Текст книги "Не вороши осиное гнездо"

– Эй!

Повернулась и обнаружила Витьку. Оглядываясь, он быстро подошел ко мне.

– Ну, что там? – спросил он почему-то шепотом.

– «Скорая» приехала поздно. Женщина умерла.

– Ты ментам про меня не рассказала?

– С какой стати? Особо любопытными они не выглядели, – вздохнула я.

– Понятно, – кивнул Витька. – Сто процентов «глухарь».

– Почему ты так думаешь?

– Сама прикинь: место там гиблое, живет всякая рвань да срань, как мамуля любит выражаться. Ментам надо во всем этом копаться? Кто кого пырнул по пьяни…

– Алкоголем от нее не пахло, и на бомжиху она не похожа, ты сам сказал.

– На английскую королеву тоже.

– Королева-то здесь при чем?

– При том, что из-за какой-то непонятной бабы никто не будет напрягаться.

– Вообще-то это их работа.

– Ха-ха, очень смешно, – скривился Витька.

– В конце концов, у нее есть родственники. Должны быть. В общем, полицейским придется заняться своей работой.

– Это смотря какие родственники. Взять батю моего, к примеру, он вряд ли скоро заметит, что кого-то из членов нашей дружной семейки не стало. Вдруг ей тоже с родней повезло?

– У меня к тебе просьба, – немного подумав, сказала я. – Об убийстве наверняка разговоры пойдут, вдруг услышишь что интересное. Ведь где-то эта женщина жила, кто-то ее знал или хотя бы видел.

– Ментам помогать не стану, – плюнув себе под ноги, заявил Виктор, а я головой покачала.

– Кто говорит о ментах?

– Думаешь, Владан… Так ведь он уехал, разве нет?

– Уехал. Ненадолго.

– Я слыхал, он за работу дерет втридорога.

– Из любого правила есть исключение, – заявила я, хотя Виктор, конечно, был прав: здешним обитателям услуги Владана не по карману.

– Понятно, – кивнул Витя. – Это его земля, а на своей земле нельзя позволять кому попало баб резать.

– Точно, – с готовностью согласилась я, в очередной раз дивясь своеобразной логике обитателей Ямы. Баб, выходит, резать можно, но не кому попало, а исключительно своим. Идиотизм, ей-богу.

Витька пожал плечами:

– Ладно, если что узнаю, сообщу.

– Запиши мой номер… – заторопилась я.

– Без надобности, я знаю, где тебя найти.

Он проводил меня до перекрестка, где мы и расстались. Через двадцать минут я вошла в офис и тут же почувствовала себя сиротой. Куда разумнее домой отправиться, но я упорно таращилась в окно и пила чай в больших количествах за неимением других дел.

Часа в три отправилась в кафе напротив, уверенная, что слухи об убийстве уже распространились.

– Новости есть? – бодро спросила я, получив стакан молочного коктейля.

– А то не знаешь, – фыркнула Тамара.

– О чем?

– О бабе, которую зарезали. Ты ж ее нашла. Ты да этот малахольный Витька.

– Почему малахольный?

– Потому что с мелкотой в футбол играет, он у них вроде тренера.

– А тренер непременно малахольный? – разозлилась я. Тамара, кстати, тоже эмоции не сдерживала.

– Иди к лешему! – гаркнула она, ткнув пальцем в сторону входной двери.

– Про Витьку-то как узнали? – вздохнула я, вовсе не желая ссориться с толстухой. – Я имею в виду, что он был со мной. – Тамара лишь презрительно фыркнула. – И что общественность думает по поводу убийства? – после непродолжительной паузы осведомилась я.

– Ничего не думает.

– Вообще ничего?

Тамара пожала плечами.

– А что это за женщина?

– Видать, приблудилась, никто ее не знает. Ты сама как считаешь, что за баба?

– Вряд ли бездомная. Не похожа. И не наркоманка. Руки чистые.

– И что нормальной бабе в таком месте делать?

– Разные бывают обстоятельства. Искала кого-нибудь. Я ведь там тоже оказалась.

– Ты где только не оказываешься. Вот я Владану-то скажу, куда тебя без него носит.

– Я не маленькая девочка, и он мне не отец. А ябедничать нехорошо.

– Полина, – глядя исподлобья, сказала она. – Не вздумай сама убийцу искать. Сыщик из тебя, как из меня балерина, а шею ненароком свернуть могут. Владана это вряд ли порадует, хоть и не знаю, с какой такой стати у него к тебе большая симпатия.

– Это наш секрет, – скривилась я. Слова Тамары о моих талантах сыщика задели, хоть я и знала, что она права.

Допив коктейль, я вернулась в офис. Посидела немного на банкетке возле входной двери и поехала домой. По дороге позвонил папа, мы решили вместе поужинать, а вскоре после этого объявился Бад.

– Привет, красотка. Чем занимаешься?

– Прикидываю, какое платье надеть к ужину.

– Неужто для меня стараешься? – хохотнул он.

– Еще чего. Для папы.

– Ты ужинаешь с отцом?

– Тебя это удивляет? Я примерная дочь, так что сегодня у тебя выходной, займись чем-нибудь приятным.

– Понимать это надо так: вечер в твоем обществе для меня тяжелая и изнурительная работа? Полина, ты дурочка.

– Конечно, кто ж еще.

– Три часа на ужин с отцом тебе за глаза. А потом махнем за город. Будем пить коньяк из горлышка и смотреть на звезды.

– Заманчиво. Может быть, завтра?

– Завтра обещают дождь.

– Кто верит обещаниям? Ладно, пока.

Я отбросила мобильный в сторону, в очередной раз задавшись вопросом: в чем истинная причина более чем лояльного ко мне отношения Бада? Неужто я ему в самом деле нравлюсь? Эта мысль занимала меня весь вечер. Должно быть, слишком занимала, папа обратил внимание на мою задумчивость.

– Тебя что-то беспокоит? – спросил он, нахмурившись.

– Нет, все нормально. Папа, почему ты не женишься? – брякнула я. – Ведь со смерти мамы прошло столько лет… – Лицо его помрачнело, и я пошла на попятный: – Прости, папа.

– Ты знаешь, я не терплю разговоров на эту тему, но, наверное, поговорить все-таки стоит. Мне очень сложно представить другую женщину на месте твоей мамы. Это вовсе не значит, что у меня нет женщин. С одной из них я поддерживаю отношения уже три года.

– Почему ты тогда…

– Потому что она не твоя мама. Невозможно вернуть то, что было когда-то.

– Допустим. Но кто сказал, что нельзя быть счастливым с другим человеком?

– Наверное, можно, – вздохнул папа. – Но я-то хочу как раз того, что у меня было. Скорее всего, нас обоих постигнет разочарование: меня будет раздражать, что вторая жена не является точной копией первой, ее – сам факт подобного сравнения. Кстати, я вполне доволен жизнью, то есть я был бы совершенно счастлив, если бы твоя семейная жизнь наконец сложилась.

– Если ты о Валере, то забудь об этом.

– Это ведь тоже табу? Мы избегаем разговора о вашем разводе. Точнее, о его причине.

Вот уж о чем я точно не хотела говорить… Я покачала головой, а потом предложила, улыбаясь:

– Давай не будем портить вечер.

– Хорошо, – кивнул отец. – Ты моя дочь, но я, по сути, мало что о тебе знаю. Подобные мысли пугают.

– Папа… – Я накрыла его руку своей. – Ей-богу, у меня все в порядке. А что касается Валеры… нет никаких тайн, просто он совсем не тот человек, которого я себе вообразила до замужества.

– А Владан тот?

– Владан – тот, – кивнула я, уловив в голосе отца иронию и недоверчивость.

– Надеюсь, ты не ошибаешься.

После этого разговора мы оба почувствовали неловкость и поспешили всячески ее сгладить. Отец предложил остаться у него, и я осталась. После ужина мы часа полтора гуляли в парке, я висла на его руке, как когда-то в детстве, и чувствовала себя маленькой девочкой, для которой любимый папочка сделает невозможное. Неудивительно, что о Баде я забыла. Мобильный я отключила еще в ресторане (папа не любил, когда нас отвлекали), и пропущенные звонки увидела только утром по дороге в офис, когда включила телефон. Подумала позвонить Алексею, но тут же мысленно махнула рукой: в конце концов, я ему ничего не обещала.

То утро отличалось от предыдущего появлением Маринки, она заглянула ко мне перед тем, как отправиться в салон красоты, хозяйкой которого являлась.

– Не надоело тебе здесь без дела торчать? – спросила ворчливо.

– Кто-то должен встретить клиента…

– Ага, их целый табун у дверей. Слышь, Полинка, у меня девки в отпусках, почему бы тебе не поработать администратором, раз уж тебя так тянет к трудовой деятельности.

В первое мгновение я предложению даже обрадовалась, в самом деле, это куда лучше, чем томиться здесь, точно в заключении. Но тут же возникло опасение: Владан, чего доброго, может решить, что вполне без меня обойдется. Я сурово покачала головой, и Маринка, чертыхнувшись сквозь зубы, убралась восвояси.

Я перебралась на диван, прихватив книжку, и успела дойти до семьдесят четвертой страницы, когда в окно кто-то бросил камешек. Ущерба от броска никакого, да и звук был едва слышным, однако я решила взглянуть, кто это такой смелый? Или все-таки неловкий?

В общем, я открыла окно, повертела головой в поисках подходящего кандидата и увидела в подворотне Виктора. Он махнул мне рукой, предлагая к нему присоединиться, и я бросилась через дорогу, едва не забыв дверь запереть. Парень к моменту моего появления в подворотне успел переместиться подальше от выхода на улицу и теперь подпирал стену, сунув руки в карманы спортивных штанов.

– Привет, – сказала я, понижая голос.

Он кивнул, поглядывая поверх моего плеча. Шпионские страсти вызывали улыбку, но я не спешила ее демонстрировать, не хотела обижать парня.

– Узнал что-нибудь?

– Про бабу эту? Не-а. Глухо, как в танке. Я поспрашивал.

– Но ведь откуда-то она взялась?

– Понятное дело, – кивнул Виктор. – Вот я и думаю, не иначе, как это Горбатого баба.

– Какого Горбатого? – насторожилась я.

– У него фабрика прямо возле рынка.

– Фабрика? – переспросила я с сомнением, мимо рынка я проезжала не раз и никакой фабрики не видела.

– Ну, сумки шьют, кошельки всякие.

– Почему ты решил, что убитая работала на этой фабрике?

– Так я же сказал, никто эту бабу не знает, а у Горбатого нелегалки работают. На фабрике и живут, он их отпускает раз в сто лет по обещанию.

– А ты не выдумываешь? Это ж просто рабство какое-то.

Витька презрительно хмыкнул:

– Если хочешь, можешь сама взглянуть.

– На фабрику?

– Ты чего такая бестолковая? На девок, что там работают. Вдруг кто-то из них нашу покойницу знает.

– Но если там работают нелегалы, посторонних вряд ли пустят.

– Само собой. Но пролезть можно.

Я едва вновь не брякнула «куда», но вовремя опомнилась, спасая остатки Витькиного уважения.

– Когда пойдем?

– Можно хоть сейчас. – Витька отлепился от стены и направился во двор, я смотрела ему вслед, пока он не повернулся, буркнув: – Что стоишь, потопали, – и припустилась следом.

То, что передо мной фабрика, мне бы и в голову не пришло. Жуткого вида сооружения, обшитые железом и напоминающие гаражи, которые строят из того, что оказалось под рукой, чаще всего просто из хлама. Они тянулись вдоль всего переулка, примыкающего к рынку, и, как выяснилось, занимали целый квартал.

Двигаясь за Витькой, я разглядывала эту китайскую стену, у которой, похоже, не было ни единой бреши. Ни входа, ни выхода. Однако вскоре возникла не только дверь, но и ворота, наглухо закрытые. Подтверждением моей догадки о назначении данных сооружений над воротами была вывеска: «Гаражный кооператив “Луч”. И ниже на белой дощечке: «Проезд только по пропускам».

Машин, так же как и людей, не наблюдалось. Я покосилась на Витьку, он уверенно шел дальше, игнорируя дверь, которая не могла похвастать вывеской, только лампочкой, свисавшей на длинном шнуре и в настоящее время совершенно бесполезной. Задавать вопросы я не спешила и продолжала разглядывать чудо архитектуры, стараясь не отставать от Витьки.

Мы свернули в соседний переулок, еще более узкий и грязный. Впереди я увидела деревянные ящики, сваленные в кучу, к ним мой провожатый и направился. Соорудив из ящиков подобие лестницы, он взгромоздился на крышу гаража и махнул мне рукой, предлагая присоединиться. Шаткое сооружение вызывало страх, но ударить в грязь лицом не хотелось, и я полезла следом, подумав, что, скорее всего, именно этим дело и кончится: свалюсь с высоты трех метров прямо в мусорную кучу. Однако ничего подобного не произошло, Витька джентльменски подал мне руку, после чего мы весело поскакали по крышам, с гаража на гараж, точно зайцы. К счастью, длилось это недолго. Но тут оказалось, что это было лишь начало пути и испытания еще даже не начинались. Витька улегся на крыше и ползком начал перемещаться влево, я последовала его примеру, мысленно попрощавшись с блузкой, которая обошлась мне совсем недешево.

Мы достигли конца крыши, я начала оглядываться и в первое мгновение не увидела ничего интересного. В пространстве между гаражами стояла «Газель», в которую парни в рабочих комбинезонах загружали коробки, судя по всему, не особо тяжелые.

– Дождемся, когда они свалят, – сказал Витька, устраиваясь поудобнее.

Машина отъехала минут через пятнадцать, парни в комбинезонах вернулись в гараж, но ворота оставили открытыми.

– Идем, – позвал Витька и ловко спрыгнул на землю.

Я в ужасе смотрела вниз, уверенная, что непременно переломаю ноги. Однако Витька и здесь пришел на помощь, сложил руки замком, чтобы я смогла поставить на них ногу. Меня так пугала перспектива свернуть себе шею, что об остальном я не подумала, а надо бы. Например, о том, что незваным гостям вряд ли будут рады.

Мои ноги коснулись земли, Витька припустился к воротам, и я, конечно, тоже. Тут и ждал первый сюрприз. Гаражи стояли вплотную друг к другу, стены между ними снесли, в результате получилось большое пространство, что-то вроде склада. Я видела стеллажи и коробки на них, подобные тем, что загружали в машину.

– Куда мы идем? – шепотом спросила я, хотя интересовало меня вовсе не это.

Витька, как видно, это понял, потому что ответил:

– Не бойся, когда машин нет, грузчики в конторе чай пьют. У них там телик, оттуда их за уши не вытащишь.

– Откуда ты знаешь?

– Не первый раз здесь, – хихикнул Витька.

– Что тебе здесь могло понадобиться? – удивилась я.

– Что, что… сумки тырили. Толкнешь сумку на толкучке возле рынка – и, считай, в шоколаде. – Тут он сделал знак молчать, я увидела дверь, вела она, скорее всего, в ту самую контору.

Мы осторожно двигались дальше. Вокруг тюки, какие-то коробки, а еще я обратила внимание на все нарастающий звук и не сразу поняла, что это, и лишь потом сообразила: швейные машинки. А через пару минут глазам предстало жутковатое зрелище: два ряда столов, уходящие в полумрак, как в бесконечность. Ни одного окна, дневной свет сюда не просачивался, над каждым столом свисала лампа, при свете которой и работала швея. Женщины сидели, низко склонив головы, оттого казалось, что у швей вовсе их нет, только спины в синих рабочих халатах.

– Что скажешь? – спросил Витька с самодовольным видом.

– Ужас. Сколько их тут?

– Это надо у Горбатого спрашивать. Ладно, потопали, а то еще нарвемся на кого-нибудь.

– Но ведь мы хотели… – начала я, а Витька перебил:

– Здесь не побазаришь, мастер увидит, да и не до базаров бабам, нужно норму выполнять.

– Где же тогда с ними поговорить?

– Да тут, по соседству. Они живут напротив.

Мы вернулись к воротам никем не замеченные. Любопытство заставило меня заглянуть в одну из коробок на стеллажах. В ней была фурнитура. Я только головой покачала: здесь были представлены, наверное, все известные бренды. Интересно, куда они отсюда отправляются? Я покосилась на свою сумку. Ее я покупала в Милане, а вот где ее шили, остается лишь гадать. Перед глазами вновь возникла недавняя картина: согбенные спины, стук машинок и бьющий в глаза свет лампочек. Увиденное способно навсегда лишить удовольствия от шопинга.

Выйдя из цеха, Витька уверенно повернул налево, я обратила внимание на железную решетку, которая была тут вместо забора, калитка закрыта, но не заперта. По словам моего провожатого, эта часть гаражей, в плане имеющих букву «П», жилой блок. В его словах сомневаться не приходилось: на натянутых веревках сушилось белье, пахло едой, а еще хлоркой. Из ближайшего гаража появилась женщина, взглянула на нас с недоумением и поспешно вернулась обратно еще до того, как я успела хоть слово произнести. Витька направился за ней, перспектива быть пойманным его, судя по всему, вовсе не пугала. Меня же все увиденное навело на мысль, что наше предприятие куда опаснее, чем даже можно представить.

Витька широко распахнул дверь и позвал:

– Эй, кто-нибудь говорит по-русски?

Заглянув в гараж, я увидела трех женщин, сидевших на расстеленных вдоль стен одеялах, слева стоял стол, небольшая газовая плита, над ней полка с посудой. Женщины в молчании наблюдали за нами.

– Не беспокойтесь, – начала я, зачем-то выставив перед собой руки. – Я просто хочу узнать об одной женщине. Возможно, она здесь работала. Никто из ваших подруг не пропадал на днях? Отправился куда-то и не вернулся?

Никакой реакции.

– Сколько человек тут работает? – вновь задала я вопрос, а Витька рявкнул:

– Вы русский язык понимаете?

– Не понимаем, – покачала головой одна из женщин. – Ничего не понимаем.

В этот момент за нашими спинами появилась девушка лет двадцати, в длинном черном платье. Я вздрогнула от неожиданности, а она бросилась бежать. Бежала она к калитке и хоть не издала ни звука, но у меня не было сомнений: она спешит за помощью. А значит, через пару минут нам придется туго. Должно быть, те же мысли и Витьку посетили.

– Сматываемся, – крикнул он, но рванул совсем не в ту сторону, откуда мы сюда явились.

Задавать вопросы не было времени, я бросилась за ним, и вскоре мы оказались в узком пространстве между гаражами. Впереди была решетка, закрывая проход. Витька по-обезьяньи на нее забрался, а я вздохнула с облегчением: выбраться отсюда будет гораздо легче. Но радовалась я рано. Витька от избытка волнений не особо заботился о том, куда поставить ногу, и в результате сорвался. Ничего не повредил, но на вторичный подъем потребовалось время. Я в страхе оглядывалась, ожидая появления рассерженных дядей, они и в самом деле появились, но не там, где я думала.

Преодолев препятствие в виде решетки, я приземлилась на землю, и вот тогда-то и увидела двоих мужчин, вооруженных дубинками на манер полицейских, один, не раздумывая, двинул ею по ногам Витьке, который, само собой, пытался сбежать. Витька рухнул на колени, отчаянно вопя:

– Ты мне ногу сломал, гад!

Второй тип кинулся ко мне, замахнулся, я заорала отчаянно, но мужчина руку отвел, должно быть, разглядел, что перед ним девушка.

– Ворье проклятое, – зло бросил он, хватая меня за плечо.

– Мы ничего не украли, – возмутилась я. – Вызывайте полицию.

Упоминание о полиции не понравилось ни охранникам (ими, скорее всего, мужчины и являлись), ни Витьке. Витьке моя идея даже больше не пришлась по вкусу.

– Будет тебе полиция, – буркнул крепкий мужчина со стрижкой «ежиком», державший его. – Потопали к хозяину.

Оказалось, решетку можно открыть, что он и сделал. Она запиралась на замок. Мы вернулись на территорию гаражного кооператива, который на поверку им не был, и прошествовали к цеху, где недавно побывали, никого из обитателей не встретив по дороге, но я чувствовала: из-за неплотно прикрытых гаражных дверей за нами наблюдают.

В цехе наше появление ажиотажа тоже не вызвало, швеи усердно трудились, не поднимая голов. Дисциплина, надо полагать, здесь была железная.

Мы оказались возле двери, мой конвоир постучал и, не дождавшись ответа, дверь распахнул. Перед нами был кабинет с дешевой мебелью, стеллажами вдоль стен и коробками, которые занимали половину комнаты. За столом сидел мужчина лет пятидесяти, светловолосый, бородатый, похожий на старовера из советских фильмов. На нем была рубашка в клетку, застегнутая на все пуговицы, что сходство лишь усиливало.

– Вот, – незамысловато начал мой конвоир. – Болтались на территории.

– Что-нибудь свистнули? – спросил мужчина за столом, приглядываясь ко мне.

– При них ничего не было, наверное, успели сбросить. Этот гаденыш здесь точно не в первый раз.

Мужчина кивнул и ко мне обратился:

– С гаденышем все ясно, а вам, милая, не стыдно?

– Это вам надо стыдиться. Рабовладелец. В каких условиях у вас люди работают. И живут.

– Между прочим, они мне благодарны.

– Еще бы. У вас на лице написано «благодетель». Руку отпусти, – буркнула я охраннику. Мужчина покосился на хозяина, тот кивнул, и руку он отпустил. – Я не сделала ничего плохого… – продолжила я.

– Если не считать, что вы проникли на частную территорию.

– Еще вопрос, что это за территория такая. На воротах значится «гаражный кооператив». Интересно, у кого из нас будет больше проблем, если вы в самом деле вызовете полицию?

– Менты точно в доле, – буркнул Витька, дотоле молчавший, не худо бы ему и дальше молчать.

– Парень знает жизнь, – кивнул хозяин кабинета, кстати, никакого горба я у него не заметила. – Что вас привело сюда? – спросил он.

– Важное дело. Пусть охрана выйдет.

Горбатый, который не был горбатым, вновь кивнул, и мужчины вышли с легкой обидой на лицах. Витька, не дожидаясь приглашения, устроился на стуле и выпячивал грудь, так его разбирало. Я тоже села, поближе к хозяину.

– Слушаю вас, – вздохнул он.

– Вы, наверное, знаете, что вчера неподалеку отсюда обнаружили женщину, она была вся в крови и скончалась до приезда «Скорой помощи». В этом районе новости распространяются быстро, но до сих пор об этой женщине нет никаких сведений. Предположим, она здесь нелегально…

– И работает на моей фабрике? – повертев карандаш в руках, спросил Горбатый. – С таким же успехом она могла работать в другом месте или вовсе нигде не работать. Вам известно, сколько в Яме живет нелегалов? Точной цифры не знает никто. Ваша женщина могла приехать в гости или просто пришла сюда к кому-то… При чем здесь я?

На самом деле в его словах содержалась горькая правда, по крайней мере в том, что касалось нелегалов. Периодические рейды ФМС мало что меняли, на смену одним гражданам, незаконно находящимся здесь, появлялись другие, и тоже без документов.

Говорил Горбатый уверенно, полиции не боялся, потому что Витька прав, подобная фабрика просто не могла бы функционировать без надежной «крыши». Но соглашаться с тем, что я сваляла дурака, явившись сюда, все же не хотелось, особенно после того, как я почувствовала явное беспокойство Горбатого, лишь только речь зашла об убитой женщине.

– Я просто хотела поговорить с работницами вашей фабрики, – улыбнулась я, предлагая мировую. – Вдруг сегодня кого-то недосчитались?

– Мои все на месте. А эту бабу, скорее всего, пырнули ножом в пьяной ссоре. Что вам за интерес копаться в таком дерьме?

– А это уж мое дело.

Горбатый усмехнулся:

– Вы тут, конечно, на особом положении, но тот, кому вы этим обязаны, вряд ли придет в восторг, когда узнает…

– Вы сейчас кого имеете в виду? – перебила я, а он кивнул.

– Идите, дорогая девушка. Надеюсь, вас здесь больше не увидеть. А ты, – повернулся он к Витьке, – за квартал это место обходи. Еще раз поймаю – сядешь. Года на два гарантированно. Понял?

Витька, насупившись, направился к двери, я за ним. Охранники ждали неподалеку и проводили нас до ворот.

– Девушка тут работала? – не удержалась я от вопроса.

– Какая девушка? – хмыкнул один, второй нахмурился.

– Вы прекрасно знаете, о ком я говорю.

– Пока, красавица.

Ворота закрылись перед моим носом, Витька прошипел гневно:

– Козлы.

И мы побрели дальше по улице.

– Завтра можно опять попробовать, – вдруг произнес мой спутник.

– С ума сошел? Слышал, что он сказал? Хочешь оказаться в тюрьме?

– Да плевать я хотел на его угрозы…

– Кстати, а откуда у него кличка Горбатый, никакого горба у него нет, – решила я удовлетворить свое любопытство.

– Это не кличка, – ответил Витька. – А фамилия.

– Ну, что ж… бывает и хуже. Спасибо тебе за помощь. И сделай одолжение, завязывай с воровством, добром это не кончится.

Мы простились. Я вернулась в офис и принялась искать визитку, которую неизвестно куда успела сунуть, уверенная, что она вряд ли понадобится. За этим занятием меня и застал Бад.

– Привет, – сказал он, устраиваясь в кресле. – Что ищешь?

– Визитку одного знакомого.

– Не с кем выпить кофе?

Бад, по обыкновению, насмешливо улыбался, но явно был чем-то озабочен.

– Вообще-то он мент.

– Боже, что за странные знакомства для приличной девушки.

– Да уж, один ты чего стоишь, – не осталась я в долгу, Бад засмеялся, а я чертыхнулась. Похоже, визитку я все-таки потеряла, о чем сейчас горько сожалела. – Кстати, что ты делаешь здесь в такое время?

– Проезжал мимо, – ответил он.

– Вот как. Что-то ты зачастил мимо ездить.

– На самом деле хотел узнать, на кого ты вчера меня променяла, – засмеялся он.

– Я же говорила, что ужинаю с папой.

– И дома не ночевала. Мобильный отключен…

– Вот скажи, – уперев руку в бок, спросила я с вызовом, – какое тебе до этого дело?

– Я бы мог соврать, что беспокоюсь за друга, но звучит совсем уж по-дурацки.

– Ага, тем более что другу моя верность пофиг.

– Кто знает, – вздохнул Бад. – Скажи-ка лучше, зачем тебе мент понадобился?

– Надеялась кое-что узнать.

– Это как-то связано с трупом, на который ты наткнулась, болтаясь бог знает где?

То, что Баду известно об этом, нисколько не удивило. Несмотря на то что здесь он давно не жил и дел никаких не имел, новости узнавал с космической скоростью. Впрочем, насчет дел тоже не все ясно. Бад это Бад, птица дневная и ночная в одном лице, в том смысле, что есть дела, которые вершатся днем, и есть те, которые ночью, и знать о них таким, как я, не положено. Оттого я слегка насторожилась. Возникло ощущение: именно по этой причине Бад и заявился. «Неужто убийство имеет к нему отношение?» – уже через минуту думала я с испугом.

– Допустим, связано, и что? – ответила я.

Он поморщился.

– Полинка, Владану очень не понравится, что ты без его ведома суешь свой хорошенький носик черт знает куда, подвергая себя опасности… Еще больше это не нравится мне.

– Почему? – нахмурилась я. Он закатил глаза. – Ответь, пожалуйста… – Отвечать он не спешил, и я продолжила: – Что за опасность может мне грозить?

– Сомневаюсь, что за этим убийством скрыта вселенская тайна. Напротив, уверен, все банально до зевоты. Но то, что ты в компании шпаны будешь шляться по темным подворотням, безусловно, поднимет мне давление днем и лишит покоя ночью.

– Вот оно что, – протянула я с некоторым разочарованием. – Слушай, а у тебя есть знакомые в полиции?

Он тяжко вздохнул и после непродолжительной паузы спросил:

– Ты кого-то конкретного имеешь в виду?

– Алеша, мне бы только узнать, кто она…

– Я даже не спрашиваю зачем. «Алеша» прозвучало как ангельская музыка. – Он засмеялся, достал мобильный и принялся кому-то звонить.

Из разговора я вынесла следующее: его собеседника зовут Павел, и Бад намерен с ним встретиться через час в кафе на улице Марата. На этой самой улице как раз находится Следственный комитет.

– Поехали, – кивнул мне Бад. – Заодно пообедаем вместе.

Павел явился с пятнадцатиминутным опозданием, поздоровался торопливо и тут же спросил:

– Откуда такой интерес к этой гастарбайтерше? Ты меня удивил.

Он оказался совсем молодым человеком, лет двадцати пяти, не больше. С модной стрижкой, в отлично сшитом костюме и с золотыми часами на запястье. Подъехал, кстати, на новеньком «Мерседесе». «Золотой мальчик», тут же окрестила его я. Папа небось генерал. Впрочем, не мне упрекать в этом человека. Я тоже благодаря отцу живу на всем готовеньком, и место под солнцем добывать, орудуя локтями, не приходится. Любопытно, что их связывает с Бадом?

Алексей между тем с кривой ухмылкой кивнул в мою сторону:

– Интерес у Полины Леонидовны, а я готов выполнить любой ее каприз.

Павел безуспешно пытался справиться с изумлением, неизвестно, что его поразило больше: существование девицы, чьи прихоти Бад готов выполнять, или тот факт, что меня интересует убийство. Я решила: истина где-то посередине.

– Можно узнать вашу фамилию? – очень вежливо спросил Павел, обращаясь ко мне.

– Забелина, – ответила я, гадая, почему до сих пор ношу фамилию бывшего мужа. Должно быть, природная лень сыграла не последнюю роль: не хотелось возни со сменой документов.

Павел явно заинтересовался, я-то думала, он вспомнил фамилию в протоколе, и оказалась не права.

– Ваш папа – Немцов Леонид Сергеевич?

Я молча кивнула. Он перевел взгляд на Алексея и тоже кивнул. Бад нацелился на невесту с приданым, примерно такие мысли наверняка бродили в его голове.

– Давайте отвлечемся от моего папы, – предложила я миролюбиво, Павел засмеялся:

– Теряюсь в догадках, зачем вам…

– Это я вызвала полицию. И «Скорую».

Улыбка исчезла с его лица, а Бад спросил:

– Нарыть что-нибудь успели?

– Куда там… – махнул рукой Павел. – До сих пор не установили, кто она такая. Родственников у нее здесь либо нет, либо на исчезновение еще не обратили внимания. Вскрытие провели, два ножевых ранения в область груди, в результате чего она и скончалась. Собственно, это все.

– Как «все»? Откуда-то она в подворотне появилась? Неужели ничего не нашли?

На этот раз Павел пожал плечами.

– На пустыре за этой самой подворотней обнаружены следы крови, но откуда девица там взялась… Вокруг жуткий бомжатник. Похоже, она нелегалка. Это объясняет, почему ее судьбой никто не поинтересовался до сих пор. Что-нибудь не поделила со своими приятелями или еще с кем…

– То есть убийцу никто искать не будет, я правильно поняла?

– Почему же? – обиделся Павел. – Все необходимые следственные действия…

Дальше мне было неинтересно, и я нетерпеливо перебила:

– Неподалеку от старого рынка фабрика, на которой работают нелегалы. Территория гаражного кооператива. Возможно, женщина оттуда.

Павел кивнул, вроде бы соглашаясь. Подошла официантка. Бад спросил, обращаясь к Павлу:

– Пообедаешь?

– Нет, спасибо. Дел до черта, прошу прощения, – торопливо добавил он, повернувшись ко мне. И снова к Баду: – Позвоню, если что. Пока.

Они обменялись рукопожатием, и Павел припустился к своему «Мерседесу». Я проводила его неприязненным взглядом.

– Убийцу они не найдут. Даже искать не будут.

– Обычно ищут, иногда даже находят.

– Издеваешься?

– Полина, – позвал он. – Я понимаю: столкнуться в подворотне с теткой, которая вдруг стала трупом на твоих глазах, неприятно. И это еще мягко сказано. У девушки вроде тебя это способно вызвать шок. Но… не подскажешь, почему у меня складывается впечатление, что ты просто страдаешь от безделья?

– Она вовсе не тетка, – буркнула я. Слова Бада вызвали неприятное беспокойство, наверное, поэтому я и продолжила, то ли его стараясь убедить, то ли себя: – В одной книжке я наткнулась на фразу главного героя – сыщика: «Мы говорим устами мертвых». Занимаясь делом об убийстве, следователь узнает то, что убитый уже не в состоянии рассказать. Кто-то обязательно должен сделать за него это. Понимаешь?

Я думала, Бад меня высмеет, но он смотрел исключительно серьезно.

– Давай дадим им возможность выполнить свою работу, – наконец сказал он. – Там есть толковые ребята. И дождемся Серба, я хотел сказать Владана…

Через полчаса он отвез меня в офис, где была моя машина.