Текст книги "Заблудший енот"

13

– Ты посмотри, – сказала Луша, обращаясь к Марии, – наши «дружбаны» превращаются в «трёх мушкетёров»!

И правда, новенький быстро нашёл общий язык не с кем-нибудь, а именно с «дружбанами». Забьются все трое в угол, в один и тот же домик, и сидят мурлыкают. Ну, звуки енотовые издают. Если какие-то другие еноты к ним суются – отгоняют их, смешно становясь на задние лапки и взъерошиваясь. И шипя.

Еноты – звери понятливые. Другие скоро перестали к ним соваться.

В общих играх троица почти не участвовала. Даже с Сашкой. Так, проползут лениво, и всё на этом…

– Может, спать хотят? Они же прямо из леса, а там у диких енотов сейчас спячка, – терялась в догадках Луша.

Она волей-неволей наблюдала за «приблудными», теперь уже за троицей, и отмечала про себя некоторые вещи. Например, несмотря на то, что те пришли из леса, все трое казались чистюлями и даже, если можно так выразиться, несколько брезгливыми. Особенно Белый.

«Дружбаны», например, всегда отдавали предпочтение приготовленной еде. Не ели живых лягушек и насекомых, которых летом и, по возможности, зимой специально подсаживали в вольер. Никогда не ходили по нужде, извините, мимо лотка. Чем грешили многие другие. В общем, вели себя чрезвычайно аккуратно, словно не в лесу выросли.

Третий, Вася-Баловася, туда же.

«Смышлёный. Но какой-то заторможенный» – таково было заключение Луши как зоопсихолога. Жаль только, что зоопсихолога без диплома.

– Проходите, проходите. Не бойтесь. Сначала я вам одну легенду расскажу, а то я раньше, в зале, забыл вам её рассказать. А легенда хорошая!

Экскурсия!

Экскурсию проводит Сашка. Вот кто смышлёный! И совершенно не заторможенный!

Сначала Сашка проводит предварительную беседу с экскурсантами. В холле. Там стоят стулья, есть компьютер и экран.

Сейчас к енотам пришли несколько школьников, лет восьми-десяти, и воспитатель продлёнки. Для детей, в общем-то, скидки на билеты есть, но небольшие, поэтому приводят только тех ребятишек, чьи родители могут сдать «на енотов» по 500 руб.

А не все могут. На енотов-то… Не первой необходимости дело. Билет для взрослого – 700 руб. Как-то там они набирают ещё и на взрослый билет для воспитателя.

Летом, когда еноты резвятся на воле, цена билета – 1000 руб. Надо же как-то выживать и енотам, и обслуживающему персоналу.

Способов зарабатывать денежки кроме экскурсий несколько.

Во-первых, продажа молодняка для домашнего содержания. Чем моложе енотик, тем легче его приручить, научить, выдрессировать. «Старые» никому не нужны. Хотя встречаются разные варианты. Никогда не знаешь, что отчебучит какой-нибудь современный доморощенный хозяин «фазенды».

Вот вынь да положь такому именно то, что ему хочется! Так пришлось продать одного из бывших цирковых артистов. Сейчас Буся – самый главный по трюкам. Хоть и старый. Молодого продали.

Буся – настоящий артист! Выступал в цирке и был определён в приют по причине пожилого возраста. А второй, которого продали, выучился здесь, в вольере. Способным оказался и почти ни в чём не уступал Бусе.

Енот может стоить от 10 до 25 тысяч рублей. Продаётся молодняк неплохо и довольно часто. Еноты у нас теперь входят в моду, как в Америке.

Молодого «циркача» продали за 30 тысяч!

Только ведь многие не понимают, что пытаются взять в дом дикого зверя. Хоть и забавного, но дикого.

Иногда енотов, увы, возвращают в приют. Некоторые даже пытались при этом получить свои денежки обратно. За несбывшиеся надежды и мечты.

В связи с этим Марии Всеволодовне пришлось составить что-то вроде договора купли-продажи. И указать, что «деньги назад не возвращаются», что, наоборот, следует оплатить возврат животного в питомник.

Хотя для некоторых гораздо проще бросить животное на произвол судьбы. Впрочем, бывает всякое.

Как ещё можно заработать на енотах?

Енота можно пригласить на детский праздник. Детишек позабавить.

С енотом можно сфотографироваться.

Для первого, второго, да и для третьего варианта «дружбаны-мушкетёры» подходили плохо. Для продажи – слишком старые, трюкам обучаются плохо. Для детского праздника – слишком вялые. Ленивые.

Разве что для фото.

Ну и ещё ожидалось, что «троица» должна дать потомство.

Не «троицей» ожидалось, а хозяйкой приюта и её помощниками.

14

– Значит, так. Представьте себе Северную Америку, когда там ещё не было белого человека. Всякие кактусы, пампасы и прочее. Жили там индейские племена. Но даже в индейских племенах встречались разные люди. И среди индейцев встречались воришки и мошенники.

– Да где их нет! – вздохнула воспитательница.

– Ну да. И вот в одном племени жил такой человек. Воровал, всех обманывал, подставлял, оправдывался. Короче, делал пакости разные. И всех уже в своём племени достал своими пакостями.

– А дальше?

Детские глаза блестят. Тема мелких пакостей близка многим. Многих ругают именно за это. Не за крупные проступки, а именно за мелкие пакости. За глупые попытки обмана, за шитые белыми нитками попытки мошенничества.

То же самое можно сказать о большинстве взрослых. Все суды ломятся от дел мелких воришек и мелких мошенников. На некоторых воришек без слёз не взглянешь. Не поднимаются, бедные, выше уровня енота.

Тюрьмы переполнены. Кем? Да ими же.

А вот вспомните, пожалуйста, хоть один, хоть какой-нибудь громкий процесс над крупным преступником! Над тем, кто ворочает миллиардами.

Пожалуй, не вспомните. Потому что, если преступление огромно, то и суд иной. И не видим мы их, этих судов.

Некоторые, наверно, поступают сразу под Божий суд, ибо очень масштабны их злодеяния по человеческим меркам. Не говоря уже о мерках «енотовых».

Вероятно, так.

А мелкие мошенники? Да вот они…

– А что дальше с ним стало? В тюрьму посадили? – интересует детишек судьба мелкого, но упорного воришки.

– Нет. У древних индейцев не было тюрем. Дальше… – Сашка делает страшные глаза и растопыривает руки. – Дальше – разгневался на него сам Верховный Дух. Как вы думаете, что он сделал с воришкой?

– Послал гром и молнию!

– Убил!

– Нет, не убил. Правда, насчёт грома и молнии точно сказать не могу. Без грома и молнии скучно. Ну, значит, загремел гром, засверкала молния, и Верховный Дух превратил этого воришку в енота.

– Ха-ха!

– Не смешно. Представьте себе, что вы человек, но сидите в енотовой шкуре. В енотовом теле.

– Фу!

– Скорее не «фу», а «ужас». Кроме того, у енотов раньше лапы были не такие, как сейчас. А такие, как у кошки или у собаки. Могут кошка или собака держать предметы в лапах?

– Нет!

– А енот?

– Да!

– Как приятно разговаривать с понимающей аудиторией! – усмехнулся Сашка. – Как вы думаете, что этот бедный человек чувствовал?

О, «понимающая аудитория» предложила массу вариантов…

Вася слушал Сашку не шевелясь. Белый и Чёрный, конечно, тоже слушали, но они-то слышали эту легенду многократно и успели её обдумать. Но Вася…

Боже, Боже…

Вот в чём дело. Дело в том, что случались такие штуки ещё с незапамятных времён. У мудрых индейцев след их даже в фольклоре остался.

Да как же можно пережить такое, Боже?!

Белый склонился к Васе и продекламировал:

– «И то, что поддельною болью считал, то боль оказалась живая. О Боже! Я, раненный насмерть, играл, гладиатора смерть представляя…»[4]4
  Из Генриха Гейне.


[Закрыть] Не переживай ты так. Ты такой не первый и не последний.

Неизвестно, понял Вася слова Белого или нет. Белый – он, вероятно, бывший гуманитарий, раз декламирует такие стихи. А Вася просто человек, хоть и с высшим образованием, но что это было за образование, и что это был за институт!

Кроме того, слова о «не первом и не последнем» ещё никого и никогда не успокоили. Вася молчал.

Сашка продолжал рассказывать:

– Ну воззвал этот енот к Верховному Духу, взмолился: «Верни меня обратно! Сделай меня опять человеком! Нет моих сил жить в этой шкуре!» Просил, просил…

– Выпросил?

– Нет. К сожалению, нет. Но получил послабление.

– Это как? Какое?

– Вдруг лапы его стали такими, как вы видите. Почти такими, как руки у человека. Видите? Енотик может и взять что-то, и помыть, и кинуть. И стянуть, увы. И этим он очень похож на человека. Думаю, это Верховный Дух так решил его проверить – будет он воровать или нет. Ну и проверил.

– И что?

– Что? А то, что обратно в человека наш енот так и не превратился. И до сих пор нет более шустрых и более вороватых зверьков, чем наши любимые енотики, – усмехнулся Сашка. – Воруют! Воруют и воруют! Но уж очень они у нас симпатичные, и очень мы их любим. Такими, какие они есть. Любим?

– Да! – ответили дети хором.

Молодец Сашка!

Главное – правильно задать вопрос. Тогда можно надеяться на правильный ответ. И даже точно предсказать, что ответ будет правильным.

– Вот и молодцы! – закончил Сашка вводную часть. – Поэтому, перед тем как войдёте в вольер, уберите подальше все кошельки, мобильники, ключи и всякие мелкие вещи, которые могут вам ещё понадобиться. А не то воришка-енотик их умыкнёт! Можете положить в карман печенье, потому, что енотик обязательно залезет к вам в карман. Поняли?

– Да!

Ребятишки зашумели, еноты за сеткой запрыгали.

Но не все еноты запрыгали, надо понимать…

15

Вася закончил у себя в Екатеринбурге высшее учебное заведение. Что-то такое по сельхозмашинам и оборудованию. Отслужил в армии. Ни дня не работал по специальности и уже давно забыл, что такое аграрные машины и с чем их едят.

Вася занимался мелкооптовой торговлей. Компания появилась в конце девяностых, но не прогорела, как многие, а разрослась. До того, что чуть больше года назад Вася приехал в Москву с одним из товарищей «по бизнесу», и тут они продолжили деятельность. Заводили новые связи и налаживали новые рынки сбыта. Не забывая о своей выгоде: поехать, купить, отвезти, продать.

Где-то в маленьком уральском городке ещё жива была Васина мать. Она с малых лет водила Васю в церковь. Пыталась приучить к вере, рассказывала о распятии, о грехах и прочем. Но, поскольку мать была женщиной не очень образованной, она рассказывала просто. Чем старше становился Вася, тем больше эта простота его не устраивала. Да и вообще… Мир манил Васю своим разнообразием, предлагал себя так призывно. Какая уж там церковь…

Рядом с матерью жила сестра. Та рано вышла замуж и жила той самой провинциальной жизнью, что и мать.

Нет, Василия манили иные горизонты!

В Екатеринбурге Вася ещё как-то общался с матерью и сестрой, в последнее время вообще в полгода раз. Как переехал в столицу, общаться перестал. Пожалуй, больше года не звонил матери. Жива ли она?

В начале московских «гастролей» Васе неожиданно повезло. Ему удалось методом простого мошенничества «заработать» приличную сумму денег. Скорее всего, помогла уральская смекалка или сработал тот самый вариант, который называется «новичкам везёт».

Вася, конечно, по характеру рубаха-парень. Но не без хитринки. Не без «жмотинки». Раз – и кинул пару лямов в банк, себе на счёт.

Квартиру в столице на пару миллионов не купишь, а так, на чёрный день… Почему бы и нет. Вот пусть и лежат, душу согревают.

Если вдруг придётся возвращаться… Вася почему ещё не хотел в Екатеринбург экстрадироваться – с этим городом его теперь связывала только регистрация.

В Москве Вася с напарником снимали двушку с изолированными комнатами. Иногда пересекались только утром, на кухне или около туалета. Терпели друг друга, разговаривали о делах. Без особой дружбы, несмотря на то, что земляки и связаны «бизнесом».

Люди везде разные.

Чаще в комнате Васи обитали очередная пассия либо какие-то клубные дружки. Иногда – те и другие вместе. Но и бардака Вася не терпел – гнал «дружков» и «тёлок» без жалости, как только те переходили границу Васиной независимости.

Влезать в ипотеку пока не хотелось. Брать однушку в спальном районе… Зачем? Вот если что-то посущественнее… Но больше такого «фарта», как вначале, не получалось, как Вася ни старался.

Образ жизни менять тоже не хотелось. «Образ» Васю устраивал. «Чистый» заработок уходил на плату за жильё, на дорогую одежду, хорошую еду, хождение по клубам, на алкоголь и к алкоголю, на «девчонок» и «к девчонкам». Чем тебе не житуха мечты?

О том, что иногда Васина душа испытывала томление, можно и не говорить. Какая русская душа его не испытывает?

Вот и носило Васю по разным экстремальным точкам мира, вставляло Васю в разные экстремальные (чтоб не сказать другого слова, попроще) ситуации. С поиском приключений на свою незаменимую часть тела.

Что-то курил, что-то жевал, что-то глотал.

Не без этого. В клубах-то. Но старался не влипать.

Как только шестое чувство подсказывало Васе, что одна из его конечностей зависла над очередной пропастью, Вася всегда поворачивал обратно.

Отпрыгивал, отрезал, отползал. Иногда битым, иногда ограбленным, иногда беспамятным. Но это уже не важно.

А вот прицепиться к шасси взлетающего самолёта – да, круто.

Такое с Васей случилось впервые. Подробностей он, конечно, не помнил. Только огромное, жутко вращающееся колесо. Которое издали казалось таким маленьким, аккуратненьким, как у игрушечного самолётика.

– Дурак я, дурак! – сокрушался Вася, «по-честному» рассказывая о себе товарищам по несчастью.

Два енота – Чёрный и Белый – кивали. С пониманием.

– Дурак, – соглашались они.

Ещё бы…

16

– А ты, Белый? Тебя-то за что? – недоумевал Вася. – Ладно я. Я дурил, я воровал, я подсовывал людям разное дерьмо. А также пил, курил, и травку тоже, девчонок менял без счёта. А ты, преподаватель какой-то там филологии, критик! Ещё, небось, и примерный семьянин?

– Да разведён я, разведён. И всё из-за этих студенток. Она же тебе готова за зачёт догола раздеться прямо в аудитории!

– Ха-ха-ха! И что, раздевались?

– Ну да! – вроде бы смущённо, а вообще – даже с некоторой гордостью подтвердил Белый. – «Станислав Сергеевич, пожалуйста!», «Станислав Сергеевич, я готова на всё!» Правда, в последнее время я с этим завязал… ну почти.

– Что, совесть замучила? – спросил Чёрный.

– М-да… Камеры кругом понатыканы, все и всё снимают на телефоны. Могут зачёт получить – и бегом к прокурору. Ославят так, что всё на свете потеряешь, ещё и сядешь… по плохой статье. Один мой коллега… и с работы пришлось уйти, и отступного отдать, чуть ли не полквартиры. Хорошо ещё, что не сел.

– А я думал – совесть, – повёл усами Чёрный. – Ну а парни? Парни-то как зачёты сдают?

– Мужики меня никогда не интересовали. Кроме материальной стороны. Так что они просто дают денежки. Тут запросто не поймать, только если не устроят подставу с мечеными деньгами. Но и на это есть безналичный расчёт.

– У нас в институте тоже собирали. Староста бегал, выслуживался. Не могу сказать, что постоянно. Так, самым зловредным преподам собирали, и чаще – двоечники, за пересдачу. «Плата по таксе»[5]5
  Цитата из к/ф «Кавказская пленница».


[Закрыть], – почему-то вспомнил Вася.

– Типа того. Я зловредный. Зачёт – одна такса, за курсовую – другая. За диплом – третья. За пересдачу…

– Да ты зверюга, – повозил лапами Чёрный.

– Да ладно… Не хуже, и не лучше других. Да, ещё есть плата за хвалебные рецензии. На книги, на статьи. И особая такса – на разгромные рецензии. Особенно на книги. Вот тут я мог душу отвести. Поплясать, так сказать, на костях. Привлечь цитаты. Риторические вопросы… позадавать.

– А если там ничего плохого не было? Ну в книжке этой?

– О святая наивность! Вася, в литературе всегда можно найти что-то плохое. Профессионал всегда найдёт к чему прикопаться. Дело техники. Бывало, конкуренты статьи заказывали друг на друга. Ха-ха!

– Как же ты выходил из положения, если друг на друга?

– Профессиональный секрет, Вася. Секрет. Перекупал, ещё кого-то покупал. Чтоб и волки сыты, и овцы целы.

– И много зарабатывал?

– Хватало. Да и другие бывали источники. Не регулярно, но отламывались куски. Кусочки…

– Даже не соображу, что это может быть.

– Где уж нам уж… – проворчал Чёрный.

– Да, это специфика. Например, распил госгрантов на разные гуманитарные проекты. Последний был такой: «Каждому ребёнку в детдоме – по десять книжек о любви и дружбе». Устраиваешь показательную акцию, даришь десятку недоносков по десять дерьмовых книжек, а остальные денежки… того.

– И это всё?

– А ты посчитай, сколько у нас детдомов, сколько в них детей и сколько может стоить книжка, если для отчёта.

– Сирот грабили… – продолжал ворчать Чёрный.

– Нет уж, извините! – взвился Белый. – Мы еду у детей не отнимали! Мы же не спрашивали, кто и сколько отмывает, выделяя нам этот дурацкий грант! Нам крохи перепадают! Крохи, из распила бюджетных статей! А дети… Кто захочет читать – найдёт книгу. Я сам… я сам рос в бедности, одна радость была – чтение. И до профессора дорос!

– И со студентов деньги берёшь за зачёты, – хихикнул Чёрный. – Или спишь… За четвёрку – просто, а за пятёрку – раком? – Чёрный аж зарычал и бросился на Белого.

– Да тише вы! – разнял их Вася. – Или вы забыли, где мы и кто мы? Еноты мы… все трое. Так что нам считать, кто больше, кто меньше? Все хороши.

– Да… – протянул Чёрный, приглаживая шерсть лапами, очень похожими на человеческие руки.

– Так что давай, Белый, по-честному. У тебя всё?

– Ну… по-честному так по-честному. Не всё. По статусу моему стали меня в жюри литературных конкурсов приглашать – там распил премий. Присуждается денежная премия, например, за лучшую книгу, своему человечку, и делится между определёнными лицами. Из числа членов жюри и учредителей.

– Даже если книга дерьмовая?

– Наверняка дерьмовая, да кто её читал!

– Сволочное какое-то дело… – не выдержал и Вася.

– Не сволочнее твоего, – парировал профессор. – Если я и назвал хорошей дерьмовую книгу, то обманул немногих. Кто сейчас читает вообще… А ты свой товар втюхиваешь тысячам людей, без разбору – умный, глупый.

– Но ты плодишь таких же продажных учителей и критиков разных. Бери выше, кидай дальше. Ты должен сеять… чего там… «разумное, доброе, вечное»[6]6
  Н. А. Некрасов. Ст. «Сеятелям»:
Сейте разумное, доброе, вечное,Сейте! Спасибо вам скажет сердечноеРусский народ…

[Закрыть]. От твоих статеек ещё никто с собой не покончил?

– Мне не докладывали!

Всё-таки хоть и в плохоньком, но в институте Вася учился. К вступительным экзаменам готовился, к сочинению. Как раз в последний год перед ЕГЭ. Может, оно и к лучшему.

– Ты душу людям… душу… – воскликнул Вася.

Но вот запросто переспорить профессора столичного вуза… хоть и в енотовой шкуре…

– Ну да, – усмехнулся профессор, – я души калечил, а ты ограничивался поносом и гастритом. Автомобилями, которые не едут, самолётами, которые не взлетают… Это ничьих душ не затрагивает!

– Самолёты не трожь, а то… – с нарастанием грома и молний в голосе медленно произнёс Вася.

– Да… – поддержал Чёрный. – Не трогайте чего не надо…

Но дальше мысль развивать не стал.

Вася отвернулся. Еноты не умеют плакать.

17

Есть такой фильм, «Молчание ягнят». Триллер.

А тут наступило «Молчание енотов».

Паузу нарушил Вася:

– Чёрный, ты один остался. Колись.

– Да я чё… – протянул Чёрный. – Зовут Григорий. Техникум закончил, электромеханический. Армию отслужил. Женился. Двое детей, мальчик и девочка. Как-то живу… жил. Двушка в Черёмушках осталась от моих родителей. В Турцию ездил раза три. Один раз – в Грецию.

– По жене скучаешь? – почему-то поинтересовался Вася.

– Да так… Я вообще этим не особенно заморачиваюсь.

Правда, думаю, как там она. Я-то умер. Наверно, уже второй раз замуж выскочила. В моей квартире. Жалко…

– А детей не жалко?

– Дети вырастут, – неопределённо махнул лапой Чёрный.

– Всё-таки ты счастливый. Жил хорошо. С женой, с детьми. Счастливый!

– Ага. Был.

– Ладно, ты нам зубы не заговаривай! – Белый не поддержал мирного течения разговора. – Не верю, что ты белый и пушистый! Чем занимался… на воле?

– Чем, чем… счётчиками воды.

– А, так вот кто звонит днём и ночью и грозит отключениями! Набить бы тебе морду!

– После тебя, честный ты наш.

– То-то он целый год не хотел говорить, чем занимается! – пыхтел Белый.

– Ты сам не особо о себе распространялся, – вяло парировал Чёрный. – Это Вася… всех проквасил.

– Никого я не квасил, – не согласился Вася. – А что там со счётчиками?

– Не знаешь?

– Ну так. Я же снимаю квартиру. Меня это почти не касается.

Чёрный вздохнул, повозил лапками и замурлыкал:

– Дело делается так: сидят операторы в колл-центре. По купленным базам данных обзванивают всех по очереди. Типа, «Ваш счётчик на воду через три дня будет аннулирован!», «С вас будут брать за воду по общедомовому тарифу!», «Надо срочно менять ваш счётчик!» Ну и так далее, голосом по-страшнее.

– И что? Лохи, бедные, покупаются? – поинтересовался Вася.

– Ещё как. Пенсионеры в основном.

– Позор! – возмутился Белый. – Старушек обкрадывать!

– Гораздо приятнее зачёты продавать, – не стал молчать и Чёрный. – Или книжки тырить у сироток. Ну из колл-центра звонят мне. Я бегу, меняю нормальный счётчик на новый. Кстати, вероятность, что он будет лучше старого – нулевая. Старый ставили строители, там приёмки, проверки. А новый – мы. Если приёмки не выдержит или сломается через две недели – с нас взятки гладки. Деньги-то каждый даёт добровольно. Акт подписывает.

– Ха! – дёрнул головой Вася. – И дорого стоит вся эта «Артель „Напрасный труд“»?

– Как получится. От шестнадцати до шести тысяч за установку. Для инвалидов и ветеранов труда скидка. Мы же не изверги. Одна треть денег – моя.

– А счётчики где берёте?

– По-разному. Мне их привозят. Думаю, их какая-то контора на коленке паяет, по себестоимости двести руб. за штуку. Кстати, поздней осенью или зимой, когда дома начинают взрываться от газа, в моду входит замена газовых счётчиков. По той же схеме.

– Приспособились, – покрутил головой Белый. – Остап Бендер отдыхает.

Чёрный посмотрел на него:

– Не думай, что только ты знаешь про «честные способы отъёма денег у населения». Мы это так и называем. Промеж себя.

– Это не может не радовать! – сказал Белый с сарказмом. Но на енотовом наречии это прозвучало почти буквально. И это не может не радовать.

– Всё? – спросил Вася.

– Нет, – качнул головой Чёрный. – Не всё, если честно. Вяловато, но круглый год мы меняем счётчики электричества. Тут, понимаешь, свои нюансы. Сначала – как предложить. Психология. Ну а потом уже мы вступаем: однотарифный счётчик меняем на двухтарифный, а он дороже стоит. Трёхтарифные ещё есть. Ну и так далее.

– Золотое дно! – воскликнул Белый.

На этот раз Чёрный не удостоил его ответом.

– Такая артель должна работать под прикрытием, – заметил Вася.

– А то! Это Белый у нас свободный художник. А мы работаем в системе ЖКХ. Отстёгиваем. Не я, конечно. Отстёгивают те, кто всё это организовал, – сказал Чёрный, он же Григорий.

– Я тоже… – сменил тон Белый, или Станислав Сергеевич. – Я, вообще-то, относительно свободный художник – тоже приходится ректору отстёгивать. Чтоб глаза закрывал и жалобы гасил, если вдруг кто-то… Не говоря уж о грантах и премиях. Тут меня просто нанимают.

– Понятно, – кивнул Вася. – Все отстёгивают. Такая, понимаешь ли, денежная река, только течёт в обратном направлении.

Три енота в вольере притихли.

Вероятно, каждый из них представил свою речку-речушку, текущую в гору против течения. Может, кто-то из них представил огромное количество таких речушек, противоестественно движущихся.

Сделаем и мы перерыв до следующей главы, дадим себе возможность подумать, представить…