Текст книги "Забавы негодяев (сборник)"

Глава 3

Наступил новый ноябрьский день. Климат на нашей планете давно сдвинулся неизвестно в какую сторону, а уж в таком мегаполисе, как Москва, и того подавно. Казалось, что тысячи предприятий и миллионы людей надышали себе «парниковый эффект». Лето не было летом, а зима зимой. От классики природа ударилась в сплошной авангард. Данный ноябрь был холодным и злым, словно рвался войти в тройку зимних месяцев.

Настя с большим трудом открыла глаза и простонала. Чувствовала она себя препаршивейше. То, что она лежит в комнате и на кровати Дмитрия, то есть Мити, она поняла сразу, так как бывала у своего друга достаточно часто. Лежала она в его спальне, заставленной всякой всячиной: сувенирами, статуэтками, тарелками, куклами, которые Митя всегда привозил из разных городов России и из заграницы.

«Как же я давно так не напивалась, – поморщилась Настя. – Да что там говорить… Я вообще так не напивалась никогда… Что мы вчера пили? Как я себя плохо чувствую… вряд ли так можно себя чувствовать всего лишь после коньяка… Явно, я что-то намешала… Неужели мы с ним пили водку с пивом? Нет… Митя – эстет, вряд ли бы на такое пошел…»

Она сползла с кровати и осторожно ступая, чтобы боль не отдавала острой волной в голове, пошла в ванную. Холодный душ несколько вернул ее к жизни, но совершенно не унял головную боль. Она прошлепала на большую кухню Дмитрия, которую он тоже умудрился захламить ненужными вещами. Именно там она и застала хозяина квартиры, находящегося в глубокой задумчивости. Он сидел с влажными волосами в махровом халате, элегантно задрав длинные ноги на кухонный стол. У Мити такая привычка задирать ноги на все поверхности наблюдалась уже давно, чтобы лучше был отток крови от ног и чтобы возвращать их к жизни после большого перенапряжения. Он смотрел в окно и курил. А уже этим он увлекся после того, как ушел со сцены.

– Привет… Неплохой я инвалид, так нажралась, что ничего не помню… Все инвалиды могут позволить себе столько выпить? – села напротив него Настя, уныло подперев голову.

– Ты теперь ненавидишь меня? – спросил Митя.

– Я? Тебя? Почему? – искренне удивилась она.

– После вчерашнего, – вяло пояснил Митя, – мне стыдно смотреть тебе в глаза… – Он глубоко затянулся, и выпустил причудливый дым.

Настя, проследив за его взглядом, тоже посмотрела в окно. Там было белым-бело из-за выпавшего девственно-чистого снега. По ярко-синему безоблачному небу можно было предположить, что на улице стоял мороз. Внезапно от нахлынувших в ее голову мыслей, а заодно и всей прилившей крови все изображение перед глазами Насти поплыло и потемнело, словно внезапно наступила полярная ночь, а заодно и полнолуние. Оставалось только завыть на луну.

Она вскочила с места и подбежала к кулеру с водой, залпом осушив два стакана.

– А что, между нами что-то было? Только честно?! – захлебываясь, спросила она.

– Ты что, ничего не помнишь? – покосился на нее Митя.

– Ничего такого… Ой, а, может, мне лучше и не знать? Хотя нет! Говори всю правду, какой бы горькой она ни была! – вернулась на свое место Настя.

– Мы напились… – элегантно махнул он рукой.

– Это я уже поняла!

– Не перебивай, и так трудно говорить… – снова затянулся он, – потом ты начала плакать…

– Я?

– Еще как! Рыдала у меня на плече навзрыд. Мол, у тебя могут начаться какие-то проблемы со здоровьем, если у тебя не будет секса, ты напугала меня до смерти, ты же знаешь, как я за тебя волнуюсь. Стала сыпать какими-то жуткими диагнозами, до сих пор мороз по коже… Ты же знаешь, что я не вынесу, чтобы ты заболела, да к тому же пьяный был… – продолжал тупо наблюдать пейзаж за окном Митя, словно вместо окна у него бы телевизор с интересной передачей. – А уж фраза о том, что тебе надо что-то шевелить, как сказала доктор, вообще ввергла меня в шоковое состояние.

– И мы… это? – закрыла рот рукой она, зная, что у него никогда не было ни одной женщины по принципиальным соображениям.

– Не радуйся! – буркнул Дмитрий. – Ради тебя, Аська, я был готов даже на этот подвиг. Да! Я сделал бы это, но не смог… Только не подумай, что дело в тебе, если бы я это и сделал с женщиной, то только с тобой… Просто ты для меня как родственница. Извини, но это для меня было невозможно. Это как инцест. Теперь я буду виноват в твоих болезнях…

У Насти же от охватившего ее счастья чуть дыхание не перехватило.

– Митька! Как же хорошо! – кинулась она к нему на шею. – Как же я рада, что ничего не было! Уж кому-кому, но тебе я жизнь точно портить не хочу!

– Я не настолько плох, – обиженно покосился он на нее, – чего ты так обрадовалась?

– Молчи, олух! Это ты извини меня за то, что поставила тебя в такую ситуацию! Я действительно ничего не соображала, я не помню этого ничего! Я больше никогда не поведу себя так, честное слово! Дорогой мой, Митька!

– Ладно… Ты уж там не пугай меня больше так, – сконфузился он и встал, чтобы разлить горячий кофе. – Когда придешь ко мне в ресторан?

– Сегодня… Или завтра! Да, завтра! Сегодня у меня будут дела… – вздохнула полной грудью Ася.

– Не пугай меня, – покосился на нее Дмитрий.

– Ничего криминального, – спокойно заверила его Ася.

Квартира Мити находилась не совсем в центре Москвы, но очень удобно – рядом с метро, а вот она жила, как говорится, у «черта на куличках». Ее «двушка» в панельном доме на четвертом этаже осталась ей после смерти мамы, и проживала она в ней в гордом одиночестве. Обстановка в квартире была самой обыкновенной. Единственно, чем гордилась Настя, были два балкона в обеих комнатах, большая и очень красивая люстра в гостиной из венецианского стекла, которую она привезла с гастролей, отдав за нее весь свой гонорар, и самая современная посудомоечная машина. Она ненавидела мыть посуду, а моющее средство сразу же разъедало ее нежную кожу, да мало того… до локтей руки покрывались аллергической сыпью даже от средств «ласковых как мама, папа и бабушка вместе взятые». Вся остальная обстановка в доме у Насти была совершенно обычная, среднестатистическая. Она прямиком прошла к шкафу с одеждой, чтобы нарядиться в более красивый костюм. Ася давно прочла адрес, который ей дала доктор-гинеколог, сначала ужаснулась, а потом задумалась.

«Вера Горячая – стопроцентная сваха».

А уж в свете последних событий, когда она чуть не изнасиловала друга-гомосексуалиста, Настя решилась на кардинальные меры.

«Поеду и познакомлюсь… раз уж так надо… Может, и одинокой себя чувствовать не буду? Чего мне терять? Горячая так Горячая!»

Завтракать она не стала, так как чашка кофе, выпитая у Мити, в принципе заменяла ей полноценный завтрак.

До места жительства Веры Горячей Настя добиралась на общественном транспорте и была неприятно удивлена, что ей дадут адрес ее судьбы в хрущевской пятиэтажке, стоящей одной стороной к заброшенному заводу, а другой – к захламленной мусором помойке. Ей даже показалось краем глаза, что она видела крысу, спокойно что-то жующую у газетного свертка. Она поднялась на второй этаж и позвонила, сама себя успокаивая: «Какая разница где? Главное, чтобы сама сваха оказалась милым, порядочным человеком, поняла мою сущность и познакомила с хорошим человеком…» Но тут же в ее голову приходили вражеские мысли, что вряд ли какой-нибудь нормальный мужчина приедет в эту «тьму таракань», чтобы оставить свои данные в надежде на встречу с нормальной женщиной.

Когда же ей дверь открыла врач-гинеколог Роза Сергеевна Саратова собственной персоной, Настя сказать, что расстроилась, – ничего не сказать.

– Здравствуйте, я должна была понять, что «Вера Горячая» – псевдоним, как «Вера Холодная», но что это будете вы… – проговорила она, когда прошел первый шок.

– А я тоже не ожидала, что увижу вас так скоро, – откликнулась Роза Сергеевна, расплываясь в улыбке.

– Вы говорили, что этим занимается ваша подруга, – напомнила ей Настя.

– Я не афиширую свою деятельность вне поликлиники, – заявила Роза Сергеевна.

– А клиенток находите прямо на приеме, запугивая их проблемами? – поинтересовалась Анастасия. – Поэтому вы меня так допытывали неприятными для любой женщины вопросами?

– Я делаю людям доброе дело. А потом, ты зачем сюда явилась? Гадости мне говорить? Ведь прибежала же! Хватит в дверях стоять, заходи на кухню, поболтаем, – пригласила ее хозяйка.

Настя, словно ведомая слепая за собакой-поводырем, вошла в квартиру.

Кухня была очень маленькая, как всегда в этих домах, к тому же статная фигура Розы Сергеевны заняла собой все пространство, но тем не менее Настя в виду своих маленьких габаритов разместилась на табуретке, поджав ноги и руки. Тут Роза стала проявлять чудеса гостеприимства и метать на стол пирожки, плюшки и конфеты, причем домашнего производства.

– Угощайся, нам надо найти общий язык, иначе ничего не склеится. Мы же на интимные темы будем разговаривать.

– На интимные? – икнула Настя.

– Ты права! Все я поняла! На интимные это только после коньячка! Как? Готова с утра принять?

– Ой, я не пью! А еще после вчерашнего голова не прошла, – поморщилась Ася, как иногда звали ее друзья.

– Так вчера все же пила? – ухватила основную мысль врач.

– Что-то я вчера очень расстроенная была… – ответила Настя.

– Уж не из-за меня же? – прищурила даже с утра ярко накрашенные глаза Роза.

– И из-за вас тоже, – вздохнула Настя.

– Вот мы уже и знакомимся. Ты достаточно честна и прямолинейна?

– Всегда так было… и не скажу, что это помогало мне существовать.

– А прикидываться тебе тоже бессмысленно, никто не поверит, уж лучше быть естественной, хотя мужчине придется немного подыграть, – стала валить ей на тарелку свои кулинарные шедевры «народная» сваха.

– Ой, Роза Сергеевна… – ужаснулась Настя.

– Просто – Роза.

– Пожалуйста, Роза, не надо… Я не ем столько, вернее, я вообще мучное есть не приучена… – запротестовала Настя.

– Оно и видно! – скептически окинула взглядом ее фигуру сваха. – Только не говори мне, что ты сидишь на диете. Ты выглядишь, словно больная булимией, это те, которых всегда рвет…

– Я знаю, что это такое, – кивнула Настя, – но я этим не страдаю.

– Смотри у меня! С психичками я не работаю, – строго посмотрела на нее Роза, – так что ешь! Это будет лучшим доказательством, что с тобой все нормально.

«Придется давиться…» – подумала Настя, беря один пирог.

Она не могла сказать, что сидит на диете, тем более сейчас это уже было не актуально. И не могла сказать, что не хочет съесть весьма аппетитно выглядевшие пирожки. Просто за всю свою жизнь она настолько невкусно и мало питалась, что полностью отвыкла это делать. Но человека уважить было просто необходимо, это Настя тоже понимала.

– Чай? Кофе? – спросила хозяйка.

– Кофе, – ответила Настя.

– А я думаю, что для поправки твоего бледного вида со вчерашнего нужен коньяк. По крайней мере, он не повредит, – тоном, не терпящим возражений, оповестила Роза и достала штоф с бокалами под коньяк.

– А теперь можно перейти и к работе. Ты быстро прибежала к свахе, значит, положение очень запущенное.

– Очень, – согласилась Настя. – Просто я раньше не думала об этом так серьезно.

– Пока я не открыла тебе глаза? – Роза откупорила бутылку весьма профессионально.

– Можно и так сказать…

– И все-таки что-то еще подвигло тебя прийти ко мне на следующий же день? – поинтересовалась Роза, отправляя пирог целиком в рот.

– Я ночью чуть не изнасиловала своего друга, – пояснила Настя, вяло жуя пирог и удивляясь способности этой женщины выведывать всю информацию.

– Мужчину? – со знанием дела спросила сваха.

– Да.

– А в чем проблема? Это очень хорошо, что у тебя еще есть друзья-мужчины, к которым ты можешь пойти ночью… а если он отказал, то это он – козел, – фыркнула Роза Сергеевна.

– Он – гей! – воскликнула Настя. – И почти что мне родственник…

– Это плохо, – согласилась Роза, – и родственники, и геи входят в группу мужчин, которые не могут нас порадовать, – как учительница сказала Насте, вздыхая всем своим большим бюстом.

– Очень даже могут, – возразила Настя.

– Я имею в виду в сексуальном плане, – подбоченилась Роза.

– А… – кивнула Настя.

– И хватит краснеть. Это на четвертом десятке! Как с алкоголиком! Главное, чтобы он признал свою болезнь, свою беду! Так и здесь, не «я независимая, гордая женщина, которой не нашлось достойной пары, да не очень-то и хотелось», – кривляясь, сказала сваха. – А надо говорить так… Да, я одинокая женщина, и мне не хватает секса, и мужика – нормального, обычного мужика, а не Джонни Деппа! Усекла? Вот будешь вот так вот себе внушать, и уйдет гордыня-то. Глядишь, и обычных, сереньких мужичков вокруг замечать начнешь. Ведь сейчас же мы не видим никого вокруг? Так ведь?

– Так…

– Думаем, где они – настоящие мужики? Перевелись! Этот толстый, этот глупый, а тот вроде ничего, но женатый. Так?

– Так…

– Ну, вот видишь, Настя, все я про тебя знаю. Немного планочку-то надо снижать, понятно? И тогда все получится. Как сказал один умный человек, который, как и я в свободное от работы время занимается соединением человеческих судеб, что если бы он был женщиной, он никогда бы не вышел замуж за богатого, за каких обычно женщины и стремятся выходить замуж. А ведь это не лучший вариант…

– Неужели? – спросила Настя, которая, впрочем, никогда не считала, что главное в мужчине – это его кошелек.

– Конечно! Они уже состоятельные люди и подстраиваться под ваши капризы дамские не будут. У них всегда есть любовницы, они могут быть скупыми и занудными, и тогда вам от их богатства будет ни тепло, ни холодно. И в конечном итоге у них часто проблемы с потенцией, так как стрессы от большого количества денег и мыслей, как их сохранить, никому здоровья еще не добавили. Ну, тебе нужен такой «подарок» на «Мерседесе»? – спросила Роза.

– Нет, – честно ответила Настя, не покривив душой.

– Вот! Надо брать «недоделанного» с улицы, с помойки! Например, бомжа. Что ты так испуганно смотришь на меня? Все вы одинаковые, хотите готовенькое… Нет бы отмыть, отогреть, накормить, вернуть к жизни и уже потом пользоваться его благодарностью и любовью сполна. Да ладно! Я не призываю тебя брать бомжа с помойки, я просто дала информацию к размышлению. Ничего?

– Что? – оторопела Настя.

– Кофе, – пояснила сваха.

– Очень вкусный, – быстро ответила Настя.

Роза Сергеевна вздохнула и открыла шкаф, расположенный над рабочей поверхностью стола. Вместо баночек со специями и кульков с крупами у Розы в ящике лежали аккуратные папки под буквами алфавита.

– Ладно… заведем на тебя данные в моей картотеке. Фамилия?

– Лазарева.

– Лазарева… Буква «Л». Любовь, очень хорошо. Лазарева Анастасия… пол женский… Кстати, не меняла пол?

– Что? – испугалась Настя.

– Пол не меняла? Это я для проформы спрашиваю… Я же отвечаю перед своими клиентами и не хочу, чтобы были какие-то неприятные сюрпризы. Хотя что я тебя спрашиваю? Ты такая субтильная… светишься вся… Какой из тебя бывший мужик?

– Всегда была женщиной, – подтвердила Настя.

– Так и запишем… была, есть и в ближайшем времени буду… Я имею в виду, оставаться женщиной?

– Я гарантирую… буду, – сказала Настя.

– Ты ешь пироги, не обижай хозяйку… – строго посмотрела на Настю Роза Сергеевна поверх узких очков. На ней был надет халат, который тоже трещал по швам, и Настя поняла, что либо она сильно поправилась за последнее время и не успела поменять весь свой гардероб, либо просто патологически покупала вещи меньшего размера.

– Я ем, – сглотнула Настя не проходящий комок в горле.

– Возраст? – не меняя интонации, спросила Роза Сергеевна.

– Тридцать пять.

– Тридцать… да пять… – протянула загробным голосом сваха, – ну, что ж… из песни слов не выкинешь… То есть я своих клиентов не обманываю. Так и запишем… тридцать пять… Ужас!

– Так плохо? – забеспокоилась Настя. – Подпишите, что выгляжу лучше.

– Это все – эмоции. В картотеке голые факты, а они не на твоей стороне. Многие мужчины, что обращаются ко мне, хотят познакомиться с молодой женщиной. А это знаешь, сколько это лет? До тридцати, вот так вот! Ты прямо на грани, еще тридцать шесть, и все!

– Умирать? – спросила Настя.

– Прекратить что-то искать и выбирать, а уже брать, что «клюнет» на тебя, – ответила Роза Сергеевна и перевернула страницу. – Чем занимаешься по жизни?

– Сейчас? – спросила Настя.

– Конечно, сейчас. Я же не спрашиваю о твоих планах на будущее.

– Я на пенсии, – честно ответила Настя, и Роза Сергеевна сильно закашляла, подавившись своей плюшкой. Настя соскочила с табуретки и что есть силы огрела ее по спине.

– Спасибо! Ой, что-то не в то горло попало! Спасла меня… хотя сама же чуть и не угробила. На пенсии… С ума сошла? Какая пенсия?

– Заслуженная…

– А чем ты занималась? Работала на Чернобыльской атомной станции? Как я найду жениха для пенсионерки?!

– Я танцевала…

– Всю жизнь танцевала?! – возмутилась сваха. – Никакого серьезного дела?!

– Не-а… – пожала плечами Настя. – Только танцы. Я – профессиональная балерина.

Роза Сергеевна отняла руку, прижатую к области сердца.

– Вот! Уже легче… Балерина, правда, на заслуженном отдыхе, но все же балерина. Будем брать сексом!

– Чем?! – оторопела Настя.

– А ты что думала, что в тридцать пять лет с тобой будут играть в песочнице? Ищут даму, приятную во всех отношениях, чтобы готовила, стирала, любила и так далее… А уж чтобы любовница была хорошая, это даже не обсуждается. Ты можешь чем-то удивить мужчину?

– Удивить? Я обычная женщина, и ваши вопросы ставят меня в тупик.

– Ага, и заставляют краснеть… Опыт какой у тебя?

– Общения с мужчинами? – робко спросила Настя.

– Нет! Рассаживания фиалок! – разозлилась Роза.

– Опыта нет! – быстро ответила Настя, спохватившись вовремя. – Не девственница, конечно, но…

– Плохо! Опять плохо! – прервала ее Роза. – Что я запишу в свою картотеку? Девственницы ценятся юные, а уж если стукнуло за тридцать, то может еще «клюнуть» любитель опыта. А тут ни юности, ни опыта, – развела руками сваха.

– Интересно, долго я должна это выслушивать? – спросила Настя, не забывая, что пришла сюда по доброй воле.

– Ты ешь пирожки-то, ешь…

– Да они у меня уже поперек горла встали, ваши пирожки – ответила Настя.

– О! Характер прорезался! Наконец-то! Расскажи, чем сможешь удивить мужчину? Что умеешь? – продолжала допытываться сваха.

– Я?

– Ну не я же! Я уже свое в «замужах» отходила три раза! – ответила Роза Сергеевна.

– И где же они, ваши мужья? Раз вы такая умная и все про всех знаете? – ехидно спросила Настя, запивая свои съеденные пирожки большой кружкой чая.

– А они все умерли, вдова я… трижды, – посмотрела на нее поверх своих очков сваха, и Настя испытала огромное чувство стыда.

– Простите…

– Пустое! Мне на мою жизнь и мужей хватило, и любовных романов, так что ты за меня не переживай. Я сейчас помогаю вам, дурочки, и если ты не совсем довольна, как я иногда говорю, то это для твоего же блага.

– Я постараюсь не забывать об этом, – вздохнула Настя, откидывая от лица свои светлые, шелковистые волосы.

– Ладно, пущу небольшую ложку меда в бочку дегтя, что я на тебя уже вылила, – более миролюбиво произнесла Роза Сергеевна. – Выглядишь ты, конечно, на пять с плюсом, на любителя, конечно. Очень худа, изящна, блондинка, шикарные, трогательные глаза, и я, черт возьми, не понимаю, почему сама не нашла?

– Танцевала…

– Ты как в том фильме… «стреляли»! – надула щеки сваха. – Говори свои параметры в сантиметрах и размер груди.

Настя подчинилась.

– Да… – протянула Роза Сергеевна. – Одни кости, сорок семь килограммов костей… И умение танцевать! Одними-то танцами, стрекоза, не возьмем мужика-то.

– Я знаю английский язык, неплохо пою, играю на фортепьяно, делаю красивые украшения из бисера и могу связать своими руками теплый свитер, – выдала Настя.

– Уже теплее… хотя кому сейчас нужен свитер?! Все можно купить! Но галочку я поставлю! А играем как?

– Музыкальную школу с отличием закончила, – похвасталась Настя.

– Запишу – хорошо, может, кому-то понадобится, чтобы теплые зимние вечера ему скрашивала балерина своей игрой на фортепьяно… – сама сказала Роза и задумалась. – Это может тронуть только романтика… Среди современных мужчин их все меньше и меньше… Ладно! Есть проблемы со здоровьем? Только не прикидывайся, что не понимаешь меня. Ты болеешь чем-нибудь? Куришь? Пьешь? Наркотики?

– Только пью… иногда, – ответила Настя, отводя глаза, и содрогаясь, вспоминая вчерашний вечер, – а вот со здоровьем…

– Что? – напряглась сваха.

– Ну…

– Психически-то хоть здорова? – напряглась сваха.

– Психически – да, а так меня оформляют на инвалидность, но на самую маленькую… третью группу, – улыбнулась Настя.

Роза Сергеевна на время потеряла свое красноречие, оно и было понятно. Пенсионерку на инвалидности ей явно пристроить было не за кого.

– Я поняла… – тронула ее за руку Настя, чтобы вывести из ступора. – Я пойду?!

– Куда?

– Домой! Я поняла, что безнадежный вариант.

– Это точно, но чем-то ты мне нравишься, и поэтому я не могу отказаться от тебя. Это как бонус, азарт, понимаешь? Проверка моей состоятельности как свахи. То есть если уж я тебя пристрою, то других точно замуж выдам, – сказала Роза, наблюдая, как у Насти вытягивается лицо. – Шучу я! Все будет хорошо! Только инвалидность у тебя по какому поводу? – не унималась Роза Сергеевна.

– Ноги у меня все повреждены… профессиональное это… Бывают дни, когда и встать не могу…

– Да… – почесала затылок Роза Сергеевна. – Сиди за фортепьяно и играй вальс…

– «Бостон», – закончила мысль Настя и спросила: – Скажите, а почему вы меня так расспрашиваете?

– А у кого мне о тебе спрашивать? – удивилась Роза Сергеевна.

– Нет, я имею в виду, почему вы не спрашиваете меня, какие мужчины мне нравятся? О том, какие параметры внешние и внутренние качества должны быть у него?

От такого заявления у свахи даже рот открылся от изумления.

– Ну ты и наглая! – уважительно протянула она.

– А что?

– Мужчины идут без выбора! – заявила сваха совершенно безапелляционно.

– Как это без выбора?! – возмутилась Настя, которую что-то повело в сторону со своей табуретки. – Что, есть штаны и ладно?! Мы и толстые, и лысые сгодимся?

– Именно так! Все на вес золота, – кивнула сваха.

– Не-е… я не хочу с кем попало… – надула губки Настя.

– Вот поэтому и одна! – констатировала Роза Сергеевна. – Вот о чем я и толкую!

– Лучше одной, чем…

– Молчи! Глупости говоришь! Так говорят только неудачницы, оправдывая отсутствие личной жизни.

– Ладно… не зря же я сюда пришла и к тому же выслушала столько гадостей в свой адрес, – сказала Настя, словно сама себе.

– Вот нравишься ты мне чем-то… – подтвердила свое отношение Роза Сергеевна, поэтому я дам тебе информацию о наших лучших женихах.

Роза Сергеевна вздохнула, подняла свое грузное тело на деревянную скамеечку и полезла в небольшую коробку, игриво подписанную словом «мальчики».

– Что-то как-то жидковато у вас с «мальчиками», – отметила Настя, не понимавшая, почему ее так «ведет», то есть кружится голова, нарушилась ориентация и появилась какая-то наглость в общении.

– А ты только сейчас поняла? Наконец-то дошло! – обрадовалась Роза Сергеевна. – Мальчики-то на вес золота… Вон, с невестами-то коробчонок сколько, – как в сказке «едет моя лягушонка в коробчонке»… и часто так лягушонкой и остается. Вот в чем беда-то… Вот они мои лучшие три героя…

Роза Сергеевна со вздохом сползла вниз и выложила перед Настей три анкеты с фотографиями.

Настя с ужасом посмотрела на полного рыжего мужчину с усами, тщедушного очкарика и женоподобного типа с длинными волосами и слащавой улыбкой.

– Ну?! Орлы! Сейчас организуем тебе с ними встречу, – не разделяла ее мнения сваха.

– Сразу со всеми?! – испугалась Настя.

– Экая быстрая! По очереди, конечно! И я тебе позвоню, как только дело будет на мази. А уж остальное будет зависеть исключительно от тебя, – блеснула глазами сваха.

– Сколько это для меня будет стоить? – спросила Настя, не в силах оторвать взгляд от фотографий.

– Тысяча рублей каждый мужчин, – охотно ответила Роза Сергеевна.

– А им это сколько будет стоить? – кивнула на мужчин Настя.

– Им совершенно бесплатно. Они и так в Красную книгу занесены. Да они бы разорились, с вами встречаясь…

– Что значит – со всеми? – переспросила Анастасия.

– Они имеют выбор… а как же? Нет, я не могу с мужчин брать деньги, так я последних распугаю… Есть три тысячи? Лучших женихов оторвала…

– Есть, – быстро ответила Настя, лишь бы не обидеть Розу Сергеевну и побыстрее унести ноги.

– Плати, оставляй свой телефон и жди моего звонка!

– Хорошо! – ответила Настя, радовавшаяся, что скоро все закончиться.

– Согрел тебя мой коньячок? – уже в дверях спросила ее сваха, и на немой вопрос в глазах Насти тут же добавила: – Я его в чаек подливаю.

– Вот оно что меня так повело! – поняла Настя, попрощалась с Розой Сергеевной и с большим облегчением покинула сие жилище.