Текст книги "Ловушка для самовлюблённых ослов. Авантюрно-любовный роман"

Ловушка для самовлюблённых ослов
Авантюрно-любовный роман
Татьяна Ивановна Брицун

Иллюстратор Мария Дмитриевна Романюк

© Татьяна Ивановна Брицун, 2017

© Мария Дмитриевна Романюк, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-2314-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

28.12.2014

Фаина – умная, предприимчивая, состоятельная женщина тридцати пяти лет. Не то чтобы она сама это состояние нажила, нет. У родителей был свой завод в городе N, который папочка, будучи его директором, удачно прихватизировал во времена перестройки. И всё у него пошло хорошо: и рабочие довольны, и прибыль хорошая. Нельзя сказать, что Фаина ничего не сделала для организации своей сети салонов красоты, здесь тоже нужно иметь талант, но всё-таки папин капитал лишним не оказался. И всё бы было хорошо, но личная жизнь у неё не складывалась. Мужчины начинали себя чувствовать с ней как с учительницей и быстро испарялись, а после пятнадцати лет разных отношений Фаина ни разу не забеременела, хотя была абсолютно здорова. И к гадалкам ходила, и по святым местам ездила – ничего не помогало. Только одна гадалка сказала:

– Знаешь, милая, будет у тебя дочка, вижу. Но только она появится у тебя, если ты сама всё организуешь и найдёшь от кого её родить, а замуж потом выйдешь за другого, этот тебя никогда не полюбит по-настоящему.

Фаина озадачилась таким ответом, но на просьбу уточнить, дать хотя бы какие-то ориентиры получила ответ:

– Что Господь сказал, то ты и услышала, это не я говорю. Как всё организуешь, так и получишь.

Фаина долго ломала голову и решила посмотреть среди своих женатых знакомых, она вспомнила старую поговорку: «С женой живёт – и с тобой жить будет». Посмеялась себе под нос и, переиначив её в уме: «С женой дети есть – и с тобой будут», решила действовать напрямую, даже заплатить, если нужно, была готова. Взяла школьный альбом, уселась в мягкое кресло, включила Моцарта и решила на возвышенной ноте выбирать себе производителя доченьки, задав себе вопрос, какие качества должны быть генетически переданы её ребёнку. Первое: здоровье крепкое. Второе: хороший генофонд, то есть отец должен быть породистый, из благополучной семьи, умный, предприимчивый, не рохля, хозяин жизни, лучше, если он сделал хорошую карьеру. Красивый обязательно, с хорошим добрым характером. И, конечно, он должен быть порядочным человеком.

Она даже не подумала о том, что мужчина с такими качествами никогда не согласится на такое предложение, а особи, слабые на передок, уже априори непорядочные люди, без моральных устоев!

Когда Фаина открыла альбом, который не смотрела лет десять, то вдруг загрустила: какие все были смешные и наивные, а она – такая хорошенькая, с улыбчивыми ямочками на щёчках и задорными бантиками на косичках, – казалась абсолютно счастливой. Как-то сложилось, что она не была влюблена ни в одного парня из класса, а вздыхала о студенте мединститута Георгии. Он был грузин с карими глазами, ну, в общем, ей казался божеством и в мечтах был в будущем её мужем. Но когда она достаточно выросла и стала красавицей, Георгий уже был женат на грузинке и имел двойняшек, королевских близнецов, которых с гордостью катал в коляске вокруг дома. Фаина на миг как очнулась от своих мыслей. Эврика! И ей очень захотелось родить королевских близнецов – мальчика и девочку. Отсутствие у них отца её нисколько не смущало. Слава Богу, не те времена, а материально она ни в ком не нуждалась, и на тот момент ей казалось, что и мужик со своими недостатками и капризами в доме ей ни к чему. Она не подумала, что детям очень нужен папа, так как росла в полной любящей семье и эти проблемы ей не были знакомы. Уже в голове у неё начал зреть план, как охмурить Георгия.

Первое: узнать, в какой больнице или поликлинике он работает.

Второе: попасть на приём или консультацию.

Третье: ну там будет видно по обстоятельствам, что он за мужик и клюнет ли он на её ухаживания?

– Хотя, – вслух сказала сама себе Фаина, – можно, а даже нужно, устроить для мужчины ловушку, как она забыла, древнюю легенду про Ослов, называлась она– Ловушка для самовлюблённых Ослов.-Текст был таков, что это воспринималось, как ловушка для самовлюблённых мужчин. Ага!! радостно воскликнула Фая, вот оно зерно, основа для любой женщины охотницы, которая хочет заманить в свои сети мужчину.

– Давным– давно, когда ещё животные разговаривали на человеческом языке, в одной жаркой стране жили люди, а не далеко от них в соседнем лесу жили ослы. В те времена они не были на службе у людей, а жили вольготно. Но в один прекрасный день, женщина– вдова пошла в лес за хворостом. Набрала она большую вязанку, а бросить было жалко, но нести её она не могла. Женщина села расстроенная на землю и обратилась к всевышнему с просьбой, решить эту проблему. И вдруг она увидела в лесочке Осла, который пасся на природе один. Женщина подумала, украсила вязанку цветами, сняла красный пояс с платья и сделала из него жгут с петлёй на конце, налила воды в плошку и направилась к безмятежно пасущемуся Ослику. Подойдя она поклонилась со словами – Господин великий Осёл, я хочу выразить вам своё уважение и подарить вам волшебную петлю, красного цвета, что является признаком власти и ума, и вязанку хвороста, украшенную яркими цветами, только знатные люди возят с собой такую вязанку, ещё, попейте этой водицы и примите меня к себе в услужение, я хочу разделить с вами своё жилище и служить вам всю мою жизнь! Осёл просто обомлел от таких слов и подарков и кивнув головой, молча подставил женщине свою спину. Она взгромоздила на него свою украшенную вязанку, надела повод, поклонилась ему в пояс, улыбаясь лукаво и довольная повела его к себе домой. А Осёл шёл гордый и думал– Какой я великий и красивый, не даром со всех дворов выбегают люди и приветствуют меня. И с того дня все Ослы стали служить людям, думая что люди служат им. Но ни один Осёл не двинется с места, если поклажа ему велика или если он устал. А люди, зная об этом и помня, как его заманила умная женщина не спорят с ним, а ждут, когда его Величество соизволит пойти. Но это единственный недостаток в общении с Ослом.

Вот, что мне нужно, подумала Фаина, – Заманить мужчину, убедив его, что он великий, родить от него ребёнка, а может и стать его женой, посмеялась Фаина. – Ни чего личного, но может же женщина помечтать..

«Ладно, утро вечера мудренее», – подумала она, лениво разглядывая одноклассников. Но мысли её и планы были далеко, и она решила попить чайку и лечь в постель, помечтать о детях и счастливой будущей жизни.

Но, потушив свет, тут же уснула с улыбкой на губах.

Утром она не сразу вспомнила о своих вечерних мыслях и, напевая под душем песню, вдруг запнулась, вспомнив о королевских близнецах и враче Георгии. «Так, так, так, – закружились в голове мысли, – нужно узнать, где он сейчас живёт и работает». Фаина уже лет восемь не жила в том доме, переехав с родителями в загородный особняк, а позже купив квартиру поближе к центру, недалеко от головного офиса. Выйдя из душа, заварила кофе и быстро набрала номер мамы, спросила:

– Мамулечка, ты не помнишь, как фамилия наших соседей по дому? Ну этих врачей с третьего этажа? Ну у сына их ещё двойня родилась?

Мама опешила от её скороговорки и сказала:

– Во-первых, доброе утро, детка. Во-вторых, зачем это тебе понадобилось с утра?

– Мама, ну давай не сейчас, я тебе объясню потом, мне некогда.

– Не кричи, дай вспомню, столько лет прошло… По-моему, Гаранашвили?.. Что-то в этом духе, мама их в пятом роддоме работала. Ну, если увидишь, привет передавай, хорошие были люди, и Господь их наградил: таких прекрасных внуков послал. Эх, когда же ты, детка, родишь, боюсь, не доживу.

– Доживёшь, дорогая, не переживай, чмоки, пока, бегу!

На дворе стоял март. Весна, потихоньку набирая силы, журчала ручьями, светила ярким тёплым солнышком, воробушки купались в лужах, чирикали себе что-то и прыгали с ветки на ветку оттаявших деревьев.

Фаина почти выбежала из подъезда, поправляя свои шикарные рыжие волосы и, направляясь к автомобилю, подумала: «Так, сначала в офис, пару звонков, доклад бухгалтера, а дальше поиск Георгия, нечего тянуть, пора действовать». Села в авто, как всякая женщина взглянув на своё отражение в зеркало, и, подмигнув себе зелёным глазом, радостно улыбнулась и поехала на работу.

Закончив с намеченными делами, Фаина задумалась, как найти нужного человека. «Попробую через интернет». Она, узнав номер телефона поликлиники при роддоме, позвонила в регистратуру и спросила:

– Как записаться к врачу Гаранашвили?

Её спросили:

– К какому вам нужно: к хирургу или гинекологу?

– А что, они однофамильцы?

– Так кто вам нужен?

И она наобум сказала:

– Мне к Георгию.

– Так бы и сказали. Завтра на 14 часов устроит?

– Да, спасибо, – ответила Фаина. Такой удачи она не ожидала!

«Ну вот, начало положено, все в ёлку, – радовалась она. – Нужно подумать, с чем к нему я пойду и, главное, в чём? Как говорилось в каком-то фильме: „Я не хочу быть похожей на кокотку, но и монашенкой тоже не должна выглядеть“».

Перебирая в уме свой гардероб, Фаина остановилась на сером платье из гладкой шерстяной ткани с небольшим вырезом на груди и разрезом в боковом шве, при шаге пикантно оголяющим ногу, с широким лакированным поясом цвета бордо на тонкой талии и такими же туфельками. «Так, духи должны быть лёгкие, но приятно манящие… „Флёр Аллюр“! Лучше не придумаешь. Чуть макияжа и, конечно, белоснежное, кружевное белье. Ну не знаю, кто перед таким набором устоит?!»

На следующий день Фаина, взяв с собой все имеющиеся медицинские документы, без пятнадцати два сидела перед кабинетом хирурга Георгия в полной экипировке.

«Боже мой, – про себя посмеивалась она, – надо же, как судьба сводит людей. Интересно, узнает ли он девчонку с бьющимся сердцем, с которой раз пять ехал в лифте, или нет?»

Она залетела в кабинет почти на крыльях и остолбенела: за столом сидел и что-то заносил в компьютер полный, с красным лицом, почти лысый человек. В нём с трудом она узнала красавца Георгия и была страшно разочарована: где же генофонд, где стать, где оливковые глаза и, наконец, где шевелюра? Она растерянно села на предложенный стул и сразу отказалась от своих планов, потеряв весь интерес к этому человеку, не понимая, как она могла влюбиться в него в детстве. Она не подумала о том, что люди с возрастом меняются, а некоторые очень. Врач поднял усталые глаза из-под очков-половинок для чтения и спросил в манере свойственной врачам из династии:

– Нуте-с, с чем пожаловали?

Фаина протянула документы, он быстро их пролистал и сказал:

– Бесплодие, без причин. Ну, что могу сказать… Вы замужем?

– Нет, – громко сказала Фаина, – и особенно не хочу, а ребёнок мне очень нужен.

– За что же такая немилость к мужскому полу?

– Надоело разочаровываться. Как говорится: «Муж – это временное явление, а ребёнок – это навсегда», – ответила гордо Фаина и слегка улыбнулась, глядя прямо в глаза Георгию.

Он немного смутился, в глазах его мелькнуло на секунду замешательство, и сказал:

– Ну хорошо, по существу вопроса, можем предложить ЭКО от донора. Или, если есть кандидат, то пришлите его на проверку. А там как Господь даст!

– Доктор, вы полагаетесь на Господа? – спросила Фаина. – Удивлена.

– Весь мир полагается на Господа, – ответил немного раздражённо врач. – И вам бы посоветовал,

– Я уже это проходила: святыни, источники и прочее, – упрямо ответила Фаина.

– А проходить это не нужно, нужно с верой жить, просто ваше время не пришло, – мягко ответил врач и продолжил: – Значит, так: если решитесь, то милости просим, сделаем всё, что можем. И, главное, надейтесь! Всего доброго, – сказал он сухо.

Фаина почему-то разозлилась, когда вышла в коридор.

«Хотела бы на тебя надеяться, да что это за дети получатся от такого облезлого увальня?» – зло шептала она, понимая, что доктор совсем ни при чём, а просто её удачный сценарий провалился в первый же день. Но вдруг в ушах прозвучало: «Надейтесь!»

И она как проснулась: «Да что это я? Вся жизнь впереди, ещё молода и хороша собой. Всё у меня будет! Всё-всё-всё!!!»

Глава вторая

Проснувшись утром, Фаина забегала по квартире, быстро собираясь на работу. «Ну совсем с ума съехала с этим зачатием, уже половина десятого, а ты спишь, как корова», – ругала себя Фая, хотя не знала, как спят коровы и сколько. И, уже подкрашивая губы перед зеркалом в прихожей своей любимой бледно-розовой помадой, вдруг вспомнила, что сегодня воскресенье и она не планировала появляться на работе, а хотела провести день в тишине и спокойствии, погулять по красивым местам, посидеть в уютном кафе за чашкой кофе и, конечно, устроить себе сладкую жизнь, съев большой кусок любимого тортика наполеон.

«Вот мужчина был: маленький, плюгавенький, а покорил полмира, правда, плохо закончил, – подумала она. – Ну и Бог с ним, уж от него я бы ребёнка не хотела, не в моём вкусе. Да и жестокий какой, брр! Хотя Жозефину понять можно: она и старовата была, и с детьми, а тут молодой, хм, темпераментный, с закидонами, да к тому же император! Умора! Жалко тётку, намучилась с ним в её климактерическом возрасте. Эх, ну что сказать: „Бабьё есть бабьё“, – как говорил мой покойный дедушка, царство ему небесное».

«Нуте-с, – сказала сама себе Фаина, вспоминая доктора, – пойду погуляю с „надеждой“. Ну что, пойду в кафешку с нехитрым названием „Фантазия“, и встречусь там с наполеоном, и съем его с удовольствием». Внутренний голос заволновался: «Посчитай калории, дорогая, в новое платье не влезешь». И сам же себе ответил: «А мне теперь всё фиолетово. Я к зачатию готовлю своё, так сказать, материнское лоно. Или ложе? Как правильно? Ну, всё равно, скоро забеременею и так килограмм двадцать прибавлю, а вот потом уже расстанусь с императором навсегда». И, предвкушая удовольствие, она поехала в кафе.

В кафе народу было много, город их был средней руки, и приличных мест, где уютно, чисто и хорошо кормят, было немного. Расположилась у окошка, столик был на двоих, но на соседнем стуле удобно расположилась её сумочка «Браччиалини». Для женщины это всё равно что лучшая подружка. С ней и поговорить можно, если что. Например, вам тоскливо, поставьте перед собой любимую сумочку и скажите: «Дорогая, ты сегодня прекрасно выглядишь». Сумочка счастливо вздохнёт и раскроется, и вы увидите внутри неё все ваши тайны. Она всегда и везде с вами, хранит все сокровенные для вас вещи: косметику, кошелёчек, телефончик и прочие сокровища. А сколько радости и гордости она вам приносит, когда вы идёте с ней по городу, а женщины смотрят вам вслед и вздыхают: «Ах, какая сумочка пошла, и женщина с ней непростая». Да, можно любить и сумочку, если вам не хватает любви.

А если вдруг её похитят, вы переживаете настоящее горе и восстанавливаетесь после этого долго и трудно. С Фаиной произошёл однажды такой печальный случай. Она – нарядная, с новой сумочкой «Шанель» – вышла из подъезда на высоких шпильках, собиралась ехать в театр и шла по гололёду потихоньку к машине. Невесть откуда выскочил высокий парень, вцепился в её сумку и стал вырывать её из рук. Фая от неожиданности упала, но ручки сумки из рук не выпускала, она понимала, что это опасно для жизни, но в силу своего характера уступить проходимцу не могла. Бандит приезжей смуглой национальности шипел на неё:

– Пусти! Убью, сучка!

Но Фаина не выпускала ручки и волоком катилась за ним на своей норковой парадной шубке. И вдруг начала кричать:

– А-а-а-а-а-а! Вор! Вор!

Бандит притормозил от неожиданности и вдруг выхватил из-за пазухи большой нож. Фаина завизжала ещё громче, думая, что он сейчас её зарежет, но сумку не выпускала. Тогда он быстрым движением перерезал ручки сумки и, прижав сумку к себе, быстро побежал к дороге, вскочил в микрашку, из которой выходила женщина, и, казалось, уехал навсегда. Фаина от неожиданности и обиды, сидя на льду в порванных колготках и грязной шубе, с обрезанными ручками от сумки в руках, от злости и безысходности заплакала как ребёнок. Но вдруг увидела, что двое мужчин побежали наперерез микрашке, громко крича. Водитель затормозил, дверь приоткрылась, и изуродованная сумка упала на дорогу, а авто быстро уехало дальше, видимо, мигрант спасал мигранта. Мужчины подняли сумочку, подошли к Фаине, бережно подняли её и помогли дойти до квартиры. Хотели вызвать скорую и милицию, но впопыхах никто не посмотрел номер микроавтобуса, а от скорой она отказалась. Фаина долго приходила в себя, потом позвонила родителям. Те приехали, и мама начала её ругать, зачем она так вцепилась в сумку, ведь жизнь дороже. На что Фая ответила:

– Пусть скажет спасибо гололёду, а то я бы ему всю морду расцарапала.

– Да, – сострил папа, стараясь разрядить обстановку, – этому бандиту повезло, пусть свечку за свою жизнь поставит, что Фаиночка на шпильках была!

Но никто не смеялся, всем было не по себе, а главное, противно, что такое существует на свете.

«Ой, что это я о таком вспомнила? – подумала Фаина. – Жизнь идёт вперёд, и нечего грустить о прошлом, оно не бывает ни у кого радужным, к сожалению». «Шанель» с почестями в красивой коробке похоронили на участке при загородном доме и посадили на её могилке маленькую ёлочку. Ёлочка сразу как-то принялась и зазеленела, но иногда Фаина жалела, что так сделала. Конечно, ремонтировать и оставлять эту сумку у себя она не могла, но иногда, когда взгляд её останавливался на красавице-ёлочке, негативные воспоминания охватывали её, и она уходила с террасы огорчённая. Мама предложила всё выкопать: и ёлочку, и коробку – и увезти в лес. Но Фаина не согласилась, тогда в ней поселится вина перед ёлочкой. Пусть растёт, время всё лечит, даже воспоминания о трагической гибели сумочки «Шанель»!

Ну вот Фая удобно устроилась на мягком стуле, заказала себе большой капучино и наполеон. Она вспомнила, что у капучино очень интересная история. В XVI веке в Италии было общество монахов-капуцинов, а кофе считалось дьявольским напитком. И вот хитрые монахи, которые тоже очень хотели пить кофе, придумали кофе с молоком и назвали его «капуцино», так как молоко считалось Божественным напитком, оно уничтожало дьявола в кофе. И с той поры «капучино» – теперь его называют так – торжественно поплыл по планете, рецепт его продавался как большая ценность, а теперь оно было в любом кафе, и Фаина его обожала.

В кафе звучала приятная томная песня, какой-то француз обволакивал и ласкал своим голосом: «Лямур, амур, тужур, бонжур». Принесли французское пирожное и итальянское капучино, и ей стало казаться, что жить сейчас, сию минуту, так хорошо, как никогда: наполеон, целуя её в губы, услаждал своей нежностью, горячий кофе распалял кровь, и в нём действительно – так казалось Фаине – было что-то дьявольское, щёки её раскраснелись, и она сидела как румяное яблочко на верхней ветке, такое прекрасное, вкусное, но, увы, недоступное.

– Извините, девушка, – вдруг услышала она, – можно у вас приземлиться? А то всё занято.

Она подняла глаза от наполеона и увидела другого, практически клон императора Франции. «Ещё не хватало, – подумала она, – вот говорят же, что мысли материальны».

– Ну что ж, раз вы лётчик, то приземляйтесь, сейчас я уберу свою подругу, – сказала она и, забрав сумочку, рассмеялась.

– Простите, конечно, но как только ваша подруга придёт, я сразу же уйду, – сказал император. – А… я понял ваш юмор насчёт лётчика, – рассмеялся он и, поставив свой портфель под стол, подозвал официанта.

– А что, вы не лётчик? – разочарованно-иронично спросила Фаина. – Огорчили, я всю жизнь жду лётчика, до сих пор не замужем, и деток нет, и лётчика тоже.

Император внимательно посмотрел на Фаину и сказал:

– Разрешите представиться, Вадим, не лётчик, а авиаконструктор, даже начальник отдела! А вас как зовут, прекрасная незнакомка? Давайте знакомиться.

«Ну конечно, – подумала Фаина. – Как могли бы назвать Наполеона в новой реинкарнации? Только Вадимом».

– А заче-ем нам знакомиться? Вы только пришли, а я уже ухожу, у меня планы, так что я для вас лучше останусь, прекрасной незнакомкой, как у Репина. Или Крамского? Что-то я запамятовала.

– Крамского Фёдора, – уточнил Вадим и сказал спокойно: – Ну что же, очень жаль, всех вам благ.

Фаина, кивнув, рассчиталась и вышла из кафе, проходя мимо окна, где был её столик, она замедлила зачем-то шаг, но никто не позвал и не постучал по стеклу ей вслед. И тут она испытала некую досаду, непонятно откуда появившуюся. Внутренний голос спросил: «Что, привыкла к уговорам? А мужчина вроде бы хороший, воспитанный». Фаина на минутку задержала дыхание и ответила сама себе: «Ну, нет, мал золотник, да дорог, это не для меня! Мне ребёнка нужно, самого качественного и красивого. Наполеонов-Вадимов не хочу. Хотя за неимением?.. Нет, нет и ещё раз нет».