Текст книги "Я тебя чувствую"

Глава 15. Начало конца

«Привет! Твой муж сейчас трахается здесь…» и адрес.

Сообщение пиликнуло как раз в тот момент, когда я остановила швейную машинку.

Заканчивала с пошивом нового платья и уже представляла реакцию заказчицы на него. Ей должно понравиться. Лично мне нравился результат, я довольно улыбалась.

Повернулась к свекровке, что сидела позади меня на диване и смотрела телевизор.

– Мам, смотри, почти закончила.

Показала ей платье, с любовью погладила ткань рукой – очень красивый, легкий шелк, приятный на ощупь и жутко дорогой. Дала себе зарок обязательно, при первой же возможности, купить себе такой же и сшить шикарное платье. Для себя. Мысленно представила модель – получится круто.

– Красиво, – похвалила свекровь, – Надежде понравится. Она такое и хотела, да?

– Да, такое. Юбилей же скоро, готовится. Кучу журналов с ней перелопатили, а подходящую модель так и не нашли. Пришлось самой придумывать. А на деле вышло даже лучше, чем на картинке нарисованной.

Получилось действительно очень даже красиво и аккуратно, а главное – такого платья ни у кого не будет, потому что сшито по моему эскизу. Уже самой не терпелось его дошить. Чуть-чуть осталось оверложить срезы и отпарить последние швы.

Так всегда – азарт просыпается еще на стадии моделирования и не проходит, пока не обрежу последний хвостик ниток после оверлока.

Ни с чем несравнимое удовольствие – шить одежду, начиная с карандашного рисунка на бумаге и заканчивая последней машинной строчкой. Это вам не муторный ремонт одежды – то дырку залатать, то молнию вшить – время потратишь дофига, удовольствия ноль, а оплата – копейки.

Одежда по собственным эскизам – это, как мне кажется, отдельный вид искусства. Как не раз говорили мои подруги, восхищаясь новым платьем, модель которого не найдешь ни в одном журнале, мне надо работать художником-модельером и не где-нибудь, а в каком-нибудь большом городе, где будет востребован мой талант. Не в нашей дыре, где почти нет работы и каждый выживает, как может. Но я скромно улыбалась в ответ и думала, что они мне просто льстят.

Вспомнила, что телефон недавно пиликал. Взяла его в руки. Сообщение с незнакомого номера. Прочитала и на мгновение в глазах потемнело, даже за столик ухватилась рукой, чтобы не свалиться со стула. Тошнота к горлу подкатила. Что за хрень?

– Наташа, что там? – свекровь заметила, что что-то не так со мной, забеспокоилась.

Я молчала, уставившись в экран. Кровь отхлынула от головы, и включился разум.

Номер незнакомый, значит, могли просто ошибиться, правильно? Имени нет, значит…

Это ничего не значит!!!

Это не мне!

Это не про моего мужа!

Он мне не может изменять! Он на работе! У него срочный вызов! Так бывает у электриков – обрыв линии, сбой в трансформаторе и прочие неполадки!

Дрожащими руками набрала Пашу. Не доступен. Как так-то?

Перевела взгляд на свекровь, а сама ее даже не видела. Так, пятно какое-то размытое за пеленой соли в глазах. И фоном смех в телевизоре как издевка над моим состоянием.

– Мама, Паша ничего не говорил? Куда его вызвали, надолго? – голос срывался. Меня потряхивало.

– Ничего не сказал, ты же сама видела его. Да что случилось-то?

– Написал кто-то, что мой муж… с другой… бабой… и адрес указал… недалеко тут, – еле-еле выговорила. Не свекрови сказала. Себе. В пустоту.

– О-о, – со смехом отмахнулась мать и, сложив руки на животе, снова отвернулась к телевизору, – не обращай внимания. Пошутил кто-то, а ты надумала уже глупостей.

Я отвернулась к машинке и поняла, что закончить платье я сегодня не смогу. Взгляд почему-то упал на портняжные ножницы. Огромные такие, тяжелые, удобные в руке… Я отвела взгляд в сторону, постаралась переключиться на какой-нибудь другой предмет, но снова и снова смотрела на ножницы. Гипнотизировали они словно. И мысли… ядовитые…

А вдруг это правда? Вдруг Паша действительно там, по тому адресу? И он…?

Черт!  За что мне это?

У мужа нет причин мне изменять. Я после родов и нескольких лет замужества не изменилась. Наоборот, чуть-чуть округлилась, стала женственнее, милее. Грудь увеличилась, попа что надо, животик плоский. Паша сам говорил, что он в восторге от моего тела, всегда с радостью отзывавшегося на его ласки. Да, секса у нас в последнее время стало в разы меньше. Любимый много работал, уставал, а после срочных вызовов часто оставался с мужиками выпить пива или чего покрепче. Я ворчала, что он подает плохой пример сыну, приходя домой пьяным, что денег лишних на выпивку нет, но я мирилась с этим. Все пьют и мой не исключение. Но дома всегда ждала его я, моя любовь и верность, вкусная еда, уют и порядок. Мало?

А если…

Нет! Нет! И еще раз нет! Не верю!

Этого не может быть!

Не со мной!

Не с нами!

Я все еще находилась в ступоре и не знала, что мне делать. Снова набрала мужа, но он все также недоступен. На автомате начала убирать рабочее место – раскладывать все по местам, обрезки ткани и нитки в мусор, почти готовое изделие – на плечики. Оно уже не радовало, а скорее раздражало. Заглянула в комнату к сыну – Дениска  играл за компьютером и даже не повернулся в мою сторону – так увлечен. Молча подобрала с пола детский рюкзачок, повесила на спинку стула. За всеми этими механическими резкими действиями пришло решение – надо проверить.

Да! Точно!

Схожу по тому адресу, узнаю, что все это вранье, и отпишусь той суке, пардон, тому шутнику, красочными пожеланиями, чтобы у него руки отсохли шутить подобными вещами!

– Наташа, ты куда? Поздно же.

Свекровь почуяла неладное с моим настроением, увидела, что я почти на пороге.

– Я скоро!

Не разрешив себе передумать, а ей – отговорить меня, решительно открыла дверь и почти бегом спустилась по ступенькам вниз.

Воздух-то какой! Свежий, сладкий! Напомнил ту волшебную ночь, когда мы с Пашей впервые познакомились. От приятных воспоминаний еще больше хотелось верить, что эта смска – бред или ошибка. Вздохнула полной грудью, на мгновение замирая возле подъезда, и уверенно зашагала из-под ночного фонаря в темноту.

Глава 16

Не заметила, как добралась до дома, указанного «доброжелателем» в сообщении. С каждым шагом чувствовала себя увереннее, потому что твердо была убеждена, что эта смска не более чем клевета, ошибка, развод, в конце концов. Кто-то решил пошутить, но заигрался, переборщил. Да, очень смешно, обхохочешься. Вот Паша придет с работы, расскажу ему, вместе посмеемся. Заставила себя улыбнуться своим размышлениям. Это еще придало сил и смелости идти вперед, а не трусливо развернуться и убежать, не выяснив все до конца.

Вычислила подъезд и на одном дыхании поднялась на тускло освещенный пятый этаж.

Вот номер квартиры, указанный в сообщении. Дверь обычная, темная, металлическая. Звонок на уровне глаз. Невзрачный коврик у порога.

Вдох. Выдох. Потянулась к кнопке позвонить, но что-то меня остановило. Пальцы замерли возле звонка. Взялась за ручку, дернула дверь на себя, а она оказалась незапертой. Как будто кто-то специально ее не запер. Для меня?

И тут-то меня накрыло осознанием, что все может оказаться правдой. Мое сердце остановилось, мое сердце замерло – так же в песне поется? Оно действительно остановилось в тот момент, а чтобы завестись ему, мне надо зайти в эту чертову квартиру.

В груди похолодело, в конечностях появилась такая слабость, что пришлось на полминуты прислониться к стене. Твердая опора за спиной придала немного уверенности и решимости довести это дело до конца. О том, чтобы отказаться от этой затеи и уйти, не думала. Меня влекло вперед, внутрь этой незнакомой квартиры. Понимала, что то, что могу увидеть, может оказаться точкой невозврата, но ничего не могла с собой поделать. Мазохизм какой-то. Кажется, сознательно хотела сделать себе больно.

В звенящей тишине лестничной площадки спящей пятиэтажки дверь открылась с легким, почти незаметным, металлическим скрежетом. Обычно такие мелочи я не замечаю, а в тот момент на все звуки, запахи внимание обратила – нервы от напряжения натянулись как зацепившаяся за корягу леска, которая вот-вот грозила оборваться.

Темный узкий коридор показался длинным туннелем, в глубине которого я видела приглушенный свет. Чувствовала себя мотыльком, стремящимся к опасному огоньку свечи, только двигалась медленно, как в замедленной съемке. Даже видела в тот момент себя как будто со стороны – не я это здесь и сейчас, а кто-то другой. В животе все внутренности сжались, а разжиматься никак не хотели.  И дыхание, кажется, вслед за сердцем остановилось.

По пути в комнате слева увидела накрытый журнальный столик. Романтичная обстановка: тихая музыка спокойно лилась из подсвеченного голубыми огоньками музыкального центра; на столике по краям красиво расставлены две матово-белые горящие свечи со стекающими капельками парафиновых слез, дорогое вино в центре, два хрустальных бокала на тонкой изящной ножке с недопитым красным, в темноте почти черным, вином, фрукты, на блюдце сыр кубиками на деревянных шпажках.

Рядом со столиком красный диван, на полу – серебристого цвета ковер с высоким ворсом. Еще недавно я мечтала купить такой же нам в комнату. Увидела его здесь и мгновенно расхотелось.

Я заметила каждую деталь в этой комнате. Как детектив цеплялась за мелочи, надеясь, что они мне скажут, что я не туда попала. Не к тем. Случайно.

Остановилась перед прикрытой дверью в другую комнату. С той стороны доносилось то, что должны слышать только двое – мужчина и женщина, предающиеся страсти, – стоны, вскрики, шлепки.

По сути, я пришла в чужую квартиру неизвестно к кому. И собиралась помешать их соитию. А если это все же розыгрыш и люди незнакомые? Что я скажу? "Извините, у вас не заперто, я ошиблась? Продолжайте, не обращайте на меня внимания?» или «Простите. Я виноградик захотела, смотрю – у вас есть. Можно я возьму ягодку и уйду…"?

Сердце отмерло, и теперь я отчетливо слышала его частый и гулкий стук по ту сторону ребер.

Вобрала побольше воздуха в грудь, чтобы заглушить бешено стучащее сердце и поднимающуюся к горлу тошноту. Совсем не уверена, что надо открывать дверь. Не уверена, что хочу видеть кто там. Страшно. Капец как страшно!!!

Толкнула дверь.

Шаг.

Взгляд вперед. В темноту. В то место, откуда доносились стоны.

Рукой машинально пошарила по стене в поиске выключателя. Где же он? Должен же быть рядом, по стандарту, как у всех… Ледяные пальцы щелкнули кнопку, и вспышка света ослепила. Или это представшая перед глазами картина?

Зажмурила глаза. Так сильно, что векам стало больно. И больно стало всему телу, особенно внутри меня. Кажется, я простояла так вечность. Или миг? Решилась, наконец, открыть глаза. Это как в детстве – нужно резко открыть рот в кабинете стоматолога, чтобы позволить врачу выдрать больной зуб. Только после недолгой боли приходило облегчение, а сейчас наоборот, стало хуже. Больнее. Острее.

Нет!

Зачем мне это?!

За что?!

За то, что любила?

За то, что люблю?

Глава 17

Фигуристая голая девица – блондинка с прямыми волосами ниже плеч, оседлавшая мужчину, медленно повернула голову в мою сторону. Она улыбалась. Она все еще получала удовольствие. И от секса, и от того, что я их увидела. Глаза в глаза с ней смотрели друг на друга. Я шокировано, она… она ждала этого. Ждала моего появления. Хотела, чтобы я узнала о ней.

Она продолжала грациозно двигаться, и в такт ее движениям покачивалась грудь третьего размера. Вверх, вниз. На ее бедрах мужские руки. На безымянном пальце правой руки обручальное колечко. Длинные пальцы сжимали кожу этой девки до белых пятен под пальцами. Это руки моего мужа. Я знаю, как он умеет мять ягодицы. Даже почувствовала, вспомнила эти ощущения.

Я перевела взгляд на мужчину. Он расфокусировано смотрел на меня слегка помутневшими глазами, и по мере того, как он осознавал кто перед ним, его лицо медленно менялось из довольного в пораженное. Он-то не хотел этой сцены. Не хотел, чтобы я увидела их. Застала за этим. Узнала об его измене (изменах!).

Он в шоке, растерян.

Подорвался.

Скинул с себя эту девицу. Они даже не предохранялись! Суки!

Как долго они встречались, спали? Сколько раз после нее, после незащищенного секса с этой блядью он прикасался ко мне? А может быть, это не первая? Сколько их уже было?

Меня передернуло от отвращения.

Противно.

Снова затошнило, а легкие сжал болезненный спазм и не давал им раскрыться. Я хватала ртом воздух, чтобы хоть как-то впустить в грудь кислород, начать дышать. Ногти впились в ладони до боли. Кажется, я проткнула себе кожу, зато это помогло прийти в себя.

Память настойчиво подкидывала фрагменты последних нескольких месяцев. Тревожные звоночки, на которые я упорно не обращала внимания все это время. Неужели… это у них давно?

– Как? – прошептала, вытаращив глаза на мужа. – Как ты мог? – Спазм отступил, и голос набрал силу, стал громче.  Истерично громче: – Паша?! Как?!! Зачем?!!

Паша суетился, нервничал, дрожащими руками подбирал с пола возле кровати трусы, штаны, рубашку. Торопливо натягивая одежду на себя, не сводил с меня глаз. В них – вина, сожаление. Только от чего? Что он изменил или что я застукала его с девкой?

Я смотрела на него в упор и не могла поверить, что все это правда. Боковым зрением я следила за той шалавой. Она, нисколько не стесняясь, сидела на кровати, поджав под себя ноги и выставив вперед красивую грудь. Смотрела, ухмыляясь, то на меня, то на моего мужа. Наслаждалась, сучка. Добилась чего хотела.

– Наташа, любимая, прости, это случайно получилось. Я выпил. Уснул. А тут эта…

«Эта» возмущенно уставилась на моего мужа. С его стороны – полный игнор на нее, только мне от этого не легче.

Сквозь шум в голове до меня доносился оправдывающийся голос мужа. Через пелену застилающих глаза слез видела его виноватый взгляд, косую улыбку все то время, что он пытался одеться, путаясь сначала в штанах, затем в рукавах рубашки.

Он не пьяный! По крайней мере, не настолько, чтобы уснуть, как он говорил. Эта его косая улыбочка окончательно вывела меня из себя, и я уже не смогла контролировать свои эмоции.

Вспышками в голове возникали звоночки-предупреждения, в которые меня тыкала интуиция в последнее время, а я упорно не хотела этого замечать: запах женских духов от одежды мужа, почти незаметный след от розовой помады на рубашке, редкий секс, частое раздражение любимого, вызовы на работу в нерабочее время, смски ему в любое время суток, нелепые оправдания, шуточки в ответ на мои вопросы… Участившиеся пьянки и постоянная нехватка денег, долги, кредиты… На нее тратил наши деньги? На эту блядь?

– Сука! Ненавижу!!! – заорала во все горло, со всех сил, захлебываясь от жгучих слез, ненависти, бессилия. Желала выплеснуть, выплюнуть ту боль, что резала меня изнутри на мелкие кусочки. Хотелось сделать ему также больно. Еще больнее. Чтобы корежило его от всей этой грязи не меньше моего.

Подскочила к мужу и со всей силы влепила ему пощечину правой рукой. Левой. Снова правой. Еще и еще. Ладони мгновенно обожгло об уже колючие щеки. Постаралась впиться ногтями ему в кожу. Глубже, еще глубже, желательно до кости. Расцарапать, разодрать в клочья вмиг ставшее ненавистным мужнино лицо. Под ногтями почувствовала влажную кожу – расцарапала до крови. Только легче не стало. Мне больно! Боже, как же мне больно!

Сердце мое, остановись, прошу! Не могу больше!

Я кричала и била куда попало. Била и кричала. О том, что у него семья. Жена. Маленький сын. О том, что его любят, боготворят, а он гуляет налево, изменяет. Наставляет рога наивной дуре-жене, верно ожидающей его дома. О том, что он последняя сволочь и козел…

Эмоции зашкаливали. Выбивали из сил, опустошали, а я продолжала бить, царапать и орать.

Глава 18

Эмоции зашкаливали. Выбивали из сил, опустошали, а я продолжала бить, царапать и орать.

Муж перехватил мои руки. Его лицо в царапинах, в кровоподтеках, капельки крови попали на ворот рубашки. Мимолетом подумала, что не буду больше стирать его вещи. Эти точно выброшу из дома, чтобы не видеть.

В глазах мужа вины не осталось. Только злость вспыхнула.

Заскрежетал зубами. Больно схватил меня за руки поверх локтей и встряхнул со всей силы. Голова мотнулась так, что я замолчала на полуслове. Вытаращилась на мужа, ничего не соображая.

А дальше все так быстро произошло, непредсказуемо…

– Дура! Не слышишь, что ли? Я же сказал – пьяный был, уснул!!! – выплюнул мне в лицо и с силой оттолкнул от себя в сторону, а я, не удержавшись на ногах, полетела на пол и больно ударилась спиной о край двери. От пронзившей боли ошеломленно уставилась на человека, которого любила больше жизни несколько лет. Который никогда ТАК себя не вел.

Муж кружил по комнате, как зверь, загнанный в ловушку, но не теряющий надежду вырваться из капкана. Злился и бесновался, не находя выхода для своей злости. Сидящая в той же позе белобрысая девка его уже не интересовала. На нее никто не обращал внимания, как будто ее и не было вовсе в этой комнате. Она мотала головой, тараща на нас свои огромные глазищи в ожидании развязки нашей семейной драмы.

Муж с той же яростью, уродливо исказившей его красивое лицо, то подходил ко мне, лежащей в нелепой позе, полубоком, возле дверного проема, то отскакивал как от огня. Бесился.

В голове я еще прокручивала возможные варианты развития дальнейшей ситуации: Паша одумается, поймет, что не расчитал силы, когда оттолкнул меня от себя. Упадет передо мной на колени и будет просить/умолять о прощении. Подхватит на руки, унесет домой и будет каяться, клясться, что все это было в первый и последний раз и что эта шмара для него ничего не значит…

Дальнейшее не успела нарисовать в воспаленном мозгу, потому что то, что произошло после, до сих пор не укладывается в голове.

– Блять! Нахуя ты пришла сюда?! Сука, зачем?! Увидела? Довольна? Счастлива?! – в его голосе набирали обороты злость и истерика, а на последнем слове муж стремительно приблизился и… пнул меня. Сильно. Больно. Ногой по спине. В бок от позвоночника – куда смог попасть.

Девка испуганно заверещала «Пашенька! Пашенька!», натягивая на себя покрывало, прикрывая свои прелести. Видимо, и ее его поведение шокировало. А Пашенька и ухом не повел на ее визги.

Я вскрикнула от страха и боли. Машинально согнулась пополам, втягивая голову в плечи и защищая руками живот, испугавшись, что может последовать новый удар.

Непонимающе снизу вверх смотрела на… не могу назвать его ни по имени, ни мужем, ни человеком. Тем более после такого он не мужчина. С высоты его почти двухметрового роста на меня смотрели черные глаза чудовища с бешеными искрами в зрачках. Мне реально стало страшно.

Таким этого человека я еще не видела.

Он развернулся, шагнул назад, пнул стул и тот полетел в угол. Еще что-то пнул и еще. Чудовище продолжало метаться по комнате, пинать и швырять все, что попадалось по пути. Стук, гром, треск среди криков оглушали.

Он кричал матом и обзывал меня последними словами, как будто я последняя дрянь, и это меня он застукал с другим, а не я его с бабой…

Еще и еще кружил, крушил, орал…

А я на полу. Скрючившись. Жалея себя. Глотая слезы. Молча. Не показывая свою слабость.

Как так? Как так?!

Раньше мне ничего не стоило кинуться в самую гущу драки. Если видела несправедливость или неравенство, от меня доставалось обидчику по полной. Парни уважали и не нарывались лишний раз, девчонки тем более. Я ничего не боялась. Никого не боялась. Была сильной. Уверенной. Отчаянной.

А сейчас лежала в позе эмбриона в квартире любовницы мужа избитая, униженная, оскорбленная и чувствовала себя последним дерьмом.

Ненавижу.

Ненавижу!

Ненавижу!!!

Провал.

Вспышка.

Спина болезненно ныла. Я ничего кроме этой боли больше не ощущала.

В голове стало пусто.

И в груди.

И во всем теле тоже стало пусто.

Безразличие ко всему и ко всем поселилось внутри меня. Я просто хотела поскорее покинуть это место, этих людей. Уйти от этого кошмара. Забыть. Выкинуть из сердца.

Провал.

Вспышка.

Не смотря по сторонам, поднялась с пола, цепляясь пальцами за гладкие стены. Мной двигало одно желание – уйти. И пусть эти двое дальше занимаются тем, чем занимались.

Провал.

Вспышка.

Иду, перебирая руками по стене. По тому же коридору – узкому и темному. Такому же длинному, как казалось сначала. Дверь открыта. Бесконечная лестница вниз.

Провал.

Вспышка.

Ступеньки и пролеты не кончаются, и меня начинает накрывать паника. Я ускорила шаг.

Провал.

Вспышка.

Бегу все быстрее вниз. Как будто за мной кто-то гонится.