Текст книги "Ольга Чехова. Тайная миссия"

Ольга Чехова. Тайная миссия

В СССР имя Чеховой фактически находилось под запретом. Об Ольге помалкивали даже родственники и немногочисленные друзья. Пока в девяностые не вышли в свет мемуары бывшего сотрудника советской внешней разведки, в которой упоминается об истинной роли государственной актрисы Третьего рейха.

В книге легендарного руководителя особой разведывательно-диверсионной группы Павла Судоплатова говорилось: ближайшая подруга главных гитлеровских бонз была глубоко законспирированным советским агентом. Предполагалось даже, что Чеховой придется участвовать в ликвидации фюрера. Эти свидетельства подтверждает и сын Лаврентия Берии Серго в воспоминаниях об отце.

Сама Ольга Константиновна никогда не упоминала о своей тайной деятельности. Она оставила крайне путаные мемуары, в которых вымысел трудно отличить от правды, а ключевые вопросы остаются без ответа.

Для своих воспоминаний актриса выбрала на редкость точное название: «Мои часы идут иначе». Откровенно говоря, в первую очередь оно отсылало к неувядающей красоте автора. Ее внешность и впрямь отказывалась подчиняться неумолимым законам бытия: всю свою жизнь эта женщина сохраняла поразительную притягательность.

Но какой же смешной она была в юности – кто бы мог подумать, что из миленького, по-детски пухлого личика спустя годы вылепится скульптурный лик новой Нефертити? Она родилась в семье инженера Константина Книппера, которому предстояло впоследствии стать министром путей сообщения и действительным статским советником. С домашними глава семейства вел себя как истинный тиран, частенько поколачивая жену Елену Юльевну и отпрысков – у Ольги были старшая сестра Ада и младший брат Лев. Впрочем, Константин Леонардович был не лишен своеобразного обаяния и в добрую минуту музицировал с супругой в четыре руки на рояле и читал домашним вслух. Дети владели несколькими языками, что впоследствии немало помогло им в жизни. Отцовская карьера предполагала частые разъезды: Ольга родилась на Кавказе, в Александрополе, в 1897-м, детство провела в Петербурге и Царском Селе, где играла с детьми последнего русского императора и пряталась от Распутина.

В семнадцать лет она переехала в Москву к знаменитой мхатовской актрисе Ольге Книппер-Чеховой, своей тетушке. К слову, одно из ранних воспоминаний будущей актрисы – как тетин муж Антон Павлович, дядя Антон, лечил ее младшего брата Льва от тяжелого заболевания позвоночника. И вылечил. Спустя много лет тот написал популярную песню «Полюшко-поле».

Под крылом у тетки Оля мечтала о сценической карьере, все равно – певческой или драматической, но быстро определилась. Вышло так, что ее первый возлюбленный (из двух племянников дяди Антона – Михаила и Владимира – она выбрала Мишу) был актером, и восторженная барышня, конечно, мечтала разделить с ним судьбу. Уже тогда он играл в 1-й студии МХТ и обещал стать человеком выдающимся. Ольга признавалась в дневнике: «Михаил Чехов для меня красивее и пленительнее всех актеров и даже всех мужчин. Я схожу по нему с ума и рисую себе в своих ежедневных и еженощных грезах…» Стоит ли удивляться, что всего через пару месяцев и после одного горячего поцелуя за кулисами влюбленные обвенчались? Понимая, что получить родительское благословение на столь скоропалительный брак не удастся, они подкупили сельского священника.

Вечером того же дня Ольга Леонардовна, обо всем прознав, в панике примчалась на квартиру Михаила, требуя выдать порученную ее покровительству своенравную племянницу. Не горела восторгом и мать молодожена, ведь эта самонадеянная девица похитила ее драгоценного сына. Началась целая чехарда с расставаниями и воссоединениями. В конце концов взрослые смирились и возлюбленные вступили в супружескую жизнь.

Увы, вскоре выяснилось, что в свои двадцать пять Михаил был совершенно инфантильным маменькиным сынком, крепко дружил с алкоголем и не думал хранить супружескую верность. Саму же Ольгу не оставлял в покое Владимир Чехов, донимая признаниями. В итоге он застрелился, навсегда оставив в душе девушки гнетущее чувство вины. Брак с Михаилом, подточенный его изменами, пьянством, богемным развратом и кознями властной свекрови, разваливался на глазах несмотря на рождение дочери, тоже Ольги, которую, впрочем, всю жизнь звали Адой. Спустя два года семья распалась.

Никто не сочувствовал разведенной женщине – ни свекровь, с самого начала мечтавшая вырвать своего мальчика из рук «нахалки», ни родители, корившие за недопустимое легкомыслие. Впрочем, спустя время они все-таки поостыли, помогали дочери воспитывать маленькую Аду. Ольга же продолжала играть, хватаясь за любые возможности, занималась в Училище живописи, ваяния и зодчества, была вольнослушательницей в студии МХТ. В эти годы она свела близкое знакомство с легендами театра: Станиславским, Немировичем-Данченко, Качаловым, Вахтанговым… Ольга оставила себе фамилию мужа навсегда, очевидно предвидя, какой бесценный репутационный капитал та ей обеспечит.

Но вскоре одна эпоха резко и необратимо сменилась другой и все планы и надежды пошли прахом. В годы революции и Гражданской войны Чехова несколько раз чуть не погибла. Как-то в дом родителей ворвались вооруженные красноармейцы, и семью спасло то, что предводителя отряда однажды укрыла от еврейского погрома Елена Юльевна. В другой раз Ольга поехала в село раздобыть немного молока для дочки и на обратном пути на нее напали грабители… А возвращаясь из Костромы, куда она отправилась, чтобы выменять скудные ценности на продукты, чудом не ушла под лед на реке вместе с санями и возницей.

Семья рассыпалась: родители Ольги, взяв Аду, подались к Колчаку в Сибирь (позже, однако, вернулись – новая власть нуждалась в таких уникальных специалистах, как Константин Книппер), брат Лев, белый офицер, покинул Россию с войсками Врангеля и тоже впоследствии возвратился на родину, где согласился стать разведчиком. Именно в те смутные, страшные послереволюционные годы общеизвестная, приглаженная история жизни знаменитой актрисы Ольги Чеховой начинает расходиться с неофициальной, полной разночтений и недомолвок.

В 1921 году тетушка Ольга Леонардовна выбила у наркома Луначарского разрешение на выезд племянницы в Германию. Тогда Ольга, по ее словам, искренне думала, что уезжает на полтора месяца. Оказалось – навсегда. Впрочем, это ее собственная версия, наивная и пригодная разве что для иностранного читателя. В мемуарах актриса туманно обходит причины отъезда: поправить здоровье, а может, обучение? Или стажировка в театре? Но сейчас-то ни для кого не секрет: советские граждане могли выехать за рубеж только с позволения хозяев очень высоких кабинетов.

Поговаривали, что перед самым отъездом Ольга много часов провела в ВЧК у всесильного Яна Берзина, по другой версии, ее уже позже завербовал брат Лев. Впрочем, в своих воспоминаниях актриса обходит молчанием не только обстоятельства выезда из Советской России, но и еще кое-что: с нею рядом был очень яркий мужчина, австрийский офицер, бывший военнопленный, ставший антрепренером, авантюрист Фридрих Яроши. Впоследствии Михаил Чехов, по-актерски «преображая» реальность, утверждал: Ольга ушла от него именно к Яроши, а вовсе не из-за измен. Якобы небрежно провела рукой по щеке бывшего мужа и сказала: «Боже, до чего ты некрасивый. Ну, прощай. Скоро забудешь».

Правда это или нет, доподлинно уже не узнать: имя Яроши в мемуарах Чеховой не фигурирует вообще. Главное, что по приезде в Берлин она немедленно с ним рассталась и принялась искать работу, словно и не собиралась вскоре вернуться в Москву согласно выездным документам.

И это был тот самый случай – один шанс на миллион, когда человек оказывается в правильном месте в правильное время. От маленьких театров Ольга быстро протоптала тропинку к съемочным площадкам: Берлин в те дни слыл центром нового киноискусства. Надменную холодноватую внешность фрау Чеховой оценили: она играла аристократок и авантюристок в роскошных интерьерах. Истово учила немецкий и избавлялась от акцента. В немом кино речь значения не имела, просто Ольга хотела идеально вписаться в общество – и ей это удалось. Да и появившееся спустя несколько лет звуковое кино благодаря проявленному усердию оказалось доступно. В 1924 году лицо Чеховой не сходило с афиш, а имя постоянно мелькало в газетах. О возвращении на родину речи не шло, мало того, после смерти отца семью – мать, дочь, сестру и племянницу – без звука выпустили в Берлин!

В следующие несколько лет у Чеховой не было отбоя от предложений. Фильм следовал за фильмом, приглашения в Париж сменялись вызовами в Голливуд, где, к слову, Ольге довелось работать с Чаплином, Кларком Гейблом и Гэри Купером, ее убеждали остаться, но… Актриса отказалась – или ей приказали отказаться? Германия и шикарная квартира в центре Берлина вновь приняли ее в распростертые объятия…

Самое странное, что все коллеги отмечали: Чехова не блещет особенным талантом, разве что красотой и потрясающей жизненной силой. В 1928 году в Берлине появился Михаил Чехов с новой женой Ксенией – той самой пассией, которую Ольга когда-то не смогла ему простить. И что же? Чехова взялась помогать бывшему мужу, сняла ему квартиру, подыскивала роли, заново знакомила с двенадцатилетней дочерью. В те дни никто не подозревал, что Михаилу предстоит стать всемирно известным режиссером и актером, но в первую очередь легендарным педагогом, создателем собственной системы, по которой будут учиться Голливуд и Бродвей. Встав на ноги, затем он уехал в США.

Тем временем эпоха снова сменилась и получившая немецкое гражданство Ольга вновь оказалась в центре грозовых раскатов. В 1933 году к власти пришел Адольф Гитлер. Его главный пропагандист Геббельс делал ставку на кино, и в первую очередь – на комедии и мелодрамы, где блистала несравненная Чехова. Ей было не уйти от знакомства с новыми хозяевами Германии. Многие знаменитые друзья – актеры, писатели, художники – покинули страну, предчувствуя катастрофу. А Ольга осталась, по своему желанию или по чьему-то приказу – кто знает…

С рейхсканцлером Гитлером она познакомилась на приеме, устроенном министром народного просвещения и пропаганды доктором Геббельсом. Ее вызвали прямо со съемок, об отказе не могло идти и речи: актрису забрали, не дав возможности даже переодеться. Магда Геббельс еще и пожурила гостью за опоздание. В большой компании из рук в руки переходили наброски и акварели Гитлера, над которыми каждый замирал с благоговением. Ольге не запомнилась ни одна из этих работ, а вот их автор… «Мое первое впечатление: робкий, неловкий, хотя держит себя с дамами с австрийской любезностью, – вспоминала актриса, – ничего «демонического», завораживающего и динамичного. Поразительно, почти непостижимо его превращение из разглагольствующего зануды в фанатичного подстрекателя, когда оказывается перед массами. Тут он воспламеняет тысячи, а позже и миллионы».

На том приеме присутствовали все видные представители германских бизнеса и культуры. Ольга наблюдала за доктором Геббельсом – загорелым остряком, ничуть не смущавшимся своего маленького роста и хромоты. И за рейхсфюрером СС Гиммлером, который произвел на нее впечатление до крайности незначительное: «человек в футляре», пользуясь выражением дяди Антона, смахивал на робкого землемера с мещанским личиком, молча топтался в углу и явно чувствовал себя не в своей тарелке. На другом приеме Чехова, на сей раз одетая как подобает, явно шокировала Гиммлера глубоким декольте, и ей объяснили на ушко: если женщина обнажается больше обычного, это приводит всесильного палача в исступление. Зато ей симпатизировал рейхсминистр авиации, будущий рейхсмаршал Геринг: Ольга тесно сдружилась с его будущей женой Эммой Зоннеман, тоже актрисой. Ее приятельницей стала и еще одна любимица фюрера – режиссер Лени Рифеншталь.

Спустя три года, в

...

конец ознакомительного фрагмента