Текст книги "Страсти по Адели"

– Ты очень правильно рассуждаешь. Пожалуй, соглашусь с тобой, – одобрительно произнес Роман. – А у тебя есть друзья?

– Есть, но… в основном приятельницы. И у них у всех семьи. В данный период времени им не до меня. А, у меня есть еще приятель, друг детства. Мужчина. Ты не станешь к нему ревновать? Это Анатолий Карташов.

– Минутку… Тот самый? Гипнотизер?

– Да! Он у нас в поликлинике работает… Психотерапевтом.

– Я не ревнивый. Последнее дело – указывать своему партнеру, с кем ему водиться, а с кем нет… И я, пожалуй, за откровенность. Послушай, Алиса! – Роман взял ее за руку.

– Что? – Скулы у нее сразу вспыхнули.

– Мы, кажется, сумеем договориться с тобой.

Она не отнимала своей руки, а он не отпускал. Так и сидели, и чем дальше, тем сильнее смущалась Алиса. Теперь ее щеки вовсю пылали. В этом было что-то милое. Соблазнительное. Трогательное.

– Всего ничего до Нового года осталось, – медленно продолжил Роман. – И у меня к тебе предложение. Давай проведем новогоднюю ночь вместе. Отпразднуем, так сказать…

– С твоей родней? Или в компании твоих друзей? – осторожно спросила Алиса.

– Нет. Вдвоем. Только ты и я.

Она молчала. Румянец на ее щеках приобрел малиновый оттенок. А потом – раз, и Алиса вновь начала постепенно бледнеть, успокаиваться.

– Ты считаешь, рано? – серьезно спросил Роман.

– Нет. Вернее, рановато, но… А чего тянуть? – мрачно усмехнулась Алиса. Отняла свою руку. – Хочу понять все и сразу. Да и глупо в нашем возрасте разыгрывать из себя кого-то… Я женщина, но совсем не страдаю романтическими бреднями.

Ее ответ совсем не понравился Роману. Да, конечно, с самого начала в их начинающем складываться союзе не было и намека на романтизм. Это не любовь, а договор двух взрослых, не самых молодых уже людей, стремящихся сделать свою жизнь удобнее. Она одинока, и ей грустно, особенно после отъезда сына, а он боится старости и болезней.

Или… или он не нравится Алисе как мужчина? Понятно же, что раз они останутся вдвоем, то лягут в одну постель. В сущности, предлагая Алисе провести вместе новогоднюю ночь, Роман предложил Алисе близость. И женщина согласилась без особой радости, мол: «А чего тянуть?» Роман решил, что не нравится ей, неприятен чисто физически. Алиса же, наоборот, чем дальше, тем сильнее привлекала Романа.

Можно совпадать во взглядах на жизнь, согласно решать финансовые вопросы, иметь общие вкусы в отношении искусства, дружно решать бытовые проблемы, но… если один из партнеров физически не привлекает другого – все, можно ставить крест на этих отношениях.

– Я тебе совсем не нравлюсь? – тихо спросил Роман.

– Мне кажется, это я тебе не понравлюсь, – опять нахмурилась она.

– А давай не будем заранее делать поспешных выводов?

– Хорошо, – покорно ответила Алиса. – Давай тогда обговорим детали. Первый вопрос – где?

– Можно у меня. Или, если ты сильно против, у тебя. Кстати, у меня довольно-таки просторно – сто пятьдесят квадратных метров.

– Сколько?! Ух ты. Не чета моей стандартной двушке, – улыбнулась Алиса. – А елка у тебя будет?

– Будет, – решительно произнес Роман и тут же прикинул: завтра сбегает на елочный базар, потом за игрушками… А нарядить елку можно накануне, вечером. Вдвоем! Вроде как совместное развлечение получится. – Я могу еще салатов в ресторане заказать. Шампанское запас, это у меня имеется. И вообще алкоголя много…

– Никаких ресторанов, – строгим, все тем же «медицинским» голосом возразила Алиса. – Салаты я сделаю сама. Какие принести?

– Оливье, винегрет, – подумав, изрек Роман. – Классика!

– И селедку под шубой, – строго добавила она.

– Да я и не мог мечтать о таком счастье! – с комичной интонацией воскликнул Роман. Алиса рассмеялась.

Все-таки она слишком разволновалась, поняв, что в ближайшее время ей придется остаться наедине с Романом. Ей приятнее было обсуждать салаты, елку, но думать о том, что ей предстоит близость с мужчиной, Алиса явно не хотела.

В тот вечер Роман настоял на том, что проводит Алису до дома. Отправились на такси – оказалось, что Алиса живет неподалеку от поликлиники, в которой работает, а это не так далеко от жилища Романа.

У подъезда Роман решился поцеловать Алису. Она ответила на его поцелуй неумело и испуганно. Затем с какой-то потерянной, вымученной интонацией в голосе попрощалась и скрылась за дверью…

Катаев ехал на такси к себе со странным чувством, что все его планы рушатся, что ничего у них с Алисой не получится. Но тем не менее настоящую живую елку купил на следующий же день и игрушек притащил домой целый короб.

Как ни странно, но все эти приготовления настроили его на позитивный лад. Он никогда не отмечал этот праздник вот так, по-семейному… Всегда в шумных компаниях, поездках. В последние пять лет, что он провел с Идой, они неизменно ездили за границу. Кажется, в прошлом году они отдыхали на Тенерифе…

Алиса появилась в квартире Романа тридцать первого декабря. Вошла в прихожую с нетяжелым, но довольно объемным свертком.

– Все стоит, пробки на дорогах, а пешком за полчаса добралась, – сообщила она. – И совсем не холодно. Ну, впрочем, как всегда в этот день… Здесь салаты.

Роман принял сверток из рук Алисы, помог гостье раздеться. И теперь с удивлением ее разглядывал: на женщине была темно-синяя шелковая блуза, черная узкая юбка, черные плотные колготы… Скинув сапоги, она надела черные туфли-лодочки. Волосы ее были уложены как-то необыкновенно и лежали мягкими волнами. Лицо гладкое, ровное, бело-розовое. Значит, спрятала все веснушки под пудрой. Теперь она походила на фарфоровую куклу. Глаза подведены, на губах – яркая помада, лак на ногтях. Запах духов.

– Ты просто красавица! – восхищенно произнес Роман и мысленно похвалил себя за то, что не остался в джинсах. Он успел переодеться в брюки от итальянского костюма и в рубаху немыслимой попугайской расцветки, которую оставил навыпуск. – Давай покажу, что у меня тут да как…

Алиса ходила за ним, точно за экскурсоводом в музее. Слушала внимательно, иногда переспрашивала. Удивлялась обилию современной техники, а перед экраном огромного телевизора замерла. Особенно внимательно рассматривала студию, в которой Роман занимался озвучкой. Выслушала короткую лекцию, что такое микшерский пульт и каким должен быть настоящий микрофон.

На кухне Алиса почувствовала себя свободнее, вдруг улыбнулась…

– Ну, поделись, о чем сейчас думаешь? – с любопытством спросил Роман.

– Я думаю, что ты настоящий, стопроцентный холостяк, – весело ответила она. – При этом у тебя здесь очень уютно, все так продуманно и удобно…

– Нет, я уже немного другой. Изменился после болезни. Особенно после того, как попал в кардиологию… Пусть даже с сердцем у меня все в порядке, но что-то такое точно произошло… Словно щелкнуло у меня в голове – раз, и я перезагрузился. Да чего это мы… Который час? Елку же наряжать нужно!

Алиса поначалу вешала игрушки на елку без энтузиазма, потом увлеклась.

– Как красиво! Мы с Рыжиком тоже… Рыжик – это я так сына называю… Мы с Рыжиком всегда дома елку ставили на Новый год, а сейчас он уехал, и я думала, что праздника у меня уже не будет… – На ее глазах засверкали слезы.

– Ну что ты! – растрогался ее непосредственной реакции Роман. – Все хорошо.

Он в первый раз обнимал Алису вот так.

Странное ощущение – вроде она очень тоненькая, но сильная. Хотя, если вспомнить, как она ловко вертит своих пациентов, сгибает их и разгибает…

– А почему ты с мужем развелась? Хотя, если не хочешь, не рассказывай! – спохватился он.

– Расскажу, отчего же. Игорь хотел еще детей, а я больше не могла их иметь. И вообще не соответствовала… его ожиданиям. Игорь уехал в Питер и там нашел себе девушку. У него родились два сына. А потом оказалось, что они неизлечимо больны. Расстройство психического спектра. Особые детки – это тяжелый крест для родителей. Наверное, Игорь после всего этого сам немного сошел с ума. С женой они теперь вместе не живут, хотя он их навещает и помогает деньгами. Но быть вместе с ними не может, это выше его сил. Я его очень жалею, – тихо произнесла Алиса.

– Любишь до сих пор?

– Совсем нет, ни капли, – легко, не раздумывая, ответила Алиса. – Ничего не екнуло, когда он к нам весной приезжал. Да и зачем я ему? Теперь Игорь весь сконцентрировался на Рыжике. Это его свет в окошке…

Они так увлеклись этим разговором, что забыли о времени. Едва успели сервировать стол к двена-дцати. Роман открыл бутылку шампанского.

– Брют. Ты любишь? – спросил он.

– Не очень… Но ничего.

– За счастье в новом году?

– За счастье.

Под бой курантов Роман и Алиса выпили шампанского.

– Пожалуй, положу себе еще твоего винегрета… Ты замечательно готовишь, хочу тебе сказать!

Алиса кивнула. Она улыбалась рассеянно, думала о чем-то своем.

– А ты танцуешь? Нет?! – поразился он. – Давай, я тебя научу. – Потянул ее за руку, вытащил из-за стола. – Смотри – раз-два-три, раз-два…

Алиса смеялась, у нее получалось не очень.

Как же так – спортивная женщина – и не умеет танцевать? Но она честно старалась, и Роману были по сердцу ее неумелые попытки.

Вот взять всех его предыдущих женщин. Зажигалки! А Ида? Та могла легко вскочить на барный стол при всем честном народе и сплясать.

Прижавшись друг к другу, Роман и Алиса закружились в медленном танце. Сколько это продолжалось? Довольно долго. Дольше терпеть он не мог. Потянул Алису за собой в спальню. Она не сопротивлялась, покорно следуя за Романом. Скинула туфли перед кроватью. В полутьме Роман раздел Алису, прижался губами к ее груди.

Эта женщина – очень тоненькая, с острой, торчащей грудью почему-то ужасно заводила Романа, хотя форма груди и казалась ему смешной.

Алиса не предпринимала никакой инициативы. Она просто подчинялась. Немного испуганная и все такая же покорная. В полутьме она казалась Роману юной. И еще она вела себя тихо-тихо в отличие от той же Иды. Ни криков, ни стонов – ничего. Алиса лишь беззвучно ахнула в тот самый момент, когда они стали единым целым.

К сожалению, месяцы воздержания сделали свое дело – все произошло очень быстро, как ни пытался сдержать себя Роман. Раз, и вот они уже просто лежат рядом.

Сквозь распахнутую дверь мигала разноцветными огнями новогодняя елка. За окном то и дело грохотали петарды.

– Прости, – пробормотал Роман.

– За что? – прошептала она.

– За то, что поторопился.

– Ничего.

– Тебе, наверное, не понравилось, – усмехнулся он.

Алиса приподнялась, опершись на руку:

– Рассказать секрет?

– Расскажи, – оживился Роман.

– Никто-никто не знает… Но я подумала, раз уж мы с тобой с самого начала ведем честную игру, то я должна поделиться. Я ничего не чувствую, вообще.

– В каком смысле? – поразился Роман. – Ты фригидна?

– Да. Физически я здорова, но…

– Значит, тебе было неприятно?

– Нет. Наоборот. Но я просто не испытываю того самого, главного… – сказав это, Алиса вытянулась рядом, закрыла глаза. – Возможно, есть более точный диагноз, что-то вроде аноргазмии, но я никогда не уточняла. Мне не противно, не больно, иногда приятно, но, в общем, никак. Того, что называют высшим наслаждением, я не испытываю.

Роман расстроился. Как? Какой смысл жить вместе, если эта женщина равнодушна к той стороне жизни, которая все еще важна для Романа?

– Это из-за того, что ты не можешь иметь детей? – осторожно спросил он.

– Нет, это никак не связано. Я и до того, как родила сына, особого возбуждения, занимаясь сексом, не ощущала. Игорю ничего не говорила… Но он, наверное, подозревал… Конечно, можно было обратиться к сексопатологу, даже нужно было, но я не видела необходимости. Муж ушел, потом у меня никого не было, работа – дом – работа… Пара недолгих отношений после Игоря, и все. Моя фригидность мне не мешает.

– Тогда, возможно, это у тебя в голове. И все поправимо… – все так же осторожно произнес Роман.

– Я знаю. Но мне действительно все равно. Мне приятно, что мужчине хорошо, и с меня этого достаточно. Но большего от меня лучше не требовать. Хотя, наверное, чисто технически я должна что-то делать в постели, а не лежать бревном, вот как сейчас. Я все понимаю, ты не думай! – со смешком добавила она.

«Так вот в чем дело… – потрясенно думал Роман. – Значит, дело не во мне, не в том, что я кажусь ей отталкивающим! Хотя, с другой стороны, женщины в отличие от мужчин не настолько зациклены на сексе. И страсть имитируют, и прочее. Вот взять ту же Иду. Чего она орала каждый раз? Ну это же спектакль какой-то… Возможно, Ида тоже ничего не испытывала в эти минуты, сплошная имитация!»

– Я не обижусь, пойму, если ты решишь расстаться со мной после такого-то известия… – подумав, добавила Алиса.

Роман прижал ее к себе, обнял и не заметил, как заснул и как Алиса тоже заснула в его объятиях.

Открыв глаза, Роман обнаружил, что уже половина одиннадцатого. Из окон лился утренний свет. Алиса тихонько сопела рядом, несмытая тушь смешно размазалась у нее по скулам. Это выглядело даже мило…

Рядом с этой женщиной Роману почему-то было хорошо и очень спокойно. Пожалуй, именно об этом он мечтал, когда задумал найти себе спутницу жизни. Ему хотелось испытывать именно ощущение умиротворения, глубокого покоя. Ни страха, ни паники; не наваливалась ночью душная темнота… Окружающая действительность виделась теперь Роману прозрачной, ясной, похожей на этот белый свет за окном. Нет тайн и недомолвок, все чисто и честно. Белый снег, по которому еще не ступала ничья нога.

Роман прижался щекой к Алисиному плечу. Она заворочалась, потерла плечо ладонью – наверное, он уколол ее своей щетиной – и вдруг открыла глаза, растерянно уставившись на Романа. При таком освещении Алисины глаза почему-то казались серо-зелеными.

– Доброе утро, – улыбнулся он. – И с наступившим новым годом тебя.

Алиса что-то буркнула, заерзала, пытаясь выпутаться из одеяла.

– Не уходи, – попросил Роман.

Алиса замерла, он убрал одеяло и снова ее обнял. Они долго лежали, прижавшись друг к другу, и между ними происходило нечто невидимое и неслышимое.

– Какое сегодня число? – лениво пробормотал он. – А, ну да…

Алиса засмеялась, погладила его щеку. Потом провела ладонью по его плечам. Слегка ухватила ладонью за бок. Роман продолжил:

– Когда все организации у нас в стране начинают работу? Наверное, числа четвертого? Надо погуглить. Ну, не важно… Давай подадим заявление.

Алиса буквально окаменела, даже перестала дышать на пару секунд. Потом выпалила:

– Заявление? В ЗАГС, ты имеешь в виду?! Ты с ума сошел. Или я чего-то не понимаю!

– Ты сама сказала: а чего тянуть? Подадим, у нас еще будет время на раздумья…

– Но зачем тебе официальный брак? Зачем тебе обязательно штамп в паспорте?

– А иначе все не то. Не по-настоящему. А я хочу быть уверен.

– Это безрассудство…

– Это именно что голос рассудка, разума. Это не та любовная горячка, что случается у людей в восемнадцать лет, и они, ничего не соображая, создают второпях семью, а потом все рушится, потому что они совершенно не подходят друг другу… У нас другой случай. Послушай, ты думаешь, ты у меня первая? У меня было много женщин, и все не то. А тут такая удача! И я, как умный человек, не хочу упускать свой шанс. Я не сумасшедший. Просто очень эгоистичный и расчетливый человек.

Алиса молчала.

– Что ты на это скажешь? Ответь же, – настаивал Роман. – Алиса!

– Ладно, – пробормотала она и закрыла глаза. – Давай подадим заявление.

– Ты хитрая рыжая лисичка… «Ты с ума сошел, ты с ума сошел!» – очень похоже передразнил он ее. – И тут раз – и согласилась. Почему?

– Да ты на меня буквально давишь…

– Нет, честно, почему? Я тебе сказал, почему хочу быть с тобой, а тобой тогда что движет? Понятно, что тебе скучно одной, но почему именно я?

Алиса открыла глаза. Опять провела ладонью по его телу.

– Тебя приятно трогать. Я это заметила еще в первые дни, как только ты пришел ко мне на занятия. Ты как будто большой плюшевый мишка на ощупь…

Теперь оцепенел Роман. Он приятный на ощупь? Какой детский ответ… Странно было слышать его от взрослой, серьезной, разумной женщины. Но как тронуло…

– Это очень весомый аргумент, – серьезно произнес он. – Вот видишь, Алиса, мы просто обязаны с тобой пожениться!

Она засмеялась. Роман принялся ее целовать с намерением повторить вчерашний опыт. В этот раз все длилось гораздо дольше, Роман даже специально тормозил себя. Вдруг случится чудо, и Алиса воскликнет: «Ах, дорогой, именно с тобой я стала настоящей женщиной!»

– Нет, я так не хочу… ты слишком стараешься! – в какой-то момент недовольно пропыхтела Алиса. – Я не хочу так долго!

После, когда все закончилось, добавила уже знакомым, «медицинским» голосом – дескать, она понимает, что Роман хочет ее расшевелить, но специально делать этого не надо. Пусть будет, как будет… Все искусственное и специальное, наоборот, отвращает ее и заставляет чувствовать свою вину. Из серии: он старается, а она, неблагодарная, все никак.

В словах Алисы был определенный резон, и Роман согласился. Обещал, что не станет «специально стараться».

Оказалось, что Алиса живет весьма скромно. Зато в ее доме обнаружилось множество сувениров, фигурок, игрушек, коробок, вазочек, подарочных наборов конфет… Все это накопилось благодаря пациентам, которые периодически преподносили презенты. Алиса показала самый ценный – ссохшийся от времени апельсин. Это ей подарила одна девчушка, которой Алиса помогла встать на ноги… Этот апельсин – единственное, что было в тот момент у девочки, когда она поняла, что сможет передвигаться, – ну, и протянула его доктору, от чистого сердца… а Алиса взяла, да и сохранила.

Когда Алиса и Роман отправились прогуляться, улицы оказались абсолютно пусты – верно, все население отсыпалось после бессонной ночи. Магазины тоже были закрыты.

– Ты говорил, что никогда не был женат… Но, наверное, существовала женщина, которая нравилась тебе больше других? – вдруг спросила Алиса.

– Да. Пять лет встречался с одной… – вздохнул Роман. – Аделаидой. Идой. Но где-то полгода назад расстались окончательно.

– Ты ее любил?

– Вот уж не знаю… Я такими громкими словами не бросаюсь. Любил не любил… Нет, наверное, просто время весело проводили. Она прикольная.

– А я не прикольная. Я, наверное, скучная, – задумчиво произнесла Алиса. – Ты не пожалеешь, что расстался с ней, с этой своей Аделаидой?

– Нет. Конечно, она женщина-праздник. Фейерверк, шампанское, танцы на столе, песни во весь голос. А потом головная боль и изжога…

– А я женщина-будни, – безнадежно вздохнула Алиса.

– Ты женщина-вечность! – обнял ее Роман.

– А ты умеешь делать комплименты! – засмеялась она. – Знаешь, давай так. Сейчас мы разойдемся, мне надо подумать, осознать… Да и тебе, наверное, тоже. А потом ты позвонишь мне и скажешь, что решил окончательно. Ладно?

– Хорошо.

Роман проводил Алису, пешком вернулся к себе домой. И вправду недалеко, за полчаса можно дойти. Повалился на диван перед телевизором, и тут у него зазвонил мобильный.

– Привет, Катаев. С наступившим тебя… – раздался в трубке голос Иды (легка на помине!). – Как праздник провел? Уже проснулся? Я у Машки дома сидела, со всей ее родней. Тоска… Пьяные рожи, тупое веселье. Караоке пели. Вот только сейчас вернулась от нее. Давай ты ко мне подъедешь, что ли! Мы ведь вроде как помирились уже, да?

– Нет, не могу.

– Занят? Ты вообще где? – недовольно спросила Ида.

– Я, Ида, женюсь, – спокойно произнес Роман.

– Шутишь?!

– Я серьезно.

– А кто она? И вообще, когда ты это… Я ее знаю?

– Нет. В конце осени с ней познакомился. И вот сегодня предложение сделал. Она согласилась.

– Катаев, ты не в себе… Да что это за женщина такая? Ты настолько голову потерял? Мне пять лет предложение сделать не мог, а тут здрасте…

– Ты ревнуешь?

– Да я просто в бешенстве! – заорала Ида, Роману даже пришлось отстранить трубку от уха. – Я столько лет на тебя убила, а тут пары месяцев не прошло, и он уже женится!

– Бывает, что уж.

– Но это же несправедливо, это же подлость с твоей стороны! – бушевала Ида.

– Справедливости нет, – равнодушно произнес Роман.

– Скотина, ты просто скотина… – Ида кричала и кричала, но он не стал ее дослушивать, нажал на кнопку отбоя.

С прошлым было покончено.

* * *

– Мам, привет! – Монитор моргнул, и на нем проявилось изображение сына. Рыжий, лохматый, немного сонный. – С наступившим тебя!

– Привет, зайчик мой!

– Ма-ам… что у тебя с волосами? – вдруг тревожно спросил сын.

– Что? А, это. – Алиса подергала себя за прядь. – Покрасилась.

– Тебе идет. Ты вообще хорошо выглядишь. А что новогодней ночью делала? Телевизор смотрела?

Алиса смятенно вздохнула. «Надо сказать, надо сказать, чтобы потом не как снег на голову…»

– Я тут познакомилась с одним человеком…

– Ма-ам? – Рыжик широко открыл глаза.

– Как ты смотришь на то, что я выйду замуж?

Сын некоторое время таращился на Алису не моргая. Потом принялся двумя руками ожесточенно ерошить волосы на голове.

– А кто он? – наконец, неуверенным голосом спросил сын.

– Роман Петрович Катаев, актер озвучания, – коротко ответила Алиса. Затем торопливо добавила: – Но это еще все неточно, ты же знаешь, жизнь непредсказуема… Может быть, мы с ним и не поженимся, может, разбежимся завтра, но, мне кажется, я должна тебя предупредить, на всякий случай, чтобы потом не как снег на голову… Мы с ним вместе Новый год встречали.

– Ма-ам!!! – вдруг завопил Рыжик с каким-то безумным выражением лица. – Кто он, ты сказала… Ма-ам, это же Вискарь!!! Это сам Вискарь!

– Кто? – так и осела Алиса, страшно испугавшись – ну вот, нашла на свою голову какого-то подозрительного Вискаря, теперь перед сыном стыдно…

– Это великий человек, это Вискарь! Ну, у него кличка такая…

– Кличка?!

– Не кличка, а псевдоним! Он же озвучил все мои любимые игры… – И сын принялся перечислять названия. Сыпал компьютерными терминами, названиями персонажей, что-то там сбивчиво объяснял про порталы и навигаторы, локализации и версии…

У Алисы немного отлегло от сердца – так вот что имел в виду ее мальчик! Ну да, Роман говорил о том, что занимался озвучиванием компьютерных игр. Но почему именно Вискарь? Может быть, Роман алкоголик? Хотя нет, совсем непохоже. Как медик, Алиса разбиралась в людях, да и собственными глазами видела все исследования и анализы Романа, сама пальпировала его внутренние органы, и печень в том числе, – на больного алкоголизмом он ничуть не тянул. Наверное, Вискарь – это просто вызывающий псевдоним в суровом мире мужских забав, не больше.

– Так ты знаешь Ви… Романа Петровича? – растерянно спросила Алиса.

– Конечно! Это человек-легенда… И это с ним вы собираетесь пожениться? Мам, ну так это просто замечательно! – с восторгом произнес сын. Потом заговорил уже спокойно и деловито: – Если честно, мам, я за тебя очень беспокоился. Как ты там одна, и вообще. И даже хотел предложить тебе, чтобы ты с кем-нибудь познакомилась… А тут ты сама, да еще такого необыкновенного человека нашла… Хотя я, возможно, не прав, и в быту Роман Петрович поведет себя как-то не очень… Известные люди бывают порой невыносимы. Но это я тебя не отговариваю! – опять разволновался Рыжик. – Я о том, что он известный, проверенный человек, и это большой плюс, а дальше уже надо смотреть, насколько вы с ним найдете общий язык.

– Значит, ты не против? – улыбнулась Алиса.

– Ма-ам, как я могу быть против, как я могу указывать тебе, взрослому человеку! Я рад, рад за тебя, и очень хочу познакомиться с… Романом Петровичем.

Сын еще что-то вещал, взволнованно и с одобрительным напором, но Алиса слушала уже вполуха. Самое главное, что ее мальчик не против. Словно камень упал с души… Алиса улыбнулась.

– …ты папе скажешь?

– Что? – очнулась Алиса. – Нет. Хотя… Не знаю… Ты ему ничего не говори пока, ладно?

– Понимаешь, он хотел тебя о чем-то спросить.

– Позови его.

– Ладно, мам, пока.

Сын убежал. Через минуту Алиса увидела на экране, как в комнате появился Игорь.

– Здравствуй. С наступившим тебя, – приветливо произнесла Алиса.

– И тебя, милая.

– Как вы там все поживаете, нашли общий язык?

– Все прекрасно! Мама словно помолодела, когда Максим приехал, а я… ну, у меня тоже второе дыхание открылось, – признался бывший муж. Вдруг замолчал, на некоторое время прикрыл глаза ладонью. Затем продолжил: – Накануне ходил к Миле. Борис там комод опрокинул – огромный, тяжелый. Я поднял, поставил на место. Соседи там, конечно, в ярости все. Такая застарелая ненависть к нам. Шум, гам, крики, вопли круглые сутки – дети постоянно что-то роняют… Замечаний не понимают. Это болезнь. Но окружающим от этого не легче… И Мила не справляется. Назвала меня предателем.

Алиса молчала.

– Но я не могу к ней вернуться. Я предатель, да. Бросил несчастную женщину с двумя больными детьми. Но, Алиса, я уже не в силах там находиться. Я сам сходил с ума. Я из окна хотел выброситься… И все приятельницы Милкины, ну, те, у кого такие же дети, тоже меня ненавидят. А я не могу там оставаться, просто не могу… У Милки есть силы, а у меня нет. Но и Мила, мне кажется, тоже уже не справляется. И смысл все это тянуть?! Лучше не будет, чуда не случится! Дети никогда, никогда не смогут жить одни… Это не тот случай. И я предложил ей сдать детей в интернат.

– Игорь! Матери – предложить такое? Отказаться от детей? – ахнула Алиса.

– Я понимаю. Но ведь это ад… Ладно, стало получше, не так, как несколько лет назад. Они теперь хоть не размазывают свои фекалии по стенам… Приучили их туалетом пользоваться. Но впереди – подростковый период. Ты знаешь, что с ними может произойти, при их-то диагнозе? Так называемый регресс. Научили их хоть чему-то, и то хорошо, но в этот период часто – бац, все насмарку. Все годы мучений-учений, хождения к специалистам, деньги – все словно в топку оказывается брошенным. И такое начинается у подростков… Ну, ты понимаешь, гормональный взрыв. И нет лекарства, нет спасения, можно лишь успокоительными немного их утихомирить, но и только. Да и физически с ними не справиться будет! Милка недавно нашла какого-то очередного кудесника, таскает детей к нему на сеансы, опять кучу денег потратила… Никак не поймет, что чуда не произойдет, не тот случай. А Мила то плачет, то смеется, то в полном отчаянии, то твердит, что все налаживается…

– Игорь, Миле самой нужна помощь специалиста. Возможно, у нее произошло психологическое выгорание… – мягко произнесла Алиса.

– Да никто ей уже не поможет. Ну ладно, не буду тебя всем этим грузить, – неожиданно подобрался Игорь, махнул рукой, словно отгоняя от себя плохие мысли. – Я чего с тобой поговорить хотел… Вдруг подумал: как было бы хорошо, если бы я не ушел от тебя тогда. Был бы счастлив. И не знал бы этого ада… И какой Максим умничка! А я тебя пилил, помню, что ты его неправильно воспитываешь… Какое это счастье – говорить с собственным ребенком, слышать его ответную реакцию, видеть, как он развивается. Становится умнее, мудрее тебя – его родителя.

Алиса молчала. А что она могла сказать Игорю? Все слова казались теперь Алисе пустыми и бессмысленными…

– Давай сойдемся снова, а? – вдруг задорно улыбнулся Игорь, на секунду превратившись в того прежнего Игоря, которого Алиса знала когда-то. – Давай снова станем мужем и женой. Станем целой семьей: ты, я и наш мальчик. Как?

Алиса отвернулась. Игорь продолжил:

– Я знаю, такое трудно простить, но…

– Ты хочешь все исправить, Игорь, но исправить уже ничего нельзя, – устало произнесла Алиса. – И даже хуже может стать.

– Но ты подумай, ты подумай над моими словами!

– Хорошо, я подумаю, – сделав над собой усилие, ласково произнесла она. – Ладно, мне пора. Всем привет!

Алиса выключила связь.

Некоторое время сидела неподвижно, без сил. Может, стоило согласиться на предложение Игоря? Не ради себя, ради Рыжика?

На следующий день позвонил Роман, сказал, что соскучился. Они отправились гулять по центру, щедро и ярко украшенному к новогодним и рождественским праздникам. На площадях сияли огни, блестели новогодние шары на настоящих, живых елках. Деревья на бульварах были опутаны электрическими гирляндами… Повсюду толпы гуляющих, смех. Пар от горячего глинтвейна перемешивался с ароматом мандаринов, лежавших на прилавках торговых павильонов. Роман не отпускал Алису от себя, вел ее под руку, был предупредителен и вежлив, словно настоящий рыцарь. Алисе даже показалось, будто это все происходит не с ней… Сон, сказка!

– Ты не передумала? – посреди прогулки, без всякого перехода, неожиданно спросил Роман. Взяв Алису за руку, отвел ее подальше от толпы.

– А ты? – спросила она.

– Я – нет. Послушай, я тут кое с кем договорился, мы пятого можем подать заявление и через месяц распишемся. То есть где-то в начале февраля…

«Нет, какой Игорь… Я не люблю его. Мне тяжело с бывшим мужем. Я не хочу с ним сходиться. Даже ради Рыжика… Пусть и Романа я не люблю, но мне с ним легко. Или это плохо, когда легко? Когда все слишком хорошо, и сама не веришь происходящему… Но почему нет, почему нет?!»

– Почему нет… – произнесла вслух Алиса.

– Отлично! – засмеялся Роман. Опять крепко обнял ее. – Ты какую свадьбу хочешь? Я никакую. Просто распишемся, и все. И без гостей хотелось бы обойтись.

– Допустим, я тоже против шумных торжеств, – сказала Алиса. – Чувствую себя неуютно на них. Но сына своего хотела бы видеть рядом. Он, кстати, твой поклонник.

– Да-да, я именно это и имею в виду, лучше собраться в узком кругу! – обрадовался Роман. – От меня – сестра с племянником, и Иван еще, может быть. Иван – мой друг.

«Сестра? И друг? Ох, боюсь их… А может, вообще никого не приглашать, – подумала Алиса. – Если набирается столько народу, это уже не узкий круг!»

– Нет, давай только ты и я, – решительно произнесла Алиса. – Я вспомнила, Рыжик уедет, у него каникулы… Зачем заставлять людей менять планы? Не хочу мешать сыну. Мы с ним потом еще посидим, да? И можно без друзей и родных…

– Ты настоящий, стопроцентный интроверт! – с восхищением произнес Роман. – Ладно. И знаешь еще что? Я хотел бы, чтобы ты ко мне переехала как можно скорее. Нет, глобальный переезд учинять пока не будем, но те вещи, что тебе понадобятся в ближайшее время, стоило бы перевезти, чтобы не бегать туда-сюда…

– Да их немного… Но на чемодан наберется, наверное.

– Давай так. В ближайшие дни отправимся к тебе, соберем все нужное и перевезем ко мне, а пятого – в ЗАГС.

– Если не передумаем? – засмеялась Алиса.

– Если не передумаем, разумеется! – охотно подхватил Роман. – Видишь, какой я шустрый? И хитрый… Ты попалась, Алиса. Теперь не вырвешься от меня. Ну а что, я не дурак, не хочу упускать такую чудесную девушку!

– Девушку… – хмыкнула Алиса. Она смотрела на Романа снизу вверх, пытаясь понять, нравится ли ей этот человек. Вроде обычный мужчина за сорок, таких толпы вокруг… Широкие плечи, довольно гладкое лицо – без особых морщин и мешков под глазами. Выглядит не старше и не моложе своих лет. Хотя… что-то таится в этом Романе. Не альфа, но и не омега. И в то же время – явно мужественный типаж… Есть такие актеры – играют обычных мужчин, но какая-то изюминка в них все-таки имеется, нечто привлекательное для женской аудитории… В старых советских фильмах, в голливудском кино можно найти героев подобного плана.