

Иван помолчал, ковыряя ложечкой кусок торта. Потом сказал:

– Правда. Ее зовут Лидия. У нее было больное сердце, она лечилась в больнице три года назад и тогда же умерла.

– Кто это тебе сказал? – Семен недоверчиво приподнял бровь.

– Одна санитарка. Она ее помнит.

– Ну ты даешь! – Семен хмыкнул и глотнул из чашки. – Верить какой-то санитарке! Мало ли что она скажет!

– Зачем ей врать? – удивился Иван.

– Мало ли зачем. Чужая душа потемки. Вот что, я завтра пойду в больницу, схожу в архив и все узнаю о твоем призраке. А то так свихнуться раз плюнуть.

Иван печально кивнул. Семен еще немного посидел и откланялся.

Маша в комнате тихо говорила по телефону, прикрыв дверь. Ивану показалось, что он различает русскую речь. Он прислушался, но слов было не разобрать.

Он подошел к окну. В черном небе сияла луна. Иван невольно бросил взгляд на скамейку у подъезда, но там сидел лишь пьяный мужик с бутылкой пива. Что делать? Снова идти на кладбище? Исключено, Маша его не отпустит, да и негоже это. Последовать совету Ночного духа и каждую ночь смотреть в окно? Или дождаться, пока Семен сходит в архив? Иван остановился на последнем. Он еще немного посидел у окна и лег спать.

15

Семен позвонил на следующий вечер.

– Слушай, я все узнал. В общем, санитарка твоя правду сказала. Была такая Лебедева Лидия Дмитриевна, 42 года. Действительно, лежала во второй кардиологии и действительно умерла три года назад.

– Как тебе удалось узнать? – выдохнул Иван.

– Да проще простого. Шоколадку подарил девчонке из архива. Большую шоколадку. Ну и еще кое-что. – Семен хитро усмехнулся.

– И что теперь делать? – растерянно проговорил Иван.

– Не знаю. Я бы… я бы сходил к ней домой. Посмотрел, что да как. С родными бы поговорил. С точки зрения здоровой психики то, что ты рассказываешь, невероятно. Но факт остается фактом – Лидия Лебедева действительно существовала, ты ее не выдумал.

– А это идея! – обрадовался Иван. – Вот только адрес… где его взять?

– Уже взял, – довольный, ответил Семен. – Хочешь жить, Ваня, умей вертеться.

Иван даже вымолвить ничего не мог. Стоял с трубкой у уха и глупо улыбался. Семен продиктовал ему адрес.

– Сходить с тобой или сам?

– Сам, – твердо произнес Иван.

– Ну как знаешь.

Семен повесил трубку. Из комнаты выглянула Маша.

– С кем ты разговаривал?

– С Семеном.

– Он же вчера только был.

– Ну и что. Он мой друг.

– Друг, – неожиданно с неприязнью проговорила Маша. – Где он был, этот друг, когда ты спивался здесь один?

– Перестань, – осадил ее Иван. – Он помогал. Работу мне нашел.

– Тоже мне работа. – Маша пренебрежительно поджала губы.

– Хоть какая. Жить же на что-то нужно. Борька с Зойкой меня кормить не собираются, а до пенсии далеко.

– Да, наверное, ты прав. Прости, – тут же сдалась Маша. – Вот что, я завтра должна уйти по делам. Побудешь один?

– Конечно. Даже не волнуйся!

Иван был в восторге от неожиданно свалившейся на него свободы. Теперь, чтобы сходить по адресу, добытому Семеном, не надо будет объяснять Маше, куда это он собрался.

– Хорошо, – согласилась она, – из дома далеко не выходи, погуляй во дворе. Про лекарства не забудь! И не вздумай покупать никаких селедок!

– Договорились.

Ночью Ивану не спалось. Он нервничал, представляя в красках, как придет к Лидии домой и что это ему даст. Вдруг в квартире давно живут чужие люди? Под утро он уснул тревожным прерывистым сном.

Когда Иван проснулся, Маша уже ушла. Он позавтракал, немного полежал после еды, как его учил Трефилов, затем принял душ, оделся и вышел на улицу.

Дом Лидии находился на другом краю города, Ивану пришлось спуститься в метро. Он с лета не ездил на транспорте, у него слегка кружилась голова, в ногах чувствовалась слабость. Его пугала толпа, бесконечное оживление, суета. Все же он кое-как добрался до места. Отыскал дом, блочную старенькую пятиэтажку, нашел подъезд. Кода домофона он не знал, дождался, пока кто-то из жильцов выйдет, и зашел.

Квартира была на пятом, последнем этаже. Иван остановился перед обшарпанной дверью. Руки его стали ледяными. Он сделал глубокий вдох и решительно надавил на звонок. Послышались легкие и быстрые шаги, глазок на мгновение потемнел. Несколько секунд за дверью было тихо. Затем женский голос произнес глухо и нерешительно:

– Вы к кому?

– Откройте, пожалуйста, – попросил Иван.

Снова тишина. И наконец лязг цепочки. Дверь распахнулась. На пороге перед Иваном стояла девушка лет 22–23, худенькая, босая, одетая в холщовые бриджи цвета хаки и свободную клетчатую рубашку, застегнутую лишь на несколько пуговиц. Длинные, роскошные и волнистые русые волосы спадали ей на плечи и грудь. Серые глаза смотрели настороженно.

– Вам чего? – Голос ее сорвался, она закашлялась и схватилась за горло. – Болею, охрипла, – пояснила она шепотом.

Иван сочувственно кивнул.

– Позвольте мне войти. Не бойтесь, я не вор и не мошенник. Мне… мне очень надо поговорить с вами.

Девушка колебалась. Видно было, что она боится. Да и вообще вид у нее был какой-то затравленный и несчастный. Бледное, почти бескровное лицо, под глазами темные тени. Однако само лицо удивительно правильное, редкой красоты, с точеными чертами. Она наконец кивнула.

– Заходите.

Иван сделал шаг и очутился в коридоре. Вокруг царили ужасающая нищета и запустение: из мебели только старая, покосившаяся вешалка с тумбой. Порванные обои свисают небрежными лохмотьями, паркетная доска почернела от времени.

Девушка кивнула в сторону комнаты:

– Туда.

Она говорила полушепотом, продолжая держаться за горло, видно, опасаясь нового приступа кашля.

Иван хотел снять ботинки, но она махнула рукой:

– Лишнее.

Они зашли в единственную небольшую комнату, такую же пустую и обшарпанную, как прихожая. Хозяйка квартиры указала на старый продавленный диван, небрежно покрытый линялым, в катышках, пледом.

– Садитесь.

Иван послушно сел.

– Что вы хотели? – В глазах у нее отчетливо читалась усталость.

– Как вас зовут? – спросил Иван.

– Вам зачем? Катя.

– Я Иван Павлович. – Иван помялся, не зная, как начать разговор. – Катя, скажите, в этой квартире когда-то жила Лидия Лебедева?

– Это моя мать. Она умерла. Давно.

У Ивана перехватило дыхание. Значит, это и есть дочь Лидии, с которой она, по ее словам, была в напряженных отношениях? Совсем непохожа, только руки – те же длинные, хрупкие пальцы, те же изящные запястья.

– Вот что, Катя, – тихо проговорил Иван. – Сейчас я вам кое-что расскажу. Одну интересную историю. Вы только не сочтите меня за психа.

Катя молчала, с безучастным видом играя своими кудрями.

– Я знаю вашу маму, – сказал Иван. – Знаю Лидию. Мы с ней познакомились в больнице.

– Вы лежали вместе с ней?

– Нет, мы познакомились сейчас, совсем недавно, меньше месяца назад.

Она оставила волосы и смотрела на него, округлив глаза.

– Видите ли, Лидия не исчезла с лица земли, – осторожно начал Иван. – Ее тело, вернее, ее призрак, здесь, среди нас. Она села ко мне на скамейку. В больничном парке. Мы разговаривали. Она даже рассказала мне о вас, что переживает за ваши отношения.

– Вы сумасшедший? – хрипло проговорила Катя.

– Я абсолютно нормальный. Вы же видите, я нашел вас, нашел адрес. Я знаю все про вашу маму. Но я не был с ней знаком при ее жизни.

Она покачала головой:

– Так не бывает.

– Бывает, Катя. Я много читал об этом, я знаю. Она появляется в полнолуние.

– Кто?

– Лидия. Ваша мама.

– Глупости. Идите отсюда. Вы безумец. – Катя распахнула дверь комнаты. – Уходите!

Она вдруг пошатнулась и схватилась за косяк.

– Что с вами? – Иван вскочил и бросился к ней.

Он подхватил легкое, почти невесомое тело девушки. Она не противилась, безвольно свесив голову ему на плечо.

– Вот так, тихонько. – Иван донес Катю до дивана и бережно уложил, подсунув под голову старенькую засаленную подушку. – Вам плохо? Что болит? Скажите!

– Голова кружится, – с трудом шевеля губами, проговорила Катя. В лице ее не было ни кровинки.

– Я сейчас. Я вам чая горячего, с сахаром. Сейчас, мигом… – Он побежал в кухню.

Обстановка и там была убогой донельзя. Иван поискал глазами электрочайник и не нашел. Взял первый попавшийся ковшик, поставил воду на плиту. Распахнул старенький холодильник – он был пуст, не считая увядшей морковки и банки кильки в томате.

– Господи, да что же это? – пробормотал Иван.

Сахара он тоже не нашел, зато на столике лежала упаковка меда из Макдоналдса. Иван сунул в стакан с кипятком какой-то копеечный пакетик чая, налил туда меда и вернулся в комнату.

– Пейте. – Он протянул стакан Кате.

Та стала пить мелкими глотками. Это напомнило Ивану Лидию. Значит, все-таки что-то есть общее. Ее лицо слегка порозовело.

– Катя, вы сегодня ели что-нибудь?

Она отрицательно помотала головой.

– Как же так? У вас будет голодный обморок. Послушайте, вы лежите, а я сбегаю в магазин и в аптеку. Надо же вас хоть как-то накормить и подлечить.

Она лежала и молчала, глядя на Ивана большими серыми глазами в обрамлении черных длинных ресниц.

– Я пошел, – бодро сказал Иван, – скоро вернусь.

Он вышел из квартиры, спустился вниз и огляделся в поисках продуктового магазина. Невдалеке виднелся «Магнит». Иван рванул туда, параллельно шаря в карманах в поисках денег. Он накупил фруктов, сыра, взял свиной антрекот, нормального чая и две плитки шоколада. Затем забежал в аптеку и купил недорогое средство от кашля. На этом его финансы спели романсы. Но Иван был доволен. Он мигом добежал до дома и позвонил в квартиру. Катя долго не открывала, и Иван испугался, что ей стало худо и она потеряла сознание. Наконец дверь распахнулась. Катя с любопытством смотрела на пакеты в руках Ивана.

– Ну вот, сейчас накормим тебя. – Он осторожно отодвинул ее и зашел в квартиру. – Мясо будешь?

Он не заметил, как перешел на «ты». Она кивнула. В глазах ее зажегся жадный блеск.

«Да она давно голодает», – подумал Иван с жалостью.

Через десять минут на единственной облезлой сковороде скворчал и брызгался маслом антрекот. Катя сидела за столом, пила крепкий сладкий чай и ела бутерброды с сыром и шоколад. Лицо ее разрумянилось, ноздри слегка раздувались, принюхиваясь к запаху жареной свинины. Иван заставил ее выпить сироп от кашля, она нехотя подчинилась, морщась от отвращения:

– Брр… Гадость. Слишком сладкий.

– Ты одна живешь? – спросил ее Иван, переворачивая антрекот.

Она кивнула.

– Одна.

– Работаешь?

– Сейчас нет.

– На что же ты живешь? – удивился Иван.

– Картины продаю. Иногда.

– Картины? Ты художница?

– Ну можно и так сказать. Я не доучилась, бросила.

– И покупают твои картины?

Она вздохнула и откусила острыми ровными зубами край шоколадки.

– Иногда.

– Ясно. – Иван выключил газ, положил отбивную на тарелку и поставил ее перед девушкой. – Ешь давай.

Она поспешно вонзила вилку в поджаристый мясной бок.

– Почему у тебя такая пустота в квартире? Где мебель, вещи?

– М-м, – пробормотала Катя с набитым ртом.

Он посмотрел на нее с недоумением. Она махнула рукой.

– Долгая история.

– Я не тороплюсь. – Иван усмехнулся. – Давай, выкладывай.

– Квартира чужая. Я здесь не хозяйка и даже не прописана. Плачу аренду, денег не хватает, пришлось все, что можно было, продать за долги.

– Как это квартира чужая? Что ты такое говоришь? Это же… это ведь мамина квартира? Лидии? – Иван запнулся, чувствуя неловкость.

– Была мамина. После ее смерти я вляпалась в одну историю. Долго рассказывать. – Катя доела остатки антрекота и с сожалением оглядела пустую тарелку. – Короче, обманули меня. Предложили выгодный вроде вариант, а на деле осталась я без квартиры, с пропиской в тьмутаракани. Вот теперь живу тут Христа ради, есть деньги – плачу, нет – вещички распродаю.

Иван молчал, потрясенный ее рассказом. Вот ведь, бывают в жизни ситуации похуже той, в которой очутился он сам.

– Спасибо, – сказала Катя. – Я выйду, покурю.

– Иди, – согласился Иван.

Она ушла на балкон. Он сидел у стола в оцепенении и думал о том, что было бы, если бы он не пришел. Девчонка на грани, больная, без денег, без еды, в четырех стенах, еще немного – и ей бы потребовалась серьезная медицинская помощь. Ему вдруг пришла в голову совершенно невероятная мысль – что, если призрак Лидии явился к нему не просто так. Что, если… если она заботилась о Кате, хотела, чтобы кто-то помог ей, протянул руку…

Послышались босоногие шаги. Катя стояла в проеме между кухней и коридором. Вид у нее был куда лучше, чем час назад. «Какая красавица, – невольно отметил про себя Иван. – Странно, что нет с ней рядом никого, кто бы поддержал ее, защитил. Нет мужчины».

– Послушай, так существовать нельзя, – сказал он твердо.

– А как можно? – Она пожала плечами. Лицо ее было равнодушным и отрешенным.

– Тебе надо питаться. Ты молодая, еще рожать должна. И с квартирой что-то нужно решать.

– Легко сказать. – Катя откинула за спину волосы. – Ничего тут не поделаешь. Сама виновата. Дурой быть не надо.

– Я… я мог бы помочь, – несмело предложил Иван.

– Помочь чем?

– Я мог бы приходить сюда, иногда. Немного подкармливать тебя. И нам было бы веселей.