Текст книги "Пером и кистью о любви и красоте"

Татьяна Долбенько
Пером и кистью о любви и красоте

© Татьяна Долбенько, 2018

© Интернациональный Союз писателей, 2018

* * *

Долбенько Татьяна Анатольевна живет и работает в Санкт-Петербурге. Творит в жанре пейзажной и любовной поэзии. Необыкновенно красиво и точно передает душевные волнения, чувства, вплетая их в описание окружающего мира.

• Номинант литературных премий «Поэт года 2014», «Поэт года 2015»; «Поэт года 2016»; премии имени Сергея Есенина «Русь моя 2016»; премии «Наследие 2016».

• Лауреат 3 степени международного творческого конкурса «Белая акация» в номинации «Авторское литературное слово».

• Награждена дипломами за 2-е и 3-е места во Всероссийском конкурсе «Радуга творчества» в номинации «Литературное творчество».

• Награждена дипломом за 1 место в международном творческом конкурсе «В-Рисунке» в номинации «Литературное творчество».

• Награждена дипломом 1 степени в IV Всероссийском конкурсе «Таланты России» в номинации «Литературно-художественное творчество».

• Награждена дипломом 2 степени в VII Всероссийском литературном конкурсе «Проба пера».

• Дипломант Международного литературного Конкурса «Любви все возрасты покорны – 2016».

• Лауреат 2 степени Международного литературного Конкурса «Яснополянские зори – 2016».

• Номинант международной литературной премии имени Антуана де Сент-Экзюпери.

• Имеет публикации в журналах: «Литературный альманах СПУТНИК», «Три желания», «Российский колокол»; Антология русской народной поэзии XXI века, альманах «Яснополянские Зори», сборники «Поэты России» и «Союзники – XII».

• Участник уникального поэтического проекта «Автограф» и альманаха о любви «Свеча горела на столе», а также литературного проекта «Новые сказки 2016».

Венок Романсов

Название сборника как нельзя точно предает его суть – «Пером и кистью о любви и красоте», точнее не скажешь. Татьяна пишет в основном о любви. И одинаково красиво она пишет, как о любви вечной, так и о любви, увы, уходящей, неслучившейся, несложившейся.

 
Вы уезжаете легко и так безжалостно,
Меня Вы не успели полюбить.
Вы посмотрите на меня ещё, пожалуйста,
Ещё успеете лицо моё забыть.
 

Это чистая лирика. Иногда восторженная, иногда задумчивая, в меру пафосная, полная нежности. Но лирика эта не так проста, как кажется на первый взгляд.

Особенности поэтики Татьяны в том, что она пишет стихи так, словно не было всего XX века. Да и начала XXI века тоже не было. В своих произведениях она словно переносится сама, и помогает перенестись читателям во вторую половину XIX века, когда в России был сравнительно спокойный и благодатный период, по сравнению с другими… Когда страна не вела больших войн, а народовольцы с бомбизмом были еще впереди… Все изысканно, благородно, как я уже писал, красиво…

 
В саду Её Величества цвела сирень,
Играл оркестр дворцовый под платаном,
Теплом дышал погожий майский день
И накрывали чай в беседке у фонтана.
 

Будто не было ни Первой, ни Второй мировых войн. Будто не было революций – ни Февральской, ни Октябрьской – и последовавшей за ними братоубийственной резни. Будто не было уничтожения царской семьи, «Философского парохода» и разрушения церквей. Будто не было репрессий, расстрелов и ГУЛАГа. Будто не было коллективизации и раскулачивания. Будто не было периода построения социализма с пятилетками ударного труда. Будто не было Перестройки и распада Советской империи, в результате которого бывшие братские народы стали лютыми врагами. Будто не было «лихих» 90-х и разгула бандитизма… И нашего неоднозначного времени тоже не было…

Но при этом не было ни футуризма, ни акмеизма. Не было обэриутов и Лианозовской школы. Не было деревенской прозы и городской фэнтези…

В стихах Татьяны Российская империя словно застыла, подобно мухе в янтаре, в своем лучшем историческом периоде. Периоде красивых поступков, благородных отношений.

 
Все ждали Вас с депешей от посла,
А я ждала, чтоб только б Вас увидеть…
Мой милый друг, разлукам нет числа,
А при дворе без Вас меня легко обидеть.
 
 
В камзоле бархатном прошли Вы через сад,
И передали свиток, вставши на колено…
А время медлило, растягивало такт,
Сливая взгляды наши откровенно.
 

Поэтесса смотрит на мир из тех времен. И лексика соответственная и семантика. Она словно живет в те времена, когда словом «шале» называли небольшой сельский домик, а не благоустроенный коттедж с рестораном на первом этаже.

 
Меж гор в шале живу я много лет,
Сюда лишь птицы прилетают с ветром,
Здесь теплым солнцем камень гор прогрет,
В оранжевых лучах, сверкая фиолетом.
 

И даже стихотворение «На бархатных волнах чарующего блюза» не изменяет уже создавшегося восприятия. Аура стихов такова, что просто забываешь о том, что блюз появился в XX веке…

Афанасий Фет, Федор Тютчев, Яков Полонский – не знаю, как сейчас, а во временя моего обучения в школе на этих трех поэтов был отведен всего один урок литературы. А ведь это целая эпоха, для многих, увы, затерявшаяся между Золотым и Серебряным веками русской поэзии. Но она была. С блистательными романами, с балами, с чаепитиями на верандах, с романсами…

Да, с романсами. На стихи Татьяны нужно писать романсы. И я не удивлюсь если они уже написаны и пишутся снова. Ну, представьте, скажем, эти слова под гитарный перебор:

 
В волнах качается плеяда звёзд
И серебрит луна прибрежную осоку,
Под ветром клонится, шурша, рогоз,
И где-то в темноте журчит протока.
 

Романсы такие разные, и весь их спектр представлен в творчестве Татьяны. Вот, к примеру, отличный материал для жестокого романса:

 
О, Боже мой, какая боль!
Мне Ваших ран не залечить.
Господь для Вас мне дал любовь,
А Вы с другой решили жить…
 

А вот для цыганского – так и слышишь его со звоном кастаньет, притоптыванием и прихлопыванием:

 
Луна светила в башню замка
И отражалась в зеркалах,
И отражалась в них цыганка
В цветастой юбке и шелках.
 

Или вот еще:

 
В длинной юбке в тысячу оборок,
С пёстрым поясом из яшмы и агата,
В серьгах вычурных в оправе мельхиора
И в монисто в блеске от заката
 

Да что уж там – музыка, наряду с любовью и красотой, становится полноправной героиней лирики Татьяны. Музыка, несущая красоты, и музыка, воспевающая любовь:

 
Ах, как чудесно музыка лилась!
Великий Моцарт – в старом графском замке!
Где по стене там лестница вилась
И герб висел израильской чеканки.
 

Ну, а где музыка – там и живопись. Татьяна иллюстрирует свои стихи живописными картинами различных художников. Она специально подчеркивает, что эти художники – из разных стран. Это такой лирико-живописный интернационал.

И нужно отдать должное качеству этого подбора. Во-первых, все картины предельно точно подходят к поэтическим строкам. Во-вторых, несмотря на то, что художники эти очень разные, эклектики не возникает. И наконец, в-третьих, в этой книге вы не найдете растиражированных, хрестоматийных картин, намозоливших глаза своими многочисленными репродукциями во многих журналах и иллюстрированных книгах. Да, тут есть «Женщина с кошкой» Огюста Ренуара, но при это есть и современные русские художники Владислав Нагорнов, Владимир Первунинский, Мария Ушакова, Елена Куканова. Неожиданный колорит придают прекрасные пейзажисты – украинский художник Олег Караваев белорусский художник Александр Былич. Колоритно смотрится английский художник Фредерик Джон Ллойд Стревенс со своим знаменитым «Женским портретом». Представлены Италия и Испания, Мексика и США…

Тонкий баланс между реализмом и импрессионизмом необычайно тонко подчеркивает традиционализм лирики Татьяны. Все это делает книгу не простым поэтическим сборником, а единым синтетическим произведением. Цельным.

Назовем его Венком Романсов.

Андрей Щербак-Жуков, поэт, прозаик, критик

Ах, как чудесно музыка лилась…

Ах, как чудесно музыка лилась!

Великий Моцарт – в старом графском замке!

Где по стене там лестница вилась,

И герб висел израильской чеканки.

И я сидела в кресле у огня,

Переливая в сердце эти звуки,

А Вы смотрели с грустью на меня

И нежно целовали мои руки.

Развился локон, шпильку потеряв,

Смущенно полз рукав с плеча украдкой,

И блики от каминного огня

Тела зацеловали наши сладко.

И падал на пол яшмовый браслет,

Белели кружева на тёмном кресле…

На замок лился тихо лунный свет,

Звучала музыка австрийской старой песни…

В один из тихих дней осенних, под дождём…

В один из тихих дней осенних, под дождём,

Искала тоненькую тропку для надежды,

Что мы с тобой ещё когда-нибудь найдем

Тот остров счастья, где любовь безбрежна.

Я размечталась снова о тебе, представь,

И вот душа моя взвилась, как птица,

Осенних листьев – россыпь, как янтарь,

Под крыльями моими морем золотится.

Ах, столько сил мне даровал полет!

И сколько свежести в осенних листьях!

Бежать за ветром по листве вперёд,

И чувств своих не прятать, не стыдиться.

Взъерошить под ногами ворох листьев,

Лицо подставить под хрустальный дождь,

Освободиться от печальных мыслей,

Что разлюбил, не думаешь, не ждешь!

…Осенний вечер тихий и прохладный

Ведёт к смиренью взбалмошный порыв.

И кружится листва легко и плавно,

Тропинку для надежды золотом накрыв.

Украинский художник Олег Михайлович Караваев. «Осень в парке»

То лето было вовсе не печальным…

То лето было вовсе не печальным,

И не было предчувствия беды,

И песни пелись звонкие, венчальные,

В цветах тонули дивные сады.

Вы подарили мне жемчужное колечко,

Сердечко замирало от любви,

И бабушка вздыхала на крылечке,

И прятала слезиночки свои.

Ах, жемчуг подарили Вы к разлуке,

Надев кольцо, осталась я одна:

Другой с любовью нежно жмете руки…

Теперь забыть навек я Вас должна.

А бабушка вздыхала на крылечке:

«В разлуке жемчуг не спеши винить,

Ты сохрани жемчужное колечко,

А сердце сможет снова полюбить…»

То лето было вовсе не печальным,

В цветах тонули дивные сады…

Сверкали ваши кольца обручальные…

Как молоды тем летом были мы…

Меж гор в шале живу я много лет…

Меж гор в шале живу я много лет,

Сюда лишь птицы прилетают с ветром,

Здесь теплым солнцем камень гор прогрет,

В оранжевых лучах, сверкая фиолетом.

А у подножья гор – разлив цветущих трав:

Алиссум желтый манит теплым светом,

Синь колокольчиков колышется как шарф,

Астильбы свечи рдеют алым цветом

Бежит среди цветов хрустальная река,

Разлившись на ручьи, широкие потоки.

И средь воды стоят цветные острова

В оградах низенькой серебряной осоки.

Здесь – райский уголок вдали от суеты,

И здесь царит любовь, творящая мечту…

Когда-нибудь сюда ко мне приедешь ты…

Поторопись, мой друг, увидеть красоту…

Вам моих рук не пожимать…

Вам моих рук не пожимать,

В объятьях нежных не тонуть,

И мне на ушко не шептать,

Что все пройдет когда-нибудь…

О! Вы пойдете не со мной,

Вдыхая трав хмельной дурман,

И позовёте стать женой,

Сломав травинку пополам.

Вам моих дум уж не узнать,

Теперь я – книга под замком.

Страниц моих Вам не читать,

Язык любви Вам не знаком.

О, Боже мой, какая боль!

Мне Ваших ран не залечить.

Господь для Вас мне дал любовь,

А Вы с другой решили жить…

Вам моих губ не целовать,

Их сладость Вам не суждена.

Вы не хотите побеждать,

А мне победа не нужна.

Английский художник Фредерик Джон Ллойд Стревенс. «Женский портрет»

Глядело солнце с синих гор

Глядело солнце с синих гор

И пряталось за облаками,

А на земле горел костёр,

И согревало сердце пламя.

Молитва ввысь неслась с мольбой,

Глаза влажнели в откровенье,

И вот уж месяц голубой

С небес взирает на моленья.

Спадает ночь, идёт заря…

Что ж сердце не нашло отрады?!

Быть может, все надежды зря?!

Быть может, здесь смиренье надо?!

Горят костры по всей земле,

И согревает души пламя…

Кружат слова в небесной мгле,

Сердца для жизни выбирая…

К тебе вела меня судьба…

К тебе вела меня судьба…

Остановилась у порога,

Сказав: «Любовь всегда права!»,

Посторонилась лишь немного,

Чтоб я вошла,

И рядом встала.

Я оробела, и молчала,

Забыла все молитвы Богу…

А ты подумал: «Недотрога!»

И вышел тут же из дверей

Нас разделить за сто морей,

Искать других утех, забав,

Земных потерь себе набрав…

С тех пор с тобой уже на «вы».

Я в Вашем сердце поселилась,

Не потускнела,

Не разбилась…

И в моём сердце – только Вы.

Другому там совсем нет места.

Как ни крути: любовь права —

Ей не страшны года, молва…

И не просватана невеста…

В одно два сердца не слилось,

Но сквозь моря одним всё ж билось,

Вобрав всех радостей блага,

Небесная Любовь случилась…

Забытый всеми, старый дом молчал…

Забытый всеми, старый дом молчал.

Который день здесь тишина звенела.

Раскрытый календарь ещё чего-то ждал,

Но дата счастья выцвела, истлела…

Сквозь щели в окнах ветер в дом врывался,

По половицам добегал до двери,

Стучал щеколдой, охал и метался,

Выл сквозняком от боли и потери,

Бродил по дому, раздувая шторы,

И перелистывал газетные страницы,

И в пыльных зеркалах не отражались взоры

И пустовала клетка от волшебной птицы.

А было время, здесь звенели трели

Волшебной птицы, что светилась счастьем

И двое в доме жили и старели,

Не зная бед людских и облаков ненастья…

Но птица счастья так непостоянна,

А волшебство её всегда любовь рождает…

И в доме старом тихо, бездыханно,

И волшебство сюда не долетает.

Вы уезжаете легко и так безжалостно

Вы уезжаете легко и так безжалостно,

Меня Вы не успели полюбить.

Вы посмотрите на меня ещё, пожалуйста,

Ещё успеете лицо моё забыть.

Вы уезжаете совсем без сожаления,

Вас манит вдаль морская синяя волна.

И где-то на просторах заблуждения

Вам встретится неверная жена.

Вы уезжаете, любви моей не ведая,

Киваете и машете рукой.

А сердце моё, счастьем не согретое,

Узнает грусть-печаль и непокой.

Русский художник Владислав Анатольевич Нагорнов. Из альбома «Русские красавицы»

Луна светила в башню замка…

Луна светила в башню замка

И отражалась в зеркалах,

И отражалась в них цыганка

В цветастой юбке и шелках.

Монисто на груди горело

И шаль с кистями с плеч ползла,

Овсянка в клетке славно пела

И ночка звёздная плыла.

Браслеты тонкие звенели,

Монисто вторило им в такт

И складки юбки шелестели

И нежностью цвели уста.

Цыганка клетку приоткрыла,

Овсянку на руку взяла,

И с поцелуем отпустила

И ручка в кольцах замерла.

И падали на замок росы —

Луна светилась в небесах

И серебром катились звёзды,

И таяли на волосах.

В волнах качается плеяда звёзд

В волнах качается плеяда звёзд,

И серебрит луна прибрежную осоку,

Под ветром клонится, шурша, рогоз,

И где-то в темноте журчит протока.

А над протокою нагнулся вяз,

И ветви в воду опустил, как плети,

Столетний камень там в песке увяз,

На берег брошены рыбачьи сети…

Чуть в стороне на тонком тростнике

Притихла славная певунья – камышовка.

Днем трель её неслась вниз по реке

Рассказывая, как ловила рыбу ловко.

На берегу рыбак ночует у костра,

Мерцает огонёк газетной самокрутки

Шуршит рогоз под ветром до утра,

И на ночь прячутся в осоке утки.

Волна накатит на седой валун

И закачает прядь цветущей ряски,

Насыплет в рябь воды с десяток лун

И зажурчит от нежности и ласки…

Будто лапами ели коснулись стекла…

Будто лапами ели коснулись стекла,

И на окнах – морозный узор.

Вьюга легким снежком тихий дом замела,

Ночь раскинула звездный шатер.

Тёплым солнцем пылают в печке дрова,

Пляшут блики огня на стене.

Неотправленных писем сгорают слова,

Вздох не слышен в ночной тишине.

Доживает свой век среди елей и мха

Не жена, ни подруга, ни мать.

Лишь заходит зима в серебристых мехах,

Чтобы волосы ей целовать.

И мечты не звонят в колокольчик любви,

И огонь страстных чувств поутих.

Но молитва все так же кого-то хранит,

И свеча тёмной ночью горит.

Заметет вьюга за ночь узор на стекле,

Лапы елей нагнутся к окну.

Угольки в теплой печке мигают во тьме,

Ворох слов превращая в золу.

В саду Её Величества цвела сирень

В саду Её Величества цвела сирень,

Играл оркестр дворцовый под платаном,

Теплом дышал погожий майский день

И накрывали чай в беседке у фонтана.

Все ждали Вас с депешей от посла,

А я ждала, чтоб только б Вас увидеть…

Мой милый друг, разлукам нет числа,

А при дворе без Вас меня легко обидеть

В камзоле бархатном прошли Вы через сад,

И передали свиток, вставши на колено…

А время медлило, растягивало такт,

Сливая взгляды наши откровенно.

И нет Вам времени на отдых и покой,

Лишь долгий взгляд и грустная улыбка…

Вы лишь помашете мне издали рукой

Я прошепчу Вам вслед слова молитвы.

В саду Её Величества шуршат шелка,

Выводит контрабас охрипшее легато,

Кивают гроздьями сирени облака,

Дурманя головы нежнейшим ароматом.

Русский художник Владимир Сергеевич Первунинский. «Чаепитие в сиреневом саду»

Уж ночи в августе темнее…

Уж ночи в августе темнее,

И чаще дождь приходит в сад,

Рябина ярче пламенеет,

И чертит в небе звездопад.

В плетеном кресле у камина

Сижу за пяльцами в мечтах

Я Вами не была любима,

Но только Вас ждала я в снах.

Вы не писали писем нежных,

На променад не звали в парк,

Не знали дум моих мятежных,

И чувств, запрятанных в стихах.

Темнеет сад и пусто в доме,

Лишь дождь стучит в моё окно.

И тихо соскользнёт с ладоней

Ваш образ, вышитый давно.

В грозовых сапогах шагал дождь…

В грозовых сапогах шагал дождь,

И сверкала вслед молния резко,

И бросало лес пойменный в дрожь

От раскатов, гуденья и треска.

Меж пологих холмов сквозь кусты

Все искал ветер лаз иль укрытие,

По пути пригибая цветы

От беззлобия и по наитию.

Дождь уже мелководьем шуршит,

Вспышки молний пестрят меж холмами.

А гроза стихнуть все не спешит,

Хоть светлеет уже небесами.

Ветер прятался долго в камнях,

Ожидая чего-то небесного —

Птичьих песен на мокрых ветвях,

Или радуги над пролесками.

Вот и кончилась эта гроза.

Перестал дрожать ветер листами.

Лишь сползет по травинке слеза

Да вода заблестит над цветами…

Под тихий шепот пожелтевших трав

Под тихий шепот пожелтевших трав

И россыпь песни опечаленной овсянки

Бежала речка, камыши прижав,

И добегала в чаще до лесной делянки.

А там спешила прятаться в корнях,

Где бурелом зарылся в мох зелёный,

Оставив брызги на шершавых пнях,

Лишь бормотала озабоченно и сонно.

И всё пыталась утопить печаль,

Разбавить слёзы свежею водою,

О, как ей сердца девичьего жаль!

Овсянка, спой про счастье неземное!

Журчит река среди корней и трав,

По берегам притапливает жёлтые кувшинки.

Поёт овсянка, голову задрав,

На перышках блестят хрустальные слезинки.

Ещё рассвет шел по сугробам

Ещё рассвет шел по сугробам,

Отряхивая снег у елей,

А уж на ветках вдоль дороги

Посвистывали свиристели.

Быть может, радовались утру,

И зареву над белым полем,

Где все сверкало перламутром

И розовело на раздолье.

По краю поля мчались сани

В упряжке – конь мышастой масти,

И грива темными лучами

Неслась над снегом жгучей страстью.

Рассвет добрался до пригорка

И разлился веселым светом,

Дыхнул в пустые мышьи норки

Теплом от будущего лета.

Проснулся день в покое снежном!

И задышало! Засверкало!

И синь над полем безмятежна!

И снег под небом – покрывалом…

Российская художница Ушакова Мария Михайловна. «Свиристели»

Метель дороги замела

Метель дороги замела,

Засыпан снегом дом.

В венке ограды – два орла

Покрылись тонким льдом.

Те два орла хранят любовь

И в доме том светло.

Там разожжен очаг, и вновь

Сердцам вдвоем тепло.

Слова готических сонат

Льют нежность и любовь,

И звуки старых серенад

Волнуют душу вновь.

Стареет тихо-тихо дом,

Орлы в венке седы…

Звезда искрится за окном

С небесной высоты.

Куплю билет на самолёт

Куплю билет на самолёт,

Чтоб улететь на остров счастья,

Забыть, что ты меня не ждешь,

И думать о тебе нечасто.

Бродить по мраморным горам,

Лететь с обрыва птицей в воду,

Забыть, что с ней сейчас ты там,

И обрести от вас свободу.

Забыться в облаке цветов

И слушать пенье птиц небесных,

Желать, чтоб был бы ты здоров,

А мне земные рамки тесны.

Мне быть счастливой без тебя

Уж не поможет остров счастья.

Быть нелюбимой здесь нельзя,

Любовь другую ждать напрасно.

И там, где в остров бьёт волна,

Другая жизнь назначит встречу,

Я растворю себя сполна

И улечу обратно в вечность.

И где-то там средь звезд и снов,

Ветра за хвост держать я буду,

Я буду лить на вас любовь,

И рассыпать добро и чудо.

У белого озера, покрытого льдами

У белого озера, покрытого льдами,

Стояла сторожка – ни мал – ни велика.

И глыбы торосов бодались здесь лбами,

Позёмка свистела, струясь по льду тихо.

В сторожке свой век доживала НАДЕЖДА,

ЛЮБОВЬ навещала её каждый вечер —

Тогда пели песни красиво и нежно,

И в комнате таяли жаркие свечи.

ЛЮБОВЬ вспоминала, НАДЕЖДА светилась,

Часам возвращалась стремительность бега,

И СЧАСТЬЕ со звёзд на сторожку косилось,

Но лишь улыбалось со звёздного неба.

И сбросило ВРЕМЯ часы, как одежду,

Открыло окно, чтобы к СЧАСТЬЮ быть ближе.

И приняло небо ЛЮБОВЬ и НАДЕЖДУ,

И звёзды над озером свесило ниже.

Вы вспоминаете меня…

Вы вспоминаете меня, когда я Вас не жду —

Уж слёзы высохли на длинных листьях ивы…

И радость птиц небесных звенит в моем саду,

И возвращаются забытые мечты и силы.

Вы вспомните меня, когда Вам нелегко,

Когда из дум тяжелых сплетется вереница,

Из вороха имён, зарытых глубоко,

Меня Вы извлечете, назвав своей десницей.

Вы вспомнили меня, а я к Вам холодна,

Не поверяю дум своих, сердечных треволнений…

Вам хочется, чтоб я была всегда одна,

Все так же Вас ждала на мраморных ступенях.

Когда-то я ждала, молилась и мечтала,

Хранила лишь для Вас себя, свою любовь.

Теперь я – ветер в клетке.

И не начать сначала.

Душой не прикоснуться.

Не взбудоражить кровь.

Как мерно, тихо дождик плачет…

Как мерно, тихо дождик плачет,

Как будто свои слёзы прячет

За тёмным пологом ночи.

Луна зарылась в тёмных тучах,

Притихла стая птиц на кручах,

И вздрагивает огонь свечи.

На мягком кресле у окошка

Меня ждет старенькая кошка —

Подруга одиноких дней.

Она мне боль унять поможет,

Мне в руки голову положит

И станет на сердце теплей.

Ты далеко – в далёких далях,

Мой сон, где ты, покрыт вуалью,

Душа не ропщет, не зовёт.

Смирилась я с своей судьбою —

Жить без тебя одним тобою…

Безвременье течёт, течёт…

Французский художник Огюст Ренуар. «Женщина с кошкой»

Мадам, Вы плакать не должны…

Мадам, Вы плакать не должны,

Вы будете ещё любимы,

И Ваших глаз неповторимых

Ещё коснется свет звезды.

Мадам, пусть мир сойдет с ума,

Вы будете всегда мудрее,

А свежий ветер дым развеет —

Любовь отыщет Вас сама.

Мадам, пожмите руки встречным,

Зажгитесь светом новых глаз,

Станцуйте на обидах джаз, —

Печаль не может жалить вечно.

Мадам, я Вам налью вина,

Согрейте у камина плечи…

Пускай колдует этот вечер,

И отогреет тишина.

Без стука вечер входит в дом…

Без стука вечер входит в дом,

Ночь поджидая у камина,

А за окном бормочет гром,

Кидая молний паутины.

Дождь зашуршал по старой крыше,

Свернулась кошка у огня,

И шепот твой почти неслышный

Уже околдовал меня.

Твой поцелуй сбежал с ладоней,

Взлетая птицей к небесам,

И разум в сладкой неге тонет

И вздох плывет по волосам.

Притихнут свечи в пышных платьях,

Дождь смоет молний ярких свет…

И я усну в твоих объятьях

На тысячу счастливых лет…

Размочила сухари в бульоне…

Размочила сухари в бульоне,

Накормила приблудившегося пса,

А потом кормила птиц с ладони…

И катилась бусинкой роса…

Прибегала белка за орехом,

Чей-то кот свернулся возле ног…

Птичий крик звенел прощальным эхом,

Лист осенний падал на порог…

Хлюпают в оврагах

Хлюпают в оврагах

Ручейки да льдинки,

Осыпает ветер

У берез слезинки.

Кинется в объятья

Он к нависшей туче…

Из прорехи платья

Брызнет солнца лучик.

Но рассыплет туча

Ворох хлопьев снежных.

Вновь мои печали

По тебе безбрежны…

Снег чуть-чуть покружит,

Упадет, растает…

А по ватным лужам

Мокрый март шагает…

Бродил в аллеях парка лёгкий ветер

Бродил в аллеях парка лёгкий ветер,

В лучах закатных шелестел листвою,

Звенел росой на гроздьях и соцветьях

И падал паутинкой кружевною.

А к ночи соберётся тихий дождик,

Укачивать начнёт, шурша по крыше.

И прибежит под дом колючий ёжик,

И засопит во сне в уютной нише.

До ночи и дождя ещё есть время,

Еще есть время тишины, услады,

Когда от прожитых годов не тянет бремя

И кроме мира ничего не надо.

Белорусский художник Александр Леонидович Былич. «Осенний пейзаж»

Старушка травы собирала…

Старушка травы собирала

Для доченьки своей больной, —

Её жизнь тихо угасала

День ото дня в глуши лесной.

Старушка травы собирала,

Судьбу просила пощадить,

И на коленочки вставала

Душистых трав заговорить.

Старушка травы собирала,

Чтоб дочка улыбнулась ей,

Сыра-земля не забирала

Отрадинку последних дней.

Старушка травы собирала…

Цветочек, веточка, листок…

Лучами солнце обнимало

И ветер дул слегка в платок.

Старушка травы собирала

Лабазник, буквица, кипрей,

Калган, чабрец, марьян дубравный —

Клонились травы в пояс ей.

Старушка травы собирала

Когда-то много лет назад…

Цветут луга, дурманят травы,

Да лепестки цветов летят…

Люпины в белых вазах замерли как свечи

Люпины в белых вазах замерли как свечи,

Их аромат с перчинкой стелился вдоль окон.

И в шёпот превращались пламенные речи,

И звуки серенады заполнили наш дом…

Изящные изгибы кокетливой кушетки

Манили томной негой и бархатом перин…

Мех серебристо-черной лисицы на горжетке

Искрился в лунном свете сквозь кружево гардин.

И тонкие запястья в браслетах с перламутром,

И нежных губ касанье, и аромат духов…

И как всегда, нежданно, подкралось тихо утро,

Оставив вечной сказкой то таинство веков…

В долине ночь седа от синего тумана…

В долине ночь седа от синего тумана

И аромат полыни стелется сквозь тьму,

Чуть-чуть колышутся соцветия дурмана,

И низкий берег манит тихую волну.

Бежит ручей по берегу сквозь камни

В хрустальных брызгах, падая в траву…

Мне вспоминается приезд Ваш давний,

И наша встреча здесь на берегу.

Вы мне шептали, что вернётесь летом,

Что нужен Родине ваш ратный долг…

Блестели шпага, золотые эполеты…

А рано утром ваш умчался полк.

…Седые локоны покрыты тонкой шалью,

Горчит полынь во тьме и стелется туман…

Мой милый друг, Вы за далёкой далью…

Волна качает отцветающий дурман…

В саду гуляет тёплый летний день

В саду гуляет тёплый летний день,

Качает веточки жасмина легкий ветер,

И падает на стол, дрожа, густая тень

От вазы с георгинами в соцветьях.

В тени присела бабочка-желтушка,

Бобов и клевера отведав от души,

И улыбается печальная игрушка,

Забытая в полуденной тиши.

И нежный аромат цветов и лета

Дурманит голову покоем и теплом…

А время остановится с рассветом,

Когда Вы вновь покинете наш дом.

В длинной юбке в тысячу оборок

В длинной юбке в тысячу оборок,

С пёстрым поясом из яшмы и агата,

В серьгах вычурных в оправе мельхиора

И в монисто в блеске от заката

Танцевала я с цыганами под вечер

У костра, где искры разлетались,

И шалил, танцуя с нами, ветер,

Руки белые со смуглыми сплетались.

По моим глазам читая чувства,

Про тебя как будто бы всё зная,

Вдруг запела о тебе цыганка грустно,

Струнами души перебирая.

И цыган похлопывал в ладони,

В бубен ударял, рождая трели,

Я ждала, что боль твоя утонет

В этих песнях, что цыгане пели.

До рассвета те костры горели,

И трава высокая клонилась.

Я заснула у костра под трели…

А роса слезинкою катилась…

Российская художница Елена Куканова. «Цыганка»

Сегодня птицы пели славно

Сегодня птицы пели славно,

И ветер нёс дурман травы,

Волна качала лодку плавно,

И в сон клонило от жары.

И мне приснилось в полдень лета,

Что ты приехал. Не за мной.

И в ясный день не стало света —

Ты был с красавицей-женой.

А вы стояли у причала,

Кормили чаек, не спеша.

И в лодке на волнах качалась

Моя забытая душа.

Склонилась ива над водою…

Склонилась ива над водою,

Зашелестел сухой камыш,

Затихли птицы пред грозою,

И вечер сполз, темнея, с крыш.

Дождь бросил горсть холодных капель,

Предупреждая о грозе,

И у гнезда двух серых цапель

Гуляет кошка по росе.

А мне б к тебе прижаться нежно,

Чтоб стало на душе тепло…

…Но скинет ветер шаль небрежно,

И веткой застучит в стекло…

Я Вас ждала в саду у старого моста

Я Вас ждала в саду у старого моста,

Там ароматным облаком качается сирень,

Вода в журчащей речке прозрачна и чиста,

И стая воробьёв там носится весь день.

Увидеть Вас мечтала хотя бы на мгновенье,

Понять по жестам рук и взгляду синих глаз,

Что на душе у Вас, и в чём у Вас сомненья,

И отчего давно Вы не были у нас.

Под зонтиком в оборках сидела до заката,

И на подол летели сирени лепестки…

Я теребила бусы из черного агата

И слушала журчанье приветливой реки.

Я грезила о Вас, не зная, что Вы рядом,

Что Вы, загнав коня, взбежали на крыльцо,

Сквозь анфиладу комнат меня искали взглядом

И прятали в руке жемчужное кольцо.

Я обернулась… Вы бежали мне навстречу…

А тихий вечер плыл, сменяя теплый день,

И стая воробьёв в кустах уж не щебечет,

И к чистым водам речки склоняется сирень…

Российский художник Алексей Зайцев. «Старый мост»

Когда Вас Ангел будит среди ночи

Когда Вас Ангел будит среди ночи,

Чтоб Вы глаза подняли к небесам,

Вы прошепчите сердцем «Аве, Отче!»

И дайте выход праведным слезам.

Вас разбудили помолиться Богу,

Благодарить Его за Ваш покой,

За руку друга и его тревогу,

И за стрижей над синею рекой.

Ваш Ангел с неба Вам звездою светит,

И Вашу душу пестует чуть-чуть…

А Вы в плед завернётесь на рассвете,

Чтоб под крылом его опять заснуть.

Мне кажется, что там, где отдыхает ветер…

Мне кажется, что там, где отдыхает ветер,

Живут простое счастье и вечная любовь.

И где-то там на звёздах нас ожидают дети,

Чтоб нами прорасти на несколько веков.

И встречи на земле не так уж и случайны,

Под радугой проходят все души и тела.

И нашей встречи день был свят необычайно,

И нити наших судеб любовь в одну сплела.

Мне кажется, что там, где к нам сошло дыханье,

В ответ разлился свет, и вспыхнула звезда.

И мы с тобой – огонь в огромном мирозданье

Горим одной свечою для всех и навсегда.

Вы говорите, что меня не забываете

Вы говорите, что меня не забываете,

Но прошлого, увы, не возвратить.

Вы мои шалости и смех всегда прощаете,

Я знаю, Вам меня не разлюбить.

Вам говорили – Вы со мной намаетесь,

Вам ровным счетом это все равно.

Но Вы же знаете, Вы всё, конечно, знаете,

Что я люблю Вас искренне давно.

В словах своих Вы боль свою скрываете,

Жить без меня велела Вам судьба.

Ромашку белую мне в волосы вплетаете,

Откидывая локоны со лба.

Вам говорили – Вы со мной намаетесь,

Вам ровным счетом это все равно.

Но Вы же знаете, Вы всё, конечно, знаете,

Что я люблю Вас искренне давно.

Вы нежно руки мои в кольцах пожимаете,

И шорох юбок не заглушит сердца стук,

Вы шляпу приподняв, опять прощаетесь,

А я боюсь не выдержать разлук.

Вам говорили – Вы со мной намаетесь,

Вам ровным счетом это все равно.

Но Вы же знаете, Вы всё, конечно, знаете,

Что я люблю Вас искренне давно.

Американский художник Джозеф Кристиан Лейендекер. Картина без названия

Упал на снег хрустальный лёд

Упал на снег хрустальный лёд,

Обледенел мой сад.

А утром снова дождь идёт —

Январь зиме не рад.

Он будет намывать леса,

И домик под горой…

Алмазом светится слеза

Вечернею порой.

Нет снежных шапок у лесов,

И покрывал у рек,

Лишь ропот птичьих голосов