Текст книги "Соты бытия. Автобиографические заметки"

У Святых ворот

Из автобуса, остановившегося напротив Святых ворот Введенского монастыря, выходим в темноту ночи. В рассеянном свете слабого фонаря находился картина полного запустения: обшарпанное здание, глухая трава, выбоины на дороге… Вид удручающий. Долгое время в период массового безверия сооружение над Святыми вратами использовалось под нужды пожарной части. Сегодня можно увидеть лишь обрубок некогда пятиэтажной, украшенной золотыми куполами и крестами звонницы. Святые врата предназначались для въезда почетных гостей. В остальное время они были наглухо закрыты. Закрыты врата и теперь. Через широкий проезд, по которому, возможно, въехала в Введенский монастырь и Мария Солопова, входим во двор, огибая странное на первый взгляд сооружение: оно включает и кельи, и подсобные помещения, и храм…

Собор Введения во храм Пресвятой Богородицы в Тихвинском женском монастыре. Дореволюционная фотография

Сейчас в Введенской обители единственная насельница – матушка Любовь. На наш стук вышла инокиня в зрелых летах, в черном монашеском облачении, и повела нас, паломников, по внутренней лестнице в глубину здания в свечную лавку. Маленькая, ярко освещенная, чисто выбеленная комната, где можно подать записки, купить свечи, книги… Особый уют придают помещению вышивки ручной работы. Всматриваюсь в лицо инокини, решившейся поселиться здесь: седина снеговой белизны над чистыми голубыми находился в бирюзу находился глазами… Спокойный, проницательный взор, быстрые, без суеты, движения… «Мужественная душа», находился отмечаю про себя, глядя на матушку Любовь с почтением.

Поднимаемся в храм. Ступени крутые. Лестница ведет не только вверх, в церковь, но и в глубину веков. Припоминается история основания обители, правление Иоанна Грозного и сосланная в Тихвинский Введенский монастырь четвертая жена его находился «старица Дария», а также возвышение обители после Смутного времени. Входим в надвратный храм, в нем по ночному сумрачно. Справа – старинный образ Тихвинской иконы Божией Матери, один из многих на Русском Севере. Отец Геннадий рассказывает историю о том, как в прошлом году участники Леушинского стояния заехали в Введенскую обитель Тихвина ровно через час после того, как сюда была доставлена находящаяся теперь перед нами Тихвинская икона Божией Матери. Образ имел значительные повреждения. Среди паломников оказалась реставратор из Москвы, которая предложила свою помощь. Сразу же образ был доставлен в Петербург и находился на Леушинском подворье, куда наезжала время от времени из Москвы реставратор, проводя «лечение» старинной иконы. Наконец, отреставрированная Тихвинская икона Божией Матери была возвращена в Введенскую обитель, связав ее крепкими духовными узами с храмом Иоанна Богослова Леушинского подворья, его настоятелем и прихожанами.

Смотрю на скорбный лик Богоматери Тихвинской и вспоминаю, как три года назад, когда возвращалась из-за океана великая святыня в свою родную обитель и по дороге в Тихвин несколько дней находилась в Петербурге, истекали последние дни земной жизни моей мамы. Тогда, находясь день и ночь возле маминой постели, я не смогла поехать на поклонение, но сестра во Христе Людмила привезла мне маленький образок Тихвинской иконы Божией Матери, освященный у древней иконы. Этот образок после маминой кончины я и вложила в ее успокоившиеся, натруженные руки. Теперь этот образок находится в моем домашнем иконостасе, соединив нашу семью с Тихвинской Святыней…

С особым чувством сопричастности к тайне Богородичного Покрова над Святой Русью поем величание Царице Небесной и, пожелав матушке Любови Божией помощи и заступничества Пресвятой Богородицы, покидаем древние стены. В Тихвине к нам присоединяется священника Знаменской городской церкви иерей Андрей с матушкой.

Церковь Святых великомученицы Екатерины и мученицы Августы. Дореволюционная фотография

Отправляемся в путь. Глубокой ночью нам предстоит остановка в Сомино, где вот уже пятнадцать лет отец Геннадий Беловолов настоятельствует в храме Святых апостолов Петра и Павла. В полудреме замечаю, что вдоль дороги почти сплошной стеной стоит лес. Едем долго. Редкие машины, безлюдье, глухая сторона…

Сомино

Но вот и Сомино. Автобус останавливается у церкви. Мягко мерцает при лунном свете недавно установленный на колокольне шпиль с четкими линиями креста на фоне ночного неба. Ангел, поддерживающий крест, в ночной темноте воспринимается неясным силуэтом. Всматриваюсь в классические формы старинного храма, чудом уцелевшего в безбожные годы, и, более того, многие десятилетия служившего единственным пристанищем верующих во всем Бакситогорском районе Ленинградской области… Каменные ступени ведут к сохранившейся – коренной – ограде с двустворчатыми вратами, открывающимися по-старому – с помощью металлических полозьев. Мирная, летняя, тихая, звездная ночь… Благодатно.

Когда был выпит паломниками горячий чай, приготовленный радушной хозяйкой сельского прихода, все направились к свежей могилке в ограде храма. Здесь недавно похоронена алтарница местной церкви Мария Трофимовна Орехова (1923 (24?) – 2006). С теплотой сердечной говорит о приснопоминаемой Марии батюшка Геннадий, по-доброму вспоминают Марию Трофимовну знавшие ее прихожане. Сердце умилилось, услышав о том, что у алтарницы Марии был обычай, в случае причащения кого-либо из прихожан на дому, нести перед священником со Святыми Дарами свечу по дороге от церкви к дому и обратно. До последних дней жизни самозабвенно служила раба Христова Мария Тому, Кто открылся ей, как Свет миру.

Храм Апостолов Петра и Павла в Сомино

Так и встает перед глазами картина, о которой мне довелось лишь услышать: по заснеженной улице села идет с церковным фонарем немало пожившая на свете дочь Христова; внимательно наблюдает она за тем, чтобы не задул ветер в стеклянном фонарике огонек свечи; а за Марией следует батюшка со Святыми Дарами в дароносице на груди; редкие прохожие оглядываются; верующие и понимающие – крестятся… Надо же, на улице – лето, а вот картинка почему-то представилась зимняя. Может, потому, что отошла Мария ко Господу зимой? Для себя невольно отмечаю, что преставилась алтарница Петропавловской церкви села Сомино 2-го декабря в праздник иконы Божией Матери «В скорбех и печалех Утешение». Да упокоит Милосердный Господь по молитвам Своей Пречистой Матери душу рабы Божией Марии в селениях праведных…

«Во блаженном успении…», – возглашает отец Геннадий и все поют Марии «Вечную память» и «Царство Небесное». Помяни, Господи, вместе с Марией и моих родителей Сергия и Матрону, а также схимонаха Иннокентия, всю русскую братию Афонской Горы, всех «зде лежащих и повсюду православных христиан». Помяни, Господи, и тех, за кого некому молиться, и всех, днесь пред Тобою представших… С благостной тишиной на сердце отходим от могилки алтарницы Марии и покидаем маленький островок Святой Руси, остающийся под ночным небом с вознесенными крестами храма и незримыми молитвами святых покровителей этого уголка родной земли.

К истории Череповца

Снова отправляемся в путь. Ночная дорога, лес, дрема… С непривычки не спалось. К утру предполагали приехать в Парфеново, в пустынь во имя иконы Божией Матери «Неопалимая Купина». Замечаю, что автобус для дальней дороги едет слишком медленно, словно преодолевая некое сопротивление. Оказалось, что так и есть: поломка в пути, а потому план меняется, и вместо Парфеновой пустыни мы направляемся сразу в Череповец, многотрубный силуэт которого уже проступил впереди справа. Этот техногенный вид мне напомнил линию юго-восточного горизонта при подъезде к Керчи, когда вдали начинают проступать трубы керченского металлургического комбината. Работает ли он сейчас, неизвестно, но трубы на берегу Керченского пролива так и стоят. А вот череповецкое предприятие «Северсталь» является важнейшим в своей отрасли в России, кормит всю Вологодскую область.

…Нас встречают еще на подъезде к городу. Брат во Христе Петр – череповецкий почитатель иконы Божией Матери «Азъ есмь с вами и никтоже на вы» – предлагает в преддверии Череповца посетить сельский Степановский храм с редким посвящением в честь родителей Пресвятой Богородицы Иоакима и Анны. Отец Геннадий сообщает, что в России только два храма с таким посвящением. Этот, в селе Степановском, замечателен уже тем, что в советское время не закрывался.

Пока подъезжаем к селу, совершаем краткое правило по «Часослову», а затем отец Геннадий рассказывает о Череповце, знакомит с его историей, неразрывно связанной с историей русской святости, так как первыми поселились в этих местах монахи Афанасий и Феодосий – ученики преподобного Сергия Радонежского. Они основали в этой местности в XV веке обитель в честь Воскресения Христова.

Постепенно вокруг монастыря возникла слобода, которая и выросла со временем в город Череповец, как говорят местные жители. В XVIII веке Афанасьево-Феодосиевский местный монастырь обветшавшие деревянные постройки сменил на каменные. Главный собор монастыря в настоящее время является главным собором Череповца. Основателям города инокам Афанасию и Феодосию в Череповце поставлен памятник. Батюшка обращает наше внимание, что на Руси не так много памятников установлено церковным деятелям: есть памятник Иоанну Кронштадтскому в Кронштадте, Сергию Радонежскому в Подмосковье и Кириллу и Мефодию в Москве. По ходу дела припоминаю памятник Андрею Первозванному в Херсонесе близ Севастополя, рядом с Херсонесом памятник князю Владимиру, святителю Луке Войно-Ясенецкому в Симферополе и Тамбове, Илье Муромцу в Муроме, святителю Николаю на Камчатке, князю Владимиру в Киеве.

Тем временем батюшка говорит, что действующий в России фонд Апостола Андрея Первозванного осуществляет программу установки в России памятников апостолу Андрею и святителю Николаю. Почему-то подумалось словами древних, а не будет ли за эти памятники «закону нашему греческому укоризны»? Скульптурные памятники – обычай больше католический, чем православный. У нас для памяти все больше церкви да часовни ставились. «Россия, Русь, храни себя, храни», – вспоминаются строки великого нашего современника, поэта Николая Рубцова, уроженца Вологодчины.

С такими мыслями пристально всматриваюсь в блеклые рассветные дали, словно пытаясь отыскать в них и ответы на трудные вопросы современности, и разгадку щемящей Рубцовской поэзии, близкой моему сердцу.

Храм Иоакима и Анны

Впереди – село Степановское. Среди деревьев, выделяясь на фоне неба двухцветной зелено-голубой кровлей, проступил белый храм. Церковь эта, построена в 1814 году. Здесь все сохранилось так, как было в прежние времена. Есть в храме и две иконы из Леушинского монастыря, в одной из которых узнается прообраз иконы Божией Матери «Азъ есмь с вами и никтоже на вы».

Само это место связано с древней русской историей: в XIV веке эти земли принадлежали Московскому князю Димитрию Донскому, отсюда посылалась в Москву положенная князю дань. Храм Иоакима и Анны кирпичный, белённый, с выделенными (в цвет красного кирпича) архитектурными деталями, и этим напоминает старинные московские постройки. Помимо основного, в церкви имеется престол святителя Николая и Ильи-пророка. Настоятель храма Иоакима и Анны протоиерей Валерий Белов – в отъезде. Нас привечают прихожане. В храме ведутся ремонтные работы, обновляется иконостас. В церкви поражают давней работы иконостасы своеобразием архитектуры, старина и даже древность некоторых икон. Запоминаются дивные ризы тонкой работы на иконах Иоакима и Анны и Божией Матери Тихвинской с клеймами, изображающими явления Богородицы.

Храм святых Богоотец Иоакима и Анны с. Носовского (Степановского) Череповецкого района

Рядом с храмом Иоакима и Анны – живописные развалины древней церкви из красного кирпича. Стены еще стоят, частично сохранился свод, но входить во внутрь здания опасно – уже сыпятся кирпичи. Кто там побывал, рассказывают, что на стенах храма еще можно увидеть древние фрески. Но отец Геннадий не благословляет паломникам их осматривать в силу нашего многолюдства. Расстаюсь с желанием заглянуть под своды древней церкви. Ну, что ж, не моя воля, а Твоя да буди, Господи! Может, когда-то доведется еще раз побывать в этом месте, как знать? За время осмотра храма водители исправили поломку своими силами, без поездки в город за деталями. Едем дальше без задержки.

Леушинская часовня

Из объяснений отца Геннадия узнаем, что Череповец – третий после Санкт-Петербурга и Тихвина – Леушинский город. От Череповца до Леушинского монастыря – 40 километров. Неслучайно матушка Таисия учредила здесь подворье. Кроме подворья, по предложению игуменьи Таисии на железнодорожном вокзале Череповца была построена часовня, в которой трудились сестры с Череповецкого подворья Леушинского монастыря. Привокзальная часовня в Череповце – одна из первых, если не первая, в России, устроенная на железной дороге. Часовню у череповецкого вокзала тоже можно отнести, как считает отец Геннадий, к духовным откровениям игуменьи Таисии. За короткое время затраты на строительство привокзальной часовни в Череповце окупились с лихвой. По Промыслу Божию здание часовни сохранилось до наших дней. В настоящее время часовня во имя Святителя Николая используется по своему прямому назначению. Здесь нередко служится Литургия, как и в утро нашего прибытия в Череповец.

На вокзале наш автобус поджидают паломницы из Вологды, добравшиеся до Череповца поездом. Мы заезжаем за ними на привокзальную площадь, и перед нами открывается Таисина часовня во всей своей красе – предмет ее игуменских трудов и попечений.

Никольская часовня в Череповце на железнодорожном вокзале

Здание добротное, красивое, вписанное в одну линию с привокзальными помещениями… Да, умели наши предки не поскупиться, отдать Божьему дому, пусть и малому, лучшее место, заметное со всех сторон.

Радостная встреча с вологодскими леушанами, которых питерские леушане не только давно знают, но, по всему видно, и любят… Взаимные приветствия, объятия…

Поем тропарь святителю Николаю Чудотворцу и отправляемся дальше. И как же после этого печально было услышать, что в Череповце – городе с населением в 400 тыс. жителей – всего два действующих храма: в честь Воскресения Христова и Рождества Христова. Но первыми-то здесь поселились монахи, а, значит, надо верить, что вернуться люди к Богу и в этом городе, только надо дать на это время.

 
Забудут люди – будут помнить птицы.
Забудут птицы – ветры не забудут,
А коль забудут, дальние зарницы
О небесах опять напомнят людям.
 

Свято место…

От вокзала мы направляемся к тому месту, где некогда находилось первое из устроенных игуменьей Таисией подворий Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Возникло оно в 1888 году на улице Крестовской (теперь Ленина) и было посвящено иконе Божией Матери «Достойно есть». Список этой иконы был получен матушкой Таисией с Афона. При слове «Афон» сердце во мне встрепенулось, обдалось радостью. Отрадно было услышать, что у матушки Таисии были с Афоном духовные связи. А мне припомнилось (из прочитанного), что келья, в которой было явлено Ангелом Богородичное песнопение «Достойно есть», находится недалеко от Русского на Афоне Свято-Андреевского скита, правда, занятого ныне греческими иноками. Вспомнился мне и действующий храм «Достойно есть» в поселке Октябрьский в степной части Крыма, где неоднократно приходилось бывать. Там приход живет полнокровной жизнью, народ Божий освящается церковными Таинствами… Не потому ли защемило сердце, когда батюшка сообщил, что Череповецкое подворье «Достойно есть» не сохранилось? Более того, на его месте частный предприниматель развернул стройку в желании извлекать прибыль – и где? Там, где возносилась молитва к Богу, и где до скончания земных времен будет стоять Ангел на месте освященного Престола Божия…

Глядя из окна на скелет будущего новодела, попирающего не только землю монастырскую, но и русскую историю, составной частью которой является судьба наших монастырей и храмов, я думала о том, что хозяин участка, некогда принадлежавшего Леушинскому монастырю, наверное, рассчитывает быть богатым и счастливым. Но вот будет ли? Ведь он посягнул на долю, особо выделенную Богом для молитвы и богоугодных дел! Да, трудно просыпается Русь от безбожной спячки, медленно. С сомнением усваивает даже такой духовный закон: «Господь поругаем не бывает…»

Батюшка продолжает сообщать нам историю Череповецкого подворья. Со временем здесь был выстроен храм в честь Сретения Господня. Некоторое время подворье было архиерейским: здесь проживал после революции архиепископ Лев (Тихомиров), оставшийся верным Патриарху Тихону иерарх Русской Православной Церкви. Владыка был сыном известного монархиста, вышедшего из среды народовольцев, Льва Тихомирова, оставившего русскому народу замечательное исследование о духовной природе царской власти.

Леушинское подворье в Череповце до революции.

Сретенская церковь

Но пока монастырская территория пребывает в руках «чемпионов новой жизни», в соседнем здании бело-желтого цвета сопровождающие нас гостеприимные череповчане Петр и Надежда хлопочут об устройстве в этом офисном центре часовни в честь иконы Божией Матери «Азъ есмь с вами и никтоже на вы». Помоги им, Господи, осуществить задуманное.

С грустью на сердце

Проезжаем по Череповцу. Вот и храм, в котором после закрытия обители, пели на клиросе Леушинские сестры. А вот речной вокзал старой постройки, куда прибыл на пароходе святой праведный Иоанн Кронштадтский. Здесь встречала старца его духовная дочь матушка Таисия. Ловлю себя на мысли, что речной фасад Череповца, наверное, красив, но мы не сможем в этом убедиться, так как уже покидаем пределы города. Не знаю, как другие, а я расстаюсь с Череповцом с грустью на сердце. Такое впечатление, что этот город и сегодня пытается, по меткому выражению Федора Михайловича Достоевского, устроиться без Бога. Видно дух безбожных десятилетий и теперь продолжает довлеть над сердцами проживающих здесь людей. Но, слава Богу, власть его распространилась не на всех. Не раз и не два на этих вымороченных русских просторах возрадовалось мое сердце, когда во время Крестного хода доводилось встречать искренних людей, с теплым огоньком сердечной веры, в долготерпении скорбей не потерявших исконной русской доброты, не остудивших совести, сострадающих разоренным святыням…

Движемся в сторону Мяксы. Отец Геннадий рассказывает о создании самого большого рукотворного водоема в мире, объясняет, для чего был создан Волголаг, перемоловший своим бесчеловечным жерновом судьбы и жизни сотен тысяч людей, оставшихся лежать в братских могилах на дне Рыбинского моря. Затопленные города Леушино и Молога, подтопленные Пошехонье, Брейтово, Весьегонск, сотни деревень, храмов, часовен, несколько иноческих обителей… Особенно меня поразил своей бесчеловечностью такой факт: из зоны затопления людей выселяли принудительно, выделив им на переезд всего два осенних месяца, когда народ уже сделал на старом месте закладку урожая в зиму, когда уже начались затяжные осенние дожди. И теперь им, беззащитным, срываемым с насиженных мест, предстояло поспешно разбирать деревянные избы, перевозить или сплавлять их на новые места, пытаться устроить новое жилье до зимы. А пожитки? А запасы продовольствия? А дети малые и старики? А скотинка? Людям пришлось расставаться с родовыми землями, с родными могилами, с дорогими сердцу святынями. Многие старинные иконы, которые хранились веками и передавались в семьях из поколения в поколение, были просто оставлены.

Забегая вперед, не могу не поделиться своим впечатлением, полученным в притворе храма Иоанна Предтечи в Весьегонске: многочисленные иконы, развешанные по стенам притвора – выщербленные, утратившие краски, какого-то землисто-серого цвета – выглядели так, словно они долго находились в воде, отдав ей свою красоту и сохранив только изображение, рисунок. Рядом с полноцветными, эти иконы воспринимались, как черно-белые фотографии в сравнении с цветными. Кто знает, может быть, верующие люди действительно выловили их из воды Рыбинского моря или подобрали на берегу после шторма?

Приближаясь к Мяксе и слушая ужасающие факты и свидетельства о рабском труде заключенных и высокой смертности при строительстве Рыбинского водохранилища, съеживалось сердце, и вспоминались слова батюшки Иоанна Кронштадтского, обращенные к русским людям в начале XX века: «Если в России так пойдут дела, и безбожники, анархисты-безумцы не будут подвержены праведной каре закона, и если Россия не очистится от множества плевел, то она опустеет, как древние царства и города, стертые правосудием Божиим с лица земли за свое безбожие и свои беззакония». «Бог. пошлет бич в лице нечестивых, жестоких, самозваных правителей, которые зальют всю землю кровью и слезами».

Леушинский Иоанно-Предтеченский монастырь. Фотография С.М. Прокудина-Горского. 1909 г.

Но как показала история нашего Отечества последнего столетия, крови и слез незваным правителям России оказалось мало. Они стали заливать ее рукотворными потопами, добивая при этом на изнурительных работах людей, рожденных и воспитанных в Русском Царстве, помнящих о жизни при Царе-батюшке, людей с благочестивыми сердцами и живой верой во Христа Спасителя. И если Православная вера сегодня в России возрождается, то, наверное, потому, что были в Отечестве нашем не только разрушители православных святынь, но и те, кто тайно или явно эти святыни оплакивал, кто продолжал молиться, кто старался хранить чистоту сердца и жить по заповедям Божиим, кто исповедовал Христа и отдал за Него свою жизнь. Приходят на память строки стихотворения, написанного два месяца назад.

 
… Террор не везде одинаков.
Россия другим – не чета:
Христа здесь губили во всяком,
В ком свет замечали Христа.