Текст книги "Менеджмент цифрового университета. Комплексный подход к организации педагогического процесса"

Е. В. Неборский, М. В. Богуславский, Т. А. Наумова
Менеджмент цифрового университета
Комплексный подход к организации педагогического процесса

Методические рекомендации для руководителей и преподавателей университетов.

Издание подготовлено при финансовой поддержке Российского Фонда Фундаментальных Исследований № 20-013-00382-а

«Проектная актуализация концепции цифрового университета: комплексное административно-педагогическое сопровождение образовательного процесса в условиях новых социально-технологических вызовов информационной эпохи»

Рецензенты:

доктор педагогических наук, профессор, заведующий кафедрой педагогики и социологии Оренбургского государственного педагогического университета

А. М. Аллагулов

академик РАО, доктор педагогических наук, профессор, директор института педагогического образования и социальных технологий, заведующий кафедрой социальной работы и педагогики Тверского государственного университета

И. Д. Лельчицкий

© «Пробел-2000», 2022

© Коллектив авторов, текст, 2022

© Markus Winkler, фото на обложке, 2022

* * *

Вступление

Это издание – результат трехлетнего исследовательского проекта. Мы подготовили его в формате, который совмещает в себе научный доклад (обзор результатов исследования) и методические рекомендации, стараясь свести огромной массив информации в краткий вид.

Пандемия COVID-19 резко актуализировала потребность в возможностях цифровых технологий и их использование в образовательном процессе. Но следует учитывать, что дистанционное обучение не равнозначно цифровому. Потенциал и возможности цифровых технологий намного глубже, а их инструментальное воплощение шире – это цифровые лаборатории и тренажеры, дополненная и виртуальная реальность, цифровые двойники, цифровые платформы, электронный документооборот, умный кампус на базе интернета вещей, блокчейн, искусственный интеллект и многое другое.

В рамках данного исследования цифровой университет рассматривается как интегративный методологический конструкт. Цифровой университет – это комбинация четырех элементов: цифрового формата обучения, цифровой среды, цифровых ресурсов и цифровой платформы.

Такая трактовка позволяет иначе взглянуть на положение вещей, на цифровую зрелось университетов и высшего образования, на формулирование политики цифровой трансформации и даже на нормативную базу. Для педагогов такой подход будет полезен тем, что поможет реализовывать свою практическую деятельность в более комплексном виде.

Цифровая трансформация – это только начало пути, результатом которого станет переход университетов к модели 4.0, соединяющей в себе физический и биологический домены. Высшее образование уже не будет прежним: изменятся структуры, деятельность и мышление человека. Текстовая культура станет лишь частью этой анатомии и будет широко дополнена сложными вычислениями, моделированием, проектированием, алгоритмизацией. На смену Человеку Читающему (галактике Гутенберга) придет Человек Программирующий (галактика Тьюринга).

Будущее лучше, чем кажется.

Руководитель проекта,

доктор педагогических наук, доцент,

Неборский Егор Валентинович

Благодарности

Авторы исследования выражают благодарность всем тем, кто принимал участие в наших опросах, интервью, помогал нам в сопровождении, давал бесценные советы – коллегам, студентам, аспирантам, слушателям курсов повышения квалификации, администрациям университетов и всем неравнодушным людям.

Сердечное спасибо Лубкову Алексею Владимировичу ректору Московского педагогического государственного университета, Мерзляковой Галине Витальевне ректору Удмуртского государственного университета, Сухановой Татьяне Владимировне директору Института стратегии развития образования, Ивановой Светлане Вениаминовне научному руководителю Института стратегии развития образования, заведующей кафедрой ЮНЕСКО.

Мы искренне благодарим за техническую и административную поддержку Серову Екатерину Анатольевну, Расторгуеву Елену Андреевну, Бондареву Наталью Викторовну, Салоникес Елену Юрьевну, а также Институт международного образования в лице Замерченко Наталии Ивановны и Кузнецова Андрея Владимировича.

Хочется выразить признательность за сотрудничество и ценные идеи Блинову Владимиру Игоревичу, Сергееву Игорю Станиславовичу.

И, разумеется, нашим рецензентам: Аллагулову Артуру Минехатовичу и Лельчицкому Игорю Давыдовичу.

Спасибо Плигину Ивану Алексеевичу за техническое оформление макета и высочайший профессионализм книгоиздателя.

Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского Фонда Фундаментальных Исследований в рамках проекта № 20-013-00382-а «Проектная актуализация концепции цифрового университета: комплексное административно-педагогическое сопровождение образовательного процесса в условиях новых социально-технологических вызовов информационной эпохи». Спасибо экспертам фонда и всем сотрудникам, сопровождавшим проект.

Раздел 1
Социо-технологические вызовы

Развитие цифровых технологий влечет за собой изменение не только в отдельных областях жизни человека, но и в социально-технической инфраструктуре общества в целом, открывая перспективы новых практик, ценностей и норм.

Не станет исключением и сфера университетов и высшего образования, традиционно являющаяся узловой точкой сборки академического знания, его трансфера в бизнес или повседневные практики, научных исследований, культурных достижений и ценностных ориентиров, а также площадки для обсуждений развития общества в различных его сегментах.

Для понимания траектории изменений, затрагивающих университеты и высшее образование, прежде всего, следует обратиться к анализу социо-технологических вызовов, которые выступают в роли триггера для трансформационных преобразований.

Замена человека искусственным интеллектом

Многие области профессиональной деятельности человека содержат рутинные операции и алгоритмы, выполнение которых может взять на себя искусственный интеллект: автопилоты могут управлять составами и автотранспортом; дроны могут осуществлять доставку грузов, мониторинг состояния сложнодоступных объектов, участвовать в спасательных и военных операциях; искусственный интеллект может диагностировать заболевания и определять эффективное лечение, персонифицировать обучение, диагностировать и отбирать кандидатов на должности и т. д.[1]1
  Шваб К., Дэвис Н. Технологии четвертой промышленной революции. М.: Бомбора, 2018. 320 с.


[Закрыть]

Для социально-экономической структуры общества это может означать, что по мере того, как цифровой труд будет становиться все более распространенным, бизнес все чаще будет сокращать издержки и уровень заработных плат своих сотрудников, а снижение доходов и рост безработицы повлекут за собой снижение потребительского спроса и, как следствие, замедление роста экономики.[2]2
  Бриньолфсон Э., Макафи Э. Вторая эра машин. Работа, прогресс и процветание в эпоху новейших технологий. М.: АСТ, 2017. 384 с.


[Закрыть]

Следуя логике потенциала искусственного интеллекта, совершенно очевидно, что чат-боты, например, могут взять на себя роль наставника и коуча, помощника по персональному подбору контента и учебных материалов,[3]3
  Smutny P., Schreiberova P. Chatbots for learning: A review of educational chatbots for the Facebook Messenger // Computers & Education. 2020. Vol. 151. 103862. // URL: https://doi.org/10.1016/j.compedu.2020.103862


[Закрыть] функции, которую традиционно реализовывал педагог в процессе взаимодействия со студентами. Боты уже сегодня создают страницы в социальных сетях и оставляют комментарии.[4]4
  Alsmadi I., O’Brien M. How Many Bots in Russian Troll Tweets? // Information Processing & Management. 2020. Vol. 57, Issue 6. 102303. // URL: https://doi.org/10.1016/j.ipm.2020.102303


[Закрыть]

Отдельным риском следует обозначить развитие эмпатии искусственного интеллекта, позволяющего заменить человека там, где это казалось невозможным.[5]5
  Rust R., Huang M.-H. The Feeling Economy. How Artificial Intelligence Is Creating the Era of Empathy. London: Palgrave Macmillan, 2021. 180 p.


[Закрыть] Иными словами, возникает перспектива замена ряда функций педагога роботами.

С развитием цифровых технологий каждая из функций, которую ранее реализовывал педагог, начинает расширяться и усложняться и совершенно очевидно, что в новых условиях их реализация отдельно взятым человеком, ограниченным временем, психическими ресурсами и навыками становится физически все менее возможной. Это может привести к выделению функций педагога в отдельные профессии – разработчик образовательных траекторий, организатор проектного обучения, тьютор, игромастер, модератор, архитектор образовательных экосистем, педагогический дизайнер и т. д. Приблизительный перечень профессий и их функционал уже структурирован в атласе новых профессий.[6]6
  Атлас новых профессий 3.0 / под ред. Д. Варламовой, Д. Судакова. М.: Интеллектуальная литература, 2020. 456 с.


[Закрыть]

Утрата человеком своей идентичности

Развитие печати живых тканей, биоандроидов и новых возможностей эмпатии искусственного интеллекта может повлечь за собой диссонанс в восприятии человеком себя, своей самости, своей сущности и биологически неживых существ, но поступающих, реагирующих и думающих, как биологически живые существа.

Ни религия, ни философские течения, ни государства не смогут предложить серьезную альтернативу, когда человек окажется лицом к лицу со своим творением, во многом превосходящим его самого даже там, где до недавнего времени это казалось невозможным. Снижение спроса на академическое знание, научные исследования, просвещение – все это может стать результатом потери идентичности человеком.

Социальный разрыв, отчужденность

Социальная аномия – как результат постепенного погружения человека в мир алгоритмов и роботов, которые станут заменителем живого, человеческого общения, деловой и бытовой коммуникации.

В то же время, следует учитывать тот факт, что человек – существо бисоциальное, обладающее биологической и психологической потребностью в коммуникации, выстраивании отношений, сложных социальных ситуаций и процессов. Период жесткого локдауна по всему миру во время начала пандемии COVID-19 обнаружил рост стрессовых состояний, психических нарушений и увеличение приема алкоголя студентами, когда они находились запертыми в общежитии или дома.[7]7
  Charles N., Strong S., Burns L., Bullerjahn M., Serafine K. Increased mood disorder symptoms, perceived stress, and alcohol use among college students during the COVID-19 pandemic // Psychiatry Research. 2021. Vol. 296. 113706. // URL: https://doi.org/10.1016/j.psychres.2021.113706


[Закрыть]

По этой причине данный вызов хотя и может способствовать некоторому разделению людей, но, скорее, может привести к дроблению на небольшие социальные группы, а не полной автономности каждого, отдельно взятого человека.

Утрата приватности

Одним из серьезных рисков по степени последствий является вторжение в частную жизнь человека, нарушения его личных границ, фактическое аннулирование достижений предыдущих эпох. Тотальный контроль чреват не только возможностью возникновения новых форм контроля и тоталитарных политических режимов, но и вторжением в сферу психики человека, деструктивным влиянием на его волю, что повлечет за собой серьезные процессы в области регулирования поведения, способствующего росту и развитию человека, а следовательно, может повлечь деградацию человека как биологического вида.

В академической среде уже появился термин «капитализм наблюдения»,[8]8
  Zuboff S. The Age of Surveillance Capitalism: The Fight for a Human Future at the New Frontier of Power. New York: Public Affairs, 2020. 704 p.


[Закрыть] суть которого сводится к тому, что бизнес в цифровой среде нацелен на извлечение прибыли за счет эксплуатации психики человека и манипулированием его интересами, навязыванием ему выбора. Безобидный таргетинг, определение геолокации, запросы приложений отслеживать активность пользователя в сети, чтобы определять его предпочтения, является красочной иллюстрацией «капитализма наблюдения».

Использование инструмента «цифровой след», с одной стороны, позволяет осуществлять индивидуальный мониторинг достижений студента и персональный подбор заданий, материалов и постройки образовательного маршрута, но с другой – может использоваться во вред человеку, навязывая ему выбор, подавляя волю, используя личные данные против него, особенно в части фальсификации судебных разбирательств.

Рост психических расстройств

Одним из потенциально опасных эффектов от разрыва между скоростью развития цифровых технологий и адаптацией психики человека к новым условиям существования, может стать рост числа различного рода психических отклонений и нарушений.[9]9
  Neborsky E. V., Boguslavsky M. V., Ladyzhets N. S., Naumova T. A. Digital Transformation of Higher Education: International Trends // Advances in Social Science, Education and Humanities Research. International Scientific Conference “Digitalization of Education: History, Trends and Prospects” (DETP 2020). 2020. Vol. 437. P. 398–403. // URL: https://doi.org/10.2991/assehr.k.200509.071


[Закрыть]

Наиболее опасной в данном случае представляется теория поколений, постулирующая о легко приобретаемых в раннем возрасте пользовательских навыках у современного поколения несовершеннолетних детей, хотя исследования показывают, что существенные различия в использовании цифровых технологий и пользовательских навыках между поколениями отсутствуют.[10]10
  Bullen M., Morgan T., Qayyum A. Digital Learners in Higher Education: Generation Is Not the Issue // Canadian Journal of Learning and Technology. 2011. Vol. 37, no. 1. // https://doi.org/10.21432/T2NC7B


[Закрыть]

Опасность этой теории как раз заключается в том, что она совершенно игнорирует психику человека, оставляя ее за скобками, а свойства среды ошибочно приписывает психике.[11]11
  Неборский Е. В., Богуславский М. В., Ладыжец Н. С., Наумова Т. А. Изучение отношения студентов педагогических направлений подготовки к цифровой трансформации в вузе // Перспективы науки и образования. 2021. № 4. С. 94–107. // URL: https://doi.org/10.32744/pse.2021.4.6


[Закрыть]

Многозадачность, например, это свойство психики, которое обусловлено в том числе генетикой, она активируется средой и никакого отношения к поколениям не имеет. Было бы нелогично предполагать, что многозадачность может стать характеристикой целого поколения только потому, что к этому побуждает среда. Сигналы среды воспринимаются психикой, которая у каждого индивидуальна, а ее адаптация вопрос длительного времени.

Кроме того, данная теория не учитывает скорость изменения технологий – сегодня трудно встретить человека использующего, например, пейджер, поэтому рассуждать о пользовательских навыках с переносом текущего контекста на будущее было бы неуместно.

И наиболее серьезной логической ошибкой данной теории является игнорирование эффекта неаддитивности: характеристики одного человека не характеризуют поколение, также, как поколение, являясь суммой людей, не может быть тождественно отдельно взятому человеку в своих характеристиках.

Рост неравенства

Несмотря на ряд оптимистических прогнозов относительно будущего человечества, использующего потенциал цифровых технологий,[12]12
  Котлер С., Питер Д. Изобилие. Будущее лучше, чем вы думаете. М.: АСТ, 2018. 608 с.


[Закрыть] не следует игнорировать такие факторы, как культурный, политический и человеческий, которые могут препятствовать позитивным изменениям, либо заметно искажать их, что может дать совершенно обратный эффект.

Доступность цифровых технологий, масштабы и глубина их распространения до сих пор остаются дискуссионным вопросом[13]13
  Global Risks Report 2020. Zurich: World Economic Forum, 2020. 102 p.


[Закрыть] по аналогии с достижениями других промышленных революций.

Для высшего образования это чревато перекосом, когда в отдельных локальных обществах качество образования и исследований может повышаться за счет доступности и использования цифровых технологий и новейших достижений в этой области, тогда как в других подобная доступность будет, скорее, роскошью, проводя сегрегационную линию между различными слоями населения.

Очевидно также и то, что массовость образования, возникающая благодаря сети и различным цифровым платформам, может оказаться суррогатом: действительно ценные знания и передовые технологии могут стать частью элитного высшего образования, доступного меньшей части населения земли, что усилит процессы социальной поляризации.

Результаты исследования влияния социо-технологических вызовов на сферу университетов и высшего образования, а также возможные решения, представлены в Таблице № 1.

Таблица № 1

Раздел 2
COVID-19 как триггер

Пандемия COVID-19 вскрыла ряд проблем, среди которых важно выделить цифровое неравенство. Цифровая изоляция, как отсутствие доступа к интернету и необходимых устройств (планшетов, компьютеров, смартфонов) коренится в социальном неравенстве, но цифровая связь не является автоматически лекарством от социальной болезни.[14]14
  Zheng Y., Walsham G. Inequality of what? An intersectional approach to digital inequality under Covid-19 // Information and Organization Volume 31, Issue 1, March 2021, 100341. // URL: https://doi.org/10.1016/j.infoandorg.2021.100341


[Закрыть] В 2019 году только 53,6 % населения мира были в сети, а в наименее развитых странах это число составляет 19,1 %.[15]15
  Международный союз электросвязи о цифровом разрыве. New ITU data reveal growing internet uptake but a widening digital gender divide. November 5, 2020. // URL: https://www.itu.int/en/mediacentre/Pages/2019-PR19.aspx


[Закрыть] Именно поэтому государственная политика в области цифровой трансформации Германии и Китая касается, в том числе, сокращения данного разрыва и развития инфраструктуры.

Процессы цифровой трансформации начались задолго до пандемии COVID-19, но носили разнонаправленный характер. В Германии фокус был на производственных процессах экономики 4.0, медицине, а образование почти не было затронуто, за исключением отдельных экспериментов конкретных университетов. Некоторое цифровое отставание, которое продемонстрировала Германия в сфере высшего образования в период пандемии,[16]16
  Неборский Е. В., Богуславский М. В., Ладыжец Н. С., Наумова Т. А. Цифровое образование: переход университетов Германии в онлайн в условиях пандемии COVID-19 // Общество: социология, психология, педагогика. 2020. № 12. С. 200–205. // URL: https://doi.org/10.24158/spp.2020.12.36


[Закрыть] по всей видимости, может быть преодолено достаточно быстро.

В США эти процессы начались еще в 2000-х гг., а в Китае правительство запустило программу в 2010 г., но к моменту пандемии практически никто не был готов. Для Китая перспективы цифровой трансформации выглядят более продолжительными по времени в связи с неоднородностью цифрового ареала в стране. В США местные государственные органы задолго до пандемии COVID-19 запускали программы поддержки цифровой трансформации, повышения цифровой компетентности педагогов и студентов. Но программы эти были направлены на государственные двухгодичные колледжи и университеты. В США львиная доля университетов являются частными и государство не вмешивается в их политику, за исключением вопросов, связанных с аккредитацией, поэтому цифровая трансформация, как условие для выживания в конкурентной среде, фактически была отдана на откуп самим университетам.

Раздел 3
Подходы к разработке цифрового университета

Подходы к трактовке цифрового университета в академическом сообществе можно условно разделить на два лагеря. Первый трактует цифровой университет как бизнес-модель. Второй сосредоточен на общественном благе и открытом коде (англ. Creative Commons Attribution 4.0 International (CC-BY) License). Он становится ядром критической цифровой педагогики.[17]17
  Critical Digital Pedagogy: A Collection / ed. Stommel J. Madison: Hybrid Pedagogy Inc., 2020. 334 p. // URL: https://cdpcollection.pressbooks.com/front-matter/foreword/


[Закрыть] В этом смысле могут наблюдаться очевидные различия в аксиологическом понимании концепта цифрового университета.

В рамках первого подхода процессы цифровизации рассматриваются с позиций повышения эффективности, маркетинговых решений, удобства, дизайна, сокращения издержек и т. д.[18]18
  Боуэн У. Высшее образование в цифровую эпоху. М.: ВШЭ, 2018. 224 с.


[Закрыть]

Второй подход ориентирован на доступность и цифровую вовлеченность. Например, книга «Концептуализация цифрового университета: пересечение политики, педагогики и практики» (2018). Матрица цифрового университета, согласно авторам, включает в себя четыре компонента: цифровое участие; информационная грамотность (как база для личностного и профессионального развития); учебная среда (сочетание цифрового и физического пространств); учебная программа и разработка курсов (в том числе, цифровая аналитика).[19]19
  Johnston B., MacNeill S., Smyth K. Conceptualising the Digital University: The Intersection of Policy, Pedagogy and Practice. London: Palgrave Macmillan, 2018. 288 p.


[Закрыть] Или книга «Цифровой университет: диалог и манифест», в которой анализируются различные коллективные способы создания социальных благ в цифровом пространстве.[20]20
  Jandric P., Peters M. The Digital University: A Dialogue and Manifesto. New York: Peter Lang US, 2017. 388 p. // URL: https://doi.org/10.3726/b11314


[Закрыть]

Вопрос затрат в данном случае остается дискуссионным. В первом случае расходы предположительно окупаются за счет сокращения издержек и, собственно, продаж курсов и различных сопутствующих услуг (например, «паспорт на образование» экспериментальный проект университета Бойсе в Айдахо[21]21
  Паспорт на обучение. // URL: https://www.boisestate.edu/cid/passport/#:~:text=Passport%20to%20 Education%20was%20an,degrees%20from%20Boise%20State%20University


[Закрыть]). Во втором случае предполагается возложить расходы на государство, задачей которого является финансирование образования и его цифровизации с позиций общественного блага (формула здесь проста: больше высококвалифицированных специалистов – эффективнее экономика страны).

В инструментальном смысле понимание концепта цифровой университет в значительной степени близко в США, Германии и Китае, но есть некоторые акценты, которые могут вносить путаницу. Для начала разграничим понятия.

Цифровой кампус (англ. Digital Campus) или умный кампус (англ. Smart Campus) связан с интернетом вещей и цифровым автоматизированным управлением, представляя собой нечто вроде уменьшенной версии умных городов.[22]22
  Chen T. Smart campus and innovative education based on wireless sensor //Microprocessors and Microsystems. 2021. Vol. 81. 103678. // URL: https://doi.org/10.1016/j.micpro.2020.103678


[Закрыть]

Цифровой университет (англ. Digital University), чаще всего, является комбинацией цифрового кампуса и образовательных платформ, где размещены учебные курсы и ведется активная учебная жизнь, в том числе администрирование достижений студента в личном кабинете, цифровой документооборот.

В США чаще встречается словосочетание цифровой кампус/умный кампус, а не цифровой университет. С различными незначительными вариациями он включает в себя: цифровую платформу с облачным хранилищем и синхронизацией; учебный контент, в том числе интерактивный; цифровую культуру и взаимодействие участников; дата аналитику.

В Германии картина выглядит более однородной. Концепт цифрового университета трактуется в логике политики государства и включает в себя: цифровую инфраструктуру; цифровое образовательное пространство (учебные курсы, личные кабинеты студентов и др.); цифровую компетентность участников; содержание образования, соответствующее индустрии 4.0.

Цифровой университет в политическом дискурсе Китая включает в себя инструментальность (создание и использование цифровых кампусов) и модернизацию (поддержание и повышение эффективности инноваций в преподавании и обучении, а также государственном управлении). Цифровой кампус включает в себя четыре блока: цифровые образовательные ресурсы (библиотека, МООК и др.); цифровое управление; цифровая инфраструктура; цифровой потенциал педагогов.[23]23
  Xiao J. Digital transformation in higher education: critiquing the five-year development plans (2016–2020) of 75 Chinese universities // Distance Education. 2019. Vol. 40, No. 4. P. 515–533. // URL: https://doi.org/10.1080/01587919.2019.1680272


[Закрыть]

Важный момент, касающийся дискурса цифрового университета, заключается в определении содержательного наполнения учебного процесса. Говоря проще – содержания учебного контента (чему учить?). В Германии оно определяется четко: содержание учебных курсов должно соответствовать индустрии 4.0, т. е. готовить к конкретному будущему, которое немцам представляется как новая промышленная революция.

В Китае содержание учебного контента практически не определено, за исключением обязательного наличия в них компонентов патриотического воспитания, идей конфуцианства и сохранения в учебных программах социалистического уклона «с китайской спецификой». В Китае больше внимания уделяется самим инструментам и их внедрению, что связано с проблемой доступности цифровых услуг в стране.

В США содержание учебного контента привязано к той политике, которую реализует каждый отдельно взятый университет и отличается разнообразием трактовок и подходов.

В исследовании были проанализированы и сопоставлены национальные политики в области цифровизации университетов США, Германии и Китая, как совокупность следующих элементов: регуляторы и субъекты национальной политики, стратегии и тактики, национальные программы цифровой трансформации и индикаторы эффективности, а также ресурсы для достижения намеченных целей.

Результаты исследования представлены в Таблице № 2.

Таблица № 2

Для российской национальной политики и университетов в качестве рекомендаций можно сформулировать:

1. Признать цифровой разрыв между отдельными регионами и социальными группами, и повысить доступность к подключению, развивать технического инфраструктуру не точечно, обеспечивая цифровое равенство на примере Китая.

2. Отказаться исключительно от инструментальной трактовки концепции цифрового университета (не сосредотачиваться только на преодолении цифрового неравенства), что расширит понимание категории не только как технической инфраструктуры и цифровой платформы,[24]24
  Неборский Е. В., Богуславский М. В., Ладыжец Н. С., Наумова Т. А. Цифровой университет: переосмысление каркаса модели в рамках теории стейкхолдеров // Мир науки. Педагогика и психология. 2020. Т. 8, № 6. // URL: https://mir-nauki.com/PDF/22PDMN620.pdf // URL: https://doi.org/10.15862/22PDMN620


[Закрыть] но и как места взаимодействия различных стейкхолдеров (заинтересованных сторон); необходимо признать, что государство является не единственным регулятором социального заказа, это даст возможность верифицировать цели и средства высшего образования в соответствии с реальными потребностями общества.

3. Сфокусировать содержание, методологию и критерии эффективности высшего образования на производственных процессах экономики 4.0, обратившись к накопленному в этом вопросе опыту Германии, а также тех эффектах, которые оказывают цифровые технологии на социальную инфраструктуру, место человека в экосистеме, рисках, связанных с такими эффектами.

4. Отказаться от декларативности, не повторяя не самый удачный с точки зрения менеджмента опыт Китая, четко формулировать цель и ценности в отношении цифровых технологий и их использования в сфере высшего образования и индикаторы пороговых значений.

5. Активнее исследовать успешные практические кейсы цифровой трансформации отдельных университетов США, непредвзято анализируя достижения и провалы, но с обязательным учетом нормативных и социально-экономических реалий России, поскольку отдельные цифровые инструменты и решения требуют создания дополнительных условий, лежащих за пределами исключительно технических вопросов.