Текст книги "Исполнитель желаний"

Исполнитель желаний
Татьяна Осипова

Редактор Сергей Кулагин

Художник Константин Бенев

© Татьяна Осипова, 2024

ISBN 978-5-0062-6040-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1 Сафари

Дождь лил уже вторую неделю. Лес, пропитанный сыростью – негостеприимное пристанище. Мерзко, холодно, слякотью дышат болота, и когда выдался первый солнечный день, я даже удивился. Зона и солнце – вещи мало совместимые.

Сегодня путь лежал к Покинутому городу. Идём с Рексом – верным четвероногим другом. Мы вместе прошли огонь и воду. Пёс не раз спасал меня. Помню, я сломал ногу в горах. Друг не только вытащил из расщелины, но и привёл помощь. Жена его не любила и постоянно ворчала, что «этой псине» не место в нашей квартире. Овчарка не комнатная собачка, это ясно, но расставаться с ним я даже не думал никогда. Вот мой товарищ и грустил, слушая брюзжание благоверной. Лежал в прихожей и старался не мешать ей. Я не сразу понял, что Лена – не мой человек, и пути у нас параллельные, не пересекающиеся никогда.

Возвратился как-то из командировки, и не застал любимую дома. Приготовил ужин романтический, ждал. Даже Рекса в гараж отвёл, обещая утром вернуться. Пришла Лена но, не одна, не ожидала, что я на день раньше вернусь. Не знаю, как она потом разбиралась со своим начальником, но глаз я ему «подсветил» конкретно, пусть идёт, думаю, дорогу фонарём освещает. У жены истерика, орёт: «Ты сам виноват – не предупредил!», и они с директором просто друзья, а я придумываю всякое.

Сейчас это кажется закономерным финалом нашей совместной жизни. Всё к этому шло. Детей завести не успели, а ждать – это оказалось не для Лены.

Закурил, потрепал Рекса по холке, вспоминая, как тогда без слов закинул сумку через плечо, не успев ещё разобрать вещи, и поехал в гараж. По дороге купил псу вкусняшек. Друг приветствовал, радостно виляя хвостом, и набросился на еду. Заметил, что похудел, в моё отсутствие, и в сердце защемило. Видимо, кормила Лена его от случая к случаю. Утром пришла в гараж с виноватым видом, зарёванная. Видит, собираюсь, собаку забираю с собой, поняла, что уезжаю навсегда.

– Прости… – всхлипывая, проговорила она. – Люблю я тебя. но скажи, какой бабе понравится, что мужика по полгода дома не бывает?

– Работа такая, – сухо ответил я. Вышел из гаража, а она следом семенит, за руку тянет.

– Серёж, ну не обижайся.

А я отвык от своего имени, да и не называл давно так никто. Мой позывной Холод, от фамилии Холодов. Прозвища порой рождаются сами по себе, но часто фамилия помогает придумать, как другим тебя называть. Так принято. В нашей среде считалось – ты становишься уязвим, если раскрываешь свою личность. Как колдун всегда скрывал истинное имя, так и люди моего круга, имели прозвища. Мы сталкеры, нам иначе нельзя.

Открыл дверцу автомобиля. Рекс тут же прыгнул на переднее кресло. Закинув сумку на заднее сиденье, я оглянулся, глянул на Ленку и горько подумал: «Чего в ней нашёл, скучал, ждал встреч». Она в чём-то она права, но для разведчика главное – крепкий тыл и те, кто ждут тебя дома. Вздохнул и, не говоря ни слова, сел машину, и уехал.

Автомобиль нёсся по пыльной дороге. Мне хотелось обернуться, посмотреть на жену, застывшую у гаража, вернуться и сжать её в объятиях. Однако я старался не думать о ней. Набрал номер куратора, буркнул: «Надо встретиться». Он задумчиво выслушал и ответил: «Есть разговор. Жду».

Тогда я и подумать не мог, что судьба забросит в Чернобыльскую Зону Отчуждения. Был там после катастрофы, в девяностые, но прошло уже столько лет. Теперь это не территория Советского Союза – это Украина, где не все к нам относились с прежним теплом и гостеприимством. Однако специалисты моего уровня понадобились, как сказал генерал Стеклов.

Выслушав его, думал недолго. Генерал пригласил на дачу, шашлыки пожарили, выпили. Сидели на веранде, дымили с Павлом Геннадьевичем и пили коньяк, пёс же лёг у ступеней и пару раз чихнул. Отвык он от табачного дыма.

– Пёс что-то грустный у тебя, – Стеклов потушил сигарету, – возьмёшь его с собой?

– Взял бы, да боюсь, его радиация погубит. Но и оставить не могу.

Стеклов понимающе кивнул, глядя на меня, глаза у него грустными стали, но, улыбнувшись, он пообещал для Рекса что-нибудь придумать. Знал я его давно, поэтому и доверял, но пса решился взять с собой.

Разговор перешёл от воспоминаний о прошлых днях к моему новому заданию. Если бы о Чернобыле и что происходит там сегодня рассказал кто другой, не поверил бы.

– Артефакты помогают избавиться от врагов, проблем, вылечить здоровье. Что думаешь, кто-то из военных, побывавших там, станет рассказывать об этом? Не рискнёт. А хохлы хоть и важничают, но уважают наших бойцов. Правда в последнее время начался бардак – дезертиры сбились в группировки, ищут артефакты и покупателей. Сейчас новая проблема – банды, которые как кость в горле и для военных, и для группировок. Есть и пришлые, которых в Зону привела романтика, называют себя вольными сталкерами. – Я усмехнулся. Рассказ Стеклова выглядел ну слишком по-книжному. – Одному сложно там. Ты для Зоны новичок. А мне нужен отчёт о том, что происходит в Припяти и около станции. Какие группы, и банды орудуют. Атомная станция пусть уже и в соседнем государстве – не шутка. Последнее донесение связного гласило о некой организации под названием «Идеал». Её создали учёные, использующие станцию в своих целях.

– А радиация? Дозу подхватишь и пипец, – усмехнулся я.

– Наши батаны тоже так думали, но последний отчёт Пескова говорит об обратном. Радиацией словно управлять можно.

– Песок в деле?

– Уже нет. Отправил доклад и пропал. Не выходит на связь уже месяц. – Стеклов вынул из ящика стола флешку и положил её передо мной на стол. – Здесь копии доклада. Изучи информацию и передай моему помощнику Муратову. Отправишься утром на автобусе в Саратов. Билет до Киева он тебе передаст, как и инструкции.

В гостинице изучал доклад. Фантастика, сказал бы несведущий человек, но я-то знал реальность. Странные и необъяснимые вещи творятся в этой Зоне. На месте разберусь, что к чему. Я запоминал. Делал выводы.

Вечером приехали с Рексом на автовокзал, перекусили в столовке – я целый поднос насобирал себе и другу. Ночью тряслись в автобусе, но мне привычно, даже выспался. В Саратове меня встретил помощник Стеклова. Проверил документы, оформил бумаги на Рекса. Удивляло, что ни словом он не обмолвился о Чернобыле, и происходящих там необъяснимых вещах. Я, не задавая вопросов, отдал ему флешку, как велел Стеклов.

С мыслями самому перекусить и покормить Рекса перед вылетом, я отправился в небольшое кафе. Вставил в телефон симку, её дал мне помощник Стеклова. Впервые по душе скользнуло странное чувство – будто кто-то прошёлся по моей могиле. Одно дело, бандиты, террористы – это люди. Мутанты? В самом деле, разве так бывает? Поёжился, размышляя и вспоминая фильмы, где герои сталкивались с подобными тварями, но жизнь не кино. Я знал, что Павел Геннадьевич не стал бы шутить с подобными вещами. Тут «загвоздочка» – пока не увижу своими глазами, не поверю. Тут другой нужен опыт. Однако ощущение тревоги не покидало.

Размышлял, и не заметил, как время промчалось. Летел из Саратова в Киев на частном самолёте. Не как олигарх с бокалом шампанского, а вместе с бригадой таких же бойцов, направляющихся в Зону отчуждения. Помню, никто особо не разговаривал, не задавал вопросов. Рядом со мной сидел паренёк лет двадцати пяти. Отслужил в армии, потом год контракта. С виду крепыш, десантник, а как на поверку будет, не известно? Его называли Шмель, юморной такой, всё шутил и рассказывал, как его товарищ вернулся из Зоны, как заработал там неплохо. По мне – балабол, но простой и добродушный парень. Не верил, что о Зоне рассказывали – правда.

Расположились в небольшом бараке, к которому примыкала столовая. Бросили «кости», поклажу. Рекс рядом с кроватью на коврике улёгся, важный такой, а я отправился в душ. Странное дело, в городе жарко, солнце палит, а в Зоне погода холодная, дождь моросил, будто тут осень задержалась навсегда. Стены в душевой обшарпанные, штукатурка обсыпалась, плитка местами отколота, но вода, как обещали чистая. Позже узнал, её очищали артефактом «Роса».

В столовой удручающий вид. Ремонт, видимо, проводили ещё до аварии, но в зале чисто – крыс и тараканов нет. Шмель, увязавшийся за мной, пошутил, что местных мутантов отсюда давно выгнали.

Еда вполне сносная – борщ, сало, яйца и куски ароматного ржаного хлеба. Компот из сухофруктов, как в пионерском лагере из детства. Даже сметаны дали, и я столовую ложку в борщ бухнул, чтобы как дома. Кинул толстый кусок колбасы Рексу, и тот с удовольствием слопал лакомство.

Неделя прошла и неожиданно быстро мы сработались, команда сладилась, и сук у нас к счастью в бригаде не оказалось. С украинской стороны проблем также не было, они говорили, что здесь по приказу, который привыкли исполнять. Главное – артефакт подходящий найти, если здоровье сохранить хочешь и заработать. Стоили арты на Большой земле хороших денег. Жаль, что информацию всю засекретили, а может оно и к лучшему. Возможно, большой мир пока не готов к правде.

Пёс ходил за мной по пятам, не отставал, обнюхивая кусты, углы домиков и бараков. Разглядывал хмурых вояк. Не подходил к ним, но и не прятался за мной. Изучал обстановку, как настоящий разведчик. Застыл, глядя на гавкающую собачонку. Дворняжка аж подпрыгивала, заливаясь лаем. Мой друг посмотрел на неё, как Моська на слона, и двинулся вперёд, показывая всем видом, что ему безразлично её внимание.

Освоились мы с Рексом быстро. Со Шмелём нашли общий язык и жили в одном бараке. Воинская часть небольшая, народ здесь чаще хмурый, особенно если давно тут. Пили многие безбожно. В маленьком баре Сёмыча вечно пьяные драки и сигаретный дым коромыслом. Короче, бардак. Неинтересно мне было посещать это заведение. Шмель как-то вернулся с подбитым глазом, и мы с Рексом поняли, что дружба с местными вояками у нашего соседа не задалась. Давали нам в основном мелкие поручения и доверяли охрану территории части.

Первая ходка самая жуткая оказалась. Наверняка, потому что я никогда раньше не сталкивался с необъяснимыми вещами. Страшные человекоподобные существа. Мутировавшие животные, которых искалечило это место не только внешне, но и внутренне, наделив агрессивным характером. Странное дело – даже кабаны, лоси и зайцы нападали на людей. Морды у них свирепые, клыкастые. Шкура покрыта наростами и гниющими ранами. У некоторых щупальца, как у каракатиц или спрутов. Говорили, мутантов изучали местные учёные. Однако о месторасположении лаборатории группировки «Идеал» никто якобы не знал. Бункер, где находилась подземная лаборатория, по словам бывалых сталкеров, находился достаточно далеко от воинской части, охраняющей покой Припяти. Попасть к учёным пока проблематично, но входило в мои планы.

В глубине Рыжего леса промышляли охотники за удачей и артефактами, их называли сталкерами, и поначалу такие ребята были в Зоне отчуждения вне закона, как рассказывал Карлсон. Он топтал Зону несколько лет, и одним из первых появился здесь ещё при ликвидации аварии. Облысел, говорил, от повышенного фона. Мы с ним скорешились и частенько приходили со Шмелём послушать байки тёртого сталкера.

– Мужики свинец в трусы клали. Боялись, что дома бабы заклеймят, – посмеивался он, крутя папироску в мозолистых пальцах. – Водку жрали, думая, что радионуклиды вывести так просто. А тут дело на самом деле в иммунитете, или в везении. Я лишь волосы потерял и то, может от стресса. Сначала слышишь, мужики рыбу ловили, возили за пределы Зоны. Сомы громадные, жирные, но как узнали местные, что от них фонит, как от боеголовки, эту конторку прикрыли. Зато рыбины ещё больше выросли, даже нападать стали, если у берега зазеваешься. Столько баб и детишек пожрали.

– А разве местных не всех эвакуировали? – удивился я.

Карлсон потушил сигарету и разлил водку в алюминиевые кружки. Не ответил. Мы стукнулись посудой, выпили, захрустели огурцами, а бывалый продолжал рассказ о том, что здесь хорошо, а что плохо и почему он решил меня в помощники пригласить. Шмель клевал носом и, прислонившись к стене, то и дело, приоткрывая один глаз, кивал.

– У тебя Рекс, и я давно наблюдал за вами. Ходишь со Шмелём в дозор, мутантов бьёте, аномалии, что появляются, описываете в своих картах. Зарплата тут неплохая, но не будешь ты тут до пенсии куковать с хлюпнями, да с каракатицами биться. Захочешь вернуться, а Зона просто так не выпустит. Она, словно читает наши души, знает самые потаённые мысли и желания.

– Ага, – отозвался Шмель и всхрапнул. Мы засмеялись и решили, что товарища пора укладывать спать.

Наутро я посчитал наш разговор алкогольным бредом. Кто бы подумал, в лес насовсем уходить. Туда свалишь, объявят дезертиром. Чтобы таинственные артефакты искать его не только знать надо, но и понимать, что обратной дороги не будет. Объявят в розыск, потом домой лучше не возвращаться. Какие такие артефакты стоящие баснословных денег, чушь собачья? Кстати, о Рексе, он уткнулся мне в руку мокрым носом, мотнул большой головой в сторону чащи.

– Погулять хочешь, товарищ Рекс? – Пёс завилял хвостом. Отбежал поодаль, припадая на передние лапы, раскрыл пасть, высунув язык, и морда такая у него, словно улыбается. Я поднялся со скамейки, качнуло в сторону – привет от вчерашнего дня приятного возлияния постучался лёгкой болью в затылок.

Шли по знакомой тропинке, зарядил дождь, завибрировал КПК. Новшество, которое недавно появилось, как и ПДА – детектор аномалий. Военные продавали эти штуки сталкерам, тем, кто прикрывал их торговые дела с Большой землёй. Мне коммуникатор достался от Карлсона, он всё надеялся, что я перейду к нему в отряд «Звезда», говорил, что от обычных солдат в ЧЗО толку мало. Сунул руку в карман, нащупал несколько гаек. Аномалии тут встречались часто. Места знакомые, но всякий раз появлялась какая-нибудь падла и попробуй не прикончи её, не уйти. Выскочит, какой-нибудь ходунок-мертвяк, шума больше, а вот в ловушку влететь, шагнув с тропы проще всего.

Никто не догадывался, что я работал в разведке и у меня особое задание. Вёл дневник, фотографировал необычные места и мутантов и раз в месяц отправлял отчёт. Приходилось платить почтальонам. Они отправляли письма на Большую землю. Зашифрованные послания никто бы не разобрал, если бы письмо вскрыли, но мне так спокойнее.

КПК снова пискнул. Прочитав сообщение, свёл брови. Карлсон написал, чтобы я срочно двигал к городу. Приехал экскурсионный автобус. Что? Спросил, скорее, себя, вчитываясь в сообщение товарища. «Людей человек двадцать, в основном молодёжь, с ними гид какой-то мутный. Не нравится мне это».

Я поинтересовался, как они проникли сюда, Он ответил, что сейчас якобы украинские власти разрешили экскурсии в Зону.

«Идиоты, – выругался я, – что дальше»?

«Туристы разбрелись по городу, а со стороны „Дуги“ выехало четыре автомобиля, типа джип, обычно на них ездят бандиты „Воли“».

«Я недалеко от города. Сообщи ребятам», – написал я, думая, что же тут забыли анархисты из «Воли». О них ходили нехорошие слухи. Карлсон много рассказывал о группировке. В душу прокралась мысль, что если они решат взять в заложники туристов. Нехорошо. Сколько «вольников»? На четырёх джипах может быть и пять, и шесть бойцов в каждом, в общем – человек двадцать пять. Связался со Шмелём, он обещал собрать сталкеров. Я прокручивал в голове, как быстро бандиты доберутся до центра Припяти, где прогуливались, по словам Карлсона, любопытные туристы. На автомобилях анархисты быстрее достигнут города. Давно не наблюдал здесь кортежей. Аномалии и мутанты безуспешно снижают желание прокатиться на машине, потому что и те и другие появляются в местах, не обозначенных на карте. Некоторые аномалии имели свойство блуждать. Редкое явление, но неприятное своей непредсказуемостью.

Мы с Рексом кинулись в сторону города. КПК вибрировал, я остановился, читая сообщения. Сталкеры «Звезды» собирали отряд. Вояки из части, откликнулись тоже. Многие хотели вступить в этот анклав. Я по своим причинам отказывался.

За дружком не угнаться. Бежит, как ветер. Остановится, оглянется, и, высунув язык, смотрит, точно просит – быстрее, давай-давай. Чуть не вписался в аномалию, меня аж передёрнуло – разлеглась на тропинке «Топь». Круглая ярко-голубая лужа, с якобы чистой водичкой, вокруг травка шелковистая, былинки ветерок качает, только Алёнушки и Иванушки не хватает. Ступишь в это озерцо и проглотит, не подавится, засосёт без зазрения совести и кислотой ошпарит, что и косточек не найти. Совести, ясное дело, нет ни у кого в Зоне, кроме, людей и то не у каждого. Обогнул «Топь», выбежал на пригорок, откуда вид на город открывался. Пёс вдруг замер как вкопанный, воздух начал нюхать, опустил морду и давай землю рыть, будто нашёл что-то интересное. На меня глянул, лапами передними перебирает, мол, что стоишь, иди сюда.

– Рекс, ты чего? – спрашиваю, а он поскуливает, словно сказать что хочет. – Тихо, – приказываю и опускаюсь с ним рядом на корточки. Вынул бинокль и всмотрелся вдаль. В городе увидел автобус, рядом ним группами ходят по пять человек, по трое – горе туристы. Некоторые в одиночку бродили как у себя дома. К колесу этому чёртовому попёрлись, фотографируют. Не знают, что здесь есть хозяева, и Зона наблюдает за ними. Только спустя несколько месяцев я понял, что это необычное, жуткое место имело собственную душу. Несмотря на окружающую разруху, радиацию и мутирующие виды, Зона не была чем-то дьявольским, нет, она вознаграждала тех, кто заслужил её любовь, если так можно выразиться. Она ценила хороших людей. Наделяла кого-то удачей. Новички – расходный материал, а век бандитов и ублюдков разных сортов недолог.

Рекс и я спустились холма и двинулись к городу. Снова «ожил» коммуникатор. Шмель отписался, что собрал человек десять, идут через лес к Припяти. Написал ему о «Топи», чтобы был осторожен. Рекс внезапно вернулся на холм и давай опять рыть землю в том же месте. Вот незадача! Ругать не стану, собака ошибается редко. Я подбежал, вынул из рюкзака сапёрную лопатку. Всё равно одному против «вольников» не выйти, а тут и свои подберутся. Копаю землю, Рекс в нетерпении рядом скулит, расстроился, что не дали выполнить работу. Морда в земле, суёт её под руку, а я отгоняю, чтобы не мешал.

Лопатка упёрлась во что-то твёрдое. Чую, там ящичек металлический, руками разгрёб землю с крышки, обкопал со всех сторон и, вытащив, поставил рядом с ямкой. Странное дело, зачем его закапывать на тропе и что в нём? Размером он пятнадцать на десять – шкатулка или контейнер какой-то. Замка нет. Осторожно приоткрыл крышку и увидел внутри ослепительно-белое яйцо. От него, казалось, исходил свет. Вспомнилась сказка о Кощее бессмертном. Наверняка здесь и закопана его смерть. А если серьёзно, артефакт необычный. Голыми руками, знаю, брать опасно некоторые арты, и как понять что это? Рекс гавкнул прямо около уха, я чертыхнулся, рука дёрнулась, и артефакт выскочил из ящика. Покатился к склону. По какой-то случайности, чтобы не упустить, возможно, ценную вещь, чуть не растянулся на траве, теряя равновесие. Подхватил яйцо и ощутил, как от арта тепло исходит. Поднялся на ноги, размышляя, что же будет дальше. Есть электрические артефакты, такой взял без защиты и уже бы разряд получил, а от этого ничего.

Вдруг услышал незнакомый голос:

«Что встал? Клади яйцо обратно и пошли в город!»

Обернулся, выхватывая пистолет из кобуры. Никого. Тут только я и Рекс. Что за шутки? Смотрю на него и слышу снова тот же голос:

«Я бы поел, а ты?»

Помотал головой и смотрю в карие глаза пса. Нет, думаю, совсем уже похмелье чудит со мной, я словно слышал мысли собаки. Нет, в самом деле, я не псих.

«Дай печеньку, так пахнет, я знаю, ты взял их для меня». – Рексик склонил голову набок и заскулил.

– Это ты со мной говоришь? – спросил друга. Скинул рюкзак, расстегнул его и сунул руку во внутренний карман, где пачка печенья лежала. Рекс носом повёл, подбежал:

«Дай, дай. – Я кинул ему одно печенье. Он слопал и смотрит, – дай ещё, что так мало?»

– Потому что это не еда, а вкусняшка, – ответил ему.

«Жадина», – пробубнил Рекс, и я был на сто процентов уверен, что понимал всё, что хотел передать мне пёс.

– Я не жадина.

– Ты что там с собакой беседуешь? – неожиданно услышал голос Шмеля. Встал с корточек, сунул артефакт в карман, и застегнул его.

– Да вот, печеньем угощаю, – нашёлся я.

Рекс смотрел на меня, но теперь я не слышал его голоса. Видимо для этого артефакт надо держать в руке.

Подоспели ребята из «Звезды». Из них я близко знал лишь Карлсона. Других не особо, в основном в лицо. К счастью, эти не пьяньчуги, любившие таскаться в бар. По глазам знал, давно выбрали свой путь и, вспоминая слова бывалого, понял, что он имел в виду, говоря о сталкерах. На этой стороне города нас оказалось человек двадцать. Один из взводных, с позывным Халк, сказал, что вторая группа вошла в город со стороны Зимовища. Отписались, что засели, кто на крышах, кто скрылся между домами. Туристы далеко не отходили от места, где вышли из автобуса. Не хотят рисковать, но есть некоторые безбашенные, вот им точно не повезёт, если попадутся в руки бандитов «Воли».

Мы спустились к городу. Обошли «Осоку», разросшуюся около заболоченного пруда. Аномальное растение навострило острые лезвия стеблей, прислушивалось. Рекс бежал впереди. Я вспомнил о безымянном артефакте, сунул руку в карман и сжал камушек в ладони. Тишина. Голосов неслышно, как вдруг в «Осоке» раздалось утробное урчание.

«Сюда-сюда», – звал кто-то. – «Станете рыбами, сталкеры, в воду, в воду идите»!

Я потряс головой. Нет, это не мой Рекс говорил. Пёс застыл, вслушиваясь в тишину. Смотрю на товарищей, а они, как по команде повернулись и шеренгой двинулись в сторону пруда. Кричу им, руками машу.

«Бесполезно, – снова слышу голос Рекса. – «Там существо в воде сидит. Оно и зовёт».

Думаю, как «Осоку» обойти, порешит и меня и других сталкеров.

Рекс, юркнул в траву, я дёрнулся за ним. Аномалия и животных убивает, ей всё равно. Услышал, как пёс позвал: «Иди за мной, там тропинка». Что мне оставалось делать. Повернул, а сам на ребят смотрю. Борются с зовом некоторые, а пара в «Осоку» нырнули. Изрезала их аномалия, превратила в фарш и плоть, и оружие. Спешу, осторожно пробираясь к воде по тропинке за Рексом. Сердце колотится. Выглянул из-за пса и вижу телепатика, суку. Стоит сутулая сволочь, глаза лупастые закатил, ручонки тощие сложил и бормочет что-то, мозгоправ хренов. Выбил выстрелом ему всю дурь из головы. Он рухнул на обмотанные защитой колени, а вокруг рябь пошла по воде. Из пробитой головы телепатика хлестала кровь. Здоровенные сомы, как крокодилы в реках Амазонки, ринулись к мёртвому мутанту. Хватали зубастыми пастями и рвали на части тёплое мясо погибшей твари.

Я кинулся назад. Бойцы лежат: кто за голову держится, кто тихо плачет, обхватив лицо руками, а кто хохочет во всё горло. Вот он отходняк после встречи с мозгоправом.

Как же собрать их, почесал в затылке. Глянул на Рекса. Он на меня.

«Печеньки есть?»

«Рекс, ну ты нашёл время», – я чуть не закричал, отправляя ему мысленный приказ не попрошайничать. Говорить с собакой на глазах бойцов не хотелось.

«Что мне теперь делать»?

«Бери с собой стойких. Тех, кто держится. Медлить нельзя.»

Это я и без подсказки понимаю. Но бросить ребят в состоянии после атаки телепатика опасно.

Подошёл к шатающемуся Шмелю. Он тёр глаза и озирался по сторонам. Похлопал по щекам, спросил как он. К счастью, оклемался товарищ быстро. Лом с нами к городу вызвался – высокий и широкий в плечах сталкер. Двое ребят остались со сталкерами ждать подмоги. Прикрыть их, если какой-нибудь мутант выскочит, да объяснить нападение телепатика. Халк мотая головой поднялся, махнул мне рукой.

– Шуруйте в город. Я за парнями пригляжу.

Шли, стараясь не шуметь. Обычно в Припяти птицы в небе кружат, крысы могут под ноги выскочить, псевдопсы или кошки напасть. Радиоактивные твари, как правило, жутко выли и даже, казалось бы, маленькие зверьки представляли опасность. Вороны как снайперы сидели на крышах. Нацеливались на жертву и атаковали стаей. Не дай бог попасть под этот вороний дождь без соответствующей защиты.

Сейчас ни крыс, ни птиц. Это странно, решил я. Положил артефакт в карман, и будто потерял связь с Рексом. Подумал о том, что случилось у пруда и о том, что арт спас нас, раз я услышал мозгоправа. Вынул артефакт и остановился, всматриваясь в его светящуюся поверхность.

– Вот это номер! – присвистнул за спиной Лом. Глянул поверх макушки и увидел мою тайну.

Я закрыл ладонь и, обернувшись, спросил:

– Тебе оно надо?

– Мне-то нет, – он указал пальцем на мою находку. – Лучше на шею повесь или за пазуху кинь. Вреда не будет, а слышать всё будешь.

Я удивлённо вскинул брови, понимая, что Лом знаком с подобным артефактом.

– Обычно его находят животные.

Кивнул, кратко поведав, как пёс указал место, где оказался сундучок с артом.

– Кто-то припрятал, Холод? Вот тебе повезло, что Рекс есть, теперь будешь слышать не только его, но и голоса каждой твари в Зоне. Чую, это ты услышал телепатика.

– Рекс сказал, – ответил я. Это прозвучало, как бред, но Лом поверил, кивнул и добавил:

– А ты знаешь, что арт называют «Маугли»?

Я отозвался усмешкой и, расстегнув ворот комбинезона, сунул под тельняшку артефакт.

– Ты и я одной крови! – проговорил важным голосом, вспоминая старый советский мультфильм.

– Говорят сначала каша в голове, – добавил Лом. – Потом научишься выявлять нужные голоса и предостережения.

Мы стояли на втором этаже и заметили двух девушек лет двадцати пяти входящих в подъезд. Наш разговор оборвался звуком шагов девчонок по замусоренной лестнице.

Рекс, сидящий рядом со мной, глянул в сторону ступеней. Я мысленно приказал ему сидеть смирно. Слышался тихий разговор, щёлканье затвора фотоаппарата то и дело нарушало безмолвие заброшенного места. Лом показал знаком, что не стоит показываться туристкам. Шмель, согласившись, кивнул.

«Холод, я хочу посмотреть на них». – Услышал в голове голос Рекса.

«Нет, – я тронул его за ошейник, – поднимайся за нами».

«Они пахнут, как Лена, – не унимался пёс, и я спросил почему, а он ответил, – наверное, у всех женщин свой особенный запах».

– Идём на крышу! – услышал я голос одной из девушек. Лёгкие шаги и ответ другой девчонки:

– Мы не провалимся? Дом такой старый.

Незнакомки приближался. Мы поднялись ещё на этаж.

– Может, остановим их? – спросил Шмель.

– Ты хотел сказать – напугаем их? – усмехнувшись, проговорил Лом.

– Там кто-то есть, – проговорила одна из девушек. Звук шагов стих. Рекс, зараза, сбежал по ступенькам вниз.

– Ой, собачка, – голос другой более смелой девушки заставил меня вздохнуть с облегчением. Пёс не тронул бы ни одну из них. Лучше, если они увидят собаку, а не экипированных мужиков с оружием. Крик поднимать – идея не очень.

Я выглянул в лестничный проём, видя девчонок: одна светленькая, высокая и стройная, вторая с тёмными волосами, маленькая, спортивного телосложения. Девушки гладили Рекса, а он посматривал наверх, зная, что я наблюдал за ним.

– Идём! – довольно-таки громко произнесла блондинка и побежала наверх. В голове пульсировало. В сознание ворвался чужой голос, наполненный желанием и голодом. «Не уйдёшь. Добыча»!

– Холод! – крикнул Шмель, тыча пальцем в разбитое окно подъезда, – псевдопсы!

Я глянул наружу с четвёртого этажа, увидев приближающуюся к дому свору. Вожак вбежал внутрь. Маскироваться, значит отдать девчонок на растерзание детям Зоны. Псевдособаки церемониться не станут. Рекс зарычал. Он говорил с вожаком стаи. Мы осторожно спускались, под ногами битое стекло и мусор. Псы заметят как пить дать.

«У нас оружие, и мы перестреляем вас всех»! – подал я ментальный сигнал, надеясь достучаться до псевдопса, оказавшегося громадным алабаем. Его некогда белая шерсть наполовину вылезла, и пёс представлял жуткое зрелище. Гноящиеся глаза горели ненавистью. Гипертрофированные рёбра вылезли из-под облезлой шкуры. Бока вздымались в такт учащённого дыхания. Пёс стоял у нижних ступеней и смотрел на добычу – туристок по беспечности доверившихся алчному экскурсоводу. Алабай не нападал, наблюдая за Рексом и чувствуя невидимого противника, чей голос звучал в его голове. «Уводи стаю, – проговорил я, мысленно обращаясь к вожаку псевдопсов, – «убьём всех»! Старался говорить коротко и, думаю, мутант меня отлично понял, но отступать не желал.

Мы со Шмелём осторожно спустились и застыли за спинами девушек. Напарник тихо сообщил о нашем присутствии.

– Не ссыте, прорвёмся.

Тёмненькая, вздрогнув, сделала шаг назад, вцепилась в дуло винтовки. Не сразу поняла, что держится за оружие, медленно обернулась, глядя на нас, и подняла руки. Сдаваться, что ли собралась, промелькнула мысль. Как можно дружелюбнее кивнул ей и приложил указательный палец к губам. Шмель жестом потянул к себе девушек, и они спрятались за нашими спинами.

«Я предупреждал», – мысленно передал я алабаю и нажал на спусковой крючок.

Псеводособаки убрались. Мой голос, звучавший в сознании мутантов, дезориентировал их, как и гибель вожака. Лом прибежал к нам, как услышал выстрел. И девчонки, глядя на нас, молчали, у светленькой подрагивал подбородок, а тёмненькая затравленно смотрела то на меня, то на Лома, то на Шмеля.

– Зачем вы здесь? – спросил я.

Они молчали. Страх сковал не только ноги, но и языки туристкам.

– Да не бойтесь, – в свойственной ему шутливой манере сказал Шмель. – Мы не маньяки. Работаем в Зоне Отчуждения. А вы тут нелегально. Сами видите, что здесь происходит.

– Но… Нас привезли на экск… экскурсию, – выдавила тёмненькая, первая отошедшая от шока.

– Как зовут тебя, малая? – спросил Лом.

– Дина, – ответила брюнетка и шмыгнула носом.

– А подруга у тебя немая, что ли? – поинтересовался Шмель.

– Кать, ну чё ты в рот воды словно набрала? – Дина толкнула в бок подругу. – Они ж спасли нас.

– Ага, – кивнула Катя, скрестив руки на груди и уставившись в пол.

– Здесь опасно, – спокойно проговорил я. – Сдаётся мне, что вас сюда привезли не случайно.

– О чём вы говорите? – вскинула на меня синие глаза блондиночка. Ростом мы примерно одинаковые, у меня, наверное, сестрёнке было бы столько же, если бы не трагедия.

В сознание ворвались воспоминания. Девяностые годы. Война. Дорога из Грозного. Волею судьбы, мама приехала в Чечню к подруге с моей сестрёнкой. Я в это время служил в Москве. События начались внезапно, хотя кто-то знал, что ждало людей оказавшихся в ловушке – между молотом и наковальней. Война всегда приходит внезапно, люди верят, что именно с ними ничего плохого не случится. Так же и я, как и все мы.