Текст книги "Обо всём"

Главное – успеть

Вопль разорвал тишину. Молодой человек замер и прислушался, но кроме гулких ударов собственного сердца, он ничего не услышал. Багровая луна выглянула из-за туч. Мрачный с кровавым оттенком свет её залил все вокруг. Мужчина постоял несколько минут и, чуть прихрамывая, осторожно продолжил свой путь между покосившихся крестов, разбитых памятников и полуразрушенных могил старого кладбища. Он был невысокого роста. Черные длинные волосы его касались плеч. Широкополая шляпа закрывала бледное лицо: большие карие глаза, аккуратно подстриженная бородка и усы, прятались в её тени. Тёмный плащ скрывал фигуру и делал его незаметным среди могил.

Жуткий вопль повторился. На этот раз мужчина понял, откуда он доносился. Кричали из склепа в центре кладбища. Сжав в одной руке фонарь, а в другой пистолет с серебряными пулями, он осторожно направился туда. Подошёл и прижался к стене. Осмотрелся. Ни звука не доносилось ни из склепа, ни откуда-то ещё. Сдвинув шляпу на затылок, мужчина вошёл в склеп. Луч фонаря скользнул по старым выщербленным стенам, по крышкам полуразвалившихся гробов, стоявших вдоль стен, по единственно целому мраморному гробу, возвышающемуся в центре. Луч фонаря пошарил вокруг, вернулся ко входу, и осветил недалеко от ступенек, ведущих в склеп, справа у стены женскую фигуру. Она сидела на корточках, уткнув лицо в колени. Длинные волосы свисали почти до самой земли.

– Ей! Кто здесь?

От света фонаря женщина ещё больше съёжилась, и, казалось, готова была вжаться в стену.

– Ты кто? Что ты здесь делаешь?

Она подняла лицо, и он разглядел её. Юная девушка, почти ребёнок, смотрела на него огромными иссине-черными испуганными глазами. На бледном лице резко выделялся алый чувственный рот с пухлыми губами.

– Ты кто такая? Как сюда попала?

Девушка молчала, и пугливо вздрагивала.

– Не бойся. Я не обижу тебя. Пойдем я провожу тебя домой. – Мужчина наклонился к ней, чтобы помочь встать. Девушка была легкой, но ступала как-то неловко. – Что с тобой?

– Вы слышали крик? Ужасный крик. Я испугалась и побежала. Увидела склеп, хотела тут спрятаться. На ступеньке поскользнулась и подвернула ногу. Больно идти, – прошептала девушка. Слезинка выкатилась из ее глаз и покатилась по худой щечке.

– Ничего, не бойся, я понесу тебя! Ты где живёшь, как ты попала сюда одна поздним вечером?

– Я – дочка сторожа кладбища. Иногда родственники просят ухаживать за могилами, когда сами не могут. Я помогаю.

Мужчина заткнул пистолет за пояс, и подхватил девушку на руки. Она доверчиво прижалась к нему. Одной рукой девушка обхватила его за шею, другой вдруг резко запрокинула ему голову и зубами разорвала сонную артерию. Мужчина рухнул на землю. Упав на него, девушка стала пила кровь, урча от удовольствия.

– Геля, хорош уже. Это общий пир. – Отодвигая крышки гробов, которые стояли по краям склепа, выбирались упыри.

– Моя добыча, значит моя первая кровь! – сказала Геля, вытирая губы тыльной стороной ладони. Она схватила за волосы истекающее кровью тело, и легко закинула его на крышку мраморного гроба.

– Пируем, – засмеялась она и издала жуткий вопль. Вампиры накинулись на свежую кровь.

***

Писатель поставил точку и откинулся на спинку кресла, потягиваясь.

«Отлично, – подумал он – Еще один роман закончен. Завтра отнесу в редакцию. Аванс отработан, скоро можно ждать и гонорара. Кстати, нужно поговорить об его увеличении. Мои романы расходятся, как горячие пирожки, а если в следующий добавлю еще побольше секса, то тиражи у меня в кармане». Довольно потирая руки, встал и подошёл к окну.

Полная луна смотрела на него. Он взглянул на часы: третий час ночи.

«Как быстро летит время, когда пишешь, – подумал писатель. – Хорошо бы отдохнуть. С тех пор как я сел за серию, у меня не было ни одного свободного дня». Он открыл маленькую створку окна и глубоко вздохнул. Пьянящий воздух начала лета ворвался в комнату.

«Наконец-то, я купил дом загородом. В городе сейчас от смога нечем было бы дышать», – писатель всей грудью вдыхал прохладный воздух. Голова его закружилась. Захотелось скорее присесть.

«Фу, устал. Переработал», – подумал он, опускаясь в кресло. Откинув голову на спинку кресла и закрыв глаза, мужчина мысленно перебирал в уме сцены из книги, которую завтра должен был сдать. Вроде бы всё нормально. Последние правки внёс, теперь пусть поработают редакторы.

Голова его кружилась, сердце как-то странно сжималось, как будто кто-то мягкой ладошкой чуть сжимал и отпускал его.

«Что-то мне нехорошо», – едва успел подумать, как внезапная резкая боль в сердце заставила его застонать. Теряя сознание, последним усилием он постарался дотянуться до телефона, но не смог.

***

Стало темно и очень тихо. Потом послышался какой-то звук, какая-то мелодия, как будто зазвенели хрустальные колокольчики. Темнота постепенно отступила, и писатель увидел свое тело. В изумлении он смотрел на это тело, лежащее под ним, и нечего не мог понять.

«Я что, умер?» – наконец пришло в голову объяснение происходящему. Звон хрустальных колокольчиков усилился. Взгляд его привлёк яркий луч света, возникший в небе. Луч света летел из самых глубин космоса и, становясь все ярче, тянулся к нему. Ещё мгновение, и писатель почувствовал его прикосновение, от которого тепло и блаженство разлилось по всему телу. По телу? Он осмотрел себя: все его тело было соткано из того же света, что манил его. Непреодолимое желание слиться с этим сиянием заставило оттолкнуться от земли и взлететь. Расширяясь, луч света увлекал его вверх, в небеса. В бешеном кружении душа его рвалась к источнику света. И вот путь окончен.

Душа писателя вылетела из луча и растворилась в высших вибрациях любви и радости, которые пронизали все его существо. Вибрации исходили от огромной стены, сотканной из переливающейся энергии. А может это была не стена, а нечто огромное без конца и без края. Он увидел тысячи душ, которые подобно сверкающим искрам света, мчались к этой стене и пропадали в ней, как будто перед каждым открывалась его потаенная дверь. Писатель увидел и свою дверь, к которой вел его путеводный луч, как божественная пуповина, соединявшая его душу с Богом.

Душа его подлетела к двери и коснулась её. Дверь открылась, впуская, и тут же закрылась за ней, растворилась в сиянии. Душа оказалась внутри чего-то у чего не было ни пола, ни стен, ни потолка, только светящаяся переливающаяся тонкими энергиями сфера. В ослепительном белом свете тонуло все и сложно было что-то разглядеть. В центре сферы показался силуэт человека. Обрадованная душа писателя кинулся к нему, но не долетя, благоговейно остановилась. По силуэту было понятно, что это мужчина, и этот мужчина стоял к нему спиной.

«Бог, я умер, и увидел Бога!» – невообразимая радость охватила писателя.

Фигура повернулась, и стала медленно подходить.

«Сейчас я увижу Бога!» – с трепетом пронеслось в сознании.

И он увидел Его: к нему, улыбаясь, подходил он сам. Да несомненно это был он, и …не он? Тысячелетняя мудрость, доброта и понимание светилась в его (моих?) глазах.

– Приветствую тебя! – сказал Я.

– Привет, – машинально ответил писатель. И, помолчав, добавил: – Извините, я не понял, вы – Бог?

– Нет, я не Бог. Я –Творец. Можешь называть меня Создателем – засмеялся Я. – Я – это Ты. Ты разве не узнал меня?

– Узнал, но как? Ведь я умер, и должен отправляться или в рай, или в ад, а тут встречаю тебя, то есть себя, то есть не понимаю кого…

Творец улыбнулся: – Ты и отправишься в рай или в ад. Бог истинно мудр и милосерден, он никого никуда насильно не посылает. Ты попадешь в то место, которое сам всей своей жизнью, своими помыслами и делами создал. Раз ты так усердно его создавал, значит ты дорожишь им, и тебе будет подарен этот мир для жизни. Так яснее?

– Ты хочешь сказать, что я сам Творец?

– Да, ты сам Творец. Творец всего, что происходит с тобой.

– А кто же ты?

– Я – это Ты, а Ты – это Я. Я – твое высшее сознание. Но у меня нет опыта телесной чувственной жизни. Для этого я стал тобой. Твоя жизнь – путь нашего телесного чувственного опыта. Как использовать свою жизнь – полностью в твоих руках, ты сам создаёшь жизни, которые будешь сам же и проживать. Пора. Пойдем, я провожу тебя.

Он повернулся и пошел вглубь сферы. Писатель последовал за ним. Из света проступили очертания другой двери. Они остановились перед ней.

– Иди, – сказал Я. – Там увидишь несколько дверей. За каждой дверью твой новый мир, но для тебя он не нов, это мир, который ты сам создал. Будь осмотрителен. Ты можешь из выбранного мира перейти в другой только в течение суток, спустя сутки дверь выхода из мира в коридор пропадет. Тебе на выбор (на переход из мира в мир) дается девять дней по земному времени. Ровно через девять дней коридор исчезнет. Если ты не выберешь себе новый мир, тебя закинет произвольно в один из них. Прощай. Удачи тебе. – Он повернулся и стал уходить, постепенно растворяясь в свете.

Писатель смотрел ему вслед, пока тот не пропал из виду, а затем осторожно открыл дверь. Он увидел длинный коридор. Мягкий приглушенный свет разливался по нему, освещая одну сплошную гранитную стену, и вторую – со множеством дверей. В противоположном его конце на глухой стене висели огромные квадратные часы, которые показывали время. Писатель всмотрелся в них, он сначала не понял, что показывает циферблат, а потом сообразил: часы отсчитывали обратное время, время до исчезновения коридора. Сейчас часы показывали 216:00:00. Внезапно раздался щелчок, и красные цифры сменились: 215:23:59, 215:23:58 – обратный отсчет пошел. Надо выбирать.

Писатель подлетел к первой двери. Прислушался. Из нового мира не доносилось ни звука. Осмотрев дверь, он не увидел ручки. «Как же ее открыть?» – подумал он. Он протянул к ней руку и увидел, что на двери появилась ручка. С опаской потянул ручку на себя, приоткрыв дверь совсем немного, он осторожно заглянул во внутрь.

Дверь открылась в чудесный зелёный мир. Рядом проходила дорога, вдоль которой стояли весёленькие домики, окружённые небольшими ухоженными лужайками. С другой стороны дороги высились вековые липы. Пейзаж понравился, показался знакомым, может он уже бывал в таком месте? Писатель вошёл в мир, и прикрыл за собой дверь. Была ночь. Огромная луна освещала безлюдную улицу и спящие домики, в которых не было ни огонька.

Что-то изменилось. Взглянув на себя, он понял, что у него новое тело: молодое и сильное. На нем появились джинсы, светлая рубашка и лёгкие сандалии, через плечо висела барсетка. Заглянув в неё, он увидел паспорт и деньги. Деньги были такие же, как и в его бывшем мире. «Значит я попал в свой мир опять!» – подумал он, и радостно вздохнув всей грудью, легко пошёл по дороге.

«Далеко отходить не буду, чтобы не заблудиться», – решил писатель. Он остановился, осмотрелся и разглядел в окнах домов странные лица, выглядывающие из-за кружевных занавесок.

***

Проходя мимо одного из таких домиков, мужчина увидел, как дверь открылась, и на пороге появилась девочка. На вид ей было лет десять. На ней было надета ночная рубашечка и смешной ночной колпачок.

– Здравствуй, дядя, – сказала она.

– Здравствуй. Ты что не спишь ночью?

– Я не могу уснуть, мамочка болеет, и я очень беспокоюсь о ней. Телефон, почему-то не работает, я не могу позвонить доктору. Дядя, миленький, помоги, пожалуйста, посмотри, что такое с моей мамочкой!

– А вы с мамой одни в доме? Может лучше позвать соседей?

– Мы одни, а соседи до утра никому не откроют.

– Ну хорошо, пойдём посмотрим, хотя я не знаю, чем я могу помочь, я ведь не врач.

Он зашёл вслед за девочкой в дом, и сразу оказался в кромешной темноте.

– Что так темно у вас? Зажги, пожалуйста, свет, я ничего не вижу.

– Я пробовала зажигать, но у меня ничего не получается, – захныкала девочка. – Давайте руку, я вас провожу в комнату, где мама, там светлее.

Писатель протянул руку и почувствовал, как маленькая, крепкая, но очень холодная ладошка вцепилась ему в руку.

– Ты что, замёрзла?

– Замёрзла, – глухо ответила девочка.

Писателю стало не по себе.

Осторожно ступая вслед за девочкой, он поднялся по винтовой лестнице на второй этаж. Тут было чуть светлее. Девочка вела его вперёд. Пройдя одну дверь, они остановились у второй. Было очень тихо, казалось, что во всём доме нет ни одной живой души.

– Мама, мы пришли! – девочка толкнула дверь и вошла, потянув писателя за собой.

Лунный свет заливал комнату. Затхлый воздух и скудость обстановки создавали неприятный контраст с весёлым фасадом домика. Писатель увидел в дальнем углу комнаты большую кровать. Под темным одеялом угадывались очертания тела. Девочка отпустила руку писателя, и подошла к постели, встала рядом.

– Мамочка, я пришла. Вот мужчина, который может тебе помочь, – девочка склонилась над матерью.

– Здравствуйте, – произнёс он, подходя ближе.

На светлом пятне подушки он разглядел лицо. Оно было, казалось, еще белее, чем подушка, худое, с ввалившимися глазами, и с черными кругами под ними, черные волосы разметались, лихорадочный взгляд обжигал.

– Вам плохо? Чем я могу вам помочь?

– Вы мне можете помочь, – хрипло откликнулась она. – Я умираю от голода.

– От голода? У вас нет в доме еды? Давайте я схожу в магазин? Или может у вас нет сил приготовить, тогда пусть девочка мне покажет, где у вас продукты и кухня, и я приготовлю вам поесть.

– Хе-хе, – послышался странный, то ли кашель, то ли смешок. – Еда теперь у нас есть, и готовить не нужно. Она уже приготовлена, только руку протянуть.

– Вас покормить?

– Ага, покормить, – она засмеялась уже в открытую.

– Наклонитесь ко мне, – попросила она.

– Зачем?

– Буду кушать, сами же предложили, – женщина рывком поднялась, вцепилась ему в плечи и с силой рванула на себя. Писатель, не удержав равновесие, упал на нее. Резко приподнялся и увидел прямо перед собой вампирские клыки. Резким ударом в живот, мужчина пригвоздил вампира к кровати, а сам бросился к двери.

Выбежав из комнаты и перепрыгивая через две ступени лестницы, он бежал к входной двери. У самой двери его догнала девочка и вцепилась, как клещ, обхватив руками талию. Писатель разжал её руки, и оттолкнул от себя. Она упала. Он уже взялся за ручку двери, когда она кинулась и повисла на его ноге: – Куда?! А маму покормить?

– Иди сама покорми! – писатель треснул по ней второй ногой, руки ее разжались, и он выскочил из домика.

Огромными прыжками он нёсся к заветной двери. Он вспомнил, но не верил, тому, что вспомнил. А приходилось верить. Он вспомнил этот мир. Это был мир его книги «Я вернусь, брат», мир книги о городе вампиров.

Мужчина протянул руку, чтобы открыть дверь, и тут ему в лицо пахнуло смрадом, перед ним возникла физиономия: белые пустые глаза на лице, покрытом струпьями; клыки, с которых капала кровь.

– Куда, брат? Я вернулся за тобой. Пошли, – когтистая полуразложившаяся рука протянулась к нему. В ужасе тот отпрянул, рванул дверь, выскочил в коридор и в изнеможении рухнул на пол.

***

«Что это такое? – думал писатель – Это что, я буду сам жить в тех мирах, которые написал?! И эта моя будущая жизнь? Но я же не знал! Так нечестно! Я же создавал не настоящие миры, а воображаемые. Как можно жить в таких мирах?!» Он лихорадочно вспоминал, быть может им создан хотя бы один нормальный человеческий мир?

Писатель шёл по коридору, осторожно открывая одну дверь за другой, попадая в миры, созданные им. Он узнавал их: и грязные улочки городка, в которых маньяк потрошил своих жертв; и старое кладбище, где ведьмы варили из костей и могильной земли зелье, вызывая властителя Тьмы, который нёс в мир разрушение и хаос; и медсестру-нимфоманку, которая пыталась утолить любовный голод, отправляя в лучший мир несчастных больных и здоровых сильных мужчин; и инопланетян, которые выжгли всё на земле, расчищая место для своей колонии; и последний день мироздания, когда вода в океанах и морях вскипела, земля разверзлась, выворачиваясь наизнанку, исторгая из недр своих раскалённую магму и газы, которые уничтожили все живое на земле; и последствия ядерной войны, когда земля стала пустынна и молчалива, превращаясь в общее кладбище упокоенных, и неупокоенных живых существ.

Писатель ужасался, сотворённому им миру за новой дверью, сталкиваясь с ним воочию, и спасался бегством в коридор, не прожив в этом мире и суток.

***

Осталась ещё одна дверь. Мужчина обессилено сидел около неё на полу. Он боялся её открыть, боялся увидеть ещё один свой выдуманный мир. Его взгляд упал на часы, они показывали 06:35:18. «Ещё шесть часов. Шесть часов, чтобы выбрать мир, а я не могу это сделать», – в тоске думал писатель. – «Последняя дверь. Надо идти». Он встал, протянул руку и открыл дверь.

Дверь открылась посреди зелёной поляны. От благоухающего разноцветья немного закружилась голова. Вокруг поляны рос берёзовый лес. Слева поляну пересекал ручей, и убегал дальше, теряясь в лесу. Где-то вдалеке слышалась девичья песня. Между деревьями мелькали разноцветные сарафаны девушек, которые гонялись друг за другом или бродили с кузовками, что-то собирая, то ли грибы, то ли ягоды. Пенье птиц успокаивало. Писатель узнал трели соловья.

Последний мир манил красотой и покоем. Он не помнил, что за мир открылся перед ним. После всех ужасов, придуманных им миров, захотелось спрятаться в этом лесу, и он вошёл в дверь.

Подойдя к ручью, он умылся и выпил воды. Захотелось есть, но ещё больше его тянуло ко сну, должно быть, сказалось нервное напряжение последних дней. Возникло непреодолимое желание лечь в тени берёз и, закрыв глаза, слушать соловья, ни о чём не думая, ни о чём не беспокоясь. Так он и сделал. Он лежал, разомлев от солнца, от густого воздуха, настоянного на лесных травах, от чувства безопасности, которое испытал впервые за несколько дней.

Кто-то тихо коснулся его руки. Писатель открыл глаза и увидел симпатичную девушку, которая, присев на корточки рядом с ним, внимательно его разглядывала. Васильковые глаза её улыбались, русая коса почти касалась земли. Косынка на голове и синий сарафан с жёлтой вставкой на груди – создавали образ деревенской девушки, которая пошла в лес за грибами. Вон, кстати, и лукошко, почти полное грибов.

– Здравствуйте, – певуче произнесла она, увидев, как он открыл глаза. – Я вас разбудила! Извините.

– Здравствуй, милое создание. Да я и не спал, так просто отдыхал с закрытыми лазами.

– Издалека будете?

– Издалека. А вы я гляжу по грибы ходили, вон как много набрали.

– Да, в этом году грибной год.

– Тут рядом живете?

– Недалеко, деревня наша – Раздольная. Слыхали?

– Нет, не слышал.

– Вы, похоже, давно идёте, вон бледный какой и худой, – горестно покачала головой девушка. – Устали, наверное, кушать хотите?

– Спасибо, милая. Ничего. Сейчас отдохну и дальше пойду. Тут хорошо.

– А куда вы идёте?

– Да так, странствую по белу свету.

– Странник, значит, – девушка задумчиво посмотрела на писателя. Потом быстро развязала узелок, который был привязан к её палке, и достала оттуда хлеб, яйца, луковицу и огурцы. – Вот покушайте!

Расстелив платок, в котором были завязаны продукты, и, разложив на него свои припасы, она пододвинула их к мужчине.

– Кушайте, кушайте! Не стесняйтесь! Странников всегда нужно покормить, так меня мама учила.

– Спасибо, – засмеялся он. – Что ж, я буду один есть твои припасы? Садись рядом.

Она кивнула и уселась рядом с ним.

Аппетитно хрустя огурцом и заедая его хлебом, девушка с удовольствием смотрела, как ел писатель.

– А как же тебя зовут, щедрая душа?

– Настенькой.

– Ну, конечно, Настенькой! Как я мог не догадаться… А меня зовут Андреем.

Настенька кивнула головой. После еды она собрала остатки припасов в платочек и, завязав его снова в узелок, привязала к палке.

– Ну мне пора, – сказала, поднимаясь. – Если захотите в нашу деревню зайти, так идите вон туда, – она махнула рукой, показывая дорогу. – Идите прямо на закат, километрах в пяти отсюда и деревня наша будет. Заходите в гости, будем рады. Спросите Евдокимовых. Вам любой укажет. Ну, прощайте, – девушка взяла лукошко с грибами, палку с узелком и пошла в лес.

Внезапно она остановилась и крикнула: – Андрей, вы тут ночью не задерживайтесь, лучше в деревню или ещё куда к людям выйдите. Тут в лесу могут быть разбойники, – крикнула и, не оглядываясь, скрылась в лесу.

«Какие ещё разбойники в берёзовом лесу», – улыбаясь подумал писатель. Он растянулся на траве, закинув руки за голову, и незаметно для себя задремал.

***

Проснулся, когда солнце уже село. Полная луна смотрела сквозь ветки. Белые стволы деревьев и яркий свет луны делали ночь светлой, как днём. Было довольно светло, но почему-то тревожно. Должно быть так действовала луна, нависшая низко над самыми верхушками деревьев. Облака набегали на неё, и оттого весь лес, казалось, был наполнен неясными тенями.

Писатель встал и огляделся. Лес был тот же. Только тишина была какой-то гнетущей. Он прислушался. Какие-то звуки донеслись до него. Он услышал девичье пенье. Осторожно ступая, он пошёл на звук песни, и раздвинув кусты, увидел небольшую поляну, всю залитую луной. На поляне водили хоровод обнажённые девушки. Медленно и плавно ступали они друг за другом, держась за руки. Постепенно хоровод закружился все быстрее и быстрее. Переходя в бешеный галоп, хоровод распался, и девушки закружились в вихре танца каждая сама по себе, протягивая руки к луне, выгибая спины. Внезапно звериный рык огласил лес. Одна из девушек вдруг страшно изогнулась, тело её стало меняться, покрываясь шерстью. Ей вторила вторая, третья…

«Оборотни из моей книги «Деревенские рассказы», – понял мужчина. – Надо бежать!»

Он стал осторожно отступать, но звериное чутье оборотня сложно обмануть. Вот одна морда повернулась в его сторону, другая, третья…

«Беги!» – пронеслось у него в голове. Не помня себя, он что есть сил кинулся напролом к тому месту, где должна была быть дверь в коридор. Погоня была рядом. Он уже чувствовал за спиной смрадный запах зверя, когда увидел дверь. Это придало ему силы для последнего рывка. Обливаясь потом, задыхаясь, он подбежал и протянул руку к двери. И в тот момент дверь пропала.

«Время истекло», – в ужасе подумал писатель. Он застыл, и смотрел, как вокруг него сжимается круг волков-оборотней. Слюна капала с их клыков, глаза горели. Ещё секунда, и первый волк кинулся ему на спину. Писатель пытался бороться с одним, но в это время другой волк кинулся ему в ноги. Писатель упал и почувствовал, как оборотень впился зубами ему в горло, и вот уже все набросились и с ожесточением рвали его плоть. Мужчина издал нечеловеческий вопль полный боли, тоски и смерти, и… проснулся.

***

Он сидел в кресле перед компьютером. Шея его затекла от неудобного положения во время сна, и теперь он с трудом мог пошевелить головой.

«Господи! Я спал? Это был сон!» – не веря своему счастью, с отчаянно колотящимся сердцем, он встал. Посмотрел на часы – было без десяти минут четыре. Луна, уже сместилась на небосклоне, и почти спряталась за соседний дом. Тяжело дыша и вытирая пот со лба, писатель налил себе воды и залпом выпил.

«Приснится же такая гадость! – подумал он. – Но как же все явственно было, так отчётливо, как будто наяву».

Дыхание его постепенно успокаивалось, как успокаивались его мысли. «Наверно неудобно спал, голова запрокинулась на спинку кресла, вот всякая ерунда и приснилась. А еще эта серия ужастиков, – писатель нервно засмеялся. – Надо взять отпуск и отдохнуть, а то так и свихнуться недолго».

Он выключил настольную лампу и пошёл на кухню. «Вроде водка у меня оставалась. Надо выпить, привести нервы в порядок. И спать», – решил писатель, закрывая за собой дверь в кабинет.

***

На столе загорелся экран компьютера. На экране появилась физиономия: белые пустые глаза на лице, покрытом струпьями, клыки, с которых капала кровь: – Куда, брат? Я вернулся за тобой. Пошли…