Текст книги "Год козла отпущения"

Татьяна Луганцева
Год козла отпущения

© Т. И. Луганцева, 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2015

* * *

Глава 1

– Я сейчас лопну от смеха, Янка! – фыркнула Ася. – Только с тобой могло такое случиться! Вот ей-богу! Только с тобой!

Яна Цветкова хранила угрюмое молчание.

Подружки всю жизнь были вместе, их дружба не прекращалась ни на минуту, ни на секунду, несмотря на то, что они были очень разные. Ася Кудина – стройная шатенка, со вздернутым носиком, пухлыми губками и умными проницательными глазами, выглядывающими из-под густой челки, – с детства отличалась серьезностью и уравновешенным спокойным характером. Ася работала адвокатом и частенько шутила по этому поводу, будто заранее знала, что ее бедовая подружка то и дело будет влипать в бог знает какие истории и без адвоката ей не обойтись. А тут – раз! – подруга и адвокат в одном флаконе. Повезло! Ася носила строгие деловые костюмы, дорогие сумки и классическую обувь, предпочитала минимум украшений, и, естественно, никакой бижутерии. Яна критиковала подругу, что той не хватает цвета, яркости и самобытности.

– Выглядишь, как серая мышь! – морщилась госпожа Цветкова.

– Заметь, дорогая мышь, со вкусом, – поправляла ее Ася. – Зато ты у нас – словно новогодняя елка!

И Ася была недалека от истины. Выглядела Яна Карловна Цветкова весьма экзотично. Она была очень высокой, чрезмерно худой и сама над собой смеялась:

– Есть несколько типов женских фигур: «груша», «яблоко», «песочные часы». А почему нет «палки» или «оглобли»?

– Уж скорее, «метлы»! – отмечала Ася, намекая на длинные, почти до талии, белые волосы подруги, которые Яна любила носить распущенными. Следила она за ними плохо, неровные пряди торчали во все стороны и действительно напоминали растрепанную метелку.

Из-за худобы Яна выглядела несколько угловато: острые локти, острые коленки, правда, ножки были стройные, длинные. Одевалась госпожа Цветкова весьма своеобразно: короткие платьица и юбчонки сногсшибательных расцветок – ярко-красные, карамельно-розовые, золотые с люрексом. Словно весь этот китайский ширпотреб был специально придуман для Яны Карловны. А еще она предпочитала туфли на высоченных шпильках и огромные, устрашающего вида украшения – браслеты, перстни по килограмму каждый и длинные, чуть не до плеч блестящие серьги. И все это богатство при каждом шаге задорно звенело и сияло.

Да уж, действительно елка! Но та хоть стоит смирно! От Яны же всегда было слишком много шума. Она громко говорила, размахивая руками, стучала каблучками, одуряюще пахла тяжелым парфюмом и вообще занимала как-то слишком много пространства. Вулканический темперамент, как говорится, бил ключом. Прямо по голове. Он ли был тому причиной, или Яна была наделена каким-то сверхъестественным талантом, но всю жизнь госпожа Цветкова как магнит притягивала к себе всевозможные неприятности.

Во что она только не ввязывалась, в какие происшествия не попадала! Если где-то происходило что-то странное и необычное, можно было не сомневаться – Яна Карловна обязательно окажется в это замешана. Похоже, что и сама Яна привыкла к такому повороту событий и старалась относиться к бедам, сыпавшимся на ее бедную головушку, философски. В любом случае, изменить что-либо она не могла, а уж изменить себя тем более.

Личная жизнь у Яны тоже протекала как на вулкане. Она была замужем четыре раза. Сама госпожа Цветкова называла эти браки «ошибка молодости», «ошибка молодости – два» и «две ошибки подряд, или танец на граблях». Потому что два последних раза Цветкова выходила замуж за одного и того же человека – бизнесмена Ричарда Алисова, мужчину с колоссальной выдержкой и крепкой нервной системой.

Именно его Яна добивалась со страшной силой, просто не давая проходу. Именно от него родила единственного сына Вову, а потом влюбилась в чешского князя Карла Штольберга и честно призналась в этом душевном порыве мужу. Для Ричарда такое известие стало настоящим ударом, но в этом была вся Яна. Будучи честным человеком, она не хотела обманывать мужа.

Жить с одним, а думать о другом Яна не могла. Она даже посчитала, что это будет не только несправедливо, но и унизительно для отца ее ребенка. Уход от мужа и для Яны был весьма болезненным, но ради ребенка они сохранили теплые отношения, да и Ричард продолжал ее любить.

Очень долго он не мог прийти в себя, может, даже питал какие-то надежды, что Яна вернется. Госпожа Цветкова переживала, что близкий ей человек из-за нее несчастен. Но прошло время, а оно, как известно, лечит, и Ричард встретил хорошую женщину, и Яна очень надеялась, что с ней он обретет свое счастье.

Отношения же Яны с Карлом развивались бурно и страстно. Они действительно не ошиблись в своих чувствах, и этот роман стоило пережить, даже если заранее знать, что все закончится крахом. Долгое время Яна и Карл встречались и не могли надышаться друг на друга, но однажды Карл понял, что устал от такой неустроенной жизни. По статусу ему положено было жениться, а Яна от такой перспективы пришла в страшное смятение, ведь ее имидж никак не соответствовал образу добропорядочной дамы высшего света.

Жизнь по регламенту, соблюдение этикета, строгий внешний вид и определенная манера поведения претили ей и наводили неизбывную тоску. А ведь еще требовалось дружить с нужными людьми, принимать важных гостей, мило улыбаться всяким подонкам, – нет, со всем этим Яна смириться не могла. Конечно, ради пламенной любви, ради того, чтобы быть рядом с любимым человеком, можно было наступить на горло собственной песне, но так мог поступить кто угодно, только не Цветкова. Она была другого поля ягода и не принимала чужой порядок.

Карл после смерти отца унаследовал замок в Чехии, и ей предстояло бы жить в родовом поместье. Может, кого-нибудь другого это обстоятельство и обрадовало бы, но Яна даже мысли такой не допускала.

Карл был готов отказаться от титула и остаться в Москве, но такой жертвы от него Яна не приняла. Карл Штольберг – последний потомок древнего княжеского рода и должен был жить на родине. Ему нужно было жениться и иметь наследников.

В общем, они любили друг друга, но, как говорится, их развели обстоятельства. Судьба виновата.

– Дура ты, конечно, – констатировала тогда Ася. – Все мечтают о прекрасном принце на белом коне, а у тебя он, можно сказать, в руках был. Сама отпустила! Даже прогнала!

– Я сделала все правильно, – не согласилась Яна. – Не всегда в жизни все происходит так, как нам хотелось бы. Но я очень рада, что у меня в жизни было это чувство. Я испытала мощные эмоции и любила до умопомрачения.

– А Ричард? Ты любила Ричарда? – поинтересовалась Ася.

– Я опытная женщина, мне много лет. Я многое испытала в жизни, – имитируя старческий голос, ответила Яна. – И вот на закате дней я тебе точно могу сказать, что любила только Карла.

– Ты издеваешься? Какой закат дней? – не поняла Ася. – Мы еще красивы и молоды!

– Это когда нам за сороковник? – уточнила Яна. – Хорошего же ты мнения о нас… – задумалась она. – Вот, глянь, волосы седеют…

– Ты их все равно с шестнадцати лет красишь. Какая разница?

– Значит, редеют, – не сдавалась Цветкова.

– Что-то я не заметила пока, – огрызнулась Ася. Ей не нравился разговор о старости.

– Суставы болят…

– Ври больше!

– Жир откладывается… – не унималась Яна, трогая себя за бока.

– Давно пора! Хоть на человека будешь похожа.

– Откладывается, да все не в тех местах, где надо бы, – замогильным голосом вещала Цветкова. – И на моих увядающих губах уже не так привлекательно смотрится красная помада.

– Так смени на розовую. Какие проблемы-то?

– Да?! – взвилась Яна. – Проблемы, говоришь? Красную помаду заменить на гигиеническую, высокие каблуки на кеды, постричь волосы под горшок в эконом-парикмахерской и начать ходить в районную поликлинику, как на работу? – разозлилась она.

Ася прыснула от смеха.

– Ишь, ты, чего захотела! Этим будешь заниматься на пенсии, а ее еще заслужить надо!

– Так скоро уже! «А годы летят, наши годы, как птицы, летят…» – пропела Цветкова, в такт мелодии покачивая ногой.

– Я знаю, почему у тебя такое настроение. – Ася легонько дотронулась до руки Яны. – И хочу, чтобы ты знала: что бы с тобой ни происходило, я всегда буду рядом, я всегда поддержу тебя.

– Я знаю, мужики приходят и уходят, а ты, дорогая моя подруга, всегда останешься со мной, – вздохнула Яна. – Куда уж мы друг без друга?

– Хорошо еще, что не назвала меня боевой подругой, – усмехнулась Ася. – В твоих словах звучит такой трагизм, словно ты сожалеешь, что будешь лицезреть меня до скончания дней.

– Ну что ты, дорогая, я очень рада, что у меня такая подруга.

– Янка, Карл – нормальный мужчина, от которого родные ждут не дождутся наследника… – начала Ася.

– Я знаю.

– А ты даже не попыталась вписаться в его образ жизни.

– И это правда, – кивнула Цветкова.

– Так что же ты так реагируешь на известие, что он женился и через несколько месяцев у него появится ребенок? – наконец вслух произнесла Ася.

Тема эта была запретная, но Ася не сдержалась.

– А как бы ты реагировала? – Яна подняла на подругу большие голубые глаза.

– Я не знаю, – вздохнула Ася. – Умерла бы, наверное. Ты, если честно, еще молодчина, держишься. А какая из вас вышла бы пара! Оба высокие, красивые! Глаз не отвести. И детки у вас были бы красивые. Ой, извини!..

– Да, ты права. Давай, забивай последний гвоздь в крышку моего гроба! Гроба нашей с Карлом любви! Я в свое время не рискнула связать с ним жизнь, а ведь хотела, очень хотела. Знаешь, что меня остановило? Что наш ребенок с первых дней жизни будет обречен жить по определенным правилам. А что, если он будет несчастлив?

– Для начала надо было его родить, а потом уже спрашивать, счастлив он или нет, – не согласилась Ася. – Ты испугалась рожать Карлу наследника, потому что ребенок привязал бы тебя к нему окончательно и тебе пришлось бы в корне менять свою жизнь.

– И моему сыну Вове тоже, – кивнула Яна. – Ты права. Чистой воды эгоизм. Знаешь, мне звонила мать Карла. Она ясно дала понять, что ее сын обожает меня, да и она полюбила меня, как родную. Мой отказ вступать в официальный брак сильно ее огорчил и она с трудом дала согласие на свадьбу сына с другой женщиной. Карл не любит эту женщину, но долг иметь законного наследника превыше всего. Карл – человек чести.

– Бред какой-то, – прокомментировала Ася.

– Так сказала его мать. И я была тронута ее признанием.

– Скорее, сняла камень со своей души.

– Да, может быть и так. А потом позвонил Карл. Я не хотела с ним говорить, но он настаивал. Просил приехать для окончательного разговора. Просто мазохист какой-то. Я наотрез отказалась от всех встреч и искренне пожелала ему счастья.

– Ты увидела их свадьбу в «Новостях»? – осторожно поинтересовалась Ася.

Яна кивнула.

– Я не хотела, но не смогла сдержаться. Ты знаешь, Карл не выглядел измученным и плачущим, и его никто не тащил к алтарю в кандалах. Наоборот, он был улыбчивый, счастливый, нежно держал за талию свою молодую, красивую жену в просторном платье от какого-то там модельера-шишки, скрывающем ее округлившийся живот. Их впору было фотографировать на «валентинки» или на приглашения на свадьбу. А самое главное, что его жена из аристократической семьи, она прекрасно знакома с правилами игры и будет им соответствовать. А судя по тому, как они ладили, они стоят друг друга!

– Ты злишься, – отметила Ася.

– Злюсь? Да я просто раздавлена, – занервничала Яна. – Ну ничего, я, как птица феникс, восстану из пепла. Ну и что такого, что сердце разбито? Можно жить без любви.

– Можно, когда ее нет в твоей жизни, – ответила Ася. – А когда она есть, глупо от нее прятаться.

– Ты о чем? – не поняла Яна.

– Карлу была нужна жена и потомство, и он это получил. Но он не разлюбил тебя, а ты его, и кто вам мешает жить той жизнью, которой вы и жили?

– Ты о чем говоришь?! Я никогда не буду кувыркаться с женатым мужчиной, пока другая рожает и воспитывает его детей. Ты меня знаешь, и Карл знает. Если он согласится на такое предложение, я возненавижу его, он рухнет с пьедестала в моих глазах, а в конечном итоге возненавижу и себя, а это – прямой путь к психиатру…

– Поэтому ты не отвечаешь на его звонки? Прячешься от него? – уточнила Ася.

– Мне больше не о чем с ним говорить, я уже все сказала. Я хорошо знаю, что он скучает по мне, потому что сама испытываю такие же чувства. Но кто-то должен прервать эту пагубную страсть. Если Карл этого не может, испытывая чувство вины, что я одинока, а он женился, то я как человек свободный, гордый и смелый сама это сделаю. Ничего! Попереживает немного и успокоится, а то и забудет. Он так хотел стать отцом!

– Карл был готов усыновить твоего Вову, – напомнила Ася.

– У моего ребенка есть отец. А свои дети – это свои дети. Это твое продолжение, твоя плоть и кровь. Карл невероятно чуткий, нежный и ответственный человек. Любовь к ребенку разбудит в нем и любовь к жене. Он порядочный мужчина и никакая связь с русской престарелой теткой не стоит того, чтобы потерять семью и ребенка. Ася, все кончено!

– Все-таки Карл не должен был так поступать! – покачала головой Ася.

– Ребенок важнее всего на свете! Карл это заслужил. Он поступил очень правильно! – не согласилась Цветкова.

В один из последних деньков уходящего лета Яна и Ася сидели в любимом ресторане, наслаждаясь хорошим вином и уютной обстановкой. Яна в последнее время совершенно не интересовалась мужчинами, закрыв для себя тему любви, страсти и другой подобной чуши. Сердце ее болело, но Яна всячески себя отвлекала. Она работала, занималась ребенком, ходила в кино, общалась с друзьями.

Когда подругам принесли десерт, в зале ресторана появился Карл Штольберг. Увидев его, Яна не поверила своим глазам, решив, что спятила от переживаний.

– Твою же дивизию! – прошептала она.

– Что? – не поняла Ася.

– Его величество царь! – выдохнула Яна, медленно опускаясь под стол.

Карл же не спеша осматривал зал, словно искал кого-то.

Ася проследила за взглядом подруги и выругалась словно грузчик.

– Госпожа адвокат, не выражайтесь! – пробормотала Цветкова, выглядывая из-под стола.

– Господи, Яна, он же сейчас увидит нас!

– Не нас, а тебя, – ответила Яна и, обогнув столик, на четвереньках поползла к служебному входу.

– Янка, ты куда? Он же поймет, что ты здесь! Два столовых прибора… – зашипела растерянная Ася.

– Мне все равно! Скажешь, что была, да вся вышла! Я не хочу с ним встречаться! – и Цветкова ускорилась.

Внезапно перед ее глазами возникли мужские ноги в черных ботинках.

– Девушка, вам плохо? – спросил официант, наклоняясь к ней.

– Идите мимо! Не видите, мне очень даже хорошо! – огрызнулась Яна, вытирая вспотевшее лицо краешком скатерти, свисающей с чужого столика.

Мужчины за столиком, забыв об ужине, от удивления вытаращили на нее глаза.

– Что уставились? Дайте воды даме! – приказным тоном изрекла она.

– У нас только коньяк, – сказали мужчины хором.

– Сойдет, – согласилась Яна.

Один из мужчин протянул ей бокал с коньяком, и Цветкова выпила его залпом.

– Ой, я так волнуюсь! – сказала она, пытаясь мило улыбнуться.

При виде чешского князя ее всегда бросало то в жар, то в холод и начиналось учащенное сердцебиение.

Сегодня Карл Штольберг выглядел великолепно, впрочем, как и всегда. Темно-синие брюки и черный бархатный пиджак прекрасно сидели на его высокой, спортивной фигуре. Белоснежная рубашка слегка оттеняла смуглый цвет лица, а карие глаза и светлые кудри просто завораживали.

– Почему у буржуев всегда такой откормленный вид? И загар такой альпийский, не то что наша московская бледность?

– Вы о чем? – спросил мужчина.

– Я это вслух сказала? Ой, что-то повело меня. Хороший у вас коньяк, ребята, – сказала Цветкова.

– Да, плохого не держим, – подтвердил его приятель. – А вы от кого прячетесь? Обидел кто? Так мы это… можем и в рыло дать, – и мужчина разжал и сжал в кулак толстые пальцы, перепачканные чем-то жирным.

– Да нет, что вы! – закачала головой Яна и попыталась принять непринужденную, насколько это было возможно на полу, позу. – Знаете, как бывает, выпила, кровь в голову ударила… А на полу воздух более прохладный, вот я и прихожу в себя.

– Ммм… – промычал первый мужик, все равно ничего не понимающий. – Так вы это… если охладились, можете к нам присоединиться, – и он уставился на обнаженные колени Цветковой.

Яна как могла натянула подол короткого платья.

– О’кей! Только на кухню сгоняю нам за шашлычком, – сказала она и поползла к кухне. Спиной, а точнее задом Яна ощущала на себе недоуменные взгляды мужчин.

Как только госпожа Цветкова подползла к дверям, одна из створок резко распахнулась и что есть силы огрела Яну по голове.

В голове что-то щелкнуло, и Яна подумала о том, что жизнь хрупка, а голова у нее, оказывается, очень твердая. Просто кремень. А самое главное – внутри находятся не мозги, а самые настоящие колокола. Такие чугунные, большие колокола, потому что ничего другое так звенеть не могло бы.

Дверь из кухни открылась, конечно, не сама по себе. Из нее выходил официант, с подносом, полным еды. Официант, естественно, споткнулся о нескладное тело, распластанное на полу, и все содержимое подноса оказалось на госпоже Цветковой. Яна отведала уху вперемешку с супом с фрикадельками, сверху ее припорошило спагетти «Болоньезе» и пиццей «Прошуто-фунги» и все это было сдобрено чашечкой кофе и блинчиками в шоколаде.

Яна не хотела встречаться с безупречным Карлом Штольбергом, а пришлось. Причем в не самом лучшем виде – с лицом, ошпаренным ухой, и со спагетти на ушах. При этом Яну держали под руки, потому что сама она на ногах держаться не могла, ее просто шатало. Уши были заложены, а глаза почему-то съехали к переносице и никак не желали возвращаться на место.

– Господи, Яна! – кинулся к ней князь, но на полпути затормозил и обнять не решился.

Из-за его плеча выглядывала Ася.

– Ты как? – спросила она.

– Могло бы быть и лучше, – ответила Цветкова, сплевывая остатки пиццы.

Карл и официант принялись вытирать ее бумажными салфетками.

– Яна, у тебя прямо на глазах шишка растет, – протянул Штольберг. – Или рог?

– Рога у меня выросли давно, – отрезала она, пытаясь сконцентрироваться на красивом лице Карла.

– Может, присядем? – Князь кивнул в сторону одного из столиков.

– Да мне бы прилечь.

– Пройдите в вип-кабину, – предложил невесть откуда взявшийся администратор.

Он лебезил перед Штольбергом, видимо, чувствуя вину за то, что в его ресторане чуть не угробили женщину. Выяснять, что Яна делала возле служебного входа, да еще на четвереньках, никто не стал. Клиент всегда прав.

Яна разрешила проводить себя в кабинку для особо важных гостей, где и разругалась с Карлом в пух и прах.

Князь пытался с ней поговорить спокойно, но госпожа Цветков находилась не в самом лучшем расположении духа.

– Зачем ты приехал? – спросила она.

– Тебя увидеть, – ответил Карл.

– Что? Увидел?! – прошипела Яна и стряхнула с себя остатки еды.

– Вполне.

– Что еще?! – И она пронзила Штольберга своими ярко-голубыми глазами.

– Яна, не надо, я же с миром…

– И с женой! – закончила за него Цветкова.

Карл опустил голову.

– Я понимаю, но я так не могу. Ты дорога мне.

– Денег не хватит! – рявкнула Яна и принюхалась. От нее зверски воняло рыбой, точнее, ухой.

– Я бы хотел остаться друзьями, – робко произнес Карл Штольберг.

И эта фраза сработала словно зажженная спичка, поднесенная к канистре с бензином.

– Друзьями?! – воскликнула Яна. – Да что ты? Мою любовь ухнуть в дружбу? У тебя жена, дети и дура, то есть, извини, друг! Хорошо ты устроился! Ничего не скажешь. Чистеньким хочешь остаться?

Яна склонилась над Карлом, словно ива над мутной водой. Потом схватила первое, что ей попалось под руку, а этим оказался бокал с шампанским, и выплеснула его содержимое князю в лицо.

– Празднуй! А меня забудь! – Яна вскочила и понеслась в туалетную комнату.

– Яна! – попыталась остановить ее Ася.

– Отстаньте от меня! – гавкнула Яна в ответ.

– Как же мне… – расстроенно произнес Карл, вытираясь салфетками.

– Она нервничает, но смирится, – попыталась сгладить ситуацию Ася.

– Нет, и ты знаешь, что нет. И я это знал, но надежда умирает последней. Может быть, я зря прилетел? Но я так хотел ее увидеть…

– Оставь ее, – вдруг сказала Ася совсем не то, что хотела изначально. – Ты женился. У тебя теперь своя жизнь, у нее – своя.

Карл выглядел подавленно.

– Все так, все так. Я столько ждал ее, я же делал предложение. Я же…

– Я все знаю, Карл. Грустная история у вас вышла. Но сейчас уже все кончено. Ты просто должен ее отпустить, и никогда не жалей о своем выборе. Где-то приобретаешь, где-то теряешь.

Яна словно фурия ворвалась в туалет и подлетела к зеркалу. То, что она в нем увидела, поразило ее в самое сердце. Выглядела Цветкова просто ужасно, и это в такой-то день. Карл должен был увидеть ее во всей красе и сто раз пожалеть о том, что женился на другой.

Крутить шашни за спиной его жены, быть всего лишь любовницей для Яны было очень унизительно. А когда Карл заикнулся о том, чтобы остаться друзьями, он словно вонзил Яне нож в спину.

«А что ты хотела? – усмехнулась она, глядя на себя в зеркало. – Красная рожа, сине-багровый рог на лбу, скверный характер, какая я княжна? Карл правильно сделал, что бросил меня. Пра-виль-но! А вот дружбу мне предлагать не следовало… Видеть его не хочу. И Асю тоже. Начнет нести чушь: прости, смирись, не кипятись. Черт! Как же голова болит…»

Яна ни при каких условиях не хотела возвращаться в зал, а уйти незамеченной ей вряд ли удастся. Она огляделась и, увидев небольшое окно, приняла единственное разумное, на ее взгляд, решение. Она открыла створку, не без труда из-за чересчур узкого платья взобралась на окно, вылезла наружу и оказалась среди мусорных контейнеров с остатками еды из ресторана.

Здесь госпожа Цветкова и столкнулась со сворой дворовых собак, явно чувствующих себя на своей территории. Собаки никак не ожидали увидеть ее в самый разгар пиршества, и Яна посчитала за лучшее поскорее убраться из этого места.

Спотыкаясь на высоких каблуках, она поспешила в сторону улицы, но в это время открылась служебная дверь и на Яну выплеснули добрую порцию помоев.

«Что же это за день такой…» – пронеслось у нее в голове, но додумать эту мысль Яна не успела, потому что огромная лохматая псина, видимо, почувствовав в Цветковой конкурента, бросилась на нее и сбила с ног. Падая на спину, Яна сильно ударилась затылком и, уже теряя сознание, ощутила боль в руке, куда эта псина все-таки вцепилась.

Парень, что выносил отходы, кинулся выручать Яну. На его крики выбежал еще один работник ресторана. Но оба были тоже покусаны. В конце концов собак все же удалось отогнать. Пострадавших внесли внутрь, оказали первую медицинскую помощь, вызвали «скорую».

Тут уже и Ася с Карлом стали беспокоиться, куда пропала Яна. Официантка, которая видела, что за ужас творится у них в подсобном помещении, осторожно приблизилась к их столику.

– Там вашу даму собака покусала, крови столько…

– Кого? Что? – оторопела Ася.

– Собака в туалете? – на всякий случай уточнил Карл, хотя после долгого знакомства с Яной привык ничему не удивляться.

– Нет, ваша дама вылезла на улицу через окно, – виновато ответила официантка, словно это она лично не уследила.

В это время приехала «скорая», и Ася со Штольбергом вскочили из-за столика и поспешили к выходу.

Яна сквозь затуманенное сознание переживала свой позор. О, да! Она видела глаза Карла Штольберга, когда ее, облитую помоями, проносили мимо на носилках. Это был апофеоз ее глупости и упрямства. Ася же даже всплакнула.

Работники ресторана по-недоброму смотрели на Яну и еще недовольно прикрывали носы. Цветкова не могла на это не среагировать.

– Ничего, ничего, не умрете. Вы, между прочим, этим людей кормите.

– Это испортилось уже! – пытался кто-то возразить.

– На хорошей кухне ничего не портится. Тем более до такой вони. – Яну было не переубедить.

– У нас в ресторане такое в первый раз. Сначала вы ползали по полу, потом вылезли через окно в туалете. Вот у нас и драки бывали, и кому-то из перепивших плохо бывало, но чтобы устроить такое… – покачал головой один из работников ресторана. – Если вы ненормальная, то чего не лечитесь?

Яна поняла, что ее здесь не поймут. «Черствые люди! Тут жизнь рухнула в пропасть, а они о своем, о бытовом».

В карету «скорой помощи» Асю со Штольбергом не пустили, но Яна слышала громкий голос Карла:

– Мы поедем следом! Не волнуйся, дорогая.

Лежа на жестких носилках, на которых ее мотало из стороны в сторону, в полутемной машине, которая как-то сильно тряслась, гудела и дребезжала, Яна разговаривала сама с собой: «Все-таки Карл – идиот.“Не волнуйся, дорогая”. Вот уж не нашего менталитета человек. Я из-за того, что не хотела его видеть, чуть жизни не лишилась, а он опять за мной едет. Ну вот что человеку надо?»

Яну и еще двух пострадавших привезли в травматологическое отделение. Пока их оформляли, Яна думала только об одном: сейчас ее определят в палату, и там сразу нарисуется Ася с заплаканными глазами и Карл с его предложением дружбы, что унижало ее до глубины души. А потом вернется к своей красавице-жене и наконец-таки почувствует себя абсолютно счастливым и освободившимся от недоразумения по имени Яна Цветкова.

Яна не хотела предоставлять Штольбергу такой шанс и, воспользовавшись общей шумихой и тем, что в коридоре приемного отделения присутствовало много пациентов, быстро слиняла.

Перед ней мелькали люди – врачи и пациенты. Каких пострадавшх тут только не было! С разбитыми лицами, с загипсованными руками-ногами, некоторые лежали на каталках или сидели в креслах. Многие выглядели так же ужасно, как и Цветкова, поэтому на нее никто не обращал внимания.

Она толкнула какую-то железную дверь и оказалась в темном безлюдном коридоре без окон. Яна решила, что в конце этого коридора будет выход на улицу, поэтому, спотыкаясь и держась за стенку, она устремилась вперед. Но коридор заворачивал то в одну сторону, то в другую, а выхода так и не было. Яну мутило и даже подташнивало. Единственное, что она хотела, это выйти на свежий воздух, а коридор все не кончался.

– Господи, куда же я зашла? – начала паниковать Яна.

Поэтому когда она наконец-таки очутилась в каком-то просторном помещении, то очень обрадовалась, несмотря на то, что в помещении весьма дурно пахло какими-то весьма едкими химикатами. Солировал запах формалина, который Яна помнила еще со времен уроков анатомии в мединституте.

По образованию Цветкова была стоматологом, по специальности и работала. Благодаря полученному наследству она смогла открыть частную стоматологическую клинику «Белоснежка». Клиника была небольшой, но приносила стабильный доход. Можно было, конечно, расширить бизнес и открыть сеть клиник, но Яна не стала в это ввязываться. Коллектив подобрался весьма дружный, профессиональный, текучки кадров не было. Правда, был период, когда дела пошли неважно и даже встал вопрос о закрытии любимого детища госпожи Цветковой. Тогда сотрудники очень поддержали Яну, некоторые, правда, ушли, но самые преданные остались и несколько месяцев работали без зарплаты. Когда Яна преодолела кризис и поднялась на ноги, все они были вознаграждены с лихвой. В настоящее время клиника процветала, запись у всех врачей была на неделю вперед, и люди еще больше сплотились вокруг своего руководителя.

Внезапно перед Яной промелькнула чья-то тень и раздался мужской голос с хрипотцой:

– Вам чего здесь?!

И к Яне подошел тучный мужчина с выпученными глазами и добродушной улыбкой.

– Ого! Да вы ранены. Вам в приемную надо.

– Нет, мне сюда, – пролепетала Яна. Силы покинули ее, и она чуть не упала.

Мужчина подхватил ее под руки и помог присесть.

– Сюда точно рановато! Это – морг! Как вы сюда попали-то?

– Я заблудилась. Пожалуйста, помогите мне выйти отсюда, – с мольбой посмотрела на него Яна.

– А почему нет криков? «О боже! Это морг! Тут же мертвяки!» – спросил мужчина.

– Я не боюсь моргов и трупов тоже, – ответила Яна.

– Впервые такое слышу от женщины.

– Жизнь научила. Так как выйти?

– Ну, не знаю. У вас рука повреждена. Об этом сообщить надо, а вы сбежать хотите.

– Я же не с ножевым или огнестрельным ранением, – возразила Яна.

– А чего с рукой-то? – поинтересовался мужчина и внимательно осмотрел рану. – Ух ты! Рваная рана.

– Так собака покусала.

– Собака? Ну теперь можно с хозяина денежку слупить.

– Бездомная собака, – отмахнулась Яна и поежилась: – Холодно у вас тут.

– Так морг, – здраво рассудил мужчина. – Меня, кстати, Анатолий Павлович зовут. Можно просто Толя.

– Яна, – ответила Цветкова.

– А все-таки чего из приемного отделения-то убежали? – поинтересовался он.

– Там тип один, что меня привез… В общем видеть его не хочу, – сквозь зубы процедила Яна.

– Понятно, – кивнул Анатолий. – Страсти-мордасти!

– Да какая вам разница! – занервничала Яна. – Лучше перевяжите!

– Давай на «ты»?

– Давай, – махнула рукой Яна, уже согласная на все, лишь бы отсюда поскорее выбраться.

– Присядь ближе к столу, вот так, – засуетился Анатолий. – Руку сюда положи, сейчас обработаем… – И вдруг остановился как вкопанный. Вся его фигура вдруг как-то сникла и стала напоминать большой знак вопроса.

– Что?! – Яна даже испугалась.

– Так это… ты живая. Значит, тебе будет больно, если я прямо сейчас анестетик спиртовой в рану налью, – ответил Анатолий. – А с анестезией я не дружу… то есть я ее не делал никогда. А зачем? Моим клиентам она не нужна.

– Я терпеливая, – ответила Цветкова и по привычке мотнула головой, чтобы изящно убрать челку с лица. Но челка в засохшейся крови намертво прилипла ко лбу. Яна дернула головой еще пару раз, но челка осталась на месте, а вот головокружение и шум в ушах только усилились.

– А если сильно щипать будет? – все еще сомневался Анатолий и вдруг, хлопнув себя по лбу, исчез из поля зрения Цветковой.

Явился он через пару минут с бутылкой водки и двумя чашками с отколотыми ручками. Одна из них была красная в белый горошек, другая белая в красный горошек.

– Сейчас примешь, и со всем будет покончено.

– С чем покончено? – содрогнулась Яна и уставилась на запотевшую бутылку. Она могла выпить, иногда даже любила это делать, но предпочитала шампанское, сухое вино, а из крепких напитков – дорогой коньяк. Водка в этот список не входила.

– Анестезия – раз, расслабление – два, согреешься – три, – пояснил Анатолий.

– Просто волшебное средство, – усмехнулась она. – А жизнь случайно не продлевает?

– Эх, продлевала бы, если бы не эта капризная печень, – вздохнул патологоанатом. – Она в разрезе знаешь как выглядит? У непьющих людей такая розовая, словно губка для мытья здоровеньких, розовощеких карапузов. А печень пьющего человека похожа на уголек, который достали из печи, – плотная, темная, так сурово смотрит на тебя и словно спрашивает: «Ну, понял, что мне довелось пережить и как адски поработать?»