Текст книги "Кто управляет Россией?"

Русские, украинцы, белорусы: один язык, один род, одна кровь

Как легче всего ослабить, обескровить народ? Ответ прост и проверен веками. Чтобы ослабить народ – его надо раздробить, раскроить на части и убедить образовавшиеся части, что они есть отдельные, самостийные, сами по себе, даже враждебные народы. В истории известны разделение сербов – на сербов, хорватов, боснийцев, черногорцев; дробление немцев – на австрийцев и немцев… Эти разделения сопровождались государственным дроблением и ослаблением мощи великих европейских народов. Горький опыт разделения нации имеем и мы, русские. В середине XIX века мы беспечно приняли так выгодную полякам, немцам, евреям идею дробления русских на три самостоятельных «народа» – русских, украинцев и белорусов. Новоиспеченным народам – украинцам и белорусам – стали спешно создавать отдельную от русского народа историю. В самостийных украинских учебниках 20-х годов XX века украинцы повели свое происхождение от «древних укров». Украинцам и белорусам изготовили собственные литературные языки – украинский и белорусский, которые подражали польским литературным моделям, хотя в ту пору малорусское и белорусское наречия русского языка, именно так они именуются в словаре В. И. Даля, отличались от русского литературного языка, как диалекты Смоленщины или Вологодчины, и языковеды по сию пору не находят на картах четких границ между говорами русских, белорусских и украинских народов. Народная языковая стихия доказывает их родство, однако ж украинский литературный язык, напротив, стремится отсечь украинцев от русского корня. Исследования выдающегося слависта академика Н. И. Толстого убедительно доказывают, что литературный украинский – искусственное новообразование, на треть состоит из германизмов, немецких слов, на треть – из полонизмов, слов польского языка, и на треть – из варваризмов, наречия поселян Украины.

Зачем же было дробить единый русский народ, рушить его целость? На территории Австрии в XIX веке жило много православных славян, именовавших себя русскими или русинами. Будучи подданными австрийского императора, они сознавали свою причастность к русскому народу, что очень беспокоило австрийскую власть. Ну, как можно было австрийским властям мириться с положением в Галиции, где в русских избах на стенах висели непременно два портрета – австрийского императора и русского Царя, и на вопрос о значении портретов, крестьянин-русин обычно отвечал: «Это его величество австрийский император, а это наш русский батюшка Царь». Австриякам на своих землях да и полякам, чьи территории входили в то время в состав Российской империи и тоже были густо населены русскими, нужно было избавиться от русской «пятой колонны» в собственных пределах. И работа закипела. Идея переделывания русских в «щирых украинцев» была щедро профинансирована австрийским правительством. В городе Львове, входившем тогда в состав Австрии, историк М. С. Грушевский сочинил «Историю Украины-Руси», где князей русских Владимира Святославича, Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха поименовали украинскими князьями, писателей Николая Гоголя и Николая Костомарова принялись именовать великими украинскими писателями и переводить их труды на украинский язык, который, в свою очередь, был сотворен из тех самых полонизмов, германизмов и варваризмов так, чтобы ни в коем случае не походил на русский литературный язык. Переводы эти выглядели довольно дикими. К примеру, шекспировская фраза Гамлета «Быть или не быть: вот в чем вопрос?» в так называемом литературном украинском переводе Старицкого получила несвойственную благородному принцу датскому базарную развязность: «Буты чи не буты: ось-то заковыка?»

Поначалу царские власти в России не отнеслись всерьез к этим, казалось, невинным забавам либеральной украинской интеллигенции, подстрекаемой австрийцами и поляками к самостийности, власти сквозь пальцы смотрели на намеренное раздувание обиды малорусов на великорусов за то, что называют себя великими русами, а их, малорусов, – малыми. Но эта обида, как заразная болезнь, прочно укоренялась в сознании многих украинцев, с готовностью отвергавших свое русское имя в силу того, что оно МАЛО-русское, и принявших себе национальное имя в честь Украйны – окраины Руси.

Вот так вредоносная идея, всего-навсего словесная игра, затеянная с национальным именем русский, смогла расчленить и ослабить единый народ, породить взаимную неприязнь у единокровных братьев. И сколько теперь нужно усилий, какую громадную гору неприязни и лжи нужно ниспровергнуть, чтобы побороть эту вредоносную идею, а вместе с ней и искусственное разделение русских на три «восточнославянских народа» – русских, украинцев и белорусов.

Ныне, наконец, получило здравое научное объяснение именование Руси – Великой, Малой и Белой. Согласно исследованиям академика О. Н. Трубачева, название Великороссия никакого самовозвеличивания перед другими странами, другими народами не выражает. Как слово Великобритания образует пару с материковой Бретанью – древнейшая колонизация острова шла оттуда, так имя Великороссия образует пару с именем Русь, прежде, в глубокой древности, обозначавшим область Киева, откуда шло освоение русскими земель к северу и востоку. Это типичный случай называния колонизованных земель термином Великий, так в истории известны не только Великобритания, но и Великая Греция, Великополыиа и Великая Моравия, все эти территории когда-то были освоены из материнских очагов – Бретани, Греции, Польши и Моравии. Вот почему рядом с Русью Великой появилась Русь Малая – Малороссия, название малая, подобно нынешнему малая Родина, всегда имело смысл Руси изначальной, материнского очага, вокруг которого образовалась Великая Русь. И никакого уничижения малороссов в этом названии нет, так же как нет никакого шовинизма великороссов в именовании великорусский. Долго сохранялись следы прозывания нынешних украинцев русскими, до сих пор на крайнем западе Украины существует область, которая по-прежнему зовется Подкарпатская Русь, а поляки, немало усилий приложившие, чтобы малорусы звались украинцами, в своей среде до недавнего времени словом Русь обозначали Украину. Так что наши названия Великая и Малая Русь есть объективные указатели широких миграций народа русского, свидетельство освоения русскими огромных пространств, а вовсе не знак столь не свойственных нашему народу кичливости и хвастовства.

Не таит мнимых обид, напротив, указывает на древнее единение русского народа и название Белая Русь – Белоруссия. Это имя, как показали новейшие исследования академика О. Н. Трубачева, является частью древней системы цветообозначения сторон света. В этой системе северная часть страны обычно именовалась черной (и в истории сохранилось именование северо-западной части Руси Черная Русь), красным цветом (по-древнерусски червонным) обозначалась южная часть страны (в летописях известна Червонная Русь), а белой именовалась западная часть Руси. В системе древнего цветообозначения сторон света, согласно реконструкции, было и название для восточной стороны – Синяя или Голубая Русь. Но ее следов в письменной истории не обнаружено. А вот сохранившееся до сего дня имя Белая Русь показывает, что это всего лишь западная часть великой Русской земли, – часть, а не нечто обособленное и независимое.

Даже самое малое внимание к этим вопросам развеивает взаимные обиды и разногласия. Но кому-то очень хочется, чтобы мы, русские братья, по-прежнему вели свары между собой. Скажем, добродушные взаимные прозвища, которые давались украинцами русским, а русскими украинцам, как давались они вятским, пошехонцам, пермякам, да кому только не давались. Русских украинцы звали москалями и кацапами. Ну и что тут обидного? Как говорится, назови хоть горшком, только в печь не сажай! Москаль – всего-навсего москвич. На Украине так называли всех, кто вышел не с Дона и не с Украины. А в Сибири москалями и москвичами величали всех русских, включая украинцев, кто жил за Уральским хребтом, то есть в Европе. Кацап – вообще загадочное слово, оно не имеет однозначного истолкования, и именно потому, что его происхождение не понятно, нет причин считать его обидным для русских. Точно так же нет причин для обид при назывании украинцев хохлами, это лишь образное подчеркивание особого, свойственного запорожским казакам чуба – клока волос на бритой голове – символа казачьей чести. Только чужак, человек чужой крови и не нашего воспитания, может счесть такие прозвища обидными. Ведь никто не стесняется этих именований в русских и украинских фамилиях и не считает собственные фамилии – Хохлов, Москалев, Кацапенко – неприличными, обидными.

Русские, украинцы, белорусы – суть один народ, ибо рождены из одного русского корня, единокровные братья и братья по Вере. Наречия украинское (малорусское), белорусское и великорусское отличаются друг от друга меньше, чем немецкие диалекты между собой. Потому и русским, и украинцам, и белорусам, помня наше родство, надо уметь пренебрегать ухищрениями врагов русского единства и русской силы, пытающихся нас разделять и ссорить. Формула нашего национального разделения, универсально высказанная в завещании польского русофоба Мерошевского, должна стучать в наши сердца, не давая забывать о том, что русские, украинцы и белорусы есть один язык, один род и одна кровь.

Вот что Мерошевский завещал всем вековечным недругам народа русского: «Бросим огня и бомбы за Днепр и Дон, в самое сердце Руси, возбудим ссоры в самом русском народе, пусть он разрывает себя собственными ногтями. По мере того, как он ослабляется, мы крепнем и растем».

Русский язык – ксенофоб

Словом ксенофобия стращают тех, кто недоволен нашествием инородцев на нашу землю. Словно припечатывают позорным клеймом, вменяя им уголовную 282-ю статью – возбуждение межнациональной розни. Подобная статья есть только в российском законодательстве, другие европейские государства не позволяют себе политических преследований из соображений демократических. А у нас изобретено пугало, причем только для русских, именно русским пытаются заткнуть рот Уголовным кодексом, стращают тюрьмой, принудительной работой, штрафами, чтобы в короткие сроки умалить натиском пришельцев наше национальное преобладание в России. И многие русские поддаются страху быть обвиненными в ксенофобии.

Что же такого страшного в этом понятии? Ксенофобия – это же самый обычный, естественный для каждого народа страх – неприятие чужого, отторжение чужого, чтобы не утратить свою собственную самобытность. И почему, скажите на милость, мы обязаны любить чужие народы? В народах, по меткому замечанию великого русского философа Хомякова, как и в людях, есть страсти, и страсти не совсем благородные. Еще раньше, чем философы и историки, неблагородные страсти чужих народов подметил наш русский язык и навек запечатлел в себе неприятие чужаков. Русский язык за всю историю нашего народа и государства накопил в себе множество ксенофобских слов и выражений. В лингвистике их называют ксенонимы. На основе наименований других народов русские творили слова с обобщенным представлением об этих народах. Как правило, с негативной оценкой чужаков, образное обозначение внешних врагов на протяжении всей истории. На основании ксенофобных характеристик лингвисты выяснили, кто из народов мира вредил русским больше всего. Оказалось – татары, тут и чертополох, зовущийся в говорах татарник, чирьи и нарывы, именуемые барин-татарин. Вспомним и меткое русское выражение о больной голове – татары в башке молотят. Не жалует русский язык и немцев. О язвах на коже в Сибири говорят – немцы сели, тараканов в России прозывают прусаками, швабами и немцами. Саранчу именуют шведами. Так отложилось в памяти русского потомства, как татары, немцы, шведы, подобно полчищам насекомых, вторгались на наши земли, уничтожая все на своем пути. Осталась в языке ксенофобская память и о поляках. От имени мазовецких поляков пошло русское прозвище мазурик, то есть вор, пройдоха. Помнит русский язык французское нашествие. С тех пор завелось в русском языке слово шаромыжник> от французского cher ami – дорогой друг, так голодные французы, скитаясь по холодной России в 1812 году, просили чего поесть. С тех пор это слово означает – шатун и плут.

Русские имеют древнюю привычку хранить имена своих исторических врагов в кличках домашних животных, психологически точно выверенный путь преодоления страха перед врагами. Если именем врага назвать кота или собаку, то враг перестает быть страшным. И впрямь кошачье прозвище Мурзик напоминает нам о том, что этих хитрых, умных, ловких животных наши предки метко сравнивали с Мурзой, татарским князем, вековым поработителем русского народа. Или вот в Сибири широко распространена собачья кличка Кучум, разумеется, в честь сибирского хана, побежденного Ермаком Тимофеевичем. Собак черной масти, причем исключительно дворовых, в России непременно кличут Цыган. А теперь прикиньте, сколько бродит по России рыжих котов по кличке Чубайс. Наш язык и по сей день исправно выполняет свою традиционную обязанность – сохранять в народной памяти имена врагов нации.

Татары, шведы, поляки, немцы – с ними все ясно – внешние враги и постоянные приграничные соперники. Но вот что интересно, почему два народа, никогда не ходившие против русских открытой войной, удостоились в русском языке наибольшего количества ксенофобских наименований. Эти два народа – цыгане и евреи. Их именами называют в русском языке вещи, которые похожи на настоящие, но только внешне. Разбавленную самопальную водку называют цыганское молоко, козу кличут жидовской коровой, луну – цыганским солнцем, мелкий короткий дождик, как ни на что не годный, прозван у нас жидовским дождем, сильный мороз – цыганским жаром. Жидками русские зовут кусачих насекомых и домашних муравьев, жидами зовут воробьев, которые тучей налетают откуда ни возьмись и сильно вредят крестьянским посевам. Цыганской рыбой прозвали головастиков, вроде и рыба, а не настоящая, жидолкой зовут мелкую рыбешку гольца, не годящуюся в пищу. Интересно, что этническим названием евреев метят опасные ядовитые растения, физалис, к примеру, зовут вишня жидовская. В Малороссии жидками именуют поганки, гриб-дождевик русские называют цыганский табак. Цыганское золото, еврейское золото – всякий поддельный под золото металл. Немалый перечень прилипчивых заразных болезней удостоены той же этнической меты: лишай – жид-жидовин, сибирская язва – жидовка, озноб – цыганский пот.

Что же хотели передать своим потомкам наши предки, закладывая свой жизненный опыт в самую надежную, самую верную, самую крепкую память – язык? Предупреждение, пока не обрели собственного опыта общения с другими народами, быть всегда настороже с опасными для нас, русских, племенами, совет сторониться их. Приведу свидетельство лингвиста Березовича, специально изучавшего проблему лингвистической ксеномотивации и опубликовавшего результаты своих исследований в журнале «Вопросы языкознания» (М., 2007, № 1): «Предсказуем тот факт, что лидерами по количеству вторичных номинаций, по накалу экспрессии в лексике восточнославянских языков, а также целого ряда других европейских языков будут цыган и еврей, обозначения этносов, которые на протяжении многих веков являются чужими среди своих для восточных славян». Я намеренно цитирую научный журнал и в нем научную статью, откуда взяты примеры, цитирую для того, чтобы меня не обвинили все в той же пресловутой ксенофобии. В цитируемой мною научной статье из журнала «Вопросы языкознания» читаем, что не только русские, украинцы и белорусы жалуют евреев и цыган таким неприветливым образом. Другие народы Европы сохранили для своих потомков те же предупреждения. Англичане, например, имеют ксенонимы для своих вековых врагов – шотландцев, ирландцев, голландцев, а также для цыган и евреев. Немцы нарекли ксенонимами поляков, чехов, русских и опять-таки цыган и евреев. Поляки и чехи наградили ксенонимами немцев, чехов, шведов и опять же евреев, цыган. Научный факт, как против него попрешь, однако к немцам, полякам и англичанами у евреев претензий нет, они есть только к русскому народу. Причем вот парадокс: цыгане не заставляют русских отказываться от наших представлений о них и не волокут нас в суд, чтобы заставить изъясняться к ним в любви, и только евреи пытаются принудить нас к тому, причем под угрозой уголовной ответственности.

Беспристрастные лингвистические исследования показывают: ну, не любят русские евреев. Не любят, и точка, и нелюбви этой уже много веков – с времен распятия евреями Христа. Но немало и других с древности поводов не любить евреев. В 60-х годах прошлого века в египетском городе Александрии нашли при раскопках папирусное письмо на древнееврейском языке. Письмо датировано десятым веком, и стало знаменитым потому, что в нем впервые в истории зафиксировано древнейшее упоминание славного города Киева, упоминание его в ту пору, когда у древних русичей письменности еще не было. Но самое замечательное в египетской находке – его содержание, о котором принято умалчивать. В этом письме еврейская община города Киева просила евреев города Александрии дать кров и оказать помощь своему соплеменнику, сбежавшему из древнерусской столицы, чтобы не отдавать долги своим русским заимодавцам. Поди, полюби таких…

Чернословие

Сквернословие – черное, грязное слово, еще недавно бывшее недопустимым в обществе, сегодня затопило страну. Матерная брань, за которую прежде могли впаять пятнадцать суток, как за оскорбление, сейчас вроде бы уже никого не оскорбляет. И не только не коробит, а даже и не удивляет. Это свидетельство опасных сдвигов в жизни народа. Давайте разберемся в истоках русской брани: почему светлый, чистый, совестливый народ наш погряз в словесном безобразии и ныне того даже не замечает?

Чем исконно являлась брань? Обороной, первым словесным предостережением тому, кто тебе угрожает. Сначала оборонялись словом, потом пускали в ход кулаки и оружие.

Наши русские по происхождению бранные слова, я не говорю сейчас о мате, который пришел на нашу землю извне, так вот, почти вся русская брань имеет значение «мертвый». Таков смысл, например, слова падло, то есть «падаль». Или стерва, опять же буквально «мертвечина». Вспомните, у нас в русском языке есть слово стервятник – питающийся падалью.

Значение «мертвого» и в слове зараза. Слово это восходит к глаголу «заразить», то есть убить. Так что ругательство зараза исконно обозначало убитого. Похожее значение имеет слово мразь – погибший от холода. Сволочь – также обозначает покойника, видимо, самоубийцу. Все эти ругательства изначально являются предупреждением обидчику: вот что станется с тобой, если сунешься. Вслед за русской бранью могло следовать только истребление врага.

Согласитесь, с таким значением бранные слова естественно применять только к недругам. Совершенно неестественно, когда сволочью, то есть самоубийцей, или заразой, то есть убитым, или падлой, то есть мертвецом, называют друг друга пусть и поссорившиеся, но все же родные люди, вовсе не имеющие намерения убить друг друга. Но ведь слово само по себе имеет силу, энергию. И называть живого мертвым без последствий не получается. Так чего ж удивляться, что после таких слов наши дети, отцы, мужья, жены болеют, хиреют… Немудрено. Сами мы в семейной брани накликиваем на них беду, словом нарекаем их мертвыми.

Страшнее того для души матерная ругань. Это, во-первых, открытое именование детородных органов, что издревле в человеческом обществе считалось признаком наглости, нечистоты. Само слово наглый означало человека, способного обнажиться, явиться нагим на людях. Наглого русские с брезгливостью сторонились, как нарушившего завет целомудрия. Во-вторых, матерная брань – намеренное оскорбление человека клеветой. Это объявление в нецеломудрии не только его самого, но и его близких, родных. Нас часто пытаются убеждать, что матерщина-де возникла в глубокой древности и не имела оскорбительного смысла. Что-де люди были просты как дети. Их плотские отношения были беспорядочны. И это зеркально отразилось в языке. Ложь, намеренная ложь с целью порушить в человеческих душах остатки чистоты!

На протяжении тысячелетий отношения в семье у славян и русских были основаны на строгой верности. Блуд наказывался лютой смертью или в лучшем случае битием. Блуд являлся несмываемым позором для всего рода. И потому до сих пор сохранилось оскорбительное наименование ублюдок, то есть рожденный в блуде. Даже намек на блуд – оскорбление. А матерщина – это уже не намек, это обвинение, это бесчестие семье и роду оскорбляемого.

Разумеется, и сегодня мы с вами не позволим никому открыто назвать блудниками наших родителей. А вот матерную ругань, которая означает то же самое, только в наглой, вызывающей, грязной форме, мы почему-то переносим равнодушно. Утешаем себя тем, что сквернословцы ругаются по привычке, что они без мата не могут, просто не умеют разговаривать. Дескать, запретив мат, мы рискуем отучить людей говорить. Так пусть лучше вообще не разговаривают, чем ежечасно оскорбляют друг друга, поносят, клевещут, грязно ругаются над самым сокровенным и дорогим для каждого человека. Отстранение от матерной брани есть наша национальная самооборона, сохранение семьи, детей, близких в чистоте и целомудрии.

Есть еще одна категория скверных слов, которые принято называть жаргоном. На самом деле это специальное наречие преступного мира, скрывающего за непонятными для непосвященных словами свои тайные, опасные для окружающих намерения и планы. Такой жаргон называется блатным. А кто себя именует блатными? Сегодня это уголовный мир России без разбору народов и сословий, но само слово блат имеет давнюю историю. Оно ведет свое происхождение из идиша, еврейского жаргона немецкого языка. Блат означает кровь. Так с советских времен сохраняются у нас выражения доставать по блату или у него там блат. По блату достать – когда твои единокровные, евреи то есть, тебе помогают добыть желаемое, а иметь блат – это когда в нужном месте в нужное время встречаешь своего, опять же еврея, и он тебе помогает. Когда уголовников называют блатными – тоже понятно, ведь они повязаны между собой кровью, только не собственной, а кровью своих жертв. Из блатного жаргона пришли в русский язык многие слова, которые сейчас кажутся вполне безобидными, на самом же деле они имеют оскорбительный смысл. Так из блатного жаргона мы восприняли слово быдло, польское по происхождению, означает – скот, приуготовленный к убою. Жаргон вбросил в употребление и слово лох, оно тоже заимствовано из польского, где «льоха» означает свинья. Ребятишек на жаргоне называют пацаны, в переводе с идиш – рабы, слуги. Попытка унизить и оскорбить, причем совершенная в тайне от непосвященных. Блатной жаргон – не только и не столько язык, недоступный непосвященным, сколько тайное оскорбление непосвященных, к примеру, чужих для евреев народов, в данном случае – русского. Тайно оскорбить, издеваться за глаза – повадка подлая, трусливая, низкая. И она, как нельзя ярче, отразилась в карточной игре. Наиболее популярна карточная игра в так называемого «дурака», а кто дурак? В этом надо разобраться. Игральные карты созданы специально для поругания Христа со стороны самих же не ведающих о том христиан. Вся символика карт – христианская символика, знаки мученичества и смерти Господа нашего Иисуса Христа на кресте. Сам святой Крест в картах именуется крести или трефа, причем трефный на идиш означает скверный. Знак бубны – символ четырехугольных римских гвоздей, которыми пригвоздили Господа к кресту. Пики – символ римского оружия, которым было пронзено Святое Тело Господа на кресте. Знак черви – образ губки, смоченной уксусом и желчью, той, что пытались напоить Спасителя во время его смертных мук. А мы, христиане, в это «играем», да еще крест называем, прости Господи, трефой, не ведая, что это означает, да еще козырем, то есть кошерной картой (кошерный означает – очень хороший, годный именно для евреев), «побиваем», то есть подвергаем поруганию крест. Такое тайное поругание Христа в обычае у сил зла. Сейчас жаргон вбросил в русский язык новое словцо для обозначения выходцев с Кавказа, преимущественно мусульман: хан или хачик. Но хан по-армянски означает крест, хачик – это армянское имя христианин, и мы, русские христиане, с брезгливостью и раздражением именуя мусульман, заселивших русские города и села, ханами, невольно ругаем крест и христианство, исполняя тайный замысел, с которым вброшены эти слова в русский обиход.

Так что выбирайте, люди русские, как говорить и что говорить. И думайте, прежде чем говорить. Ибо слово наше строит нашу судьбу, направляет к добру и ко злу, а отстранение от сквернословия, матерщины, жаргона – наша национальная самооборона.