Текст книги "Она нечаянно нагрянет"

– Эй, красавица! Очнись! Твоя остановка!

Дома, едва раздевшись, первым делом побежала к бабушке, надела новое платье и туфли. Валентина ожидала, что бабушка обрадуется и похвалит, но та, наоборот, вдруг нахмурилась и загрустила. Прибежала Анечка и тут же стала звать тетю Дусю.

– Тетя Дуся, тетя Дуся! Скорее иди сюда! Смотри, какая мама моя красавица! Она стала Золушкой и собралась на бал! К тебе фея прилетала?

– Что ты придумала? Какой еще бал? – Тетя Дуся вошла, вытирая руки о фартук, и замерла в дверях.

– Валька! Какая красавица! Прямо артистка, скажи, Иванна! Вот это да! Откуда же такая красотища?

– Купила. Мне Макс денег специально дал для этого, а то завтра к нему гости придут, надо, чтобы я соответствовала.

– Ишь, ты! А без этого не соответствуешь? Ну-ка пойдем, поговорим. Давай сымай свой бальный наряд и ступай ужинать.

За ужином Анечка болтала без остановки и продолжала восхищаться платьем.

– Ты поела? – Тетя Дуся достала детское ведерко с разной мелочевкой: пуговицами, кусочками ткани, старые брошки, заколки и еще полно всяких интересных вещичек. Анечка уже забыла про платье и вцепилась в ведерко.

– Поди к себе, Анюточка, поиграйся там, а мы с мамой поговорим маленько.

Она дождалась, когда девочка уйдет, и вопросительно посмотрела на Вальку.

– Валюха, ничего сказать не хочешь?

– Да что говорить-то, тетя Дусь?

– Вальк, ты что из себя дурочку строишь? Ты что не понимаешь, для чего мужики деньги дают на наряды всякие да на кольца и брошки?

– При чем здесь кольца и брошки? Макс дал мне деньги только на платье и на туфли.

– Только, – передразнила Евдокия Матвеевна, вздохнула и погладила Валентину по голове. – Глупенькая ты еще, молоденькая, не понимаешь, что когда мужики деньги дают, им одно только нужно.

– Тетя Дусь, Макс совсем не такой! – Горячо запротестовала Валя.

– Ага, они все не такие. Много ты понимашь! Кого ты знала-то кроме своего пьяньчужки?… А может, знала? Может, кто был до него-то?… Ох-хо-хо… я уж давно поняла. Ну чего головой трясешь? Уж и так по деревне слухи разные были: и что Анютка вовсе и не дочь Толику, и что нагуляла ты ее от какого-то москвича, а кто говорил, что от солдатика одного – в энтот год в Озерное солдат пригнали, строителей. Я энти слухи пресекла, нечего зря языком трепать но, глядя на вашу с Толиком жизнь, тоже стала думать, что неспроста ты за него замуж вышла. Ладно, не хочешь говорить, не надо, пойду я…

– Тетя Дусь, – Валя удержала ее, – вы не обижайтесь, вы ведь знаете наших деревенских, боялась я, что узнает кто – ведь со свету сживут… Действительно Анечка моя дочка, не Толика…

– А кто ж отец-то?

– Мой одноклассник… Мы хотели вместе в Москву уехать учиться, а тут бабушка заболела, потом мать уехала. В общем, в Москву он поехал один…

– А про ребенка ты ему сказала?

– Не-а. Так уж получилось.

– А за Толика зачем пошла?

– Да один он был жених-то, других ведь не было. Обещал пить бросить. Помните, он ведь поначалу не пил, держался… Только в постели у него… в общем, ничего не получилось, – Валька тяжело вздохнула. – Вот он и начал пить снова… А Анечку очень любил, игрушки покупал, вы сами знаете… и еще…он никому не проболтался, что Анюта не его дочь.

– Эх, ты, горемыка моя… Ну теперь-то все понятно… Валь, а тот-то, ну который отец, так и пропал?

– Да нет, вот вернулся после института, встретились мы.

– Ну и как?

– Да никак, не чувствую к нему ничего, только бояться стала, что узнает про Аню и заберет ее у меня.

– Еще чего! Кто ему позволит?

– Да вы же смотрите телевизор, видите, как богатые мужики отбирают детей.

– А он-то богатый?

– Сам нет, наверное, а вот родители богатые.

Они помолчали, Валька стала убирать со стола, вдруг зазвонил ее мобильный.

– Добрый вечер. Валентина, я подумал, что завтра вам придется задержаться допоздна, вы предупредите домашних, чтобы не волновались, хорошо?

– Да, конечно.

– До завтра, спокойной ночи.

– До завтра, спокойной ночи.

Евдокия Матвеевна прислушивалась к разговору и вдруг спросила.

– Вальк, а как твой американец-то?

– Что, как?

– Ну из себя видный будет или как?

Валентина на минуту задумалась, представляя Макса. Он не похож на мужа Наташи Королевой, играющего накаченными мускулами, Тарзана, нет у него кудрей Леонида Агутина, и на Пореченкова, который для Вальки был идеалом мужчины, совсем не похож, к тому же в очках. Среднего роста, темные волосы, а глаза голубые. Валька ухмыльнулась.

– Он очень симпатичный, самый лучший.

– Батюшки-светы. Влюбилась.

– Влюбилась, теть Дусь, – покаянно произнесла Валька, счастливо улыбаясь.

* * *

– Лева, я лечу с тобой, – решительно заявила Людмила Григорьевна.

– Куда? – оторопел Лев Григорьевич.

– Как куда? В Москву, конечно!

– Мила, ты же плохо переносишь самолет.

– Значит, у меня веские основания.

– Какие основания, что ты несешь?

– У Макса серьезные проблемы.

– Что случилось? – Он моментально забеспокоился.

– Мне кажется, он влюбился, – голосом трагической актрисы произнесла его сестра.

– Глупости! Что ты еще выдумала?

– Я не выдумала, я с ним поговорила и сделала соответствующие выводы.

– Мила, я тебя умоляю! – Отмахнулся Лев Григорьевич.

– Ты мне не веришь? Тогда слушай сюда. Я спросила, почему он поссорился с Леной – он не ответил. Когда я спросила, сколько лет его домработнице, он тоже не ответил и тон был какой-то странный. Спрашивается, что эта за тайна? Казалось бы, какая ему разница? Если она пожилая или некрасивая, он бы ответил, а он промолчал. Значит… – Мила для большей убедительности подняла указательный палец и, дирижируя им, медленно сказала – значит, она молодая и красивая – на страшную Макс не посмотрел бы. И после этого ты будешь говорить, что это мои выдумки? Лева, мальчик может наделать глупостей.

– Это означает совершенный бред! Он взрослый человек!

– Взрослые люди тоже ошибаются. Сколько раз я тебя просила уехать, а ты что мне говорил?

– Мила, что ты вспомнила? Это было давно и Макс не похож на юного глупца.

– А зохен вей! Когда он женится на молоденькой хищнице, которая охотится за его деньгами, тогда ты будешь рвать на себе волосы, но будет поздно! Лева! Заказывай два билета! Я лечу в Москву!!

* * *

Полдня Валентина как сумасшедшая носилась по квартире, протирала, расставляла, готовила и только, когда позвонил Макс и сказал, что через полчаса они приедут, вспомнила, что не переоделась. Она еще раз оглядела стол, вроде все правильно расставила. Вдруг вспомнив, позвонила Максу.

– Макс, я накрыла на шесть человек, правильно?

– Нет, на семь, трое придут со мной, остальные попозже.

– А тапочки они с собой принесут?

– Какие тапочки?

– Ну, во что переобуются.

– Нет-нет, они будут в своей обуви.

– Так все полы перепачкают и ковер.

– Все в порядке, они же все на машинах будут, обувь чистая. Да, Валя-Валентина, я хотел вас попросить не сооружать пучок на голове. Хорошо?

– Хорошо, – прошептала Валя.

– И еще, посуды сегодня будет больше, так что помыть лучше в посудомоечной машине, вы туда убирайте.

Валентина кивнула и посмотрела на себя в зеркало, поправила поясок, вспомнила, что еще в тапочках, быстро надела туфли, и тут позвонили в дверь. Жутко нервничая, бросилась к двери, на ходу запихивая свои тапки в ящик.

– Прошу, проходите, раздевайтесь. Это Валентина, моя помощница.

Пока мужчины раздевались, Валентина вышла на кухню, за ней прошел Макс. Он с удовольствием отметил, какая она сегодня красивая и запоздало подумал, что, пожалуй, зря он пригласил всех этих мужиков домой, но не в Москву же их надо было везти, а здесь и ресторанов приличных нет.

– У вас все готово?

– Да. Вы скажите, когда подавать.

– Мы пока пройдем в кабинет, туда принесете аперитив.

– А это что такое, я не готовила это.

– Это напитки. Я сейчас сам поставлю все на поднос.

Он достал бутылку с виски бутылки с водой, достал из полки орешки в пакетах и огляделся.

– Чтобы еще подать на закуску?

– Давайте я окорок порежу.

– Нет, я сам. Вы пока пройдите к гостям.

Он крикнул что-то по-английски и подтолкнул Валентину к выходу.

– Макс, а русские там есть? – Обернулась она.

– Нет, как раз наши соотечественники задерживаются, в пробке стоят.

– Но я же не говорю по-английски.

– Успокойтесь, они почти все говорят по-русски. Идите, идите.

Она вышла к гостям, навстречу поднялся мужчина средних лет с красивой сединой на висках, с улыбкой поздоровался на ломаном русском и представился.

– Майк.

– Очень приятно, а я Валя, Валентина.

– Клайв, – молодой человек с пышной шевелюрой протянул руку. – Вы ошень красивый девушка. Русская красавица.

– Спасибо, – засмущалась Валя.

– А меня зовут Пол, – перед ней стоял подтянутый, загорелый мужчина, похожий на Брюса Уиллиса.

– Вы хорошо говорите по-русски.

– Да, я часто бываю в России, но в этом городе впервые. А вы давно здесь?

– Я здесь живу. Вы проходите, пожалуйста, вот сюда, вот кресла, еще стул можно из гостиной принести, я мигом…

Она бросилась за стулом.

– Дайте мне, я сам отнесу, – Пол отобрал у нее стул, при этом нежно смотрел, сверкнул неправдоподобно белоснежными зубами и погладил ее руку. Валька, не зная, как на это отреагировать, молча вышла из комнаты.

Макс уже соорудил затейливые бутерброды с ветчиной, огурцом и зеленью. Он вручил ей поднос с закуской, а сам понес виски и стаканы. С ревностью отметил, как все бросились к Валентине, помогая ей пристроить поднос. Она, смущенная вниманием и комплиментами, не знала, куда себя деть и, неловко пятясь, вышла из кабинета. Н-да, зря он их позвал домой.

Валя сидела на кухне и прислушивалась к голосам. Вначале их было не слышно, потом громче, вроде даже поспорили, но говорили по-английски, она, конечно, ничего не поняла и потужила, что не знает языка.

– Валя, вам помочь? – Макс был серьезен, впрочем, как всегда – он редко улыбался.

– Нет-нет, – встрепенулась она, – у меня все готово, только отнести, а жульен попозже подогрею, или сразу подавать?

– У-у, сколько вы наготовили, – Макс поднял крышку. – Что это, неужели блины? Господи, сто лет не ел блинов. А это что такое в корзиночках?

– Оливье, салат.

– Да? Обожаю оливье, моя тетя его изумительно готовит. Ну что ж, пойдемте. – Он подхватил блюдо с корзиночками, Валентина понесла блины и икру. Гости еще не выходили из кабинета. Она вернулась на кухню за рыбой и креветками, занервничала, что маловато будет.

– Макс, может, картошечки сварить, а то не наедятся.

– Всего достаточно. – Он открыл дверь кабинета – Прошу к столу!

Мужчины разом вышли в гостиную и поглядывали на стол, чего-то ожидая.

– Ну что же вы?! Мы вас ждем, – Макс заглянул на кухню.

– Меня? Зачем? Я лучше тут.

– Валя, вы сегодня за хозяйку, поэтому прошу вас посидеть с нами.

– Хорошо, – покорно согласилась она, в душе очень робея. Как она будет сидеть с ними? А вдруг ее о чем-нибудь спросят? Господи, зачем он это выдумал?

– О, вот и Валя! – Приветствовал ее хор голосов, и сразу несколько пар рук кинулись усаживать ее.

Первое время она сидела, боясь поднять глаза, но и Макс и все остальные так славно шутили, ухаживали за ней и хвалили, что она осмелела и вошла в роль хозяйки – сама стала угощать, а потом и смеяться. Гости с удовольствием смотрели на ее ямочки, а Пол так просто пожирал глазами.

– Я хочу сказать тост, – он поднял бокал и обратился к Вале. – Я был во многих странах, но таких красавиц, как вы не встречал. Предлагаю выпить за русскую красавицу.

– Ну что вы? Какая же я красавица? Спасибо, конечно… – Она совсем растерялась и с надеждой посмотрела на Макса. Он улыбался, но ей показалось через силу. Клайв обратился к нему по-английски и смотрел выжидающе на Валю. Макс перевел, глядя на нее почти сердито.

– Клайв увлекается живописью и просит вас попозировать ему. – При этих словах Клайв энергично закивал головой, как бы подтверждая это.

– Зачем это? Нет, я не могу. Ни к чему это совсем. – Тут она вспомнила, про жульен и вышла на кухню.

– Валя, что вы делаете? – Макс появился в дверях.

– Картошку чищу, вы же видите, там все смели, хорошо еще здесь немного осталось, ведь еще двое придут. Я быстренько, вы пока закусывайте, выпивайте, я сейчас.

– Валя, сколько вам лет?

Вопрос был настолько неожиданным, что она выронила нож.

– Двадцать два, – подхватив нож и продолжая чистить, ответила она.

– Вы очень молоды, – задумчиво произнес он.

– Да и вы не стары, – ответила она и, подняв голову, храбро посмотрела прямо ему в глаза. Он усмехнулся, а она добавила – Особенно, когда улыбаетесь.

– Валя, вы окончили школу?

– Да.

– А почему не пошли дальше учиться? Вы плохо учились?

– Почему плохо? Я хорошо училась, но так вышло, бабушка заболела, а мать уехала к брату, не могла же я бабушку бросить. Вы же знаете, у нас здесь института нет.

– С вашей внешностью просто грех сидеть в провинции.

Валька не успела ответить – в дверь позвонили.

– Ну вот, ваши опоздавшие гости пришли, – она вытерла руки и пошла открывать.

– Валя?!

– Леша!?

Она уставилась на Лешу, не замечая его отца, топтавшегося за ним.

– Алексей, дай пройти, – не выдержал тот. – Здравствуйте, – он разглядывал Валю, пытаясь что-то вспомнить. – А-а, кажется, вы с Алексеем вместе учились, верно?

Валя кивнула и покосилась на Макса. Тот удивился. – Ну что ж, раз вы знакомы, прошу в гостиную. Пол подготовил все документы. Можем пройти сразу в кабинет и там посмотреть.

К ним присоединился и Майк, а Клайв заглянул к Вале на кухню.

– Я буду помочь.

– Нет, спасибо, я сама.

– Валя, я буду ри-со-вание. Момент, – он стал озираться по сторонам – Вау! – Тряхнув шевелюрой, быстро вышел и вернулся с карандашом и листом бумаги.

Валентина посолила картошку и убавила огонь, а Клайв, взяв стул, кружил с ним по кухне. Наконец, поставил его сбоку от окна и, молитвенно сложа руки, показал на него Вале. Поняв, что лучше согласиться, а то не отстанет, глубоко вздохнув, она уселась на стул, сложа руки на коленях. Клайв опять закружил по кухне, остановился перед журналом и протянул его Валентине. Долго прилаживал, как надо держать, смешно показывал на себе ямочки, прося ее улыбаться и, наконец, удовлетворенный, начал делать набросок.

– Ошень, ошень красивый, – бормотал молодой человек и сосредоточенно рисовал.

– Ой, картошку надо слить, – Валя вскочила, слила картошку и опять уселась, взяв журнал.

Клайв подошел, поправил косу и продолжил рисовать.

– Не помешаю?

Она живо обернулась – в дверях стоял Леша. Клайв неодобрительно покачал головой, а Валя пожала плечами, но напряглась, ожидая неприятных вопросов. И, конечно, они прозвучали.

– Не знал, что ты здесь живешь.

– Я здесь работаю.

– Интересно, в качестве кого?

– Помощницей по хозяйству…

– Только по хозяйству или по постели?

Валентина вспыхнула, Клайв зыркнул в сторону Алексея, но промолчал.

– Оправдываться не собираюсь, и вообще тебя это не касается.

– Да мне все равно, просто так спросил. Смотрю, ты еще натурщицей подрабатываешь. Нагишом тоже позируешь?

Валя глубоко вздохнула, пытаясь побороть волнение и не сорваться, но тут на помощь пришел Клайв.

– Ошень прошу идти, вы мешать.

– Ухожу, ухожу… – В дверях обернулся и добавил – А я-то, дурак, думал, что ты порядочная девушка.

На глаза навернулись слезы. Она зажмурилась и отвернулась.

– Не надо, не надо, – Клайв протянул ей стакан с водой и, как маленькую, погладил по голове. – Плохо, он плохо, ошень плохо, а вы хорош, ошень.

Слушая его исковерканные слова, Валя невольно улыбнулась.

– О, хорошо, так хорошо.

Макс стоял в холле, наблюдая за ними. Он заметил выходившего злого Алексея, хотел поинтересоваться у Вали, что его так рассердило, но замер на месте, увидев, как Клайв ухаживает за ней, протягивает воду и гладит по голове, а ей это вроде нравится. Макс весь передернулся. Надо взять себя в руки, не годится так. Она мне никто и имеет право вести себя, как хочет.

– Макс, – Клайв обратился к нему по-английски, показывая рисунок. Валя встала и отвернулась, чтобы он не заметил ее слез. Но он заметил и сразу забыл, что сердился на нее, захотелось обнять, прижать ее к себе и успокоить.

Он резко спросил у Клайва, что здесь произошло? Тот честно ответил, что не понял, но слова русского парня ее обидели.

– Валя, что случилось?

– Ничего, все в порядке. Вот, тут картошка и жульен. Можно я не пойду туда? Вы уж сами, ладно?

– Хорошо. Давайте мы отнесем.

Клайв опять протянул ему рисунок – сходство было необычайное. Он похвалил художника, а тот отдал портрет Валентине.

– Ой, как здорово! Только я здесь красивее, в жизни не такая. Это мне? Вы мне дарите? Вот спасибо!

– Спасибо, – ответил Клайв и, взяв блюдо с картошкой, понес в гостиную.

– Валя, вас обидели? – Макс.

Она опустила голову и ничего не ответила.

– Откуда вы знаете этого Алексея?

– Мы учились вместе в школе, в одном классе.

– Хорошо, мы поговорим об этом позже, а пока… я все-таки рекомендую выйти к гостям и сделать вид, что ничего не произошло… Чтобы избежать ненужных вопросов.

– Да, да. Я поняла.

Когда они вошли, разговор сразу оборвался. Макс усадил ее на место и обратился к вновь прибывшим.

– Я вижу, вы знакомы с моей помощницей и секретарем Валентиной. Сегодня она у нас за хозяйку.

Валя с благодарностью посмотрела на него. Это Макс специально назвал ее секретарем, он догадался, что ее пытались унизить. Какой он хороший и умный и совсем не черствый и сухой, как она думала в начале.

– Ну, тогда, выпьем за хозяйку, – Самохин старший поднял бокал, его дружно поддержали остальные. Алексей, не глядя на нее, выпил со всеми и о чем-то заговорил по-английски с Майком.

Валя отметила, как он свободно болтает на чужом языке, и дала себе слово, что английский выучит обязательно.

Тепло попрощавшись, американцы уехали в Москву на ожидавшей их машине, Валентина сразу же ушла на кухню, а Самохины немного задержались.

– Я думаю, начать строительство уже в марте.

– Так быстро? – Удивился Макс.

– А чего тянуть? В феврале там все будет чисто, технику подгонят, все договоры подписаны. Дело за инвестициями… Ха-ха-ха.

– Конечно, конечно.

– Макс, мы хотим пригласить вас к себе, так сказать, алаверды, жена будет очень рада.

– Спасибо, встретимся обязательно.

– Ну, до свидания, – Самохин шагнул за дверь, Алексей немного замялся, все косился в сторону кухни. Наконец, коротко кивнув, вышел вслед за отцом.

– Уф, – выдохнул, встряхнув головой, Макс и позвал, – Валя! Где вы? – Заглянув на кухню, прошел через гостиную и нашел ее в кабинете – она собирала грязную посуду.

– Давайте, я вам помогу, – и, не слушая возражений, выхватил у нее из рук поднос и понес на кухню.

– Сделаем так, я приношу грязную посуду, а вы ее моете, я потом вытираю, – распорядился он.

Валентине ничего не оставалось делать, как повязать фартук. Она по привычке хотела приступить к мытью посуды, но Макс сложил посуду в посудомоечную машину.

– Пусть она моет, а мы немного посидим.

– Однако, как здорово вы придумали с картошкой. – Он заглянул в кастрюлю и удивился – Надо же всю съели, а вот икра осталась. Кстати, должен заметить, что все было отменного качества. Вы просто молодец!

– Спасибо, – Валентина убирала остатки «оливье» в холодильник.

– Валя, я заметил, что вы ничего не ели, если честно, то я сам чертовски голоден.

Садитесь, сейчас я за вами поухаживаю. Садитесь, садитесь, я приказываю. Вот так. Что вы будете пить: виски, вино, водку? Может, шампанское?

– Ой, нет, от него голова кружится. Давайте вина.

Он вышел за вином, Валя быстро сняла фартук и поправила платье. Макс поставил бутылку на стол.

– А где у нас штопор? Ага, нашел.

– Макс, где вы покупали это вино? – Забеспокоилась Валентина, разглядывая бутылку.

– Что вас смущает?

– Смотрите, бутылка какая-то кривая – это ж брак, наверное.

– Могу вас заверить, что это не брак, а наоборот очень хорошее вино именно в кривых бутылках, чтобы не подделали.

– Надо же, специально в кривых бутылках… Ну и ну, – она помолчала, глядя, как наполняется бокал, собралась с духом и спросила.

– Скажите, почему вы сказали, что я ваш секретарь?

– Ну, конечно, секретарь, – невозмутимо ответил он и, видя ее недоумение, пояснил. – Вы же отвечаете на звонки в мое отсутствие, передаете, что я прошу, и вообще частично кроме работы помощницы по дому выполняете с работу секретаря.

– Но это же было всего несколько раз.

– А теперь я попрошу вас срочно освоить компьютер и полностью взять на себя эти обязанности. Ну вот, предлагаю тост. Давайте выпьем за новую работу.

– Давайте, – Валя махнула рукой, как бы отметая все сомнения, залпом выпила вино и поморщилась – Кислое.

Макс отпивал маленькими глотками, смотрел на нее и думал, зачем он ей это предложил. И компьютер она не знает, и язык, да и воспитанием ее, судя по всему, никто не занимался. Надо отдать ей должное, сегодня она вело себя достойно, внешний вид – безукоризненный, только уверенности не хватает. Ничего, вот подучится… Черт! Как это он не подумал, ведь курсов по обучению здесь нет, ни компьютерных, ни языковых. Она как будто услышала, потому что последовал вопрос.

– Макс, зачем это вам?

Он проигнорировал ее вопрос и в свою очередь тихо спросил.

– Валя, кто вас обидел?

Она вспыхнула, затеребила косу.

– Это сын Самохина?

– Да.

Он помолчал, задумчиво играя бокалом, вздохнул и опять задал вопрос.

– Если я правильно понял, он намекнул на наши отношения, так? И сделал неправильные выводы?

Она кивнула, не сводя с него глаз.

– Вы поэтому сказали, что я секретарь, да?

– Отчасти. – Он засуетился, подвинул ей тарелку с блинами и икру. – Ну, что же вы не едите? Вы и за столом ничего не ели. Кстати, а «оливье» остался? Я даже не попробовал. По-моему, все корзиночки съели.

Валя вскочила и открыла холодильник.

– Подождите, вот тут в контейнер я переложила, еще креветки остались, а грибы все съели. Хорошо, что картошку сварила.

– Это вы молодец, догадались. Ну-ка, – Макс зацепил салат, а она ждала, что он скажет.

Делая вид, что не замечает ее нетерпения, он невозмутимо продолжал есть. Наконец, она не вытерпела.

– Ну как? Вам нравится? Конечно, ваша тетя, наверное, лучше готовит.

– Моя тетя… Моя тетя может у вас поучиться, – Макс засмеялся, а она, довольная похвалой, улыбнулась ямочками.

– Макс, вы в Америке давно живете?

– С шести лет. Там учился в школе, потом в колледже, университет, потом пригласили в солидную фирму.

– Вы, наверное, хорошо учились?

– Учился всегда на отлично, мне как-то было легко учиться.

– А с кем вы живете? – Спросив, она тут же покраснела, вдруг он подумает, что она жену имеет в виду.

– Я один живу, раньше жил с отцом и Милой – это моя тетка. Дело в том, что у меня рано умерла мама, я совсем ее не помню, и отец вызвал из Харькова свою старшую сестру Милу. Кстати, они мне тут написали. Папа хочет приехать на Новый год, а тетя Мила наоборот, хочет, чтобы я навестил их и вообще хочет, чтобы я поскорее уехал из России.

– А вы? Вы что решили? – Она замерла, ожидая ответа. Вдруг он скажет, что уедет, насовсем уедет…

– Нет, пока здесь все не закончу, не поеду.

– Ой! Мне пора. Смотрите, сколько время.

– Да-да, я забыл, вас там бабушка ждет. Давайте я вызову Диму, он вас отвезет домой.

– Нет, не надо, лучше я сама как-нибудь.

– Возражения не принимаются, – он тут же достал телефон. – Дима, вы сейчас свободны?

– Да, конечно.

– Надо отвезти Валю домой.

– Трофимову?! А, ну да, ладно, отвезу ее.

– Подъезжайте прямо сейчас.

Он нажал отбой и взглянул на Валю, которая быстро убирала все по местам.

– Завтра в обед я поучу вас работать на компьютере, а язык… Сделаем так, будем дома говорить по-английски. Если вы способны к языкам и память хорошая, научитесь быстро, а если не получится, такое тоже бывает… Моя тетя Мила, например, за все эти годы смогла выучить всего несколько предложений.

– Я буду стараться.

Макс посмотрел в окно.

– Ну вот и Дима подъехал. Смотрите, снег пошел, а вы в тонкой курточке.

– Ничего, она теплая. Я пошла. До свидания, всего вам доброго.

– Спасибо вам Валя. До завтра.

Захлопнулась дверь, послышался шум лифта, Макс вышел на балкон. Вот она вышла… Посмотрит наверх или нет… Если посмотрит… Валентина открыла дверцу и вдруг подняла голову, помахала на прощание и скрылась в машине. Он смотрел ей вслед и ощущал потерю чего-то дорогого, близкого. Ну вот, опять! Что ему за дело до нее? Хорошая девушка и только и хватит, черт возьми, думать о ней! В конце концов, у него есть дела и поважнее.

Всю дорогу Димка трепался без устали, все выспрашивал, кто был в гостях, что ели, о чем говорили.

– Ого, значит, и Самохины были? Юрий Степаныч и Алексей Юрьевич? Хм…Слышь, Валентина, Лешка-то теперь у нас в управлении как бы заместитель, правая рука. Важный – не подступись. С тобой-то разговаривал или сделал вид, что не узнал?

– Узнал, спросил про жизнь и все. – Валентина поежилась, так не хотелось вспоминать, но Димка пристал, как репей.

– А про себя говорил чего?

– Нет, ничего не говорил, да я и не спрашивала.

– Да, Зинка сегодня звонила, сказала, в субботу договорилась в кафе. Пойдешь?

Ой, как не хотелось ей идти, особенно сейчас.

– В эту субботу собиралась дочку в Москву отвезти, Красную площадь показать, ну и просто погулять… – Она помолчала немного, а потом поинтересовалась – А ты не знаешь, кто придет?

– Здрасьте, конечно знаю, сам звонил. Значит так… Колян Рожков, Колян Дорофеев, Витюха Корочкин, Костя Хромой, Ленка Кодратюк, Сашка Никитин, Маринка Уткина, Катька Фролова… – Он еще долго перечислял и только в конце сказал – Лешка Самохин тоже соизволит, хотя выпендривался много, весь из себя крутой и такой занятой, тошно слушать. Кстати, говорят, он скоро женится, слышала?

– Да, – соврала Валя, – и даже видела его с невестой. Очень красивая девушка и, кажется, хорошая. – Она вспомнила красивую Лизу и как та помогала ей перекладывать продукты в пакеты. Наверное, действительно хорошая.

– Не ревнуешь? – Не унимался Димка.

– Да брось, ты! Какая ревность? Ведь пять лет прошло, я и забыла о нем совсем.

– Ага… Куда поворачивать?

– Да здесь останови, здесь и развернешься. Спасибо тебе большое, Дим.

– Всегда рады стараться. Ну бывай, до субботы!

Димка развернулся к Озерному и всю дорогу думал, как нехорошо он поступил тогда с Валькой, мать Лешкина попросила подтвердить, что Валька гуляет напропалую, ну он и подтвердил, думал, Лешка поедет выяснять, а он и не подумал. Может, и к лучшему, что они разбежались, но чувство вины перед Валькой осталось.

Валька бежала по темной улице, совсем опустела их деревня, в большинстве домов не горел свет. Конечно, по-хорошему, надо отсюда уезжать, но куда? В соседнее Соколово? Там неплохо, там школу начальную открыли, есть медпункт, почта, магазин. Анечке через два года в школу идти, кто ж ее возить будет? Вдруг она остановилась, почудилась тень около тети Дусиного дома, вроде прошмыгнул кто-то к сараю.

– Тетя Дусь! – Окликнула ее, прислушиваясь.

Все тихо, и свет не горит, она, наверное, еще у них дома сидит, телевизор смотрит. Валька ускорила шаг, но сзади послышался скрип прикрываемой двери. Она прижалась к забору и осторожно пошла вдоль него, остановилась и прислушалась, вглядываясь в темноту. Опять скрипнула дверь, Валька замерла и отчетливо увидела тень, удаляющуюся от сарая. Вот он перемахнул через забор, теперь отчетливо был слышен тяжелый бег. Валька интуитивно побежала туда, за угол. Но тут откуда-то вспыхнул свет, ослепляя ее фарами, выехала машина и умчалась в сторону основной дороги. Она постояла немного, соображая, что же это было, но внезапно сноп огня озарил все вокруг. Что это? Пожар? Опять пожар? Валька бросилась к своему дому, на ходу вытаскивая телефон.

Пожарные приехали быстро, но ни сарай, ни дом спасти было уже нельзя. Но самый близкий к пожару был Валькин дом, он был в опасности, и они усердно поливали его пеной.

Тетя Дуся успела вывести козу Мотьку, которая от страха все норовила куда-то убежать, а вот куры бедные так и сгорели.

– Как же теперь Анечка без яичек, свеженьких? Господи, что же такое делается? Куда ж нам теперь, Мотенька? – Она плакала, прижимая упирающуюся козу, а Валька металась между Анечкой и бабушкой. Анечку сонную растормошила, кое-как одела и вывела во двор к тете Дусе, а сама стала одевать сопротивлявшуюся бабушку.

– Оставь меня, Валька, оставь, чего уж мне осталось. Собе-и хоть какие вещи и беги отседова.

– Ба! Помолчи! – Прикрикнула Валька – Ну что ты как Мотька, ей-богу! Помогай мне!

Она уже хотела просить пожарных, чтоб вынесли бабушку, но они пришли сами, сообщив, что опасность миновала, сели за стол и стали писать какой-то акт. И тут Валька вспомнила, что видела во дворе у тети Дуси.

– Послушайте, я видела у сарая мужчину, он туда вошел, потом выбежал и уехал на машине. Это поджог.

– А машину не запомнили?

– Нет, он фарами ослепил, а потом сразу загорелось.

– Ладно, разберемся.

Пожарные уехали, деревенские еще долго не расходились, охали, успокаивали, молились.

– Пойдемте, тетя Дусь.

– Вальк, да куда ж пойдемте? – Всхлипнула та.

– К нам, куда же еще.

– Пошли, тетя Дусь, – Анечка взяла ее за руку и стала гладить. – Ты не плачь, ты теперь с нами будешь жить, не надо будет тебе бегать туда-сюда, и Мотька с нами будет. – Вздохнула по-старушечьи и добавила – Бог даст, проживем как-нибудь.

– Ах ты моя касаточка. Чтобы я без тебя делала? Сердешная ты моя!

Так, утирая слезы и причитая, пошли в дом обустраиваться.

Утром Валька позвонила Максу и сказала, что приедет попозже, он вежливо ответил, что ждет ее к обеду, но если у нее обстоятельства, тогда можно и завтра. Вроде бы и разрешил, но так сухо, по казенному, даже не спросил, что случилось, почему. Нет, не нравится она ему. Вроде вчера показалось, что он переживает за нее, и хозяйкой назвал и хвалил всячески, и про тетю рассказал и вообще, был как-то мягче, чем обычно, а сегодня опять чужой и официальный, одним словом, начальник. И почему так случилось, что именно этот сухой американец запал ей в душу и нет никакой возможности избавиться от этого чувства.

* * *

Макс как всегда в два часа пришел домой, надеясь увидеть Валентину, представляя, как она хлопочет, вкусно пахнет, она накрывает на стол… Вся такая уютно-домашняя… Он открыл дверь и сразу понял, что ее нет. Черт! Что там у нее случилось? Может, у Дмитрия спросить? Пожалуй, не стоит, еще истолкует не так его интерес. Он вздохнул и поплелся на кухню, есть расхотелось, а вот закурил бы сейчас с удовольствием. Ну уж нет, никакая Валя-Валентина не заставит его опять закурить. С таким трудом бросил и на тебе. Собственно, с чего он так расстроился, ничего не произошло. Ну, не пришла она, мало ли, какие у нее дела. В конце концов, у нее своя жизнь, а у него своя. Надо кофе сварить и посмотреть почту.