Текст книги "Квадратные мозги"

Глава 5

– Я, конечно, все понимаю, гражданка Цветкова, и когда отпускала вас на свадьбу, сказала, что вы вернетесь в больницу… – качала головой лечащий врач Киселева Елена Вячеславовна. – Но я не говорила вам, что вернуться в больницу вы должны с новой травмой, и опять-таки головы, да еще подружку прихватить и половину отделения женской травмы заполнить.

– Это получилось спонтанно, – ответила Яна.

– Ага! Сама спонтанность! Фейерверк неприятностей!

– Чего вы на меня кричите? – не поняла Цветкова.

– Это я для профилактики! Теперь лежите и не шевелитесь. А где, кстати, ваша юридически подкованная подружка?

– Ей кто-то позвонил. Она вышла из палаты.

– Чертова мобильная связь, отбирать бы у вас телефоны, как у зэков, тогда лечебный процесс пошел бы на «ура!», – сказала Елена Вячеславовна и ушла.

«Не удовлетворенная жизнью, – сразу же подумала Яна. – Как же это видно по женщинам, кого любят, а кого нет. Неужели и я такая же злобная фурия? Или скоро стану такой и буду набрасываться на людей?»

Пока Яна размышляла о бренности женского существования, вернулась Ася, и выглядела она ужасно. Бледная-бледная, с дрожащими губами и каким-то отчаянным взглядом.

– Ася, что случилось? – сразу же отреагировала Яна. – Ты себя плохо чувствуешь?

– Нет, вернее, да… Как тут себя будешь чувствовать? Помнишь Алку Пермякову?

– Конечно, помню. Всегда была безбашенной, – ответила Яна.

– Ой, не говори сейчас про нее плохо, сейчас нельзя.

– Чего так? – не поняла Цветкова.

– Умерла она. Мне ее парень позвонил. Завтра похороны.

– Как умерла? – ахнула Яна. – Как же так? Она же наша ровесница! Такая молодая! Что случилось-то?

– Она с какими-то байкерами связалась, вот и разбилась. Ее парень Иван так бессвязно говорил. Позвал вот на похороны. Слушай, я сама не верю. Алка была такой «зажигалкой». Но она, конечно, и выпивала, и курила, и, может, кое-что еще… Но никто не заслужил так рано погибнуть, – разволновалась Ася.

– Пошли на обед, а потом зайдем к Елене Вячеславовне, поговорить надо.

Когда подруги сели за дешевый пластиковый стол в больничной столовой, Ася уставилась на поднос.

– Разве же это обед? – спросила она.

– Суп гороховый, капуста тушеная и такая маленькая тефтелька. Ну и компот!

– Даже не сладкий. Где кофе? – капризничала Ася.

– Люсю сейчас еще хуже кормят, надеюсь. Столько девчонок покалечила! – ответила Яна, с кислой миной жуя тефтельку.

Складывалось ощущение, что мяса в ней не было, а вот из чего она была сделана, оставалось непонятно. По крайней мере, у Яны по этому поводу не было ни одной мысли.

– Какой тебе кофе? Это вредно для здоровья!

– Для здоровья вредна такая жратва! – не согласилась Ася.

– Выйдем завтра и это… Поедим, мы же на похороны, ну а следом поминки, – задумалась Цветкова. – Что я говорю? Какое кощунство! А кушать-то и правда хочется. Позвони своему студенту, пусть еды принесет и термос с черным кофе! Я имею в виду твоего Шурика, – сказала Яна.

– Он не студент, он работает.

– Кем и где? – не унималась Цветкова.

– Ну… руками работает, головой работает, – смутилась Ася.

– И еще, видимо, кое-чем тоже работает.

– Яна! Ну как без этого? Мне хорошо с ним, это правда.

– Ладно, я рада, что тебе хорошо. Пошли, пожалуй, порадуем нашего доктора.

– Ну что, невесты? Чего вид такой невеселый? – спросила их Елена Вячеславовна.

– Как-то не очень хорошо вы кормите пациентов, – начала о своем Ася.

– Я кормежкой не заведую! Я вас лечу, а вы мне мешаете! А все претензии тем, кто по сто рублей выделяет в день на питание больного. Так чего вам еще надо?

– Нам бы уйти из отделения завтра вечером, – отвела глаза Яна.

– Я не ослышалась? Снова торжество? Надеюсь, не свадьба?

– На этот раз похороны, – вздохнула Ася.

– О господи! Что случилось?

– Умерла одна наша знакомая, мы должны проводить ее в последний путь…

Елена Вячеславовна с таким выражением посмотрела на них, словно хотела сказать: «Да вы сами-то одной ногой уже там… А еще кого-то провожать надумали», но вслух произнесла:

– Нет, ну если в последний путь, то… ладно! Но только туда и обратно! И без сюрпризов! Хватит подрывать авторитет нашей больницы.

– Хватит нас пугать! Мы можем уйти хоть сию секунду, под расписку. Мы здесь не в тюрьме! – напомнила ей Яна.

– Только из-за вас полиция все время ходит! – возразила доктор.

– Не из-за нас, а к нам, – поправила ее Яна, понимая, что доктор имеет в виду Виталия Николаевича.

Яна с Асей вернулись в палату, и Ася заворковала по телефону со своим Шуриком.

– Он долго сопротивлялся, но все же поможет нам, мой любимый Сашка! – мурлыкала она.

– Не узнаю тебя… «мой любимый Сашка», – передразнила ее Яна.

– Влюбленный человек резко меняется, а я сейчас отношусь именно к этой категории. И потом, кого нам еще просить? Не Виталия Николаевича же ввязывать непонятно во что. Саша завтра принесет нам темную одежду, надо же в подобающем виде идти на кладбище, и довезет до нужного места.

– У него машина? – уточнила Цветкова.

– Нет, он не водит, но возьмет такси.

– Просто супермен! – хихикнула Яна.

– Тебе он понравится, вот увидишь, – не сдавалась Ася.

– Уже нравится, раз ты за него горой! – согласилась Яна.

На ужин они не пошли – хватило обеда, мужественно выдержали уколы и капельницы и дождались следующего дня.

Каждый день в больнице абсолютно походил на предыдущий. Этакий день сурка, поэтому появление Александра внесло некоторое разнообразие в их больничный быт. Яна впервые видела Сашу так близко и без толпы беснующихся людей, но почему-то впечатление от него не менялось. Те же хитрые глазки-маслинки и симпатичные пухлые губки.

«Проходимец», – почему-то подумала Яна и тряхнула головой, отбрасывая дурные мысли.

– Еще раз познакомьтесь! Это Саша, это Яна. – Ася сияла словно начищенный медный таз.

– Да я помню! Ты была звездой вечера! – заявил Александр.

– Не хватало только песни «Я иду в армию», раз уж на мне при взрыве оказалась защита, – ответила Яна.

Это заявление вызвало у Шурика приступ смеха, словно у подростка.

– Главное, что ты спасла мою Асечку, – сказал он и принялся целовать подругу в щечку.

Ася таяла на глазах, а Яна гнала от себя мысли, что все, что делает Саша, сквозит какой-то наигранностью и неискренностью.

«Да нет, не может быть. Почему Ася не может ему нравиться по-настоящему? Ну и что, что она постарше. Она очень хорошо выглядит и заслуживает счастья. Будет здорово, если мне только кажется, что Саша ее не любит, а просто пристроился! Я очень надеюсь, что ошибаюсь».

– Я привез все, что ты просила, дорогая. Термос с кофе, две пиццы и темную одежду! – сказал Саша.

– Спасибо, дорогой! – кинулась к нему на шею Ася, победоносно смотря на подругу, словно говоря ей: «Вот видишь… А ты намекала, что он иждивенец! А он вот сам все купил! Все выполнил! Позаботился!»

Яна закатила глаза. «Молодец мальчик, возьми с полки пирожок».

– Только поехать с вами не могу, у меня работа, – сообщил Шурик, виновато моргая глазками.

– Любимый мой, но какая работа? Вечер на дворе! Отдыхать пора! – забеспокоилась Ася.

– Нет, я людям обещал сделать… Я должен работать всю ночь, – вздохнул он, – вот вам денежка на такси.

– Спасибо, любимый! Ты так заботишься обо мне! Я чувствую мужскую поддержку, что я не одна! – смотрела на него влюбленными глазами Ася.

– Мне тоже хорошо с тобой, любимая. – Саша совсем не стеснялся Яны и продолжал обнимать Асю. – Будьте осторожны! Все… мне пора!

Александр ушел.

– Ну как он тебе? – В глазах Аси светилась такая любовная энергия, что казалось, она запросто может пробить стену. – Он столько работает! Он так балует меня! Все для меня! Шампанское! Клубника! Узнает, что я люблю, и сразу же покупает. Похоже, что это он содержит меня, а не я его. Что бы ты там себе ни думала.

– Ничего я не думаю, успокойся. И вообще, тебе не кажется, что мы обе должны в первую очередь подумать об Алле. Ведь мы идем на ее похороны! – заявила Цветкова, чтобы скрыть свое раздражение от появившегося в жизни подруги Шурика.

Она не знала почему, но была абсолютно уверена, что их отношения не навсегда, что рано или поздно это закончится, а вот Ася, похоже, витала где-то высоко в облаках.

– Не думаешь ли ты, что будешь с Сашей до конца своих дней? – все же решила уточнить Цветкова.

– Да! Я его так люблю, что прямо сплю и вижу, как мы обнимаемся и умираем в объятиях друг друга.

– Ага, – кивнула Яна и начала натягивать черные колготки.

– Что не так? – не поняла Ася. – Чем он тебе не нравится?

– Да при чем тут я? Главное, чтобы тебе нравился! И мы опять не о том говорим! Давай проявим хоть каплю уважения к умершей… Я сейчас Виталию позвоню, предупрежу, что нас какое-то время не будет. А то вдруг после работы приедет? Его ксива ему в любое время любые двери открывает. Заявится, как вчера, с бутылкой шампанского и моим любимым шоколадом. – Яна набрала номер. – Странно… Телефон выключен.

– Оставь ты человека в покое! Такое впечатление, что он двадцать четыре часа в сутки должен быть на службе у Яны Цветковой. В конце концов, у него есть личная жизнь, он же видный мужик! Правда, есть один недостаток. И это не маленький оклад! А то, что много лет по тебе сохнет! Но это не значит, что у Виталия не может быть женщины.

– Да чего ты на меня набросилась?! Мне все равно! Я буду только рада, если у него есть женщина! Заметь, у всех моих бывших есть женщины, и все счастливы, так что я не несу никому никаких неприятностей! – воскликнула Яна.

Когда они вышли из больницы и посмотрели друг на друга, то невольно рассмеялись.

– Ну и видок у нас! – отметила Цветкова.

– Это точно! Хорошо, что не на торжество идем. Нет, это, конечно, не хорошо для Аллы, но нас спасает точно. А моему Сашечке все равно, как я выгляжу, и деньги вот на такси дал, – не смогла не добавить Ася.

«Да потому что ему все равно, как ты выглядишь, потому что ему вообще нет до тебя никакого дела», – подумала Яна, но вслух такое произносить, конечно же, не стала.

Наконец подъехало такси. Подруги уселись на заднее сиденье и назвали адрес.

– Далековато будет, – покосился на них водитель.

– Мы добавим тысячу, – сразу же отреагировала Цветкова.

– Ну что ж… в долгий путь, – ответил он.

По дороге к деревне Соловьи Ася с Яной даже успели поспать.

Издалека деревенька выглядела убого. Они расплатились и вышли из машины. Невдалеке мигали какие-то огоньки, на этот свет подруги и двинулись в поисках Ивана.

– Знаешь, кажется, мы погорячились, что ушли из больницы. Сейчас бы по укольчику, по таблеточке и на боковую, – пожаловалась Ася. – А то и голова кружится, и слабость во всех конечностях.

– Тебе нехорошо? – забеспокоилась Яна.

– А тебе?

– Мой организм уже привык ко всяким передрягам, – ответила Яна, – а ты у нас человек новый в этом вопросе. С непривычки-то… Давай с Аллой простимся, сошлемся на плохое самочувствие да вернемся! Эх, зря дядьку отпустили. Здесь попутку поймать – проблема. Смотри, глухомань какая.

– Я не верю своим глазам, – сказала Ася.

– Что?

– Кладбище! Впереди – кладбище! И голоса людские слышны.

– Значит, Аллу тут хоронят. Интересно почему? Так далеко… Может, здесь кто из родственников живет? Насколько я знаю, детей у Аллы нет. Мама ее однажды мне плакалась, что дочка совсем с катушек слетела, в секту какую-то подалась.

– У нее не было близких отношений с матерью, поэтому та могла что угодно нафантазировать. Она всегда была такой пуританкой, и кавалеры дочери сводили ее с ума. Может, и выжила дочь из дома.

Подруги приблизились к группе людей, и один из мужчин обратился к ним:

– О, привет! Две подружки-неразлучницы Ася и Яна!

– Привет, Ваня. Прими наши соболезнования, – ответила Ася.

– Принимаю. А чего вы так вырядились? Выглядите словно зомби, – оглядел их Иван.

– Мы из больницы, – туманно ответила Яна. – Нам бы с Аллой проститься. Да мы и поедем, неважно себя чувствуем…

– Да нормально все будет! – ответил Иван и издал глупый смешок, при этом правый глаз его слегка подергивался.

Народа на кладбище собралось человек тридцать. Яна с Асей старались держаться вместе и наконец-таки увидели Аллу. Она лежала в темной одежде в гробу, вытянувшись в струнку. На ней было множество каких-то металлических украшений, а на плечах торчали шипы, словно она была металлистом.

– Аллочка, – схватилась за рот Ася, пытаясь сдержать рыдания.

– Как же так… – вторила ей Яна.

И тут Алла открыла глаза и села в гробу.

– Привет, мои подружки! Так рада вас видеть!

Ася пошатнулась и, если бы ее не поддержала Яна, наверняка упала.

– Алла?! Это что за юмор такой?! Ты с ума сошла? – Ася уже держалась за сердце.

– Да я не хотела никого пугать, это все Иван…

– А я-то чего! Просто такие вещи по телефону не хочется объяснять. Да и не приехали бы они, если бы я не сказал про похороны.

– Что вообще происходит? – спросила Цветкова.

– Сегодня мои похороны, – подтвердила Алла. – Это у нас ритуал такой – посвящение на следующий уровень.

– На какой уровень? – не поняла Яна.

– Уровень самоочищения, уровень отхода души от тела и обратно, но я смогу регулировать свою душу, контролировать все, – говорила Алла, и глаза ее при этом как-то странно поблескивали.

Яна с Асей переглянулись. Что говорить, они даже не знали. Нет, конечно, теперь-то они понимали, что зря приехали, но как так сразу развернуться и уйти? Спорить с Аллой было бесполезно. Она была явно не в себе и искренне считала, что сделала доброе дело, пригласив близких подруг на такое знаменательное для нее событие.

– А поминки? – вдруг спросила Ася.

– Что? – не поняла Алла.

– В смысле, поесть…

– А это будет! Сначала обряд, – ответила Алла, кивая как-то без удержу, словно китайский болванчик.

И вся толпа вместе с гробом двинулась в глубь кладбища с какой-то странной, заунывной песней.

– По ходу, мы попали, – прошептала Яна на ухо подруге.

– Это сектанты… сто пудов… Извините, любезный! – обратилась Ася к одному из парней. – А где будет… это…

– Жрачка? – тут же понял он.

– Именно!

– Так отсюда налево метров двести, кафе «Встреча», – пояснил парень.

– Пожалуй, я туда сразу пойду, – зевнула Яна, похлопав себя по впалому животу.

– А как же. – не поняла Ася.

– Что, похороны? Так вроде все живы…

– Нет, ну это понятно. Но мы должны следовать их правилам, подыгрывать как-то, – пояснила Ася.

– Вот ты и следуй! Она тебе больше знакомая, чем мне, а у меня кишки уже сводит узлом. Да и потом, о чем ты говоришь?! На какое кладбище мы пойдем? Прощаться с Аллой? Смешно! В общем, ты как хочешь, а я в этом фарсе участвовать не буду! – Яна резко отделилась от толпы и пошла искать кафе.

Она надеялась, что Ася тоже не будет участвовать в глупейшем шествии по кладбищу и догонит ее, но ошиблась. Ася решила все-таки проводить подругу на новый уровень.

С виду кафе «Встреча» выглядело ужасно – покосившийся сарай с отваливающейся желтой штукатуркой и трещинами по фасаду глубиной и шириной с толстый палец. Здание было всего в один этаж и широкое по плоскости, с безобразными, деформированными трубами для водостока. А вот запах из полуоткрытой двери шел очень даже не плохой. Яна поднялась по ступенькам и вошла внутрь. Обычные пластиковые квадратные столы и стулья, расколовшаяся дешевая плитка на потолке и стенах.

Навстречу Яне вышла официантка с усталым от работы да и от жизни лицом.

– У нас сегодня спецобслуживание.

– Я как раз с этого мероприятия, просто замерзла на кладбище, – ответила Яна.

– Все равно присаживайтесь где-нибудь в сторонке. – И официантка оглядела длинный стол, состоящий из нескольких сдвинутых столов и накрытый клеенкой.

Яна осмотрелась. В углу, вдали от входа, за маленьким столиком сидел какой-то грязный бомж и что-то хлебал из тарелки.

Яна села подальше от него. Из помещения кухни вышла еще одна работница кафе, помоложе и посимпатичнее, и стала ставить на стол какие-то закуски. Наконец она все же обратила внимание на Яну.

– Мы еще только накрываем. Вам что принести?

– Меню я не видела, поэтому посоветуйте, что у вас там посвежей? Пахнет чем-то вкусно.

– Это пирожки только что подошли – с мясом, с капустой. Еще борщ и гречка с грибами. Рекомендую, – сказала девушка.

– Вот! Это вот все и несите! – воскликнула Яна, чувствуя приближение голодного обморока.

Бомж обернулся на ее голос и пристально посмотрел из-под своих кустистых бровей недобрым взглядом.

Девушка принесла Яне пирожки.

– Прямо горячие…

– Извините, а вы что, бомжей кормите? Я, конечно, все понимаю, но тип такой неприятный. Антисанитария, – пожаловалась Яна.

Но девушка как-то стушевалась, побледнела, невнятно ответила и убежала на кухню.

Яна съела пирожок, заглотив его целиком, и побрела в поисках туалета. Бомж отвернулся от нее, закрывая свою еду, словно она могла покушаться на нее, и что-то злобно пробубнил.

«Какой отвратительный тип!» – подумала Яна и пошла по коридору. Если и в основном зале царил полумрак, то здесь была тьма кромешная. Вдруг Яна услышала, что кто-то плачет. На секунду она замешкалась, затем двинулась дальше. До нее стали долетать обрывки чьего-то разговора.

– Я не хочу! Не хочу в этом участвовать! – истерила какая-то девушка, и по голосу Яна узнала официантку, которая любезно принесла ей пирожки.

– А ты и не участвуешь! – отвечал ей тоже женский голос, но постарше. Можно было предположить, что это та самая женщина, которая встретила Яну на входе. – Тебе сказано, кормить этих бомжей как на убой! Что захочет – мясо, фрукты – все пусть ест! А больше мы ничего не знаем! Мы, наоборот, делаем доброе дело – кормим бездомных людей за счет других!

Девушка продолжала рыдать.

– Что ты говоришь? Я же рассказывала тебе! Местные мальчишки находили трупы бомжей в лесу, заваленные ветками! Их никто не ищет и они никому не нужны!

– Да, может, они просто умирают от старости, от такой плохой жизни!

– Максимка, соседский сын, сказал, что на них следы пыток, ножевые удары, – прошептала девушка.

– Много что понимает твой Максимка в ножевых ранениях! – фыркнула женщина. – Может, их дикие звери погрызли! А почему ты решила, что это наши бомжи? Ну, то есть те, кого мы кормили? Они же все на одно лицо! Может, это другие?

– Да какие тут другие? Они же их с собой привозят, кормят, а потом уводят. В нашей дыре поживиться нечем, у нас здесь бомжи не живут! Они все в Москве, при вокзалах. Наши это бомжи! Кормят их в последний раз перед смертью! Я это чувствую! – истерила девушка.

– Замолчи! Прекрати истерику! Это же не люди, а так… бомжи! Отбросы! Им уже все равно!

– Как ты можешь такое говорить? – ужаснулась девушка. – Даже собаку жалко! А это же люди! И я не могу смотреть ему в глаза и кормить, понимая, что его собираются убить!

– Ты не знаешь об этом на сто процентов!

– Это секта! Они – маньяки! Сатанисты! Они убивают людей! Я не хочу в этом участвовать! Я не знаю, верны мои подозрения или нет, но мне даже их достаточно!

– Ты еще в полицию пойди!

– В полицию не пойду, но и здесь не хочу работать, когда они арендуют зал.

– А-а, чистенькой хочешь остаться! Не выйдет! Замазана уже по самое не балуйся! Мало того, тебе не удастся сбежать! Не боишься, что эти люди тебя пустят в расход, если ты бомжа защищать будешь?! За него жизнь свою отдашь? Нет, конечно! И я не хочу, чтобы ты пострадала, а начнешь такие вещи говорить кому-то другому, а не мне, так, боюсь, что пострадаешь. Поняла меня?! – повысила голос женщина. – Ты слышишь меня?

– Да. Я поняла, – пискнула девушка.

– Приводи себя в порядок! Вытри слезы и в зал! Еще столько накрыть надо! И смотри, не разговаривай ни о чем ни с бомжом, ни с этой длинной белобрысой. Она же из их компании. Может, за нами присматривает, может, за бомжом. Если тебе жизнь дорога, слушайся меня!

– Я поняла, – снова пискнула девушка, и Яна услышала какое-то движение.

Запаниковав, она вжалась в стенку. Но мимо нее никто не прошел, видимо, на кухню был еще один проход. Яна быстро вернулась назад и осмотрела зал. Работницы кафе еще не появились. Они, скорее всего, приводили себя в порядок после бурного объяснения. Цветкова прямой наводкой кинулась к бомжу и схватила его за руку.

– Вставай! Хватит есть!

– Что? Что вам надо?! – возмутился тот.

– Уходить тебе надо! Понимаешь? Уходить! – Яна стала трясти его как грушу, пытаясь сдвинуть с места.

– Оставь меня в покое! Помогите! – сопротивлялся бомж. – Я ем…

– Заткнись! Ты что, не понимаешь?! Тебе грозит опасность! Уходи! Бери всю еду с собой и быстро убегай! – настаивала Яна.

– Уйди от меня! Я впервые жру нормально! – не понимал ее мужик и грубо отпихивал.

Лицо его все было перепачкано грязью, а тулупчик трещал по швам.

Тут в зале появилась женщина с тарелками в руках и уставилась на противостояние Яны и бомжа.

Яна тут же отскочила от него и сказала первое, что пришло в голову:

– Да вот пытаюсь человека пересадить за общий стол, а то как-то не хорошо, сидит здесь один. Пусть бы со всеми.

– Отстань от меня! – снова огрызнулся бомж.

Женщина ничего не ответила Яне, словно та и сама должна была понять, что нечего приставать к чужим людям.

Яна подняла руки, словно сдаваясь, и вернулась на свое место. Ее переполняли разные чувства, в душе кипел целый букет эмоций. Больше всего она злилась на бомжа.

«Тупой мужик! Ничего не понимает! Хотела как лучше! Кормят, видите ли, его! Тьфу! Что же делать? Прямо как в криминальном сериале, только здесь не кино! Я в этом участвовать не хочу! Но как же я буду здесь сидеть и есть, зная даже чисто гипотетически, что человека могут потом убить?» – думала Яна, с раздражением глядя на работниц кафе, накрывавших на стол. Остаться с бомжом наедине возможности больше не представлялось.

«Дожила! Вот о чем думаю! Остаться бы наедине с бомжом!» – Яна отбросила эти мысли и все же сделала последнюю попытку. Она взяла какую-то тарелку с едой и двинулась в сторону бомжа с видом человека, который хочет угостить.

– Не подходите ко мне! Уберите от меня эту сумасшедшую! – забеспокоился тот, взывая к официанткам.

– Я угостить, – растерялась Яна.

– Не надо, мы сами ему все подадим, – сказала официантка постарше. – Видите, человек нервничает.

И тут в зал ввалилась толпа людей, среди которых была и Алла с какими-то безумно горящими глазами, и несколько понурая и уставшая Ася.

– Вот и стол накрыт! Присаживаемся! – громко заявил высокий и грузный мужчина лет тридцати пяти, взяв на себя роль старшего.

Яна сразу же рванула к Асе и усадила ее рядом с собой.

– Ну как? – спросила она.

– Ты права. Бред полный, – ответила тихо Ася. – Я не думала, что с Аллой так далеко все зашло. Похоже, они тут все «ку-ку». А вот этот у них за главного. Батька Илларион, – сказала Ася.

– Кто? – переспросила Цветкова.

– Он просит к нему так обращаться. Не батюшка, а именно батька Илларион, – пояснила Ася.

– Так это точно секта? – округлила глаза Яна.

– Похоже.

– Похоже! – передразнила ее Яна. – Мы-то тут каким боком? Надо ноги уносить!

– Завершится все, и уйдем, – ответила Ася, озираясь. – Обряд перехода Аллы прошел успешно, сейчас будет торжественная часть, потом жертвоприношение, и можно по домам.

– Жертво… что?

– Жертвоприношение, – повторила Ася. – Говорю же, чокнутые они. Небось петуха какого-нибудь резать будут, – вздохнула Ася. – Что-то и есть не хочу, аппетита нет.

У Яны даже в глазах потемнело.

– Видишь вон того мужика за отдельным столиком? – спросила Яна.

– В рванье? – уточнила Ася. – Это же какой-то нищий.

– Его и хотят порешить! Я слышала разговор официанток! – зашептала Яна.

– Ты серьезно?

– Нет, я шучу такими вещами! Здесь, оказывается, периодически находят трупы бомжей, аккурат после таких вот посиделок. Я попыталась его выдворить отсюда, но он ни в какую! Есть, говорит, хочу, и все тут! Тут кружок дьявола!

– Минуточку внимания! – повысил голос батька Илларион и очень выразительно посмотрел на Асю с Яной.

Они тут же замолчали. У Яны даже холодок пробежал по спине.

– Дорогие собравшиеся члены нашего сообщества и приглашенные, будущие адепты, – снова посмотрел он на подруг, – выпьем фирменной настойки за наши сплоченные круги.

Яна пребывала в таком возбужденном состоянии, что даже не заметила, когда им успели налить по целому фужеру красного напитка. Они послушно подняли фужеры.

– За нас! До дна! – скомандовал батька Илларион.

Все выпили.

– С ума сойти, – прошипела Ася. – Сколько тут градусов? Абсент отдыхает!

– Меня больше волнует, что он нас назвал адептами, – сказала Яна.

– Это не ругательство, – ответила Ася.

– Ага! Он видит в нас будущих членов его секты. Тебя это нисколько не напрягает? Или ты думаешь, что этот батька шутит?

– Яна, если то, что ты говоришь, правда, нам надо что-то делать, – тряхнула ровной челкой Ася и поморщилась. – Лучше бы мы остались в больнице.

– А я что-то сильно опьянела, – пожаловалась Яна и попыталась сфокусировать взгляд на бомже. – Как же его спасти?

– Давайте выпьем за нашу дорогую Аллочку, за сестру нашу, для которой сегодня успешно завершился переход на высший уровень в сознании! – продолжал батька Илларион.

– Если бы меня, закрытую в гробу, зарыли в землю на двадцать минут эти отморозки, у меня тоже перевернулось бы сознание, – тихо пробубнила Ася.

– А с ней такое сделали? – спросила Яна.

– Именно, – вздохнула Ася. – Мерзость какая!

– И ты еще сомневаешься, что они смогут убить бомжа, которого никто не будет искать? Точно так и сделают! – кивнула Яна.

– Я сейчас схожу в туалет и позвоню в полицию, – сказала Ася.

– Сходи, только я туалет здесь не нашла.

– Я найду! – Ася встала.

– Будь осторожна, – прошептала ей вслед Яна, замечая, каким цепким взглядом проводил Асю батька Илларион.

Бомжу тоже принесли настойку, которую он благополучно уничтожал. Яна предалась размышлениям.

«Вот о чем человек думает? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Его привезли сюда и кормят от пуза. Просто так. За красивые глаза. Он даже сидит отдельно, и никто не зовет его к нам присоединиться».

Она посмотрела на его понурые плечи и сутулую спину, и сердце ее сжалось.

«Человек не хочет понимать, что происходит что-то не то. Он и так был выброшен жизнью на обочину, а сейчас происходят вещи более страшные. Но его это не волнует. Он даже не задается вопросом, почему ему так повезло и его кормят за чужой счет? Ему все равно, что будет через пять минут, потому что такие люди вряд ли думают о будущем, у них его просто нет. Он смирился со всем, что бы ни произошло, – поняла Цветкова. – Но я-то знаю, и мне не все равно!»

Яна думала, что от таких мыслей у нее мозги вскипят.

Батька что-то говорил о братстве, о расширении их рядов, о всепоглощающей любви и дружбе, о том, что они всегда будут помогать друг другу.

Вернулась Ася. Она была бледна и чем-то обеспокоена.

– Что? – сквозь зубы спросила Яна.

– В полиции меня послали. Сказали, что надо меньше пить. Мол, это бред, что сейчас какого-то бомжа будут приносить в жертву. При этом реальных доказательств у меня нет, и, естественно, никто не поедет на вызов.

– А Виталию Николаевичу звонила? – спросила Яна.

– Обижаешь. Конечно! Это же наша, вернее, твоя «палочка-выручалочка». Но он недоступен, на работе его тоже нет. Я даже позвонила своему любимому, Саше…

– И? – спросила Яна, не совсем понимая, при чем тут Саша.

– Но он у меня очень работящий, трубку никогда не берет, если не может, – отвела глаза Ася. – Вот и в этот раз не взял.

«Бедный работящий мальчик», – подумала Яна, но вслух ничего не сказала.

– В итоге никто трубку не взял? Мы остались один на один со своими неприятностями? – вслух подвела она итог.

– Как-то так, – развела руками Ася. – Не знаю, кому еще позвонить. А ведь надо что-то делать. Время не ждет.

– Нас двое, их человек тридцать. Что мы можем противопоставить? Что сделать, чтобы бомжа не убили? Ой, смотри! Он встал! В туалет, наверное. А у меня появилась одна мысль! Сиди здесь и не шевелись!

– А ты? – почему-то испугалась Ася.

– А я прогуляюсь вслед за ним.

– Яна, что ты задумала? – испугалась Ася еще больше.

– Раз уж по-хорошему не получилось, попробую спасти ему жизнь по-плохому, – туманно ответила Яна и направилась в сторону туалета.

Ася уже ничего исправить не могла. Она только беззвучно открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная на сушу. Высокая и худая фигура с длинными белыми волосами, на высоких каблуках, с гордо поднятой головой отдалялась от нее. И что в этой голове было?..

Бомж со своей скрюченной спиной вышел из туалета и пошел шаркающей походкой обратно в зал. Когда он проходил мимо открытой двери, ведущей на улицу, в проеме появилась высокая, изящная фигура женщины. Ее длинные волосы развевались, а глаза горели.

– Не хочешь уходить по-хорошему, уйдешь по-плохому, – сказала она.

Бомж закатил глаза, как делает человек, которого достали, и отвернулся, игнорируя женщину. Но сделал это он зря. Потому как тут же получил сокрушающий удар бутылкой по голове и потерял сознание.