Текст книги "МОСН. 1-я серия"

Татьяна Соломатина
МОСН. 1-я серия
(Медицинский Отряд Специального Назначения)

1-1. ИНТ. ОПЕРАЦИОННЫЙ БЛОК. ДЕНЬ.

(АННА, АНТОН, АРТЁМ, МАРИНА, РАНЕНЫЕ (3), ЕВА, КАТЯ, АНДРЕЙ.)

Звуки близкого артиллерийского боя. На трёх операционных столах – раненые, оперируют Анна, Антон, Артём. Артёму ассистирует Марина, Анне и Антону – Ева и Катя. У врачей под хирургическими халатами – СИБЗ (средства индивидуальной бронезащиты). Раненые под портативными наркозными аппаратами; в венах – системы с кровью. (Современное медицинское оборудование в современном подвижном блоке хирургического полевого госпиталя; кровь по халатам, в происходящее в ранах и оперполе не вдаёмся – см. сериал M*A*S*H.)

АННА: Вот ты, гад, где засел!

Извлекает осколок зажимом, скидывает его в металлический лоток с характерным звуком.

АННА: (Еве) Шить!

Ева подаёт Анне иглодержатель с заправленной нитью. Громко бахает совсем близко, модуль содрогнулся от взрывной волны. Все рефлекторно пригибаются, продолжая заниматься делом. Кроме Антона и Марины. Антон падает на пол, накрыв голову руками (в окровавленных перчатках) – неосознаваемый инстинкт самосохранения, а не сознательная трусость. Марина не вздрогнула.

АРТЁМ: (ехидно) Антон Семёныч, вы же весь как есть… расстерилизовались!

Антон поднимается, не слишком соображая от страха (в его случае – реальной фобии), направляется к столу, протягивая руки к инструменту. На него громко рявкает Ева (не глядя на него и, казалось бы, не видя – сосредоточена в ране).

ЕВА: Куда?!

Антон смотрит растерянно. Соображает: расстерилизован.

ЕВА: Катя, а ты чего молчишь?! Не видишь, доктора контузило и он размытый прёт к столу?!

Смешок Артёма. У Анны глаза смеются.

КАТЯ: (жалобно) Я вообще анестезистка!

ЕВА: Анестезисткам асептика с антисептикой не писаны?! Будешь мне лично зачёт сдавать!

АННА: (Еве) Ушивайся!

Та кивает. Анна идёт к столу Антона, на ходу снимая окровавленные перчатки. Подойдя к столу, бросает их в таз под столом. Катя подаёт Анне новые перчатки, бросает корнцангом в руки марлевый шарик, обильно пропитанный дезраствором. Анна катает его в руках, орошая перчатки.

АННА: (проделывая манипуляции) Антон Семёнович, переоденьтесь!

Антон смущённо поглядев на свой халат (в халате с пола нельзя к операционному столу), двигает на выход. Снова бахает близко. Антон падает на пол в проходе. Артём и Марина переглядываются, глаза у Артёма смеются, в глазах Марины – ласковая укоризна. Анна красноречиво закатывает глаза на мгновение. На пороге (дальше не идёт) операционного блока появляется шофёр Андрей, как с поля боя (так и есть). Возмущённо-взволнованно, горячка-эйфория ещё не отпустили. Бомбёжка грохочет, шофёр перекрикивает грохот:

АНДРЕЙ: Ещё привезли! Спецом по красным крестам отрабатывают! А мы их же раненых везём! Они своих бросают! Как так-то?! Хуже фашистов, ей-богу!

Разводит руками. Замечает Антона.

АНДРЕЙ: Вставай, майор! Немытый – так поможешь носить!

Антон поднимается, с опаской глядя на выход, идёт с Андреем.

МАРИНА: (с лёгкой укоризной, Артёму) Зря вы над ним смеётесь, Артём Насимович. К этому не все привыкают.

АРТЁМ: (не отрываясь от своего поля) Анна Сергеевна, тебе страшно?!

АННА: (не отрываясь от своего поля, серьёзнейшим тоном) Ещё как! Если бы я хоть раз без памперса на людях появилась, увидали бы, как именно!

Артём, Марина, Ева и Катя тихо прыскают в маски. Анна сбрасывает зажимом в лоток несколько крупных осколков.

1-2.НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ВОЕННО-ПОЛЕВОГО ГОСПИТАЛЯ. ДЕНЬ.

(АНДРЕЙ, АНТОН, ГРИГОРИЙ, АЛЕКСЕЙ, РАНЕНЫЕ, ПЕРСОНАЛ.)

Броневик ЗСА «Линза» (защищённый санитарный автомобиль), изрядно побитый, на спущенных колёсах. Андрей и Антон принимают из салона носилки с Григорием (55 лет) – в сознании, с признаками контузии, голова в окровавленных бинтах, жгут на бедре (поверх тугой повязки).

АНДРЕЙ: (Антону, кивая на броневик) Поранили, паскуды, мою Лизочку!

ГРИГОРИЙ: (глянув на машину) Лёгкие ранения! «Линза» – броневик! Экипаж цел и мы – живы.

Несут носилки к операционному блоку. Позади них персонал принимает ещё носилки (3 пары – вместимость «Линзы»: четверо лежачих), на одних из носилок – Алексей (25 лет) без сознания, промокшая кровью спереди вся форменная куртка ВСУ с нашивкой на рукаве «Украiна або смерть». Григорий оглядывается на носилки с Алексеем, взгляд его сложно трактовать однозначно: ненависть он испытывает или горечь?

1-3.ИНТ. ОПЕРАЦИОННЫЙ БЛОК. ДЕНЬ.

(АННА, АНТОН, АРТЁМ, МАРИНА, АЛЕКСЕЙ, КАТЯ.)

На столе Алексей (без фиксации на операционном поле; видим хирургов в свете операционных ламп, халаты в крови, руки в окровавленных перчатках с инструментами – см. сериал M*A*S*H). Работают. У грудной полости друг напротив друга (хирург, ассистент) Антон и Артём. У брюшной полости друг напротив друга (хирург, ассистент) Анна и Марина. Мерно работает наркозный аппарат, на месте анестезистки Катя. Тихо, бомбёжка прекратилась. Анна, Артём и Марина сняли броники, только в халатах. Антон – в бронике под халатом.

АННА: (Марине) Мягкий зажим.

Марина, не отрываясь от оперполя (не разворачивая корпус более, чем на 45º), подаёт Анне зажим с инструментального столика (у ног пациента).

АНТОН: (не отрывая взгляда от своего участка, Анне) Что вы, товарищ капитан, салорейховской свинине ювелирные анастомозы вышиваете.

АРТЁМ: (Марине) Шить.

Марина подаёт (не отрываясь от работы с Анной) Артёму иглодержатель с заправленной нитью с инструментального столика – слаженная привычная работа.

АННА: (отвлечённо-недоумевающим тоном) Свиньи – очень умные и полезные животные. Не говоря уже о вепрях и кабанах, геральдических символах. Почему их незаслуженно оскорбляют?!

АРТЁМ: (мечтательно) Свиного бифштекса бы! Ммм!

КАТЯ: Вам, Насимович, не харам?

АРТЁМ: Не! Я из тех татар, что и Мурза-Аслан-Ермол. Предок прославленного генерала Алексея Петровича Ермолова!

Артём на мгновение поворачивает голову, делает взгляд, как у Ермолова на картине Джорджа Доу из Военной галереи Зимнего.

АННА: (с сарказмом) Из тех, что на Русь служить приходили: зимой – за шубу, летом – за княжеское достоинство.

Катя не особо поняла, но уловила, что Артём и Анна – пикируются, и это не просто шуточки двух коллег, за этим очевидное мэ и жо.

АРТЁМ: (со значением) Мои летом пришли. (горделиво расправив плечи; под Куравлёва в «Иван Васильевич меняет профессию») «Я? Пожалуй князь! А что ж тут удивительного?!»

АНТОН: (раздражённо-возмущённо) Третий час бандеровца оперируем. Они наших раненых добивают или пытают! Будь моя воля, я бы их!..

АННА: (Антону, ровно, серьёзно, подколки не угадать) Вам, товарищ майор, в ЧВК «Вагнер» самое место!

Далёкий бабах. Антон пригибается, вжимая голову в плечи. Остальные моментально-смешливо переглядываются. Антон, выпрямившись, оглядывает коллег: заметили ли? Все прячут глаза в ране, ухмылки – в маски.

1-4.ИНТ. ПРЕДОПЕРАЦИОННАЯ. ДЕНЬ.

(АННА, АНТОН, АРТЁМ.)

Выходят из операционной, снимают окровавленные халаты, маски, шапочки, очки – сбрасывают в соответствующие ёмкости. Анна и Артём – в пропотевших пижамах. Антон в бронике, который не собирается снимать. Анна и Артём идут мыть руки. Артём косится на бронежилет замешкавшегося Антона.

АРТЁМ: Регулярное ношение бронежилета этого класса более семи часов приводит к тотальному остеохондрозу.

АННА: Ревизия грудной полости тщательная?

АНТОН: (с нервом) Анна Сергеевна, я хирург высшей квалификационной категории!

АРТЁМ: (с мимикой сомнения, говорит вроде о ране, а вроде и о высшей квалификации Антона) Я бы не был столь уверен. (серьёзно, отвечая Анне) В доступных пределах – да, тщательная. Ещё расширяться было опасно, раненый потерял много крови.

Артём и Анна отходят от умывальников, вытирают руки. Антон идёт мыть руки.

АНТОН: (ворчит) Столько донорской потратили на это!

АРТЁМ: (миролюбиво, но…) «Это» называется человек, Антон Семёнович.

АНТОН: Разве ж это человек?!

АРТЁМ: (добродушно-весело, а-ля Костик из «Покровских ворот») Именно! Только человек убивает себе подобных! Более ни один биологический вид так не поступает!

Анна и Артём переодеваются в чистые пижамы в углу, никто не обращает внимания, никаких стеснений: рутина.

АННА: Самка богомола откусывает голову самцу.

АРТЁМ: (глянув на Анну, чуть шутливо) Это только после спаривания. И то – ослабленному.

Анна смотрит прямо в глаза Артёму: очевидно между ними что-то было в прошлом. Анна чуть-чуть агрессивна.

АННА: А не ослабленному?

АРТЁМ: Ни в коем случае!

АННА: И как узнать: ослабленный самец или усиленный?

Артём, выдерживая прямой взгляд Анны, насмешливо, пожав плечами:

АРТЁМ: Выжил после спаривания – усиленный.

АНТОН: (не улавливая контекст, просто сообщает факты) Я читал, что у самки богомола половые гормоны провоцируют лютую агрессию.

АРТЁМ: (насмешливо) Как это по-женски!

Артём выходит из предоперационной. Анна – за ним. В предоперационную из операционной выходит Марина. Антон как раз пытается снять бронежилет: у него не получается.

АНТОН: Марина, помогите мне…

Далёкий бах. Антон пригибается.

МАРИНА: Далеко, Антон Семёнович.

АНТОН: (ворчит) Откуда вам знать?!

МАРИНА: (добродушно, пожав плечами) Я девятый год прислушиваюсь. (горько усмехнувшись) В теме.

1-5.ИНТ. ПАЛАТА. НОЧЬ.

(АННА, АНТОН, АРТЁМ, МАРИНА, АЛЕКСЕЙ, ГРИГОРИЙ, РАНЕНЫЕ.)

Послеоперационная палата. Кровать Алексея (без сознания; на ИВЛ; на груди и на передней поверхности живота – окровавленные клеевые повязки) огорожена ширмой от прочих. В вене – система с кровью. Врачи и Марина стоят около кровати Алексея.

АННА: (озабочено) Мы что-то упустили.

АНТОН: (раздражённо) Последнюю третью отрицательную мы упустили! Весь банк в эту мразь вкачали!

На плече у Алексея татуировка свастики – на неё кивает Антон.

АРТЁМ: (внешне шутливо) Майор, если тебе хочется убивать украинских солдат, если это ненависть здорового человека, а не психическое заболевание – запишись в артиллерию…

При слове «артиллерия» Антон инстинктивно вздрагивает.

АРТЁМ: …Она конвенциональна, не запрещена. В отличие от неоказания медицинской помощи пленному в должном объёме.

АННА: (Марине, кивая на Алексея) Круглосуточный персональный пост.

Марина кивает. Анна двигается из-за перегородки дальше в палату на обход. Все за ней.

АНТОН: (ворчит) Надо к нему охрану приставить!

АРТЁМ: (насмешливо, кивая на Алексея) Анубиса недостаточно?

Антон кидает на Артёма недоумённо-раздражённый взгляд.

АРТЁМ: (поясняет) Египетское божество, охраняющее невидимую часть мира от видимой.

АНТОН: В погонах, под приказами, а всё шуточки!

Артём подходит к Антону, дружески закидывает руку ему на плечи, декламирует, делая лицо «под Тёркина»:

АРТЁМ: «Жить без пищи можно сутки, можно больше, но порой на

войне одной минутки не прожить без прибаутки, шутки самой немудрой».

Антон стряхивает руку Артёма, фыркнув.

АНТОН: То же мне, Тёркин нашёлся!

АННА: (к Григорию) Как вы себя чувствуете?

ГРИГОРИЙ: Нормально. Я уже привык.

АРТЁМ: (серьёзно) К этому можно привыкнуть?!

ГРИГОРИЙ: Вы не поверите, к чему человек привыкает. … А что… с этим? (кивает за ширму, где Алексей)

АНТОН: (радостно) Прогноз неблагоприятный!

Анна и Артём кидают на Антона неодобрительные взгляды. Григорий мрачнеет.

ГРИГОРИЙ: Спасайте! Они ж обменный фонд! А этот – отъявленный батальонный нацик, за него несколько наших сторговать можно.

Артём делает лицо Антону: вот и я говорю, не по тем, так по иным причинам – а спасать!

1-6.ИНТ. КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА. НОЧЬ.

(АННА, АРТЁМ, АНТОН.)

Анна за столом, пишет. Без стука заходит Артём.

АРТЁМ: Разрешите обратиться, товарищ капитан!

АННА: (не отрывая головы от писанины) Не ёрничай.

Артём располагается привольно на кушетке, смотрит на Анну.

АРТЁМ: Не желаете прогуляться под звёздами, Анна Сергеевна? Пока не началось…

АННА: (не отрываясь) Тебе медсестёр мало?

АРТЁМ: Мне хочется большой и чистой любви!

АННА: Ещё раз для глухих: не ёрничай.

АРТЁМ: Чего тебя с богомолами понесло?

Анна смотрит на него с непониманием. Вспоминает. Усмехается. Возвращается к писанине.

АННА: А! Ничего личного. Это тебя понесло с lupus non mordet lupum.

АРТЁМ: Да, волк волку – не еда. В отличие от homo якобы sapiens. …Забавно, что тебе пришло в голову именно спаривание.

АННА: (не отрываясь) Мне пришли в голову богомолы. (пожав плечами) Не нравятся богомолы, есть полынный сверчок. Как состояние нацика?

АРТЁМ: Тяжёлое.

АННА: Тяжёлое или крайней степени тяжести?

АРТЁМ: Ты семимильными шагами мутируешь в формалиста.

АННА: Ноблесс оближ.

АРТЁМ: Тяжёлое. И я не могу предсказать в какой момент запустится каскад полиорганной недостаточности. Если запустится. И по какой причине. Медицина – не точная наука.

АННА: Ты чего пришёл?

АРТЁМ: (вздохнув) Не знаю. Пришлось вот.

АННА: (мельком выразительно глянув на Артёма) Десять лет назад не знал, чего ушлось. Сейчас не знаешь, чего пришлось. Попади ты в другое подразделение…

АРТЁМ: (перебивает, чуть шутовски) На войне возможны встречи, невозможные в мирной жизни. (помолчав) И, кстати, я не уходил. Ты меня выгнала.

АННА: Я всего лишь сохраняла остатки гордости. И облегчала тебе жизнь. Ты всё равно бы ушёл.

АРТЁМ: (нежно) Анна…

Громкий стук, от которого Артём подскакивает, Анна вздрагивает. Входит Антон, без броника, по полной форме, с майорскими знаками отличия.

АНТОН: Товарищ капитан, разрешите обратиться!

АРТЁМ: (ёрнически) К кому? Тут два капитана!

Косит на себя, переводит взгляд на Анну.

АРТЁМ: (делая вид, что вспоминает, щёлкая пальцами) Такое что-то героическое… Роман Вениамина Каверина под современной бездарной яркой обложкой. Бороться и искать, найти и перепрятать!

Антон смеряет Артёма холодным презрительным взглядом. Артём: примирительный жест.

АННА: Разрешаю.

АНТОН: (глянув на Артёма) Конфиденциально.

Артём встаёт, «щёлкает каблуками» в сторону Анны, демонстративно отдаёт честь Антону (покрыв левой рукой голову – он без головного убора), выходит.

АННА: Присаживайтесь, Антон Семёнович.

Антон остаётся стоять, вид имеет самый официальный.

АНТОН: Будучи вашим заместителем по воспитательной, медицинской и секретной части, являясь человеком честным и прямым, уведомляю вас, что как старший по званию вынужден подать рапорт вышестоящему командованию в связи с нарушением режима содержания военнопленного!

Анна некоторое время выразительно смотрит на Антона. Ей в голову приходит элегантное решение. Говорит совершенно серьёзно.

АННА: Вы правы, Антон Семёнович. Благодарю, что как старший по званию, хотя и не по должности, приняли прямое и честное решение и известили меня. Как командир медицинского отряда специального назначения, приказываю: майор Загребной назначается на личный пост у тяжелораненого военнопленного, совмещая функции медицинского персонала и конвоира.

Анна смотрит на него прямо и открыто, ни единой смешинки, лишь ноздри подрагивают. Антон открывает рот несколько раз, но не находится, что сказать: в армии приказы не обсуждаются.

АННА: (мягко, иезуитски слегка) Достаточно устного распоряжения или издать по форме, с номером? Для вхождения в анналы?

1-7.НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ГОСПИТАЛЯ. НОЧЬ.

(АРТЁМ, МАРИНА.)

Артём идёт, руки в карманы, насвистывая что-то лирическое. Навстречу Марина, с двумя укладками армейскими медицинскими для спецприменений. Артём хочет забрать у неё укладки – Марина не отпускает.

АРТЁМ: Тяжёлые ведь!

МАРИНА: (смеясь) Я сильная!

АРТЁМ: Зачем же отказываться от мужской помощи, если она под рукой!

Марина отпускает ящики. Идут дальше вместе. Марине приятно соседство Артёма и его внимание.

АРТЁМ: Мать маршала Жукова обладала невероятной физической силой. Она грузчиком работала. Простите, пренебрёг феминитивом: грузчицей.

МАРИНА: (улыбаясь) Возможно, я когда-нибудь рожу будущего маршала!

АРТЁМ: Родите лучше доктора, Марина. Или инженера-строителя. Или … кондитера!

МАРИНА: (смеясь) Почему кондитера?

АРТЁМ: (пожав плечами) Сладкого очень хочется.

МАРИНА: Это от стресса. И от потраченной энергии. (помолчав) Я бы родила просто мальчика. Или просто девочку.

АРТЁМ: (мягко-шутливо) Да, тут не слишком много вариантов.

МАРИНА: (твёрдо) Но только не на войне!

АРТЁМ: Войны имеют привычку заканчиваться.

МАРИНА: Я больше трети жизни на войне… Тридцать шестую часть.

Марина говорит это настолько прочувствованно, что Артём останавливается, внимательно смотрит на неё. Марина улыбается просто и открыто.

МАРИНА: Школьная пропорция: двадцать пять так относится к ста, как девять к иксу…

Артём смотрит на неё с глубоким чувством: до него впервые доходит, что донбасские действительно давно на войне, и молодая женщина реально провела на войне больше трети жизни.

1-8.ИНТ. СКЛАД. НОЧЬ.

(АРТЁМ, МАРИНА.)

Склад медикаментов и оборудования. Марина стоит на лесенке, Артём подаёт ей снизу укладки.

АРТЁМ: Я бы сам поднял, Марина!

МАРИНА: (улыбаясь) Нет уж! У нас тут порядок!

Марина поставила укладки, спускается с лестницы. Артём подаёт ей руку. Для него это просто жест вежливости, для неё же – мужское внимание. Она краснеет. Спустившись, она оказывается с Артёмом лицом к лицу: секундная неловкость.

МАРИНА: А пойдёмте к нам в сестринскую чай пить! У нас сладкое есть!.. В смысле, торт! Андрей где-то раздобыл. Наш шофёр всё может!

1-9.ИНТ. ПАЛАТА. НОЧЬ.

(АНТОН, АЛЕКСЕЙ, ЕВА, РАНЕНЫЙ-1, ГРИГОРИЙ, РАНЕНЫЕ.)

За занавеской рядом с Алексеем (на ИВЛ, без сознания) стоит Антон по стойке «смирно»: «охраняет военнопленного». Это довольно глупо. Он принимает стойку «вольно». Подумав ещё немного, садится рядом с койкой на табурет. За ширму заглядывает Ева – Антон вскакивает, вытягиваясь по стойке «смирно».

ЕВА: (недоумённо) Вы чего, Антон Семёнович?

Увидав, что это «всего лишь» медсестра, Антон садится на табуретку, принимая расслабленную позу: закидывает ногу на ногу, откашливается, заглядывает в экраны мониторов. Всё выглядит так, словно его застали за нелепым занятием. Ева недолго наблюдает его телодвижения с недоумением.

АНТОН: Тяжёлое состояние. Я оперировал. (нелепо хохотнувши) Авторский надзор!

ЕВА: А-а-а… Антон Семёнович, пока вы здесь, можно я отойду ненадолго?

АНТОН: (поспешно, скороговоркой, невпопад хихикая) Да-да, конечно! Побуду сестрой милосердия! Я же врач! Каждая последующая система включает в себя предыдущую! Что есть такого, что умеете вы, но не умею я?!

Ева скептически кривится на последнюю реплику. Выходит. Антон садится на табурет. Из палаты слышится голос:

РАНЕНЫЙ-1: Сестра!

Антон, поглядев на Алексея, выходит в палату, оглядывается.

РАНЕНЫЙ-1: Сестра!

Антон подходит к Раненому-1 (ранение в ноги). По лицу Раненого-1 очевидно, что он хочет «по большому».

АНТОН: Я врач!

РАНЕНЫЙ-1: Справишься!

Раненый-1 знаком призывает склониться ниже. Антон склоняется. Раненый-1 шепчет ему на ухо. Антон в растерянности. Оглядывается.

АНТОН: Это я… Это я последний раз… когда же. Это я сейчас!

Выбегает из палаты, громко на ходу:

АНТОН: Сестра! Сестра!

Раненый-1 с недоумением смотрит Антону вслед. Встаёт с соседней койки Григорий (он ранен в руку, голова перевязана, но ранения лёгкие), подходит к Раненому-1, уже догадываясь, что тому надо. Здоровой левой рукой достаёт из-под койки судно.

ГРИГОРИЙ: Ты, брат, в пояснице приподняться можешь? Одной рукой не справлюсь.

Раненый-1 кивает, приподнимает спину, морщась от боли.

РАНЕНЫЙ-1: Куда все разбежались?

ГРИГОРИЙ: Живые люди. Может, за тем же самым. Они ж сутками без продыху по локоть в крови. А то и в том самом!

Раненый-1 невольно смеётся, несмотря на боль (с шуткой «самой немудрой» всегда проще). Григорий под простынь подсовывает утку в соответствующую локацию.

1-10.НАТ.ТЕРРИТОРИЯ ГОСПИТАЛЯ. НОЧЬ.

(АНТОН, ЕВА, МАРИНА, АРТЁМ, ПЁС.)

Антон быстро идёт по направлению к палатке сестёр. Территория хорошо освещена. Из тьмы между палатками, подволакивая заднюю лапу, выходит средних размеров пёс, прихватывает Антона зубами за штанину, жалобно рычит, поскуливая. Антон пугается. Ему в темноте показалось, что пёс укусил его за ногу (так же должно показаться и зрителю).

АНТОН: (в панике) Пошёл вон! Пошёл вон! Помогите!

Пёс не отцепляется от штанины, сильнее рычит – чем ещё больше пугает Антона. Из кабинки туалета выбегает Ева, ахает. Пёс рычит. Из сестринской выбегают Марина и Артём, подбегают. Артём разыскивает что-то, чтобы отогнать Пса: ему тоже показалось, что Пёс укусил Антона и терзает его за лодыжку.

АНТОН: Помогите!

Марина единственная верно трактует происходящее. Решительно:

МАРИНА: Стойте! Замолчите! Замрите!

Артём останавливается. Антон замолкает и замирает. Замирает молча и Ева. Марина приседает перед Псом, гладит его по голове. Видно: у Пса окровавлена задняя лапа.

МАРИНА: Ты мой бедненький! Мы тебя поняли! Сейчас мы тебе поможем! Отпусти доктора. Вот, возьми мой рукав!

Пёс отпускает штанину Антона, прикусывает аккуратно манжет куртки Марины, Марина поднимает Пса на руки. Артём хочет ей помочь. Марина решительно окорачивает его. (В этой сцене Марина ведёт себя очень решительно и твёрдо, чего не было в предыдущих, где она была мягка.)

МАРИНА: Я же сказала вам: я – сильная! Он – раненый! Он пришёл к людям за помощью! (укоризненно, к Антону, к Артёму) А вы его не поняли!

Марина идёт с Псом на руках в сторону склада. Артём – за ней. Антон отмирает, командует Еве:

АНТОН: Старший лейтенант, почему покинули пост?!

ЕВА: Вы же мне разрешили!

АНТОН: Там раненому!.. судно потребовалось!

Замирает: у него кишечный спазм, Пёс его напугал, вегетативная буря… Он характерной походкой бежит в сторону туалета.

АНТОН: И мне!

Ева, покрутив вслед Антону пальцем у виска, бегом – в палату.