Текст книги "Когда землю укроет снег"
Автор книги: Татьяна Серганова
Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Том задрожал, захрипел и пару раз дернулся, а я только и могла, что вздохнуть с облегчением.
– Миа, – пробормотал он, касаясь пальцами моей щеки, и попытался поцеловать.
– Том, не надо.
Я осторожно сползла со стола, чувствуя, как огнем горит промежность. Он отказывался меня отпускать, схватил за руку и попытался заглянуть в глаза, рассмотреть выражение моего лица. Интересно, как он хотел это сделать, если в каморке было темно?
– Миа, послушай…
– Не надо, – пальцы слушались плохо, и мне с трудом удалось застегнуть мелкие пуговички на блузке, – нам лучше забыть то, что произошло.
– Почему? – глухо спросил друг.
– Потому что это ничего не изменит.
Я знала, что в следующий раз боли больше не будет. Но желания повторять, тем более с охотником, у меня не было.
– Вижу, у вас богатый улов, – мужчина улыбался и с дороги не уходил.
– Да и у вас улов не хуже, – я указала взглядом на тушки трех диких уток, что висели на его поясе.
– Могу поделиться. Если на ужин пригласите.
– Спасибо, но не стоит. У нас все есть. Доброго дня, господин Шолох, – и, взяв сына за руку, попыталась обойти мужчину по дуге.
Не смогла.
Охотник в одно мгновение дернулся в сторону и схватил меня за руку.
– Миа…
– Отпустите маму! – возмутился Киан и попытался оттолкнуть нахала.
– Я не сделаю ей больно… Наоборот, мог сделать очень приятно, – руку он отпустил, но придвинулся еще ближе и зашептал горячо и убедительно. Но его фривольный тон и пошлые намеки лишь разозлили. – Тебе… Нам будет очень хорошо, обещаю. Отчего же ты бежишь, красавица?
– Я вдова.
– Уже пять лет. Траур давно прошел. А ты молодая, красивая.
– Не вам решать, снимать мне траур или нет, господин охотник, – резко и четко произнесла в ответ. – Пошли, Киан, нам пора возвращаться. А вам стоит обратить внимание на других девушек, а не тешить себя напрасными надеждами.
Мы сделали всего пару шагов, когда в спину нам было брошено:
– Все равно ты будешь моей.
Смелое утверждение. Неужели совсем не боится? Я ведь могу и наказать.
Солнце уже поднялось высоко, и стало жарко. Пришлось стащить с сына жилетку, а с себя платок. Корзинка уже стала оттягивать руку. Пришлось взять туесок сына.
– Мам…
– Да?
Мы прошли мимо дома старосты, где я была вновь вознаграждена красноречивым взглядом юной девы. И что этому охотнику надо? Такая девушка страдает.
– А папа какой был?
– Самый лучший.
И нисколько не соврала. Томас действительно такой. Был, есть и будет. Пусть боги хранят его от всех невзгод и напастей.
– Я бы ему понравился?
– Уверена, он бы очень сильно тебя полюбил… Ты же так на него похож.
– Правда?
Даже больше, чем мне бы хотелось.
– Да.
Малыш замолчал, думая о чем-то своем, пока не произнес:
– Мам, а ты же не станешь женой охотника?
Я чуть не споткнулась.
– Нет.
– Нам же хорошо вдвоем?
– Конечно, мой маленький.
– Я не маленький, – Киан возмутился и слегка насупился.
– Хорошо, ты взрослый. Мой единственный мужчина. Самый сильный, умный и смелый. И я так тебя люблю… Никого так не люблю, как тебя.
Я ведь боялась. Очень сильно боялась, что, когда он родится, я не смогу его полюбить. Буду обвинять в крахе своей мечты, в том, что мне не удалось достигнуть тех высот, к которым я так стремилась.
Но стоило мне услышать первый крик, взглянуть в его сморщенное красное личико, и все страхи сразу ушли. А взамен старой мечты пришла новая.
Глава 2
Найденыш
Не знаю, что разбудило меня той ночью. Может, злой и заливистый лай Полкана, который беспокойно и даже с каким-то остервенением кидался на забор, временами истошно подвывая, то ли странное ощущение или ожидание чего-то невероятного. Внутри я заходилась в безотчетном ужасе. Вдруг к этой непонятной безысходности прибавилось ощущение, словно что-то или кто-то звал меня, уговаривая выйти на улицу.
Магесса Хмурая с первых же занятий вбила в наши головы, что если смутное предчувствие одолевает или гнетет, то всегда прислушивайтесь к нему. Правда, сначала стоит убедиться, что это именно предчувствие, а не морок какой-нибудь твари. Хотя прорывов нежити в Заречье не было с самого основания, уж очень далеко деревенька находилась от болот и топей, рисковать не стоило. Так как правило деканши номер два гласило: включайте мозг, а потом действуйте.
Откинув одеяло в сторону, я быстро встала. Прежде чем набросить поверх хлопковой сорочки пуховый платок, подошла к сыну и осторожно поцеловала его в лобик. Малыш завозился, причмокнул, но не проснулся.
– Да хранят тебя боги, – шепнула я.
Заклинание Полога Невидимости легко соскочило с моих губ. Теперь ни один человек не сможет меня увидеть и услышать. А вот с перевертышами этот фокус не срабатывал. Нюх у этих монстров был отменный.
Полкан вот меня сразу почуял, жалобно заскулил, припадая к земле, а потом резко бросился на частокол, что стеной ограждал двор. Защите же большей частью способствовал не этот забор, а амулеты, что я щедро напитала и закопала по углам двора. Так что попасть ко мне без разрешения мог только очень сильный маг. Даже не хотелось вспоминать, сколько раз молодой охотник пытался пробраться сюда темными ночами, надеясь своими непревзойденными ласками заставить меня передумать. Отшвыривало и прикладывало его каждый раз знатно, но, видимо, мозгов не прибавляло, так как попыток мужчина не оставлял и по сей день. Все надеялся, что, может, забуду напитать амулет и защита спадет.
В своей защите я не сомневалась, но и рисковать понапрасну не собиралась, поэтому постаралась как можно тише и незаметнее подойти к высокой калитке.
Сначала я услышала тихий, едва слышный скулеж и хриплое, надсадное дыхание. Там, за калиткой, точно был зверь. Оставалось узнать, какой именно.
Новое заклинание – и маленький светящийся шарик размером с желудь сорвался с моей ладони и взлетел вверх. Этот шарик стал моими глазами. Сфера поднималась все выше над частоколом, и я увидела лисенка, окровавленной тушкой лежащего прямо напротив меня, упираясь мордочкой в основание забора. Это был не просто лисенок, по размерам это был здоровенный лис. Но по меркам перевертышей, а это был как раз перевертыш, он был совсем ребенок.
Раньше, лет пять назад, я бы ушла, оставив его жизнь в руках богов, пусть они решают, жить или нет этому созданию. Но это было раньше. Мое мировоззрение изменилось после того случая в банке, когда я воочию осознала и постигла сущность перевертышей, когда один из них спас меня от магов. Я никак не могла отделаться от мысли, что нас обманывают и навязывают негативное отношение к перевертышам, причем уже давно. Ведь всю вину за гибель людей и магов свалили тогда именно на них.
По сообщению властей, именно одичавшие ограбили банк, а потом устроили взрыв. И если один раз соврали, то могли солгать еще. Но что я еще никак не могла понять, почему посол перевертышей молчал. Неужели поверил? Или, может, укрывал их, ведь тех одичавших так и не нашли. И как им удалось вырваться из окруженного банка, тоже никак не могли понять.
Я не могла оставить лисенка умирать. И не только в благодарность за свое спасение – я не могла бросить невинного ребенка, обрекая его на верную смерть.
Заклятье «третий глаз» высосало из меня почти весь резерв, но зато я точно знала, что в радиусе пятисот метров нет ни одного перевертыша, способного вцепиться в горло, стоит лишь на мгновение приоткрыть калитку и снять охрану.
Восстановив дыхание, я стерла пот со лба и, не снимая Полога, осторожно приоткрыла дверцу, после чего в одно мгновение подхватила лисенка и втащила его во двор.
Все это заняло считаные секунды, показавшиеся мне вечностью. Калитка захлопнулась, и защитный контур был восстановлен. А я все еще стояла, оглушенная стуком собственного сердца, и никак не могла поверить в то, что только что совершила.
Лисенок весил килограммов двадцать и по размерам больше походил на молодую особь волка. Вся его шерстка была спутанная, грязная, в кровавых разводах и подпалинах, словно его жгли огнем. Кое-где виднелись проплешины. Он не просто был ранен, его пытали, изощренно, жестоко и долго. Каким же чудом ему удалось сбежать и добраться сюда?
– Сторожи, – бросила я Полкану, ужом увивавшемуся вокруг, то припадая на лапы, то вновь вскакивая и тихо скуля.
Собрав остатки сил, я взвалила тело перевертыша себе на плечи и затащила в дом. Малыш уже едва дышал и слабо вздрагивал.
Надо торопиться.
Уложила его прямо на пол, зажгла лучину и бросилась к корыту, где оставалось с вечера немного воды. Резерва хватило, чтобы ее подогреть. Затем схватила свою сумку, где хранила мази и травы, и присела рядом с лисом. Целительница из меня слабая, я даже в подметки не гожусь той же Райе, но основы лекарского дела я знала и кровь остановить могла.
В небольшом кармашке нащупала один из двух накопителей, что берегла на крайний случай, и в считаные секунды опустошила его. Резерв наполнился чуть более половины, для спасения перевертыша должно хватить.
С трудом раскрыв ему пасть, влила обезболивающее и заставила проглотить. Слава богам, он был уже без сил и почти не сопротивлялся, лишь рыкнул чуть слышно.
– Так надо, рыжик, так надо, – шепнула я и, насыпав на ладонь сонный порошок, быстро дунула в него, в один момент усыпив.
Теперь, когда лисенок спал, можно было заняться его ранами. Я схватила тряпку и принялась стирать кровь. И чем больше стирала, тем сильнее сжимала губы, чтобы не произнести что-нибудь заковыристое. Изверги. Это же ребенок, пусть перевертыш, но в первую очередь ребенок. Как можно было так над ним издеваться? Его кромсали ножами, специально рассчитывая удары, чтобы крови вышло меньше, а боли было больше. Потом вживую прижигали раны раскаленным железом, дабы не попала инфекция.
Мне даже пришлось замереть на мгновение, чтобы успокоиться. Сердце сжималось от жалости, и к глазам подступали слезы.
Но я понимала и то, что за ним тоже скоро придут.
Звероловы – я нисколько не сомневалась, что это именно они, – никогда не бросали свою любимую игрушку, значит, они придут. Надо замести следы, и как можно быстрее.
Пока я думала, как это сделать, руки автоматически обрабатывали раны, а губы шептали простенькие заклинания, призванные остановить кровь и ускорить процесс регенерации тканей. Ожоги и шрамы мне убрать не удалось, это требовало настоящего мастерства, коим я не обладала.
Прошло уже больше часа.
Теперь, когда раны были обработаны и состояние лисенка стабилизировалось, мне стоило поспешить. Лечение высосало почти весь резерв, пришлось доставать новый накопитель. Слава богам, за годы учебы приобрела замечательную привычку – заряжать накопители при любой возможности. И пусть я всего лишь деревенская ведьма, но иной раз это может спасти жизнь.
А в этом случае на кону точно стоят наши жизни.
Я была более чем уверена, что те твари, что пытали малыша, никогда не остановятся и легко уничтожат любого, кто встанет на их пути. И речь шла не только обо мне и Киане, речь шла обо всем Заречье.
Этот накопитель был последним, но по объему мощнее предыдущего. Пальцы привычно и так приятно покалывало от такого родного ощущения магии, что почти до предела наполнила резерв.
Полкан радостно взвыл, стоило мне только шагнуть за порог, и бросился в ноги. Его реакция меня обрадовала. Значит, пока рядом никого чужого нет. Перевертышу каким-то чудом удалось оторваться от преследователей, и время еще есть.
Я сбросила с плеч платок и вышла на середину двора, призывая силу ветра и дождя. Слава богам, сейчас была осень, и прилагать усилие, чтобы призвать непогоду, не пришлось. Ближайшая грозовая туча нашлась в трех десятках километров от нас. Вызванный мною ветер пригнал ее за пять минут. И все эти пять минут я питала и наращивала ее мощь, создавая не просто тучу с дождем. Нет, на деревню и окрестности надвигался свирепый и ужасающий шторм.
В воздухе резко запахло озоном, загромыхал гром, а на горизонте засверкали молнии. Но это было лишь начало, под воздействием магии гроза все росла и множилась, становясь все более и более разрушительной.
В деревне взвыли собаки. Полкан вторил им, нарезая круги вокруг меня. Звери чуяли магию и понимали всю опасность того, что через считаные минуты накрыло Заречье. Оставалось только молиться, чтобы амулеты сработали.
Тяжело вздохнув, я опустила руки, всматриваясь в то страшное великолепие, которое только что создала. Вот она, убийственная красота во всем своем блеске.
Мне хотелось остаться, чтобы воочию вкусить плоды трудов своих. Но нельзя. Еще раз все осмотрев, я вернулась в дом.
Стоило мне только закрыть дверь, как буря взревела в своем неистовстве…
Ветер рвал и метал, завывая в трубах, укладывая к земле кроны деревьев, а какие-то вообще вырывая с корнем. Он уносил все, что лежало за дворами, разрывая на части. От грохота грома закладывало уши, а молнии сверкали так ярко и часто, что казалось, будто наступил день. Парочка разрядов попала в деревья, испепелив их до корней. Но пожару разгореться было не суждено – через пару мгновений стеной хлынул дождь.
Той ночью во всей деревне, наверное, только один человек был спокоен – и это была я.
Просто сидела на лавочке, пила восстанавливающий силы отвар и любовалась на дело рук своих. Эмоций не было, лишь хладнокровное наблюдение и даже гордость. Не каждый сильный маг может сотворить такое. А я смогла, имея небольшой резерв. Хмурая мной бы гордилась.
Буря все бушевала, отказываясь усмирять свой буйный нрав. Напитавшись моим гневом и страхом, она все грохотала и сверкала, раз за разом обрушиваясь на деревню и окрестности.
В какой-то момент Киан сполз ко мне и забрался на колени, зарываясь лицом в грудь и обхватив ручонками. Он тоже чувствовал магию и эти эмоции, которыми я напитала грозу. Чувствовал, но не осознавал. Слава богам, лисенка, лежащего на полу, он не заметил.
Я крепче прижала сына к груди, вдыхая аромат его тела, и начала приходить в себя. Холодная отстраненность уходила, возвращались эмоции и былой страх. Еще не все кончено. И интуиция, которая велела мне выйти ночью на улицу, теперь кричала о том, что моя спокойная жизнь, которой я жила эти пять лет, подошла к концу.
Буря затихла через полчаса, сменившись мелким дождем.
Киан уснул у меня на руках, и я аккуратно перенесла его на лежанку и укрыла одеялом. После чего подошла к перевертышу, некоторое время смотрела, как дыхание медленно поднимает и опускает грудную клетку.
Теперь необходимо наполнить резерв. Накопителей у меня больше не было, зато есть стихия.
Резко вздохнув, словно это могло мне помочь собраться с мыслями и силами, я вышла за порог, сразу подставив лицо дождю, вытянув вперед руки и раскрыв ладони.
Понадобилась всего пара мгновений, чтобы я промокла насквозь. Тоненькая хлопковая сорочка противно липла к телу, обрисовывая силуэт, каждую выпуклость. Наверное, со стороны это смотрелось весьма эротично, но меня сейчас совершенно не волновало, как я выгляжу. Да и какие мысли о скромности, если сейчас буду делать то, на что решаются только полные дуры или самоуверенные придурки.
Прямой контакт с сырой магией. Обмен, который может стоить мне жизни…
Кожа быстро покрылась огромными мурашками (я даже и не подозревала, что они могут быть такого размера), и я начала дрожать.
Мало… Все еще мало.
Прошла всего пара секунд, а кажется, что вечность.
Упорно продолжала стоять на месте, открыв все потоки до максимума и впитывая в себя остатки буйства стихии.
Резерв до упора это не наполнит, но силы восстановит. Жаль, что по-другому было нельзя.
Начали стучать зубы, выбивая дробь.
Я уже не чувствовала своих пальцев на руках и ногах, лишь только упорство помогало оставаться на месте.
Хмурая всегда говорила, что упорство либо возвысит меня над всеми, сделав великой ведьмой, либо уничтожит. Мысль о бывшей деканше отрезвила на мгновение. Что-то в последнее время часто о ней вспоминаю. Да, Хмурая за подобные эксперименты по головке не погладила бы.
Кажется, еще мгновение, и я просто превратилась бы в ледяную статую Богини Жизни и Смерти. Она ведь так же стоит в Храме, обратив лицо ввысь, с протянутыми вперед ладонями… На одной из которых Жизнь, а на другой Смерть…
Но я не хотела умирать, у меня есть Киан…
Киан… Мой якорь, что не дает мне слиться со стихией до конца и который прочно удерживает меня в этом мире.
Резкий вздох – и я, прерывая контакт, сделала шаг назад, затем второй. Как же это, оказывается, сложно – сделать простой шаг, когда тело уже практически не принадлежит тебе. Когда все свое тепло (или большую его часть) ты отдала взамен магии.
В сенях на удивление тепло, или мне после холода улицы только так кажется.
Но, вместо того чтобы согреться, я начала дрожать еще сильнее и яростнее. Меня буквально колотило. Пришлось обхватить себя руками за плечи.
Трудно дышать, словно и легкие сковало этим страшным холодом. Я почти задыхалась… И эта невозможность сделать вздох, глотнуть чистого воздуха сводила с ума.
Но я дышала.
Хрипло, надрывисто, но дышала.
Слегка приоткрыв глаза, увидела, что капельки дождя на коже уже превратились в тонкий слой льда. А сама кожа стала синюшно-белой. Иней слабо мерцал на ресницах и кончиках волос.
В этот раз я что-то переборщила с подпиткой. Еще немного, и холод сковал бы мое сердце навсегда.
Но сила уже бурлила внутри меня, почти полностью наполнив опустошенный резерв.
С трудом шевелила обескровленными губами, когда попыталась произнести заклинание согрева. Онемевшие пальцы не слушались и никак не могли сделать простые фигуры, необходимые для активации.
Получилось только с пятой попытки.
Рубашка и волосы еще не успели просохнуть, а я уже вернулась в дом и быстро переоделась в юбку и блузку. Времени не было.
Лисенка я спрятала в яму, что была специально создана у меня года четыре назад. Все это время я ее периодически подпитывала, но почти не пользовалась. Теперь время пришло. Заживление займет минимум сутки, так что будет лучше, если он все это время проспит, надо только вовремя использовать сонный порошок. В который раз подумала: отчего он не принимает человеческий облик? Ему так комфортнее или звероловы зелье или заклинание какое-то использовали?
Надо было избавиться от улик, указывающих на присутствие здесь перевертыша. Сложнее всего избавиться от крови. Уж слишком большой энергетикой она обладала и слишком стойкий запах имела. На улице и во дворе все уничтожила стихия, а в доме пришлось постараться самой.
Бросилась к печи и разворошила угли, после чего кинула туда все тряпки, которыми стирала кровь и промывала раны. Полетела в печь и сорочка. Жалко, конечно, но жизнь дороже.
Воду в корыте пришлось испарить, потратив часть резерва.
Но и этого показалось мало. Взяв нож, полоснула им по ладони. Тихое шипение сорвалось с губ, когда руку обожгло огнем боли, а пальцы онемели и задрожали. Стиснув зубы, я прошлась по дому, капая собственной кровью, чтобы заглушить чужое присутствие. Кровь ведьмы не менее сильная, пусть теперь попробуют хоть что-нибудь найти.
Забрезжил рассвет.
Глава 3
Звероловы
– Солнышко, пора вставать, – я слегка потрепала сына по непослушным вихрам и поцеловала в курносый носик.
Малыш завозился, реагируя улыбкой на мой голос, и сладко потянулся.
– Я проснулся, – пробормотал он, но глазки не открыл, а, наоборот, с головой залез ему одеяло.
– Врунишка. Просыпайся. Пора завтракать, – засунув руки под одеяло, я пощекотала его животик и подмышки.
Киан тут же зашелся в громком радостном смехе.
– Вставай же, – я усилила натиск.
Ответить он не успел. Все Заречье будто дрогнуло от звона огромного колокола, доносящегося с вершины Храма Всех Богов.
– Мам, что это? – Киан распахнул глазки и присел.
– Колокол.
Последний раз он звонил более четырех лет назад во время нашествия волков. И это могло означать только одно.
Беда!
На мгновение тревожно замерло и тут же бешено, как в припадке, зашлось сердце. И каждый удар эхом звучал в голове. Мне с трудом удалось удержаться, чтобы громко не выругаться. Не для детских ушей эти выражения. Сейчас самое главное – сохранить лицо и невозмутимость. Кто бы ни пришел в деревню, ему придется очень сильно постараться, чтобы доказать мою причастность к спасению перевертыша. Даже на претензии по поводу бури у меня есть ответ.
Я еще раз бросила взгляд на скрытую от людских глаз яму. Обычный человек ее никогда не обнаружит, перевертыш может почуять искривление, но вот маг… С ними сложнее. Маг низкого уровня ничего не найдет, а более сильный может и догадаться, что я прячу. Но обычно к звероловам поступают маги с низким резервом силы, которые больше нигде работу найти не могут.
Мало того что быть звероловом очень опасно, так еще и совершенно не престижно. Ведь еще никто из них за все время существования этой службы так и не нашел ни одного из похищенных перевертышами молодых магов, а вот трупы этих самих одичавших показывали народу регулярно. Страшные, обезображенные, их вывешивали на сутки на городские стены, как доказательство работы звероловов. Но отчего-то эти показательные спектакли восторгов у жителей не вызывали и почета головорезам не добавляли.
Видимо, завтрак придется отложить.
Я быстро одела Киана, и мы вышли во двор, где нас уже ждал за калиткой охотник. Молодой человек нетерпеливо похлопывал рукой по бедру и явно ждал меня.
– Долго же вы, госпожа Миа.
Поправлять его не стала, лишь быстро откинула назад темную косу и нахмурилась, прижимая сына к себе. Вновь громко зазвонил колокол, напоминая о неприятностях.
– Здравствуйте, господин Шолох, а в чем дело? Кто поднял тревогу?
– Звероловы.
Значит, все-таки они.
– Звероловы? – нахмурилась, всем своим видом выказывая немалое удивление и невольное негодование. – Что они здесь забыли? У нас перевертышей здесь отродясь не бывало.
А тот лишь пожал плечами и пристроился рядом. То ли провожая, то ли конвоируя. Но эту мысль я сразу отбросила. Не могут они пока знать, что это я спасла лисенка, никак не могут. Я лишь накручиваю себя пустыми мыслями.
Все Заречье собралось перед входом в Храм. Староста стоял на высоких ступеньках и рассеянно сжимал в потных руках старую потрепанную шапку. Рядом с ним стоял вооруженный с ног до головы смуглый мужчина с длинными черными волосами, часть которых была собрана в мелкие тоненькие косички. Довершали мрачный образ короткая черная бородка и черные глаза-бусины, которые, казалось, подмечали любую мелочь.
Не маг, но зоркий, проницательный взор, охватывающий разом всех жителей деревни, говорил о пытливом уме. Такого ввести в заблуждение будет сложно. Если он найдет хоть одну нестыковку, то, как заправский хищник, вцепится в нее и не отпустит, пока не добьется правды или не добьет жертву. Этим он мне напомнил бывшую деканшу.
– Всех собрали? – громким зычным голосом прикрикнул чужак и еще раз внимательно осмотрел нас, притихших и встревоженных.
Староста икнул, побелел и лихорадочно закивал.
А вот охотник за моей спиной молчать не стал:
– Всех, господин зверолов. Все здесь.
Надо же какая прыть. Выслужиться хочет? Стать одним из этих мародеров?
– Хорошо. Жители деревни Заречье! Меня зовут Агнес Моховой, и я являюсь звероловом его императорского величества.
Восторженных ахов и вздохов не последовало, уж слишком далеко мы жили от столицы, и новости оттуда до нас или вовсе не доходили, либо доходили, но с большим опозданием. У нас здесь были свой уклад и свои правила… Но кое-что общее с жителями столицы у нас все же было – мы не любили и боялись звероловов. За последние годы они до такой степени уверовали в собственную исключительность и безнаказанность, что стали в какой-то мере угрозой для простых мирных жителей. Жаль, что пожаловаться на них было некому.
– Вчера в ста километрах от вас на обоз торговцев, что везли товары в столицу, напали одичавшие. Слава богам, мы оказались рядом и сумели отбить атаку и оказать помощь пострадавшим. Но кое-кому из этих тварей удалось сбежать, и они направились сюда, в напрасной надежде добраться до своих собратьев за Перевалом.
Вот теперь-то толпа зароптала. Страх попасться на пути перевертышей был силен, и звероловы уже не казались такими жуткими и опасными.
– Не волнуйтесь, большую их часть мы уничтожили, но парочка все же выжила… Свершить правосудие нам помешала буря… Наш маг сообщил, что эта буря была не совсем простая. Ее наслала ведьма.
И в этот самый момент большинство наших добрых и сознательных жителей обратили свой взор на меня. Правда, почти сразу же взгляды отвели, но Моховой уже успел заметить и сделать правильные выводы.
Черные глаза впились в меня зловеще, будто стремясь прочесть мысли. Даже будь он магом, у него бы это не получилось сделать. По защите от чужого проникновения у меня в Академии были отличные оценки, и я когда-то написала и защитила замечательный реферат по данной теме.
Но Моховому и не требовалось проникать внутрь. То, что хотел, он уже увидел:
– Ведьма.
Староста задрожал еще сильнее и опять закивал:
– Миа Солнечная. Наша ведьма. Живет в Заречье уже шестой год. Вдова. Мужа разорвали одичавшие сразу после свадьбы. Одна воспитывает сына, – быстренько сдал меня он.
И очень мне этим помог. Новость о погибшем муже дает мне больше очков. Ведь, по идее, я должна ненавидеть за это всех перевертышей, сломавших мою жизнь и лишивших самого дорогого и любимого человека. А отсюда вывод – помогать и укрывать врага я не стала бы.
– Ты вызвала бурю?
Отрицать было бы глупо и в данный момент крайне опасно.
Любой маг, даже самый посредственный, может отследить автора сего творения по остаточным вихрям. Так что я лишь осторожно кивнула и еще сильнее прижала сына к себе.
– Да, это сделала я. Но… я вызывала не бурю, а сильный дождь. Лето в этом году было засушливое, и староста просил при каждом удобном случае вызывать дождь… У нас каждый двор защищен амулетами, и вреда стихия причинить не смогла бы… В этот раз все вышло из-под контроля. Ваш маг должен был почувствовать страх. Вместо того чтобы успокоить, мой страх еще больше раззадорил стихию, питая ее все сильнее.
И не только маг должен был это почувствовать. Вас самих должно было корежить и изматывать перед неизвестностью. Когда все вокруг буквально пропитано ужасом, очень трудно оставаться хладнокровным.
Сейчас самое главное – держать лицо. Ни капли вины, лишь толика страха. Необходимо запудрить мозги этому зверолову. Я слабая и к тому же беззащитная женщина. И обвинить меня не в чем, ведь просьбу о вызове дождя староста мне озвучил пару дней назад, и я обещала помочь. Правда, для вызова дождя я хотела сил накопить побольше. Не моя вина, что они оказались на пути стихии. Все эти мысли с бешеной скоростью проносились в моей голове, пока я стояла пред черными очами зверолова. Мысли сдать перевертыша, повиниться и поплакаться у меня не возникло. Как-то с трудом верилось, что ребенок, которому от силы лет десять – двенадцать, мог участвовать в нападении на обоз. Но даже если и так, то зачем было так мучить и пытать, искренне наслаждаясь агонией несчастного?
– Да, был такой разговор дня три назад, – проблеял староста. – Засуха, господин Моховой, и я… да, просил.
Наступила тишина.
Все то время, что Моховой меня рассматривал, пытаясь решить, что же в конце концов со мной сделать, охотник стоял за моей спиной и все никак не мог определиться – броситься ли на мою защиту или поддержать идолов. Поэтому и мялся, бедняга, сзади, так и не приняв окончательного решения. Слабак.
– Идем за мной, – наконец произнес зверолов и, развернувшись, прошагал в Храм.
Слегка пожав плечами, я запахнула шаль на груди, подхватила сына и пошла следом. За каждым моим движением следило все Заречье. Уже у ступенек меня схватил за руку охотник, заставив замереть и недоуменно оглянуться.
– Ты это… Зови, ежели чего… Я помогу, – пробормотал парень, сам не веря в то, что решился сказать подобное.
Что мог он сделать против десятка профессиональных убийц и мага? Да ничего.
– Спасибо, – я благодарно ему улыбнулась и на секунду замерла. Нет, нельзя мне идти туда с сыном. Мало ли что пришло в голову этому зверолову, а если они меня запугивать начнут или еще чего пострашнее? – Киан, дорогой, побудь пока с тетушкой Райе.
– Я с тобой, – упрямо поджало губы мое солнышко.
– Киан, прошу тебя… Я скоро вернусь, обещаю.
– Я прослежу за ним, Миа, – знахарка отделилась от толпы и взяла малыша на руки.
В ее практически прозрачных глазах были такие боль и жалость, что мне пришлось отвести взгляд. Да, я тоже слышала об оргиях, что устраивали звероловы. Теперь у них было принято в оплату за свое геройство и охоту за монстрами требовать не только кров, еду и питье, но и тела первых красавиц деревень. Отказать им не могли, иначе по кругу пойдут все женщины. Что могли сделать обычные крестьяне против десятка головорезов? Единственной, кто мог оказать хоть какое-то сопротивление, была я. И то неизвестно, получилось бы противостоять их магу. Только взглянуть на него и определить уровень его силы. Сомневаюсь, что он сильнее меня, но… Всегда есть это пресловутое «но». Даже сумей я его обезвредить, но что дальше? Если они кинутся на меня всем скопом, мне не выстоять.
В Храме было сыро, влажно и очень тихо, лишь изредка раздавались едва слышные стоны и мольбы о помощи. Я насчитала пятерых раненых, лежащих прямо на полу в дальнем углу. Жреца я видела в толпе, значит, здесь были лишь одни звероловы.
Тяжелые двери резко захлопнулись за моей спиной, но я даже не вздрогнула, продолжая свой путь к алтарю, где и собралась вся банда. Точнее, большая ее часть. В тишине каждый мой шаг звучал особенно громко.
Двое шли сзади меня, даже не думая скрывать своего присутствия, стремясь подавить, запугать… Вполне обычная тактика для запугивания ведьмы-одиночки – с позиции силы показать ее ничтожность и вогнать в полную зависимость от настроения вожака.
Хм… А я ощутила себя словно на экзамене у Хмурой. Та тоже любила давить на психику адептов, доводя нас если не до нервного срыва, то чуть ли не до заикания. Так что, мальчики, вам до ее психологических изуверств еще расти и расти, хотя не могу не признать, потенциал у вас высокий. Скольких магов вы подчинили таким способом? Нет, не дадут мне сейчас уйти просто так. И разговора не получится. Не умеют они разговаривать, им нужны действия и противодействия.
– Ведьма… Сильная ведьма, – произнес стоящий рядом с Моховым щуплый мужичонка с изъеденным угрями и оспинами лицом. Хорош маг, если даже себя в порядок привести не может. – Почти как я.
«Почти как я…»
Мило, особенно если учесть, что я сильнее тебя раза в три. Уровень низкий, и вся сила направлена большей частью на атаку, чем на защиту. Любой мой удар, и он труп.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?