Текст книги "Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Учебное пособие для магистрантов"

Глава 3
Обстоятельства, исключающие преступность деяния: общие вопросы

§ 1. Основа для выделения обстоятельств, исключающих преступность деяния, в самостоятельный институт Общей части уголовного законодательства

Оживленные дискуссии в отечественной науке уголовного права связаны с вопросом о том, что является основой для обособления норм об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, в самостоятельный институт Общей части. Для ответа на этот вопрос ученые пытались сформулировать их главное отличие от сходных по внешней характеристике преступных деяний, а также выявить, какой признак преступления ими устраняется (общественная опасность, противоправность, виновность). При этом одни авторы считали, что поведение при данных обстоятельствах является в различной степени общественно полезным²⁰, другие – общественно опасным, но в силу прямого указания закона не признается преступным²¹, третьи же отмечали, что указанные обстоятельства характеризуют социальная полезность либо целесообразность причинения вреда, а потому и отсутствие как уголовной противоправности, так и общественной опасности деяния²². Высказывалась и точка зрения, согласно которой при разных обстоятельствах исключается либо общественная опасность, либо противоправность, либо вина²³.

Представляется, что правы те авторы, которые сделали вывод о том, что рассматриваемые обстоятельства исключают все признаки преступления: общественную опасность, уголовную противоправность, виновность и наказуемость²⁴.

Действительно, не может быть сомнений в том, что указанные обстоятельства исключают уголовную противоправность, поскольку причинение вреда, совпадающее внешне с каким-либо деянием, предусмотренным Особенной частью УК РФ, в силу прямого указания закона не признается преступлением. Следовательно, уже по самому определению законодателя отсутствует уголовная противоправность такого деяния. Признак виновности является производным от уголовной противоправности, он отсутствует, поскольку лицо осознает не общественную опасность, а общественную полезность своего поведения при необходимой обороне, задержании лица, совершившего преступление, обоснованном риске либо вынужденность своего деяния, причиняющего вред, и его направленность на спасение более ценного блага при крайней необходимости, физическом или психическом принуждении. Но деяние, не являющееся уголовно-противоправным и виновным, не может повлечь наказание лица, его совершившего, что обусловливает исключение наказуемости таких деяний.

Сложнее определиться с наличием или отсутствием общественной опасности поведения при обстоятельствах, предусмотренных гл. 8 УК РФ. Следует согласиться с А. В. Наумовым, что причинение вреда при рассматриваемых обстоятельствах «компенсируется социально полезными последствиями совершенного деяния для интересов личности, общества и государства»²⁵. Действительно, осуществляется правомерное поведение, направленное на спасение какого-либо существенного социального блага. Так, при необходимой обороне путем причинения вреда посягающему осуществляется защита жизни, здоровья, законных интересов личности, общества, государства. При крайней необходимости деяние, вынужденно причиняющее вред менее ценному благу, направлено на спасение более ценного блага.

Однако, не являясь общественно опасным, правомерное поведение далеко не всегда может быть признано общественно полезным. Анализируя социальную и правовую характеристику правомерного поведения, В. Н. Кудрявцев признал типичность его социальной полезности, отметив, что такой вывод все же не распространяется на каждый случай такого поведения. В ряде случаев государство, признавая деяние правомерным, «опирается на комплексную, всестороннюю характеристику соответствующего явления; наряду с прямыми и ближайшими социальными последствиями поступка принимаются во внимание и его косвенные, побочные результаты и различные аспекты»²⁶. В силу этого в обществе на протяжении довольно длительного времени могут существовать правомерные поступки, которые не являются общественно выгодными. Подобный вид правомерного поведения получил название социально допустимого или общественно приемлемого²⁷.

Специфическая общая основа, обусловившая выделение рассматриваемых нормативных положений об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, предопределила и особенности их правовой природы. Думается, что не следует относить анализируемые нормы к поощрительными, как это делает целый ряд авторов²⁸. Кстати, сторонники данной точки зрения к поощрительным относят разные по своей правовой природе нормы: о необходимой обороне, крайней необходимости, условно-досрочном освобождении, условном осуждении, добровольном отказе от совершения преступления и т. п. В качестве связующего звена при таком объединении норм выделяется поощрение как метод воздействия на лицо. Оно должно применяться, как отмечал Ю. В. Голик, «когда наказание становится явно неэффективным… либо тогда, когда наказание уже сыграло свою роль»²⁹. Таким образом, при указанном перечислении норм происходит объединение преступного и непреступного поведения, а при раскрытии понятия поощрения речь уже идет о наказании, которое служит реакцией лишь на преступление. Термином «поощрительные нормы» правильнее было бы охватывать лишь воздействие на лицо, совершившее преступление, например, в случае деятельного раскаяния, что имеет место при обязательном смягчении наказания в порядке ст. 62 УК РФ.

Вызывает возражение и отнесение положений об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, к нормам, допускающим компромисс в борьбе с преступностью. Такая позиция, предложенная Х. Д. Аликперовым, позволила этому автору объединить в одну категорию нормы о необходимой обороне, крайней необходимости, добровольном отказе, давности привлечения к уголовной ответственности, освобождении от уголовной ответственности, предусмотренном нормами Особенной части УК РФ³⁰.

Обосновывая свою концепцию, Х. Д. Аликперов отмечал, что (при наличии этих обстоятельств) сталкиваются «по крайней мере два общественных интереса, охраняемых уголовным законом, один из которых законодатель разрешает при наличии определенных условий считать правоприменителю приоритетным в интересах целей уголовно-правовой борьбы с преступностью»³¹. Столкновение правоохраняемых интересов и причинение вреда, безусловно, характерно для обстоятельств, исключающих преступность деяния, но вряд ли правомерно считать, что признание деяний непреступными осуществляется в рамках компромисса, что затушевывает социально полезный или социально нейтральный характер анализируемых обстоятельств. Помимо этого, следует учитывать, что компромисс заключается с виновным лицом, а человек, действующий, например, в состоянии необходимой обороны, таковым не является.

Неверной является точка зрения о том, что при этих обстоятельствах имеются основания для освобождения от уголовной ответственности. Природа указанных обстоятельств характеризуется причинением вреда правоохраняемым интересам при отсутствии преступности деяния, поэтому основания для уголовной ответственности отсутствуют. Освобождаться же от уголовной ответственности могут только лица, совершившие преступление.

Следует согласиться с позицией авторов, которые относят эти нормативные положения к управомочивающим. Такую точку зрения высказывала, например, С. Г. Келина, отмечая, что «законодатель дает право на необходимую оборону, обоснованный риск, неисполнение незаконного приказа и т. д.»³². В. П. Коняхин, в частности, также признал управомочивающий характер анализируемых предписаний, закрепленных в Общей части УК РФ³³.

Необходимо отметить, что нормы гл. 8 УК РФ характеризуются своеобразием, связанным с тем, что в отличие от большинства управомочивающих положений Общей части УК РФ они наделяют правами всех, а не только должностных лиц органов дознания, следствия и суда.

Эти нормы играют важную роль в отграничении преступлений от не являющегося преступным поведения человека, вынужденно причиняющего разрешенный уголовным законом вред, и стимулируют общественно полезное и социально допустимое поведение, поскольку деяние, несмотря на причиненный вред, не признается преступлением.

§ 2. Понятие и система обстоятельств, исключающих преступность деяния

Название гл. 8 УК РФ «Обстоятельства, исключающие преступность деяния» было заимствовано из теоретической модели уголовного закона, созданной отечественными юристами в 80-х годах прошлого века³⁴. Ранее в науке уголовного права были распространены разные термины: «обстоятельства, исключающие уголовную ответственность»³⁵; «обстоятельства, исключающие общественную опасность деяния»³⁶; «основания, уничтожающие преступность деяния»³⁷; «обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния»³⁸. Несмотря на такие различия, причинение вреда, не являющееся преступлением и разрешенное уголовным законом, в отечественной доктрине традиционно рассматривается как обстоятельство (или основание), что отражено и в действующем УК.

Однако такой подход не является безупречным, поскольку под обстоятельством следует понимать не само поведение, а обстановку, события, влияющие на поведение человека. Так, в словаре С. И. Ожегова следующим образом поясняется термин «обстоятельство»: «явление, сопутствующее какому-либо другому явлению и с ним связанное. Условия, определяющие положение, существование кого-нибудь, чего-нибудь, обстановка»³⁹. Вместе с тем в нормах гл. 8 УК РФ определяется не только обстановка, но и параметры поведения человека, которое, несмотря на причинение вреда, не рассматривается как преступление. Это позволило некоторым авторам сделать вывод о неточности названия данной главы УК РФ, с которым можно согласиться. Например, А. И. Трахов отмечал, что «наименование гл. 8 УК не соответствует содержанию, так как речь в ней идет не об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, а о деяниях, совершенных при них»⁴⁰. С. В. Пархоменко в названии своей монографии использовала термин «деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости»⁴¹. Соглашаясь с социальной оценкой деяний, отметим в дополнение к этому, что рассматриваемые нормы содержат указание не только на деяния, но и на причиненный вред, и именно на последнем в них делается акцент. Таким образом, логичным представляется в качестве возможного варианта более точного названия группы рассматриваемых норм считать «разрешенное причинение вреда при обстоятельствах, исключающих преступность деяния».

Для того чтобы понять сущность обстоятельств, включенных в гл. 8 УК РФ, полноту и системность ее положений, важно выявить их общие черты или признаки. В доктрине не существует единой позиции в отношении таких признаков и их количества. Так, в одной из своих монографий Ю. В. Баулин выделил восемь общих признаков оснований, исключающих преступность деяния⁴². Правда, последние два из предлагаемых этим автором общих признаков представляются избыточными, поскольку они характеризуют не столько сами обстоятельства, сколько реакцию на них со стороны уполномоченных на то органов государства.

Н. Г. Кадников выделил три признака обстоятельств:

1) это акты человеческого поведения, осуществляемые в форме действия либо бездействия при определенных условиях;

2) эти действия либо бездействие внешне схожи с признаками общественно опасных деяний, запрещенных уголовным законом;

3) эти деяния законодатель признает правомерными, направленными на защиту охраняемых интересов или на достижение общественно полезных целей, но в некоторых случаях ответственность исключается в связи с отсутствием свободы воли у лица, вынужденного причинить вред⁴³.

На признак отсутствия свободы воли стоит обратить особое внимание. Действительно, в гл. 8 УК РФ есть обстоятельства, при которых отсутствует свобода воли, к ним относятся непреодолимое физическое принуждение и исполнение приказа. Однако в гл. 8 УК РФ логичнее было бы предусмотреть только обстоятельства, при которых человек, вынужденно причиняющий вред, осуществляет осознанный и волевой выбор варианта поведения.

Рассматривая систему обстоятельств, исключающих преступность деяния, следует выделить их основные черты, которые могут быть названы модельными и в идеале должны быть общими для них всех.

В качестве первого признака отметим, что при таких обстоятельствах причиняется вред, который внешне напоминает какое-либо преступление, предусмотренное Особенной частью УК РФ. Это может быть вред здоровью другого человека, его правам, уничтожение или повреждение чужого имущества, неуплата налогов и т. п. Характерно, что о причинении вреда речь идет во всех статьях рассматриваемой главы. На внешнем сходстве с определенным составом преступления в качестве обязательного признака обстоятельств, исключающих преступность деяния, обоснованно акцентировали внимание многие специалисты в области уголовного права⁴⁴. Это позволило некоторым авторам сделать спорный вывод о том, что в деянии сохраняются все признаки определенного состава преступления, но исключается формальный признак преступности деяния⁴⁵. Однако это именно внешнее сходство, и при более детальном анализе можно выявить, что всех признаков состава преступления при рассматриваемых обстоятельствах нет: во всяком случае отсутствует вина, поскольку лицо осознает не общественную опасность, а общественную полезность или социальную целесообразность своего поведения по причинению вреда. К тому же вред причиняется при особых обстоятельствах, имеет вынужденный характер, что отражается на своеобразии обстановки и особенностях деяния, а определенные общественные отношения рассматриваемым поведением защищаются.

Во-вторых, вред причиняется поведением человека. Этот признак также должен быть общим, объединяющим все указанные обстоятельства, поскольку речь должна идти только о случаях разрешенного причинения вреда, а разрешать можно только акты поведения, в которых выражена свобода воли человека. Однако очевидным становится, что под такой признак не подпадает вред, причиненный под воздействием непреодолимого физического принуждения, лишающего человека возможности выразить свою волю в деянии (о поведении в такой ситуации можно вести речь только условно). Иными словами, поведение должно быть осознанным и волевым⁴⁶, т. е. воля может быть выражена в деянии, хотя человек и сталкивается с определенными, нередко серьезными препятствиями и трудностями. Так, человек, причиняющий при задержании вынужденный вред лицу, совершившему преступление, осуществляет осознанный выбор варианта поведения и может руководить им. Более того, его поведение является целенаправленным. Необходимо отметить, что под этот признак не подпадает непреодолимое физическое принуждение, а также исполнение приказа.

В-третьих, согласно положениям уголовного закона, поведение человека не является преступным, на что в ст. 37–42 УК РФ содержится прямое указание. Но какова его социальная сущность? В доктрине чаще всего такое поведение рассматривается как общественно полезное или социально допустимое⁴⁷. Вместе с тем распространение получила и позиция, согласно которой поведение следует признать общественно опасным⁴⁸. С этой позицией трудно согласиться. Хотя такое поведение причиняет вред, носящий, как правило, вынужденный характер, но его социальная сущность выражается в том, что оно приносит существенную пользу, поскольку не только направлено на защиту интересов личности, общества, государства, но и реально способствует спасению этих ценностей.

Существует и формально юридический подход, согласно которому «важно не то, представляет ли то или иное деяние общественную опасность, важно то, что в любом случае уголовная ответственность лица не может наступить»⁴⁹. Однако такое общее последствие и для обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, и для обстоятельств, предусмотренных гл. 8 УК РФ, не препятствует выявлению социальной направленности поведения по причинению вреда. Несмотря на невозможность наступления уголовной ответственности при невменяемости или недостижении возраста уголовной ответственности, бесспорным является вывод об общественной опасности такого поведения. Оценка же социальной сущности необходимой обороны и задержания преступника является прямо противоположной.

В-четвертых, рассматриваемое поведение человека осуществляется в особой обстановке и при наличии соответствующего основания причинения вреда. Например, в ситуации общественно опасного посягательства, совершаемого другим лицом, либо под влиянием стихийного бедствия, либо под воздействием физического (или психического) принуждения. Можно вести речь не только об объективном, но и о субъективном основании причинения вреда при конкретном обстоятельстве, которое определяется целями, к которым стремился человек при совершении деяния. Для большинства обстоятельств, входящих в гл. 8 УК РФ, цель поведения или указана в тексте закона, или вытекает с определенностью из его положений, поэтому наличие специальной цели, как представляется, необходимо для обоснованного вывода о том, что причиненный вред не является преступлением.

Пятый общий признак рассматриваемых обстоятельств заключается в том, что поведение должно соответствовать определенным условиям правомерности причинения вреда, которые установлены уголовным законом и различны для разных обстоятельств. Только в случае соблюдения всех этих условий можно сделать вывод о наличии того или иного обстоятельства, исключающего преступность деяния, и правомерности причинения вреда. При нарушении условий правомерности причинения вреда деяние может быть признано преступлением, но ответственность за такое преступление в соответствии с п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ смягчается.

С учетом выявленных общих черт, характеризующих обстоятельства, включенные в гл. 8 УК РФ, можно сделать вывод о том, что поведение человека, причиняющего вред при таких обстоятельствах, не является не только уголовно противоправным, но и общественно опасным и должно признаваться правомерным.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, – это такие обстоятельства, при которых поведение человека, причиняющее вред, внешне совпадающее с признаками какого-либо преступления, но являющееся общественно полезным или социально допустимым, не признается преступлением. Анализируемыми обстоятельствами охватывается вся ситуация причинения вреда, включая его основание и условия. Так, в обстоятельство входит предыстория правомерного поступка: предшествующие ему действия иных лиц, силы природы, функционирование техники и т. п. Поэтому, если характеризовать их более подробно, обстоятельства представляют собой совокупность условий, при которых поведение человека, направленное на достижение позитивной цели и вынужденно причиняющее разрешенный уголовным законом вред, внешне напоминающий какое-либо преступление, признается общественно полезным или социально целесообразным.

§ 3. Виды обстоятельств, исключающих преступность деяния, в уголовном законе и в теории уголовного права

К обстоятельствам, предусмотренным гл. 8 УК РФ, относятся необходимая оборона; причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление; крайняя необходимость; физическое или психическое принуждение; обоснованный риск; исполнение приказа или распоряжения. Данные обстоятельства играют важную роль в отграничении преступлений от не являющегося преступным поведения человека, вынужденно причиняющего разрешенный уголовным законом вред. Важно отметить, что рассматриваемые положения уголовного закона стимулируют общественно полезное поведение человека, поскольку такое поведение, несмотря на причиненный вред, не признается преступлением.

Нормы об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, содержатся также и в Особенной части УК РФ. Это примечания к ст. 151, 230, 308, 316, 322 УК РФ. Так, в примечании к ст. 151 УК РФ предусмотрено положение, представляющее частный случай крайней необходимости, согласно которому действие этой статьи не распространяется на случаи вовлечения несовершеннолетнего в занятие бродяжничеством, если это деяние совершено родителем вследствие стечения тяжелых жизненных обстоятельств, вызванных утратой источника средств существования или отсутствием места жительства. Согласно примечанию к ст. 316 УК РФ, лицо не подлежит уголовной ответственности за заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенного его супругом или близким родственником, т. е. его деяние не является преступлением. Следовательно, указанные деяния при соответствующих условиях не признаются преступлениями. Эти положения следует отличать от предусмотренных в примечаниях к другим статьям Особенной части специальных видов освобождения от уголовной ответственности, например примечаний к ст. 126, 204, 205, 206 УК РФ.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, могут быть подразделены на группы на основе нескольких критериев. Так, можно выделить две группы в зависимости от того, является ли поведение по причинению вреда общественно полезным или социально допустимым (целесообразным). Общественно полезным следует признать поведение человека, реализующего право на необходимую оборону, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, осуществляющего обоснованный риск. Сюда же можно отнести и поведение человека, предусмотренное в примечании к ст. 230 УК РФ. Причинение вреда при физическом или психическом принуждении, исполнении приказа или распоряжения является социально приемлемым или допустимым (целесообразным). Причинение вреда в ситуации крайней необходимости в зависимости от того, защищает ли человек свои интересы или интересы других лиц, общества или государства, можно отнести как к социально допустимому, так и к общественно полезному. Социально допустимым является и поведение, предусмотренное примечаниями к ст. 151, 308, 316 и 322 УК РФ.

В зависимости от места нормативных положений в УК РФ обстоятельства, исключающие преступность деяния, можно подразделить на общие и специальные. Общие обстоятельства содержатся в гл. 8 УК РФ, а специальные предусмотрены примечаниями к ст. 151, 230, 308, 316 и 322 УК РФ.

По признаку вынужденности причинения вреда либо его отсутствию обстоятельства можно подразделить на две группы. Первая из них включает необходимую оборону, при которой можно причинять вред посягающему в любых ситуациях, в том числе и в случае, когда существует возможность избежать посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. Вторая группа включает все иные обстоятельства, предусмотренные гл. 8 УК РФ. На вынужденность причинения вреда при этих обстоятельствах указывают следующие положения уголовного закона: при задержании можно причинить вред, если иными средствами задержать лицо, совершившее преступление, было невозможно; при крайней необходимости вред можно причинить только в случае, если опасность не могла быть устранена другими средствами; на преодолимое физическое или психическое принуждение распространяются положения о крайней необходимости; риск обоснован, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями. Что касается обстоятельств, содержащихся в примечаниях к пяти статьям Особенной части УК РФ, то отсутствует вынужденность поведения в положениях примечаний к ст. 308 и 316 УК РФ. В остальных случаях поведение является в определенной степени вынужденным.

В науке уголовного права, помимо обстоятельств, включенных в УК РФ, выделяют также обстоятельства, не предусмотренные уголовным законом. Следовательно, рассматриваемые обстоятельства можно подразделить на две указанные группы. В числе обстоятельств, которыми разные авторы предлагают дополнить гл. 8 УК РФ, согласие потерпевшего, исполнение закона, принуждение к действию, выполнение профессиональной обязанности, причинение вреда во время спортивных соревнований, пребывание среди соучастников преступления по специальному заданию⁵⁰. Последнее из перечисленных обстоятельств предусмотрено ст. 38 УК РФ Республики Беларусь, а сходное обстоятельство, называемое «выполнение специального задания по предупреждению или раскрытию преступной деятельности организованной группы либо преступной организации», содержится в ст. 43 УК Украины. В ст. 35 УК Республики Казахстан в качестве родственного обстоятельства предусмотрено осуществление оперативно-розыскных мероприятий или негласных следственных действий.

Что касается учета в судебной практике обстоятельств, которые не предусмотрены в УК, то их иногда сводят к уже имеющимся – к крайней необходимости или к обоснованному риску. Указанный подход имеет исторический корни. Так, норма о причинении вреда при задержании отсутствовала в УК РСФСР 1960 г., но Верховный Суд СССР в постановлении Пленума от 18 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» приравнял задержание к необходимой обороне. При принятии действующего УК РФ причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, приобрело статус самостоятельного обстоятельства, исключающего преступность деяния.

В доктрине давно ведется дискуссия о необходимости признания исполнения закона обстоятельством, исключающим преступность деяния⁵¹. Следует отметить, что такое обстоятельство содержится в ст. 44 Модельного Уголовного кодекса, принятого постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств – участников СНГ от 17 февраля 1996 г., являющегося рекомендательным актом. Согласно этой статье, не является преступлением причинение вреда охраняемым законом интересам при совершении деяния, предписываемого или разрешаемого законодательством.

Особенно очевидной своевременность принятия такой нормы стала после вступления в силу Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму». Согласно ст. 22 этого закона, лишение жизни лица, совершающего террористический акт, а также причинение вреда здоровью или имуществу такого лица либо иным охраняемым законам интересам личности, общества или государства при пресечении террористического акта либо осуществлении иных мероприятий по борьбе с терроризмом действиями, предписываемыми или разрешенными законодательством РФ, являются правомерными. Указание в анализируемой статье на правомерность причинения вреда действиями, предписываемыми или разрешенными законодательством РФ, позволяет сделать вывод о том, что в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, названо исполнение закона, которое необходимо предусмотреть в гл. 8 УК РФ. В связи с этим в литературе высказана точка зрения о том, что гл. 8 УК РФ следует дополнить статьей о правомерности причинения вреда при пресечении террористического акта или при осуществлении разрешенных действий по борьбе с терроризмом⁵². Однако поскольку возможные ситуации правомерного причинения вреда при исполнении закона этим не ограничиваются, то все же лучше предусмотреть в гл. 8 УК РФ не частный случай, а общее положение универсального характера. В связи с этим было бы целесообразно дополнить уголовный закон статьей, предусматривающей, что не является преступлением причинение вреда при исполнении закона для достижения общественно полезной цели, если иными средствами исполнить закон не представлялось возможным.

В доктрине также активно обсуждается вопрос о целесообразности включения в уголовный закон еще одного обстоятельства, исключающего преступность деяния, связанного с согласием лица на причинение ему вреда. Н. С. Таганцев блестяще раскрыл суть согласия пострадавшего, субъективное право которого нарушает другое лицо, рассмотрев основные параметры этого обстоятельства, которые затем анализировались, а иногда и просто воспроизводились многими специалистами в области уголовного права⁵³. В середине 70-х гг. прошлого века вышла в свет монография А. Н. Красикова «Сущность и значение согласия потерпевшего в советском уголовном праве»⁵⁴. Уголовно-правовой характеристике потерпевшего был посвящен ряд диссертаций, в них затрагивалась и проблема его согласия. Однако вопрос о правовом значении волеизъявления человека на причинение другими лицами вреда правам и интересам, которыми он может свободно распоряжаться, не решен до сих пор. Вместе с тем не вызывает сомнения, что согласие лица все же и в настоящее время исключает преступность деяния по определенным категориям дел. Например, человек может принять решение об уничтожении своего имущества, поручить для этого совершение определенных действий другому человеку (например, снести дом, чтобы расчистить территорию своего земельного участка), и такое его решение обусловливает непреступность действий по сносу дома нанятым им рабочим. Нет признаков незаконного лишения свободы, если человека запирают в помещении по его просьбе. Но каковы границы, условия, параметры для признания согласия человека на причинение ему вреда обстоятельством, исключающим преступность деяния, остается неурегулированным законом. При анализе согласия лица важным является вопрос о том, каким его правам и интересам причиняется вред⁵⁵. Безусловно, это должны быть его личные права, которыми он может свободно распоряжаться. К таковым относятся его честь, достоинство, свобода, собственность.

Спорным является вопрос о том, закреплять ли положение о согласии лица на причинение ему вреда в гл. 8 УК РФ. В специальной литературе высказываются противоположные позиции по этому вопросу. Так, Ю. В. Баулин признал целесообразность включения нормы о согласии лица, поместив ее после крайней необходимости⁵⁶, Э. Л. Сидоренко предложила дополнить гл. 8 УК РФ ст. 42¹ «Согласие на причинение вреда», т. е. поместить ее после исполнения приказа⁵⁷. Высказывались и возражения против такого подхода, «связанного с приданием данному обстоятельству универсального характера»⁵⁸. Однако подобного универсального характера можно избежать путем указания определенных градаций. При этом распоряжение своей физической, половой свободой, честью, имущественными правами со стороны дееспособного человека не должно быть чем-либо ограничено. Вместе с тем серьезной регламентации требует распоряжение своим здоровьем, поэтому правомерное согласие лица на причинение вреда его здоровью должно быть строго лимитированным, обусловленным невозможностью без этого спасти жизнь или здоровье другого человека и наличием общественно полезных мотива и цели. Что касается жизни человека, то никакое добровольное согласие не может придать правомерность причинению ему смерти.