Текст книги "Сказками озвученный: Мир, добру наученный"

Сказками озвученный: Мир, добру наученный
Татьяна Мауро

Редактор Сергей Станиславович Каспаров

Дизайнер обложки Юлия Михайловна Корякина

© Татьяна Мауро, 2022

© Юлия Михайловна Корякина, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-4496-6529-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Русские люди – настоящие аристократы духа, движущая сила нравственного мира. Носители единственной в своём роде народности, включающую в себя национальный дух, органично сочетающийся с природой искусства.

Добро пожаловать в сказочный мир! Дорогой читатель, мы встретились за продолжением книги сказок «Обученье волшебству: как добро творить в Миру», где чудесные истории с их яркостью и витальностью, лаконично соединяют вымышленное с настоящим; повествуют о вездесущей красоте, о стремлении живого к единству. О полноте Жизни, что кульминирует в самоотдаче, – деятельности, производимой ввиду увлечённости работой, при том, что возможность быть услышанным и привносить свои идеи в общее дело, способствуют самореализации.

«Сказками озвученный, Мир добру наученный» – вторая книга автора Татьяны Мауро, неумолима в своей глубокой сущности, идейном содержании, манере изложения. Жанровые особенности сказок о животных актуальны принципом равноценности. Интересы главных героев: рыб, птиц, зверей, растений и явлений природы значимы наравне с человеком. Сюжетную линию представленных авторских сказок занимает аполог – нравоучительное, морализующее повествование. Ситуации встреч героев с законами природы составляют сюжетное ядро. Тексты имеют несколько уровней прочтения и могут восприниматься по-разному. В сказках встречаются слова, утратившие былую современность, при всём знакомые каждому русскому человеку. На том устаревшем языке говорили наши прапрабабушки и прапрадедушки, а кто и по сию пору. Роль вышедших из обихода слов разнообразна; употребление оных придаёт особый колорит. Это и изобразительно-выразительное средство, и богатая эмоционально-стилистическая окраска, чьи элементы щедро насыщают воображение и фантазию. Старославянизмы привлекаются для создания приподнятого, торжественного стиля, что особо выделяется в прямой речи героев. Понимание малознакомых слов упрощает толковый словарик, что имеется в конце каждой из сказок.

Небесный дельфин

У прибрежья на мелководье пасётся стадо океанических дельфинов. Держатся стаей. Остановились, чтобы отдохнуть и поднабраться сил. Длинной вереницей теплолюбивые год от году отправляются следом за своим предводителем, что ведёт своих сородичей к южным материкам с гретыми течениями.

 
Во но́вы тёплы во́ды, со песчаным дном,
Что солёны, безмятежны, косяк дви́жим вожаком.
 

Следуя общему коллективу, семья дельфинов плывёт курсом в нагретые акватории, где они останутся до весны – поры, когда смена времени года, вновь призовёт их отбыть в места́, и́де царит лето.

 
От природы му́тны воды
Им страшнее непогоды.
Китобо́йны гарпуны
И касатки – их враги.
 
 
Там, где чистая вода
Да обильная среда,
Улов всегда зави́дный
Вот-де место афали́ны.
 

На морской прогулке спо́ро снуёт серо-голубой дельфинёнок, жаждущий приключений. Своим неожиданным появлением Плескуну в удовольствие смущать мириады пучинородных крохотных существ – полипов – живых камушков, пёстро разукрашенных натурой. Эти животные возводят рифы и атоллы – коралловые постройки.

 
Ультразвук его стихия, эхо – инструмент.
То́ знакомит его с Миром – вместо цвета звук!
Слёзки глазки защищают от морской воды,
Видит каждым он раздельно – взором круговым!
 

Для него всё море до самых горизонтов музыкой полнится. Что возьми, во всём музыкальные инструменты слышатся. Чему внимает, то в воображении гармоничными мотивами откликается, что затем в песнях благозвучными мелодиями выражается.

 
Он в кораллах слышит флейты,
Бубенцы́ в камнях.
Ксилофоном звучит грядка
У́стричного сада.
Гу́слями переливает
Золотой песок,
А́ки бы жива́гой нотой
Плавает морской конёк.
 
 
Ух, богат репертуаром,
Абсолютный слух!
В исполненьях многогранный,
По вокалу он сопрано,
Двигаясь по звукоряду —
По двенадцати октавам
Дирижёр себе он главный.
 

А славен отменный ныряльщик своей… лечбо́й

 
Уникальность Плескуна —
Он способен врачевать!
Пощебе́чет, пожужжит,
Помурлы́чет, поскрипит;
Кувырок, прыжок, нырок,
Восвояси хворь уйдёт.
 

В одну из остановок, что в краесветном следовании требуются членам команды для отдыха, наслышанные по морскому радио о виртуозе, представители местной фауны, пригласили Плескуна поучительствовать с их детёнышами. Грациозно вальсируя, он от раза к разу радеет исполнить лучше прежнего.

 
Музыкальный, театральный
Он большой артист.
Выступает гениально,
Каждый раз на бис!
Что комедию, что драму,
Ах, играет своенравно.
Диалог иль монолог,
Всякой роли он знаток.
 
 
Преподал урок, второй.
Пообедал он в прибой.
С похвалой окончил кушать,
Увлечённый он очнулся…
 

Так увлёкся дельфинёнок песнопением и выписыванием кренделей, общением и про́бой вкусных угощений, что отстал от своей группы. Вечерело. Уже хватились пе́сельника в стаде. На семейном вокальном диалекте главный поимённо опросил всех особей. Детёныша среди них не оказалось.

Плескун изо всех сил устремился по следу, торопясь догнать соплеменников. Разогнался как никогда, да и взмыл в самое небо!

Всё смешалось. Уже не знал где звёзды морские, а где небесные. Замахал хвостом вверх-вниз, заскользил по воздушным волнам, как по водным.

 
И небо, и море голубое прозрачное —
То там, то здесь светят звёзды.
 
 
Что в небе ста́и птиц, так и в море стаи рыб.
Как в вышине ветра́, э́к в глубине теченья.
 

И покудова оставшиеся ныряльщики насвистывали свои морские баллады, Плескун исполнял неземные серенады.

 
Будто птицей летает
Дельфин по волнам,
Скоростью – быстроходный,
Ласты, и́нно крыла́!
 

В надземной выси постигает любимец морей ураногра́фию – географию неба. Че́рпает представления о загадках небосвода. До того полюбился ему атмосферный океан, что обернулся дельфин одноимённым созвездьем. Подмигивает своими яркими звёздами земным ученикам.

Звёзды зажигаются – небо украшается, знания появляются – ум преображается.

Толковый словарик

И́де – простонародное нареч. игде́ – где, в котором или в каком месте.

Афали́на – большо́й или бутылконо́сый дельфи́н – один из подвидов дельфинов афалина наряду с индийской и австралийской афалиной.

Спо́ро – легко, быстро, свободно, сноровисто, успешно, хватко.

А́ки – устар. как, так как, подобно, как бы, будто, будто бы, якобы, чтобы, дабы, да.

Жива́гой – церк.-слав. живой.

Лечба́ – лекарство; врачевство.

Ураногра́фия – устар. описание звёздного неба, видимых невооруженным глазом звёзд и созвездий.

И́нно – др. русск. как, будто, другой.

Летающий цветок

 
С листа на лепесток,
С бутона на цветок,
Витает аль парит,
Кружалями вихрит.
 
 
Что утром, что под вечер,
Купаясь в Солнца свете,
Как брошка на платке,
Присядет на траве.
 
 
Блестящие цвета,
Узо́рные крыла —
Её неповторимый облик легкокрылый,
Что муза в образа́х художника Делакруа́.
 

Кокетка вышивкой украшает пухо́вую перину из белоснежных одуванчиков, блаженствующих в теплоте лучистого светила. Музыка лета одухотворяет зелёную шаль нарядной лужайки. Птицы заливаются златострунными лирами. Лениво перепархивая, дражайшая всем видом выказывает своё превосходство над окружающими.

 
Хоботок да ножки тонкие у крошки,
Изящные манеры как у светской девы.
Поступью неспешно по открытым чашам,
Ходит безмятежно чаровница наша.
 

Мягче пёрышка лишь присядет на один цветок, как тут же устремляется к другому; слегка коснётся лепесточка и уже в полёте к следующему. Сказочной наружности молочно-голубая ищет под стать себе растеньице эстоль же беспримерной чистейшей лепоты.

 
Ей дом и тундра, и пустыня,
И холод, и тепло.
Игривица, капризница
Природное дитё.
 
 
Под блеском звёзд летает ночью,
Под светом Cолнца днём.
На цвет, на запах и на слух
Кокетка вьётся юрко.
 
 
Её удел яички класть,
Да опылять цветки.
Шесть тысяч линз в её глазах
И всё же – близоручка.
 

– С добрым утром, красотуля! – зазывая аппетитным сиропом с тем, чтобы не спугнуть, здороваются синеглазые люпины.

– Здра-авствуй, здра-авствуй! – нараспев разливается липкая смолка, увлекая вниманье раскрасавицы, приглашая её откушать сладенького из нектарников своих пурпурно-малиновых цветков.

Безсоблазно избирательствовала изнеженная очаровательница, хвастая кружевным рисунком своих крылышек, сложенного прозрачными жилками, те отражая световые ленты, всеми степенями блеска, обращают миниатюру в подлинный шедевр. Привереда в еде, с королевишным манером, всё летала, выбирала мотыльковая сестра.

– Вот ты всё ищешь да ищешь, а многие твои другини уже вдоволь отведали из цветочных кормушек и преспели обустроить себе место ко озимению. Разве то́бе не знать, что летняя пора на скончании и вскорости грядёт непогода? – дивова́лся многоуважаемый золотарник.

– Уже́ль?! Невозможно я красива. Как можно скромным цветком ограничить меня, диву?! Глянь какова́ расцвечены мои крылья: металлорудный блеск, жемчужный глянец со перламутровым отливом. Солнышка сияньем озарёна. Головка, усики и брюшко всё утончённо. А что кругом меня? Соцветья простого окраса, лепестки-некта́рники без своеобычного смаку. Нет, чтоб в одном бутоне смешать палитру семицветную, я б из той цветочной вазочки сок пила, – мечтательствовала она.

Порхала, порхала – доко́ль напустились облака бу́сые. День ото дня холодало. Надежда встретить заветный цветок таяла. Металась свободная ветру в такт: на просеку и в частный сад, к болоту было ринулась, в пролесье её видели. Пыльценосы развеяли свою медвя́ную пыльцу со сладковатым, лёгким и светлым, как сам воздух ароматом; медоносы щедро одели́лись последними каплями мармеладного напитка. Огорчалась четырёхкрылая увядающей зелени, поблёкшим цветам, выветриванию густого благоухания.

Осмотрелась вокруг себя: стеклярусом ложится роса, иззелена гамма сменилась охристо-золотистой, листопад устлал стези́ багряными тонами.

 
Шафрановые зори.
Сиреневы заходы.
 
 
Ссохлися вершки
Токмо корешки
Под снегами греют
Соки до весны.
 
 
Доля бабочки —
В летнем времени.
Осень как придёт,
Царство сна грядёт.
 

– Сбы́точна твоя мечта. Прослышал я от птах перелётных, – вити́йствовал золотень, – есть такой край. Лето та́мо годично. Цветковые пади слаще персидской манны. Воздух жа́рок и довольно сух. Слепящий дневной свет, нисходит до рассеянного полной луной светолития. Редкие облака серебрятся маленькими во́лнами. Коль решишься лететь, путь неблизкий.

Лирой ощущений она уже реяла по тем просторам. Всё новёхонько, помпезно, картинно. Малость было взлетела в сторону вожделенного Эдема, как последний взгляд на родину напомнил ей о чудесности смены сезонов, красках и погоде. Как если бы невидимая рука встряхивает узо́рник, что влечёт причудливых орнаментов виды: весенней капели и летнего цветения, осенней слякоти и зимней свежести. Возчувствовала себя таи́нницей. При мысли бо́ле не узреть смешенья природнаго, стосковалась по сим чудотворе́ньям. Передумала покидать родные пределы.

Смекнула хлопотунья, что это только нача́тие её пути дальнейших превращений. Впереди предстоит отложить на зимовку яичко, что от хлада запрячет в укромной расселине какого дерева, на веточке или в почве; а чуток погодя, вылупится гусеничка-личинка и будет она благопитаться цветками и семенами. Наестся всласть, сплетёт себе шёлковую куколку и приискренне предастся безтревожному сну. Окуклится к приходу тепла и обвеселит мир своим неистовым бабочкиным танцем.

Игриво зазвенел златоцветными метёлками пушистый Золотушник. Привлёк цветистый луг.

 
Корзиночки ромашек белы́ как облачка,
Вьюнок и Медуница в розовых звонца́х,
Пышный Василистник в лавандовых шарах,
А́лою гуашью лоснится сонный Мак.
 
 
Плетёным одеялом Душица и Кипрей
Застлали луговину сиреневой травой.
Донник мелкоцветный, Льнянка, Зверобой
Жёлтым лоском стелят на приземный слой.
 
 
Гвозди́ки полузонтик с вельветовой каймой
Цветинками колышется знойною волной.
 

Голубянке луговые самоцветы по вкусу. Выбор лакомки пал на многоцветный Вязель, под стать ей – мотыльковый, с махровой головкой видом клевера, стелющийся по почве посредь травостоя. Сам он убран ярко: флаг – верхний – самый крупный лепесток, румяный; крылья – боковые лепесточки – розовато-беловатые; лодочка на нижних лепестках марёнового цвету, а наверху вишнёвая. Длинные цветоносы – яства грядущим гусеничкам. Бессчётны совершенства цветика. Там низёхонько у землицы, где усиками вяжет, лучшее местечко для яйцекладки. Куда и приземлилась Голубяночка приготовляться к зимовью: отложить яички на опушённом стебельке, что будут коротать стеклянную зиму в тепле, откуда по весне выведутся личинки и к лету подарят миру распрекрасных летающих цветков.

За морем красиво и светло, а своя сторона во всём родна́ и мила́.

Толковый словарик

Аль, а́ли – устар., просто. или, либо.

Делакруа́ — Фердина́н Викто́р Эже́н Делакруа́ – великий французский живописец и график, предводитель романтического направления в европейской живописи.

Голубя́нки – дневная небольшие бабочка из семейства голубянок. Бывают разных цветов. Большинство видов с редкой голубой окраской крыльев и блеском.

Эсто́ль – столько, вот сколько, так, настолько.

Смо́лка – многолетнее травянистое цветущее растение семейства Гвоздичные. Цветёт кистевидными метёлками малиновых цветов.

Други́ня – устар. подруга.

Доко́ль, доко́ле – устар. книжн. вопросит. до каких пор?, как долго?; до какого места, предела?; сколько, насколько, доколе, покуда, пока.

Бу́сый – цвет тёмно-серый, пепельный.

Вити́йствовать – устар. умение говорить красноречиво, красиво.

Зо́лотень, золота́рник – многолетнее травянистое цветущее растение семейства Астровые. Соцветия ярко-жёлтые с терпким ароматом.

Узо́рник – калейдоскоп.

Таи́нница – хранительница тайн, советница.

Обвеселя́ть – устар. увеселять, развеселять, обрадовать.

Марёновый цвет – ярко-красный.

Сереброгубка

Во иссиня-синем море вместе с подводными обывателями водятся жемчугоносные моллюски. Двустворчатые панцири-раковины, оберегающие их от хищников и безпогодицы, уготовили кальцитовым прелестницам вести́ довольно уединённую жизнь. Колонии рифов издавна полны всяческих видов разноликих губок, полипов, улиток и, ясно дело, рыбок. Поселения жемчужниц тесно собраны на крепком грунте.

Случай сделался неожиданно. На коралловой отмели ориентальных вод, одной из многочисленных обитательниц по имени Сереброгубка, пропускающей сквозь сифон струйки солёной жидкости, – попалась в раковину крупица песка.

 
Промежду створок просочилась,
На мантию спустилась,
Округлой раковины гостья,
Песчинка пляжного свойства.
 
 
Мягкий жар в себе хранит,
Влагу поглощает,
Невесомых складочек
Вниманье привлекает.
 

– Уютно ли тебе, незнакомка? – раздалось ниотколе. – Тёпленько ли тебе, спокойно ли?

Крупинка всколыхнулась от внеза́пу.

– Не пужайся, ми́лушка, это я домовитка оного места, – уветливо продолжилось глухим отголоском.

– А где я очутилась? Что за тайный закуток мне незнакомый? – воспросилась песчаная бусинка.

– Что же, крошка, гостева́ть ходишь, а невесть к кому? – назидательно прозвучал голос. – Жемчужницей меня звать, а за мой секрет Сереброгубкой величать. Красуешься в моей сокровищнице – раковине морской. Как же тебя угодило сюда попасть?

– Смыло меня тягуно́м буйным с налёженного берега прямо во толщу водяну́ю, что холодна́ мне, непривычна, – пробормотала горошинка.

– Оставайся со мною не в службу, а в дружбу! Я тебя огражу от тревожного, обласкаю, облелею. Будем плавать по округе. Покажу тебе диковинки. Всех красот видать не перевидать; мо́ря махом не переплыть; та́инств единоразно не узнать. Для того погости в моей раковинке. А пока будешь почива́ть, я тебя лучистостью умащивать буду.

Залюбопытствовала мала́я о загадочном осиянии. Смела остаться. Доколе по́верху погода вела споры – пляж косыми нитями дождя омывало, а море высокой волною колебало – ракушка с подружкой имели променад. Гарцуя над звёздчатым дном обле́пленным пятиугольными иглокожими, в полусвете, с глубоким волненьем, вдвоём любовались красотами подводных тропических широт. Снаружи обильно увенчанная годичными кольцами роста – знаками долголетья – брюхоногая феерично наплясывала.

 
На ножке как на пружинке
По камня́м способна скакать,
Хлопая крыльями раку́шка
В воде может летать.
 
 
Крутясь вокруг своей оси́
Во у́ймище пузырьков голубых,
Лунным молоком окропляя,
В перламутр песчинку облачая,
В пе́рлу её обращая.
 
 
Слой за слоем нараща́я,
Секрет би́серка поглощая,
Муаровым шёлком укрываясь,
В многослойную жемчужинку превращаясь.
 

Постепенно шли дни и недели. О смятеньи большой воды другини помнить забыли. Родившись некогда стеклярусной песочной пуговкой мультицветное зёрнышко теперича и не узнать. Ныне оно блестит слюдой зеркальной, оберто́нами нежных цветов:

 
Сливочный, лиловый, персиковый, серый,
Серебристо-розовый, кремовый и белый.
 
 
Свыше изумрудов когда-то ценилась
Живым потоком светолитья пирула искрилась.
 

Окрестности рифового царства обозреты. К тому моменту фарфоровой гостюшке с матовой эмалью, вобравшей в себя мерцание глубин, тесновато в устричном домике формы ушка.

Попросилась жемчужина до дому, обратно на сушу, на пляж. Жалко ракушке расставаться со сроднившейся многоценностью – светоносным камушком. Впрочем, что поделать? Неможно других приневолить. Прощаться надобно вовремя. Вынесла светящуюся горошину из морюшка лазо́ревого. Оставила на пляже. Не налюбоваться ясною. Ейное блистанье что днём, что ночью до самых краёв неба лучится.

Сама же перловица вернулась к своему водному царению. Опустилась на дно в месте, что наипаче ей подходит, усеянном гроздями тутошних двустворных граций. Схоронилася в нанесённом грунте, токмо задний кончик видим. Сидит себе тихоо́бразно, грезится: «Вот ежели б какая ёще крупиночка заглянула ко мне? Вдвоём-то куда веселее. Я бы и с ней моей секрецией оделилась».

 
Отцеженные струйки, булькая, журчат.
По следу прыткой устрицы пузырьки спешат.
 
 
В кураже меча́сь, вихрем коловраща́ясь,
Водоворотом мельчайшие вспышки венчаются.
 

Жемчужина морем родится, настоящая дружба уступками держится.

Толковый словарик

Ориента́льный – книжн. Восточный; свойственный востоку, азиатский. В контексте сказки – восточные воды.

Домови́тка – устар. хозяйка.

Гостева́ть – разг. гостить, приходить в гости.

Тягу́н – сильное прибрежное течение в результате воды, принесённой к берегу волнами.

Почива́ть – устар. разг. предаваться покою, отдыхать, спать.

Умаща́ть, ума́щивать – мазать, натирать, напитывать, смазывать, намазывать, укрывать. В контексте сказки – покрывать перламутровым светом.

Промена́д – франц. прогулка.

Годичные кольца роста – наблюдаются в тканях и скелетных структурах, которые растут непрерывно, но при этом подвергаются воздействию перепадов температуры при смене сезонов года. В контексте сказки – внешние наплывы на раковине из конхиолина, – рогообразного органического вещества белкового типа, образующего наружный слой раковины моллюсков и каркас жемчуга.

Муа́ровый – франц. муар – плотная шёлковая ткань с волнообразными переливами разных цветовых оттенков.

Ны́не, ны́нче, но́нче – разг. сегодня, сейчас, в настоящее время.

Лазо́ревый – цвета лазури, голубой.

Наипа́че – устар. в особенности, пуще, более всего, особенно же, наиболее.

Секре́ция, секре́т – это процесс выделения химических соединений из клетки. В контексте сказки – выделяемый секреторными клетками моллюска перламутр.

Шёлковое опахало

Одною легендою сказывается. Древле быв частью большого материка, а но́не островом медно-красной земли под названьем Шри-Ланка, до того, как его заселили ланкийцы, а сам он стал посерёдке морских торговых путей между Индией и Китаем, Мадагаскаром и Суматрой… изобиловало там разнообразие: зверей, птиц и растений. Облик тех не видали, слыхом не слыхали. В местной фауне особливо выделялся род павлинов.

 
Семьи́ и рода фазановых,
Отряда: Курообразных,
Павлин пава прекрасная
Водится в джунглях и зарослях.
 
 
Широко́ хвост распускает,
Узо́рны перья распушает
Птица островной страны —
Краше Солнца и Луны.
 

На зау́тре, рассыпаются над островом первые лучи тресветлого. По бамбуковым чащам щеголяют райские птицы с хвостами трёхаршинными. Питаются листьями и семенами, нежными побегами и спелыми ягодами, змейками и грызунами.

 
Сверкающим веером полукружным
Каждым пёрышком шелестит,
Шлейфуя флёром невесомым
Свой кажет нрав ретивый.
 
 
Ему б на дерево повыше,
Тогда и сон будет потише.
Чуто́к пробежки быстрой,
Чтоб шустрой це́пнуть мышки.
 
 
Вообще любитель он сновать туда,
Куда бы клюва не совать.
И чва́нной выступкой шагать
По тем местам, где тишь да гладь.
 

Во всём земля была нова́ и первородна. Учинилась как-то история. Ступили на благословенную твердь люди-мореходы. Повстречался им остров в долгий период освоения неизведанных ультрамариновых вод мирового океана. Моряки, вести́мо дело, заядлые сказители ба́ек. Сочинительствуют обо всём на свете: былицы и небылицы. Суть, чтоб интересно. Время от времени их корабли и кора́блецы начали приставать к острову в тихих мелких бухтах и заливах.

Скоро ли времени, а минули лета́. Года три. Молодняк крылатых окреп, возмужал, любопытен. Наслушавшись приключений о том, как мореплаватели по небесным звёздам ходят, павлинята возгорелись путешествиями. Посреди бравых спесивцев выискался прирождённый вожак. Целиком из себя напыщенный, в отличье от лилейных и охристо-бурых самочек, обрядился павча́ в кобальт ночного звёздного неба. Разукрасил хвостовые перья узорной росписью маяков вселенной, чтоб люди, мореходцы, не знаючи безсловестного языка животных, могли б сличать свои карты с тауси́нными павлиньими, дабы в пути ориентироваться, куда держать дорогу. Ведь не всегда небеса чисты от вуалевых лунно-белых облаков. А с такими шёлковыми чертежами ходить под парусами ничуть не боязно.

Павлины – довольно разговорчивы. И хоть голоса их самобытны, а песни горланят не звучные, договориться о месте на судне оказалось легко. Общно с морепроходцами, бороздили они во́ды до берегов далёких стран. А позже, расселившись по тёплым краям земного шара, стали солнечные птицы называться едина́ко местам проживания: павлин индийский, индокитайский, ява́нский и бирма́нский, конголезский аль африканский. И во всяком крае взяли они окраску в характер окрестностям.

 
Императоры, раджи,
Халифы и цари,
Русичей князья —
Зелёну шапку па́уня, да зо́лото пера
Ценили свыше би́веня, суса́ля, хрусталя.
 

И поныне украшения садов, распахивают веера бронзово-оливковые с королевско-синим отблеском, усыпанные звёздными искрами. Кормятся рубиновыми зёрнами плодов гранатовых деревьев. За особые почести, дарят своим хозя́евам шанжа́новые перья. Однако сами птицы не просто так на лучшем сидят, умеют и благо дарить; знают ценность взаимопомощи. Лишь только не́погодь соберётся – хищник, тигр или змея приблизится, – начинают тревожно кудахтать, предупреждать об опаске. А имея сидеральную карту на хвосте, пернатые завсегда могут вернуться на материнскую родину Серендиб.

По перьям судят о нраве, по поступкам судят о складе.