Текст книги "Девушка с Китом"

Девушка с фокусами

 
Язык к языку,
Губа об губу,
Глаза на глаза,
Щека на щеку.
 
 
На твое каре по шею
Много мальчиков смотрело…⁵
 

Именно с этой ноты, а вернее песни, началась вторая поездка в Казаки. Наташа садилась на свое излюбленное переднее сиденье, когда Егор решил включить радио. После услышанного они удивленно уставились друг на друга, проведя несколько секунд в ступоре и шокированном молчании. Позже Егор опомнился и дотянулся до магнитолы снова, чтобы уменьшить звук. А желательно и вовсе выбросить из головы эту песню, в которой так нахально упоминается про каре по шею. Разумеется, про Наташино каре по шею, чье же еще?

– Песня-паразит. Если не избавиться, она надолго останется на репите, – усмехнулась Наташа.

– Я не хочу, – голосом почти плачущего ребенка произнес Егор. – И что же нам делать?

– Сфокусироваться на чем-то другом. У меня много музыки на телефоне, могу подключить? Кстати, здравствуй, Кит!

– Привет.

Егор слегка вздрогнул, снова услышав «Кит». Он толком еще не успел привыкнуть к своему старому прозвищу. Особенно в исполнении Наташи. После этого он моментально перевел ее внимание на свои пальцы, переключающие музыкальное устройство с радио на блютус. В автосалон «гранты» вернулась былая тишина. Та самая, когда Егор обходился без музыки. Но это случилось ненадолго, и в машине заиграла новая песня.

– «Звери»? ⁶ – немного удивился Егор.

– Почему нет?

И Егор тут же погрузился в тексты песен Ромы Билыка – солиста группы «Звери». Все началось с «девочки-мальчики танцуют», затем продолжилось «такой сильной любовью» и «вчерашним вечером из подворотни». Завершающей песней, берущей в плен уши Егора, стала «только для меня танцуй». К слову, Наташа еще не раз включит эту песню за сегодняшнюю поездку туда-обратно. Это ее любимая.

За девятилетний стаж работы таксистом Егор привык слышать разные композиции в своей машине. «Клиент всегда прав!» – гласят лозунги всевозможных успешных компаний, продающих свои услуги. Егор не вправе отрицательно высказываться о музыкальном вкусе пассажира. На этот раз здесь сидела Наташа, а значит, звучала группа «Звери». В другой раз рядом окажется металлюга, врубивший на всю громкость Led Zeppelin⁷. Потом такси понадобится готу с песнями группы Black Veil Brides⁸ на телефоне. И довершит сию картину какая-нибудь гламурная блондинка с накачанными губами и в солнечных очках на глазах, во вкусе которой окажется Jony⁹.

Поэтому Егор достаточно терпелив, чтобы слушать различные музыкальные жанры и тексты песен от и до, при этом почти не коробясь от фиаско тех или иных групп. Тем более что «Звери» не вызывали отрицательных эмоций. Старая отечественная группа с незамысловатыми куплетами и зажигательными припевами.

– Какая строчка крутится в твоей голове сейчас? – внезапно спросила Наташа.

– Сложно сказать…

– Да ну? Все так плохо?

Егор хотел соврать. Хотел выдать другую строчку из другой песни, хотя в голову и вправду запала одна. Из-за этого он долго перебирал слова в голове, примеряя отрывки песен, более подходящие к его образу. Наташа с улыбкой следила за его заметными терзаниями, его тщательным отбором. Он пытался определить, какая цитата станет лучшей.

– Зачем? – усмехнулась Наташа.

– Что зачем? – изобразил неприкаянный вид Егор.

– Зачем ты хочешь казаться лучше, чем есть на самом деле? Стараешься подобрать подходящее? Создать более выгодную маску, через которую будет легче общаться? Мой тебе совет – не выбирай. В критический момент, а я его создам сама, если он не случится, я все равно увижу тебя настоящего.

Егор насупился. Уже через несколько минут он доставит Наташу по адресу и будет свободен на целый час. Она перестанет мучить его своими разговорами и странными вопросами. Не секрет, что она всеми способами пытается выяснить, кто же такой Кит. А Егор каждый раз подбирает подходящие маски для общения, одну за другой, кроясь в собственном мирке мыслей и не позволяя ей туда пробраться. Зайдет глубже – пиши пропало… Однако Егор решил подарить ей честный ответ напоследок, перед тем, как Наташа уйдет делать массаж своей тетке. Это будет ее идеей часа, над которой она хорошенько подумает и на которую обязательно даст свой уникальный ответ.

– Хорошо. Только две строчки:

«Схема простая: я – сверху, ты – снизу,

Схема простая: ты – сверху, я – снизу…«¹⁰, – наконец произнес Егор и тут же следом выслал пояснительную бригаду: – Просто рифма. Перестановка двух местоимений, и смысл меняется. Забавно.

– Это многое объясняет… что ж, – явно умолчала рискованный ответ Наташа и переключилась на свою строчку: – «Когда мы вместе, никто не круче, но это в прошлом…«¹¹. Однако если бы «Звери» пели о бутербродах или пирожках, однозначно я бы выбрала строчку, поющую про любовь к еде. Жутко хочется есть. Не успела сегодня позавтракать.

– Хочешь сказать, что каждый выбирает ту строчку, о которой предварительно думает?

– Каждый слышит ровно то, что хочет слышать. И каждый видит ровно то, что хочет видеть. Это называется фокус сознания, – кивнула Наташа и вылезла из машины.

Девушка все той же легкой походкой с развевающейся на ветру короткой юбкой провиляла к дому, снова оставив Егора на недосказанности.

«Чертовка», – подумал Егор.

Снова получилось наоборот. И это он будет думать о ее словах и искать для них уникальный ответ. Теперь его очередь разгадывать загадки ее подсознательного фокуса.

Егор был вполне уверен, о чем промолчала Наташа. Пока он отделывался объяснениями о рифмах, девушка рассматривала обратную сторону этих строчек. «Схема простая: я – сверху, ты – снизу». Другими словами, Егор думал о близости. Близости, которой ему так не хватало в последнее время. Геша уставала с детьми, днями и иногда ночами крутилась в бесконечных делах. Разумеется, Егор не мог претендовать на ее тело. Он был где-то в конце очереди, а незапланированные дела как будто специально отдаляли его от награды, вонзаясь где-то между ним и этим бессчетным отрядом обязанностей. Геша еле доползала до кровати, а Егор молча сдерживался, чтобы не обидеть, снова проводил вечера перед телевизором. Все очевидно. Отсюда эта строчка, вырванная Егором из песни.

Как и обещала, Наташа вернулась через час. Сегодня население села Казаки в услугах такси не нуждалось, поэтому Егор все это время стоял у теперь уже визуально знакомого дома, огороженного металлическим коричневым забором. На улице показались капли начинающегося дождя, когда девушка вышла из дома и размеренным шагом направилась к машине.

Егор разрешил себе немного полюбоваться ею. Наташа надела тонкие черные колготки, а сверху клетчатую юбочку, как у японской школьницы. И без того недлинную юбку сверху немного прикрывала белая рубашка на пуговках, скорее всего, с рукавами три четверти. Но Егор не мог знать этого наверняка, так как девушка оделась в свою любимую черную кожанку, ту самую, запомнившуюся ему с первой встречи на кладбище. Да, одежда и мелкие детали могли меняться, добавлять немного шарма девушке или делать ее слегка неформальной, может быть, чуточку привлекательней, но три детали оставались неизменными – ее черное каре по шею, серые глаза и четкая подводка вокруг этих серых глаз. И теперь это те самые три черты ее внешности, которые Егор видит перед сном, стоит только закрыть глаза.

– Хочешь поговорить о своих строчках? – уточнила Наташа, закрывая за собой дверцу машины.

– Нет. О твоих, – отмахнулся Егор и хитро уставился на девушку.

– Это будет интересно! – улыбнулась Наташа. – Только давай заедем в кофейню по дороге, ведь я правда хочу есть.

Егор вопросительно посмотрел ей в глаза, пытаясь найти в этом подвох. Клиенты еще не приглашали его вместе провести время в кофейне. Они просто выходили из машины, когда та останавливалась в нужном месте. Лишь в компании друзей Егор мог позволить себе выпить кофе в местной забегаловке. Не с клиенткой. Не с симпатичной девушкой. Егор замешкался в поисках причины отказа.

– Чего ты так боишься? Мы просто попьем кофе, и все! Если хочешь, сядем за разные столики? Я всего лишь массажистка и не подрабатываю в свободное время разрушительницей семей, особенно тех, которые и без того находятся в шаге от развода, – посмеялась Наташа.

Возможно, Егора задели ее слова. Промолчал. Он и сам понимал, что в его браке не все ладно. Но сейчас не об этом. Он несколько раз мысленно переступил через себя, затем согласился на кофейню. И они помчали в Елец на немалой скорости. Егор спешил освободить себя от такой легкой и тяжелой ноши, как Наташа. Хоть она и сказала, что не подрабатывает разрушительницей браков, однако слишком у нее хорошо получается обратное. Егор почти привык к ней, к ее голосу и ее неожиданным словам.

Когда синяя «гранта» остановилась рядом с кофейней, маленький дождик разошелся не на шутку. Пройти до входа в здание всего-то несколько метров, лучше бегом. Егор завел правую руку за свое сиденье и вытянул из заднего кармашка зонт, припасенный на всякий случай. Он неохотно вышел наружу, сразу же попав под косые линии дождя, раскрыл зонт. Через две секунды Егор стоял около пассажирской дверцы, из которой показалось черное Наташино каре. Девушка скоро прыгнула под зонт и вцепилась пальцами в горячую смуглую руку Егора.

Таксист, заблокировав двери, сунул ключи в карман джинсов и, стараясь не замечать прикосновения тонких и нежных пальцев девушки, двинулся в сторону кофейни. Наташа была слишком близко. Даже ближе, чем обычно сидела в машине. И как бы Егор ни корил себя, это ему нравилось. Только он ни за что в этом себе не признается. Это останется далеко в мыслях, которые находятся под строгим надзором в засекреченном месте.

Избавившись от слегка мокрой кожанки, Наташа устроилась на высоком стуле у окна. Рукава ее белой рубашки оказались длиной три четверти, как и думал Егор. Клетчатая юбка распласталась на поверхности стула, немного свисая по краям.

Егор сел рядом, предварительно отодвинув стул на пару сантиметров. Это не сильно отдалило его от девушки, но Егору эти два сантиметра показались спасительными, оберегающими его личное пространство. Он лелеял себя мыслью, что скоро вернется в машину. В обычный рабочий день у него не так много времени, чтобы рассиживаться в кофейнях с сероглазыми девицами.

– Итак? Что там насчет «когда мы вместе – никто не круче, но это в прошлом»? – вернулась к теме выбранных строчек Наташа, грея руки о только что появившуюся на столе кружку с горячим мокачино.

– А, да, – вспомнил Егор и слегка поперхнулся, поставив свой голос на место. – Я не умею говорить так, как ты, но полагаю, что у тебя был парень, с которым тебе было хорошо. Потом что-то произошло, и вы расстались.

Егор заглянул на секунду в глаза Наташи, стараясь понять, был ли он хоть немного близок к разгадке. А она с милой улыбкой на лице смотрела на него, совершенно не пряча свои глаза, любуясь его пухлыми губами и притягательностью его карих глаз. В Егоре словно что-то екнуло внутри, прокатившись электрическим разрядом по телу, когда Наташа как бы случайно коснулась его руки. Теперь его взгляд упорно уставился в кружку с капучино, не смея подниматься в сторону девушки.

– Я угадал? – произнес Егор, будто разговаривал с кофе в своей кружке.

– Тебе удалось раскрыть поверхностный смысл. Это неплохо, молодец. Но знаешь, почему мы расстались? Из-за его фокуса.

– То есть? – Егор не сдержался и все же снова посмотрел на Наташу.

– Начну с примера, – решила она. – Помнишь, в первую нашу встречу ты заметил, что на моих руках нет маникюра?

– Да.

– Казалось бы, мелочь. Но уже тогда я поняла, что твоя жена делает маникюр. И, скорее всего, просит у тебя на него деньги. Ты наслышан о маникюре, видишь на ее ногтях каждый день. Твое сознание фокусируется на этом и поэтому негодует, когда не видит того же на моих пальцах, – пояснила Наташа.

– Допустим, ты права. Но при чем здесь…

– Мой парень каждый день устраивал мне сцены ревности, обвинял в изменах, которых никогда не было.

На этом Наташа сделала паузу, отвлекшись на кофе, который теперь можно было безболезненно пить, не боясь обжечься кипятком. Егор немного покрутил ее слова в голове. Это не сложно – сопоставить факты воедино. Он почти понял, что она хотела сказать.

– Уловил мысль?

– Твой парень изменил тебе. И ему казалось, что ты тоже должна… Он сфокусировался на измене? Серьезно? Можно сказать, отзеркалил свой поступок на тебя…

– Так и есть, – кивнула Наташа. – Видишь ли, какая забавная штука – люди. Мы можем не замечать этого, но наше сознание фокусируется на том, что нам важно. О, я сейчас пожалею об этом, но все равно скажу. Я считаю свои ноги слегка больше, чем все мое тело. Знаю, до моих слов ты ни разу не обратил внимания на это. Но для меня это фокус. И я, встречая случайных и не случайных девушек, буду оценивать в первую очередь что?

– Ноги? – нахмурился Егор.

Наташа подтвердила его догадку коротким кивком головы и снова отпила из стакана, сняв по краям кофейную пенку маленькой ложечкой и отправив себе в рот.

– Но это же глупо, и у тебя прекрасные ноги, – выпалил Егор и тут же замялся, осознав, что только что подарил девушке комплимент.

– Спасибо. Да, я понимаю, но ничего не могу с этим сделать.

После Наташа хотела сказать что-то еще, но в зале заиграла музыка. Не то чтобы работники кофейни спохватились и включили радио сейчас. Оно играло здесь с самого открытия. Но Егор и Наташа не замечали этого, пока…

Ночь – зона риска, сказки для близких,

Каплющий дождь обжигающим виски.

Мокрые волосы, губы так близко,

Брызги неона, снова и снова…

Танцуй для меня,

Танцуй по огням,

Танцуй для меня,

Танцуй…

Танцуй для меня,

Только для меня танцуй,

Для меня,

Только для меня танцуй,

Для меня,

Только для меня танцуй!¹⁰

Егор и Наташа тут же прыснули от смеха и распластались по столу. Затем Наташино тело начало извиваться в танце на стуле, ее губы стали бесшумно подпевать любимой песне, а Егор все понял. Снова этот чертов фокус. Радио, которое играло давно, но не имело никакого смысла до этой песни. И он успокоился.

Егор с удовольствием смотрел, как Наташа наслаждается знакомыми строчками, ерзая в такт на своем высоком стуле. Как ее глаза искренне радуются происходящему, как она по-честному любит этот голос, не стесняясь и не скрываясь от окружающих.

Он все понял. Иногда людям кажется, что они контролируют себя целиком и полностью, начиная от движений ногами по асфальту и заканчивая упорядоченными мыслями в голове. Но их так легко разгадать. Разгадать с помощью фокуса. Егор не особо любил динозавров, но в его поле зрения всегда попадались синие диплодоки или трехрогие трицератопсы. Будь то игрушка, картинка в книге, строчка в песне или реклама на стенде. Потому что Оля твердила о них с утра до вечера. И эти Олины слова откладывались в голове Егора. Для него дочь была важной, а значит, и ее динозавры тоже.

Егор задумался, на что же в первую очередь он обращает внимание, когда видит мужчин, идущих ему навстречу? Несомненно, на прическу и мускулатуру. Невольно он сравнивает себя с незнакомцами, так и не увидев, что у одного из них мизинец на правой руке короче, чем мизинец на левой руке. Зато тот мужчина обязательно глянул на пальцы Егора, когда оказался совсем близко, чтобы можно было их рассмотреть. И совсем не обратил внимания на его взвинченную челку, накачанные руки и статную сильную спину.

Как сказала Наташа, люди фокусируются на том, что важно для них самих. Некоторым удается обходить стороной этот фокус, как бы доказывая своей природе, кто тут главный. Но, пожалуй, такое случается ненадолго, и человек, избавившись от старого фокуса, переключается на новый, так и не осознав этого до конца. А стоит ли это замечать? Лелея свое самолюбие, человек просто обязан верить, что все происходит так, как хочет он сам, что подсознание покорно служит ему и подчиняется, а не играет с ним в заученные алгоритмы.

Уже вечером этого дня, когда Егор освободился от работы и ему вместе с семьей удалось выйти на вечернюю прогулку, он слышал «Зверей» в исполнении паренька, играющего на гитаре у городского фонтана. Заметил, как Рома Билык распевается в припеве «До скорой встречи», когда Китовы зашли в супермаркет за продуктами. И разумеется, следующие два дня сам Егор ходил по дому и напевал себе под нос строчки из песни:

Танцуй для меня,

Только для меня танцуй…

День семьи

В каждой семье обязательно должен наступить хороший день. Это своего рода отвлечение от всех проблем, спасительная капсула, имеющая обезболивающее действие. Способ излечиться и подлатать себя, пока у «обезболивающего» не истек срок годности. Вот только у подобного лекарства тоже есть свой побочный эффект…

27 апреля Егору выдали очередной выходной. Это был вторник, и впереди его ждала рабочая неделя, захватывающая также майские праздники. Такси чаще требовалось в общепринятые выходные или накануне выходных, нежели в обычный рабочий день. Уж кто, как не Егор, должен был знать об этом?! Праздники расслабляют людей. И пока семьи отправляются на дачи и в гости к родственникам по деревням, люди-одиночки разгуливают по Ельцу в поисках новых приключений.

Для некоторых из них такие поиски часто заканчиваются посиделками в сауне допоздна и вызовом такси в нетрезвом виде. Егору раз двадцать приходилось чистить автосалон после таких клиентов. Он грубо называл таких «тошнотиками». Это когда неуместно смешанный алкоголь в желудке начинал проситься наружу, и почему-то именно в салоне такси. А еще он терпеть не мог, когда кто-то доставал сигарету и прикуривал ее прямо в машине. Егор пристально следил за курильщиком, пока тот не выбросит бычок. К счастью, до праздников оставалось четыре дня, и на сегодня было запланировано нечто другое.

Перед тем как начать свой выходной, Егор скатался из Ельца в Казаки. Туда и обратно, тем самым выполнив условия своей утренней подработки. Получив очередную порцию ассоциаций и ощущений от «Здравствуй, Кит», Егор оставил Наташу на Советской, 17. Девушка искренне пожелала семейству Китовых хорошего дня, на что Егор смог только улыбнуться.

Пока Димка по-честному отсиживал свои четыре урока в школе, Оля летала по дому, собирая свои маленькие и «очень важные» вещи в рюкзачок. Через полчаса там оказались книга, два фломастера, игрушечный гамбургер, конечно, мамины духи, успешно взятые с самой дальней полки в ванной, и зеленое яблоко. То самое, что Оля не съела на завтрак.

Геша тоже собиралась. Она молча, но суетливо ходила по комнатам, пока Егор залипал в телефон. Геша уложила в походную сумку одноразовую посуду, настругала несколько бутербродов для пикника, налила питьевой воды в бутылки, закинула с собой пачку влажных салфеток, не забыла захватить для каждого дополнительную кофту, если вечером будет прохладно. Предварительно приготовила ужин, чтобы она могла вернуться и сразу же накрыть на стол, не томясь целый час у плиты.

Проходя в сотый раз мимо зала, Геша быстренько протерла пыль, полила горшочные цветы. В комнатах детей на стульях уже давно была приготовлена одежда для поездки. Геша позаботилась и о Егоре. Пролетая теми же быстрыми шагами по спальне, она кинула в мужа чистые спортивные штаны и майку. Затем в ее поле зрения попал вскипевший чайник на кухне, послуживший для заваривания чая в термосе с собой в дорогу. Сахар и соль, огурцы и конфеты, несколько специальных коробочек и колбочек из аптечки, плед и спички и многое другое оказалось собранным в сумку. Время двигалось к полудню, но Геша была впереди на множество шагов вперед. Она-то знала, сколько сил потребуется для выходного. Это первое правило дня семьи – распланировать и подготовиться.

К часу дня все было почти готово. Пока Геша заканчивала походные сборы, Егор забрал Димку из школы. Оля почти оделась, сражаясь до последнего с левым носком. Он никак не хотел надеваться с первого раза на ее маленькую ножку. Перед самым выходом семья Китовых постояла у выхода несколько секунд, бегло оглядываясь по комнатам. Все, что не нужно, не включено; все, что нужно, выключено.

Итак, выходной по праву вступает в свою должность, и Киты выплывают на поверхность, вооружившись тремя велосипедами. Старший Кит на своем велосипеде впереди тащит на уже вспотевшей спине тяжеленный рюкзак. Кит-Димка едет посередине, иногда отставая от отца, но так же быстро нагоняя его. Киты-девочки – заключающие. Геша еле плетется следом за Димкой и Егором, везя Олю в специальном сиденье сзади. Разумеется, девочка уже научилась кататься на двухколесном велосипеде, но эта поездка ей не по ногам. Им предстоит проехать двенадцать километров. И это только в одну сторону. Цель поездки – Галичья гора, расположенная на правом берегу Дона в Липецкой области. Стоит отметить, что идея вылазки принадлежала Геше, а выбор места для вылазки – Егору.

Путешествие на велосипедах обещало быть интересным. После нескольких километров главной дороги со скоростными машинами и беглыми светофорами Китовы свернули на второстепенную дорожку. Это место можно было назвать дачным, потому как справа и слева от «слава богу заасфальтированной» дороги вырастали один за другим высокие заборы. А за ними большие и не очень, роскошные и так себе домики с участками под посадку овощей. Егор, отчаянно крутя головой, успел заметить несколько землелюбителей, воркующих около грядок и обрабатывающих почву. 27 апреля… видимо, главное событие весны – посадка картошки – уже рядом.

Чуть позже Егор уловил запах с другого дачного участка. У кого-то сегодня тоже выходной. За высоким забором не было видно виновников пленяющего аромата, но зато можно было легко ощутить этот невидимый вкус на себе, проезжая мимо дымного облака костра. Кто-то готовил шашлык.

Вскоре дачные домики сменились качающимися деревьями, почки которых только начинали набухать. Со дня на день они обещали показать свои молодые зеленые листочки и разнести запах свежести по всей округе. А пока Егор то и дело оглядывался назад, чтобы убедиться, что его Киты до сих пор катятся за ним. Димка изо всех сил крутил педали, явно уже давясь воздухом от усталости. Геша редко смотрела по сторонам, предпочитая наблюдать за сыном, едущим впереди. Олю почти не было слышно, за спиной матери торчали две веселые ножки, которые хаотично болтались у заднего колеса.

Егор вернулся взглядом вперед с некой грустью в глазах. Не то он ожидал увидеть. Он снова окинул взглядом голый лес, и воспоминания сами всплыли в его голове кадрами кинопленки. Старой пленки, но не стираемой из памяти.

Когда-то маленький и все такой же черноволосый Егор ездил с родителями на велосипедах в лес. Они не брали с собой корзинок для грибов и ведер для ягод, просто оставляли велосипеды у дерева и шли гулять. Мама учила Егора любоваться, видеть простое и замечать детали. Тогда мальчик заставлял себя подолгу пристально смотреть на выбранное им дерево или пенек, рано позеленевший куст или дятла, высоко стучащего по древесной коре в нескольких метрах от земли.

Поначалу это занятие казалось ему скучным. В первый раз Егор задержался на монотонно качающихся ветках сосны всего лишь на пару секунд. Во второй раз он дал себе слово смотреть на них точно минуту. В третий раз от этой ветки его отвлекла белка, внезапно прыгнувшая с дерева куда-то на землю, затем снова наверх. И не было четвертого раза. Егор понял, о чем говорила мама. Оказывается, она не требовала от мальчика, чтобы тот страстно топорщился на всего лишь ветку дерева полчаса. Она хотела, чтобы Егор не просто смотрел, а смотрел и видел. Видел, как трава пробивается сквозь еще не прогретую до конца землю. Как солнце ласково распространяет свои лучи, стремясь коснуться теплом каждой веточки, каждой почки, отражаясь блеском в воде несущейся потоком речушки. Видел, как птицы, раскрыв клюв, суетливо носятся меж деревьев, встречая весну. Как муравьи торопливо бегают по земле, волоча на себе огромнейшие грузы-ветки, в три раза тяжелее весом их самих…

– Мы скоро приедем? – послышалось сзади.

Занудный голос Димки заставил Егора выпутаться из клубка воспоминаний и обернуться назад.

– Еще шесть километров, ровно половина, – ответил Егор.

– Я хочу есть! – а вот и звонкий голосок невидимой за Гешей Оли.

– А я пить, – в игру включилась еще и блондинка.

Егор понял, что нужно спешиться с велосипедов и отдохнуть. Он заприметил неплохое место для остановки на берегу реки. Для этого нужно только спуститься немного вниз. Не асфальт и не тропа, но вполне ровная поверхность под большим уклоном. Егор показал рукой на то самое место и через секунду не спеша ехал вниз, держа руки на тормозах, чтобы в случае чего успеть остановиться. Его спуск оказался удачным. Довольный Кит слез с велосипеда и приставил его к дереву, ожидая теперь остальную труппу. Димка, взглянув на проложенную отцом дорожку, встрепенулся. Он сомневался всего пару секунд, но Геше этого было вполне достаточно.

– Слезай с велосипеда и спускайся! – громко скомандовала она.

– Да ладно тебе, пусть съедет, здесь нормально, – возразил Егор, тыкая рукой на спуск.

– Нормально для чего? Чтобы он себе шею сломал?! – вторая фраза слегка на повышенном тоне. – Дим, спускайся пешком!

– Каким пешком? Ты для чего его в велокружок записала? Пусть учится. Дим, не спеши, просто держи руки на тормозах и тихонько скатывайся, иногда зажимая рычаги, чтобы снизить скорость, – за недовольством Егора сразу же последовали советы для начинающего велосипедиста Димки.

Разумеется, в разгар спора – спускаться Димке пешком или на велосипеде – мальчик успел притормозить и остановиться, оставаясь все еще наверху. Егор смотрел на сына и жестом показывал «съезжай». Затем Димка оглядывался на Гешу, которая не стеснялась говорить погромче «слезай». Это заметно накаляло ситуацию. Уставшая Оля с интересом выглядывала из-за спины матери, желая узнать, чем же закончится этот спор.

Димка в очередной раз окинул взглядом отца, стоявшего внизу, и наконец спешился с велосипеда, оказавшись по левую сторону от него. Мальчик медленно спускался вниз, ведя велосипед рядом и попеременно зажимая рычаги тормозов, чтобы двухколесный не катился вперед него.

Егор расстроенно покачал головой и опустил ее вниз. Проиграл. Только что Геша убила авторитет отца. И не только это. Она убила веру Димки в себя. Своей суперматеринской заботой Геша не оставила ни малейшего шанса для Димки. Мальчик подчинился, так и не узнав, что он способен проделать то же самое, что и взрослый, сильный, уверенный в себе мужчина. Димка легко мог бы спуститься с горы. Вот только об этом он узнает значительно позже. И разумеется, Геши не будет рядом в этот самый момент.

Задумчивый Егор, витающая в облаках Оля, расстроенно поджавший губы Димка и немного сердитая Геша расположились на берегу реки. Каждый думал о своем, плотно укрыв свои мысли от других. Егор все еще материл этот чертов спуск, ставший стеной между ним и женой. А еще он закинул удочку на ближайшее будущее, где Геша вместо Димки поднимает в гору его велосипед, аргументируя сие действие одной фразой: «Это тяжело для Димки». Она будет упираться до последнего, но обязательно поднимет его велосипед, а затем и свой, не исключено, что вместе с Олькой в сиденье.

Геша в этот момент все еще злилась. Она думала: почему же они не оставили велосипеды наверху? Почему надо было их обязательно спускать? Затем снова и снова мысленно обвиняла в этом мужа. Именно из-за него ей теперь придется тащить на себе два велосипеда!

Оля беззаботно рассматривала белые облака, дорисовывая им в своем воображении недостающие до летающих динозавров детали. Она уже забыла про инцидент с велосипедами и поэтому улыбалась.

Димка, наоборот, все больше загонял себя в угол. В угол неуверенности, угол отчаяния и страха, угол нелюбви и неуважения. Он вспоминал, как отец посмотрел на него, когда мальчик начал спускаться со склона пешком. Ему казалось, Егор ненавидит его, он недоволен сыном. Не любит его. А мама, как всегда, не верит. Слепо любит и не верит в то, что Димка способен на многое.

Так они просидели у реки минут десять. Оля перекусила сухими печеньями, Геша наперебой с Егором выпили половину бутылки воды. Димка не произнес ни слова.

Их путешествие продолжилось после того, как Геша затащила поочередно два велосипеда в гору – Димкин и свой. Егор, конечно же, всячески пытался ей помочь, взять тяжелую ношу на себя, на что получил разгневанное красное лицо жены и ее же презрительный взгляд. Димка плелся следом, ему доверили вести за руку младшую сестру. Вот это задание! Если мог, Димка лопнул бы от несправедливости. Егор, по-прежнему вырываясь вперед, тащил свой велик наверх всего одной рукой.

Прошло еще около сорока минут: сорок минут асфальтированной дороги, сорок минут мини-подъемов и мини-спусков, сорок минут встречных и попутных машин. Через сорок минут семейство Китовых добралось до заповедника «Галичья гора». Они проехали двенадцать километров для того, чтобы спуститься с велосипедов, подойти поближе к входу и увидеть забор с колючей проволокой и высокую калитку, закрытую на металлический замок.

– Ну здорово! – раскинула руками Геша, представляя себе, как они вчетвером сейчас развернутся и отправятся обратно домой.

– Можно перелезть, – вслух подумал Егор.

– А велосипеды? – поинтересовался Димка.

– Тут оставим.

– Это мы там пешком? – удивилась Оля.

– Ты и так всю дорогу ехала! – фыркнула Геша.

– А рюкзаки? А вещи? – не унимался Димка.

– На себе потащим, – пожал плечами Егор.

– Нет! Димке тяжело будет! – проговорила свою коронную фразу Геша.

– А там долго идти? – заныла Оля.

Все посмотрели на девочку, огромные глаза которой рассматривали долгий путь впереди. Там, за колючим забором. Егор не любил, когда Олька начинала ныть. Она не из слабых, но все равно девочка. Он обязательно бы посадил ее на шею, дал бы отдохнуть. Но не тогда, когда ее ножки еще нисколько не прошли, а вопли об усталости начались еще до похода.

Делать нечего. Егор, пристегнув велосипеды к забору, взвалил все вещи-сумки на себя и перелез через калитку, легко спрыгнув и оказавшись на территории заповедника. Следующим был Димка. Его еще детские, но уже окрепшие ноги ловко цеплялись за грани калитки, а проворные пальцы успевали скоро перемещаться с каждым разом все выше. Еще немного, и калитка оказалась позади Димки. На этот раз финал удался, и Егор довольно положил свою ладонь на плечо мальчика. Димка слегка возгордился бессловесной похвалой отца.

Геша почти вплотную подошла к калитке и подняла на вытянутых руках Олю. Девочка едва зацепилась за прутья наверху и сразу же закричала.

– Па-а-а-а-ап, я сейчас упаду! – чуть не плакала девочка.