Текст книги "Магический договор – 1"

Глава пятая

Уйдя в свои покои после шуточного сражения, сестры заперли дверь заклинанием, поскольку никаких других запоров на ней не наблюдалось, и дружно сморщили точеные носы. Вошедшая вместе с ними Мариула усмехнулась, говоря:

– И как вам показался ваш замечательный женишок?

– Да все так же, – Изабель, враз растеряв свои командирские замашки, с разбегу прыгнула на широкий мягкий диван и забросила ноги на стоявший рядом столик. – Как же мне здесь не нравится! Такие все вокруг унылые, жеманные и чопорные, особенно герцогиня! И когда это закончится? Хочу приключений, опасности и чтоб кровь играла! А здесь до чертиков скучно!

– Мне тоже, – поддержала ее Беатрис, но не так уверенно. Устроившись рядом с сестрой, гулко постучала себя по пустому животу, вздохнула и пожаловалась: – Я ужасно голодна. Есть хочется просто жутко. Мне от этих жалких листиков плохо, аж голова болит.

Изабель подкинула с ноги туфлю, улетевшую куда-то в дальний угол.

– Но ты была великолепна! Как ты построила эту высокомерную герцогиню! Да и всех остальных заодно, особенно ту выпендристую тетку с закидонами. Королеву ей подавай! Нахалка! Но кормили нас в самом деле преотвратно, не ожидала такого от герцогского стола. Давай стащим что-нибудь поприличнее на кухне. Не верю я, чтоб повар не заныкал для себя чего-нибудь вкусненького.

– Слетаем на кухню под мороком? – весело предложила взбодрившаяся Беатрис. – Сделаем запасы на черный день. От подаваемой для герцогских гостей пищи и похудеть недолго. А мы с тобой и так не толстые.

– Не стоит так неприлично вести себя в чужом доме, – чопорно предостерегла их Мариула, молитвенно сложив руки под грудью, как монашка.

– Будешь занудствовать, тебе ничего не дадим, – холодновато осадила ее Беатрис. – Или ты сыта? Сытый голодного не разумеет, как известно.

Привыкшая к гораздо более обильной и сытной пище, чем было предложено слугам в общей трапезной на первом этаже, служанка вынуждена была признать, что тоже голодна. Уступая своим госпожам, осмотрительно предупредила, чтоб те были поосторожнее, ведь одно дело – устроить неожиданный фейерверк, и совсем другое быть пойманным за кражей еды с герцогской кухни.

– Ладно, не волнуйся, никто нас не заметит. Готовь стол, мы сейчас быстренько слетаем на кухню, стибрим чего-нибудь повкуснее. – Изабель лихо сбросила вторую туфлю, улетевшую в угол в пару к первой, и осталась в одних чулках. Взлетев над полом, резво понеслась по воздуху к распахнувшемуся перед ней окну.

Беатрис с веселым взвизгом рванула следом, радуясь очередному озорству. Они плавно облетели дворец по периметру, ориентируясь больше на запахи, чем на зрение, и не ошиблись – кухня оказалась в полуподвале под главной трапезной. Из приоткрытого окна пахнуло теплом и свежей выпечкой. Накинув невидимость, сестры бесшумно пробрались на кухню и понятливо покивали, увидев, чем занимается шеф-повар со своими поварами и помощниками.

Вынув из огромной печи зажаренного до золотистой корочки весьма увесистого поросенка, один из поваров ловко разделывал его на приличные по размеру порции. Большую часть огузка, как самую вкусную, он поставил перед шеф-поваром, чуток поменьше – перед его заместителем, а потом принялся раздавать остатки остальным.

Пробормотав заклинание, Беатрис ловко выхватила лакомые кусочки прямо из-под вилок едоков и сложила на огромный поднос. Затем, не стесняясь, добавила к поросенку запеченного с пряными травами гуся, несколько паштетов в расписных глиняных горшочках и пару десятков румяных пирожков с разнообразной начинкой.

Изабель тоже не теряла времени зря, шустро перекладывая щипцами на серебряное блюдо явно утаенные от придворных пирожные, хранящиеся в буфете, оборудованным весьма недешевым амулетом холода. Прихватив медный чайничек с уже заваренным чаем, сестры добавили чистые тарелки со столовыми приборами на трех человек и, подхихикивая над потрясенными лицами кухонной обслуги, лишившейся не только речи, но и заслуженного пропитания, улетели к себе.

Встречавшая их Мариула только укоризненно качала головой, ставя на стол висевшие в воздухе яства. Но молчала, ибо голод не тетка. Расположившись вокруг роскошно накрытого стола, они дружно принялись за еду. Заморив червячка, Беатрис подтрунивающе спросила:

– Куда в тебя столько входит, сестренка? Ты же вроде неплохо поела за столом?

Придирчиво оглядев пирожные и выбрав те, что смотрелись повкуснее, Изабель укоризненно пояснила:

– Там все было несоленое и попросту пресное. Уж не знаю, то ли это распоряжение герцогини быть экономнее, то ли повар у них такой жмотистый. На нижнем столе все молчат, боясь слово сказать о подаваемой невкусной пище. Но зато теперь я понимаю, отчего граф Ванский со своими разгульными дружками предпочитают столоваться в городском ресторане. Там кормят куда лучше.

– Вот как? А это, – Беатрис повела рукой над умыкнутыми деликатесами, – вполне даже ничего. Может, продолжим в том же духе? Не сидеть же нам голодом из-за местных заморочек?

– Я думаю во время следующей трапезы высказать герцогине все, что думаю о ее несъедобной пище, – поделилась своими планами Изабель. – Буду нахальной и невоспитанной, мне это очень понравилось. Дома так не поразвлекаешься.

– А мне не нравится быть непушистой мямлей, – воспротивилась своему амплуа Беатрис. – Несправедливо, что тебе досталось лучшее. Так что давай меняться. Завтра я буду нахалкой, а ты – мямлей.

– Актриса из тебя никудышная, ты и мямлей-то была очень даже посредственной, – подначила ее придирчивая сестренка, забыв, что сама же недавно восторгалась великолепной игрой Беатрис.

Но та не в долгу осталась:

– Вот и покажешь, как нужно глазки закатывать и в обмороки падать, раз ты такая уж талантливая.

– Тогда придется и именами меняться. Не перепутаешь? – скептически прищурилась Изабель.

– Ты что, серьезно думаешь, будто кто-то из окружающих запомнил, кто из нас кто? – удивилась Беатрис.

– Бьюсь об заклад, что молодой герцог точно помнит. Он с тебя глаз не сводил. С тебя, не с меня! – лукаво подмигнула Изабель.

Беатрис зарумянилась, но недоверчиво сморщила нос.

– Что-то я этого не заметила. Но все равно это ничего не меняет – нас еще никто из посторонних не различал.

– А давай пари? – азартно предложила Изабель. – Спорим, что Анрион тебя от меня отличит?

Сестра озадаченно заморгала и опасливо отказалась:

– Нет уж, знаю я твои споры. Сочинишь невесть что, и сама же в свою выдумку поверишь. В первый раз, что ли?

Изабель приложила кончик белоснежного платочка к сухим глазам и дурашливо зашмыгала носом, имитируя безутешные рыдания.

– Клевета! Кругом наглая бессовестная клевета! Все-то меня забижают, бедняжечку! А все потому, что я слишком скромная! – сделала она неожиданный вывод. – Нужно быть понапористее, чтоб со мной считались.

– Вы посуду обратно уносить будете? – деловито прервала это дуракаваляние Мариула. – Здесь ее помыть негде.

– Да какие мелочи! – Беатрис хотелось еще поговорить о молодом герцоге и, торопясь продолжить разговор, она магией распахнула окно и ничтоже сумнятише отправила взятую посуду по проложенной ранее дорожке.

То, что посудомойка, обнаружив на тщательно убранном столе невесть откуда взявшуюся грязную посуду, впадет в глубокую тоску и примется обвинять всех окружающих в недоброте и коварстве, ей и в голову не пришло.

Желая поговорить об Анрионе, Беатрис принялась возражать против предложенного сестрой пари с одной целью – чтоб та все-таки настояла на своем, и убедила ее, что молодой герцог и впрямь с нее глаз не сводит, но Мариула решительно объявила, прекращая поздние разговоры:

– Все! Спать пора! Сейчас я посмотрю, что делается в умывальне, вы готовитесь ко сну и тихо расходитесь по своим спальням!

После выплеска магии девушки чувствовали себя несколько уставшими, поэтому возражать не стали. Уже лежа в постели, каждая думала о своем. Изабель – как довести неприятного жениха до такого умопомрачительного состояния, чтоб он отказался от них совершенно добровольно; Беатрис – о том, как неудачно выбран объект для матримониальных планов. Вот если б это был не граф, а младший герцог, она бы и возражать не стала. А так – какой прок в том, что он постоянно на нее смотрит, если ей предназначено выйти замуж за другого? Единственная надежда – что старшей окажется-таки Изабель и эту неприятную миссию придется выполнять ей. Поняв, что впервые в жизни готова уступить право первородства сестре, озадаченно принахмурилась и нечаянно уснула.

Утро началось рано. Впрочем, рано по местным меркам, а у себя в поместье они бы уже позавтракали и принялись за дела. Разбудившая их затемно Мариула весело скомандовала:

– Вставайте быстрее, нужно исправлять то, что вы натворили вчера!

– Да ничего мы не натворили! – попыталась отбиться Изабель, натягивая подушку на уши.

– Мы были очень аккуратны! – вторила ей из другой спальни Беатрис.

– А вы на стены посмотрите, и на парковые статуи, я уж не говорю о деревьях, попавших под ваше выяснение, кто круче.

Первой решила проверить это спорное утверждение Беатрис. Выбравшись из теплой мягкой постели, она нехотя приблизилась к окну, распахнула его и так и осталась, недоуменно обозревая черные от копоти стены. Присоединившаяся к ней сестра потрясенно прошептала:

– Это что же такое? Это что ли мы? Но как такое возможно?

– Конечно, вы! – с нездоровым воодушевлением уверила их горничная. – Просто здесь нет магической защиты стен, как в вашем родительском доме. Здесь же нет не умеющих справиться со своей взрывной силой подрастающих магов. Потому тут повсюду и остались следы вашей битвы, весьма и весьма сокрушительной для герцогского имения. Без магии эту грязь не убрать, так что поспешите. Герцогиня здорово расстроится, когда это безобразие увидит. Да и о вас разговоры нехорошие пойдут, не думаю, что ваша матушка им обрадуется.

– Да-да, и обязательно пришлет нам для прояснения мозгов леди Клариссу, – хором закончили сестры. – Все, мы уже готовы и выходим.

И всего через полчаса, по местным меркам невероятно быстро, они уже отчистили пострадавший от их шкодливых ручек фасад, статуи и парк. Единственное, с чем они не справились – со сломанными ветвями.

Огромные ветки, будто выдранные пронесшимся ураганом, засыпали всю дворцовую площадь.

– Однако и разгулялись же мы вчера, – сконфужено признала Беатрис.

– Хорошая игра требует хорошего антуража, – пропыхтела Изабель, пытаясь приладить обратно отломанную ветку огромного дуба. Задача для нее оказалась непосильной, и она бросила ветвь на землю, сумрачно признав: – Не умею я восстанавливать отломанное. Может, у тебя получится?

– Вот еще, – Беатрис здраво смотрела на свои возможности, – даже пробовать не стану. И так ясно, что единственное, что мы сможем – собрать весь этот мусор и аккуратно сложить его где-нибудь в укромном уголке, чтоб в глаза не бросался.

Они вместе подняли ветер и очистили площадь и парк от следов своего возмутительного проступка.

– А теперь нужно подумать и о крысе, – Мариула внимательно вглядывалась в окна второго этажа. – Слышите писк?

– Какая крыса, какой писк? – Изабель не хотела больше ничего делать, почитая свою миссию полностью выполненной.

– Ой, тот толстый мужик на конюшне, который назвал нас купчихами! – охнула Беатрис. – Совсем из головы выскочило!

– Ну так преврати его обратно, делов-то! К нему и перемещаться-то не надо! – Изабель с трудом удержалась от вспышки недовольства. Вот что значит безделье – магия копится, превращая своих хозяек во вспыльчивых неадекватных особ. Нужно заняться чем-то более существенным, чем уборка дворцовой площади ранним утром.

– А он в клетке сидит, – ехидно заметила Мариула. – Хотите, чтоб эта клетка у него в животе разместилась?

– В его брюхе не только клетка поместится, – Изабель сладко зевнула, ее совершенно не волновала подобная мелочь, – а и стол, на котором эта клетка стоит.

– Ладно уж, слетаю, освобожу человечка, – с нарочитой неохотой заявила Беатрис и легко вспорхнула к окну в покоях герцога-младшего.

Мариула понятливо переглянулась с Изабель.

– Зря это она, – горничная укоризненно покачала головой. – Не нравится мне семья этого Анриона. Сама знаешь, сын всегда идет по отцовским стопам. А отец тот еще волокита. Просто герцогиня слишком уж ему доверяет.

Но Изабель лишь небрежно махнула тонкой ручкой.

– Да ничем эта глупость не кончится, вот еще! Ну повздыхает сестрица маленько, и все. Помнишь же, как я по принцу Яристу сохла? И что?

– Помню я ваши по нему стенания, помню, – ухмыльнулась Мариула, – а теперь он по вам тоскует.

– Не нужно было жениться на ком попало, – нравоучительно подняла палец кверху вредная девица.

– Ну, если принцесса крови для вас – кто попало, тогда конечно, – иронично согласилась с ней горничная.

– Что такое принцесса крови по сравнению с сильной магиней, то бишь мной? – Изабель гордо вздернула подбородок. – Ничто! Недаром за нами столько наследников богатых стран увивается.

– Ага, все хотят стать еще богаче и сильнее, – не осталась в долгу Мариула. – И сами по себе вы их вовсе не волнуете. Даже если б вы были жуткими страхолюдинами, за вами все равно бы приударяли.

Развеселившись, Изабель радостно закивала.

– Вот-вот! И это радует больше всего! Столько возможностей для розыгрышей и веселья! Ведь если любят тебя, то смеяться над влюбленным – грех. А вот если твою магию и твои возможности, то изводить такого «влюбленного» сплошное удовольствие.

Спустившаяся из герцогских покоев Беатрис прекратила дружескую пикировку:

– Все, эта крыса сидит в своих покоях, пьет какаю-то гадость.

– Так крыса или все-таки лорд главный конюшенный? – придирчиво уточнила горничная.

– Этот противный тип в любом виде будет крысой. Попав к себе, лорд попытался залезть под кровать, но я не дала. Представляю, как он теперь будет себя вести, он же с образом крысы просто сроднился, поскольку от рождения таким был. Думаю, его отстранят от должности и отправят в свое поместье, чтоб не позорить обитателей этого дворца, – Беатрис не призналась, что проникла в спальню Анриона и несколько минут смотрела на него, спящего, тихо вздыхая.

– Ну-ну, – Мариуле тоже не нравился превращенный в крысу мужик, но она считала, что наказание получилось чрезмерным.

– Ой, есть-то как хочется после незапланированной уборки, – воскликнула Беатрис, желая отвлечь служанку от готового сорваться с ее губ назидания. – Но завтракать с герцогами я не собираюсь. Если только снова ограбить герцогскую кухню, как думаешь, Изабель?

Та посмотрела на заветные окна кухни и прикинула:

– Теперь кухонные служки будут настороже и еще какую-нибудь гадость нам подсыплют. Испортят хорошую еду. Если только поменять ее на съедобную?

– Про презумпцию невиновности слышала? Это пока вина не доказана, подозреваемый считается неповинным. – Беатрис махнула рукой, подзывая сестру за собой. – Давай убедимся, посмотрим, чем они там занимаются. Вдруг мы на них, таких благородных, поклеп недостойный возводим?

Накинув невидимость, они подлетели к одному из полуподвальных окон кухни и прислушались. Услышанное подтвердило догадки Изабель:

– Этому наглому ворюге здорово понравится наше угощение, – злорадно вещал стоящий у стола кондитер в высокой, сдвинутой набекрень шапке, посыпая лакомое на вид пирожное каким-то сомнительным серым порошочком, – будет неделю на горшке сидеть!

Наблюдающий за его действиями шеф-повар благодушно кивал, добавляя:

– У нас тоже кое-то припасено для отваживания проглотов. После этого он и дорогу к нам забудет!

– Вы только не перепутайте, где наше, а где ихнее, – робко попросила пышная матрона, одна из помощников повара. – А то страдать-то нам…

Подмигнув друг другу, сестры магией поменяли местами приготовленные блюда, забрали те, что повара готовили для себя и покинули свой наблюдательный пункт.

– А вдруг они все поотравляются и не смогут больше ничего приготовить? Ведь тогда весь дворец останется голодным, – по дороге в комнаты у Беатрис запоздало проснулась совесть. – Может, вернуться и обратно поменять?

– Да что ты такая щепетильная-то? – возмутилась Изабель. – Они нас без зазрения совести отравить хотели, а ты их жалеешь?

– Они же не знали, что это мы… – жалостно вздохнула Беатрис, остановившись.

Изабель решительно дернула ее за рукав, понуждая двигаться дальше.

– А какая разница, знали, не знали. Они же не для крыс еду-то готовили, а для людей, верно?

– Ну давай вернемся! – взмолилась мягкосердечная сестренка. – Я потом спать не смогу, если вдруг кому-то из-за меня плохо станет.

Изабель возвела очи к небу и принялась тихо ему на что-то пенять. Но все-таки вернулась вместе с сестрой на кухню и заново поменяла блюда, оставшись без еды.

– Надеюсь, это мы сделали не зря, – она с осуждением посмотрела на успокоившуюся Беатрис. – Не нравится мне здешняя кухня. Но, впрочем, не наше это дело. А вот то, что я есть хочу, да и ты тоже, очень даже меня волнует.

– А давай мы слетаем в тот ресторан, где были вчера? Поедим спокойно, да и по городу погуляем, посмотрим, что к чему. И притворяться кем-то смешным не нужно будет, нас все равно из горожан никто не знает, – с надеждой предложила Беатрис.

– Давай! – идея Изабель понравилась. – Только придется предупредить Мариулу, а то беспокоиться будет.

Вернувшись к себе, застали горничную за работой. На сообщение сестер о вылазке в город та строго предупредила:

– Только потише себя ведите, не вздумайте никого воспитывать. И, если не трудно, захватите мне чего-нибудь перекусить, а то мне даже в трапезную идти не хочется, там на меня смотрят свысока, как на второй сорт. Кстати, герцогиня прислала мне в помощь двух слишком уж пронырливых девиц, я их отправила восвояси, не приглянулись они мне.

– И правильно сделала! – весть о соглядатаях сестрам тоже не понравилась. – И впредь гони всех в шею. А еды мы тебе захватим, не беспокойся.

– Ты заметила, что на дворце стоит защита от вражеских вторжений? – спросила Изабель, показав наверх. – Слабенькая и плохонькая, но есть. Прорвем, чтоб им жить стало интереснее? Небось забегают, как муравьи! То-то весело будет.

Это предложение решительно отверглось менее задиристой сестрой:

– Изабель, мы здесь гости, а не завоеватели! – она укоризненно погрозила ей тоненьким пальчиком. – Давай вести себя прилично!

– После вчерашней демонстрации наших возможностей от нас приличного поведения уже никто не ждет, – злорадно возразила ей добрая сестренка. – Это-то и ценно. Но, если хочешь быть примерной девочкой, давай перелетим за границу этой хлипкой защиты и откроем портал уже оттуда.

– Пройдем пешком, не будем шокировать местных жителей своими развивающимися подолами и сверкающими из-под них ножками, хотя они у нас и стройные, – скорректировала их действия Беатрис.

– Да уж, будьте так любезны, не трясите перед носами здешних мужиков своими панталонами, – Мариула была по-простонародному грубовата, – а то многие из них примут это за приглашение к более решительным действиям и будут жутко обижены вашим неадекватным отпором. И радуйтесь, что вчера по ночному времени по парку никто не гулял и ваше исподнее не видел. Хотя такие счастливцы наверняка и были, но уверена, они будут об этом молчать до гробовой доски. Просто не захотят быть поджаренными на вашем адском огне.

– Эх, как плохо, что здесь женщины не носят штаны, – с досадой топнула ногой Изабель, – в этих дурацких юбках так неудобно!

– Не везде же такие свободные нравы, как в поместье вашего батюшки, – горничная принялась энергично смахивать пуховой метелкой пыль с многочисленных безделушек, стоящих на комодах и столиках.

– Да брось ты эту ерунду, – Беатрис скептически наблюдала за взлетающей и плавно оседающей обратно пылью. – Вернемся и очистим все магией.

– Ну уж нет, – служанка продолжала сосредоточенно бороться с вредной пылью, – я ж от безделья умру.

– А ты на разведку сходи, – предложила ей развеселившаяся Изабель, – это же здорово: накинула полог невидимости и узнала все дворцовые тайны.

– Я маг очень слабый, – воспротивилась та, – а здесь маги есть куда круче меня. Раскроют на раз-два.

– Просто не попадайся им на глаза, только и всего, – Беатрис тоже воодушевилась. – Не ходи туда, где они могут быть. Ты же сообразительная.

Мариула бросила метелку для пыли и сняла фартук.

– Ладно, уговорили! – согласилась с поддельным неудовольствием. – Тогда вы идете за пропитанием, а я за сплетнями и слухами, которые при правильном подходе никогда лишними не бывают.

Они дружно вышли из своих апартаментов и спустились на первый этаж, где и разделились. Горничная пошла вниз, в общую трапезную, где рассчитывала не столько поесть, сколько погреть уши, а сестры, выйдя на улицу, полюбовались на наведенные ими в поте лица чистоту и порядок, затем чинно отправились по аллее к выходу с дворцовой территории.

Возле ворот дорогу им перегородил старший караула.

– Куда идем, девочки? – фривольно спросил он, оглядев их странные платья и явно приняв за приглашенных на ночь к аристократам доступных прелестниц.

– Погулять по столице, – Изабель легкомысленно тряхнула кудрявой головкой и завлекательно улыбнулась.

– Может быть, дождетесь нас? – отзывчивый на женскую красоту стражник лихо подкрутил пышные усы и подмигнул. – У нас смена вот-вот кончится. Тогда и погуляем вместе.

Беатрис нахмурилась, ей не нравился этот глупый флирт, а вместе с ней начала портиться и погода. Над будкой стражников собрались черные тучи, и стал накрапывать ледяной дождь, хотя в это время должен был уже идти снег.

Изабель бы еще подурачилась, изображая легкомысленную особу, но тут к воротам подбежал запыхавшийся лорд начальник дворцовой стражи.

– Уважаемые леди Салливерн, – он склонился в неприлично глубоком поклоне, едва не коснувшись носом собственных коленей, – доброе утро!

Изабель демонстративно посмотрела на небо. По ее мнению, утро наступило уже давно. Беатрис суховато ответила:

– Добрый день, господин хороший.

Лорд Кенверт, предусмотрительно пропустив мимо ушей свое разжалование до простолюдина, оттеснил в сторону старшего караула, от странного поведения начальника застывшего посреди дороги с отвисшей челюстью, и предложил:

– Если вы подождете буквально пять минут, вам подадут коляску с охраной.

– А охрану кто будет охранять? – Изабель насмешливо уставилась на весьма выдающийся животик лорда. – Мы? При настоящем нападении проку от таких стражников, как вы, уж извините, немного.

Мужчина постарался подобрать отвисающее пузо и браво выпятить грудь, но пузо выпятилось еще больше, а грудь отчего-то впала.

– Не надо нам отягощений, – непонятно для стражников выразилась Беатрис и потянула сестру за рукав.

Быстро пройдя через арку в стене, отделяющую город от дворца, сестры оглянулись на уставившихся им вслед пораженных стражников, лукаво усмехнулись – и исчезли.

Старший караула вытер рукавом выступившую на лбу пугливую испарину.

– Это кто? – спросил он подрагивающим голосом.

– Что, недавно заступил? – лорд Кенверт с шумом выдохнул распирающий легкие воздух и почувствовал себя гораздо лучше.

– Утром, со всем караулом.

– Огни вчера над дворцом видел?

– Сам не видел, но слышал, знатно громыхало. Жена даже выскочила во двор, говорила, что полнеба огнями полыхало.

– А что это было, не спрашивал?

– Да как не спрашивал, все мы узнавали, – подошедшие ближе стражники согласно закивали, подтверждая его слова, – никто не знает, что это такое было. Решили, что фейерверк был устроен магами в честь прибытия важного гостя.

– Это буйство, иначе я такое непотребство и назвать-то не могу, – начальник дворцовой стражи выпустил-таки свое немаленькое брюшко на волю и с удовольствием его огладил, – устроено этими хлипкими с виду девицами. Они магини, причем очень сильные.

– И как они это устроили? – недоверчиво переспросил старший караула. – По ним не скажешь, что они что-то этакое могут.

– Просто поссорились и решили выяснить, кто сильнее, – главный стражник посмотрел на дворец. – Вы вот не видели, что тут вчера творилось. Эти девицы летают как огромные жуткие птицы, магические огни сверкают, светло как днем, стены все черные, как и статуи, по площади из-за упавших веток пройти нельзя. Жуть, одним словом.

– А как это все убрали, стены дворца вроде чистые? – стражники представили, как их погонят на очистку территории, и настроение вмиг упало.

– Они сами и прибрали, сегодня затемно поднялись, спасибо им. Сами бы мы этот срам месяц отскребали, не меньше, – лорд Кенверт махнул рукой, уходя.

– Честные какие магини, – постановил один из стражников, – сами набедокурили, сами за собой и убрали.

– Посмотрите-ка, а тучи-то исчезли, – показал наверх другой. – Наверняка это их рук дело. Я-то еще подумал, что странные они какие-то.

– Тучи или сестры? – хмуро уточнил старший караула, представив, что было бы, не приди к ним лорд Кенверт. Вот и досталось бы ему от этих красоток за непристойное предложение по первое число.

Стражники явно подумали о том же, что и их начальник. Тот, что сказал про тучи, выразил общее мнение:

– Да какая разница? Лучше ни с теми, ни с другими никогда не встречаться.

Все остальные дружно его поддержали.

Выйдя из портала в самом центре городского парка столицы, Беатрис посмотрела на гуляющих в теплых шубках дам и озадаченно принахмурилась.

– Нам, конечно, не холодно, мы давно научились менять температуру воздуха вокруг себя на ту, что нравится, но не лучше ли накинуть личину, чтоб никого не смущать?

– Еще чего!? – возмутилась не обращающая внимания на окружающих Изабель, считая себя выше каких-то там жителей неинтересных ей стран. – С чего это мы должны подстраиваться под местные нравы и терять себя? Мы ни в одной стране так не делали, даже перед правителями, так с чего бы теперь?

Беатрис промолчала. В самом деле, отчего в ее голову приходят столь нелепые идеи? Никогда с ней такого не бывало.

– И как нам поразвлечься, если мы будем как все? – у Изабель это был уже не вопрос, а крик истерзанной скукой души.

– Хорошо, будем гулять как есть, – уступчиво согласилась Беатрис. – Развлекаться, так развлекаться.

Они пошли по главной аллее, разглядывая украшающие ее скульптуры и висевшие на деревьях разноцветные бантики, кажущиеся слишком яркими на голых ветвях.

– А банты-то зачем на деревьях повязали? – сестры подошли поближе к одному из них, внимательно разглядывая в надежде разрешить эту странную загадку.

– Это что еще такое?! – раздался позади басистый женский голос. – Как вы посмели, шлюшки, прийти в парк для достойных людей?

– Еще одна поборница благопристойности, повеселимся! – радостно шепнула Изабель и повернулась.

Перед ней высилась дама гренадерского роста в огромном широченном платье из фиолетового плотного шелка с множеством нижних юбок на кринолине, в мохнатой коротковатой шубке, придающей женщине вид непонятно зачем выкрашенного сугроба. Ее лицо, покрытое толстым слоем белил, казалось неподвижной маской.

Изабель с усмешкой прищелкнула пальцами, и боевая раскраска исчезла, являя им морщинистые щеки и яркую капиллярную звездочку на носу.

– Слушай, а ведь мы могли бы озолотиться, убирая вот эти блямбы с лиц старушек, – озарено воскликнула Беатрис. – И им польза, и нам выгода!

– Старушек? Каких-таких старушек? – дама нахмурилась и поняла, что делать это как-то чересчур уж легко.

Обычно нанесенная на лицо штукатурка не позволяла ей искривлять его ни улыбками, ни скептическими гримасами. Выхватив из кармана зеркальце на длинной ручке, увидела в нем морщинистую физиономию и потрясенно взвизгнула. Но не стала обвинять во всех грехах сестер, как они ожидали, а, опасливо оглянувшись по сторонам, проверяя, не видит ли кто ее в столь непрезентабельном виде, склонилась к ним и прошептала:

– Прошу меня милостиво простить, леди магини, я вас не сразу узнала.

Сестры захлопали глазами, причем делали это в такт.

– Вы нас знаете? – Изабель была разочарована из-за сорванного развлечения. – Откуда?

Дама заговорщически улыбнулась.

– Слухами земля полнится. Племянница моей камеристки служит во дворце, вот она-то и рассказала о переполохе, который устроили две одинаковые гостьи в непривычных нашему глазу одеяниях. – И с робкой надежной прошептала: – Но вы сказали, что можете убрать с моего лица эти страшные морщины?

– Можем, – Изабель вовсе не хотела заниматься подобной ерундой, – но зачем это вам? Разве вас интересуют подобные мелочи? – она хотела добавить, что в столь почтенном возрасте не стоит заморачиваться внешним видом, но разумно промолчала.

– Хочу, чтоб мой жених был доволен, – прямо призналась дама. – Он очень молод, его за меня отдают по семейным мотивам, и мне не хотелось бы его разочаровывать.

– Что это за семейные мотивы? – Беатрис прикидывала варианты столь нелепого брака. – Его семья разорена?

– Вовсе нет, – ничуть не удивившись такому вопросу, дама пояснила: – Просто рудники, которые они рвутся разрабатывать, принадлежат мне. Моему роду это тоже выгодно, вот главы и заключили столь несуразный договор.

– Несуразный? То есть вы не хотите молодого мужа? – Изабель подозрительно следила за каждым словом просительницы.

Та энергично замотала головой.

– Конечно, нет! Зачем мне глупый мальчуган, что будет изменять мне на каждом шагу? Я и в молодости-то за такого идти не хотела, а теперь тем паче.

– А почему вы согласились? – наивно спросила Беатрис.

Дама возмущенно всплеснула руками.

– Можно подумать, меня кто-то спрашивал! Вот вас спрашивали, когда посылали сюда на этот зимний бал, а, по сути, выставку невест?

Сестры горестно вздохнули, и опять-таки одновременно. В самом деле, кто их спрашивал? Особенно тот давно почивший предок, умудрившийся составить столь нелепый магический договор? Понятно, тогда их род переживал не лучшие времена, но все равно подложить такую гигантскую свинью своим ни в чем не повинным потомкам – это надо суметь!

– Вот и я в такой же кошмарной ситуации, – дама поняла все без объяснений. – И мой жених тоже вовсе не горит желанием на мне жениться. Но выхода нет.

– А если расторгнуть договор? – Изабель упорно искала выход из глупейшей, по ее мнению, ситуации.

– Тогда меня отправят в монастырь, а я, честно говорю, не собираюсь подчиняться слишком строгим монастырским уставам. Если разозлюсь, то все там разнесу, – и дама погрозила вероятным обидчикам внушительным кулаком. – И пусть меня страшатся пуще огня!

– Родственная душа! – восхитилась Изабель и весело согласилась: – Хорошо, мы вам поможем. Но вас потом узнают?

– Конечно, ведь договор завязан на ауру, а не на лицо, – дама заметно приободрилась.

Беатрис тихо прошептала сестре:

– Договор магический, как и у нас, чтоб никто не увильнул. Что там за рудники такие, если из-за них решили загубить две жизни?