Текст книги "Ловушка для самовлюблённых ослов. Авантюрно-любовный роман"

Глава третья

Фаина, выйдя из кафе, решила съездить в парк, побродить там среди деревьев, разложить мысли по полочкам. За окном авто мелькали дома, люди, солнце светило ласково, капель уже отстучала свою мелодию, воздух – сплошной озон. В общем, хорошо и мысли были благие. Чуть в стороне от парка стоял небольшой храм, Фаина покрыла голову платком, перекрестилась и нырнула в запах воска, молитвы, прекрасных ликов икон с печальными, смотрящими прямо в душу глазами, и что-то перевернулось в ней, одинокая слеза выкатилась, как из ниоткуда, и потекла по щеке, проложив дорожку прямо в сердце, которое вдруг забилось сильнее: тук, тук, тук.

Молитв, кроме «Отче наш», она наизусть не знала, поэтому подошла к Богородице, несмело посмотрела ей в глаза и стала просить своими словами, как сумела.

Молю тебя, родная Богородица.

Пошли мне ребёночка, доченьку или сыночка.

Можно и двойню, как ты сочтёшь нужным.

Это будет высшая награда для меня.

Может, я ещё не заслужила такое счастье.

Тогда испытай меня, я всё выполню.

Только не оставляй меня бесплодной.

Вразуми, научи, подскажи.

Как я должна поступить?

Где найти отца своему ребёнку?

Молю тебя во имя

Сына твоего Иисуса Христа!

Помоги. Аминь.

Она, склонив голову, стояла перед иконой, в руке ярким пламенем рвался огонь, как будто отвечал ей: «Всё исполнится!» Фаина перекрестилась, поклонилась в пояс Богородице, губы её тихо шепнули: «Спасибо тебе, дорогая, люблю тебя». И быстро вышла из храма.

Солнце ослепило её так, что потемнело в глазах, и ей вдруг показалось, что небо надвинулось на неё, а облако было белое, кружевное, похожее на лик Богородицы, и она улыбалась. Фаина легко и глубоко вздохнула и вдруг поняла, что её услышали и перемены не за горами!

Побродив по парку почти два часа, она продрогла. Весна весной, но сырость от паводка ещё давала о себе знать. Поэтому быстро пошла к машине и поехала домой, ни на что не отвлекаясь. Ночью ей приснился большой город, весь в огнях. Фаина сначала не поняла, что это за город, над которым она как бы парила, пока не увидела рубиновые звёзды, и тут же проснулась. «Москва – вот где нужно искать папу своей дочки», – решила она и тут же снова заснула.

Утром, работая на компьютере, она зашла в контакты, чтобы пообщаться с подругами. Говорят, когда много подруг, значит, нет ни одной на самом деле. У Фаины был такой характер, что, может, с ней и дружить было не очень комфортно, так как, лидер по натуре, она, не замечая, всем навязывала своё мнение: то есть или моё, или плохое. Иногда её брала досада: «Ну почему? Я же желаю им всем только хорошего и помогаю всегда. Самая любимая подруга Валя редко стала звонить, а сама всё терпит своего идиота, с которым давно развестись нужно». Но Фаина не могла осмыслить того, что для Вали главное, чтобы этот человек был с ней, и она всё готова терпеть, потому что любит его больше себя. И не нужно решать за людей их проблемы, если тебя не просят об этом. Написала Валюше сообщение: «Как ты, дорогая? Когда позвонишь и появишься?»

И стала нажимать на другие контакты, просто посмотреть, кто чем дышит. И вдруг открылся один представительный мужчина на фоне дорогой машины, стоящей у Кремля. Фая уже почти нажала дальше, но ей этот товарищ показался знакомым и она, просматривая его страничку, прочитала фамилию и воскликнула:

– Неужели? Батюшки! Так это же Славка из параллельного класса.

Он даже пытался за ней ухаживать в старших классах, но интереса к себе не пробудил, в её мыслях в те времена жил только Георгий.

«Вот это да, надо же, в люди вышел и как хорош собой: и высок, и статен, и при деньгах, судя по машине, если это, конечно, его машина, значит, умный и при должности, наверное. А что? Может быть, это провидение дало подсказку? Нужно подумать!» И она решила тут же написать Славке – или лучше Вячеславу, уже взрослый мальчик, – коротенькое приветствие. Зачем это ей было нужно, она ещё не решила, но можно пока навести мосты, а там видно будет.

Написала: «Привет, Вячеслав! Очень рада была узнать тебя и увидеть. Помнишь Фаину из параллельного класса? Напиши, как ты, где? Давно не общалась ни с кем из школы!»

Ответ пришёл сразу: «Фаина, привет, тебе тоже. Очень рад тебя услышать и увидеть, просто красотка стала. У меня всё в норме, работаю и живу в Москве, закончил вуз, своя фирма, недвижимость приобрёл, в общем, не жалуюсь. Как ты поживаешь? Наверное, уже детишек воз, у вас, девушек, это быстро».

Фаина не стала сразу отвечать, выключила компьютер и решила: «Возьму паузу. Как говорится: „Чем лучше артист, тем длиннее пауза“. Главное, что он заинтересовался мной и помнит».

Весь следующий день Фая примеряла на себя Вячеслава, как платье, которое не очень нравилось, но купить было необходимо. В глубине души она понимала, что вот так запросто лечь с первым встречным в постель очень непросто, нужна хотя бы симпатия или острая необходимость, но другого выхода не было. Ей не хотелось привязываться к отцу ребёнка так сразу, ей нужно было холодное сердце и не затуманенный любовью рассудок. Всё её естество жаждало ребёнка. Она понимала, что подошёл уже последний вагон, куда она должна была вскочить хотя бы на подножку. Рожать от банки со спермой, не зная человека совсем, она не могла и не хотела. Хочешь не хочешь, а он отец, и его гены будут жить в её дочери и проявляться. А доноры отбираются как? Там же не смотрят, какой у них интеллект, лентяй он или преступник. Чисто внешне оценивается, и показатели здоровья на первом месте. Так она думала и, может быть, была в чём-то права.

И потом ребёнок когда-нибудь спросит про отца. И что она ей скажет? Что у тебя его никогда не было, что была только слизь в баночке, и всё? Нет уж, увольте, здесь другая ситуация всё-таки, какие-то отношения будут с отцом ребёнка. Не важно, короткие или длительные, но будут, а значит, не будет мучить страх оказаться в неприглядном положении перед своей доченькой. Фаина вдруг заметила, что она уже даже готова назвать свою доченьку по имени и уже уверена, что она у неё скоро будет.

– Так, нечего тянуть, размышлять некогда! К компьютеру! – Сказала вслух Фаина и, как к барьеру, решительно направилась к столу.

В Москве Фаина была раз семь: и по делам, и к подруге ездила на свадьбу. Но у неё возник такой план, она решила не упоминать об этом в разговоре с Вячеславом, она будет обращаться к нему только так, солиднее всё-таки, вдруг он станет отцом её ребёнка, хоть и невзначай.

Открыв страничку Вячеслава, она недолго думая написала: «Добрый день, Вячеслав, это я, Фаина, извини, были дела, сразу не ответила. У меня тоже всё слава Богу, и у моих родителей всё хорошо. Детей пока, к сожалению, нет, и я свободная на данный момент как птица. Очень рада, что у тебя всё сложилось и живёшь в столице, это радостное известие для меня. Знаешь, так получилось, что я ни разу не была в Москве. Может, организуешь экскурсию на майские праздники? Могла бы приехать. Ну и, конечно, отель, какой-нибудь посоветуешь. А главное, очень хотелось бы тебя увидеть, всё-таки учились вместе, а это для меня как семья!»

Написала и замерла в ожидании, вдруг сейчас скажет: «Извини, у меня другие планы на праздники, так что кати в Москву самостоятельно». Всё может быть.

Но прошло минут десять, и Вячеслав ответил: «Конечно, Фая, договорились, буду рад тебе помочь и встречу с удовольствием. Свяжемся поближе к майским, напиши свой телефон на всякий пожарный. Пока. Не прощаюсь».

«Ну всё, слава Богу», – подумала Фаина и, довольная собой и Вячеславом, отправилась спать.

Глава четвёртая

Время быстро шло, март уже передал свой жезл апрелю, солнце светило ещё жарче, все скинули свои тёплые пальто, и как-то стало больше ярких, нарядных, красивых людей на улицах, птицы щебетали, вили гнёзда, зазеленели деревья и кусты. В общем, вселенское блаженство.

До майских праздников оставалась неделя. Фаина написала Вячеславу, что прилетит первого мая в семь часов утра, и просила написать адрес гостиницы, где она могла бы остановиться и забронировать номер. Он ответил, что встретит её сам и отвезёт в гостиницу. Фаина сидела притихшая, в душе у неё поселилась надежда, что он не женат, сама себе она говорила: «Как муж он мне не нужен». Но женская душа думала по-другому, ей нужна была опора. Все предыдущие века, где роль женщины сводилась к матери, жене и хозяйке, на генетическом уровне жили в ней и думы, и чаяния у неё были свои, чисто материнские, ребёнку нужен отец так же, как и мать. Не признавать это было глупо и неправильно. Фаина вздохнула и подумала, что, конечно, душа права, но жизнь предлагает разные обстоятельства. «Вперёд! Хватит лирики!»

Первого мая Фаина приехала в аэропорт на такси. Регистрация уже началась, но она решила выпить кофе перед полётом. Вещей у неё было мало: небольшой чемоданчик и сумка. Заказав капучино и бутерброд с сыром, она включила телефон и зашла на почту, но новых сообщений не было. «Значит, лечу?» – подумала она. Принесли заказ, она глотнула кофе, оставив белые усики над губой, и ещё раз сказала:

– Ну что? Значит, лечу! Подумай ещё раз, может, всё-таки домой? Сходишь на демонстрацию с подругами, потусишь вечером.

– А дальше что? – опять задала себе вопрос.

И тут же ответила:

– Всё решено, хватит сомнений, лечу!

И вдруг увидела Наполеона-Вадима, он стоял окружённый китайцами, которые внимательно слушали его, а он убедительно размахивал рукой, объясняя им что-то. «Ого! – подумала Фаина, – нелётчик вышел на мировой уровень, и рядом с этой группой он выглядел очень импозантно, солидно и даже стал высоким. Прямо красавец! Интересно, на каком языке он разговаривает с ними? Неужели ещё полиглот? Смотри, Фаина, может, это судьба твоя», – иронично сказала она себе и усмехнулась. Внутренний голос опять: «Послушай, мужик что надо, может, подойдёшь?» – «Ни за что», – ответила она и хотела уже отвернуться, как вдруг услышала:

– О, прекрасная незнакомка, здравствуйте!

Сам Наполеон шёл к ней, почему-то радостно улыбаясь!

– А-а-а, здравствуйте, – лениво ответила Фая, всем своим видом почему-то изображая, что ей абсолютно всё равно до этого приветливого мужчины.

– А вы куда летите? – спросил Наполеон.

– В Москву, – ответила Фая, всем своим видом показывая, что её удивляет его любопытство.

– Значит, нам по пути, я тоже в Москву, правда, на пару дней, а затем в Китай в командировку на полгода. Вот знакомил китайских инженеров с нашими достижениями. А вы в гости или поучаствовать в демонстрации?

– Ну, конечно, поучаствовать, зачем ещё в Москву ехать? – ответила Фая и, подозвав официанта, расплатилась и пошла к выходу, кивнув Наполеону высокомерно на прощание головой. Он немного опешил от такой нелюбезности, но преследовать её не стал, повернулся и пошёл в другую сторону, махнув рукой китайцам, которые тут же поднялись со своих мест и, радостно залопотав, организованно двинулись за Вадимом. Фаина прошла регистрацию, контроль, походила по магазинчикам и, купив хорошую бутылку виски, медленно пошла к месту посадки в самолёт. Перед входом увидела опять группу, возглавляемую Наполеоном. «Ну надо же, одним рейсом летим, прям как в кино. Сейчас места рядом окажутся. И что остаётся? Только выйти за него замуж, ах да, сейчас не удастся, ну ладно, тогда через полгода», – похихикала она про себя. Поймав себя на мысли, что почему-то он, как бы правильно выразиться, будоражит её, да, это слово подойдёт.

Когда началась посадка, Фая решила подождать, она любила заходить последней, избежав толкотни и суеты, которая свойственна людям, вечно боявшимся куда-то не успеть, чего-то не захватить и прочее. Когда она шла по проходу самолёта к своему месту у окна, уже все сидели на своих местах, и каково было её удивление, когда она увидела знакомое, радостно улыбающееся лицо рядом со своим местом.

– Ну, это судьба, – сказала она с иронией Наполеону, – теперь, сударь, вы точно обязаны жениться на мне, так что командировка отменяется.

Вадим растерялся на секунду, а потом рассмеялся:

– А-а понял, опять шутите!

– Почему же шутю? Я, может быть, серьёзно. Вам не кажется, что такие встречи предначертаны судьбой? торжественно произнесла Фаина и прищурила свои зелёные глаза, изображая провидение.

– Послушайте, – вдруг серьёзно заговорил Вадим, – почему вы всё время надо мной подтруниваете? Именно сейчас я жениться не могу, к сожалению, а через полгода милости прошу, – и сам хитро улыбнулся, видимо, довольный собой.

– Ну-у, через полгода! протянула слова Фаина. – Через полгода я уже буду беременна и в загс с вами уже не пойду!

– Как беременна? – спросил Вадим. – Вы же не замужем?

– Знаете, дорогой Наполеон, ой простите, Вадим, для того чтобы иметь ребёнка, совсем необязательно быть замужем, – гордо заявила она.

– Странно, – ответил он. – Я всю жизнь считал, что сначала загс, а потом дети. Ну, конечно, в нашем мире всё возможно, давно уже всё с ног на голову поставлено. Послушайте, прекрасная незнакомка, скажите, как вас зовут? А то мы уже так давно знаем друг друга, а имени вашего я не ведаю.

– А заче-е-ем? – ответила Фаина. – Так пикантней, вот если мы ещё раз встретимся, то я раскрою своё имя, если не буду в положении, – и, усмехнувшись, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Вадим посмотрел на неё, вздохнул и подумал: «Да, конечно, красива, но всё-таки вздорная бабёнка», и тоже закрыл глаза.

Больше они не разговаривали. Вскоре самолёт приземлился в Шереметьево, все вышли, и уже в аэропорту, видя издалека Вячеслава и помахав ему рукой, она повернулась и огляделась, но ни Наполеона, ни китайцев нигде не было.

Получив багаж, Фаина пошла к выходу, шутя обнялась с Вячеславом, глотнув запах его терпкого одеколона, и, усевшись сзади на сидение машины, смотрела в окно, разглядывая знакомые пейзажи, пока машина выруливала на шоссе. Вячеслав, конечно, стал красавчик, элегантен, очень дорого одет, и, видимо, какой-нибудь стилист приложил к нему руку. Очень красивые вьющиеся волосы лежали волной до плеч, и он как-то театрально встряхивал головой, поправляя их пятернёй, зачёсывая назад. «Ну просто манекен, а не мужик». Фаина заволновалась, не потерял ли он ориентацию за эти годы и даже как-то загрустила.

– Устала? – спросил Вячеслав. – Меня тоже перелёты всегда утомляют. Есть два варианта. Едем на место, ты располагаешься и, если хочешь, можешь вздремнуть часок, а потом на демонстрацию. Второй вариант: располагаешься, едем завтракать в ресторанчик поближе к Красной площади и потом на демонстрацию. Ну, как решишь, так и будет.

Фаина встряхнула своими роскошными волосами и сказала:

– Ну что ты, только вперёд, какой тут сон. Я в самолёте вздремнула, очень хочется побольше увидеть и услышать. Давай сегодня веселиться до утра, если, конечно, у тебя время не ограничено и твоя семья не возражает, семья-то у тебя есть, я думаю.

Вячеслав проигнорировал вопрос и ответил чуть надменно:

– Знаешь, я всегда сам планирую и распоряжаюсь своим временем. Вот завтра я занят, а сегодня всего себя посвящаю тебе, своей первой девушке, которая мне очень нравилась в детстве, но не обращала на меня никакого внимания. Но, видишь, справедливость восторжествовала! – сказал он и усмехнулся, погладив нежно пятернёй свои шёлковые волосы.

– Да что ты? – удивилась Фая. – А я не знала. Надо же, какие тайны открывает время. Ты прав, всему своё время, в детстве всё может быть сплошной ошибкой, а вот сейчас уже можно понять осмысленно кто есть кто.

Тут они подъехали к красивому особняку сталинских времён с чугунной решёткой и воротами, закрытыми на электронный замок. Сверху блестели камеры видеонаблюдения.

– О! какой прелестный домик, – сказала Фаина. – Твой?

– Нет, пока не мой, моя тут только квартира, – ответил он и улыбнулся. Консьерж взял вещи и понёс на второй этаж, Вячеслав открыл красивую, обтянутую крокодиловой кожей дверь, и они вошли в шикарную, просто голливудскую квартиру, залитую солнечным светом, сияющим в многочисленных зеркалах. Квартира была большая, метров 300, и очень, очень дорого обставлена. Роскошь была во всём, она просто бесстыдно кричала из золочёной мебели, бесподобной посуды, мраморной ванной комнаты.

Фаина воскликнула:

– Ого-го! Послушай, это что, филиал дворца Эмира?

Вячеслав довольно улыбнулся и сказал:

– Это моё первое приобретение, тогда мне казалось, что жить в такой обстановке – великое счастье. Сейчас я отношусь к этому более спокойно, но находиться здесь мне всегда комфортно и приятно, видимо, гены работают, по маминой линии я всё-таки граф.

– Боже мой! – воскликнула Фаина. – Если бы ты сказал мне это в школе, я бы сразу влюбилась в тебя, знаешь, мы же, девочки, меркантильный народ, а иметь от тебя детей – просто счастье, сразу маленькие графчики, – засмеялась она.

Вячеслав тоже засмеялся:

– Ну ты даёшь. – Но было видно, что ему это было приятно слышать. – Так, Фая, давай выбирай себе спальню и собирайся, поехали, я заказал столик на время, сегодня много народа, а я пока кофе попью.

– Сделай и мне чашечку, если можно, капучино, – попросила она и быстро пошла выбирать себе спальню. Их было три, она зашла в комнату в золотисто-бежевых тонах и тут осталась.

«Что же сегодня надеть? – подумала она. – Всё-таки ресторан, потом демонстрация, потом прогулка и, наверное, какой-нибудь ужин при свечах». И решила: «Надену комбинезон из плотного шёлка цвета сирени, потёртую, серебряной кожи курточку и такие же балетки, а туфли на шпильке возьму с собой, не на автобусе же мы, надеюсь, поедем». Когда она вышла в холл, сияя своей солнечной улыбкой и золотом волос, Вячеслав онемел и даже стал немного заикаться:

– Ф-ф-фаина, ты прекрасна, – промолвил он. – О витязь! То была Фаина! Мои аплодисменты!

Глотнув кофе, Фая торжественно произнесла:

– Крас-с-с-сота – страшная сила, Вячеслав! Наслаждайся мгновением, пока я здесь!

Когда они вышли из особняка, у ворот стояла другая машина и за рулём сидел водитель. Он предупредительно распахнул сзади двери и подал Фаине руку, она королевским кивком поблагодарила и утонула в мягком сидении, одетом в бархатные чехлы благородного синего цвета. Вячеслав сел рядом, и машина плавно тронулась с места. По дороге Вячеслав комментировал улицы, исторические дома и площади, видно было, что он знает и любит столицу, и это было приятно. Подъехали к ресторанчику. Ну что сказать? Кухня была превосходная, только особо есть ещё не хотелось. Фая не привыкла наедаться с утра, так что позавтракали довольно быстро и поехали на демонстрацию. Когда подъехали ближе к Красной площади, увидели огромное количество весёлых, нарядных людей, оставили авто на платной стоянке и пошли вместе с этим потоком вперёд, водитель шёл немного сзади.

– Сейчас мы пойдём на трибуну, у меня куплены билеты туда, – сказал Слава.

– А разве на правительственную трибуну продают билеты? – удивилась Фаина.

– Конечно, – усмехнулся Вячеслав, – только это тайна.

– Здорово! сказала Фая. – Да вы, сэр, всесильный, оказывается.

На трибуне было стоять интересно и весело, мимо шёл весёлый поток нарядных людей, они что-то кричали и пели, Фаина пела вместе с ними и кричала:

– Ура-а-а-а-а-а!!!

Единственное, что было не очень приятно для Фаи, ей всегда было тяжело стоять на одном месте, лучше пять километров пройти пешком, и она как-то заскучала, перетаптываясь с ноги на ногу, пока парад не закончился.

Глава пятая

Вот в таком радостном настроении они ехали в машине и вспоминали демонстрации в своём городе. Слабое отражение московских, но всё было: и площадь, и трибуна, и нарядные колонны горожан, украшенные искусственными цветами на прутиках, флагами, транспарантами, и, конечно, весёлые песни, раздававшиеся из огромных рупоров, расставленных по углам площади. После демонстрации в школе всегда был концерт и, конечно, танцы, где Вячеслав неоднократно пытался пригласить Фаю, а она неизменно отказывала, Его утешало только то, что она отказывала всем. И это они вспоминали сейчас со смехом, перебивая друг друга, глаза их засияли, тела придвинулись, а эти воспоминания счастливого, беззаботного детства сделали их ближе, как будто родные люди встретились через много лет и не могли наговориться.

– Фаина, – спросил вдруг Вячеслав серьёзно, – ну открой мне тайну, почему ты так упорно отказывала всем и танцевала только с девчонками?

– Ну что тебе сказать. О! Это загадочная история, но, наверно, и банальная. Девочка по имени Фаина, 11 лет, влюбляется в соседа, красавца Георгия, студента мединститута, как понимаешь, будущего врача. И настолько уверена в своей любви, что знает наверняка, когда она вырастет, он обязательно на ней женится. И поэтому она себя бережёт только для любимого. А он подлец, не успела я закончить школу, как он мне изменил, женился на другой, родил королевских близнецов и ни разу на меня не посмотрел серьёзно. Это надолго меня разочаровало, и я не доверяла мужчинам в принципе. А сейчас, когда я его встретила случайно на улице, еле узнала, такой он мне показался некрасивый и пожухлый. Теперь смешно, что я его так любила. Ну а в детстве всё было серьёзно. Оправдывает это меня в твоих глазах или нет? – кокетливо спросила Фаина.

– Да, дела, – ответил Вячеслав, – какие страсти, оказывается, бушевали в тебе в детстве. Ну, надеюсь, пыл сохранился?

– О-о… в этом можешь не сомневаться, – засмеялась Фаина легко и непринуждённо, – видишь, весь пыл в моих рыжих волосах.

– Ну тогда меня это очень радует. Ну что, праздничная программа продолжается и у меня предложение поехать в Сандуновские бани. Как ты, Фая, любишь бани, парные, массаж, бассейн?

Фая была несколько шокирована этим предложением, но потом махнула рукой:

– А поехали, правда, у меня экипировки нет подходящей, – сказала она.

– Не волнуйся, там высший класс, всё есть, вплоть до купальников для бассейна.

– А, ну тогда!.. – воскликнула Фая. – Была не была! Играю по-крупному, никогда в жизни ещё не встречала Первомай в бане. Ну, Славка, поразил в самое сердце!

Когда подъехали к баням, Фаина удивилась красоте здания, это был настоящий дворец. Она когда-то читала в одном из журналов историю создания этого чуда в Москве, но действительность поразила её: шикарные апартаменты, бассейн, парные… Это был целый город отдыха для души и тела!

«Вячеслав подготовился во всеоружии. Какие у него замыслы, интересно? – подумала Фаина. – Вроде бы я устроила эту ловушку, но события разворачиваются так, что могу оказаться в роли жертвы, что-то вроде банной девушки. Ха-ха! Этого ещё мне не хватало. Посмотрим, на что мой герой способен». Фая переоделась в красный купальник, если эти верёвочки можно было назвать одеждой, и завернулась в простыню. «Как индийская рабыня, – посмеялась она, волосы завязала в пышный хвост и: – Аля! – вышла в зал с бассейном».

Вячеслав уже сидел в мягком кресле и что-то пил из бокала.

– О-о, ты что? – спросила Фаина. – Выпиваешь в бане? А как же парилка, массаж, не будет плохо? – в её планы не входил пьяный папаша для её доченьки. – Нет, давай сначала баня, а потом уже банкет, я за здоровый образ жизни! Ну что, «погнали наши по деревне городских», как говорил мой дедушка, – сказала она и с визгом, сбросив простыню, прыгнула в бассейн и поплыла кролем, размашисто и красиво, переворачиваясь от кромки до кромки бассейна.

Вячеслав тоже нырнул в бассейн, пытаясь поймать Фаю, и наконец ему это удалось, он обнял её очень крепко и буквально впился губами в её губы, Фаина подумала: «Что-то рановато, какой прыткий, не по сценарию, развязка должна быть в конце вечера». И, оттолкнув Вячеслава, погрозила ему пальчиком и сказала шутливо:

– Сударь, вы меня удивляете, эка, какой ты быстрый?!

– Фаечка, ну что за предрассудки, мы же взрослые люди, – промолвил Вячеслав небрежно.

– Вячеслав, – сказала Фаина подчёркнуто строго, – давай, соблюдать приличия, пока мы с тобой друзья, и мне это очень нравится, не гони лошадей, пошли на массаж.

Ему ничего не оставалось делать, как согласиться:

– Повинуюсь, сударыня! – промолвил он, и они зашли в массажную комнату. Столы стояли рядом, две филиппинки зажгли благовония, зазвучала музыка, и они погрузились в нирвану.

Потом они то парились в парной, то снова плавали в бассейне, пили только воду и соки, и потом, разморённые процедурами, просто уснули, как младенцы, на диванах. Первой проснулась Фая, она встала, привела себя в порядок, села как королева с бокалом сока в руках, стала будить Вячеслава:

– Проснитесь, сударь, уже взошла заря, и нам пора покидать сей чертог, – театрально произнесла она заготовленную фразу.

Вячеслав потянулся, как младенец, и, открыв глаза, увидел прекрасную Фаину во всей красе.

– Слушаюсь и повинуюсь, – ответил он ей в тон и побежал одеваться. Вячеслав взял её под ручку, и они торжественно пошли ужинать в соседний зал.

Всё было прекрасно, играл Моцарт, разговор шёл непринуждённо и весело, и Фая даже забыла, зачем она сюда приехала, с какой целью, а может, внутренняя тревога присутствовала в ней, как всё пройдёт, и она отгоняла мысли о главном.

– Послушай, – сказала она. – А ты знаешь историю создания этого чудесного здания?

– Нет, – ответил Вячеслав, – как-то собирался что-нибудь прочитать, но в хлопотах о хлебе насущном позабыл, – улыбнулся он.

– Ну тогда слушай, – таинственно произнесла Фаина, – здесь замешана любовь.

– Для постройки бань нужна любовь? – удивился Вячеслав.

– Любовь нужна во всём, мой дорогой друг, – чётко произнесла Фаина. И начала своё повествование. Она знала, что у неё есть талант актрисы и она очаровательна, когда начинает рассказывать что-нибудь. Её речь увлекает, и каждый думает: «Какая прелестная женщина, да ещё и умная». Глаза её засветились, она вся преобразилась и где-то в душе представляла себя на сцене:

– Когда-то, давным-давно, ещё во времена Екатерины II, жил-был актёр, княжеского происхождения, из грузинского древнего рода Зандукели, Сил Николаевич Сандунов. Играл он в Петровском театре в Москве, а затем переехал в Петербург. И везде пользовался бешеной популярностью у зрителей, ну и конечно у дамского пола, женщины обожали его, и он пользовался этим с превеликим удовольствием до тех пор, пока не влюбился по-настоящему в артистку оперы Ульяну Уранову, девушку прелестную во всех отношениях. Голос у неё был божественный, и ей покровительствовала сама императрица. Но, как водится, любви Ульяны добивался и руководитель театра старый граф Безбородко, всем известный ловелас и бесстыдник. Он пытался всеми способами сделать из неё свою любовницу, но Ульяна категорически отказала ему, сказав, что любит Сила и хочет за него замуж. Граф пришёл в бешенство и стал строить всяческие козни им обоим, чем очень осложнил их любовь и жизнь. Ульяна решилась на отчаянный поступок, написала записку Екатерине и во время представления кинулась на колени и подала её императрице. Екатерина была в ярости и наказала Безбородко, отстранив его от руководства театром. А влюблённых поженила и была посажённой матерью на их свадьбе, одарив Ульяну великолепным бриллиантовым ожерельем. В девяностых годах XVIII века семья перебралась в Москву, где Сил решил открыть своё дело – бани, так как хороших бань там не было, а потребность была огромная. Конечно, все накопления Сила, приданное его жены ушло на этот проект, и даже пришлось продать подарок императрицы, о чём Ульяна очень сожалела, но решила поддерживать мужа во всём. И вот в 1808 году Сандуновские бани были открыты, в них были отделения для любого уровня посетителей, единственная несправедливость, как я считаю, что женщины в то время в бани не допускались. Все знаменитые люди всех времён, включая Александра Сергеевича Пушкина, посещали эти бани. Пушкин очень любил париться, а затем нырять в ледяную воду, где обязательно должны были плавать кусочки льда. Конечно, история бань имеет продолжение, но я тебе рассказала о самом главном, о любви.

– Ну, как тебе экскурс, что я провела? Вижу, публика в восторге.

Вячеслав сказал:

– Слов нет, вот так живёшь и многого не знаешь. – А про себя пожалел, что он женат не на Фаине, его жена была гораздо прозаичней, даже временами казалась глупой, но это его не раздражало, а иногда казалось даже очень милым.

«Жалко, что я не мусульманин», – подумал он и улыбнулся своим мыслям.

Ужин подходил к концу, щёчки у Фаи после красного вина раскраснелись ещё больше, Вячеслав тоже немного выпил и уже стал смотреть на неё как охотник на добычу, как любой мужик со времён изгнания из Рая на привлекательную особь женского пола. В общем, Фаина к этому стремилась, поэтому, вставая из-за стола, выгнула пикантно спинку и пошла к выходу первой, покачивая бёдрами больше, чем обычно. А сама себе сказала с иронией: «Ну что, дорогая, включила замануху». И ответила: «А как же! Всё на жертвенный алтарь ради ребёнка отнесёт женщина, и себя самоё!»

В авто Вячеслав сел рядом и, взяв её руку в свою, уже не отпускал, между ними стало что-то происходить невидимое, как будто маленькие феи тоненькими ниточками связывали их бьющиеся учащённо сердца, и в этот момент они, не глядя друг на друга, стали ощущать какую-то нежность, теплоту и неудержимое влечение. Фаина пыталась про себя иронизировать: «Ну вот, мечта идиотки сбылась, фазан пойман. Каждый охотник желает знать, где сидит фазан, – закрутилась в голове строчка поэта Сергея Шестакова, – но, кажется, что и я попалась, нужно включить холодный рассудок, но что-то не получается».

Подъехали к особняку, ворота плавно распахнулись, Фае даже показалось, что они вежливо шепнули: «Прошу вас, эта дорога к счастью!» И она повернула голову в сторону протянутой руки Вячеслава и выпорхнула из машины в его объятия, не думая уже ни о чём. В доме царил полумрак, включены были только боковые светильники, и от этого казалось, что вы в прекрасном старинном замке с золочёной мебелью, везде мерцали хрустальные звёзды, и тихая музыка обволакивала вас. Как путники в давние времена шли на зов Богини Сирены, чтобы погибнуть, но сделать ничего с собой не могли, так и Фаине сейчас бесполезно было, что-то говорить, от чего-то предостерегать, и она молча зашла в спальню, повернув голову, и призывно посмотрела на Вячеслава, он улыбнулся своей улыбкой Нарцисса и последовал за ней, на ходу снимая пиджак. И с этой минуты окружающий мир перестал существовать для неё.