Текст книги "Наваждение"

– И у меня есть такое ощущение, – прокашлявшись, слегка осипшим голосом призналась Алина.

– Тогда надо действовать!

– Я согласна. Ты не представляешь, как я рада, что я сейчас с тобой встретилась… Я ведь дурочка была, честно, ни с кем особо не общалась, только поверхностно – «уси-пуси», лайки и сердечки. Мне казалось, что в тесном общении – какое-то хабальство, бесцеремонность… Это «фи» и неженственно. А оказывается, только так можно понять правду жизни.

– Не переживай. Еще не все потеряно, – серьезно произнесла Ася.

– А как тебе Зина? Что ты о ней думаешь?

– Она неплохой человек. Но себе на уме, определенно. Сейчас в струю попала, но скоро это закончится. Люди не способны чем-то долго увлекаться. Любая популярность сначала взлетает, потом падает.

– Как ты права, как ты права… – застонала Алина.

Они еще долго болтали, сидя в кафе, «уговорили» целую бутылку вина, и Алина хотела еще заказать, но Ася не позволила – завтра их обеих ждут важные дела.

Поздно вечером Ася прислала сообщение: «С Зоммером договорилась, он ждет нас завтра у себя. Ты не опаздывай, а про меня скажи, что я простудилась – от холодного мороженого. И действуй там, не теряйся!» Еще одно сообщение от Аси, следом – с подробным адресом Олега, тот жил где-то в пригороде, недалеко, но все же…

Алина смотрела на экран своего телефона со странным чувством, словно пыталась в этих словах и буквах расшифровать знаки судьбы.

На следующий день, проснувшись, Алина почувствовала прилив сил. Определенно, умничка Ася права, они на самом деле существуют, эти особые «окна возможностей».

Алина готовилась к встрече с Олегом со всей тщательностью – то есть постаралась сделать так, чтобы выглядеть как можно небрежнее и проще.

Она чувствовала волнение – но не потому, что ее пугала встреча с Олегом (а вдруг он разочаруется в ней, а вдруг еще что-то произойдет такое, неприятное и унизительное), нет. Это было волнение человека, решившегося изменить жизнь. Взявшегося за новый проект, от которого может зависеть будущее. Это волнение спортсмена, разминающегося перед решающим стартом.

Ася права – надо делать свою жизнь, совершать поступки, меняющие ее к лучшему. Раньше Алина плыла по течению, она не владела своей судьбой – другие люди, обстоятельства влияли на нее. В сущности, если что Алину и заботило раньше, так это то, насколько она привлекательна. Судьбой Алины рулила красота, но сколь долго это могло продолжаться?

Да, красота по-прежнему важна, без нее никак, но теперь надо воспользоваться ею как оружием, наверное.

Олег и правда неплохой мужик. Не олигарх, но вполне состоятелен, занимается интересным делом. Очень красив. Очень. И это минус, женщины всегда к таким красавчикам липнут. Но есть и плюс – Олег мягок и добр, такой мужчина, пожалуй, не бросится во все тяжкие. Предан и верен. Да взять хотя бы историю с Броней – говорят, он на все был готов одно время, чтобы сохранить семью.

Он столько натерпелся от этой сумасшедшей… И это тоже минус – значит, характером все-таки слаб. Определенно, Олег – не альфа-самец. Рикардо – да, истинный альфа, седой цезарь со смуглой кожей и ослепительной хищной улыбкой победителя – всегда на троне, всегда в авангарде, а Олег – нет. Но Олег и не омега, не последний. Олег – бета. Второй. Он и надежен, и вместе с тем об эту каменную стену не разобьешь голову, как в случае с Рикардо.

Кстати, Рикардо, судя по всему, тоже что-то такое чувствует… Некий кризис. Шестьдесят восемь ему недавно исполнилось. Еще не совсем старость, но близко к тому. Недавно Рикардо гарцевал напропалую, доказывая, что еще ого-го, вот и любовница у него есть, а как же, он еще мужик, он мачо. А ближе к семидесяти, наверное, все же ощутил этот холодок смерти на лице. Дыхание вечности? Он именно потому и стал отдаляться от Алины, что понял – глупо дальше гарцевать. Разумнее в его возрасте вновь приблизиться к семье – жене, детям, внукам. Встретить дряхлость (до которой, возможно, еще не скоро, но тем не менее) в кругу семьи, почтенным патриархом. И все будут довольны – да, немножко гулял старина Рикардо, но зато он был настоящим, верным отцом и мужем.

С Рикардо у нее нет будущего. Если бы Алина была раньше чуть менее инфантильной, эгоистичной и чуть более наблюдательной, она давно бы оставила этого человека. Или мать вовремя растолковала бы ей, что он за человек такой, Рикардо, не стоит ничего от него ждать… Но нет, Алина заметила проблему только тогда, когда буквально стукнулась о нее лбом.

Так что Олег – наилучшая кандидатура для спутника жизни. Он понятен, знаком с юности, от него нельзя ждать подвоха. И, самое главное, он не противен Алине. Даже приятен. И вообще она была всегда в него немножечко влюблена…

* * *

В последние дни, после встречи выпускников, Олегу часто звонили, писали бывшие однокурсники. Старое братство не забывается. Когда Ася Дрогина прислала сообщение, в котором просила о встрече, вернее – об «экскурсии по его пенатам», Олег только улыбнулся растроганно. «Да, конечно, – ответил он. – Приезжай завтра». «Я не одна буду, с Алиной». Что оставалось Олегу делать? Он уж не мог взять свои слова обратно. Да и зачем? Чего скрывать, он иногда вспоминал Алину, эту чудесную девушку, из-за которой он потерял почти все. Хотя нет, глупости, Алина тут ни при чем. Не будь Алины, Броня еще бы к чему-нибудь привязалась, без скандала бы в их семейной жизни не обошлось. Да и не в нем, Олеге, дело. Будь рядом с Броней другой человек, она бы и из него сделала врага.

На всех ответственность, но никто конкретный не виноват.

«Конечно, приезжайте, – ответил он. – Жду».

…Около двух у ворот остановилось такси. Олег уже стоял у дороги, ждал.

– Я заплачу таксисту, ты моя гостья. – Олег помог Алине выйти из машины. Рассчитался с водителем. Алина, в отличие от Зины, позволила ему это сделать. – Минутку, а где Ася? – наконец опомнился он.

– Ася простыла, – развела руками Алина.

– Простыла? В такую жару?

– Мы с ней вчера сидели в кафе, ели мороженое… А сегодня утром я ей позвонила – она едва говорит, хрипит.

– Понятно. Эх, Ася… Да, не всем идет севший голос, – попытался он пошутить.

– Ты мне не рад? – спросила она, играя своим «фирменным», откровенно хрипловатым голосом.

– Господи, Алина… Ну что ты придумываешь! – Олег взял свою гостью за руку и повел за собой. – Мы же так и не поговорили с тобой тогда, на вечере. Как ты-то себя чувствуешь?

– Ты про Бронины тумаки? Сейчас ничего. Был момент, когда хотела заявление в полицию на нее написать. Потом… – Алина не договорила, засмеялась печально, махнула рукой, словно отметая прочь неприятные воспоминания.

Она, эта девушка (назвать ее «женщиной», даже спустя столько лет, у Олега язык не поворачивался) выглядела столь нежной и хрупкой, что он, не владея собой, поцеловал ее руку. В самом деле, Алина почти не изменилась. Фарфоровая кожа, густые блестящие волосы цвета воронова крыла, женственная фигура… Сегодня на Алине – светло-голубое полосатое платье, перехваченное поясом, открытые босоножки на плоской подошве. Очень уместный, дачный, что ли, вид.

И как хорошо, что Ася заболела. Вернее, как вовремя.

– Я читала Зинину статью. Наверное, все из нашей группы ее читали, – сказала Алина. – И там, на одном из фото – твое лицо мелькнуло. Все сразу поняли, с чьей подачи этот текст. Ах, Олежек, теперь я понимаю, каким замечательным и интересным делом ты занимаешься!

Олег показал гостье свой сад, мастерскую. Алина мило, с таким непосредственным, детским почти, любопытством спрашивала обо всем, что касалось реставрации старых вещей, что Олег не мог не растрогаться. Потом Алина увлеклась и принялась рассказывать уже о той мебели, продажей которой занималась фирма, в которой она работала. И вот тогда Олег вспомнил. Ему говорили, что Алина являлась любовницей владельца той мебельной империи, немолодого итальянца. Итальянец – истинный католик, развод невозможен, но Алина столько лет, говорят, упорно «дожидалась» своего возлюбленного.

Слухов и сплетен Олег не любил, в интригах не участвовал, но информация все равно до него доходила – в виде новостной ленты. Спросил у кого-то, как дела у бывших однокурсников, и вот она, короткая сводка: «Дрогина – неприкаянная, непонятно чем занимается, Зина Ромашова теперь звезда, Алина Велинская – почти двадцать лет в любовницах у своего босса. Босс бросать жену не собирается». Верить, не верить всему этому? Если еще какой-нибудь источник сообщает то же самое, только немного другими словами, упомянув слово «содержанка», затем третий, четвертый, получается, надо верить?..

Так что скорее всего Алина Велинская – действительно уже много лет как любовница мебельного магната. Содержанка она при этом или нет, тут непонятно (и в чем отличие между любовницей и содержанкой, кстати?), да и какая разница… Судить женщину за то, что она определила себя на роль подруги женатого мужчины, Олег не собирался.

Другое дело, что Алина, судя по всему, заинтересовалась теперь Олегом.

Поскольку у Олега уже рефлекс выработался – он чувствовал по одной интонации своей собеседницы, по взмаху ее ресниц, что женщина начала вести с ним игру. Ту самую, неприятную для него. Да в общем пусть дамочки свои игры ведут, их дело, дамское, головы мужикам морочить, но такая тоска – ощущать себя при этом объектом. Не человеком, не мужчиной, не субъектом (то есть живым, мыслящим существом), а именно чем-то, на чем испытываются женские чары. Когтеточкой для кошачьих лап!

Но виду Олег не показал, что ему неприятны рассказы Алины о той фирме, где она работает, он вежливо слушал, кивал… Гостья разошлась, она теперь говорила и говорила, не останавливаясь, и постепенно этот хрипловатый, низкий, обволакивающий голос заставил Олега забыться.

«Я ведь любил ее… – думал он, слушая Алину. – Нет, не так. Не любил, был влюблен. Все самое лучшее, светлое – связано с ней, этой девушкой. А если попытаться вернуть прошлое? Начать все с начала?»

Алина о чем-то спросила его, Олег не услышал.

– Что, прости? – Он заставил себя встряхнуться.

– Ты же сейчас где-то там, в облаках, витаешь… – с ласковым укором произнесла гостья. – О чем ты думаешь?

– О тебе. Вернее, вспоминаю о тебе.

– Зачем обо мне вспоминать, когда вот она я, перед тобой. И какой именно эпизод из нашего прошлого ты вспомнил?

– Ту ночь, – не раздумывая, ответил Олег. – Если повторить?

– Ты так сразу… – ошеломленно произнесла Алина и покраснела, опустив голову.

«Они ведь с Аськой сегодня все подстроили. Яснее ясного. Этот визит шит белыми нитками. Тогда зачем мне теряться сейчас?»

Алина сидела на диване напротив, подобрав ноги. В этом платье, с подколотыми у висков волосами, она напоминала какую-то актрису, только вот не вспомнить какую. Талия, изгиб бедра, изящное колено под приподнявшейся полой платья… Аккуратные ноготки на пальцах ног – светло-голубого цвета. В тон платью. В позе Алины было столько непринужденной грации, что Олег, несмотря на жаркий день, почувствовал холод внутри – там, где-то в районе желудка.

Это был один из тех опасных моментов, которые время от времени настигали Олега, и тогда ему хотелось прекратить свой вынужденный пост и зажить жизнью обычного мужчины.

В это время снаружи раздался автомобильный сигнал. Еще сигнал. Алина замолчала, глядя в глаза Олегу. Они сидели друг напротив друга и слушали, как кто-то там гудит на улице.

– Может быть, Ася все-таки решила приехать? – спросил Олег.

– Ася? – растерялась Алина. – Хотя, кто знает, вдруг она почувствовала себя лучше, сейчас же такие чудо-лекарства бывают…

– Пойду посмотрю.

Олег направился к двери, Алина за ним.

За оградой, среди кустов, маячил желтый бок такси. И чья-то фигура металась там, у ворот.

Через несколько шагов Олег понял, кто это решил нанести ему визит.

Броня.

Олег повернулся, чтобы сказать Алине: «Иди в дом, подожди меня там», но было поздно. Броня увидела, что бывший муж в саду не один. А рядом с той, которую она ненавидела много лет.

– Зоммер! Скотина! – закричала страшным голосом Броня.

– Ой, – сзади пискнула Алина. – Бронислава? Твоя жена…

– Бывшая, – пробормотал Олег.

– Зоммер, открой! – надрывалась Броня.

– Нет.

– Открой, кому сказала!

– Зачем?

– Открой!

– Нет. Уезжай, Броня.

– Ты с ней, да? С этой стервой? Ты же понимаешь, что этим буквально рвешь мне сердце! С кем угодно, но только не с ней, ты понимаешь? – неистовствовала Броня у калитки.

– Ты что, указываешь мне? Броня, я взрослый человек, я сам решаю, с кем мне встречаться, а с кем нет, – спокойно произнес Олег.

– Открой.

– Ага. Как же. Чтобы ты опять устроила здесь мамаево побоище…

Броня всей грудью навалилась на калитку, рванула ее… И тут случилось странное. Замок щелкнул, и калитка распахнулась. Броня прорвалась на участок.

Алина сзади тихонько взвизгнула.

– Что ты пищишь, как собачонка? – остановившись, надменно, с торжеством произнесла Броня, обращаясь к гостье. – Я тебя бить не собираюсь, я приличная женщина, не какая-то там хабалка из пригорода. Олег, это она, твоя пассия, в прошлый раз затеяла конфликт, она первой начала…

– Сейчас что ты хочешь? – сдержанно спросил Олег, тем не менее инстинктивно загораживая Алину.

– Чтобы она убиралась отсюда.

– За что мне это… – всхлипнула сзади Алина. – Я и так собиралась уходить!

– Погоди, я провожу тебя, – обернулся Олег.

Алина плакала, по-детски смахивая пальцами слезы со щек.

– Не бери в голову, относись к ней как к не совсем адекватному человеку. Который не понимает, что творит, – обращаясь к ней, тихо произнес Олег.

– Если бы я знала, что она тут окажется… ах, да не надо за меня переживать, не надо меня провожать! – раздраженно воскликнула Алина и выбежала с участка, придерживая сумочку на боку.

Солнце светило уже сбоку, подсвечивая силуэт Алины, словно окружая женщину золотым контуром.

Алина помчалась в сторону станции, через несколько секунд исчезла за деревьями и слившимся в одну сплошную полосу забором. Что испытал Олег, когда мечта его юности убежала? Немного сожаления, немного досады. И облегчение, что соблазн из его жизни все-таки исчез наконец.

Алина больше никогда не появится в его жизни. Ну какая женщина согласится на отношения с мужчиной, у которого постоянно маячит рядом такая особа, как Броня? Разумные люди не готовы рисковать жизнью и здоровьем…

– Довольна? – устало спросил Олег у бывшей жены.

– Да, – с торжеством произнесла она. Но тут же поправилась: – Нет! Ты скотина, Зоммер. Сердца у тебя нет. Как ты мог пригласить ее к себе? Кого угодно зови, но только не ее! Ты ведь знаешь, какую это мне причиняет боль…

– А сколько еще тебе будет больно? – вдруг спросил Олег, глядя на темные, густые брови жены, сведенные у переносицы. Эти брови напоминали крылья какой-то хищной птицы, выжидательно парящей в небе и высматривающей добычу на земле.

– В каком смысле?

– Ну, год, десять, двадцать, до самой смерти или даже после нее?

– До смерти и, возможно, потом, если она, загробная жизнь, существует! – выдохнула Броня. – Ты ведь чудовище, ты мне такую травму нанес, ты даже не представляешь…

И бывшая жена принялась перечислять, какие она понесла убытки от союза с Олегом.

Если поначалу Броня казалась относительно спокойной (ну, по крайней мере, в драку с Алиной она не полезла), то теперь с каждым словом она распалялась все больше и больше. Броня перечисляла все Олеговы грехи и проступки, которые тот совершил за годы семейной жизни и после нее, она подробно и страстно описывала свои страдания, а также мучения своей матери и лишения, которые понес Стива, сын.

Броня уже кричала во весь голос, брызгая слюной в лицо Олега, но он, странное дело, не испытывал к этой женщине ненависти. Он думал только об одном – как, ну как ее можно успокоить, как ее заткнуть? Наверное, правы были те, кто советовал Олегу надавать жене оплеух, когда она в очередной раз начнет свой «концерт». И это средство, думается, подействовало бы. Броня замолчала бы. И, возможно, успокоилась бы. И даже перестала бы страдать, кто знает?

Редко, но случается подобное – когда женщина (а впрочем, это касается обоих полов) истерит, и лишь силой можно ее привести в чувство. Ну, это как надавать по щекам паникеру на тонущем корабле, чтобы человек собрался и вместо паники и истошных воплей занялся бы своим спасением.

Но проблема заключалась в том, что Олег не хотел поднимать руку на женщину. Он был не такой. Поднял бы – и сломался бы сам, возможно. Спился бы, кинулся во все тяжкие, профукал бы оставшуюся жизнь… Сам бы себя сломал своим рукоприкладством, наверное.

А Броня словно вынуждала его, дразнила – ну ударь меня, ударь… И в этом ее истеричном азарте заключался вызов. Насилие. Да, женское насилие, то самое, после которого мужчина бьет женщину и заявляет ей: «Ты сама меня вынудила, это ты виновата, ты меня из себя вывела!»

Это тоже была манипуляция со стороны женщины, что ли, которой Олег не хотел поддаваться. Не хотел превращаться в человека, поднявшего руку на женщину, мать своего ребенка.

– Броня, успокойся.

– …молчи! Ты чудовище, Зоммер, ты самый отвратительный человек на земле, и я тебя проклинаю, я тебе желаю смерти, вот чтобы ты сдох в муках – может, хоть тогда ты поймешь, как терзал меня!

Олег сжал кулаки. Выдохнул. Принялся считать мысленно, глядя в сторону.

Но, к счастью, в этот момент у Брони зазвонил телефон.

– Алло, мам! Да, что случилось? – Броня словно забыла об Олеге. Некоторое время она молчала, напряженно слушая. – Куда?! И что?! О нет… И не отвечает? Ой, мама, мама, мне страшно… А ты куда смотрела? Ну, беги теперь, ищи, я только через час буду. – Она нажала на «отбой» и уставилась на Олега мрачно, с отвращением. – Добился своего. Это все твое воспитание!

– Что случилось? Что-то со Стивой?

– Что-что… Пропал он!

– Как пропал? – серьезно спросил Олег.

– Как… у него в телефоне этот… трекер. Или что там. Короче, программа такая, показывает, куда он идет, где он сейчас. И мама говорит, что Стива отправился куда-то в другую сторону… У него там зона очерчена, которую он не должен покидать. Вот куда он?! Вместо того чтобы домой идти. И не отвечает. Весь в тебя, на мать с бабушкой ему плевать. Пятнадцать лет уже, а ни совести, ни мозгов… Ох, хорошо, такси я не отослала специально.

– Погоди. Броня, отдай мне сына.

– Ага. Щас. – Броня положила телефон в сумочку, заспешила обратно, к калитке. – Чтобы ты его угробил, да…

Она села в такси, машина сорвалась с места. Олег в этот момент чувствовал себя растерянным. С одной стороны, он испугался за сына, с другой – а ведь ничего ужасного пока не произошло. Пятнадцатилетний парень решил сбежать за пределы своего района, покинул строго очерченный ареал (дом, школа, студия, где Стива пел в хоре) – что в этом удивительного? Почему Стива не отвечал матери и бабушке на звонки? Ну, потому же, почему и Олег, он ведь тоже иногда игнорировал звонки Брони…

Олег вернулся в дом, набрал номер сына.

– Алло… Пап?

– Привет. Все в порядке?

– Ну, типа да… – пробормотал Стива. Он словно стеснялся отца, всегда, когда говорил с ним – такая тоска в голосе парня…

– Мать говорит, что ты куда-то не туда направился.

– А-а. Понятно. Я хотел по-быстрому в торговый центр зайти, купить там надо кое-что. Думал, я мигом, и они с бабушкой не заметят.

– Так ответь им. Они же звонят. Или сам позвони.

– Хорошо.

– И мне звони. Всегда. Когда хочешь.

– Да, пап. Пока.

Пошли короткие гудки. Олег нажал на «отбой».

Понятно, что все у сына более-менее в порядке.

И все тот же вопрос тогда опять всплывает – откуда тут, на даче, взялась Броня? И причем как-то странно она появилась – ровно в тот момент, когда в доме у Олега находилась Алина. Броня что, следит за Олегом? Каким-то образом навесила в доме бывшего мужа «жучков» или камер, чтобы быть в курсе всего? Нет, ну бред же, паранойя… Скорее всего просто совпадение. Ведь бывало уже несколько раз, когда Броня являлась внезапно, вдруг – с проверкой.

Олег застонал, вцепившись в волосы. «А как там Алина? Даже не проводил ее!» Если Алине удалось сесть на маршрутку, то она быстро доберется до станции, как раз поезд до города скоро… а если нет?

Он вывел машину из гаража, отправился в сторону станции. Ехал по дороге медленно, оглядывая окрестности. Затем, прибыв на место, обошел всю станцию. Алины нигде не было. Поезд на город ушел пять минут назад.

«Надо ей позвонить. Или лучше написать!» Олег задумался над экраном телефона. Что писать, какими словами извиняться? А разве он виноват… «Мне жаль, что так получилось», – написал Олег, отправил сообщение. Через несколько секунд увидел, что Алина прочитала сообщение, – она в сети, судя по всему. Олег подождал еще немного – Алина не ответила. «Ну и ладно!»

Он отправился в супермаркет возле станции (зря, что ли, ездил), набрал еды в багажник, воды.

Вернулся домой, разгрузил машину, затем сел за большой стационарный компьютер. Нашел блог Зины, принялся читать новый пост своей бывшей однокурсницы о художнике Дейнеке. Сам Олег открыто не комментировал, и не хотелось. Написал в личку Зине: «Отличный пост!»

Зина ответила через полчаса: «Привет! Спасибо на добром слове».

Тишина.

«Что ты делаешь? – Подумал и добавил: – Ты где? – Потом: – Может быть, встретимся?»

Ответ: «О, я не могу. Готовлю выставку».

«На какую тему выставка?»

«Отечественная живопись в послевоенное время».

О чем еще писать, надо ли еще раз спрашивать о том, когда они могут встретиться?.. Олег засомневался. Затем принялся искать анонсы ближайших культурных событий и довольно быстро нашел выставку, которую скорее всего и готовила сейчас Зина.

Выставка намечена на начало следующей недели, и проходить она будет на территории бывшего завода «Красный маятник».

Некоторое время Олег размышлял, разглядывая карту города, на которой был отмечен завод, то увеличивая масштаб, то уменьшая.

Смысл спрашивать Зину, если можно туда поехать?

Будет ли рада Зина Олегу? Наверное. Или нет, не факт. Неизвестно. Может, она разозлится, что он свалился ей как снег на голову, помешал работать. Хотя Зина Ромашова – совсем не злая, но и не добрая. Она просто спокойная и доброжелательная, она нормальная.

Олег опять вывел машину из гаража и поехал в город. Когда он оказался возле входа на территорию бывшего завода, то было уже полдевятого вечера.

Олег заглянул на проходную:

– Добрый вечер. Скажите, Ромашова еще на месте? Она выставку организует…

– Фамилия? – спросил охранник.

– Зоммер.

– Нет, вы паспорт свой давайте… к ней весь день бегают, сколько можно, вот неймется людям!

Охранник записал данные Олега в толстый гроссбух, вернул паспорт, на «вертушке» зажглась зеленая стрелочка.

– Прямо и налево!

Олег оказался на территории бывшего завода. Пустая площадь, залитая асфальтом, справа – что-то типа ангара. Множество дверей, вывески, на ступенях сидят молодые люди, один играет на гитаре.

Слева – здание самого завода из красного кирпича.

Олег поднялся по ступеням вверх и оказался в полутемном холле. Заглянул в один коридор – темно и пусто, – затем в другой.

– Есть кто? – нетерпеливо крикнул он.

Внезапно распахнулась дверь, до того незаметная – словно чудом возник посреди темно-серой стены прямоугольник яркого света.

На фоне белого прямоугольника вырисовался силуэт Зины.

– Олег? Ты? – удивленно произнесла она.

– Я.

– Как ты тут оказался?

– Сам не знаю, – пожал он плечами. – Соскучился.

– Соскучился?! – растерялась Зина. Но, впрочем, тут же взяла себя в руки, засмеялась: – А я-то думала, что надоела тебе! Ты хотел выставку посмотреть? Идем, покажу… Минутку, только все выключу тут, в подсобке. Я, знаешь, уже уходить собиралась, ты меня просто чудом сейчас застал…

Зина выключила компьютер в комнате, погасила свет. Перекинула на ходу сумочку через плечо и, гремя ключами, заперла дверь.

Повела Олега за собой по пустым длинным комнатам, включая освещение на ходу.

На стенах висели картины советских художников, запечатлевших послевоенное время.

– Соцреализм? – пробормотал Олег.

– Да. И он ничем не хуже других течений, методов, жанров, существовавших в истории искусств. И соцреализм соцреализму тоже рознь. Были и пафосные, что называется, придворные художники, которые, опять же, существовали во все времена и эпохи, были и обычные трудяги, бесхитростно изображавшие то, что видели, были и гении.

Вспаханное поле: пар идет от нагретой черной земли. Букет сирени в вазе. Лица крестьян. Рабочих. Летчики собрались в кружок на аэродроме, что-то обсуждают… Строительство нового дома в разрушенном городе. Над бескрайней снежной тундрой летит, в лучах вечернего солнца, маленький самолет.

– Ты любишь все эти темы? – спросил Олег.

– Да, у каждого человека есть свои любимые темы. Свои любимые времена. У всех – разные. Смысл спорить, смысл доказывать, что ты любишь не то, что надо…

– Ты со мной сейчас споришь, что ли? Я не придирчивый комментатор в твоем блоге! – улыбнулся Олег.

– Да, прости… Устала, – пожаловалась Зина.

Они повернули обратно, Зина на ходу щелкала выключателями, и помещения, остававшиеся позади, погружались во мрак. Так они дошли до выхода.

Зина закрыла дверь на ключ.

На улице было уже совсем темно, горели фонари по краям площади, молодежь с гитарой куда-то разбрелась. Зина отдала ключи охраннику, попрощалась, следом за ней через «вертушку» покинул бывшую заводскую площадь Олег.

– Ты голодная? Давай посидим где-нибудь?

– Давай. О, ты на машине, как удобно…

Они ехали, и, время от времени останавливаясь у светофоров, Олег искоса поглядывал на Зину. Он смотрел на нее как на экзотический цветок. На нечто непонятное, странное. Когда еще сам не можешь разобраться, нравится тебе это или нет, но уже невозможно оторваться, уйти, забыть.

Словом, Олег испытывал ощущение, которое называется «тянет». Его определенно тянуло к Зине. Эта молодая женщина не отличалась особой красотой, очарованием, грацией, в ней не было того, что обычно безотказно действует на мужчин. Вот Алина Велинская – та, да, всегда привлекала к себе внимание своей необыкновенной женственностью. Или взять, например, Броню – сгусток неукротимой энергии!

Зина же была сама по себе. Уникальное, непонятное создание. Она удивляла своей харизмой. Может быть, если Олегу, наконец, удастся разгадать эту женщину, он тоже успокоится?

– Как дела, Зина? Что нового?

– Новое ты видел сам, только что…

– Как дети?

– Петр и Павел… Нормально. У них своя жизнь.

– Здорово. Хотел бы я, чтобы мой сын тоже стал самостоятельным. В чем цель всего воспитания? Ведь что главное для родителей? Чтобы дети научились жить сами, без их помощи.

– Да, ты прав. Но я ничего специально не делала, само получилось, – призналась Зина. – Вот ты спрашиваешь, что нового. А нового – вдруг бывший муж объявился. Заболел – правда, не смертельно, но серьезно, это да, и потребовал нас всех к себе. Меня, Петра и Павла.

– Ты же говорила, у него новая семья, новые дети?

– Они все куда-то уехали – его жена и девочки в какую-то далекую страну. На море, в отпуск. Его секретарь – тоже позволил себе свалить куда-то, в кои-то веки. Кто остался? Ну только мы с мальчиками. Мы и приехали к Юрию в больницу.

– Он был благодарен? Он оценил ваш поступок? – усмехнулся Олег.

– Наверно, – фыркнула Зина. – Знаешь, а я всю дорогу мучилась – ехать, не ехать, что сказать мальчикам, правильно мы поступаем или неправильно… По-хорошему, надо было послать Юрия куда подальше – он-то ради нас и пальцем не пошевелил, минимум из минимума, но… Отец детей как-никак. Пусть сами думают, я-то при чем! – с отчаянием воскликнула Зина.

– Значит, он все-таки волнует тебя, этот мужчина, – мягко произнес Олег.

– Волнует?! О нет! Я хочу забыть о нем и не могу, потому что дети нас связывают, и это уже навсегда. А я хочу забыть!

– Как я хочу забыть Броню, – признался Олег.

Он остановил машину у кафе с летней верандой. Веранда выглядела уютно: мягкие диваны, подушки, неяркий свет, игра теней в полотняных навесах. Посетителей довольно много, но пара столиков, к счастью, не заняты.

– Красиво тут, – одобрила Зина.

Официант провел их к свободным местам, положил меню перед каждым.

Зина заказала себе один коктейль, больше ничего не захотела. Олег подумал и тоже заказал себе большой коктейль, правда, в его случае – безалкогольный.

– Как я люблю эти летние кафе, – пробормотала Зина, опершись на ограду и глядя на улицу, куда-то вдаль. – И чтобы вечер, и тепло, и свет от фонарей… И цвета такие густые, приглушенные немного у неба, подсвеченные фасады домов еще…

– И приятный собеседник напротив, – подхватил Олег.

Зина улыбнулась рассеянно. Замерла.

Харизма харизмой, но она и внешне нравилась Олегу, определенно. Острый носик, большие глаза. Миленькая. Ну, и умница опять же. С ней хотелось говорить, с ней хотелось быть рядом. Ведь не просто так Олег сегодня сорвался с места, побежал искать Зину. Впрочем, если быть до конца честным, еще одного человека Олег сегодня пытался найти, догнать. Алину.

– Ты когда-нибудь думала о будущем? Планировала свою жизнь? – спросил Олег. Официантка принесла причудливые коктейли с зонтиками и прочими украшениями, поставила на стол. – Спасибо. Я никогда не думал. Жил как живется…

– А это все бесполезно. Недаром же говорят: хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах… Нет, я, конечно, кое-что планирую, свою работу, например, и как организовать то или иное мероприятие, но о себе я мало думаю. Как будет, так будет. Но ты представлял себя, например, лет через десять? Каким ты себя видишь, что делаешь? – с любопытством спросила Зина. – Только отвечай быстро, не задумываясь, в этом весь смысл!

Олег вдруг представил свой сад, качели, и на них – себя с Зиной. Эта картинка и испугала, и обрадовала его. Да, и вроде там еще кто-то был, в том саду, неподалеку, еще какие-то люди? Но это ладно, главное, что Олег на картинке из будущего увидел себя с Зиной!

– Что ты смеешься? Представил? Ну расскажи! – с азартом спросила Зина. Олег через стол взял ее руки в свои. – Расскажи… – прошептала она, вернее, повторила машинально, завороженно глядя в его глаза.

– Ты расскажи.

– Я? А я ничего такого не думала. И вообще… у меня в голове такая каша, ты не представляешь.

Они болтали, держась за руки, какую-то ерунду, словно не соображая ничего, и это было так чудесно. Тысячу лет Олег не ощущал ничего подобного. Ощущение полета и волшебства.

И время летело как-то особо незаметно, с фантастической скоростью. Подступила ночь, посетители кафе стали расходиться. Олег расплатился, они с Зиной сели в машину.

– Поехали…

– Куда?

– Куда глаза глядят, – с азартом сказал Олег. Потом спохватился: – Или ты хочешь спать, ты устала?

– Если меня катать на машине, то я совсем не устала, – смеясь, призналась Зина. – Спать я точно не хочу.