Текст книги "Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории"

Глава 5
Кто кому должен?

Готовясь к переговорам с Румынией о заключении мирного договора, советское правительство приняло решение подсчитать в полном объёме долги румынской стороны, накопившиеся за годы Первой мировой войны, включая стоимость российского имущества, оставленного на территории Румынии и Бессарабии. Напомню, что по оценке генерала Н.А. Монкевица, возглавлявшего демобилизационную комиссию русских войск Румфронта, стоимость конфискованного румынами имущества достигала 3–4 миллиардов франков. Причём, Монкевиц заявлял, что эти подсчеты являются приблизительными, так как румыны всячески мешали проведению инвентаризации российского имущества. К этой сумме необходимо добавить стоимость неоплаченных военных поставок в Румынию, о чём уже говорилось выше. Не отрицая наличия долга России, румынское правительство, тем не менее, заявило, что «берёт эти материалы в залог, гарантирующий возмещение убытков, понесённых Румынией, ибо большевики захватили в Москве румынский золотой запас и румынские склады на юге России». Как следовало из письма представителя Румынии на Украине полковника румынского Генштаба М. Тодическу, направленного советской стороне 9 сентября 1918 г., речь шла о складах с заводским оборудованием, военным снаряжением, товарами и личными вещами, которые в связи с оккупацией войсками Германии и её союзников большей части территории Румынии были вывезены в Херсон, Николаев, Одессу и другие города России, о конном заводе в Татаровке, а также о складах военного имущества, поставленного союзниками Румынии через северные порты России и Владивосток и застрявшего там из-за революции в России[179]179
  АВП РФ. Ф. 0125. Оп. 6. П. 101. Д. 16/2. Т. 1. Л. 5-5об.


[Закрыть].

Начиная с 1918 г., советское правительство создало при разных ведомствах специальные структуры, которые занимались выявлением документов, касающихся претензий РСФСР к Румынии, и подсчётами румынской задолженности. Поначалу этими вопросами занимался Румынский отдел Главного управления по заграничному снабжению, но этого из-за объема работы было недостаточно. В записке от 8 апреля 1918 г. на имя заведующего Румынским отделом НКИД В.И. Шеншева указывалось на необходимость создать координирующий орган, которому были бы подчинены все учреждения, имевшие отношение к румынским делам в экономической и финансовой части. Во исполнение указания такой орган – Центральная комиссия по выяснению претензий России к Румынии – был создан при НКИД, а в Одессу направлен ее уполномоченный. Действовала также Особая межведомственная комиссия, задача которой состояла в определении общей задолженности Румынии. В ее состав вошли представители не только военных и гражданских ведомств, осуществлявших снабжение Румынского фронта, но и всех заинтересованных учреждений и организаций. Как свидетельствуют документы, комиссия регулярно проводила совещания и представляла подробные отчёты о результатах своей работы. В протоколах заседаний, сохраняемых в настоящее время в АВП РФ, отражены выносившиеся на обсуждение вопросы (о военном имуществе, переданном румынскому правительству; о расходах Румынии на содержание русской армии; о переписке по розыску материалов по взаимным расчётам и пр.)[180]180
  Там же. Оп. 5. П. 101. Д. 8. Л. 24.


[Закрыть]. Для выявления документов, связанных с взаимными долгами России и Румынии, сотрудники комиссии выезжали на юг России и Украины (в Одессу, Херсон, Тирасполь, Николаев, Кременчуг, Полтаву, Феодосию и другие города). Особое внимание по понятным причинам уделялось сбору данных по Бессарабии [181]181
  Там же. Л. 1–2, 8, 15-15об, 16–18, 21, 38–46.


[Закрыть]. Для подсчёта стоимости отпущенного румынскому правительству имущества и пр. комиссия приняла решение принять в качестве исходной заготовительную цену на момент отпуска румынам указанного имущества. Недвижимое имущество оценивалось по его реальной стоимости в момент фактического перехода в распоряжение Румынии, причем эта стоимость рассчитывалась в соответствующей иностранной валюте. Впоследствии из-за нестабильности валютного рынка было решено вести расчёты в золотых рублях. В одном из протоколов комиссии указывалось, что иностранные грузы, полученные Россией, а затем уступленные Румынии, впоследствии, в силу необходимости, пополнялись с учетом роста цен. Кроме того, стоимость иностранных грузов, следовавших транзитом через Россию в Румынию, предстояло определить таможенной службе с учётом таможенных пошлин[182]182
  АВП РФ. Ф. 04. Оп. 35. П. 209.Д. 85. Л. 6–7, 13.


[Закрыть].

После окончания советско-польской войны и разгрома остатков Добровольческой армии Врангеля в Крыму Советской России нужна была мирная передышка. В связи с предстоящими переговорами с Румынией активизировалась работа по оценке имущества и определению способов ведения расчетов между сторонами. В связи с этим заместитель наркома иностранных дел Л.М. Карахан и заведующий Экономико-правовым отделом НКИД А.В. Сабанин направили 12 января 1921 г. помощнику начальника Главзагранснаба Акимову письмо, в котором говорилось: «Имея все основания ожидать в сравнительно близком будущем открытия переговоров с румынским правительством, считаю необходимым просить Вас принять все зависящие меры к тому, чтобы производимая подготовительная работа по выявлению расчётов между Россией и Румынией была немедленно двинута в самом срочном порядке. Скорейшее выяснение результатов этой работы настолько необходимо, что, по мнению Наркоминдела, было бы желательным усилить на это время Румынское отделение Глав[загран]снаба привлечением сотрудников из других отделов этого учреждения. Кроме того, будучи непосредственно заинтересованным в выполнении этой задачи, Наркоминдел со своей стороны мог бы содействовать ускорению работы путём оплаты из своих средств сверхурочных или отдельных занятий, которые для этого были бы Вами признаны необходимыми. Прошу Вас осведомить Наркоминдел о положении упомянутых работ в настоящее время…»[183]183
  Там же. Ф. 0125. Оп. 5. П. 101. Д. 8. Л. 24.


[Закрыть].

По ходу решения поставленной задачи Главзагранснаб распорядился доставить из г. Феодосии хранящиеся там документы Ясского архива, в котором, кроме документов политического характера, должны были находиться также и материалы по взаимным расчётам между Румынией и Россией. 29 апреля 1918 г. В.И. Шеншев направил Чичерину телеграмму с просьбой отдать распоряжение о немедленной передаче Румынскому отделу всех сведений: (телеграмм, справок), находящихся в Петрограде, так как там находились большинство учреждений, занимающихся в своё время поставками в Румынию, и документов, касающихся поставок[184]184
  Там же. Ф. 04. Оп. 35. П. 227. Д. 52870. Л. 18.


[Закрыть]. Кроме того, по имеющейся информации, подобные документы хранились в Киеве, Одессе и других городах Украины и юга России. Было направлено также обращение к начальнику Военного управления Киевского района Куни с предписанием разыскать архивные документы о прокладке железнодорожных путей с широкой и узкой колеей, грунтовых дорог и о строительстве путепроводов на территории Румынии и Бессарабии[185]185
  Там же. Ф. 0125. Оп. 5. П. 101. Д. 8. Л. 26, 28, 29, 33.


[Закрыть]. В результате были составлены описи имущества, оставленного или захваченного румынскими войсками на территории Румынии и Бессарабии[186]186
  Там же. Л. 38–43.


[Закрыть].

В объяснительной записке к делам, сданным уполномоченным Наркоминдела в Одессе по выявлению убытков, говорилось, что имевшиеся описи документов позволили обосновать претензии российской стороны к Румынии, сгруппировав их следующим образом:

1. Снабжение, полученное от России Румынией в период совместных военных действий.

2. Постройка железных дорог стратегического назначения, оставшихся в пределах Румынии.

3. Платежи по счетам румынского правительства.

4. Захват имущества русских армий, оставшегося после демобилизации не вывезенным из Румынии[187]187
  Там же. Л. 40.


[Закрыть].

4 апреля 1922 г. в Центральную комиссию по выяснению претензий России к Румынии при НКИД ее уполномоченный в Одессе передал дела, касающиеся претензий РСФСР к Румынии по следующей описи:

1. Записка по вопросу о взаимных расчетах между Россией и Румынией. 1916–1918 гг., (с донесением бывшего главного полевого контролёра армий Румфронта), (251 лист);

2. Записка об имуществе Всероссийского земского союза, Союза городов и [Российского общества] Красного Креста, оставшемся не вывезенным (30 листов);

3. Определение стоимости железнодорожного имущества, принадлежащего России и перешедшего к Румынии (16 листов);

4. О задолженности по недвижимому имуществу в Бессарабии, заложенному в Херсонском земельном Банке (246 листов);

5. Доклад «О составе и ценности государственного имущества России, находившегося в Бессарабии в момент захвата её Румынией» (4 листа);

6. Доклад «О потерях Российского государства от захвата Румынией судов, береговых сооружений и разного морского и речного имущества» (53 листа);

7. Доклад «О задолженности по недвижимому имуществу в Бессарабии, заложенному в Бессарабско-Таврическом земельном банке»[188]188
  АВП РФ. Ф. 0125. Оп. 5. П. 101. Д. 8. Л. 38.


[Закрыть].

Ранее, 22 февраля 1921 г., подготовленная справка «Краткие замечания к переговорам с Румынией», была направлена члену Коллегии НКИД М.М. Литвинову. Приводим раздел этого документа со сведениями по расчету румынского долга.

«Наш счёт по (неполным) точным данным

В тот же день, 22 февраля, Литвинов получил записку с разъяснением некоторых данных, приведённых в вышеуказанной таблице. Авторы документа отмечали, что «параграфы таблицы 1, 2, 4, 5 могут быть обоснованы совершенно точными документами, имеющимися в нашем распоряжении. Вопрос о том, по какому курсу исчислять стоимость русского рубля, крайне затруднителен, ибо снабжение производилось в течение нескольких лет (1914–1916) при постепенном понижении курса рубля, всё же ближе к действительности будет исчисление стоимости в золотой валюте. Часть же общей суммы в параграфе 3 сможет быть обоснована уже имеющимися у нас материалами. Все указанные цифры могут быть изменены и дополнены, по получению, материалами нашего штаба Румынского фронта, полученными из Феодосии, за их получением и перевозкой выехала туда специальная комиссия. В указанные суммы не входит стоимость имущества, оставленного в Бессарабии». Кроме того, не был учтен долг Румынии русским железным дорогам.

Далее в записке говорилось о румынских претензиях. Они сводились к трем основным категориям:

1. Возмещение расходов, связанных с мировой войной. Сюда относились:

а) снабжение русских войск продовольствием, фуражом, вооружением и деньгами;

б) утерянные в России военные материалы (инженерные, авиационные, флотские и санитарные.

2. Уплата за имущество, эвакуированное из Румынии в Россию. Сюда относились:

а) товары, утерянные в России и товары, эвакуированные в Россию;

б) оставленные в России личные вещи и драгоценности;

в) денежные вклады и депозиты Национального банка;

г) денежные вклады Депозитно-сберегательной кассы;

д) драгоценности королевы Марии.

3. Возмещение убытков, причиненных Румынии военными действиями (в счете имелись два перечня этих убытков, не согласованных между собой):

а) по объектам, без указания потерпевшего (промышленность, леса и отдельные возмещения);

б) по субъекту требования (государство и департаменты)[189]189
  АВП РФ. Ф. 0125. Оп. 5. П. 101. Д. 8. Л. 37.


[Закрыть].

В связи с этим следует отметить, что из французского посольства в Бухаресте 31 октября 1921 г. сообщали, что министр иностранных дел Т. Ионеску предъявляет России следующие претензии:

Золото в монетах или в металле на сумму 315 154 984 золотых лей;

Драгоценности Короны – 7 000 000 золотых лей;

Депозиты Национального банка – 1 600 000 000 золотых лей. Вклады Страховой и Сберегательной касс – 6 000 000 000[190]190
  A.MAE. Serie Z. Carton 582g. Dosier 9. F. 67.


[Закрыть].

Общая сумма, по Ионеску, равнялась, таким образом, 7 632 154 984 золотым леям.

О том, насколько тщательно проводилась работа по выявлению и обработке документов, относящихся к определению задолженности Румынии России, свидетельствует докладная записка, поступившая в НКИД 19 сентября 1921 г. из Главного управления Наркомата путей сообщения (НКПС). В ней говорилось: «В настоящее время закончено определение стоимости сооружений по путям сообщения, сделанных в Румынии и Бессарабии средствами русского правительства за время войны 1914–1918 годов, на основании тех документов, которые до сего времени имелись в распоряжении НКПС. Определение этой стоимости было произведено на основании архивных дел, присланных Управлением юго-западных ж. д.; дел бывшего Полевого управления путей сообщения при бывшей Ставке, хранящихся в военно-учётном архиве, документов, полученных [от] Наркомвнешторга по Спотэкзаку, а также материалов, имеющихся в Цупвосо[191]191
  Спотэкзак – Специальный отдел экстренных заказов при НКВТ РСФСР; Цупвосо – Центральное управление военных сообщений.


[Закрыть]. Стоимость, сделанных нами сооружений по железнодорожным и водным путям, а также переданного Румынии железнодорожного имущества и топлива определяется суммой 476 052 626 рублей 40 копеек…».

Из документа следует, что российские эксперты подробно изучили данные о транспортной сети – железнодорожных, водных и автомобильных путях сообщения, строительство которых находилось в ведении Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ). Стоимость таких объектов составляла 7 592 713 руб. 49 коп. Обслуживание железнодорожных и шоссейных дорог обошлось в 151 881 340 руб. 95 коп., а их ремонт, а также ремонт мостов, переправ и дамб – еще в 143 785 357 руб. 90 коп. «Таким образом, – подчеркивалось в записке, – начальная сумма, от которой могут начаться переговоры по данной категории объектов, определяется суммой 547 645 339 руб. 89 коп. в бумажной и золотой валюте по курсу до 1918 года». Из этой суммы, подчеркивали авторы, «исключена стоимость работ, пригодность которых для мирной жизни Румынии нам невозможно было [бы] отстоять вследствие их временного характера или чисто военного значения, но полностью занесены работы, сколько-нибудь подходящие под понятие мирного строительства». Общая стоимость необоронительных сооружений, расположенных в пределах Бессарабии, выражалась в сумме 994 156 650 руб.[192]192
  АВП РФ. Ф. 04. Оп. 35. П. 227. Д. 52929. Л. 15, 15об.


[Закрыть].

Более того, в сумму долга не был включен удерживавшийся румынским правительством принадлежавший русской армии вклад в Национальном банке в Яссах в размере 23 млн руб. Кроме того, не учитывались содержание румынских солдат в русских госпиталях, обошедшееся российской казне в 16 млн руб., а также отпущенное румынам военно-санитарное довольствие на сумму 635 681 руб. 27 коп. и оставленное таковое на территории Румынии на сумму 5 581 349 руб. 51 коп. Итоговая сумма по произведенным расчётам российских претензий указывалась в письме Чичерину 29 марта 1921 г.: «Россия может предъявить Румынии счёт (почти исключительно военного характера) на сумму 2 700 000 000 руб. (золотом)»[193]193
  AE. Serie Z. Europe. Carton 582. Dosier 9. Roumanie.Tresor Romain â Moscou, f 67. Там же Л. 7, 17; Ф. 0125. Оп. 6. П. 101. Д. 16(2). Л. 13, 17, 59–60, 64, 83.


[Закрыть]. Авторы письма определили также денежный эквивалент возможных встречных претензий румынской стороны:

«1. Золотой фонд – 292 500 000 лей (по документам румынского Национального банка – 314 580 456 золотых лей, а по вышеприведенным данным Т. Ионеску – 315 154 984 лей золотом. – Т.П.).

2. Ценности румынского двора – 1 000 000 000 лей (без указания того, о каких ценностях шла речь. Поэтому непонятно, были ли включены в эту сумму драгоценности королевы Марии, оценивавшиеся румынами в 7 млн золотых лей. – Т.П.).

3. Ценности правительства – 6 500 000 000 [золотых] лей.

4. Снабжение продовольствием русской армии на Румфронте (сумма неизвестна).

5. Транзит, шедший из-за границы, и другие грузы, принадлежащие румынскому правительству и захваченные нами (сумма неизвестна)».

В письме отмечалось, что приведенные цифры неточные, и с румынской стороны завышены. Особое сомнение вызывала сумма в 6,5 млрд золотых лей (по паритету это составляло 2 млрд 405 млн золотых рублей), указанная в пункте «ценности правительства», поскольку она включала оценку стоимости их «бумажной» части, – главным образом, документов и архивов Национального банка, а также архива румынского правительства и др.

В короткой записке Хр. Раковского В.Г. Чичерину от 25 марта 1921 г. отмечалось, что в телеграмме из Бухареста, опубликованной 6 марта с. г. во французской газете «Тан» («Le Temps») со ссылкой на «официозный» (т. е. официальный. – Т.П.) источник, требования Румынии к России возрастали до 15 млрд лей. Румыния признавала и свой долг России, который оценивала в 873 млн [золотых] лей[194]194
  Виноградов В.Н., Ерещенко М.Д., Семёнова Л.Е., Покивайлова Т.А. Бессарабия на перекрёстке европейской дипломатии. Приложение к разделу V. Док. № 19. С. 284.


[Закрыть]. Показательно, что румынские исследователи и сегодня не видят оснований для пересмотра суммы румынского долга: в одной из последних публикаций, приуроченной к 10-летию Центра румыно-российских/советских исследований имени акад. Флорина Константиниу Национального института по изучению тоталитаризма Румынской академии[195]195
  Relații româno-ruse/sovietice din secolul al XIX-lea până în prezent /Coordanatori Antoaneta Olteanu și Ana-Maria Cătănuș. București, 2020.


[Закрыть], историк Виталие Вэратик утверждает, что Румыния должна России 873 083 164 золотых франков (напомним, что 1 золотой франк приравнивался к 1 золотому лею[196]196
  ГА РФ. Ф. 374. Оп. 28 Д. 861. Л. 43.


[Закрыть]). Одновременно румынский коллега публикует «уточненные» данные о российском долге Румынии. Привлекая сведения экономиста Г.М. Добровича из его книги по экономическому и финансовому развитию Румынии в 1823–1933 гг.[197]197
  Dobrovici Gh.M. Istoricul dezvoltării economice și financiare a României și împrumuturile contractate 1823–1933. București, 1934.


[Закрыть]и официальные данные из газеты румынских промышленников «Argus» («Аргус») от 3 марта 1924 г., Вэратик доводит российский долг до 16 408 731 216,57 золотых франков, что по современному курсу составляет астрономическую сумму в 100 млрд лей[198]198
  Văratic V. Decontărire reciproce româno-sovietice după Primul Război Mondial // Relații româno-ruse/sovietice din secolul al XIX-lea până în prezent. P 81–83, 87–89.


[Закрыть], или около 1 триллиона 878 миллиардов рублей.

При этом в сумму российского долга включена оплата оружия, поставленного Румынией воевавшему против Советской власти Деникину (!), ущерб, нанесённый нахождением русских войск на территории Бессарабии, оккупированной румынами в январе 1918 г., и даже убытки, которые понес бюджет Румынии вследствие унификации в 1920 г. денежного обращения, когда были изъяты российские деньги старой чеканки, имевшие хождение на территории Бессарабии и Румынии. Приплюсовывалась и стоимость румынского имущества, оставленного на хранение в России[199]199
  АВП РФ. Ф. 04. Оп. 35. П. 227. Д. 52876. Л. 4.


[Закрыть]. Столь скрупулезный подсчет в свою, разумеется, пользу, похоже, был характерен для румынской стороны всегда. Менялись только потенциальный должник или союзник. В начале января 1917 г. генерал Деникин в письме с фронта из-под Фокшан отмечал: «Румыны уверенно высчитывают стоимость убытков от каждого разрушенного завода, моста, здания. Говорят: за все заплатят англичане! Оптимисты»[200]200
  Цит. по: Project1917.ru/heroes/kseniya-chizh.


[Закрыть].

Многие из высказанных претензий не новы: ответ на них давали эксперты НКИД еще в начале 1920-х гг. Так, в материалах Наркоминдела указывалось, что «счет Румынии был построен на ошибочной мысли, будто все издержки и все потери, понесённые Румынией от совместных военных действий с русской армией и от эвакуации и от продажи имущества, связанных с этими действиями, должны полностью возмещаться Россией». Россия, подчеркивали эксперты, «никоим образом не обязана участвовать в убытках и жертвах, понесенных в связи с этой войной, хотя бы они и были вызваны военными действиями русских войск, так как выбор территории и способ военных действий зависели не от желания России, а от стратегических соображений. Советская Россия также не извлекла никаких территориальных или материальных выгод от участия в мировой войне», не участвовала «в натуральных и денежных взысканиях, наложенных по Версальскому договору на Германию и её союзников», в то время как Румыния получила вознаграждение «территориальными компенсациями за счет Венгрии». Что касается оставленных румынами в России военных и других материалов, то, по мнению советской стороны, «об ответственности за них могла бы идти речь в том случае, если бы они были налицо или были использованы Советской Республикой для собственных нужд. Материалы, доставленные Деникину, должны быть помещены не в дебет, а в кредит как встречное требование Советской Республики, победившей Деникина»[201]201
  АВП РФ. Ф. 0125. Оп. 5. П. 101 Д. 8. Л. 37, 37об.; Ф. 028. Оп. 1. П. 104. Д. 59486. Л. 74, 74об.


[Закрыть]. Кроме того, говоря об ущербе, нанесённом пребыванием русской армии в Румынии, которая, напомним, спасла страну от полной оккупации державами Четверного союза, румынское правительство обходило вопрос об уроне, связанном с германской оккупацией.

А между тем нанесенный ущерб был огромным: по данным М.И. Мельтюхова, контрибуции, которые Румыния должна была выплатить Германии, превышали 5 млрд лей. Леса и лесная промышленность переходили к германским монополиям. Договор превращал Румынию в аграрный придаток. Вся сельскохозяйственная продукция вплоть до 1926 г., должна была поставляться в Германию по заниженным ценам. Все хлебные запасы переходили в руки немцев. Всего за период оккупации из Румынии в страны Четверного союза было вывезено 2 160 905 тонн продовольствия и фуража, 83 тыс. лошадей, 220 500 голов крупного рогатого скота, 317 тыс. свиней, 1483 тыс. овец, 41 тыс. коз, 1 140 809 тонн нефти, 57 475 тонн железа и металлов, 93 945 тонн соли, 201 153 тонн леса[202]202
  Мельтюхов М.И. Бессарабский вопрос между мировыми войнами. 1917–1940. М., 2010. С. 56–58.


[Закрыть]. При этом румынскому правительству было заявлено, что Румыния может обеспечивать себя за счет Бессарабии. Следствием явился начавшийся грабёж края. Поэтому возмещение ущерба, понесенного Румынией в связи с военными действиями на её территории, следовало бы возложить на Германию, Австро-Венгрию и других союзников по Четверному союзу, захвативших три четверти её территории, но никак не на Россию[203]203
  Там же.


[Закрыть]. Что же касается грузов, поставляемых из Англии на склады в Архангельске, то они вплоть до эвакуации из города англичан находились «под присмотром» английского консула и не могли быть оттуда вывезены без его разрешения[204]204
  АВП РФ. Ф. 0125. Оп. 5. П. 101 Д. 8. Л. 137. Л. 37-37об.


[Закрыть]. По этому поводу в переписке В.И. Ленина с Г.В. Чичериным отмечалось, что пойти на подобный шаг без санкции англичан советская сторона не могла без риска вызвать «самые серьёзные» и крайне нежелательные для себя последствия[205]205
  Там же.


[Закрыть].

В связи с подготовкой материалов для Генуэзской конференции в ликвидационном подотделе Наркомата внешней торговли была составлена подробная справка о задолженности Румынии по состоянию на 1 января 1922 г. 28 января она поступила в секретариат заместителя наркома иностранных дел М.М. Литвинова[206]206
  Советско-румынские отношения. 1917–1941 гг. Документы и материалы: в 2-х томах / Авдеев А.А., Унгуряну М.-Р. (ред.). Т 1: 1917–1934 гг. М., 2000. С. 172–174.


[Закрыть]. Документ содержал сведения о военном имуществе, поставленном Румынии российским союзником за время войны (19161917 гг.), а также об утраченном имуществе IV, VI, IX и отчасти VIII русских армий. Общая задолженность румын оценивалась в 1 005 501 601 руб. 61 коп. по ценам 1916–1918 гг. При этом в сопроводительной записке к справке, содержавшей, как указывалось, 119 наименований, отмечалось, что представленные сведения не могут считаться окончательными, так как значительная часть материалов пропала, как при демобилизации в 1918 г., так и при перевозке архива Румынского фронта в Крым в 1919 г. В связи с этим имущество отдельных складов и частей армии осталось неучтённым и не вошло в указанные сведения[207]207
  Виноградов В.Н., Ерещенко М.Д., Семёнова Л.Е., Покивайлова Т.А. Бессарабия на перекрёстке европейской дипломатии. Приложение к разделу V Док. № 22. С. 285–286.


[Закрыть]. Данные об утраченном имуществе были составлены на основании имевшихся в распоряжении ликвидационного отдела материалов, а именно: донесений, рапортов, справок и т. д. от тех складов и частей русских армий, которые были захвачены или переданы румынам, но часть имущества из-за отсутствия более подробных сведений не могла быть установлена и, следовательно, ее стоимость в данных сведениях отсутствовала. Более того, в общую сводку не вошли материалы по имуществу, переданному русскими армиями при демобилизации общественным организациям, городским и земским учреждениям, монастырям, учреждениям и пр. (эти материалы остались необработанными).

Весной 1921 г. советская сторона, готовясь к переговорам с Румынией, считала возможным использовать румынские ценности как средство давления на Бухарест. 6 апреля 1921 г. об этом писал М.М. Литвинов Г.В. Чичерину. Но при этом, как вытекает из переписки Чичерина с советским полпредом в Варшаве Л.М. Караханом, вопрос о возвращении Румынии национальных сокровищ мог быть поставлен на повестку дня только в случае погашения ею долгов России за годы Первой мировой войны и решения вопроса о статусе Бессарабии[208]208
  АВП РФ. Ф. 04. Оп. 32. П. 209. Д. 82. Л. 142–144.


[Закрыть].