Текст книги "Хищник цвета ночи"

И как Н’Ери раньше этого не замечал? Почему не видел ее такой? Растерянной, беззащитной и уязвимой? Привык, что она несгибаемая и сильная.

– Ну как? – Жерар выскочил откуда-то из-за угла и встал рядом. – Я выполнил твою просьбу?

– Какую? – не сводя пристального взгляда с Вики, хрипло переспросил Ник и тут уже вспомнил. – Ах да, просьба… Все отлично.

Игра. Шутка, которая превзошла все самые безумные фантазии и ожидания.

Ее и раньше хотели – недоступную, гордую, но сейчас… Сейчас проблема состояла в том, что ее хотел сам Н’Ери. И это была не просто похоть.

Зверь внутри рыкнул и принюхался, привлекая внимание хозяина. Ник кожей чувствовал его возбуждение и животный интерес. Не просто интерес, а жажду.

«Дурак! Ведь давно должен был догадаться!.. Шаер-р-ри… – мысленно простонал мужчина, все еще не в силах поверить в происходящее. – И что теперь делать?»

Проблема обрастала новыми неприятностями, грозя стать катастрофической.

«Ох, Вика, Вика… Как же теперь быть?»

Глава шестая

– Куколка, он на тебя запал, – громким шепотом доверительно сообщил мне Жерар после того, как затащил одеваться.

Я была очень даже рада спрятаться за плотными занавесками. Взгляд хищника – тягучий, осязаемый и голодный, с золотистыми бликами – тревожил. От него даже волоски на затылке вставали дыбом. Поэтому, когда стилист громко сообщил, что «платье отпад, ты в нем звезда, но надо переодеться», я вздохнула с облегчением.

– Ты что, не рада? – помогая снять белоснежное платье, спросил Жерар.

– Я еще за волосы тебя не простила.

– Новые отрастут. А так ты стала куколкой. Миленькой, хорошенькой.

Вот и как ему объяснить, что не хочу быть ни миленькой, ни хорошенькой, ни очаровашкой, а уж тем более куколкой. Раньше моя внешность была моим ограждением, маской, за которой легко и свободно. А сейчас? Что я увижу, взглянув на новую себя? Ту, что даже Ник не узнал.

Девушки стилиста аккуратно складывали вещи в пакеты.

– С размером я угадал, так что проблем не возникнет, – продолжил Жорик, протягивая мне длинное трикотажное платье изумрудного цвета с косами и воротником-стойкой. – Ники все оплатил.

И это тоже не улучшило настроения.

– Не забудь чулки. – Он вручил прозрачную упаковку. – И помни: ты красавица.

Я это и раньше знала.

Платье длиной чуть ниже колен мягко легло по фигуре, четко обрисовав все мои выпуклости. Даже слишком хорошо. Вот поэтому я и не ношу трикотаж. Вроде теплая одежда, а ощущаю себя голой и беспомощной.

Жерар осмотрел меня с ног до головы (переодеваться при нем было не стыдно) и картинно прижал руку к груди:

– Куколка, ты разбиваешь мне сердце.

– Мне нужен пиджак… или куртка… или пальто. – Я завертелась на месте, пытаясь найти хоть что-то из перечисленного.

Интуиция кричала, что появляться перед Ником в таком виде не стоит. Не знаю, что произошло, но мое преображение на начальника повлияло как-то слишком сильно.

– Такую фигурку прятать, – всплеснул руками Жерар. – Но ты права. Ники впечатлился и до кроватки может не дотерпеть. Займется совращением в машине, продолжит в самолете. Или вы останетесь в Париже?

– Я не знаю, – ответила, принимая у него бежевое пальто.

– И за печатью следи, – неожиданно серьезно произнес Жерар. – Ник не замечен в оборотах вне резервации, и до полнолуния далеко. Но сегодня она вспыхнула. Я видел.

Холодок страха прошелся по позвоночнику, вызвав дрожь, хотя в платье и пальто было жарко.

– Спасибо.

– Просто будь осторожна.

Выйдя из примерочной, я бросила внимательный взгляд на хищника. Н’Ери, опираясь на стойку, что-то с улыбкой рассказывал девушке на ресепшене. От напряжения и жажды, которые вывели меня из строя, не осталось и следа. Это снова был тот самый Ник, к которому я привыкла.

– Готова? – поворачиваясь ко мне, спросил он.

– Да, – сказала, а сама бросила взгляд на шею, туда, где виднелся кусочек печати.

Темная. Значит, бояться нечего.

Покупки шофер сложил в багажник, а мы сели в салон.

– Я снял номер в гостинице, – тихо произнес Ник.

Кивнула, продолжая смотреть в окно, как быстро бегут ручейки по стеклу. Снова пошел дождь.

– Заказал столик в ресторане гостиницы. Зная Жерара, могу предположить, что он тебя почти не кормил.

Снова кивнула, подтверждая и соглашаясь.

Куда исчезла легкость общения? Почему так сложно рядом с ним? И когда этот чертов укус перестанет действовать?

Тишина.

Шофер вернулся, хлопнул дверцей и завел мотор.

– Я не хотел тебя пугать, – вдруг произнес Н’Ери. – Всему виной метка… Она действует на обоих.

– Может, стоит…

– Нет, – резко перебил он меня и добавил уже тише, сдерживаясь и пытаясь выглядеть спокойным: – Нет. Я справлюсь.

Ужин пролетел довольно быстро. Мы молчали. Не было обычных шуточек и веселого смеха. Каждый думал о своем. Но я чувствовала, как Ник на меня смотрит, и его метка отзывалась в теле, будоража кровь лучше любого афродизиака.

Номер, кончено, был люксовый.

Тишина в лифте казалась невыносимой, напряжение искрило, грозя обернуться неприятностями. Но печать оставалась темной, а укус… Его магия никуда не делась. Я видела, как раздувались ноздри хищника, когда он вдыхал мой запах, как тяжело сглатывал, и сама плавилась, мечтая побыстрее оказаться в номере и убежать в ванную. Закрыться и залезть под ледяной душ.

Вошла в номер первой, скинула шпильки и прошла вперед.

– Я первая в душ, – произнесла, не оборачиваясь, но в следующее мгновение меня поймали.

Воздух вышибло из легких, и я застыла, ощутив, как горячая ладонь легла на живот, а другая, не давая дернуться, властно провела по плечу, собственнически схватив за шею.

– Не двигайся, – шепнули губы всего в миллиметре от уха.

Вот так ощущает себя кролик, попав в лапы к удаву. Ой, у удава же нет лап. А как тогда?

Мысли путались, метались, желание, дремавшее внутри, разлилось с новой силой.

Рука с живота спустилась вниз, нажимая и вдавливая. Сильно, грубо, ярко.

Я задержала дыхание и зажмурилась, чувствуя, как он приближается к бедрам. Ладонь замерла. Тихий вздох разочарования против воли сорвался с губ.

Сердце стучало так, что того и гляди выпрыгнет.

Не знаю, сколько мы стояли – неподвижные, возбужденные.

Было только тяжелое дыхание, разрывающее тишину.

И вдруг все закончилось.

– Иди в ванную и ложись спать, – глухо сказал Н’Ери, отступая. – Меня не жди.

Дважды просить не надо было. Я едва ли не бегом припустила в ванную, закрылась на замок и замерла, не зная, что делать.

Ведь это же была игра. Просто игра. А стало?

Подойдя к раковине, бросила взгляд в зеркало и застыла, первый раз разглядев, что со мной сотворил Жерар.

Я и не я. Глаза, подведенные коричневым карандашом, казались больше. Темные тени только усиливали эффект. Ресницы стали гораздо длиннее и пушистее. Губы призывно алели яркой помадой. А я никогда в жизни не пользовалась таким цветом. Волосы, короткие, вьющиеся, обрамляли бледное личико. Невинность и порок в одном флаконе. Кто бы мог подумать, что я могу быть такой? Ведь не девочка уже.

Ник так и не вернулся.

Одевшись в шелковую пижаму персикового цвета, которую выбрал для меня Жорик, я забралась в кровать и довольно быстро заснула. Если Н’Ери и вернулся, то я этого не услышала.

Пробуждение было приятным. Мягкая постель, удобная подушка, пушистое одеяло и урчание над ухом.

Стоп! Какое урчание?

Оборачивалась я очень медленно и едва не заорала.

На соседней половине кровати лежала огромная черная кошка с золотистыми глазами. Лежала, смотрела на меня и облизывалась.

«Господи, господи, господи!»

В голове была такая каша, что я совершенно забыла правила общения с хищниками во второй ипостаси.

Не смотреть в глаза. Никогда.

Тут же опустила взгляд на мощные лапы.

«Взмахнет такой и хребет сломает. А когти какие. Мама дорогая!»

Хищник заворчал, а я чуть с кровати не упала.

– Ник.

Получалось жалко и пискляво.

Прокашлялась и произнесла уже громче:

– Ни-ик.

Животное снова заворочалось, встало на все четыре лапы и двинулось ко мне.

«Вот и все!» – пронеслось в голове, когда морда пантеры появилась совсем рядом с моим лицом.

Зажмурилась и застыла, вцепившись в одеяло.

«Лишь бы быстро и не больно. Сразу!»

И едва не взвыла, почувствовав мокрый и шершавый язык на своем лице. Ник Н’Ери меня обслюнявил.

Фу-у-у-у-у-у.

Я сморщилась, скривила носик и резко отвернулась, забыв, что дергаться не стоит. Пусть лучше съест, чем облизывает. Это же ужасная антисанитария. И просто противно.

– Уйди, – пробормотала, едва шевеля губами, и сама (!) отвела огромную морду от своего лица.

И откуда смелость взялась? Только пару секунд назад тряслась от страха, а сейчас уже трогала хищника. И не за что-нибудь, а за морду, в такой близости от острых зубов.

Шерстка у пантеры была мягкой, нежной, бархатистой и совсем не жесткой. Хотелось зарыться в нее пальцами, погладить, наслаждаясь тактильными ощущениями.

Зверь тихо рыкнул. Совсем не страшно и едва слышно, но я дрогнула и тут же убрала руки.

– Ник, – тихо произнесла, всматриваясь в огромные зеленые глаза, – может, хватит, а? Будь хорошей киской, вернись в человеческий облик.

Киска быть хорошей отказывалась.

Зверь неожиданно сильно ткнул меня носом в плечо, отчего я, не удержавшись, упала на спину, и положил лапу сверху, прям туда, где испуганно билось сердце. Лишь бы коготки не выпустил.

– Ник, – сглотнув, снова позвала я шефа.

Хищник принялся медленно меня обнюхивать, щекоча кожу длинными усами. Особенно задержался на месте метки. Я вздрогнула, вновь ощутив остроту клыков, но нового укуса не последовало.

– Н’Е-ери, – голос дрогнул, когда я почувствовала, как холодный мокрый нос ткнулся мне в живот, – не знаю, чего ты этим добиваешься, но я сдаюсь. Ты меня испугал, удивил и совершенно вывел из равновесия. Так что шутка удалась, я трепещу от ужаса.

Результат тот же. Он меня будто не слышал, продолжал исследовать сантиметр за сантиметром.

– Ты хоть понимаешь, что натворил? – Злиться, находясь под настоящим зверем, было опасно, особенно когда его морда вновь поднялась выше, к шее. – Ты не должен был перекидываться. Это незаконно и просто глупо. Зачем ты вообще это сделал и почему печать не сработала?

Сказала и вспомнила Жерара и его вчерашние слова о том, что метка засияла. Неужели все из-за меня? Неужели желание, рожденное укусом, оказалось слишком ярким для нас?

– Тор-р-р-ри, – прогрохотал хищник.

И я закрыла глаза, затаив дыхание и кусая губы.

Что-то изменилось. Я сама не поняла что. Но что-то изменилось.

Давление на грудную клетку осталось, меня продолжали обнюхивать, изучать и осматривать. Но поменялось мое личное отношение к происходящему. Страх как-то незаметно сменился желанием и возбуждением.

Но осознала я это, только когда почувствовала, как сильная мужская рука забралась мне под топик и накрыла грудь, сжав чувствительный сосок.

– А-ах, – выдохнула, выгнув спину и прижавшись к крепкому телу.

Телу?

– Н’Ери!

Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я смогла спихнуть мужчину с себя, выбраться из кровати и отскочить в угол спальни. И это за считаные секунды.

– Измайлова, ты чего творишь?

Ник – взъерошенный, возбужденный, с пылающим золотом взглядом и заостренными чертами лица – недовольно взглянул на меня.

– Я творю? – поправляя одежду, попыталась успокоиться. – Я творю?! Ты перекинулся!

– Что?

– Ты перекинулся! Повалил меня на кровать и начал облизывать и обнюхивать, а потом и вовсе пытался совратить. А ведь ты обещал – никакого секса.

– Ты сошла с ума? – не поверил он.

Взлохматил волосы на затылке, создав еще больший беспорядок. Рука напряглась, обрисовалась мускулатура.

– Тогда какого черта ты лежишь голый? – И ткнула пальцем на обнаженную филейную часть, которая четко выделялась на белоснежных простынях.

Ник сел, пытаясь себя осмотреть, а я закрыла глаза. Потому что такого моя психика не готова была выдержать. Еще немного, и я сама прыгну к нему в постель.

«Проклятая метка! Проклятый укус! Проклятый хищник!»

– Это ты меня раздела? – выдвинул предположение Н’Ери.

– Делать мне больше нечего. Я спала! А когда открыла глаза, ты был огромной черной кошкой! И не надо мне рассказывать про кошмары!

Молчание.

Глаза я все-таки открыла, но упорно смотрела на пол.

– Я пойду в душ, – произнесла глухо и по стеночке попятилась в сторону ванной комнаты. Не забыв прихватить по пути сумочку и один из пакетов с одеждой. Не знаю, что там, разберусь потом.

Закрыв замок, трясущимися руками достала из сумочки телефон. Вчера я так устала и морально, и физически, что даже не посмотрела журнал вызовов.

Двадцать один пропущенный: пятнадцать от родителей, пять от Дашки и один от… А этому что от меня нужно?

Выяснять времени не было, звонить Андрею тем более, сев на бортик ванны, я набрала номер сестры.

– Вика, – выдохнула она.

– Дашка, – перебила я ее. – У меня к тебе вопрос на сто тысяч миллионов.

Сестра запнулась от неожиданности.

– А что случилось?

– Ты ведь любишь хищников, изучаешь историю, так?

– Ну да, – совсем растерялась мелкая.

– Расскажи мне об оборотах.

– Обороты запрещены вне резервации.

– Это я знаю, – отмахнулась от нее, а сама вновь посмотрела на дверь. Выдержит ли замок, если вдруг Ник решит сюда зайти? – Печать не дает обернуться. Но ведь можно ее обойти.

– Это сложно. И причина должна быть очень серьезной.

– Например?

– Угроза для жизни.

«Отпадает. Угрозы точно не было».

– А еще?

– Вик, а что происходит? Мы вчера тебе весь день дозвониться не могли. А сейчас ты задаешь какие-то странные и непонятные вопросы. Что-то случилось? Это Н’Ери? Он обернулся? – зловещим шепотом спросила Дашка.

– Нет. Я с ним просто сплю и поэтому хочу знать, чего ожидать в будущем.

– Что-о-о-о?

От крика Дашки у меня загудело в голове, усилились и без того болезненные ощущения и нервное состояние.

– Что слышала.

– Ты же сказала, что никогда, ни за что…

– Передумала.

Сестра некоторое время молчала, переваривая информацию, а потом неожиданно тихо спросила:

– И как?

От неожиданности я чуть в ванную не упала.

– Что – как?

– Как он в постели?

Мы никогда не обсуждали мужчин. Совсем никогда. А тут вдруг такой вопрос.

– Так же, как и в жизни. Совершенен. У него даже задница сексуальная. Я уже не говорю об остальном.

– Блин, Вика! В голове не укладывается. Ты и Н’Ери? И давно вы… спите?

– Кажется, что целую жизнь, – касаясь пальцами укуса, сообщила сестре.

– Это он тебе денег дал?

Вот тут я могла не лгать и не уходить от ответа, а сказать честно:

– Да.

– Ох, Вик, это так романтично.

Я вспомнила облизывающую меня пантеру и тяжело вздохнула:

– Не то слово.

– А почему в прессе ничего нет?

– Мы не хотим привлекать публику. Ты же понимаешь, секретарша и ее шеф, хищник и человеческая девушка. Пока пытаемся держать все в секрете.

– Ты сейчас с ним?

– Да. Мы в Париже.

– Ох, Париж! – Дашка счастливо взвизгнула. – Столица романтиков. И как прошло ваше утро?

– Жарко и феерично, – призналась ей. – Непередаваемо и неправдоподобно.

«А еще чуть-чуть жутко, слюняво и немного страшно».

– Ох, Викусь, мне так любопытно, но не буду тебя отвлекать. Расскажешь все потом. В подробностях.

– Ты замужняя тетка, у тебя дочь. Каких подробностей ты от меня ждешь?

– Жарких, Вика. Жарких.

– Извращенка, – хмыкнула я.

После разговора с сестрой состояние стабилизировалось, мне больше не хотелось забиться в угол и дрожать от страха и желания.

– Мне родители звонили, не знаешь, что хотели?

– Шею тебе намылить за деньги.

– Ясно, – произнесла и прислушалась: за дверью кто-то ходил. – Прости, мне пора. Дел много.

– Хорошо отдохнуть, – хохотнув, пожелала сестра и отключилась, а я запоздало вспомнила, что ответа на свой вопрос – причины оборота – так и не получила.

Звонить родителям не стала, быстро поговорить мы бы все равно не смогли, а времени в обрез. Отправилась приводить себя в порядок.

В пакете обнаружились обтягивающие черные брюки и молочный широкий свитер, который приятно льнул к телу и совершенно не кололся.

Пару минут я еще пыталась собрать волосы в хвост, но он был таким жалким и крохотным, что я бросила попытки и оставила их распущенными. Надо привыкать. Коробка с декоративной косметикой лежала в комнате, поэтому обошлась без макияжа.

– Я готова, – громко сообщила, входя в спальню.

Ник стоял у окна и смотрел на дождливый город.

– Виктория, – шеф медленно повернулся и тихо произнес, – нам надо поговорить.

Вот таким тоном и загробным голосом, подкрепленным строгим взглядом с проблесками вины, можно сообщать только лишь одно: вы уволены.

– Мне присесть? – спросила у него и, не дожидаясь ответа, плюхнулась в ближайшее кресло.

Хищник проследил за мной и произнес:

– Для начала я хотел бы принести извинения за свое поведение этим утром. Я пойму, если ты решишь пойти в органы с заявлением об обращении.

От неожиданности у меня даже голос пропал. Он серьезно думает, что я брошусь в органы правопорядка с криками: «Спасите, помогите, хищник!»

– Что? – спустя пару секунд смогла выдавить я, огромными глазами смотря на Н’Ери.

– Виктория… – Голос все такой же сухой и равнодушный. Руки он сложил за спиной, как учитель, который объясняет нерадивому ученику элементарные вещи. Ему бы еще указку и очки на нос. – Мой оборот – это очень серьезное преступление. А если бы с тобой что-то случилось?

– Разве ты не контролируешь свою силу, оборот и зверя?

– Контролирую. – Ник едва заметно скривился и тяжело вздохнул. – Мне почти пятьдесят лет, Виктория, и большую часть своей жизни я прожил вне резервации. Печать стала частью меня, оборотов вне резервации не было. До этого дня.

– Это все метка, да? – тихо уточнила у него.

«До чего довела мужика. Тут вроде бы гордиться надо, а не получается. Потому что не нужно это ни мне, ни ему».

– Да. – Ник снова помялся, выпрямился, невольно провел рукой по волосам и продолжил: – Вика, я знаю, как действует укус. Уже ставил однажды метку, и такого эффекта не было. Не понимаю, с чем это связано, но так рисковать я больше не могу.

Из всего вышесказанного в голове отложилось только одно: я не единственная им укушенная. Понятно, что за пятьдесят лет сложно остаться невинным младенцем, но стало немного обидно.

– Я никому не скажу о том, что произошло, – произнесла тихо.

– Уверена? – хмыкнул он, потирая шею. – Я ведь сегодня утром не контролировал зверя. Вика, я не помню, что произошло. Все как в тумане, как во время первого оборота. Готова ли ты к такому риску?

Не была уверена, но и бросить его сейчас не могла.

– Я тебе доверяю. Предупрежден, значит вооружен.

Замер, пристально разглядывая меня, а потом произнес:

– Вик, я не могу так тобой рисковать.

Я видела, с каким трудом давались Нику слова, как с каждым мгновением лицо становилось все более жестким, и со страхом ждала окончания фразы. Потому что понимала: это не конец. Еще не все сказано.

Вдох сквозь сжатые зубы и глухое:

– Нам надо расстаться.

Вроде мы и не встречались, ведь назвать эти два дня отношениями можно было с большой-пребольшой натяжкой, а все равно как-то обидно.

– Ты меня бросаешь? – на всякий случай уточнила я.

Надо отдать должное Нику, ему хватило совести немного смутиться.

– Ты не так все поняла. Нам надо расстаться на время. Укус и эмоции, которые он вызывает, слишком яркие. Нам просто необходимо прожить пару дней отдельно друг от друга.

Мысль была здравой. Мне тоже совершенно не нравилось это состояние и чувства, которые пробуждал во мне Н’Ери.

– А как же притирки, запахи и прочее? – на всякий случай уточнила я.

– У нас еще есть время. Мы справимся.

– Хорошо. И как теперь быть? Я так понимаю, на работу мне возвращаться нельзя.

– Ты ведь собиралась провести новогодние праздники с родными? Так вот, у тебя есть отличная возможность съездить к ним на пару дней.

– Правда? Ох, спасибо! – улыбаясь, радостно закричала я, вскочила с кресла и уже хотела сделать шаг в сторону Ника, но вздрогнула и осталась на месте. Уж очень ярко горели его глаза. Поэтому я застыла, смущенно отвела взгляд и уже тише добавила: – Большое спасибо, Ник. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

– Собирай вещи. Такси уже ждет. Ты полетишь на моем самолете прямо в родной город.

– А ты?

– Мне необходимо как можно скорее попасть в резервацию.

Я кивнула, убирая короткие пряди за ушко, они все норовили упасть на глаза. Уйти просто так не выходило, надо было что-то сказать.

– Мне жаль, что так получилось, Ник, – в конце концов выдала я.

Тот неожиданно ухмыльнулся, стал привычным Н’Ери:

– Обо всем жалеешь, Тори? Или что-то тебе понравилось?

Вопросы сбили с толку, вызвали волну смущения и жар воспоминаний о коротких мгновениях, проведенных вместе. Я не сразу нашлась, что сказать.

– Ты сейчас имеешь в виду что-то конкретное?

– Собирай вещи, Виктория. Собирай, пока не передумал.

Дважды просить меня не надо было.

– Поняла, – отступив назад, пробормотала я и бросила на шефа еще один осторожный взгляд.

Путь до отчего дома занял в целом около семи часов и вымотал страшно. Можно было управиться быстрее, но я успела перед отлетом забежать в магазин и купить подарки родным. Не бог весть что, но Франция.

Во время перелета я толком не отдохнула, не поработала и даже не смогла разобраться в том, что между мной и Ником происходит и как нам быть дальше. Укус чесался и горел так сильно, что пришлось снять лейкопластырь и выпросить у стюардессы антигистаминное. И чем больше мы отдалялись, тем тяжелее становилось. Ситуация явно вышла из-под контроля.

Деревня в двадцати километрах от большого города. Сугробы, узкая дорога, много пространства, небольшие, занесенные снегом домики и дым из труб. Мой родной край, место детства и юности.

Дорожка к дому была заботливо расчищена, высокий забор украшен разноцветными гирляндами, в окнах горел яркий свет.

– Ты в этом году рано, – сообщил мне Вовка, доставая вещи из багажника.

Мы учились в одном классе и вместе гуляли когда-то всей нашей большой компанией. Теперь Вовка был счастливо женат на другой нашей однокласснице, Лерке Дуниной, воспитывал двух спиногрызов и таксовал. Именно ему я позвонила, когда прилетела и попросила отвезти домой.

– Как дали отпуск, так и вырвалась, – улыбнулась я, поправляя толстый шарф и вздрагивая от очередного порыва холодного ветра.

Пальто, подобранное Жераром, было, несомненно, модным, но тонким и почти не грело.

– Все хорошеешь, – по-доброму усмехнулся Вовка, оглядывая меня с ног до головы. – Как столица-то?

– Стоит, что ей будет.

– Не страшно тебе с хищником работать?

Каждый раз одно и то же.

– Как видишь, не съел.

«И почти не покусал».

– Рисковая ты, Вика. Я бы так не смог, – сообщил мужчина, ставя последний чемодан на снег. – Помочь донести?

– Да, а то, боюсь, мне не справиться, – благодарно улыбнулась я и подошла к калитке.

Сняв перчатку, нащупала небольшой выступ в уголке и нажала. Замок щелкнул и открылся, пропуская вперед. Тайный ключик семьи Измайловых.

– Спасибо, Вов, – вручая деньги, поблагодарила я бывшего одноклассника.

– Так тут больше, – пересчитав, сообщил он мне.

– Детям подарки купишь. С наступающим.

– Спасибо, Викуль. И тебя с наступающим.

Дверь была открыта. В этом есть какое-то вечное очарование деревни – когда дверь запирается лишь на ночь, и любой может зайти в гости. Стряхнув с ботинок снег, вошла внутрь, сразу ощутила запах родного очага и ароматной выпечки. В глубине дома раздавались голоса родных.

Сняв пальто и разувшись, бесшумно прошла по темному коридору. Странно, что они не услышали, как подъехала машина. И чем таким заняты?

Моя огромная семья расположилась в большой гостиной: на диванах, мягком полу, креслах, подлокотниках. На низком длинном столе в углу комнаты стояли тарелки с остатками еды. Видимо, вечеринка была в разгаре. Интересно, и что они отмечают?

Первой меня заметила Милка.

Племяшка распахнула голубые глазенки и радостно взвизгнула, подскочив с рук отца.

– Вики!

– Привет, моя сладкая. – Я распахнула объятия, подхватила и обняла малышку. Как же вкусно и сладко она пахла. – Всем привет!

Мое появление было явно неожиданным. Оглушительная тишина, потом все разом вскочили с мест, загомонили и закричали, бросившись в мою сторону.

– Вика!

– Вика! – кричали кузены, дети дяди Толика, прыгая вокруг меня.

– Дорогая, – всплеснула руками тетя Маша.

– Ты приехала! – быстро чмокнул в щеку папуля, и его тут же отпихнули в сторону.

– Как ты выросла!

– И похудела! – недовольно вставила бабуля.

– А почему не позвонила? – это уже мама.

– Ты подстриглась?! – вопль от Дашки.

– Стоп! Стоп! Стоп! – рассмеялась я. – По одному. Я тоже рада всех вас видеть. Не позвонила, потому что сюрприз. И да, я подстриглась. А кто поможет и занесет чемоданы, которые остались на крыльце?

– Сейчас, – тут же вызвался Лешка. – Андрей, помоги.

И только сейчас я его заметила. Андрей Звягинцев, юрист и помощник отца в магазине, старший брат Лешки. Мой бывший жених, за которого я однажды чуть не вышла замуж.

Обычно мы редко пересекались. Родственники делали для этого все возможное. А тут вот не получилось.

– Привет, – опуская Милку на пол, улыбнулась я.

Когда же мы виделись в последний раз? Кажется, около года назад. Он совсем не изменился, все такой же высокий, худощавый, светловолосый и синеглазый.

– Привет, – кивнул Андрей, продолжая стоять, положив руки в карманы.

– Вика, здравствуй. – Сбоку к мужчине подскочила Инна, когда-то моя лучшая подруга, и фальшиво улыбнулась. – А Андрей мне предложение сделал. Ты представляешь? Мы скоро поженимся.

И горделиво показала руку с золотым колечком, на котором ярко сиял аметист.

«Хотя бы кольцо сменил… Неужели ей самой не противно?»

Снова стало тихо, все смотрели на меня, ожидая реакции.

– Поздравляю. – Я продолжала улыбаться. – Так это помолвка?

– Не совсем, дочка, – неловко произнесла мама, тревожно меня разглядывая. – Мы отмечаем освобождение от Морозова.

– Это действительно стоит отметить. А еда осталась? Я жутко устала, длительный перелет, дорога. Так спешила домой, что совсем выбилась из сил.

– Ну еще бы. Пусть из Парижа неблизкий, – тут же встряла Дашка, подчеркнув интонацией столицу Франции. – Кстати, Вик, а где твой парень? Почему он не приехал?

«Вот черт».

Дашка, пытаясь показать мою значимость, явно переборщила. А ведь я просила никому не говорить! Но ей так хотелось уколоть Инку и Андрея, что она обо всем забыла.

– Парень? – переспросила бывшая подруга.

– Да, Вика встречается со своим шефом, Ником Н’Ери!

Вот теперь мне точно конец.