Текст книги "Болезнь, подарившая жизнь"

Для чего приходит страх

Однажды я сказала своему семилетнему сыну Роме, что мы будем учиться кататься на горных лыжах. Его первая реакция: «Мне страшно, не буду!» Я объяснила, что учить будет Света Зайцева, что она создаст безопасные условия и всему научит. Но он был непреклонен в своем намерении отказаться: «Не пойду, не хочу, не буду, страшно!»

Рядом с ребенком есть взрослый. Именно он берет на себя ответственность, дает ощущение безопасности и поддержки: я рядом, я верю в тебя, ты имеешь право на ошибки и главное – я люблю тебя таким, какой ты есть. Это и есть безусловная любовь. Мы не засмеемся, если ребенок упал, ошибся, если у него что-то не получается. Мы дадим ему поддержку, поможем найти решение, протянем руку помощи столько раз, сколько необходимо.

Внутри каждого из нас есть ребенок, которому иногда (кому-то крайне редко, а кому-то очень часто) бывает страшно. Иногда этот страх парализует нас, в такие моменты мы отказываемся от нового опыта – что-то попробовать, поменять нелюбимую работу, закончить отжившие отношения, реализовать задуманное, сходить на обследование или начать лечение. В такие моменты наш внутренний ребенок отчаянно кричит из глубины души: «Мне страшно, я нуждаюсь в поддержке!»

Я, как взрослый, приняла решение за сына: «Ромочка, мы пойдем учиться, несмотря на страх. Я буду рядом и всегда помогу тебе». Когда мы внутри себя принимаем решение, ребенок это чувствует, для него это крайне важно, он успокаивается, чувствует себя в безопасности.

Света нашла для моего сына лыжи и ботинки и как тренер предложила учить. Прямо за домом у нас есть все, что нужно для обучения катанию на горных лыжах, и мы решили начать занятия в воскресенье. Рома, я, Саня (Светина дочка, ей 4), Света (как без нее) и Рома взрослый – Санин папа, который помогал мне работать «подъемником», пока я думала, что мне это не по силам. Попробовав, поняла, что не только по силам, но и весьма полезно.

Света показывала Роме упражнения и спускалась с ним с горки, а я потом с помощью лыжной палки поднимала его наверх. Он держался за один конец, я за другой. Он учился держать лыжи параллельно друг другу, я – равномерно распределять нагрузку на обе руки, дышать и получать удовольствие от процесса.

Когда наш внутренний ребенок взывает о помощи, заявляя о своем страхе, все, что нужно, – это быть рядом. Мы говорим вглубь себя: «Ты имеешь право на ошибку; я взрослый, я буду рядом; я в жизни многое попробовал (вспомните эти моменты), несмотря на то что у меня не всегда получалось. Благодаря тому что я пробовал свои силы вновь и вновь, я получал новый опыт (вспомните, чему научились), знаю, что́ люблю (вспомните, что именно), а что нет (это тоже важно), что́ мне нравится (перечислите), а что не очень. И если бы я не пробовал, я так никогда и не узнал бы, какой я, на что способен, что по-настоящему люблю».

Случается, что взрослый человек, положим в 40 лет, так и не знает, чего хочет, что доставляет ему удовольствие, что нравится, не чувствует своих желаний. Это значит, что внутренний ребенок остался когда-то неуслышанным. Так случилось. Если мы это осознали сегодня, значит, у нас есть шанс начать проживать другую жизнь, узнавать новых себя, получать удовольствие от каждого дня.

Мы шли домой после тренировки веселые и довольные. «Понравилось?» – спросила я сына. «Очень», – ответил он мне. А ведь мог так и жить с мыслью, что горные лыжи не для него, что это страшно и не по силам ему.

В прошлой жизни я, возможно, послушала бы сына, предалась бы лени выходного дня и никуда не пошла. «Когда-нибудь потом, – сказала бы я. – Тем более МЧС предупредило по смс, что погодные условия не для прогулки». Но не сейчас. Теперь любой приступ лени, страха – это вызов, призыв действовать, и я принимаю его. Пусть не сразу, пусть проваливаясь порой в слабость – имею право, в конце концов. Но я это делаю, потому что завтра такой возможности может уже не быть. Именно поэтому я говорю жизни «ДА», когда слышу ее призыв.

Дорогу осилит идущий. Страх приходит для того, чтобы пробудить нас к действию либо защитить. Он наш помощник. Нам привили ложные установки, потому что нас воспитывал тот, кто и сам был очень напуган. В наших силах научиться жить по-другому.

В каждом из нас прекрасно сосуществуют «взрослый» и «ребенок». В зрелой, сформировавшейся личности доминирует, конечно, взрослый: принимает решения, совершает поступки, несет за них ответственность, работает над ошибками, держит удар. Но бывает так, что в силу определенных причин во взрослом уже человеке начинает доминировать ребенок. Это он переживает страх и отчаяние, с которыми длительное время не может справиться человек. Это у него способности принимать решения, брать на себя ответственность и действовать практически на нуле. Зачастую такие люди не говорят, они капризничают: «я больше не могу!», «я устал», «мне надоело», «пожалей меня», «я не пойду туда, потому что мне будет больно!» и прочее, и прочее. Именно эти люди чувствуют себя жертвами обстоятельств и требуют «возмездия». Они будут искать «спасателя», который понесет их через все тяготы лечения на руках. Тяжело бывает близким с такими больными.

Когда мы очень напуганы – внутренний ребенок берет бразды правления в свои руки. Но в ситуации, когда мы сражаемся за свою жизнь, ребенок не в силах нам помочь. Мало того, он станет нам мешать капризами, которые будут отнимать силы не только у него самого, но и у близких, которые будут биться головой о стену, чтобы помочь, отдавать последние деньги, летать в другие страны, чтобы отвезти на очередную химиотерапию, – все будет тщетно. Процент выживаемости от рака и исцеления от других тяжких недугов будет падать. Что делать?

Нужно успокоить внутреннего ребенка. Меня этому научила, не прося ничего взамен, Елена Хованская, которая была моим ангелом-спасителем в преддверии операции и возникающих в связи с ней страхов. Делюсь этим знанием с вами.

Закройте глаза. Представьте в своем воображении себя маленьким ребенком (у кого-то это девочка, у кого-то мальчик – это вы в детстве). Посмотрите на него, встретьтесь глазами, нарисуйте его в своем воображении. Сколько ему лет? Посадите его на руки, покачайте, обнимите, погладьте и успокойте: «Я взрослый, мой дорогой (уменьшительно-ласкательное имя, ваше имя), я тебя очень люблю! Ты – самое ценное, что у меня есть. И ты никогда не будешь одинок. Я взрослый, и я справлюсь со всеми трудностями. Ты никогда не останешься один, потому что у тебя есть я. Даже когда я лечусь, когда я общаюсь с детьми, друзьями, работаю – я у тебя есть. И я тебя никогда не брошу и не предам. Обопрись на меня, почувствуй, какой я сильный, взрослый, а ты маленький. И это хорошо. Я хочу, чтобы ты знал, что я очень люблю тебя и всегда буду любить, что бы ни случилось. Ты имеешь право на свои чувства, я люблю и принимаю тебя любым, даже когда ты злишься, когда грустишь». Эту практику нужно выполнять каждый день. Вы будете успокаиваться и становиться более сильными, взрослыми, ответственными.

Ребенок успокаивается. Бразды правления переходят взрослому – это важно! Взрослый способен повысить шанс на выздоровление. Он может горы свернуть – не то что пройти химиотерапию. Запомните, все ресурсы и силы находятся внутри нас.

И когда вас опять накроет паника, страх и захочется капризничать, знайте, что ваш внутренний ребенок нуждается в вас, вы про него забыли!

Страх смерти есть абсолютно у всех. Просто здоровые не осознают его. Нам же, избранным, дана болезнь, чтобы очнуться и, наконец, начать жить, прямо сегодня. Для нас не существует мыслей вроде «я сделаю это завтра, через год, через десять лет». Мы можем жить и действовать только сейчас. Я уже получаю удовольствие от жизни в настоящем, потому что раньше была лишена этого. Я жила, словно никогда не умру, пренебрегая любовью к себе и своими потребностями, тратя жизнь на страхи и тревоги, прожигая ее, лежа не диване. И тут я заболела раком. И верите или нет – тревоги исчезли. Потому что я живу не в будущем, где ВСЕ СТРАШНО И НЕОПРЕДЕЛЕННО, а в настоящем. Я не устану повторять: ВЫ ЖИВЫ, ЭТО САМАЯ ПОТРЯСАЮЩАЯ НОВОСТЬ, КАКАЯ ТОЛЬКО МОЖЕТ БЫТЬ!

Нужно перевернуть свою модель мира. То, что вы будете долго жить, – ничем не подтвержденная уверенность. Примите это. Мы все умрем. Кто-то так мучится из-за симптомов болезни, что мечтает уйти поскорее. Нам повезло! Нас встряхнули, и только от нас зависит, насколько яркую и насыщенную жизнь мы проживем. Срок не имеет значения, важно качество. Можно сложить руки и ждать смерти, оплакивая свою судьбу, а можно наконец начать жить на полную катушку, понимая, что мы не бессмертны.

Нам всем хочется жить вечно, словно мы никогда не умрем. Но у жизни на нас свои планы. Она хочет, чтобы мы жили здесь и сейчас, не заглядывая в будущее, которое пугает своей неопределенностью. Мы не знаем, сколько у нас дней. Никто не знает – ни больные, ни здоровые. Если бы я не заболела, то никогда бы не узнала, что такое ценить каждый день. Сейчас, каждое утро открывая глаза, я благодарю Бога за этот подаренный день и наполняю его тем, что люблю.

Принятие. Сколько их?

Как мы обычно живем, если условно здоровы? Зачастую будущими радостями и свершениями. В нашем представлении у нас бесконечное количество дней впереди. Мы ждем свадьбы, рождения детей, прибавки к зарплате, карьерного роста, окончания строительства дачи, финансового благополучия, покупки квартиры и прочего – все эти радости, как нам кажется, сделают нас счастливыми, позволят, наконец, зажить по-настоящему! Таким образом, фокусируя внимание на будущем, мы перестаем жить здесь и сейчас, радоваться тому, что имеем, и вместо этого обращаем внимание на всякую ерунду, которая, по сути, действительно не является важной для жизни: будь то царапина на машине, невозможность поехать на море, обновить гардероб и прочее.

Вселенная посылает нам предупреждения постоянно. Каждому свои. В конце концов, есть угроза столкновения планеты с астероидом, вероятность попасть в аварию, но это как будто нас не касается. Мы прячем голову в песок и по-прежнему откладываем жизнь на потом.

И вдруг – неизлечимый диагноз, который нужно принять. Как можно принять тот факт, что завтра я могу умереть? Что у меня теперь нет планов на будущее. Что я, возможно, не доживу до внуков и правнуков, да что там – не успею вырастить сына! Именно такие мысли мучают нас после постановки диагноза, загоняя в состояние обреченности и безнадежности. В этот момент жизнь перестает течь. Мы останавливаемся. Я так чувствую, так вижу. Мы останавливаемся на развилке жизни, и перед нами два пути.

Первый вариант – мы продолжаем жить в будущем, в котором мы долго не проживем, не дождемся внуков и правнуков, не увидим, как взрослеют наши дети и внуки, где нет счастливой старости. Мы посыпаем голову пеплом и восклицаем: «ЗА ЧТО? ЧТО Я ТАКОГО СДЕЛАЛ? ПОЧЕМУ Я?» Начинаем жалеть себя. Погружаемся с головой в скорбь. Мы запрещаем себе радоваться, верим в приметы. Мы продолжаем жить той же токсичной жизнью, которая и привела нас к раку. Она идет по накатанной колее, отравляя наши души и тела. Близкие ничего не видят, кроме скорби на наших лицах. Как думаете, жизнь захочет бороться за такого человека? Я думаю, она поможет ему уйти, чтобы избавить от мучений. Но самое страшное не это. Самое страшное для меня – прожить всю оставшуюся жизнь в страхе. Часть из нас вообще перестает жить – замирает в тревожном ожидании: а вдруг что-то случится? Страшно радоваться – а вдруг сглажу? Страшно влюбляться – кому я нужна больная? Страшно начать новое дело, устроиться на другую работу – а вдруг мне станет хуже?

Что такое токсичная жизнь? Это жизнь, наполненная событиями, факторами, ситуациями, людьми, которые наносят нам непоправимый вред, загоняя в стресс. Это и нелюбимая работа, и изжившие себя отношения, да мало ли что может быть – у каждого свое. Стресс провоцирует рост раковых клеток. Если эти строки сейчас читают здоровые люди, делайте выводы своевременно. Надеюсь, вам не понадобится болеть раком или другой неизлечимой болезнью, чтобы изменить свою жизнь в пользу жизни, которая есть любовь.

Не достучавшись до нас другими способами, жизнь посылает «неизлечимую» болезнь! Эта болезнь кричит: «Очнись для настоящего, начни жить прямо сейчас! Не откладывай радость и счастье на будущее, его может не быть. И не потому, что ты болен, а потому, что мы все когда-нибудь умрем». Одно из самых важных сообщений, которые приносит нам рак: важно не то, сколько дней ты проживешь в будущем, а сколько и КАК ты их проживешь здесь и сейчас, в настоящем. Жизнь должна понимать, ЗАЧЕМ МЫ НУЖНЫ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ И СТОИТ ЛИ ЗА НАС ПОБОРОТЬСЯ.

Другой, альтернативный, путь, который кардинально меняет нашу жизнь и модель мира, – это принятие. Принятие происходит не тогда, когда перестаешь плакать. И даже не тогда, когда можешь говорить о диагнозе без содрогания. Принятие – это и не привычка жить в новых условиях. Человек принимает, когда в его жизнь врывается «счастье жить», несмотря на диагноз, и болезнь отходит на второй план. И это абсолютно честно прежде всего перед собой. Когда ко мне приходит онкобольной, я помогаю не просто пережить проблему, диагноз, прежде всего я помогаю ожить, начать чувствовать. Человек начинает злиться либо испытывать нежность или радость. С каждым разом он все больше похож на живого, именно таким он себя и начинает ощущать.

Сколько всего мы принимаем в процессе лечения? Диагноз, лечение (химиотерапию, облучение, прием препаратов), себя лысого, немощного и беспомощного, операции. Даже жизнь после лечения нужно принять – там свои страхи. Почему все эти периоды сопряжены с такой эмоциональной нагрузкой, внутренним сопротивлением? Потому что раз за разом мы лишаемся возможности знать, что будет завтра. Мы так привыкли всё контролировать, а тут мы обнуляемся и ощущаем себя беспомощными. Смогу ли я завтра встать, обслуживать себя сама, будут ли меня любить такой, смогу ли я любить, сколько продлится ремиссия, не заболею ли я снова, будут ли у меня друзья, не отвернутся ли от меня дети, не отвернется ли муж/жена, смогу ли я работать?

Когда мы узнаем диагноз, у нас исчезает понятие «завтра» – это объединяет всех онкобольных. С уверенностью этот этап жизни можно рассматривать как кризис. На Востоке кризис понимают как резкий поворот, когда уже скрылась из виду дорога, которую человек прошел, но еще не видна дорога впереди. Тревога, мобилизация всех сил и внимания и плавное, замедленное движение вперед. Все-таки движение, несмотря ни на что.

Только движение вперед может вывести нас из оцепенения, отчаяния, страдания. Идите или ползите – кто как может. Нужно выжечь жалость к себе, если хотим жить. Она уводит нас с территории жизни, топит в отчаянии, загоняет в депрессию все сильнее и сильнее.

Диагноз – это всегда обнуление всей жизни. Каждого из нас к болезни привело что-то свое. Мне не нравится формулировка Луизы Хей: «к раку приводят обиды». Потому что понятие «обида», во-первых, узкое, во-вторых, она не всегда лежит на поверхности, в-третьих, не всегда осознается, в-четвертых, не всегда является главной причиной. И еще: все ли понимают, что самая страшная обида – это обида на себя? Когда казнишь себя сам. Обесцениваешь свой опыт. Лишаешь себя жизни, хотя абсолютно здоров. Идешь против себя и своих стремлений. Каждый сам знает, что отравляет его жизнь, если имеет достаточно смелости признаться в этом хотя бы себе самому.

Борьба за жизнь – это не только химиотерапия, таблетки, облучение и операции. Борьба за жизнь – это прежде всего ЖИЗНЬ ПРЯМО СЕЙЧАС. И она зависит не от врачей, не от препаратов, технологий и высших сил, а только от нас. Мы должны не существовать с поникшим взором и вялым телом, а жить полноценно и активно, возможно, активнее, нежели мы это делали в здравии. Заполнять каждый свой день той активностью, которая по силам, и даже больше. Хоть сидя, хоть лежа. Без этого исцеление невозможно. Жизнь – это движение и любовь. Это то, что будет исцелять каждый день наши мысли, чувства и тело. Рак начинается с болезни души. Нам нужно самим себе ответить на вопрос: ПОЧЕМУ НАС ОСТАНОВИЛИ, ДЛЯ ЧЕГО ПРИШЛА БОЛЕЗНЬ?

Достаточно вы жалели себя. Вы отличаетесь от здорового соседа тем, что понимаете ценность жизни. Он – нет. Вас предупредили, разбудили, вернули к жизни. Его – нет. Он спит. Живет в привычной матрице долгожителя. Подменяет настоящие эмоции и жизнь искусственными. Смотрит телевизор, проживая чужие судьбы и события с экрана. Играет в компьютерные игры, растрачивая свои время, чувства, азарт, агрессию, строит иллюзорные миры. Он думает, что живой. Мы же – знаем, что живем, мы чувствуем это особенно остро. У нас, в отличие от него, есть только настоящее. Каждый день как последний. И это хорошая новость. Только у вас, не у него, есть возможность начать все сначала.

Когда мы спасаемся сами, с нами спасаются многие. Когда мы скатываемся до жалости к себе, мы не только губим себя – мы тянем за собой на дно наших близких. Им намного страшнее, чем нам. Тем более если это наши взрослые и маленькие дети. Они напуганы так, как вам и не снилось. Об этом я знаю из их писем. Кто снимал с вас роль родителя? Вы по-прежнему взрослый, вы по-прежнему пример. Сейчас вы учите своих детей, как справляться со сложной ситуацией? А если война? Чему вы их научите? Забиваться в угол, ожидая смерти, или бороться за жизнь? Каждый должен честно ответить на этот вопрос сам себе.

Будущего нет не только у онкобольных. Его нет ни у кого. Мы устремляемся в него, в никуда, сбегая от настоящего. Все ждем чего-то, все не согласны с чем-то или с кем-то. Так и проходит жизнь. Мы же, онкобольные, счастливы тем, что нам открывает настоящее, которое есть жизнь. Не все это в итоге понимают и принимают. Я приняла. Меня не надо жалеть, мне не надо сочувствовать, я влюбленная, понимаете? Я влюбилась в собственную жизнь. И вас влюблю.

И я тогда, глядя на свою грудь в зеркало, говорила: «Вселенная, если тебе нужна моя прекрасная грудь, я готова тебе отдать ее». И груди: «Мне очень жаль, прости меня, пожалуйста, я люблю тебя. Я благодарна тебе за то, что ты столько лет была со мной, помогла выкормить моих детей. Я была невнимательна к тебе, твоим нуждам – ведь ты давно нуждалась в моем внимании. Теперь я вся – внимание, и я сделаю все, что нужно для тебя!»

Мне помогал пройти все Бог и, кажется, сама болезнь. Она принесла не только боль и страдание, но и «лекарство». Я, приняв ее, приняла исцеление для души и тела. Это новый подход в лечении, но он работает. В какой-то момент я осознала, что в моей жизни есть некая глобальная поломка, из-за которой все пошло не так. Я это чувствовала особенно остро, но не могла понять, где и в какой момент. Когда мне поставили диагноз, сломалась вся моя картина мира, которая была ДО него. Рак пришел устранить поломку, из-за которой я проживала не свою жизнь, верила в ложные установки. Самое необыкновенное чудо в моей жизни – моя болезнь. Она мне открыла меня, показала свободной и светлой. Помогла увидеть мне себя прекрасным лебедем.

Хотела бы я что-то изменить в прошлом? Да. Я хотела бы прожить СВОЮ жизнь. Не ту, которую мне навязал социум, а свою. Но так случилось, что 47 лет я готовилась к главному событию моей жизни. Главное событие моей жизни – это ответ на вопрос: КТО Я И ДЛЯ ЧЕГО ЖИВУ?

Выбор доктора

Состояние было тяжелое, сложно сказать, морально или физически, скорее всего, и то и другое. Нужно было срочно искать доктора. Того, который будет вести меня, принимать решения, оперировать; человека, которому я смогу доверить свою жизнь. В состоянии стресса и паники делать это крайне сложно. С дочкой вместе обзванивали всех, кто так или иначе имел отношение к медицине и онкологии. Таких людей было немного, но хватило, чтобы найти трех онкомаммологов. Не спав уже много дней, натянутая как струна, я продолжала сдавать анализы, чтобы с ними уже ехать к врачу. Все трое были одного мнения о диагнозе, о том, как оперировать, и о схеме лечения. Но «зажег» меня лишь один. Ярко и явственно – я совсем не сомневалась, что нужен мне именно он. Константин Андреевич Тетерин – заведующий 1-м радиологическим отделением клиники РМАНПО. Чем он меня зажег? Своей харизмой, неравнодушием к пациентам. Вы знаете, как он кричит в кабинете?

В коридоре замирают все – и здоровые, и больные. Кричит по делу: когда поздно пришли, когда упущено время, когда халатно относятся к собственному здоровью. Наверное, такое отношение к жизни и здоровью пациентов и было определяющим в выборе врача. Потому что для меня самый лучший врач тот, который влюблен в свою профессию и ставит для себя цель – вылечить во что бы то ни стало, ищет возможности, но не ограничения, включает в борьбу и самих больных, пробуждая их от спячки.