Текст книги "Сыщик моей мечты"

Открыв глаза и взглянув на часы, я пробормотала «мамочки» и припустилась в ванную. Через пять минут я уже неслась к своей машине, решив, что обойдусь без завтрака, тем более бывший был прав: в холодильнике у меня пусто. Вечером заеду в магазин. А до той поры, может, удастся где-нибудь перекусить. Владан без нужды истязать себя диетой уж точно не будет.

Входя в офис, я с облегчением вздохнула, оттого что пришла первой, следовательно, не опоздала. Однако длилось облегчение недолго. Я успела выпить кофе с печеньем (чем не завтрак?), а потом и чаю, а Владан все не появлялся. Не выдержав, я позвонила, но ответить он не пожелал.

Прождав еще полтора часа, я, чертыхаясь, отправилась к нему. Долго звонила в дверь, скорее из упрямства, потому что было ясно: в квартире его нет. Хорошенькое дело, у нас расследование, а его где-то носит! Что обидно – без меня.

Своей настойчивостью я добилась только одного: открылась дверь Маринкиной квартиры, и она спросила с ехидством:

– Не надоело тебе? Кстати, чтоб ты знала: он у меня ночует.

– Отлично. С нетерпением жду: вдруг и мне однажды повезет. Может, ты скажешь, где он?

– Ушел, еще часа три назад.

– Куда? – возмутилась я.

– Когда это он перед кем-нибудь отчитывался?

– Но… он по работе ушел? – Я готова была разреветься от досады, хоть и понимала, что это глупо.

– Пытаться предположить, куда Владан отправился, – гиблое дело, – наставительно изрекла Маринка, подозреваю, с намерением меня позлить. – Если догадаешься, значит, ты такая же чокнутая, как и он.

– Свинство какое, – промямлила я, а она спросила:

– Завтракать будешь? – и, не дожидаясь ответа, схватила меня за руку и втащила в свою квартиру.

– Давай завтракать, – пожала плечами я, с прискорбием осознав, что дел у меня никаких, а ждать босса можно сколь угодно долго.

На завтрак у Маринки были яйца, сваренные вкрутую. Зато с икрой.

– Аристократические у тебя замашки, – съязвила я.

– А ты не завидуй. Лучше ешь. Я вчера платье себе приглядела. Сгоняем в магазин?

– Я в платье не нуждаюсь.

– Так я тебе и не предлагаю. Заценишь мое, стоит ли покупать?

Я с подозрением разглядывала ее не меньше минуты.

– Что? – возмутилась она.

– Вот уж не думала, что мое мнение тебе интересно.

– Да не особо, если честно. Одной ехать лень. Ну?

– Ладно, – вздохнула я, напомнив себе, что делать мне, по сути, нечего.

Если Владан за это время объявится, пусть голову ломает, где я… Но очень сомнительно, что он голову ломать начнет, скорее всего, моего отсутствия даже не заметит.

На всякий случай я ему позвонила, но он по обыкновению не ответил. И мы на моей машине отправились в торговый центр. Наши с Маринкой вкусы редко совпадают, точнее, не совпадают вообще. Девушка она яркая и одевается соответственно. Юбки на ней только что по швам не трещат, а грудь, кажется, того и гляди из выреза выскочит. К тому же она тяготеет к броским расцветкам. Но на этот раз повод для критики начисто отсутствовал. Платье было нежно-бирюзового цвета, с широкой юбкой в духе 60-х, скромным вырезом спереди и глубоким треугольным сзади. Дополнял наряд широкий белый ремень. От такого платья и я бы не отказалась.

– Немного не в твоем вкусе, – заметила я.

Маринка хмыкнула в ответ и удалилась в примерочную, а когда появилась оттуда, я только вздохнула, не без зависти. Выглядела она сногсшибательно. Во-первых, моложе – этот наряд превратил ее в беспечную девчонку, во-вторых, бирюзовый шел ей необыкновенно. Глаза на загорелом лице прямо-таки сияли. Темные волосы разметались по плечам.

«Он ее никогда не бросит», – в панике подумала я.

– Ну что? – спросила Маринка, подбоченившись и сверкая улыбкой.

– Офигеть, – ответила я.

– В смысле?

– В смысле: бери, не раздумывая.

– Может, и ты примеришь?

– Нашла дуру. И что это за идея ходить в одинаковых платьях, точно близнецы!

– Ну, за близнецов нас вряд ли примут.

– Еще бы, ты ведь на сто лет старше.

– Зато красивее.

– Это точно, – не стала спорить я.

– Иногда ты меня бесишь… Нет бы соврала.

– Глупо отрицать очевидное.

– Вообще-то да. Пожалуй, я так и пойду.

– Валяй.

Маринка расплатилась, не снимая платья, ее наряд мы дополнили туфлями на невообразимо высоких каблуках, получили пакет с упакованными вещами, в которых она сюда явилась, и пошли обмывать покупку. Почти все мужики, что шли нам навстречу, оборачивались. Маринка делала вид, что ей на это наплевать, но на губах ее блуждала улыбка, точно она готова была в любой момент расхохотаться. Само собой, я чувствовала себя прыщавым подростком рядом с сестрой-красавицей.

Обмывать платье мы решили в кафе неподалеку от торгового центра. Его несомненным достоинством была открытая веранда, где мы и устроились. Официант вился возле нас ужом, без конца уточняя, что бы мы хотели. Я бы хотела, чтобы Маринка встретила какого-нибудь парня и лишилась мозгов от любви к нему. Пусть он будет добрым, красивым, богатым, по уши в нее влюбленным, и проживут они в любви и согласии сто лет, нарожав столько же детей. А Владан пусть достанется мне. По-моему, все честно. Однако внутренний голос нашептывал, что мечта моя далека от осуществления. Оттого я сидела, нахмурившись, и вяло язвила, что чести мне, безусловно, не делало.

– Бада давно не видела? – спросила Маринка.

Бад – это Алексей Дмитриевич Басаргин, друг Владана. И мой вроде бы тоже. Говорю вроде бы, потому что иногда мне кажется, что он в меня влюблен. Даже больше, чем кажется. Учитывая, что он не раз и сам на это прозрачно намекал.

– Заезжал пару дней назад, – неохотно ответила я.

– Я бы на твоем месте… Да не сватаю я тебя, – махнула рукой Маринка, – горбатого могила исправит. Просто всем станет гораздо лучше, если ты найдешь себе парня.

– Ты бы тоже могла попробовать, – съязвила я.

– А по носу схлопотать не хочешь? Пойми, дурища упрямая, дело не во мне, дело в тебе. Даже если завтра меня унесут инопланетяне, Марич найдет мне замену, но это будешь вовсе не ты. Временами он бывает редким гадом, но тебя любит и уж точно не захочет портить тебе жизнь.

– Ваша забота обо мне трогает до слез, но я сама как-нибудь разберусь, что для меня хорошо, а что плохо.

Я схватила бокал с коктейлем, безалкогольным, разумеется, раз уж была за рулем, и тут увидела папу – он вышел из своей машины и двигался в нашу сторону. Время ланча, он, должно быть, решил перекусить, или у него где-то здесь назначена встреча.

– Папа, – позвала я, когда он поравнялся с нами.

Папа оглянулся, с улыбкой помахал рукой и направился к нам.

– Рад тебя видеть, – сказал он, целуя меня, и с интересом посмотрел на Маринку.

– Знакомься, – сказала я. – Это Марина, а это, мой папа, Леонид Сергеевич.

Марина кокетливо улыбнулась и протянула руку, которую папа аккуратно пожал. Он тоже улыбался, и интереса в его глазах прибавилось.

«Да ладно, – мысленно одернула я себя. – Это все мои фантазии».

– Присоединяйтесь к нам, – сказала Маринка задорно, но я все равно решила, что нахально.

– С удовольствием, – ответил отец и повернулся ко мне. – Ты не возражаешь?

– Конечно, нет.

– У меня есть полчаса, чтобы перекусить, – будто оправдываясь, сообщил он, занимая стул между нами.

Тут же подскочил официант, папа сделал заказ и, переводя взгляд с меня на Маринку, спросил:

– Чем занимались? Рассказывайте.

– Платье покупали, – пожала плечами я.

– Вам нравится? – Маринка приподнялась, демонстрируя платье.

– Очень, – серьезно ответил отец. – Вам идет этот цвет… и фасон. Вы настоящая красавица.

Оказывается, папа умеет делать комплименты, да еще как. Маринка даже покраснела от удовольствия. С какой стати она пялится на отца, у нее Владан есть! И папа тоже на нее глазеет. Глазеет, точно. Странно видеть своего отца в такой роли. Хотя чего странного? Он мужчина, для него совершенно нормально женщинами интересоваться. У него наверняка кто-то есть. Он сам говорил. Просто не считал нужным нас знакомить. Интересно, сколько лет его подруге? Я представляла женщину постарше, его ровесницу. Хотя с какой стати? Может, она моя ровесница, вот папа и не хотел нас знакомить? Стеснялся? С какой стати я вообще об этом думаю?

– У тебя опять вынужденный выходной? – спросил папа. – Если ты в разгар рабочего дня платья выбираешь.

– Вовсе нет. Просто Владан сейчас занят. У нас новое дело, – похвастала я.

– Тогда, я уверен, ты счастлива.

– Более или менее.

Принесли заказ, папа приступил к трапезе, но в беседе участие принимал. Как-то так вышло, что они оба принялись надо мной подтрунивать. Переглядывались и вообще вели себя как заговорщики, прекрасно понимающие друг друга. Если бы я сама их полчаса назад не познакомила, решила бы, что они знают друг друга не один год. В общем, я даже порадовалась, когда папа закончил и официант поспешно убрал тарелки. Папа взглянул на часы, я насторожилась. Если он решит задержаться, значит, Маринка ведьма. Или еще какой-нибудь представитель темных сил.

Но папа, извинившись, поднялся и вскоре отбыл. Маринка с интересом наблюдала за тем, как он садится в машину, и помахала ему на прощание рукой. Вот нахалка! Эту мысль я сочла за благо держать при себе.

– Батя у тебя – классный мужик, – заявила Маринка. – Прям красавец. И совсем не старый.

– С какой стати ему быть старым? – возмутилась я.

– Ага, ты ж у нас малолетка, а батя наверняка родил тебя в юные годы. Тогда модно было рано жениться и замуж выскакивать.

– Я бы и сейчас выскочила, хоть и не модно.

– Это мы знаем, ваши глупые мечты всем хорошо известны.

– Почему это глупые?

– Давай лучше о твоем бате поговорим. Подруга у него есть?

– Конечно. И даже не одна, – съязвила я.

– Ясное дело. Богач, красавчик, да еще одинокий. Бабы, поди, в очередь становятся.

– Тебе-то до всего этого какое дело?

– Красивый мужчина всегда интересен женщине.

– У тебя Владан есть. Вот если бы я была его девушкой, мне бы и в голову не пришло на других смотреть.

– Да ты и так ни на кого не смотришь, – ехидно заметила Маринка. – Слушай, а чего ты вся такая правильная, а с мужем развелась? Он что, изменял тебе?

– На каждом шагу, – заверила я. – Я же тебе рассказывала, он женился на папиных деньгах, а я его раскусила.

– На это ты мастерица. А он типа до сих пор по батиному злату чахнет, как злой Кощей, оттого вокруг тебя и вертится?

– С чего ты взяла? Что вертится, я имею в виду?

– С того… Когда он на тебя смотрит, того гляди пожар устроит, искры так и летят. Видать, много денег за тебя давали.

– Ты что, мне не веришь? – растерялась я.

– Почему же, верю. Денежки все любят, кто ж от них откажется? Но развелась ты с ним не поэтому. Твой мужик на тебе помешан, это к гадалке не ходи.

Я сидела, слегка приоткрыв рот и чувствуя, как во мне растет беспокойство, плавно переходя в панику. А вдруг Маринка права и Забелин в самом деле свихнулся? С него станется. Не зря он на чувства намекал… Нет у него никаких чувств и не было. Один голый расчет.

– Интересно, – между тем продолжала разглагольствовать Маринка, – с какой стати мужики по тебе с ума сходят? Допустим, ты красотка, но ведь совершенная бестолочь, редкой святой наивности, прям до глупости! А красоток вокруг – тьма-тьмущая. И не больно-то всем везет.

– Давай поменяемся, – предложила я.

– Еще чего! Мне и так хорошо. А ты с какой стати за батю-то испугалась? Как у меня мужика уводить – это запросто, а тут, смотри-ка, забеспокоилась.

– Вот уж глупость, – пробормотала я и даже покраснела от досады, потому что Маринка была права.

– Забеспокоилась, забеспокоилась, – покивала она. – Думаешь, не по Сеньке шапка? Где я и где твой батя?

– Ты чего там пьешь? – серьезно спросила я.

– То же, что и ты. Ладно, поехали. Мне на работу заглянуть надо. А тебе, кстати, надо бы подстричься. Волосы – визитная карточка девушки.

– Мне сейчас некогда, – вяло возразила я.

У Маринки свой салон красоты. В другое время я бы из вредности принялась спорить, но сейчас чувствовала за собой какую-то глупую вину.

Я отвезла Маринку в ее салон и поехала в офис. К моей величайшей радости, джип Владана стоял под окнами, а сам он сидел за столом, что-то высматривая в ноутбуке и вертя в руках монетку.

– Привет! – воскликнула я. Он поднял голову и молча кивнул. – Ты где был? Кофе хочешь? Я тебя ждала, ждала, а потом с Маринкой в магазин поехала. Почему не позвонил?

– Отвечать надо в той же последовательности? – уточнил он. – Давай я лучше с новостей начну. Заезжал к Титкову. Ничего заслуживающего внимания на записях нет. Звонила Моргунова. Дамочка вспомнила, что синяя «Ауди» была у друга семьи. Борцов Геннадий Викторович, давний знакомый ее мужа. На «Ауди», правда, ездил не он, а его жена, что слегка замутняет картину. Недели две назад супруги машину сменили, но «Ауди» у них была и совершенно точно синяя.

– Почему бы Борцову не взять машину жены? – пожала плечами я.

– Я тоже так думаю.

– Но… – замешкалась я. – Если они с отцом Юли друзья, он, скорее всего, просто ее подвозил. В этом нет ничего предосудительного, даже наоборот. Вполне естественно…

– Повремени с защитной речью. У меня еще новость. Знаешь, кто живет в Костерином переулке? Иван Владимирович Тихонов, мастер спорта и Юлин учитель физкультуры.

– Муж беременной женщины? – вздохнула я. Известие меня совсем не порадовало.

– Точно. Но и это еще не все. Пять лет назад они приехали сюда из районного города, Тихонов был там директором школы. Педагогический коллектив – в основном, женщины, вот ему и доверили руководство, несмотря на молодость. Однако он в начальниках не задержался, город спешно покинул. Я с утра туда сгонял. Официальная версия: уехал потому, что теща с болезнями слегла, надо было за ней ухаживать.

– А неофициальная? – спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Роман с выпускницей школы. Родители девчонки настрочили жалобу. Тихонов утверждал, что у него серьезные намерения, говорил о любви с большой буквы. Но чиновники его словам не вняли. Для них он так и остался растлителем малолеток, хотя его избраннице вот-вот должно было стукнуть восемнадцать. Родители дожидаться этого счастливого события не стали, у девушки папа – мужик состоятельный, и в роли зятя он видел не педагога районной школы. Девчонку увезли за границу, теперь она в Германии и, по слухам, собирается замуж за местного пивовара, а Тихонову предложили уволиться по собственному желанию, чтобы не выносить сор из избы. Брак его тоже распался, но он его собрал обратно и спешно перебрался сюда.

– И все это ты выяснил без угроз и имитации утопления? – не удержалась я от язвительности.

– Один раз пришлось пригрозить, – усмехнулся он.

– Мог бы меня с собой взять. Мы компаньоны или кто?

– Сейчас ты не компаньон, а зануда. Лучше скажи, с кого нам следует начать?

– С Тихонова, конечно, – вновь вздохнула я. – Все-таки мужики – идиоты. У него жена беременная, такая милая женщина… глаза так и сияют. И его любит, раз уж простила…

– На всякий случай: лично я беременных не бросаю. Я вообще по натуре моногамен, что бы там Маринка тебе ни наговорила. А жену его в самом деле жаль, – помедлив, добавил он, – постараемся ее зря не беспокоить. Ну что? Поехали к Тихонову? Он еще в бассейне подрабатывает, через полчаса как раз заканчивается его смена.

Мы сидели в машине и наблюдали за людьми, выходящими из бассейна. Особого наплыва посетителей в тот день не наблюдалось. Спокойно ждать я не могла и изводила Владана своими версиями, он в ответ невнятно мычал, не забывая поглядывать в зеркало заднего вида, что меня почему-то беспокоило.

– Что ты высматриваешь? – не выдержала я, он посмотрел недоуменно, точно я невесть что сморозила, но ответить не успел – в дверях как раз показался рослый блондин в окружении девчонок лет пятнадцати, которые вились возле него, точно он был поп-звездой. Похоже, именно так он себя и чувствовал: снисходительно улыбался, говорил что-то насмешливое, и девицы сладко замирали.

Я вспомнила про его жену и мгновенно почувствовала раздражение, переходящее в едва ли не ненависть к этому говорливому самовлюбленному типу.

«Как ее угораздило?» – подумала я.

Этот вопрос с таким же успехом я могла адресовать себе. Она, по крайней мере, вышла за него замуж и теперь ждет ребенка. А я чего жду?

Я покосилась на Владана, на мгновение забыв и про блондина, и про его свиту, но тут Марич не спеша покинул машину, и я, опомнившись, последовала за ним. Тихонов в десятке метров от входа в бассейн прощался со своими подопечными. Прощание явно затягивалось.

Наконец, девчонки расступились, Тихонов, помахав им рукой, направился к машине, припаркованной неподалеку, а они, смеясь и радостно перешептываясь, к остановке общественного транспорта, то есть в противоположную сторону. Блондин посмотрел им вслед, с явным сожалением вздохнул, достал ключи от машины из кармана джинсов и тут обратил внимание на нас – мы как раз оказались рядом.

Сначала он заметил меня и широко улыбнулся, должно быть, решив привлечь в клуб своих почитательниц. И совершенно напрасно. Если раньше, взглянув на его фотографию, я решила, что физиономия у него ничем не примечательная, то теперь мнение поменяла. Он был из тех, кого принято называть красавчиками, вкладывая в это слово нечто покровительственное и уж точно лишенное уважения. А еще о таких говорят «смазливый». Никогда не могла понять, что, собственно, под этим подразумевается, но именно это слово пришло на ум сейчас. У Тихонова оказались светлые глаза, но какие-то пустые, аккуратный нос и пухлые губы, которые я тут же окрестила пельменями.

Он все еще улыбался, но ровно до того момента, когда, чуть повернувшись, не обнаружил за своей спиной Владана. При одном взгляде на моего босса улыбка сползла с его физиономии, уступив место испугу, который он даже скрыть не сумел, а я почувствовала злобную радость: так тебе, гад, и надо.

– Иван Владимирович? – вежливо поинтересовался Марич, но блондина его тон отнюдь не успокоил, скорее даже наоборот. Когда мужчина с внешностью Владана обращается к другому мужчине с подчеркнутой вежливостью, тому остается лишь пожалеть, что ружье с собой не прихватил. В лице блондина отчетливо читалось желание соврать, но он, торопливо сглотнув, кивнул.

Роста он был немалого, но Владан все равно возвышался над ним так, что Тихонову пришлось поднять голову, он тут же отвел взгляд и как-то весь съежился, а я подумала: жаль, поклонницы его сейчас не видят.

– А в чем дело? – спросил он.

Вышло плаксиво и оттого совсем уж испуганно.

– У меня к вам разговор, – по-прежнему вежливо ответил Марич.

– О чем? Я хотел сказать… кто вы?

– Марич моя фамилия, – сказал Владан и улыбнулся пошире, должно быть, решив доконать блондина. Когда он так улыбался, даже я находила себе занятие в другой комнате или вспоминала о важном деле. – Родители вашей ученицы попросили меня встретиться с вами.

При этих словах физиономия Тихонова пошла пятнами. Он вроде бы собирался с силами, чтобы ответить с возмущением или хотя бы с недоумением, но вместо этого сдулся, точно воздушный шарик.

– Послушайте… – пролепетал он и еще дважды повторил это дурацкое «послушайте».

– Ничего я не желаю так страстно, – кивнул Марич.

– Что? – испугался блондин.

– Я готов вас выслушать, садитесь в машину. – Тихонов нервно дернулся, а Владан продолжил: – Или вы предпочитаете другое место?

Тихонов открыл дверь своей «Хонды», а Владан скомандовал:

– Садитесь сзади.

Тот полез на заднее сиденье в полуобморочном состоянии, что начало вызывать недоумение: нельзя же быть таким трусом! А еще спортсмен. Впрочем, неизвестно, как бы я чувствовала себя на его месте.

– Ситуацию объяснять не надо? – заговорил Марич, устроившись на сиденье рядом с Иваном Владимировичем.

Я села впереди, на место пассажира. Блондин нахохлился и молчал, а Марич продолжил:

– Или вкратце обрисовать? У вас уже были проблемы на прежнем месте работы, некрасивую историю кое-как замяли, но вам пришлось уехать. Однако это вас уму-разуму не научило. В скандале никто не заинтересован, родители девочки вовсе не хотят ставить в известность руководство школы и вашу жену, но ждут от вас разумного поведения.

– Я на все согласен, – закивал он часто-часто. – Я все понимаю… Но и вы поймите: инициатива вовсе не от меня исходила. Я держался, сколько мог. Да, я понимаю, что должен был проявить большую твердость… Мы полюбили друг друга! – выпалил он. – Разве можно обвинять людей в этом? Да, она несовершеннолетняя, но она уже взрослый человек, она женщина, а я мужчина.

Владан слушал это, явно скучая, Тихонов, наоборот, воодушевился и продолжал в том же духе еще минут пять, пока Владан не перебил его довольно бесцеремонно:

– Она что, к вам домой приходила?

– Несколько раз, – после короткой заминки кивнул Тихонов. – Нам негде было встречаться, и я… Жена лежала на сохранении и…

– Вы дали ей ключ?

– От задней калитки. Не хотел, чтобы соседи видели. Задняя калитка выходит в переулок, там практически одни офисы. Вряд ли бы кто-то обратил внимание. Родители хотят, чтобы мы прекратили встречаться? Они действительно не станут поднимать шум? – торопливо заговорил Иван Владимирович. – И не потребуют, чтобы я ушел из школы?

– Для начала они бы хотели вернуть дочь домой, – вздохнул Владан.

– Она что, сбежала из дома? Вот идиотка… – Тихонов зло чертыхнулся. – Родители устроили скандал, да? И она ушла? Она мне ничего не сказала.

Владан хмуро смотрел на него, вроде бы хотел спросить что-то, но потом, передумав, задал другой вопрос:

– Вы знаете, где она сейчас?

– Нет. Но могу позвонить.

– Родители пытались, ее мобильный выключен.

– У нее есть еще телефон.

– Когда вы встречались в последний раз?

– Вчера. Днем. Примерно в это время. И сегодня собирались.

– Где проходят ваши встречи?

Тихонов вроде смутился.

– Мой приятель увез семью к теще, на юг, куда-то в Крым. У него садовый участок, практически в черте города. Вот там… – Он вздохнул и отвел глаза.

– И сегодня у вас назначена встреча? – уточнил Владан.

– Да.

Иван Владимирович быстро взглянул на часы.

– Через двадцать минут. Я уверен, она уже там.

– Отлично. Тогда нам лучше отправиться с вами и убедиться, что с девушкой все в порядке.

– Конечно, в порядке! Господи, да что с ней может случиться?! Я понятия не имел о ее конфликте с родителями. Как они узнали обо мне? Неужели она сама рассказала? Послушайте, инициатором с самого начала была она. Откровенно меня провоцировала. Да, я не сдержался, но вы представить себе не можете, что вытворяют эти девицы, как они себя ведут! Буквально на шею вешаются. Еще посмотреть, кто является пострадавшей стороной…

Он так разошелся, что и взаправду, должно быть, возомнил себя жертвой и готов был разрыдаться над своей несчастной судьбой. Владану это быстро надоело.

– Поезжай за нами, – сказал он мне и повернулся к Тихонову. – А ты давай за руль. Я с тобой прокачусь.

Получив от Владана ключи от его джипа, я завела машину, дождалась, когда «Хонда» Тихонова тронется с места, и поехала следом.

Поездка не заняла много времени – садовый кооператив был действительно в черте города, прямо за жилым комплексом «Витязь». Нужный нам садовый участок оказался последним в ряду и примыкал к забору, в котором имелись не только калитка, но и ворота. Таким образом, пользоваться центральным въездом ни к чему. Любовники могли зайти в кооператив со стороны шоссе, а также укрыть машину, чтобы не светиться.

Правда, на этот раз «Хонду» Тихонов оставил у забора, я пристроила машину за ним, и мы уже втроем направились к калитке. Она была заперта на ключ, который Тихонов дрожащими руками довольно долго искал, перебирая внушительную связку.

«Может, у него с десяток тайных убежищ?» – подумала я, наблюдая за ним.

Наконец, калитку он открыл, и мы оказались на шести сотках со старыми яблонями, подъездной дорожкой, парковкой прямо у ворот и двухэтажным домиком в самом конце участка. Дверь дома была гостеприимно распахнута, дверной проем закрывала тюлевая штора, а изнутри доносилась негромкая музыка.

– Идиотка, – пробормотал Тихонов, подходя ближе. – Сколько раз говорить: дверь запирать и сидеть тихо.

Тут он посмотрел на нас и нахмурился, наверняка жалея о сказанном. Он вдруг замер и торопливо обратился к Владану:

– Она здесь, с ней все в порядке. Может, вам не стоит показываться? Если она сбежала из дома, я уговорю ее вернуться. Да я сам ее привезу.

– Я хочу с ней поговорить, – возразил Владан и шагнул вперед.

– О чем? – испугался Тихонов. Владан не ответил.

Мы вошли в дом. В комнате, находившейся прямо за дверью, на диване, застеленном белым мохнатым пледом, лежала девица в одном белье, которое принято называть эротическим. Черный атлас, красное кружево. Лежала, закрыв глаза, одной рукой оглаживая себя, а указательный палец второй сунула в рот.

Увлекшись созерцанием этой дивной картины, я не сразу сообразила: девушка на диване ничего общего с Юлей не имеет. Я с недоумением перевела взгляд на Владана, судя по всему, наличие здесь другой девицы его совсем не удивило.

Тут девушка открыла глаза и на мгновение замерла, после чего спросила:

– Что за хрень?

Голос у нее был низкий, хрипловатый, поэтому она показалась старше, и я засомневалась, что ей нет восемнадцати.

– Давай знакомиться, – сказал Марич, устраиваясь в допотопном кресле. – Меня зовут Владан, это Полина. Ну, а Иван Владимирович тебе хорошо известен.

– Что за хрень? – повторила девушка уже с испугом, ее любовник упорно отводил взгляд, и это ей не нравилось.

– Тебя как звать-то? – добродушно поинтересовался Марич.

– Катя. Екатерина, – тут же поправилась она, схватила футболку, которая лежала на полу, быстро оделась и села, поджав под себя ноги.

– Тебя родители ищут, – с вызовом заговорил Тихонов. – Ты что, из дома ушла?!

– Что за хрень? – нахмурилась юная дива, а я начала подозревать, что, кроме этого устойчивого выражения, она ничего не знает. И оказалась неправа. – С какого перепуга мне из дома уходить? – задала она вопрос.

– Вот уж не знаю. Твоим родителям все известно…

– Да по хрен, – тут она повернулась к Владану. – Мне через месяц будет восемнадцать. Поняли? Могу делать, что хочу. И вообще, у нас любовь, настоящая. Ваня с женой разведется и женится на мне.

При этих словах Ваня невольно поморщился, как видно, в его планы подобное не входило.

– Ну, пока тебе еще семнадцать, а значит, у твоего любовника статья, – порадовал Марич. – Знаешь, что это такое?

– Знаю, – фыркнула она. – Не маленькая. У нас все по обоюдному согласию. Мы любим друг друга. Когда до вас наконец дойдет? Вас что, батя нанял?

– Ага. Но не твой. Расскажи мне о Юле Моргуновой.

– Чего о ней рассказывать? – удивилась Катя. – Так эта сучка из дома сбежала? А я-то здесь при чем?

– Не знаешь, где она может быть?

– Понятия не имею. Я с ней дружбу не вожу.

– Ты – нет. А твоя сестра?

– Ксюха? Ну да. А откуда вы про сестру знаете? – насторожилась она.

– Послушайте, я ничего не понимаю, – заволновался Тихонов. – При чем здесь Юля? Я не имею к ней никакого отношения. То есть она, конечно, моя ученица, но больше нас абсолютно ничего не связывает.

– Твоя сестра в курсе вашей любви с Иваном Владимировичем? – не обращая на него внимания, спросил Марич.

– Нет, – ответила Катя.

– А Юльку ты за что сучкой назвала?

– Сучка и есть. Терпеть ее не могу…

– Из-за ключа?

Девушка вновь замерла и даже рот слегка приоткрыла в большом удивлении.

– Откуда вы знаете?

– Какого ключа? – еще больше заволновался Тихонов.

– Расскажи об этом подробнее, – попросил Владан.

– Что рассказать? Эта сука всем болтала, что у нее любовь с Иваном Владимировичем.

Тот слегка покачнулся от этой новости: то ли сплетни его пугали, то ли упущенные возможности печалили.

– Болтала? – с сомнением переспросил Владан. Это самое сомнение девушку задело.

– Конечно, болтала. У нас почти все девчонки в него влюблены. Десятый и одиннадцатый класс – уж точно. А он на нее даже не смотрел. Нужна ему эта дура носастая.

«Почему носастая?» – чуть не брякнула я. На фото нос у девушки совершенно нормальный. Однако я вовремя одумалась, а Катя между тем продолжила:

– Юлька всем хвалилась, что у них настоящая любовь, все по-взрослому. Это мне Ксюха разболтала.

– Она такое говорила? – слегка позеленел Тихонов. – Да с какой стати?!

– Потому что сука завистливая. Я уж потом поняла, что она меня выследила. Когда мне Ксюха все рассказала.

– Что рассказала? – решил уточнить Владан.

– Ну, про ключ. Про то, что она к Ване ходила.

Тут Ваня поспешно опустился на стул и забормотал:

– Это неправда. Никогда ничего подобного не было.

– Конечно, неправда, – деловито кивнула Катя. – Я уж потом все сложила и поняла.

– Нам бы тоже не мешало, – серьезно заметил Владан.

– Короче, так. Наши девки наперегонки перед Ваней задницами вертели, а я – нет, потому что у нас уже была любовь. Я держала ее в секрете и даже самой близкой подруге не проболталась… – В этом месте она послала нежный взгляд Тихонову и добавила: – Потому что Ваня просил. Я его люблю и готова все сделать. Ну, и, само собой, не хотела внимание привлекать. Говорила, что в Ване нет ничего особенного. Нарочно говорила. И этим, наверное, себя выдала. Или сучка сама как-то догадалась. Ксюхе я сказала: у меня парень есть, чтоб не допекала и помогла мне, если что. В смысле – соврать, когда пришла, и все такое. Но и ей, само собой, о Ване ни слова. И тут мне Ксюха говорит: у Юльки с учителем любовь. Я только посмеялась. А Ксюха опять. Я ей говорю: пусть докажет. Мы с сестрой разругались даже. Та Юльку защищала: не станет она доказывать и учителя подставлять. А мне все эти разговоры уже поперек горла. Разозлилась я на эту сучку за ее дурацкие сплетни, ведь обидно за любимого человека. Ну, я и сказала: а не надо никого подставлять. Если у них все по-взрослому, значит, где-то они встречаются. Вот пусть и скажет где. А ты посмотришь, придет Иван Владимирович или нет.

Иван Владимирович к этому моменту сидел в легкой прострации, сраженный мыслью, какие страсти разгорались за его спиной.

– Ксюха, видно, так и сделала. Само собой, Юлька отнекиваться стала, и все поняли: врет. Ну и начали прикалываться. Кстати, правильно. Не фига языком мести. О настоящей любви молчат. – Она вновь посмотрела на Тихонова, но тот к нежным взорам остался безразличен, наверное, гадая, чем все это для него закончится. – И вдруг эта гадина говорит: достали вы меня, хорошо, докажу. Я только хмыкнула, когда Ксюха заявила: сегодня Юлька доказательства предъявит. А вечером сестра явилась и рассказывает: Юлька, типа, не врет. И, прикинь, говорит, она к учителю домой ходит. Какое, на хрен, домой?! У него жена из больницы приперлась! А Ксюха мне: сама видела, как она в калитку вошла, у нее и ключ есть. Я хотела к Ване бежать, потому что даже на минуточку засомневалась. Потом стыдно стало. Если по-настоящему любишь…