Текст книги "Ключ от дома на холме и злодей в подвале"

Глава 19

* * *

Элла

Так же резко изменилось его лицо – вернулась лёгкая надменность и безмятежность.

Резкость черт исчезла, и в его глазах больше не бесновался огонь бездны.

Вернулись Эдвард и Леопольд.

Кровь. Кубок, инкрустированный камнями.

Мужчины невозмутимо поставили всё на журнальный стол. Лео поинтересовался:

– Предпочитаете вкушать кровь здесь или выберите другое место?

Вампир ухмыльнулся.

– Не место для меня главное, господа, а общество.

Он взял первый пакет и удлинившимся настоящим острым когтём, как у диких зверей, вспорол мягкую упаковку и вылил содержимое в кубок.

Затем последовал второй и третий пакет.

Понадобилось три пакета крови, чтобы наполнить содержимое кубка.

Затем князь расположился в кресле, улыбнулся всем нам, застывшим статуями самим себе, отсалютовал медным кубком и начал пить.

Кадык на его горле ритмично двигался, завораживая меня.

Осушив кубок, он вздохнул с облегчением и произнёс:

– Теперь исключительно превосходно себя чувствую.

Мужчины гулко сглотнули.

– Не думала, что вампиру, который проспал, черти знают, сколько столетий, потребуется всего лишь три пакета первой отрицательной, – не смогла не заметить я.

– Ты сравниваешь меня с детьми ночи, Элла, на которые я похож лишь тем, что пью кровь. На этом наше сходство завершается, – проговорил загадочным голосом князь, глядя на меня своим магнетическим взглядом, от которого у меня подкашивались ноги.

Села на диван. За мной последовали друзья.

– Расскажите о себе, князь, – прошептала я, словно боялась громким голосом спугнуть его хорошее настроение.

Он покрутил в руке кубок и очень тихо поставил его на стол.

– Ты просишь меня, моя леди? – спросил он меня с блуждающей улыбкой на губах.

Прошу? Да, так и есть. Но почему мне слышится некий подвох в его словах?

– Да, – ответила ему и тут же облизнула пересохшие губы.

Он улыбнулся шире.

– Расскажу.

Так просто?

– Я слышу «но», – сказал за меня Эдвард.

– Нет никаких «но», сэр Бранн, – произнёс вампир. – Прозвучала бы данная просьба не от Эллы, а скажем от вас, то поверьте, последовало бы не только одно «но».

– Простите, – склонил голову управляющий.

– Прощаю, – отмахнулся он и сосредоточил всё своё внимание на мне.

– Это будет длинная история, душа моя, – прошептали его губы.

– Мы никуда не спешим, – ответила вампиру, заворожённая его голосом, взглядом, улыбкой.

Он так необычно смотрел на меня, будто мы здесь были с ним одни. И рассказ его был адресован мне одной.

Эдвард и Лео сидели тихо и обратились в слух. Как и я.

– Прежде чем рассказать свою историю, моя дорогая Элла, будет небольшое отступление.

– Я готова слушать вас, князь… – проговорила очень тихо.

Он кивнул и заговорил.

* * *

Вампиров и людей создали вместе. Вампиров было меньше по численности, чем людей.

Нас считали посредниками между небесным и зримым миром и называли «повелителями обеих миров» – Небесного Царства и Царства Мёртвых.

В великом древнем государстве мы достигли высокого уровня развития. Люди поклонялись нам словно Богам.

Мы дали людям знания – письменность, счёт, математику, астрономию… Мы учили.

Взамен люди в дар отдавали свою кровь.

Нет, мы их не убивали. Как вы сейчас называете добровольцев крови – доноры. Они были донорами.

Когда случился разлом, в мир ворвались другие существа – они были похожи на нас, но отличались.

Они не принадлежали к моему народу и говорили на другом языке.

Их вёл только голод. Инстинкты верховодили разумом. Дикие, безумные и необузданные в своём голоде существа. Они оказались слабее нас, но численностью превзошли настолько, что над нами повисла угроза исчезновения.

Людей эти существа не щадили. Они пили кровь, убивали и никак не могли насытиться.

Мы создали армию воинов. Человек и вампир нашей крови – идеальный вампироборец.

Вампироборцами были только мужчины. В их кровь мы заложили необходимые знания и задачи – убивать и защищать. Защищать нас и людей.

Вампироборцам не нужно было обучать бою. Тело и разум уже всё знало, что необходимо делать. Лишь тренировки и оттачивание навыков были необходимы, но учились воины быстро.

Ненависть и «нюх» на вампиров так же была заложена в их геном.

Мир сотрясала кровавая борьба.

Цивилизации людей благодаря полученным знаниям, достигли небывалого просветления и развития, но с приходом заразы из разлома, эти прекрасные цивилизации были стёрты с лица Земли.

Вампиры убивали грязно и жестоко.

Они наводнили планету, словно волна огромного цунами накрыла маленький остров. Их было слишком много…

Вампироборцы вместе с нами сражались, не щадя себя. Пали многие, но мы смогли усмирить вампиров. Большинство были убиты. Кто-то обрёл рассудок и отступил сам, попросив милосердия, и остался жив.

Разлом с тех пор всегда охраняется.

Но в результате вспыхнувшей войны, наш прежний мир, который вы сегодня называете «Атлантида» прекратил своё существование.

Мы выбрали Египет в качестве нового пристанища и начали новую жизнь.

– Моё имя – Арт. На древнем языке атлантов моё имя звучит длиннее: Артуэрд.

Князем же меня стали называть, когда я остался один. Я потерял всех, в том числе свою Нейтхотеп. Она была Царица и первая женщина вампироборец.

* * *

Элла

– А как же тот факт, что вас невозможно убить? – спросил Эдвард.

Вампир горько рассмеялся.

– Мой друг, нет никого и ничего в любой жизни, в любом мире, что нельзя уничтожить, – со снисходительной улыбкой ответил князь.

– Значит, вы не бессмертны? – прошептал Лео. – Но… Почему тогда Марк всегда говорил, что вы…

– Потому что подобное ложное знание останавливает от ненужных подвигов. И люди, и вампиры считают меня вампиром, которого невозможно убить. Это не так. Но, признаюсь, сделать это будет довольно сложно.

Вампир широко улыбнулся, демонстрируя длину и остроту своих клыков.

Мужчины нервно сглотнули и поёрзали на своих местах. Они чувствовали себя неуютно в обществе такого могущественного существа, но всё же любопытство брало верх над страхом и инстинктами.

– И… Как же это сделать? – прошептал Леопольд.

Князь запрокинул голову и расхохотался. Его смех был подобен автоматной очереди – жёсткий, сильный и страшный смех.

Отсмеявшись, он гневно сверкнул алыми глазами и зловещим тоном произнёс:

– Об этом вы точно никогда не узнаете, сэр Иден.

– Расскажите о вашем сне, князь, – попросила я. – Вы ведь не просто спите… Верно?

Я тонко намекнула ему на ночные похождения в мою спальню в виде духа.

Вампир долго смотрел на меня, и этот жгучий и пылкий взгляд заставил меня занервничать.

Но потом он заговорил.

– Одиночество само по себе не убивает, моя леди. Забвения тоже недостаточно. Однажды, я погрузился в самый настоящий сон. Вы не можете себе представить, как сильно утомляет долгая жизнь в отсутствии тех, кого ты когда-то любил и потерял… Я находился в том состоянии, когда готов был окончательно покончить со своей жизнью. Но есть одна загвоздка. С моей смертью исчезнут все вампироборцы.

Вампир замолчал, позволяя нам осмыслить и переварить сказанное.

И тогда Леопольд в ужасе проговорил:

– Но ведь если вампироборцев не останется и вас тоже, то вампиры, что порой прорываются в наш мир через разлом…

Лео замолчал. И за него договорила я.

– Вампиры не уничтожат всех людей. Им это не выгодно, но они сделают из людей корм. Весь наш мир превратится в одну большую ферму людей, которой будут управлять вампиры.

– Вы так волнуетесь за нас? – удивлённо поинтересовался Эдвард.

Вампир устало и печально улыбнулся, глядя на нас, как на малых детей, только-только начавших познавать реалии сурового мира.

– Однажды, очень много столетий назад прекрасный город, в котором жили хорошие люди – мастера, художники, учёные, которые грамотно воспользовались нашими знаниями, был охвачен страшной болезнью – чумой.

Ни вампиры, ни вампироборцы не подвержены человеческим заболеваниям. Но вот люди… Мне тогда казалось, что никто не выживет. Даже закрадывалась мысль, что все народы мира падут жертвами чудовищной болезни. Она не щадила никого, косила всех подряд – дети, красивые женщины, сильные воины, старики. Умирали все.

Взгляд вампира стал далёким, даже бесконечным. Он словно погрузился в давние воспоминания. Мне казалось, что он сейчас всё заново видит и переживает.

– Я до сих чувствую запах тех тёмных времён. Поверьте, иногда битвы даже с заразой как вампиры из разлома уходят на второй план перед врагом, который невозможно победить. Тогда не было знаний, как излечить людей. Я как сейчас вижу осиротевших детей, что бродят по пустынным улицам. Горы трупов, которые сжигали на площадях. И всюду стоит вонь разлагающейся и горящей плоти. Мне сложно выразить всю ту бесконечную жалость к людям. Ни одно существо не заслуживает подобных несчастий. Я не желал видеть, как будут падать ниц и умирать прекрасные города. Все творения рук человека предадутся забвению и уйдут рано ли поздно под землю. Но, я рад, что чёрная смерть была побеждена предприимчивыми властями – ни церковь, ни слаборазвитая медицина того времени не помогла.

– Антибиотик стрептомицин в тысяча девять сорок седьмом году победил окончательно эту заразу, – произнесла я.

Вампир коротко улыбнулся и кивнул.

– К чему я привёл этот пример, – произнёс он, – меня волнует судьба человечества, господа, леди. Когда в мире царит порядок и жизнь бьёт ключом, я воистину испытываю радостное чувство умиротворения и счастья. Я искренне рад, когда в домах пекут хлеб, смеются дети, люди сыты и радуются каждому новому дню. Люди удивительные создания. Сейчас наступила новая эпоха. Из воспоминаний Эллы и незваного гостя, я с грустью понимаю, что люди уже не привычны ни к мечу, ни к сражениям. Ваша реальность совершенно другая, чем та, в которой я погружался в сон.

– Вы расстроены? – спросила князя.

– Нет, моя леди, скорее грущу. Так всегда бывает, когда мыслями остался ещё в тех временах, когда такие понятия как кодекс чести и доблести имел силу. Слова не бросали на ветер и о долге помнили семьями, чтили силу и уважали храбрость. Сейчас я вижу, что человечество стало гораздо умнее, но развратным и разрозненным. Оно поделено на два лагеря – духовно развитые, умные и помогающие людям и на тех, кто с потрохами продался власти материального.

– Я вас слушаю, князь и у меня в голове стоит вопрос… Кто же вы такой? – прошептал Эдвард. – Вы вампир, но уважаете и цените людей. Вы живёте так долго, что мне страшно представить, сколько же вам лет. Но при этом вы не Бог и вполне можете умереть…

Вампир одарил нас широкой улыбкой.

– Вы так ещё молоды и юны. Когда живёшь очень долго, то ценности мира со временем сменяются и приобретают новые краски и грани. Но скажу вам по секрету, господа, есть кое-что, что никогда не изменится для меня и чего я ждал невозможно долго и ради чего я пробудился.

Князь перевёл взгляд на меня и протянул мне свою руку. Вложила свою ладонь в его и вампир тут же плотно сал пальцы, и притянул меня к себе, усаживая к себе на колени.

Сопротивление бесполезно. Его взгляд точно направлен мне в глаза, будто он пытается увидеть мою душу.

– Любовь – это сердце любой жизни. Ради неё стоит прожить тысячелетия, убить, умереть, возродиться. Моя Нейтхотеп, которую я потерял и ждал невыносимо долго и начал верить, что её душа никогда не вернётся, наконец-то рядом со мной. Женщина вампироборец, царица, любовь всей моей жизни, только ей под силу унять мой голод. Её кровь – нектар, доступный только для меня. Без неё я не жил. Я был проклят, обречён на существование с воспоминаниями о жизни с ней. Но её душа вернулась. Элла… Если позволишь, я верну тебе память о тех временах… Ты вспомнишь…

В комнате повисла гнетущая тишина.

Глава 20

* * *

Элла

– Вы не шутите, – произнёс неверяще Эдвард, не сводя взгляда с вампира.

– Да, мой друг, – был ответ князя. – Никогда не обладал чувством юмора.

– Не думаю, что вампирам оно необходимо, – заметила я.

– Элла, что скажешь? – вернул меня к словам князя Лео. – Это ведь удивительно! Ты сможешь узнать своё прошлое воплощение. Первая женщина вампироборец. Сколько знаний, понимания прошлого и…

– Ты и правда, считаешь, что это хорошая идея? – не поверила своим ушам.

– Почему нет? – встал на сторону Лео и Эдвард. – Ты вампироборец, Элла. Ты была рождена с этим призванием, и ты не сможешь от себя убежать. Но увидеть и познать прошлое – это не проклятие, как ты думаешь. Это воистину настоящий дар. Ты сможешь понимать всю суть вампиров. И ты станешь… Даже слов не могу подобрать…

– Ты станешь непобедимой, – помог Леопольд. – Соглашайся.

Вампир не вмешивался. Он наблюдал за нами с блуждающей полуулыбкой и слушал.

– И что станет со мной? Со мной нынешней? – попыталась достучаться до мужчин. – Я вспомню другое воплощение – и моё место займёт царица Нейтхотеп?

– Нет, Элла, – произнёс вампир. – Ты и есть Нейтхотеп. Ты просто будешь помнить и знать то, что было очень давно. Это как чтение книги или просмотр фильма. Но знания и опыт прожитого твоей душой для тебя действительно будут бесценным приобретением.

Я вздохнула, закрыла глаза и потёрла виски.

Потом вскинула взгляд на вампира и сказала:

– Ладно. Я согласна. Вы меня укусите?

– Нет, моя дорогая Элла. Вонзать в твою нежную плоть клыки и проливать драгоценную кровь, чтобы вернуть память прожитой когда-то жизни – это слишком пошло. Просто доверься мне.

Он встал и протянул мне руку.

Закусила губу и после некоторых раздумий, вложила свою ладонь в протянутую мне руку. Пальцы наши сплелись, и тут же от нашего соприкосновения меня словно током прошибло. Невольно вздрогнула и удивлённо посмотрела на вампира.

Его глаза потемнели до глубокого бордо. Почти чёрные.

– Зачем ты это делаешь, Элла?

Я недоуменно захлопала ресницами и нахмурилась.

– Не поняла…

– Ты борешься с чувствами, которые ко мне испытываешь. Я ощущаю тебя, Элла. Всю тебя с того момента, как ты приехала сюда. Я чувствую то же самое, что и ты. Но даже не думаю сопротивляться. Поверь, это бессмысленно. Наша с тобой связь неподвластна контролю: она есть, она существует, и будет существовать как ночь и день. Ты прячешь свои желания, Элла. Ты думаешь обо мне, грезишь обо мне, но бежишь от своих чувств.

– Странно желать мужчину, которого видишь сначала только во сне, а потом думаешь, что тронулась умом из-за странных видений. Вы ошибаетесь, князь – я не питаю к вам страсть.

Вампир рассмеялся. От этого бархатистого, соблазнительного смеха у меня по коже мурашки забегали. Потом совсем неожиданно для меня он поцеловал внутреннюю часть моей ладони.

– Кхе! Кхе! – прокашлял Эдвард. – Мы вам не мешаем?

– Да, вы правы, – произнёс вампир, не отрывая от меня своего жгучего взгляда. – Оставьте нас.

– Нет, – тут же запротестовала я.

Эдвард и Лео, поднявшись со своих мест замерли.

Князь улыбнулся и сверкнул клыками. Склонил на бок голову и прошептал:

– Выйдите, господа. Со мной Элла в полной безопасности.

Мужчины как загипнотизированные проникновенным шёпотом вампира покинули кабинет и закрыли за собой дверь.

– Я не чувствуя себя рядом с вами в безопасности, – сказала чуть обиженно. – Вампиры не вызывают у меня доверия.

– Не стоит меня считать одним из тех вампиром, коим я не являюсь, Элла… Маленькая, но храбрая. Ты luftëtartrim, всегда ею и была.

– Что значит это ваша фраза? – прошептала, завороженная голосом вампира.

– Храбрая воительница, – ответил он с улыбкой. – А теперь, Элла, смотри мне в глаза. И ничего не бойся.

Смотреть в его глаза?

Проще простого. Наверное.

Глядя в его глаза, вдруг ощутила, что проваливаюсь куда-то в темноту. Под ногами нет опоры, но есть руки вампира – надёжные и сильные. И его взгляд. Но не было страха. Ни капли. Затем я почувствовала, как князь проникает в моё сознание, сметая выставленные мной преграды, улавливала лёгкий шорох его мыслей. А он считывал меня и видел всю меня. Я понимала, что невольно впускаю его в своё сознание. И совсем скоро или через бесконечность наши чувства, эмоции, мысли слились воедино.

Мысли князя его были бессловесны и бесформенны: в моей голове замелькали образы удовольствия, желания близости и отчаянной надежды. Эти ощущения сплелись в единый, неделимый клубок. Я вбирала в себя царивший в его душе мрак и отдавала взамен весь свой свет.

Мощная энергия Артуэрда окутала нас, связала странными узами. Мне вдруг стало очень хорошо, я купалась в его мощной энергетике. Наша энергия сплелась в неразрывный клубок. Я почувствовала, как он мысленно улыбается.

Лёгкость, блаженство – вот что я сейчас испытывала.

«Моя храбрая воительница», – уловила его мысли.

И вдруг в один миг, в одно мгновение всё исчезло.

Яркая вспышка ослепила меня. Исчезли глаза князя, пропала лёгкость и блаженство.

Зажмурившись от излишне яркого света, не сразу поняла, что кто-то зовёт меня…

– Царица, что с вами? Вы побледнели…

* * *

– Что? – лёгкий шёпот сорвался с моих губ.

И в то же мгновение я уже не была внутри тела этой женщины – Царицы. Теперь я была в роли зрителя. Но всё что я видела, больше было похоже не на просмотр киноленты, а на воспоминания. Словно моё сознание открылось, и из него начали всплывать обрывки далёкого и забытого прошлого – непонятные слова, мечты, желания, постепенно, всё увиденное складывалось в общую картину понимания и знания.

Боже! А как прекрасен был тот мир!

Было что-то особенное в том воздухе, словно над городом пронеслось дыхание самого морского бога.

Всюду стояло благоухание ароматов жимолости, лимонов и жасмина.

Я-Нейтхотеп любила этот город с его чарующими запахами.

Как же я могла забыть о том, что Александрия – это земной рай.

Я видела себя в прошлом воплощении и была очарована этой неземной красотой.

Глядя на внешнюю красоту, преисполненную изящества, утончённости и грации, никогда не скажешь, что царица – сильный и беспощадный воин. Первая женщина вампироборец.

Она-я исполняла песни невероятно красивым голосом, аккомпанируя себе на лире. Она казалась мне и не человеком из плоти и крови, а музой, спустившейся с небес, чтобы одарить окружающих счастьем.

А рядом с ней-со мной всегда был верный Артуэрд – повелитель моего сердца, души и тела. Возлюбленный царицы.

Как же он смотрел на неё! Столько глубины я видела в глазах вампира, столько страсти и любви, что не передать словами.

Они были прекрасны. Самая красивая пара, кода либо виденная мной.

Неужели такой красавицей, когда была именно я?

Воспоминания лились потоком. Я помнила детство, помнила, как взошла на царство и справедливо правила вместе с Артуэрдом. Мир и процветание – вот как можно охарактеризовать время правления царицы Нейтхотеп.

Она безжалостно карала тех, кто пытался проникнуть в её прекрасный мир – вампиров, что желали убить всех вампироборцев, завладеть силой Арта и поработить человечество.

Она была храброй, ловкой и яростной в бою. В том самом бою, когда вампиры напали. Их было много, так много, что можно описать одним словом – океан.

Их хлынула за ограду города целая туча, как рой проклятых мух.

Вампиры убивали, калечили и пировали.

Но вампироборцы не стояли в стороне.

В тот день Арт пытался остановить свою любимую и сражаться самому плечом к плечу с другими вампироборцами.

Но разве храбрая царица согласится?

Кровавый бой с вампирами был яростно жесток. Две силы бились беспощадно и только насмерть.

Город содрогался в кромешной мгле. Всюду слышались рычание, крики, стоны и мольбы.

Боже, боже, а сколько же мёртвых стыло на когда-то прекрасной земле – их имена поныне неизвестны.

Силы были неравны, но вампироборцы, коих осталось по пальцам сосчитать, выстояли и отбили город от проклятых кровососов. Много людей погибло, но много и выжило.

Когда казалось, что нужно выдохнуть и ликовать, неожиданно для всех на царицу напал вампир – кинжал пронзил Нейтхотеп прямо в сердце.

Я видела, как Артуэрд на мгновение окаменел.

Видела, как потухли глаза царицы, как подогнулись её загорелые ноги, выпал из тонких пальцев суровый напарник-меч. Последний раз вздохнула она хрипло: «Арт…»

Вампир был тут же убит. Артуэрд одной лишь рукой оторвал тому голову и упал перед любимой.

Тут же налетел ледяной ветер и принёс с собой заунывный звук, будто скорбный и плачущий, поющий погребальную песнь. Это был Дух смерти.

Вампироборцы окружили свою царицу выставили перед собой мечи и опустились на одно колено, скорбно опустив головы.

Вампир сидел у тела Нейтхотеп безмолвный и недвижимый. Он показался мне печальным великаном. А потом он взрывом запрокинул к небу голову и закричал. От грома убитого горем вампира вздрогнули даже небеса и пролился на землю холодный дождь…

* * *

Глядя в полуночные глаза вампира, я снова помнила, кто я – Элла Ван Мельсинг. Но душа моя прожила прекрасное воплощение царицы Нейтхотеп. Теперь я помнила ту прошлую жизнь. Как и смерть.

* * *

Элла

После всего что увидела, ощутила, вспомнила, я долго молчала. Вампир не сказал ни слова, позволяя мне прийти в себя. Хотя, после такого, сложно сразу собраться. Да и я пока не могла осознать, что эта прекрасная и яростная женщина – моё прошлое воплощение.

Мне кажется, что характерами и взглядами на жизнь мы совершенно не похожи. Я не могла думать о ней, как о себе.

– Другая эпоха, Элла – другой характер, – вдруг нарушил тишину князь. – Тогда всё было по-другому.

– Ты прочёл мои мысли? – нахмурилась я.

Я и не заметила, как позволила себе тыкать князю.

– Нет, я не читал твоих мыслей. Я считаю это низким поступком. Просто твоя мимика и твой взгляд сами говорят за себя.

Покачала головой и прошлась по кабинету. Князь наблюдал за мной. А я думала.

Потом развела руками и, глядя в глаза Артуэрду, сказала:

– Знаешь, я всегда считала себя бесчувственной ледышкой в отношениях с мужчинами и вообще скупой на эмоции. Со мной им было скучно. А та женщина, царица… Она такая… живая, яркая, безудержная.

Вампир вдруг встал и медленно приблизился ко мне, положил руки мне на талию и произнёс проникновенно:

– Сейчас я докажу, что ты не бесчувственная ледышка, Элла.

Он сам положил мои руки себе на плечи, снова обнял меня за талию и вдруг, припал к моему рту. Лёгкий, почти невесомый поцелуй.

Он оторвался от меня и взглянул в мои глаза в разрешении продолжения.

Я смотрела в его глаза и понимала, что пропадаю, погибаю безвозвратно. В глазах князя плескалось желание – ни один мужчина на меня так не смотрел. Я снова почувствовала, что падаю в бездонную пропасть его тёмно-алых глаз.

Я сама потянулась к его губам, и вампир не заставил ждать.

Его губы дразнили, ласкали, требовали.

Я запустила пальцы в тёмный каскад его волос. Чёрный шёлк приятно струился по моим пальцам подобно прохладной воде.

Когда его руки проникли под мою одежду, я вздрогнула и будто очнулась.

Резко отпрянула от вампира и часто дыша, тряхнула головой, прогоняя наваждение.

– Элла… – прошелестел его голос, и я вся задрожала. Чёрт возьми, было очень приятно целоваться с князем, ощущать его руки на себе, слышать его дыхание и его голос… А как он зовёт меня по имени…

Боже…

– Это лишнее, – сказала охрипшим от страсти и волнения голосом.

Взгляд вампира скользнул по моим губам, и машинально провела по ним языком, облизывая.

Мои губы после этого поцелуя казались мне очень чувствительными и припухшими.

Во взгляде вампира светилось такое томление, голод и страсть, что моё тело снова обдало пламенем желания. Снова тряхнула головой. Я отчаянно пыталась сохранить остатки самообладания. Хотя, признаю честно, в данный момент я хотела этого мужчину. Но я сомневалась, я ли его желаю или Нейтхотеп, чьи воспоминания разбередили колодец страсти?

– Зачем ты делаешь это, моя маленькая воительница? Зачем окутываешь себя бронёй безразличия и отчуждения, когда сама же видишь этот пыл, который ты пробуждаешь во мне? Почему ты борешься с нашей страстью?

Он так проникновенно смотрел мне в глаза, и у меня создалось ощущение, что моя душа обнажена перед его мудростью, знаниями и силой.

Потом он мягко улыбнулся и ласково произнёс:

– Ты боишься, Элла.

– Извини… те, – проговорила я и отвела взгляд. – Я не боюсь. Просто не могу позволить мужчине брать над собой и своими чувствам такую власть.

Артуэрд долго молчал. Я подняла на него взгляд и увидела, что он продолжает смотреть на меня. Его глаза – зеркало души – ярко горели как два рубина.

Он подошёл ко мне, взял мою руку в свою и заговорил – очень тихо. Голос мягкий, словно мех прикасался к моей коже и ласкал.

– Почту за честь, Элла, доказать тебе, что я не тот мужчина, что пользуется силой в отношении женщины. Клянусь, что я никогда не принесу тебе страдания.

Я промолчала. Мне просто нечего было ответить на его заявление.

Лишь застенчиво улыбнулась, забрала свою руку и произнесла:

– Я устала, князь. И хочу спать.