Текст книги "Лети ко мне"

– Не один, – спокойно согласился Николай. – Я просто ученый, а вот кто за мной стоит – я тебе сказать не могу.

– Северин Ромашин?

– Ох, какая ты все-таки… Ну я-то ладно, но есть люди, которые тебя убьют не глядя, не задумываясь. И тебя, и твоих детей. Вот именно ради твоих детей я и прошу тебя поделиться со мной всем, что ты знаешь, Серафима.

И Николай сказал адрес бывшего мужа, где сейчас как раз проживали Фимины дети.

«Я так и знала, – подумала Фима с ужасом. – Не надо мне было лезть во все это. Что я наделала… да провались они пропадом, эти драконы! Дети, мои дети! Мама, ну а ты что, почему ты меня не предупредила о том, как опасно быть Хранителем?!»

Внезапно Фима вспомнила, что мама ее все-таки предупреждала. О том, что Хранители должны скрывать свою миссию и что сама по себе эта миссия может таить в себе опасность.

– Ты мне угрожаешь? – едва выдавила она из себя и почувствовала, как слезы полились у нее из глаз.

– Ох ты… Перестань! На вот салфетку… – с яростью произнес Николай. – Вытри лицо. Я хочу тебе помочь. Ну и себе тоже. Я в курсе, что ты за человек, что собой представляешь. Я был у тебя в доме, я видел, как ты живешь… Я изучал содержимое твоего компьютера, историю твоего браузера, читал, о чем ты иногда пишешь в соцсетях… И знаешь, к какому выводу я пришел? Ты ведь совершенно не от мира сего! Как ты живешь, чем ты живешь, странная женщина! Одни сериалы в голове. Тусуешься в каких-то фан-клубах, обсуждаешь с другими чокнутыми разных актеров. Я до сегодняшнего дня был уверен, что тебя никогда не интересовали драконы и то, чем занималась твоя мать. Что могло вдруг произойти? Почему у тебя все перевернулось в голове? Откуда ты узнала про Капитана… тьфу ты, про Алекса, а еще про Ромашина… Ты нашла какие-то бумаги?

«Если я признаюсь, что после мамы все-таки осталась книга о драконах, я погибла, – решила Фима. – И я погублю своих детей! И тетю Валю, не исключено. Надо соврать, причем наполовину. Признаться – но совсем не в том, чего от меня ждет этот Николай!»

– Я всегда считала свою маму немножечко сумасшедшей, – всхлипнула Фима. – Никогда не воспринимала ее слова всерьез.

– Но она рассказывала тебе о драконах? – нетерпеливо спросил ее Николай.

– Да, конечно! – горячо согласилась Фима. – Только я всегда наушники надевала, – она полезла в сумочку, достала из нее коробочку с беспроводными наушниками, открыла ее перед носом мужчины. – Вот. Под волосами не видно. Я изображаю, что слушаю маму, а на самом деле слушаю музыку. И маме не обидно.

– Но ты узнала об Алексе, Ромашине, Хранителях… о том, что Алекса надо искать именно здесь!

– Да. Именно эту информацию мама заставила меня когда-то выучить наизусть и незадолго перед своей смертью вручила мне фото Алекса, вот, – Фима достала из сумочки фото и мысленно похвалила себя за то, что книгу о Копченом не стала брать с собой. – Мама дала мне координаты Алекса. Я вчера искала в сети, как туда проехать, поняла, что это дом Ромашина… В сети узнала еще, что Алекс – летчик, он сделал что-то не то, его вроде как судили… или оправдали? Я не поняла. Я это узнала только вчера, клянусь, когда искала информацию, как сюда проехать.

– И ты сейчас узнала Алекса в лицо?

– Ну да… очень характерное лицо, немножечко на одного актера похож в молодости…

– Какого еще актера?

– Впрочем, неважно на какого… Но именно в молодости, а не тогда, когда он стал всемирно известным… А, это ты сейчас там шел, я поняла? – озарило Фиму.

– Да, я как раз шел встречать Алекса к станции… Стоп, а про Хранителей ты когда узнала?

– Ну о них-то мама всегда мне твердила, себя так называла – Хранительницей и требовала, чтобы я тоже стала Хранителем… Но я в это не верила, вот вообще! – закричала Фима и опять залилась слезами. Это оказалось легко – стоило ей только вспомнить о маме, как слезы сами начинали литься у Фимы из глаз.

– Но почему ты решила ехать сюда? Вдруг решила! Зачем тебе понадобилось увидеть Капи… Алекса? – не отставал Николай.

– Потому что прошел год после маминой смерти, и я очень извелась. Я сказала себе, что должна хоть раз убедиться в том, что мама говорила правду. И она действительно говорила правду! – Фима зарыдала уже в голос.

– Тише, прошу…

– Ты не понимаешь! Я никогда ей не верила, а оно все оказалось правдой! Есть драконы, есть Хранители… Да, а зачем тебе драконы? – Фима немного успокоилась, обреченно сложила руки на коленях. – И людям, которые за тобой? Ой, хотя нет, не рассказывай, если я узнаю вашу тайну, то ты меня убьешь потом!

– Да не убью я тебя. Рассказать, чтобы потом убить? Странная логика. Наоборот, я не хочу, чтобы кто-то узнал, что ты э-э… в курсе наших дел, – пробормотал Николай, глядя на ее руки. – Но ты должна мне помочь. Выкладывай, что еще ты помнишь из маминых историй?

– Ничего не помню, – сокрушенно и совершенно искренне при этом вздохнула Фима. – Я и про драконов ничего не поняла, зачем они в принципе нужны, для чего все так с ними носились когда-то. Ну это же бред – драконы якобы должны гармонизировать пространство. Но как?!

– Согласен, это ерунда какая-то, – отмахнулся Николай. – Да я и не верю в это особо. Меня интересует другое – их способность к долгой, очень долгой жизни, с сохранением качества этой жизни. Люди-драконы – словно молодые всегда. Причина их здоровья и долголетия – вот что меня интересует как ученого. Ты об этом знала?

Фима захлопала глазами.

– Ты хоть что-нибудь помнишь о том, как надо проводить трансформацию? Что для этого надо?

Фима опять захлопала глазами.

– Ты само воплощение безалаберности и легкомыслия. Ты была свидетельницей великих тайн и знаний, но даже не заметила этого. Ничего не поняла и не запомнила даже… Ты настоящий современный человек, – с удивлением, даже с уважением произнес Николай. – Я тебя прошу – ни слова никому об этом, иначе ты рискуешь жизнью и здоровьем себя и своих детей. Здесь не появляйся больше! Да, и если ты что-то вспомнишь или вдруг случайно найдешь бумаги своей матери – позвони мне. – Он протянул Фиме визитку. – Я хорошо тебе заплачу.

– Но Ромашин меня все равно убьет?

– Опять ты… Заладила! – сморщился Николай. – Дальше меня эта информация не пойдет. И вообще, Север – нормальный мужик, если его до крайностей не доводить. И он гений своего дела, конечно. И, вообще, ты бы… ты бы, если б вспомнила, поспособствовала бы науке и человечеству. Ну что эта гармонизация, когда мы сможем победить болезни и… и смерть, по сути. Драконы могут открыть нам тайну вечной жизни!

– С ума сойти… – прошептала Фима.

– Если и есть настоящий Хранитель, то это – Север Ромашин. Он единственный заботится о последнем драконе.

– Понятно… Погоди! А сам Алекс – он что, не знает, что он дракон?

– Нет. Он не в курсе, что у него есть способность к трансформации. И скоро он ее потеряет, по достижении определенного возраста.

– Ничего себе… но он же слышал сегодня, как я назвала его драконом?

– Он не удивился. Он, думаю, счел тебя сумасшедшей. Я так ему сейчас объяснил твое поведение. Якобы ты чокнутая, которая пристает ко всем прохожим с подобной ерундой. И еще я просил его не распространяться о встрече с тобой.

– Он не похож на дракона, – вырвалось у Фимы.

– Совсем не похож, – согласился Николай. Потом спохватился: – Ладно, мне пора. Помни, о чем я тебя просил – никому ни слова. И обязательно позвони мне, Серафима, если вдруг что вспомнишь.

– Я поняла. Да, кстати. А ты тоже не похож на ученого. Я сначала подумала, что ты бомж, – призналась Фима и направилась в сторону станции.

Северин

Северин заглянул в процедурную при лаборатории. Там Николай брал у Капитана кровь из вены.

– Доброе утро, – приветливо произнес Северин.

– Доброе утро, Северин, – не поворачиваясь, одновременно отозвались Николай и Капитан.

– Как настроение, Капитан? Что-то у вас сегодня голос невеселый, – заметил Северин, садясь напротив в кресло.

– Я в порядке. Так, мелочи жизни, – ответил Капитан, продолжая сосредоточенно наблюдать, как пробирка наполняется его кровью.

– Наш Капитан любит самостоятельность. Ездил вчера в город на электричке, на ней и возвращался. Ну заодно и соприкоснулся вживую с простым народом, так сказать, – быстро ответил за Капитана Николай. – Насмотрелся и наслушался всякого. А я предлагал ему водителя с автомобилем…

– Что-то не так? – насторожился Северин. Ему совсем не по душе была излишняя самостоятельность Капитана, но он не хотел ограничивать тех людей, в которых был заинтересован, он давал им определенную свободу.

Если человек чувствует себя несвободным – он начинает думать о бунте, а не о деле.

И заодно это своего рода проверка – готов ли этот субъект к сотрудничеству или нет. Если, будучи свободным, человек начинает проявлять свои самые мерзкие качества – то это повод с ним расстаться. Ведь свобода, как ничто другое, очень быстро проявляет суть каждого.

Ну и другой важный момент – надо в каких-то моментах предоставить человеку свободу, а в каких-то – ограничить ее. И это самое главное: угадать, просчитать, рассчитать – где распустить узду, а где натянуть ее до предела.

Если правильно все устроить, то субъект перестает замечать свою несвободу в некоторых областях, он чувствует себя на воле. Он благодарен тому, кто подарил ему это призрачное ощущение свободы, и не замечает, что руки у него давно связаны, а рот заклеен скотчем.

Например, Северин никогда не следил за женой, Лаурой, никогда ей ничего не запрещал и не надоедал советами. Он вел себя с ней как благороднейший из мужей, освободив ее от обязанности «соответствовать».

Но именно поэтому Лаура старалась «соответствовать» своему мужу, своему статусу – добровольно, по собственной инициативе. Она была связана чувством вины, своими страхами. Хотя по-хорошему Лауре давно надо было обратиться к специалистам и избавиться от своей тревожности. Лаура чувствовала себя виноватой – и именно потому не совершала опрометчивых поступков.

Весь обслуживающий персонал в доме тоже чувствовал себя свободным – никто же не отнимал у людей телефоны и возможности связаться с близкими, ну а что для этого приходилось ходить в переговорную – так это мелочи. Люди знали, что в доме нет видеокамер – и это тоже невольно заставляло их «соответствовать». Ну а кто не соответствовал, тот быстро вылетал, зачем видеокамеры – за людьми лучше всего следят люди.

Например, Николаю было вообще позволено буквально все, ученому дозволялось воплощать в жизнь самые смелые замыслы, поэтому он тоже старался соответствовать. Николай ценил возможности, которые ему предоставили, и не замечал, что уже давно делает то, что хотел Северин.

Что касается Германа, то тот был предан Северину абсолютно – за то, что когда-то Северин доверил ему должность личного помощника. Доверил все свои тайны!

Свои тайны нельзя доверять всем подряд. Но добиться абсолютной преданности от иных людей можно только таким способом. Это риск, да, но разумный, просчитанный риск.

Поэтому Герман относился к Северину как к родному сыну, хотя и немногим был его старше, и потому давно «забил» на свою личную жизнь. Северин просто лишил его личной жизни, но Герман даже не заметил этого.

А что касается Алекса, за которым прочно укрепилось прозвище Капитан, то Северин «поймал» бывшего летчика на желании служить.

А все дело в том, что Капитан в свое время умудрился переболеть малярией в одной из азиатских стран. И перенес эту болезнь на удивление легко и без последствий, все доктора удивлялись.

Это только Северину и его окружению было понятно почему – у людей-драконов великолепная иммунная система.

Собственно, сейчас Капитан добровольно жил у Северина по той простой причине, что считал, что так он «служит» теперь науке и людям. Капитан был уверен, что с его помощью ученый Николай пытается разработать новую, лучше прежних – более эффективную и не имеющую побочного действия – вакцину от малярии, болезни, которая все еще оставалась опасной и по-прежнему грозила человечеству эпидемиями. А затем Северин, как производитель лекарств, внедрит это новое вещество, спасающее от опасной болезни, в производство.

– Что не так, да все так, – добродушно произнес Николай, заклеив специальным пластырем Капитану то место на сгибе руки, откуда брал кровь. – Мелочи жизни, говорю. Отдыхать надо больше. Ну все, Кэп, идите, поспите, сегодня я у вас слишком много крови взял.

– Хорошо, что хоть немного оставили, – попытался шутить Капитан.

Этот человек, вернее, не совсем человек – вызывал у Северина невольное отторжение. Именно потому, что обладал способностью в один миг превратиться в летающее чудовище. Пока еще в теории, конечно.

Капитан являлся, по сути, существом, а не человеком, хотя сам пока о том даже не подозревал.

А ведь на вид и не скажешь, что существо: обычный мужчина, не особо высокий (но и не низкий), подтянутый. Выглядел Капитан изрядно моложе своих лет, женщины на него засматривались (Северин, будучи человеком наблюдательным, сразу это заметил), в густых темных волосах Капитана – ни одного седого волоса. Движения – экономные и элегантные, изящные, но без приторности. Словом, на Капитана было приятно смотреть. Любая одежда ему шла. Всегда подтянутый, аккуратный.

Капитан отличался поразительным здоровьем. Он практически ничем не болел, а если ему и случалось подхватить какой-то вирус (вот как с той же малярией), то он переносил это заболевание с легкостью и без последствий.

Но характер у Капитана уже начинал явно портиться. Быть может, это из-за того, что давали о себе знать воспоминания о той аварии, виновником которой суд определил Капитана, либо действительно приближалась та самая роковая дата, после которой способность к трансформации утрачивалась и человек-дракон уже ничем не отличался от обычного человека.

Это то немногое, что удалось выяснить о драконах.

– Я слышал музыку, – сказал Капитан, едва заметно улыбаясь. – Чудесную. Кто-то играл в саду на скрипке.

– А, это Карина. Карри. Карри – ее сценическое имя, – пояснил Северин. – Она скрипачка и танцовщица. Надо вас познакомить как-нибудь. Но она немного дикарка, не знаю, согласится ли. Играет для гостей на вечерах. Талант! – совершенно искренне признал Северин.

– Да, талант, – согласился Капитан. – У меня даже возникло ощущение, будто она говорит со мной. Играет именно для меня.

– Она такая! – засмеялся Северин, почувствовав… но что именно почувствовав? Укол ревности? Вот отчего-то так защемило вдруг в груди…

Капитан ушел, Николай и Северин остались в лабораторном отсеке вдвоем.

– С трудом с ним общаюсь, – признался Северин.

– Это вы зря, Север, – спрятав образцы крови Капитана в специальном холодильнике, пожал плечами Николай… – Драконы же – совершенные существа. Призваны гармонизировать пространство.

– Ты сам-то в это веришь? Это все лирика, – усмехнулся Северин. – А нас интересуют совершенно другие вещи. Вакцина бессмертия. Лекарство от смерти!

– Ну не совсем от смерти, но… Лекарство от старости.

– Я понимаю, о чем ты, но это не годится для рекламы, – покачал головой Северин. – Ты совсем не маркетолог.

– Может, и правда, нам удастся создать вещество, позволяющее человеку обрести бессмертие, – подумав, был вынужден согласиться Николай.

В лабораторный отсек ворвался Максим – молодой ученый, помощник Николая.

– Северин, и вы тут? Отлично! Только что зафиксировал результат – мыши прожили ровно минуту после введения вещества, перед тем сбросили шерсть, их тело увеличилось в объеме в два раза, у них появилось что-то вроде крыльев…

– Какая радость, – захохотал Николай. – Обычные мыши превратились в летучих. Шучу, шучу. Это реальный результат! Надо отметить.

– Минутку, – поднял руку Северин. – Да, это реальный прорыв, но… не все же захотят превращаться в драконов ради собственного бессмертия.

– Достаточно хотя бы один раз обратиться… тьфу ты, трансформироваться, чтобы обрести нужные свойства, – возразил Николай. – Потом никто не заставляет то и дело менять свой облик.

– Но я в шоке… Даже не ожидал такого результата! – нервно хихикнул Максим. Он и вправду выглядел как юный гений-«ботан», таких обычно рисуют в мультфильмах – долговязый, тощий юноша, неловкий, с длинными волосами, завязанными на затылке в жиденький белесый хвост. В очках, которые едва помещались на переносице… Вот в Максиме Северин никогда не был уверен до конца. Этот вундеркинд обладал непомерным эго, мог предать в любой момент. Полностью довериться этому юному зазнайке? Да никогда!

Северин смог заманить Максима в свою команду только с помощью больших денег. А тот честно признался – если бы гонорар был меньше, то свалил бы в Америку, куда его давно зазывали.

– А я – ожидал, – добродушно признался Николай. – Я верил. Если мы сумеем закрепить этот результат, сделать трансформацию устойчивой, то нас ждет Нобелевская премия, не меньше.

– Да, но пока Капитан так и не сумел обрести способность к трансформации… так что вилами на воде написана ваша «нобелевка», – запальчиво возразил Максим. – И вся эта возня – коту под хвост. Вы ту тетку, которая была дочкой одной из Хранительниц, еще раз потрясите. И всерьез! Только Хранители знали все секреты о драконах и особенностях их трансформации.

– Настоящая Хранительница уже умерла, – напомнил Николай. – А ее дочь не в курсе, выбросила все бумаги, оставшиеся от матери. Да вообще все, буквально все она выбросила, это камерами даже зафиксировано.

– Я бы тоже не поверил, если бы моя мама вдруг принялась мне рассказывать странные истории о драконах. Воспринял бы ее слова как сказку, – признался Северин. – Точно так же, как к сказке, я отнесся и к той истории, которую рассказал когда-то мне мой приятель о своем отце: поведал мне, что тот называл себя Хранителем драконов. Приятель считал своего отца сумасшедшим, спрашивал у меня совета, какие лекарства могут помочь старику… Я приятелю тогда посоветовал давать тому наши фирменные успокаивающие, они без побочных эффектов почти. Отец моего приятеля умер, я присутствовал на похоронах, вернее, на поминках в доме моего знакомого… и вот там я увидел дневники его отца. Полистал их… В первый момент не поверил, конечно, во все эти драконьи теории. Но какие-то детали отпечатались у меня в мозгу, уж очень достоверными они мне показались. Чем-то зацепили.

– Эти документы сохранились? – опять быстро спросил Николай.

– Нет, их тоже потом, после похорон старика, выбросили на свалку. Я не успел вмешаться, – вздохнул Северин. – И это, я так понимаю, типичная ситуация, она повторялась не раз, я думаю. Никто из нынешнего, молодого поколения не стал верить в рассказы старых Хранителей. Никто из молодых не стал беречь сохранившиеся архивы. Короче, из какого-то странного любопытства, позже, я принялся искать похожие сведения о людях-драконах. Находил какие-то крупицы знаний, складывал их в подобие мозаики. В конце концов, смог выяснить, где может скрываться последний человек-дракон. Это был наш Капитан, который несколько лет жил, вернее, служил, в далекой стране… Как понимаю, прежние, старые Хранители – готовились просветить его, показать, объяснить – таинство трансформации, но, увы, не успели. Они готовили к роли Хранителей своих потомков, но… Не получилось, – усмехнулся Северин. – Типичная история, короче: мы думаем, что родители нам рассказывают мифы и легенды, а эти мифы когда-то являлись реальностью.

– Ну я бы тоже не стал верить всем мифам подряд, – заявил Максим, сложив руки на груди. – Что заставило вас, Северин, поверить тем мифам?

– То, что Хранители когда-то представляли собой единую, сплоченную организацию по всему миру. Это факт.

– И что… мало ли тайных организаций существовало и существует! – встрепенулся и Николай, который с живым интересом внимал Северину, хотя прекрасно знал эту историю. Но, видимо, интерес к ней так и не потерял, готов был снова и снова слушать ее… – Тамплиеры, масоны, в конце концов! Иллюминаты! Чтобы искать чашу Грааля, надо в нее верить. Север, что заставляло вас верить в легенды о драконах?

– Да, действительно, – согласно кивнул Максим. – Или вы, Северин, в юности перечитали Дэна Брауна?

– Потом расскажу, – улыбнулся Северин, машинально и холодно отметив про себя: «Нахал какой». – Пока не могу. Вот добьемся сколько-то значимых результатов – тогда и придет время исповеди.

– Будем ждать, – серьезно произнес Николай.

– Ждать не надо, лучше работать с тем, что есть, – уже другим тоном, тоном хозяина, возразил Северин. – Я пришел к выводу, что бесполезно тратить время и силы на поиск оставшихся Хранителей. Их больше нет, и надо это признать, увы. Наша основная задача – заставить Капитана испытать стресс, который вызовет трансформацию. Тогда у нас есть шанс получить вакцину долголетия и здоровья. Бессмертия!

– Предлагаю приставить к Капитану хотя бы охрану, – вмешался Максим. – Ну или «жучок» к нему прицепить, чтобы знать, где он там шляется. Он же уникальный объект, наш Капитан, мало ли что с ним может случиться!

– Он бывший военный, может заметить слежку, «жучок» тоже может легко обнаружить, и это вызовет у него лишние подозрения. Он очень неглуп и очень свободолюбив. Если он заметит, что мы используем его «корысти ради», – он от нас сбежит.

– Так он это сразу поймет, когда трансформируется, – встрепенулся Максим. – Скажет: «О, теперь понятно, что вы не просто так со мной возились, какой-то малярией прикрывались!»

– Я ему и так намекнул сто раз, что у него особенная кровь. Уникальная, – вклинился с объяснениями Николай. – Все будет выглядеть логично, как случайное совпадение!

– Я считаю, что его надо запереть в клетку, – не соглашался Максим. – Вот будет весело, если Капитан от нас, э-э… улетит.

– Не улетит, потому что мы единственные, кто может ему помочь. И принять его в шкуре дракона, соответственно, – возразил Северин. – Пока Капитан считает нас друзьями, он будет с нами сотрудничать. Сейчас он с нами ради вакцины от малярии, потом – ради вакцины от старости и болезней. Грузить его возможным бессмертием не станем пока. О бессмертии будем говорить покупателям нашей вакцины.

– А, рекламный ход, – догадался Максим.

– Да.

– А еще драконы гармонизируют пространство, – пробормотал Николай.

– Кстати. Вот этот момент тоже надо использовать, – поднял указательный палец Северин. – Для широкой публики. Для тех, кто мыслит, что называется, «экологично» и в сторону позитива. Это модная тема, на одном обещании бессмертия сегодня не выедешь. Люди хотят сделать мир лучше – ну нате, вот вам вакцина, которая сделает вас драконом, летайте и гармонизируйте все вокруг, на здоровье.

– Я, честно говоря, так и не понял, как драконы гармонизируют пространство, – хихикнул Максим.

– Я тоже, – холодно засмеялся и Северин.

– Как котики, – вдруг заявил Николай мрачно. – Котики радуют людей одним своим существованием. Котики украшают мир. У меня когда-то был кот, я знаю, что говорю. Люди любят котиков!

– Кстати, про любовь… – воскликнул Максим. – Я уже предлагал эту идею, между прочим. Давайте найдем Капитану какую-нибудь подружку. Есть шанс, что он влюбится и трансформируется.

– Бедная девушка, – заметил Николай. – Она его поцелует, а он – превратится в чудовище? В дракона! Помните старый фильм – «Обыкновенное чудо»? Там все беспокоились за принцессу… Ведь если принцесса поцелует прекрасного юношу, в которого она влюбилась, то он превратится в медведя. Как это должно ее напугать…

– Так наш герой ненадолго будет драконом! Потом обратно станет человеком, – возразил Максим.

– Минутку. В кого может влюбиться Кэп? Я знаю! Он может влюбиться в Карри! – вдруг озарило Николая. – Капитан говорил о музыке сейчас. Он слышал, как Карри играет на скрипке. А давайте познакомим его с Карри! Надеюсь, она не сильно испугается потом, при трансформации Капитана?

– Хорошая идея, я подумаю, – кивнул Северин. Затем он попрощался с учеными и покинул лабораторный отсек.

…Отдать Карри – Капитану?

Почему нет, стоит рискнуть, ведь Карри не принадлежала Северину. Он осознанно не стал с ней сближаться после того совместного путешествия на вертолете.

Да, Северина тянуло к Карри, и чем дальше, тем сильнее, но он понимал, что если сделает эту девушку своей любовницей, то потеряет себя.

Уж слишком большое она имела на него влияние. И дело не в Лауре, не в окружающих… Ни ревности жены, ни осуждения публики не боялся Северин (позволял же он себе встречи с Анжелой и другими любовницами).

Он боялся влюбиться всерьез, потому что сильные чувства лишили бы его деловой хватки и чутья, поменяли бы весь его образ мыслей, поведения.

Бизнесмены, вернее, настоящие бизнесмены, а не жадные дельцы, они – особые люди. Их талант, их дар, быть может, и не столь заметен, как талант художника или актера, но он есть, он выражается в определенных настройках личности. Если у человека имеются эти настройки – он способен заработать миллиарды. Если нет – то все бесполезно, любой проект, который затеет такой человек без способностей, обречен на крах.

Вот как некоторые балерины отказываются от рождения детей, боясь при этом потерять свои танцевальные способности, так и иные бизнесмены точно так же опасаются потерять голову от любви, ведь при этом можно лишиться своего финансистского дара. Это разные типы мышления, существования вообще – в состоянии любви и вне этого состояния!

Поэтому Северин решил окончательно отказаться от отношений с талантливой скрипачкой. Да и вообще не стоило с ней связываться, приглашать к себе, но уж как получилось, так получилось…

Тем не менее несколько дней Северин все еще раздумывал – знакомить Карри с Капитаном или нет. В принципе люди же не животные, просто так их не сведешь, «искры» между Капитаном и Карри могло и не проскочить. Но сама мысль о том, что Карри в принципе может принадлежать какому-то другому мужчине, почему-то злила Северина.

Он ведь с того знаменательного полета перестал показывать девушку гостям, он оставил ее только себе.

…Карри играла для Северина по утрам, в то время, когда он завтракал. Она играла, он ей аплодировал, а затем прощался и уходил к себе.

Герман сообщал Северину о передвижениях Карри: когда и с кем та связывалась. Куда ездила. Довольно часто Карри беседовала со своим отцом, несколько раз – с сиделкой своего отца. Пару раз ездила в город, к отцу, на день, к вечеру возвращалась.

«Нет, сколько можно, надо все-таки познакомить ее с Капитаном! – решился наконец Северин. Перед завтраком попросил Германа открыть дверь, разделяющую секторы, в которых жили Карри и Капитан. – Сам отведу ее к нему…»

* * *

Это было чудесное летнее утро. Начало июня – все, что могло цвести, уже давно цвело.

Северин завтракал на веранде, а Карри исполняла на сцене какую-то милую старую мелодию, знакомую и почти забытую.

Вот как, по какому принципу эта девушка выбирала эти музыкальные композиции? Ни с какой программой, занимающейся подборкой музыки, не сравнить способность Карри угадывать настроение своих слушателей.

Северин сидел в тени полотняного навеса, натянутого над верандой. Иногда, в коротких паузах между сменяющимися мелодиями, слышалось отдаленное гудение самолета в небе. «Сегодня. Сейчас, – допив кофе, буквально приказал себе Северин. – Я должен свести ее с Капитаном!»

– Карри, спасибо. Можно тебя на минуту? – позвал он девушку.

Карри легко сбежала со сцены, поднялась к нему на веранду. Положила скрипку со смычком на дальний край стола, села рядом, глядя куда-то вперед, словно и мыслями находилась сейчас далеко отсюда. Сегодня на Карри было короткое пестрое платьице, туфельки без каблука; длинные, чуть вьющиеся волосы распущены. Девушка-лето, вся соткана из солнечных лучей. И пахло от Карри какими-то луговыми цветами.

– Карри, ты всем довольна здесь? – спросил Северин, глядя на завиток волос на ее виске.

– Да, Северин.

– Ты здесь не скучаешь?

– Нет, Северин, – ответила она, продолжая смотреть перед собой.

– Ну как же ты не скучаешь, когда никого рядом и ты всегда одна тут, – не поверил Северин.

– Так я с тобой почти каждый день общаюсь, – Карри повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. – Я не одна, я с тобой.

– Я тебе нравлюсь? – вдруг вырвалось у него.

Она ответила, даже не задумываясь:

– Да.

Сердце у Северина замерло, а потом забилось изо всех сил. Точно у мальчишки какого-то.

Он притянул Карри к себе, обнял так крепко, что Карри прижалась щекой к его груди. Спросил:

– Ты вспоминала, как мы летали с тобой? Как плавали потом в бассейне?

– Да. Каждый день, – прошептала она в ответ.

– А я все время думаю о тебе. Тогда что же нам мешает быть вместе?! – удивленно засмеялся Северин и поцеловал Карри.

Он не собирался этого делать, он планировал плавно перевести разговор на тему знакомства Карри с другими обитателями усадьбы, а потом увести ее в сектор, где обитал Капитан. Там пообщаться втроем, затем деликатно ускользнуть, оставив этих двоих вместе.

Но вместо этого Северин сейчас целовал Карри.

И мысленно ругал себя самыми последними словами за то, что не сдержался. Ведь не сдерживаются именно те, кто слишком долго прячет свои чувства под замком. Желание накапливается все сильнее, и наконец человек полностью растворяется в нем. Перестает собой владеть.

Если бы Северин позволил себе расслабиться тогда, у бассейна, в городе, и сделал бы Карри своей женщиной сразу, то он бы сейчас так не мучился. Оказывается, он все, все делал неправильно!

Казалось, что солнце свободно проникало на веранду сквозь полотняный полог, прожигало насквозь.

Ладно, если не тогда, то сейчас. Пусть все произойдет здесь и сейчас! Разве он, Северин, здесь не хозяин? Чего медлить, от кого скрываться? Никто не осмелится сюда прийти без его позволения, никто им не помешает.

И Карри сейчас хотела того же, судя по всему.

Северин, целуя ее, сжимая в ладонях ее грудь (как мило Карри то ли стонала, то вскрикивала едва слышно от каждого его прикосновения), и сам, плавясь в этом огне, который и его заставлять стонать, словно от боли – наконец, смог взглянуть в лицо девушки.

Щеки ее горели, ресницы дрожали, полуоткрытый рот ждал поцелуев.

Позволить себе влюбиться – это безумие, да, но кто говорит про любовь? Речь только о близости, обычной близости между мужчиной и женщиной – так сейчас решил для себя Северин.

– Погоди… нет, не здесь, – прошептала Карри.

– Какая разница…

– Нет!

– Тогда, в городе, помнишь – ты была смелее, – напомнил Северин, тихо смеясь. – Но как скажешь, дорогая, давай спрячемся от чужих глаз.

Он встал и, продолжая обнимать Карри, повел ее в дом. Северин в этот момент уже ни о чем не думал, он хотел только одного – сделать Карри окончательно своей.

Своей игрушкой.

Ее так и надо воспринимать – как игрушку.