Текст книги "Белые тапочки от Версаче"

– На крыльях любви? – уточнила Тина.

– На «боинге», – ответила ей Катя. – Я на операцию согласилась только для того, чтобы соответствовать ему. Я часто вижу один и тот же сон. Прихожу к нему на студию с нормальными ногами и говорю, что не могу без него жить.

– Не упустишь ли ты время? – спросила Кристина. – Такие мужчины долго не бывают одни, вернее, они никогда не бывают одни. Он дал тебе шанс, и ты его упустила.

– Ничего, я попрошу второй, – упрямо ответила Катя.

– А мне нравится твой настрой, – похвалила ее Кристина. – Хотя, если бы я знала, что ты решилась на операцию только из-за господина Чадаева, то ни за что не отпустила бы тебя из Москвы. Ты должна сделать это только для себя, а ему ты понравилась и хромой, – сказала Кристина, доказав, что она отнюдь не была пьяной.

Катя снова посмотрела на экран и увидела момент драки, где Герман очень реалистично и четко разделывал своих противников. Но Катя знала, что и в жизни Герман дрался ничуть не хуже. Катя достала книгу об Италии и погрузилась в чтение, дабы не бередить сердечную рану.

«Ассизи – удивительный городок в области Умбрия (Центральная Италия), расположен среди типичного итальянского ландшафта. Знаменитый туристический и религиозный центр, одна из жемчужин Италии, город-музей под открытым небом. Город сохранил средневековый облик тринадцатого века. Здесь находится знаменитая католическая церковь святого Франциска Ассизского, покровителя Италии», – прочла Катя и посмотрела на экран.

– Я люблю тебя, – сказал Герман, вернее, его герой-спецназовец и заключил в объятия пышнотелую блондинку, тоже известную актрису. Они слились в поцелуе, сердце Кати защемило.

– Нет, я не могу на это смотреть, – прошептала она.

– Ревнуешь, – усмехнулась Тина, – или представляешь себя на ее месте?

– Пошлячка, – бросила ей Катя.

– Ату меня, ату, – согласилась Тина. – Ты всегда такая зануда?

– В смысле?

– Ну что ты вот читаешь? Все о городе Ассизи! Надо же, как интересно! Не лучше ли выкинуть все это к чертовой бабушке и лично оценить красоты Италии на месте? Живи ты менее предсказуемо! Все равно когда-нибудь что-то выведет тебя из твоего спокойного состояния, вот увидишь!

– Не пугай! И так мне нехорошо, – ответила Катя, про себя подумав, что спокойствия ее уже лишили, причем навсегда.

Глава 15

В аэропорту Тина с Катей дождались свой багаж – две сумки на колесиках, только у Кати она была небольшая, а у Кристины огромная, трещавшая по всем швам, и направились к стоянке такси.

Катя осмотрелась по сторонам.

– Нас не могут встречать?

– Ты что? Кто? Кто знает и кто нас ждет-то?

– А табличка «Катя Лаврентьева, велком в Италию»? – оторопело спросила Екатерина.

– Какая табличка? – резко остановилась Тина, и ее пухлый чемодан завалился набок.

– Вон у того толстого мужчины, – указала Катя на человека в темном костюме.

– Интересно… – развернулась к нему Тина и покатила свой чемодан-монстр. Заметив ее заинтересованный взгляд, мужчина заулыбался.

– Катя? – спросил он на чистом русском языке.

– Нет, вот Катя, – указала на подругу Тина и попыталась что-то сказать по-английски.

Мужчина явно не понял, что сказала Кристина на английском языке, и виновато сказал:

– Я не знаю английского, я русский, и зовут меня Сидор Иванович.

– Вот уж действительно русское имя, – отметила Катя.

– Я должен отвезти вас, Катя, к доктору.

– Я не одна, со мной подруга.

– Поедемте все вместе, путь не близкий, – пригласил их Сидор Иванович к своей машине, принимая от подруг сумки.

– А кто вас послал за нами?

– Ясное дело, доктор Франческо, он уже ждет вас, свою пациентку, – ответил Сидор Иванович.

Подруги сели в машину на заднее сиденье и занялись каждая своим делом. Кристина принялась отсылать по мобильному эсэмэски своим многочисленным друзьям и знакомым. Катя же с полным восторгом погрузилась в созерцание пейзажа за стеклом автомобиля. Ехали они долго мимо уютных итальянских деревушек, расположенных между зелеными склонами гор.

Город Ассизи сразу поразил Катю своей чистотой, ухоженностью, уютом и красотой. Небольшие двух– и трехэтажные домики с белыми окнами и уютными двориками выстраивались вдоль узких улочек, вымощенных камнем и идущих то вверх, то вниз, так как город в гористой местности. Поражали чистое лазурное небо и необычайно свежий воздух, а также обилие зелени и цветов. Вокруг города по склонам росли целые оливковые рощи, лимонные деревья и кипарисы. В общем, увиденная Катей картинка очень радовала глаз.

Наконец и Тина проснулась, выглянула в окно.

– Ого! Как здорово! Дома как игрушки, в каждом доме кафе или сувенирная лавка! Ой, как хочется прошвырнуться по магазинчикам!

– Успеете еще, – ухмыльнулся Сидор Иванович. – Здесь с утра до вечера бойкая торговля, просаживать деньги есть где.

– Конечно, это ведь туристический центр, – сказала Кристина, пытаясь запомнить местоположение магазина с золотыми украшениями в витрине и чуть не сворачивая при этом шею.

– Да… Раньше это был город религиозного паломничества. Здесь несколько церквей, мужской и женский монастыри ордена Святого Франциска. А потом поехали туристы, ну и… местные жители быстро устроили тут туристический рай. Теперь в каждом доме гостиница и кафе, а казино соседствует с монастырем. Очень интересный и своеобразный город. В последнее время резко увеличился поток туристов из России и бывших наших союзных республик, поэтому многие здесь знают русский язык. Кстати, сейчас тут двадцать процентов населения – русские и украинцы.

– Серьезно? Так много? – удивилась Катя.

– Да и туристов здесь наших много, так что вы, дамы, не будете испытывать никакого дискомфорта в общении.

– Спасибо за увлекательный рассказ, – поблагодарила Катя и спросила: – А можно узнать, куда мы сейчас направляемся?

– Конечно, в больницу, Катя, вас там ждут. Очень хорошая больница, можете не сомневаться. Сюда приезжают лечиться со всей Италии. Слава о докторе Франческо давно вышла за пределы Ассизи, к тому же в больнице отличный уход. Здесь были вылечены самые сложные болезни, проведены самые сложные операции и тысячи людей в буквальном смысле слова поставлены на ноги. Так что не знаю, что вас, Катя, привело сюда, но думаю, что вам помогут тоже.

– Спасибо, – ответила Катя.

– А то, что город маленький, – не смотрите. Зато францисканцы и жители очень гордятся своей больницей. На пожертвования прихожан и туристов монахи оснастили больницу самым современным оборудованием. Ходят еще легенды о целительной силе природы этих мест. В радиусе тридцати километров нет ни одного промышленного предприятия, и поэтому лечит сам воздух, а воду можно пить прямо из-под крана. Но лечение в больнице очень дорогое, так что вам повезло, что вы попали сюда, что нашлись средства. Не каждый даже богатый человек может себе это позволить, – сказал Сидор Иванович, останавливая машину у невысокого светлого здания, окруженного живой изгородью из кустов роз.

– Она это заслужила, – прокомментировала Кристина.

– Я в этом не сомневаюсь. Дамы, мы приехали, – Сидор Иванович с трудом вылез из машины и помог выбраться спутницам. – Это и есть знаменитая лечебница доктора Франческо.

– Надо же, – удивилась Катя, – нет ни ограждений, ни контрольно-пропускных пунктов, ни охранников со свирепыми лицами, только розы.

– Но и у роз есть шипы, – отметила Кристина, торопливо приглаживая свою прическу.

– Идемте, я вас провожу, – покатил за собой две сумки Сидор Иванович, отдуваясь от жары.

Подруги последовали за ним по дорожке, посыпанной гравием. По обе стороны от центральной аллеи был разбит парк с ухоженными тропинками, чистыми скамейками, фонтанами и аккуратными клумбами.

В холле с мраморным полом было прохладно. Катю здесь ждали, поэтому Сидор Иванович сразу же распрощался с ними, оставив их сумки в холле.

– Приятно было познакомиться, еще увидимся, – сказал он напоследок.

Девушек провели в кабинет главного врача.

Кристина скрестила пальцы, сейчас должна была состояться знаменательная встреча с мужчиной ее мечты. Поэтому она, отпихнув Катю, смело первой вошла в кабинет. Правда, то, куда девушки попали, трудно было назвать кабинетом. Во-первых, напрочь отсутствовала вся противоположная входу стена, открывая прекрасный вид на цветущий сад, где и возлежал в гамаке Франческо Боцоли, читающий газету. Во-вторых, в кабинете не было стола и традиционных кресел, массивных кожаных. Присутствовали только книги в шкафах, на полках и легкие плетеные кресла.

– Здравствуйте, – сказала Кристина по-английски, во все глаза разглядывая доктора.

Конечно, ее поразило сходство оригинала с ее рисунком. Доброе, простое лицо, мягко очерченный рот, темные глаза, вьющиеся волосы. Правда, он казался много старше, чем на фотографии Казимира, несколько плотнее и не такого уж высокого роста.

– Екатерина? – четко спросил он, рассматривая Кристину.

– Это я, – вздохнув уже во второй раз, сказала Катя, высовываясь из-за спины подруги.

Тина отметила, что Франческо не упал в обморок при ее появлении, крикнув: «Фея! Нимфа! Ты приходила ко мне в снах!»

Доктор проворно вскочил с гамака и поспешил им навстречу.

– Очень рад видеть вас! Меня зовут Франческо Боцоли, я буду вашим лечащим врачом. А вы? – перевел он взгляд на Тину.

– А я – ее сиделка, – с вызовом ответила та, – зовут меня Кристина.

– Да? У нас тут очень хороший уход и своими силами. О вас мне ничего не сообщали, но мы что-нибудь придумаем, – стушевался доктор. – Присаживайтесь, пожалуйста, – пригласил он их в плетеные кресла.

Одет Боцоли был очень просто, в черные брюки и застегнутую на все пуговицы белую рубашку. Вел он себя скромно и сдержанно, что не подходило под образ классического итальянца.

– Вы так хорошо говорите по-русски, – отметила Катя.

– Я интересуюсь историей, литературой этой великой страны, поэтому выучил язык, – ответил доктор. – Мало того, я наполовину ваш соотечественник, у меня был русский отец.

Кристину так и подмывало выложить ему всю правду-матку о Казимире и о том, для чего она сюда приехала, но она решила немного подождать, чтобы не вывести врача из психологического равновесия. В конце концов операция Кати была важнее.

– Думаю, Катя, я прооперирую вас завтра утром, – сказал доктор.

– Как завтра утром? Уже? – Катя была удивлена. – А как же…

– Что?

– Ну… анализы… обследования…

– Я уже в целом ознакомлен с вашей проблемой, так как мне переслали ваши документы и снимки, и думаю, что я смогу вам помочь.

– Но кто вам переслал?.. – продолжала удивляться Катя.

– Я так понимаю, ваш начальник Степан Петрович очень переживал за ваше здоровье, он и пробил для вас деньги и подготовил пакет документов.

– Ох уж этот Степан Петрович, – вздохнула Катя, и Франческо добродушно рассмеялся:

– Ну же, Катя! Для чего же вы тогда приехали? Я сегодня же проведу те обследования, что мне не хватает, и завтра вас прооперирую. Вы не против?

– В общем-то нет, – посмотрела на Тину Катя, словно ища поддержки.

– Как-то быстро, конечно, но с другой стороны, чем быстрее, тем лучше. Отмучаешься, и все, – поддержала доктора Тина.

– Тогда вас, дорогая Катя, я сейчас же проведу в смотровую, а вас… извините?

– Кристина.

– Кристина, попрошу не мешать нам готовиться к операции.

– Я не останусь в больнице?

– Вы не больны. Обещаю, что завтра я подумаю о вашем размещении, но сегодня устройтесь на ночлег, пожалуйста, сами. С этим у вас не будет проблем, здесь полно отелей, – сухо заявил Франческо.

«Зато у меня большие проблемы с деньгами», – подумала Тина, глядя на его холеные и чистые руки хирурга. Она поняла, что не вправе нагружать своими проблемами Катю, которой предстоит тяжелая операция. Она не должна волноваться за нее, решила Тина и улыбнулась, тряхнув темными волосами.

– О’кей! Никаких проблем! Я навещу Катю после операции?

– Конечно, приходите завтра вечером, – кивнул Франческо.

– Тина, а ты найдешь жилье? У тебя есть деньги? – забеспокоилась Катя.

– Ну конечно, они у меня есть! О чем ты говоришь? Чтобы я приехала в Италию без денег? У меня огромная заначка есть с собой и еще больше на кредитной карточке, – беззаботно ответила Кристина, даже не представлявшая, куда она пойдет. Она легкой походкой встала с плетеного кресла и, подойдя к Кате, поцеловала ее в щеку. – Желаю тебе удачи! Чувствую, что ты в надежных руках! Увидимся, когда уже ножки у тебя будут ровные! Держись! Мы все с тобой!

Кристина послала воздушный поцелуй Франческо и вышла из кабинета.

В холле Тина попрощалась с очень приветливым персоналом, подцепила свой толстый чемодан и покатила его на выход, про себя подумав, что это они все такие любезные и улыбчивые? Это явно перебор!

Кристина сошла с гравийной дорожки на мостовую и направилась по улице, внимательно всматриваясь в рекламные плакаты о сдаче жилья. Цены были в основном одинаковые и выше среднего уровня. На одну ночь Тине хватило бы денег, но вот чтобы жить здесь, ожидая выздоровления Кати, конечно, средств у нее не было. Настроение ее портилось с каждой минутой, теперь она уже понимала, что обилие товаров вокруг совсем даже и не в радость, если она не могла ничего себе позволить. Она даже не заметила, что зашла за какое-то ограждение, и не сразу услышала, что ей кричат какие-то рассерженные люди.

– Куда ты прешь? Кто пустил эту женщину на площадку? Что за чертовщина? Что за тетка с сумкой в кадре? – разносились гневные голоса.

Но Кристина ничего не видела, кроме окровавленного мужчины, движущегося к ней. Высокий брюнет с красивым лицом и недоуменным взглядом. Тина узнала его…

– Чадаев? – выдохнула она.

– А вы моя поклонница? – усмехнулся он.

– Что с вами? Почему вы в крови?

– Девушка, вы пьяная? Вы не понимаете, что мы снимаем кино и вы только что запороли нам целый эпизод? – ответил он.

– Кто это?! – орал какой-то мужчина в джинсовой кепке. – Герман, убери ее ради всего святого! Я сейчас штрафану ее за порчу пленки!

– Режиссер сердится, – улыбнулся Герман. – Покиньте, пожалуйста, съемочную площадку.

– Вы в жизни еще лучше, чем на экране, – таращила на него глаза Кристина.

– Я тронут. Я дам вам автограф после съемок, – все еще терпеливо говорил Герман.

– А как ваши ребра? Зажили? – лукаво спросила Тина. – Синяки-то вы могли замазать, а вот кости быстро не срастаются.

– Откуда вы знаете о моих переломах? Насколько мне известно, эта информация в прессу не просачивалась, – удивился Герман.

– Я это знаю от Кати Лаврентьевой, моей подруги, – сказала Кристина, внимательно всматриваясь в его лицо. Она хотела проверить, вспомнит ли он такую женщину, случайно встретившуюся на его пути. Реакция Германа ее потрясла:

– Катя?! Вы ее подруга?! Серьезно?

Режиссер в кепке заорал еще пронзительнее:

– Ну что такое? Герман, ну честное слово, сейчас не время! Очистите кадр!

Герман, не обращая на него никакого внимания, взял сумку Тины и покатил ее в сторону, увлекая женщину за собой.

– Что за черт? – крикнул им вслед режиссер, а потом махнул рукой: – Перерыв!

– Рассказывайте мне, рассказывайте! – продолжал теребить Тину Герман.

Тина внезапно прозрела и подумала: «Это он все сделал! Оплатил все расходы: полет за границу, на Катину операцию и ее реабилитацию… это все Герман! Но почему он не сказал Кате? Я поняла, Катя бы не согласилась!»

Герман свернул с сумкой Тины на узенькую улочку.

– Надеюсь, не откажешься со мной поужинать с дороги? – спросил Герман.

Тина только сейчас поняла, насколько у нее от голода слипся желудок, ей впору было встать на паперти с табличкой «Покормите меня, пожалуйста!».

– У меня денежные затруднения, – неопределенно сказала ему она.

– Если я приглашаю женщину на ужин, значит, я за нее и плачу, – тоном, не терпящим возражений, сказал Герман, поднимаясь на веранду симпатичного дома и усаживая Кристину за белый резной столик.

– Добрый день, Герман, – выскочил из темного проема официант, – как всегда?

– И для моей дамы то же самое. Еще, Миша, принеси бутылку лучшего вина.

– Миша? – переспросила Кристина.

– Украинско-русская семья содержит отель с рестораном, – пояснил Герман.

– Тут и жить можно? – подняла глаза на аккуратные балкончики невысокого здания Тина.

– Конечно, здесь и в соседних пансионах разместилась вся наша съемочная группа. А ты где остановилась?

– Пока нигде, – отвела глаза Тина.

– Так в чем проблема? Останавливайся у меня, – предложил Герман.

– Как это у тебя?

– У меня апартаменты из трех комнат, так заложил мой продюсер, чтобы не ронять статус звезды и оправдать мой гонорар, – подмигнул ей Герман. – На одного, понимаешь? А я человек неприхотливый, можешь занимать любую комнату, там две кровати, три дивана и гамак в лоджии, где, кстати, я люблю валяться.

– Ну, если я не стесню.

– Нисколько. Друзья Кати – мои друзья.

– Я смотрю, ты настроен решительно.

– Как никогда! Я просто летаю на крыльях от счастья, от того, что встретил свою женщину. Вот увидишь, я ее добьюсь. Она комплексует по поводу своей хромоты, я повторю попытку, когда ее не будет.

– Почему-то я не сомневаюсь, что ты ее добьешься, энергия бьет ключом… А сколько мне будет стоить проживание?

– Издеваешься? Все оплачено! Кстати, в этом ресторане полный пансион для жильцов апартаментов, – сказал Герман.

Кристина задумалась.

– Знаешь, я хоть девушка и наглая, но не до такой степени. Боюсь, что не смогу жить за твой счет. Даже не знаю, что делать.

– Ты по специальности кто? Тоже врач?

– Нет, это у нас Катя такая серьезная. Я – художница.

– Отлично! Я оформлю тебя к нам художником по костюмам, и ты будешь получать жалованье и суточные.

– Но у вас же, наверное, есть художник?

– Будет два! – безапелляционно заявил Герман.

– А если ваш режиссер не согласится? – спросила Тина.

– А я тогда включу «капризную звезду», ведь надо же когда-то? – хохотнул Герман. – Ведь фильм снимается конкретно под меня, так что меня не заменят.

Тут официант Миша выкатил тележку с едой. Тина думала, что сейчас он будет развозить ее по столикам, но оказывается, все это предназначалось им. На столик поставили супницу с украинским борщом, стопку блинов, две тарелки с пельменями ручной лепки и сочные отбивные с запеченными овощами. Потом на столик Миша выставил кувшин с морсом и самое дорогое красное вино, что было в ресторане. Тина едва не получила шок от обилия еды.

– Мне это не съесть и за неделю.

– А ты начинай, а там посмотрим. – Герман наполнил фужеры вином, а глиняные кружки – морсом.

Вино обладало необыкновенно приятным вкусом и ароматом.

– Даже не верится, что я сижу со звездой экрана за одним столиком и пью с ним вино, – прошептала Тина. – А еще мне обещано жилье в его апартаментах, и все благодаря тому, что он испытывает нежные чувства к моей близкой подруге.

– Много несоответствий, – согласился Герман, – особенно если учесть, что мы в Италии и едим украинскую еду, а не пресловутую пасту. Скажу по секрету, что мы здесь уже неделю, и я ею объелся, несмотря на родные соусы.

– А я еще с удовольствием попробую вместе с Катей, – и Тина накинулась на борщ.

– Хороший аппетит… За талию не боишься? – спросил Герман.

– Нет. Я всегда ем все, что хочу.

Герман оторвался от тарелки и задумался, потом сказал:

– Ты совсем не похожа на Катю, странно, что вы подруги…

– Думаю, что если Катя – большой плюс, то я – неизменный минус, но мы больше чем подруги, мы – сестры! Ее сын – мой родственник, он мой племянник.

– Так это твой брат…

– Да, это грустная история, и я бы не хотела к ней возвращаться, – ответила Кристина.

– Я все знаю, Катя доверила мне историю своей жизни, которая потрясла меня. Правда, перед ее глазами был не мой лик, а старый, мудрый Иван Федорович.

– А ты хитрец! Подговорить всех! Верю, что пойдешь до конца. – Тина вытерла губы салфеткой и подвинула к себе тарелку с пельменями. – Катя даже не догадывается!

– Какая Катя? – раздался рядом звонкий женский голос.

Герман и Тина, увлекшиеся разговором и едой, вздрогнули, так как не заметили, что к их столику подошла девушка с внешностью модели. Кристина сразу поняла, что где-то видела ее. Темные волосы до лопаток, хрупкая, высокая фигура, нежная кожа, пухлые губы и выразительные глаза.

– А… Стефания, – Герман встал, – познакомься, Кристина, это Стефания – главная героиня фильма, моя напарница, актриса и топ-модель, – представил Герман подошедшую девушку.

– Точно, Стефания, я вас видела и в рекламе, и в кино, – улыбнулась Тина.

– А почему ты не представляешь меня как свою девушку? – Стефания положила ему на плечо руку.

«Вот это да!» – пронеслось в голове Тины.

– Бывшая девушка, – уточнил Герман и снял руку со своего плеча.

– Фи… – наморщила хорошенький носик Стефания.

У Тины не осталось и тени сомнения, что он сказал правду.

– А кто у нас Кристина? – промурлыкала Стефания.

– Моя знакомая, – ответил Герман, ему больше ничего не оставалось, как пригласить Стефанию присоединиться к ним.

Миша вырос словно из-под земли.

– Что изволите?

– Лимонный сок с двумя кубиками льда и салат из редиски и листьев салата без масла, – ответила заученной фразой Стефания.

Тина встретилась взглядом с Германом и поймала его улыбку. Стефании приходилось жертвовать многим ради своей худобы, почти прозрачности.

– Что замолчали, голубки? Я помешала? – спросила Стефания.

– Нисколько, – ответил Герман.

– Кристина, а вы как здесь? Вы занимаетесь торговлей? – скосила глаза на ее большую сумку актриса.

– Кристина – наш новый художник по костюмам, – ответил Герман.

– Вот как! А Сергей Сергеевич знает?

– Узнает.

– А где Кристина будет проживать? – продолжила свой допрос Стефания.

– А почему вы все спрашиваете у Германа? Я не глухонемая, – завелась Тина, – а проживать я буду у него в номере.

– Неужели? – потемнели красивые глаза актрисы.

– Совершенно верно.

– Что-то у меня испортился аппетит, – сказала Стефания и встала. – Не забудь, у нас еще сегодня съемка, прервались только из-за твоей встречи с твоей новой пассией.

Стефания удалилась модельной походкой.

– У тебя с ней что-то было, – утвердительно сказала Тина и отпила морс.

– Не скрою, было, но прошло, и она не имеет права вмешиваться в мою личную жизнь.

– Думаю, что у тебя много чего было. Бедная моя подруга, столько лет ждать и дождаться бабника! – вздохнула Тина.

– Я никогда не обижу Катю, – серьезно посмотрел на нее Герман.

Миша вынес на подносе то, что заказывала Стефания, и растерянно обернулся.

– А где?..

– Она ушла, передумала есть, – ответил Герман и спросил у Тины: – Ты будешь это есть?

– Да никогда!

Герман рассмеялся.

– Унеси, Миша, обратно, отдай какому-нибудь жвачному животному. Запиши все на мой счет. А сейчас, Кристина, пойдем, я отнесу твои вещи к себе в номер и познакомлю с нашим боссом – главным режиссером фильма Сергеем Сергеевичем Толстым.

– С удовольствием, – ответила Кристина, – мои друзья могут меня звать просто Тина.

– Намек понят.

Герман легко поднял сумку Тины и потащил во внутренний дворик к арочной резной двери. В темном холле с низким потолком их встретила полная моложавая женщина.

– Лариса Петровна, эта девушка будет жить у меня, – пояснил Герман.

– Ага, поняла! Как скажете, Герман, как скажете… Ну надо же, все как на подбор! – всплеснув руками, сказала Лариса Петровна.

– Вы это о чем? – спросил Герман.

– Да ни о чем! О чем? Об огурчиках малосольных, сейчас в кадушку закатала! Все как на подбор! О них и говорю, о ком же еще? Милок, я сейчас новый комплект белья принесу! – засуетилась женщина и исчезла.

– Мама Миши, у них семейный подряд, – пояснил Герман и повел Тину на второй этаж.

Его апартаменты действительно состояли из трех небольших комнат, мило, по-домашнему обставленных, выдержанных в одном стиле. Чувствовалось, что Герман проводил мало времени в номере, видимо, в основном пропадая на съемочной площадке.

– Занимай любую, – сказал ей Герман, раздвигая шторы и пуская в комнату яркий солнечный свет.

– Тебя люди ждут, – сказала она, – я вещи потом разложу.

– Хорошо, тогда идем, возьми вон там на гвоздике запасной ключ.

Сергей Сергеевич Толстой в отличие от Германа явно не уходил на обед. Он сидел в компании какого-то парня и нервно курил. Увидев Германа, Сергей Сергеевич спросил:

– Ты вернулся, и мы можем продолжить? Только я не понял, ты опять с этой девушкой? Она будет зрителем?

– Она будет художником у нас в штате, и не говорите нет, чтобы мне не пришлось ставить жестких условий, – ответил Герман.

Сергей Сергеевич, лысый мужчина в бейсболке и с большим животом, с явной неприязнью посмотрел на Тину. Весь его вид примерно говорил: «Какой ужас! Почему я должен брать к себе в штат всех шалав, с кем намерен встречаться главный герой? А ведь возьму, потому что не хочу нарываться. Каждый день съемок в Италии – золотой».

– Девушка возомнила себя художником?

– Я и есть художник, – ответила Кристина, решившая постоять за себя, – дайте мне лист бумаги и карандаш, и я вам это докажу.

Ее просьбу выполнили, и Тина в упор посмотрела на парня, сидевшего напротив режиссера и курившего одну сигарету за другой.

– Может, уступите место?

– Пожалуйста, – парень встал.

На вид ему было лет тридцать – тридцать пять, высокий, атлетически сложенный блондин, чем-то напоминавший шведа или прибалта.

– И прекратите дымить! – добавила Тина. – Вы что, дымовой завесой тут работаете?

– Это наш главный после режиссера человек. Очень хороший оператор, профессионал своего дела Илья Валерьевич Смаль, – представил его Герман.

Тина, фыркнув, села на его место и принялась писать портрет режиссера, отмечая про себя, что у Сергея Сергеевича совсем не интересная внешность, но рисовала она с большим воодушевлением. Ей даже было все равно, что этот долговязый оператор наблюдает за тем, как ловко и быстро бегает по бумаге карандаш в ее руках. Сергей Сергеевич сказал:

– Значит, сейчас сцена нападения на Стефанию, ты ее отбиваешь и уносишь на руках…

– В светлое будущее, – добавил Герман. – Кто придумывает такую чушь?

– Не будем плохо говорить о тех, кто дает нам хлеб. Кроме того, такие истории любят женщины, – ответил режиссер.

– У которых напрочь отсутствует личная жизнь, – встряла Тина.

Режиссер удивленно посмотрел на нее, но ответил уже более мягким тоном:

– Пусть даже и так, хоть на экране увидят любовь, если в жизни нет.

– Нет, лучше искать в жизни, – упрямо сказала Кристина, остервенело заштриховывая карандашом лысину режиссера.

– Уж вы-то ищете, сразу видно, – усмехнулся несносный оператор.

– На что это вы намекаете? – покосилась на него Тина и, вздохнув, добавила: – Да, ищу… пока безрезультатно, но шансы еще есть.

– Я в этом не сомневаюсь! – сказал оператор.

– И не сомневайтесь! – не поворачивая головы, ответила Тина.

– Прекратите! Илья! Что вы, как дети, в самом деле? – встрял Герман.

– Портрет готов! – выкрикнула Кристина и протянула лист бумаги Сергею Сергеевичу.

Режиссер долго рассматривал рисунок, затем усмехнулся:

– Да уж! Ты не льстишь своим клиентам!

– Что да, то да! Всю правду-матку в лицо! – согласился Герман.

– Портретное сходство как на фотографии, – единственный, кто заступился за ее работу, был этот оператор.

– Профессионально, ничего не скажешь, – согласился режиссер, – но здесь вам не вернисаж художников с Арбата, здесь совсем другая работа.

– Дайте ей шанс. Она, как художник, мыслит образами, и у нее все получится, – сказал Герман.

– Ну ладно… Где Люся? Она не обрадуется, что у нее появилась помощница, но твоя улыбка, Герман, растопит и ее сердце, – махнул рукой режиссер.

Люди на съемочной площадке кинулись врассыпную в поисках Люси, по всей видимости, художника по костюмам.

Через некоторое время Сергею Сергеевичу с опаской доложили:

– Ее нигде нет, ни в кафе, ни в пансионе, нигде.

– О, нет! Только этого мне не хватало! Актеры на месте, но нет Люси! Теперь мы будем искать костюмершу! А когда мы ее найдем, будем искать осветителя, затем еще кого-то! А там и закат, и новый день, и все заново! Этот кошмар никогда не кончится! А деньги-то идут! Мне с таким трудом удалось уговорить Юрия Владимировича снимать сцены в монастыре именно здесь, в Италии, в этом самобытном городке! А это стоит намного дороже, чем если бы съемки велись в какой-нибудь Черногории, в ее старинных монастырях, – бушевал режиссер.

– Кто такой Юрий Владимирович? – спросила шепотом Тина.

– Наш спонсор, – усмехнулся Герман, – человек, далекий от кино, но очень хочет иметь хоть какое-то отношение к искусству, к тому же у него есть деньги.

– Вот именно такого мужа я и хочу, чтобы ничего не понимал, ни во что не вмешивался, а просто платил деньги за все… и все!

Герман рассмеялся:

– Тогда тебе к Юрию Владимировичу, он на красивых женщин падкий и до денег не жадный.

– А внешне? – спросила Тина.

– На любителя, – прошептал ей на ухо Герман.

– Понятно, всегда так – все красивые и денежные уже разобраны, – покосилась на него Кристина.

– Еще не все, обрати внимание на нашего оператора, красив и холост.

– Еще чего! Блондины не в моем вкусе! Эх, что это я? Я же ехала сюда покорять сердце одного итальянца и уже забыла об этом! – сказала Тина.

– Это кого, если не секрет? – спросил Герман, наблюдая за тщетными попытками найти Люсю.

– Франческо Боцоли, – ответила Тина.

– Что? Это местный известный врач-то? – удивился Герман.

– Ну да! А что? – смутилась Кристина. – Вообще-то глупая история, какая-то не реальная, но я думала, что, увидев меня, он что-то почувствует. А Франческо даже не смотрел на меня.

– Ну ты даешь! Забудь этого Франческо! Он же монах! – сказал Герман.

– Что? – не поняла Тина.

– Монах! Человек, которому не нужны утехи с женщинами! Понятно? У них же здесь целый орден францисканцев, так вот, Франческо Боцоли – один из председателей этого ордена, то есть имеет какой-то высокий чин, я не знаю какой. Так что в этом плане твоя карта бита, Тина.

– Вот это да! Ну я и выбрала себе мечту, – задумалась Кристина, – это намек на то, что судьба моя явно не сложится никогда. Монах! Кошмар! Так, значит, надежды нет? – она посмотрела на Германа.

– Это исключено. Это очень строгий орден. Говорят, все монахи и монахини носят на талии веревку с тремя завязанными узлами. Эти узлы означают, что человек, встающий на путь монашества, дает три обета. Первый – обет бедности, то есть жить эти люди будут всю жизнь очень скромно, без роскоши и не накапливать богатства. Второй узел говорит об обете послушания Богу, святым и своему начальству в ордене. А третий узел, Тина, увы, говорит о данном этим человеком обете целомудрия. Эта веревка не снимается с тела монаха никогда, – закончил поучительную речь Герман.

– Впечатляющий рассказ.

– Ну что, Кристина! – подошел к ним Сергей Сергеевич с пылающими щеками от нервного перенапряжения.

– Что?

– Приступай к своим обязанностям! Герман, ты поможешь своей подруге сориентироваться с одеждой и сюжетом, кто и чего… Одень моих олухов, и мы приступим к съемкам этого эпизода.