Текст книги "Гуманитарная повестка российских СМИ. Журналистика, человек, общество"

Интенсивный процесс обновления ценностей в российском обществе и определение приоритетных среди них в ситуации, когда резко сужена зона совпадения ценностных полей, нуждаются в активном содействии национальной медиасистемы. Однако ее постсоветские трансформации заметно осложнили условия реализации гуманистической миссии СМИ: «Приняв с готовностью вызовы коммерциализации, коммерческая модель СМИ вытеснила многие социально и культурно важные для общества «повестки дня», став активно продвигать новую культуру потребления»⁶⁹. И это в то время, когда поворот к человеку стал общим вектором цивилизационных процессов. Подчеркнем смысловую доминанту в исследованиях общественных наук: судьбу мира определяют «человеческие качества»⁷⁰ и ценности. Подобные открытия – своего рода предостережения для медиасферы, тенденции развития которой – и мировые, и отечественные – далеко не всегда сегодня могут оцениваться как гуманистические.

Констатация проблемы, следовательно, должна звучать так: гуманистическая миссия СМИ – безальтернативный для общества путь развития, обусловленный вызовами цивилизации, однако в реальной жизни отчетливо проявляют себя угрозы дегуманизации медиапространства. Найти возможности разрешения этой проблемы – актуальная задача журналистской науки. Одна из таких возможностей – концептуализация медиаконтента с акцентированием в нем потребностей человеческого развития. Один из путей к этому, на наш взгляд, – совершенствование гуманитарной повестки СМИ.

Понимая, что проблема концептуализации тематических повесток СМИ имеет общий характер, мы ограничиваемся обращением к одной из них, однако считаем, что методологический подход и выявленные закономерности могут представлять интерес и для других повесток – в особенности с учетом того, что необходимость гуманизации для них также актуальна.

Объем и сущность понятия «социальная журналистика». За данным обозначением, широко применяемом сегодня в профессиональной журналистской среде, среди активистов гражданского сектора, а в последние годы и в научных исследованиях, стоит системное образование, рассмотрение которого предполагает выделение нескольких смысловых аспектов. К их числу относятся следующие:

• тематическая специализация журналистов, объектом которой является социальная сфера общественной жизни – повседневность бытия как совокупность разного рода реалий, в которых задействован человек;

• предметно определенная совокупность текстов СМИ, отражающая эти реалии;

• особая позиция журналиста, акцентирующая гуманитарные приоритеты в оценке реалий;

• своеобразие технологических аспектов профессиональной журналистской деятельности;

• непосредственное участие граждан в производстве и обмене информацией.

Социальная журналистика, таким образом, представляет собой сферу журналистской деятельности, имеющую выраженную предметную, функциональную и технологическую определенность.

Следует признать, что споры по поводу правомерности использования этого понятия в данном значении не утихают в научной среде до сих пор. Основания для дискуссий можно разделить на две группы: одно связано с неприятием имени явления, второе – с неприятием объема понятия.

Позиция первой группы дискутирующих строится на утверждении, что «вся журналистика социальна», отдельной «социальной журналистики» – т. е. самостоятельной профессиональной специализации и особого сегмента в составе общего медиаконтента – нет и быть не может. Увидеть, как складывается такой взгляд, нетрудно. Дело в многозначности понятия, пришедшего в журналистику из практики общественных наук. Там слово «социальное» употребляется в двух смыслах: в широком – как «общественное», как «отделившаяся от природы часть мира», которая включает в себя политическую, экономическую, культурную и все прочие сферы жизни общества, и в узком – отдельная, относительно самостоятельная сфера общественных отношений, связанная с удовлетворением жизненных потребностей людей (проблемы труда, заработной платы, социальной защиты и развития, образования, здравоохранения, досуга, взаимоотношений между различными социальными и половозрастными группами, нравственно-психологические проблемы и т. д.)⁷¹. В основе понятия «социальная журналистика» лежит второе, более узкое и конкретное значение. Однако отсвет многозначности слова «социальный» мешает это воспринимать. Тем более что отечественная теория журналистики, формируя свой терминологический ряд, чаще всего опиралась как раз на широкий смысл этого слова: языковая традиция давно закрепила словосочетания «журналистика как область социальной деятельности», «СМИ как социальный институт», «социальная роль журналистики», «социальная ответственность журналиста», где «социальный» означает «общественный». К тому времени, когда сложилась нынешняя социальная журналистика как самостоятельная тематическая специализация, оказалось, что слово уже «занято», причем доминирующим в профессиональном сознании стало его другое, широкое значение. Было бы странно, если бы в такой ситуации не возникли терминологические разногласия.

Позиция второй группы дискутирующих продиктована тем, что ими понятие «социальная журналистика» искусственно сужается: для них социальное в содержании журналистики до сих пор ассоциируется с социальными «нормами», «картами», «пакетами», «талонами» и т. д., вызывающими стойкое представление о жизни и быте социально уязвимых слоев населения, с социальной защитой, социальными болезнями и «язвами». Такое «зауженное понимание» возникло под влиянием практики 1990-х гг., когда в числе «беззащитных» оказалась большая часть населения из-за того, что в результате распада традиционных социальных отношений и коррозии социальных институтов, описанной в социологической литературе как дезорганизация и дезадаптация социальной среды⁷², пространство журналистики заполнилось картинами социальных бедствий. Возможность публично говорить на запретные прежде темы, открывшаяся с провозглашением принципа гласности, прочно связала представление о социальной журналистике с помощью бедствующим, вызвав к жизни тематическое направление, которое на профессиональном сленге стало называться «социалкой».

Признавая весомость тех и других возражений против термина «социальная журналистика» по отношению к области профессиональной журналистской деятельности, предметом отображения которой стала социальная сфера, мы предпочли бы использовать для ее обозначения понятие «социально-гуманитарная журналистика». Однако едва ли есть целесообразность множить понятийный ряд в теории, когда уже сказала свое слово журналистская практика. Там понятие «социальная журналистика» уже заняло свое место и обрело интуитивную ясность, образовав вполне определенные ассоциативные цепочки смыслов. Подобные ситуации не редкость в научном обиходе; бороться с языковой традицией, которая берет начало в практической деятельности, как правило, бессмысленно, если для нее есть объективное обоснование. В нашем случае такое объективное обоснование есть: существует социальная сфера общественной жизни, освещение которой в СМИ требует от них сегодня не только защитных функций. Обществу нужны современные национальные концепции человеческого развития, в реализации которых участвовали бы все без исключения общественные силы, все социальные группы.

Постепенно это понятие входит и в словоупотребление научного сообщества. Рядом исследователей оно уже принято как рабочее. Дело за тем, чтобы приступить к более детальному и основательному изучению стоящего за ним реального феномена. При этом надо иметь в виду, что широкое и узкое значения определения «социальный», как точно было подмечено одним из первых исследователей социальной журналистики М. А. Бережной⁷³, друг другу не противоречат, а скорее взаимно обогащают одно другое. В идеальном представлении социальная журналистика, являясь таковой по предмету, должна быть социальной и в функциональном ракурсе – ориентированной на социальную ответственность. Важно также учитывать объем понятия «социальная журналистика». Он определяется не только социально-гуманитарной проблематикой как измерением контента СМИ, но включает в себя и характеристики деятельности, производящей этот контент⁷⁴. Иначе говоря, социальная журналистика как реальное явление не сводится к социально-гуманитарной проблематике и тематике. Границы ее намного шире, а структура включает в себя не один, а несколько уровней.

Функциональные особенности социальной журналистики. В общественных науках функция понимается как обязанность, которую выполняет конкретный социальный институт или частный социальный процесс, отвечая на потребности общественной системы более высокого уровня. Функции СМИ и журналистики по отношению к обществу достаточно подробно описаны в научной литературе⁷⁵. В процессе многолетней дискуссии было выработано более или менее общее представление о круге базовых (исходных, элементарных) социальных функций, к числу которых относят коммуникативную, информационную, ценностно-регулирующую, социально-организационную, рекреативную, функции социального участия и психического регулирования⁷⁶. В то же время набор функций, их число и обозначения варьируются в различных концепциях. Связано это не только с разницей взглядов ученых, но и с историческим периодом, в рамках которого рассматривается совокупность функций: на разных этапах своего развития общество «запрашивает» определенную версию продукта журналистики, соответственно корректируя ее функциональную активность. Объективно структура функций оказывается подвижной: они умножаются, актуализируются или «засыпают». Инвариантная исходная основа позволяет разрабатывать различные функциональные модели, описывающие предназначение тех или иных образований, сегментов и т. д. в составе общей медиасистемы, в системе социальных институтов, в системе общества в целом. Это могут быть функции и роли СМИ в отдельных сферах общественной жизни, в том или ином медиаканале, том или ином конкретном проекте и т. д.

Формулируя назначение и конкретно-исторические задачи социальной журналистики, необходимо учитывать своеобразие социальной сферы как сегмента общественной жизни, ее состояние в данный исторический период, особенности развития национальной медиасистемы – и соотносить эти специфические черты с базовыми функциями. Если следовать таким ориентирам, то функциональное своеобразие социальной журналистики будет раскрываться в осознании и осуществлении журналистами социально-гуманитарного профиля следующих обязанностей:

• давать полную информацию о состоянии социальной сферы, открывать новые темы и проблемы для обсуждения, отслеживать изменения, давать им оценку; создавать возможность для выражения новых взглядов и оценок в рамках типичных проблемных ситуаций, не допускать замалчивания или невнимания к трудным ситуациям;

• подвергать общественной экспертизе все законопроекты и решения, реально участвовать в формировании и осуществлении социальной политики, следить за функционированием социальных институтов и активно влиять на их модернизацию;

• вырабатывать общую позицию по назревшим проблемам, упорядочивать общественные отношения, поддерживать равновесие интересов, представляя и обосновывая позиции различных социальных групп, снимать социальную напряженность и предотвращать потрясения; содействовать разговору на равных между разными группами;

• осваивать новые жизненные реалии, помогать людям жить в меняющемся мире и ориентироваться в нем, стимулировать творческую жизненную активность и в особенности индивидуальную инициативу; способствовать пониманию происходящих в обществе изменений, объяснять суть перемен; смягчать последствия радикальной трансформации; способствовать внедрению новых форм социальной практики;

• давать нравственную оценку событиям, поступкам, высказываниям, морально поддерживать людей и помогать преодолевать чувство одиночества и безысходности, рассказывать об опыте других людей, напоминать, что всегда есть возможность помочь другому, всегда ставить идеи гуманизма и добра выше ситуативных интересов отдельных граждан;

• помогать конкретным людям в тяжелых жизненных ситуациях, инициировать действия по реформированию социального пространства и участвовать в реализации социальных проектов; стремиться к развитию гражданской активности, выработке и распространению современных социальных технологий.

Принципиально важно осознавать, как и почему меняются приоритеты в процессе реализации функций социальной журналистики. Здесь отчетливо просматривается такая закономерность. В «нормальных обществах» (это социологическое понятие подразумевает высокую жизнеспособность, гибкость, адаптивность, целостность, устойчивость общественных систем, открытость и плюрализм, активность социальных процессов, мобильность) основная задача социальной журналистики состоит в том, чтобы предъявлять аудитории реакцию людей на изменения и помогать более плавному, продуманному и планомерному их течению, своевременной коррекции и гармонизации отношений, поддержанию стабильности. В обществе, переживающем кардинальную системную трансформацию, для социальной журналистики становятся приоритетными другие задачи. Прежде всего необходимо «отвоевать» для социальной проблематики равноправное место в массовых информационных потоках; обеспечить достаточное присутствие в информационном пространстве ситуаций из повседневной жизни человека, потесненных политикой и экономикой; во весь голос заявить о значении сохранения и укрепления гуманистических ценностей, испытывающих серьезное давление со стороны новых ценностных ориентиров, возникших в условиях революционных перемен; организовать поиск выхода из кризисных ситуаций и содействие развитию новых социальных практик, вызванных к жизни для этой цели.

Преобразования, происшедшие в России, впечатляюще иллюстрируют эту закономерность. Миссия социальной журналистики в 1990-е гг. состояла в том, чтобы давать людям надежду: объяснять, обеспечивать моральную поддержку, предлагать разрешение наиболее трудных ситуаций, не допускать «перегрева» актуальных тем в условиях приоритета смежных тематических направлений. Утверждать, что российские СМИ справились со своей миссией в то время, было бы несправедливо⁷⁷. Многие из тех проблем оказались нерешенными и перешли в сегодняшний день. Однако в целом по мере развития социальных отношений состав конкретных задач описанного целевого контура существенно изменился: от защиты, психологической поддержки, интерпретационных схем акцент все больше и больше смещается в сторону развития, поиска резервов, выстраивания новых концепций, опоры на растущий социальный капитал, воспитания сильного гражданского общества и распространения его практик. Социологами такая миссия определяется как обретение цивилизационной компетентности. Применительно к медийной сфере можно обозначить складывающийся комплекс задач как информационное обеспечение данной миссии. Сегодня такие процессы в журналистике развиваются, но пока можно говорить только о промежуточных итогах.

Задачи социальной журналистики, таким образом, находятся в постоянном движении: на каждом этапе развития социальной сферы СМИ обновляют комплексы актуальных задач – формируют свою гуманитарную повестку на данный период. Будучи продуктом социальной журналистики, гуманитарная повестка СМИ в то же время оказывается инструментом ее самореализации, поскольку обеспечивает выполнение ее актуальных задач.

Объем и сущность понятия «гуманитарная повестка СМИ». В последние годы дискуссии о назначении журналистики приобрели особую остроту. Но, какими бы серьезными ни были противоречия в оценках роли СМИ между теоретиками, практиками и менеджерами массмедиа, никто не решается оспаривать ее гуманистическую миссию – профессиональное служение, которое несет благо обществу и человеку. Гуманизм как основной деонтологический принцип журналистики приобретает значение аксиомы – это, однако, не значит, что в действительности реализации его ничто не угрожает и что субъекты медиакоммуникаций не могут действовать вопреки ей. Напротив, – процессы дегуманизации медиапространства, как мы уже успели заметить, имеют вполне конкретные очертания.

В этих условиях и формируется сегодняшняя гуманитарная повестка СМИ – концептуальная программа подхода к освещению социальной сферы общественной жизни нашего времени, предназначенная для претворения в медийный контент. Ориентация на сохранение гуманитарной миссии средств массовой информации становится одной из ее основных отличительных черт.

В принципе понятие «гуманитарная повестка» представляет собой логическое звено в последовательности таких понятий, как гуманитарные ценности общества, гуманистический подход, гуманистическая миссия журналистики. У определений «гуманитарный» и «гуманистический» один корень, оба они восходят к значениям понятия «гуманизм»⁷⁸. Однако смысловые различия их довольно существенны – и это важно иметь в виду, раскрывая сущность понятия «гуманитарная повестка СМИ». Если определение «гуманистический» впрямую соотносится со вторым значением понятия «гуманизм» и указывает на ценностные ориентации определяемого, то определение «гуманитарный» говорит о принадлежности определяемого к тому, что связано с человеком и отношением к человеку⁷⁹.

Слово «повестка», выступающее в нашем случае как определяемое, пришло в научную лексику из разговорного языка, где оно употреблялось для обозначения программы обсуждения тех или иных вопросов на разного рода совещаниях⁸⁰. В теории и практике журналистики оно изначально использовалось в значении «верстка информационных программ в СМИ, определяющая очередность, порядок их предъявления»⁸¹. Однако со временем это значение стало трансформироваться, превращаясь, по сути дела, в характеристику контента СМИ. Обращение к изучению повестки, понимание ее разновидностей и структурных элементов дает возможность оценить меру соответствия медиаконтента породившим ее реалиям более точно и аргументированно. Повестка дня – «круг сюжетов или тем, имеющих приоритетное значение для конкретного субъекта в определенный промежуток времени»⁸²; медийная/ информационная – также круг сюжетов и тем, имеющих приоритетное значение, но «для средств массовой информации»⁸³. Еще одно определение: «список тем, которые общественное мнение и (или) средства массовой информации считают наиболее важными»– широко известно и может служить опорой в оценке медиаконтента.

Сегодня в журналистской среде такое представление закрепилось: под словом «повестка» чаще всего подразумевается содержательная структура СМИ, выстраиваемая усилиями медийных функционеров, осуществляющих путем фильтрации и определения очередности сообщений отбор из всего, что происходит в текущей реальности, тех событий, которые соответствуют их представлениям о приоритетном для того или иного периода времени.

Контент, наполняющий массовые информационные потоки, складывается на основе реализации целого ряда тематических повесток СМИ, отражающих разные сегменты общественной жизни в данный момент. Гуманитарная повестка СМИ – одна из этого ряда тематических повесток. Фактически она есть не что иное, как бытие социальной журналистики на определенном конкретно-историческом этапе, ее актуальный срез, формирующий ситуативный медиаобраз социальной сферы, посредством которого социальная журналистика реализует свои функции.

Сегодня, когда легитимность социальной журналистики стала признанным фактом, пришла пора развивать направление и утверждать не столько его наличие и общественную потребность в нем, сколько качественные основания, константы, способные вывести проблематику человека в современной инфоструктуре на более высокий профессиональный уровень. Гуманитарная повестка СМИ, реализация которой создает содержательную основу социальной журналистики того или иного временного периода, оказывается незаменимым средством в этом процессе. Она акцентирует потребности человеческого развития в максимально глубоком и всестороннем плане: это и социальные, внешние по отношению к личности человека условия, и внутренние, нравственно-духовные основания его бытия. Единство этих сторон как раз и описывается понятием «гуманитарный», снимающим противоречие между внутренним и внешним в структуре человеческих связей. Гуманитарная повестка отражает в СМИ круг проблем, представляющих для человека сферу его жизненных интересов, отражение среды, в которой реализуются потребности человека, конкретную реальность, в которой он живет и действует, т. е. человеческий мир.

Выделяя бытие человека как главный предмет гуманитарной повестки, мы хотим подчеркнуть своеобразие данной повестки по сравнению с другими тематическими сегментами. Именно личность человека способна быть фокусом, в котором пересекаются многочисленные смысловые линии, составляющие предмет социальной журналистики. Человек и общество соединены множеством связей. Человек становится человеком только в обществе; общественные отношения – ключ к изучению человека. Общественное и человеческое – две стороны одной реальности. Представители социально-гуманитарного научного знания, при всем разнообразии их взглядов на природу социального, фактически сходятся во мнении, удачно сформулированном одним из ведущих социальных философов: «Перед нами всегда человеческое общество и общественный человек <…> Это некая человеко-общественная целостность. Именно общество обеспечивает прорыв человека к миру, а через это – и к бытию»⁸⁴. Эту мысль развивает один из ведущих отечественных теоретиков журналистики С. Г. Корконосенко: «Журналистика – наука общественная и гуманитарная одновременно <…> Сама пресса существует как социальное явление, но не в меньшей степени и как воплощение человека в его духовном прогрессе, производственно-творческой деятельности, знаниях, ценностных ориентациях, представлениях и т. п.»⁸⁵.

Еще один существенный момент: гуманитарная повестка может включать в себя содержательные элементы, не имеющие прямой тематической привязки к традиционно понимаемой социальной повседневности – при условии рассмотрения любых реалий с позиций человеческого интереса и потребностей личности, при наличии особого социального ракурса. В этой связи немаловажно такое уточнение. Строгие критерии, позволяющие отнести отдельный журналистский текст к тому или иному тематическому пласту – будь то политика, экономика, социальная сфера и т. д. – едва ли возможны хотя бы потому, что предметную основу журналистского текста составляют реальные ситуации действительности, в которых сферы, как правило, пересекаются и взаимодействуют. Исследователи назвали эту особенность журналистики «жизнеподобием» и отметили: «По причине своего жизнеподобия журналистика не укладывается в жесткие схемы.»⁸⁶. По-видимому, отличительным признаком может быть преобладающий контекст, особый угол зрения на жизненные реалии. Сформированные таким образом тематические разделы контента не имеют жестких границ, они достаточно условны, однако общая повестка все же не хаотична⁸⁷. В практике СМИ очевидна попытка структурировать медиаконтент посредством разделов, рубрик, верстки, дизайна и т. д. Работники медийной сферы часто придерживаются собственных критериев, привязывая те или иные реалии к конкретным тематическим разделам, однако, как правило, основные направления все же прочитываются, соответствуя основным сферам общественной жизни, что и позволяет выделять тематические повестки в деятельности СМИ, анализировать и оценивать их.

В данном контексте определения «социальная», «гуманитарная», «человеческая», «гражданская» по отношению к информационной повестке дня могут использоваться как синонимические понятия, поскольку все они указывают на ее связь со сферой преимущественных, наиболее близких к повседневному бытию интересов человека. Этот акцент важен: не принимая во внимание приоритетность интересов человеческой личности, легко утратить предметную определенность гуманитарной повестки и растворить ее в информационном потоке. «Осколки» человеческого, оседая в различных тематиках, не создают целостного отражения гуманитарных проблем и фактически вымывают их из общего контента. Стихийно формирующаяся гуманитарная повестка перестает быть концептуальной – со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями для человеческого развития.

Некоторые коррективы в понимание предмета социальной журналистики и моделирование гуманитарной повестки вносят современные представления о медиакоммуникациях и медиаконтенте. Как компоненты общей гуманитарной повестки СМИ могут рассматриваться социальная реклама, активно развивающийся социальный PR, часть текстов гражданской журналистики, гражданские приложения в Интернете⁸⁸. Все они связаны с проблематизацией человеческих реалий в информационно-коммуникационном пространстве и способны открыть для аудитории неизвестные ей грани социальной сферы.

В последние годы, когда социальная журналистика заявила о себе в полный голос, зазвучало не только одобрение этого направления профессиональной журналистской деятельности, но и достаточно жесткие претензии к ее качеству. Они обусловлены прежде всего отсутствием выверенных профессиональных технологий: даже в тех случаях, когда журналисты преисполнены благих целей, возможны дисфункциональные эффекты вследствие использования ошибочных коммуникативных стратегий или отсутствия их как таковых. Проще говоря, гуманитарная повестка может носить гуманистический характер, но может и противоречить идеалам гуманизма, о чем уже шла речь, из-за недостаточного уровня профессионализма журналистов.

Итак, основные теоретические положения, которые предстоит раскрыть в данной работе, таковы:

1. Участие СМИ в развитии общества и человека станет заметным и эффективным только в том случае, если медийный контент будет устойчиво нести в себе гуманитарную составляющую, наполненную гуманистическим смыслом, – результат реализации гуманитарной повестки, выработанной социальной журналистикой как особой областью профессиональной журналистской деятельности.

2. Реализация гуманитарной повестки СМИ может быть успешной при условии, что повестка формируется осмысленно, на основе отчетливого представления об определенных теоретических ориентирах и обеспечивается соответствующими умениями журналистов.

3. Для того чтобы процесс формирования и реализации гуманитарной повестки принял осмысленный характер и привел к достойному результату, необходима специализированная подготовка журналистов социально-гуманитарного профиля на основе выверенной методологии и технологии деятельности с учетом современных достижений педагогики высшей школы.

Для проверки данных гипотез требуется специальный инструментарий, измерительные возможности которого соответствуют особенностям предмета исследования.