Текст книги "Звезда моей любви"

– Она будет жить? – Лорейна трепетно поглаживала руку Йоны, вялую и холодную. Наследница лежала на кушетке, установленной в центре лаборатории, ее сомкнутые веки слабо подрагивали в такт едва ощутимому дыханию. Девушка спала.

– Теперь ей уже ничто не угрожает, – уверенно произнес чародей, звеня склянками, извлеченными из складок балахона. – Этот эликсир придаст ей силы. Признаюсь честно, я никогда не встречал такого жизнестойкого создания, как наша Наследница! – Он с недоверием посмотрел на девушку, внешне такую хрупкую и беззащитную. – Это настоящее чудо! – Альсигир довольно погладил свою седую бороду. – Яд каркарут – самый сильный из всех алкалоидов, известных нашей гильдии. Мы экспериментировали с различными антидотами, но так и не смогли спасти ни одно существо, в кровь которого попала хотя бы капля этого страшного вещества…

– Э? – озадачилась Ребекка. – А как же тогда наша малышка?

– Увы, мне стыдно признавать свою некомпетентность в столь щекотливом вопросе, но моя заслуга здесь минимальна.

Чародей поелозил в кресле и сконфуженно улыбнулся, словно подросток, не справившийся с примитивной детской головоломкой.

– Видимо, смешение кровей трех эльфийских кланов наделило Наследницу невероятно сильным иммунитетом. Ее организм со временем и сам бы справился с воздействием яда, а я просто ускорил процесс выздоровления. Убедитесь сами…

Маг с кряхтением встал, подошел к кушетке, приподнял пропитанный какой-то мазью тампон, наложенный на рану Йоны, и ее друзья увидели почти затянувшийся розовый шрамик.

– Я дал ей настойку травясила, обладающую свойством ускорять регенерацию тканей, извлек стрелу и промыл рану. Все остальное сделала природа…

– Но она же спит! – с беспокойством воскликнула Ребекка, нежно поправляя волосы девушки, рассыпавшиеся по подушке. – Спит уже очень давно.

– И хорошо, – одобрительно кивнул старый чародей. – Во сне мы выздоравливаем. Она пробуждалась трижды, в том числе чтобы поесть и защитить меня. – Он лукаво подмигнул смущенно покрасневшей воительнице. – Таким образом, наша Наследница сумела сделать для меня то, в чем я ей задолжал, – спасти мою никчемную жизнь.

При этих словах девушка завозилась на кушетке, словно услышала чародея, и немного изменила позу.

– Никчемную? – протестующе крякнул Турран. – Ты утрируешь, уважаемый Альсигир!

– Не спорь со мной, друг, – умиротворяюще вскинул ладони чародей. – Я всего лишь констатирую очевидные факты: свою дряхлость, почти полную слепоту и усталость от жизни. Честно говоря, я давно уже мечтаю уйти к Неназываемым, и пусть белые мантикоры вознесут на небеса мою бессмертную душу!..

Его морщинистое лицо разгладилось, принимая мечтательное выражение.

– Но, однако, негоже нам уходить из этого мира, не исполнив своего предназначения, и именно поэтому я ждал прихода Наследницы, связанный клятвой, данной мною моему лучшему ученику Лаллэдрину…

– Главе гильдии Чародеев? – изумленно переспросила Ребекка.

– Истинных чародеев! – внушительно поправил старый маг, наставляя на девушку узловатый указательный палец. – Не этих новоявленных выскочек, узурпировавших наше звание и нашу Звездную башню, но отнюдь не наши знания и силу!

– Осведомленные утверждают, будто эти узурпаторы очень искусны в некоторых областях чародейства, – сухо вставил Беонир, имевший возможность на собственной шкуре испытать способности и таланты новых хозяев Звездной башни.

– Хех, ты ошибаешься, юноша, ведь сами-то они мало что могут… Все дело в амулетах, называемых «Звезда моей души»… – Рот старого мага горестно перекосился. – О, разве кто-то из нас мог помыслить о том, что люди их тоже получат!..

– Мы не понимаем! – дуэтом воскликнули чрезвычайно заинтригованные Ребекка и Беонир. – Наши чародеи утверждают, будто выплавляют эти звезды из пламени дурбанских драконов!

– Вранье! – взбешенно прорычал Турран, пиная ни в чем не повинную табуретку. – Альсигир, расскажи им правду!

– Ладно, я расскажу.

Чародей тяжело вздохнул, видимо, готовясь разворошить весьма неприятные для него воспоминания.

– Знайте же, чужеземцы, что все секреты когда-нибудь раскрываются, часто принося отнюдь не хорошие, а плохие вести… Эльфийские маги дорожили своими звездами превыше всего на свете, ибо эти амулеты изготавливались из сердца погибших или добровольно принесших себя в жертву предков. Каждая звезда, будучи хранилищем накопленной за века силы, строго учитывалась и передавалась из поколения в поколение. Именно она делает своего обладатели воистину искуснейшим чародеем. Наши человеческие ученики никогда не смогли бы превзойти своих наставников, ибо не обладали подобными артефактами. Но зависть и стремление к чужим достижениям всегда являлись негодными и опасными советчиками… И тогда лицемерная Сильвана, завистливая и хитрая, как змея, придумала коварный план, должный привести ее к обладанию вожделенным могуществом…

– О Тьма! – воскликнула потрясенная до глубины души Ребекка. – Так значит, дело было вовсе не в любви?

– Почему же? – цинично усмехнулся Альсигир. – И в ней тоже. У порочных личностей похоть и заносчивость всегда ходят рука об руку. Сильвана все верно рассчитала и убила одной стрелой нескольких зайцев: развязала войну, уничтожила эльфов и получила их сердца, необходимые для изготовления амулетов. Она ошиблась лишь в одном: Эврелика, Лаллэдрин и Овэлейн, оруженосец короля, смогли спасти тело погибшего Арцисса, вынесли с поля боя, оберегая его сердце от посягательств жадной чародейки.

– И где же оно находится теперь? – с волнением спросила Ребекка. – Эта главнейшая святыня вашего народа?

– В течение долгих лет сердце короля Полуночного клана хранилось в храме Эррендира, – не стал скрывать маг. – Но однажды нас посетил последний из жрецов бога Шарро, и я отдал реликвию ему…

– Так же как и загадочный округлый предмет, похожий на камень, – невозмутимо вставила лайил.

– Твоя осведомленность достойна восхищения! – благосклонно кивнул Альсигир. – А позавчера я обнаружил эту звезду на шее у Наследницы, причем уже не совсем пустую. Кроме того, я вижу, что «похожий на камень предмет», – он лукаво улыбнулся, – тоже попал по назначению.

– Прости, но я не могу раскрыть тебе его природу, – поспешно добавил он, предваряя невысказанный вопрос воительницы. – Его будущее еще не определено и зависит от самой Наследницы, ибо каждый из нас в итоге получает то, чего заслуживает. Но я также нашел у Йоны один из мечей короля Арцисса, выкованный Турраном. Друг, ты узнаешь свое детище? – Альсигир указал мастеру на лежащий на столе Лед.

Кузнец с волнением ощупал волшебный клинок и обрадованно спросил:

– Но как он очутился у Йоны? Мы не смогли вынести мечи короля с поля боя и с тех пор считали их безвозвратно утерянными!

– Она отняла его у богини Банрах, – с гордостью сообщила Ребекка. – Как ни парадоксально это звучит. Мы побывали в Серой долине… – И тут воительница коротко изложила хронологию недавних испытаний, выпавших на долю их неразлучной троицы.

– М-да… – только и смог вымолвить чародей, сосредоточенно внимающий повествованию лайил. – Все это кажется совершенно невероятным, но, к счастью, мы имеем честь воочию лицезреть материальные подтверждения твоих слов, девушка.

Он вынул из шкатулки ожерелье из слез Эврелики и вложил его в ладонь так и не проснувшейся Йоны.

– Я начинаю верить в то, что пророчеству Неназываемых суждено сбыться. Возможно, Наследница и вправду спасет наш мир от гибели, остановит Пустошь и восстановит единство всех народов Лаганахара. А значит, теперь настал наш черед помочь Йоне и выполнить волю Лаллэдрина…

– Но как? – изумленно приподняла брови Ребекка. – Неужели вы поведаете малышке о том, куда ушли Полуночные эльфы?

– Нет, – печально вздохнул Турран. – Увы, мы не владеем такой информацией. Но зато мы можем устроить встречу Наследницы и короля Арцисса…

– Йона встретится с мертвым королем? – ошеломленно вскричала Ребекка. – Но как?

– Идите за мной, – приглашающе поманил рукой Альсигир, – и вы все увидите сами…

Глава 6

Видимо, так уж было задумано Неназываемыми, что даже самые сильные из нас не являются безупречно идеальными существами, ибо победить усталость, голод, смерть и отчаяние не способен никто. Каждый из нас нуждается в пище, поддержке, понимании, любви и отдыхе. И именно из-за последнего из вышеперечисленных факторов мы проводим во сне не менее четверти своей жизни, погружаясь в странный, необъяснимый мир иллюзий и предчувствий. Возможно, научившись анализировать сновидения и правильно реагировать на приносимую ими информацию, мы сумеем избежать многих бед, ниспосылаемых на наши головы коварной судьбой. Но с другой стороны, что может быть страшнее умения заглядывать в собственное будущее?

Я спала, и мне снился странный сон… Он стал таким ярким и отчетливым, что не стерся из памяти даже после пробуждения, повергнув меня в недоумение и испуг. В своем видении я бессильно распростерлась на дне плавно покачивающегося челна, целиком выкованного из серебра и отданного на милость свободных морских волн. Все мое тело сковало непонятное оцепенение, голова раскалывалась от чудовищной боли, а глаза застилал кровавый туман. Было настолько плохо, что, не имея сил кричать, я беззвучно умоляла судьбу о смерти, способной милосердно оборвать мои мучения.

По причине полуобморочного состояния я почти не обращала внимания на разгневанное море, яростно ударяющее в борта моей изящной верткой ладьи. Море категорически не принимало меня, то вздымая на самую вершину очередного пенного вала, то рывком погружая во впадину меж двух зеленоватых водяных бурунов, а затем глумливо вышвыривая обратно. Я не испытывала страха, потому что те, кто отправил меня в это рискованное путешествие, дали клятвенное заверение: челн сам знает нужную дорогу, к тому же он непотопляем и создан не кем иным, как знаменитым кузнецом Турраном по прозвищу Певучая Наковальня. Не знаю отчего, но даже мимолетное упоминание сего благозвучного имени подействовало на меня умиротворяюще, а посему я безропотно позволила положить себя на дно хрупкого суденышка и отдалась на волю бушующих волн. Вот только я никак не могла вспомнить, кем же конкретно являлись эти ОНИ, действовавшие столь уверенно и целенаправленно. Куда и зачем я плыла? Этого мне не открыли…

Внезапно штормовой ветер стремительно перерос в настоящий ураган, а волны начали перехлестывать через борта челна, осыпая меня сотнями холодных брызг, похожих на злобные укусы. Огромный вал принял форму сложенной чашкой ладони, жадно сграбаставшей непотопляемое создание эльфийского мастера, и, мстительно рокоча, швырнул в сердцевину спирального водоворота, закручивающегося в неотвратимо-смертельный штопор. Челнок шатко наклонился вправо, зачерпнул забортной воды и начал камнем погружаться на дно, увлекая меня в недра морских глубин. Я пронзительно вскрикнула и… проснулась.

Я открыла глаза и тут же снова зажмурилась, изумленная градом водяных брызг, прилетевших мне точно в лицо. Напрягла спину, пытаясь рывком перевести себя в сидячее положение, но движение получилось натужным, старчески затрудненным. Такие ощущения возникают после длительной болезни.

– Осторожнее, малышка, – наставительно порекомендовал знакомый голос, раздающийся где-то совсем рядом, – не торопись. Так можно и пуп надорвать!

Решив последовать мудрому совету, я чуть приподняла голову и огляделась…

Картинка, представшая моему взору, оказалась воистину идиллической. Выяснилось, что я лежу на дне небольшого челна, полностью выкованного из серебра. Борта ладьи украшал орнамент в виде распахнутых орлиных крыльев, а прямо напротив меня на носу маленького суденышка сидела довольно улыбающаяся Ребекка и с аппетитом поглощала капустную кочерыжку. Нет, даже не сидела, а восседала, важно опершись локтем левой руки на колени сложенных в позе «лотоса» ног и забавно морща нос, сплошь обсыпанный мелкими рыжими веснушками.

– Доброе утро, сьеррина засоня! – весело поприветствовала меня она и с хрустом вгрызлась в свое излюбленное лакомство.

– Ик! – невежливо отреагировала я, изумленно выкатив глаза и некрасиво отвесив нижнюю челюсть. – А мы где это сейчас находимся?

– В море! – исчерпывающе разъяснила воительница и комично, словно указкой, взмахнула недоеденной кочерыжкой. – Разве не заметно?

Я подняла лицо к небу, всеми порами изголодавшейся по лету кожи впитывая струящееся сверху тепло. Ласково припекал Сол, а море, покрытое бурунами белых воздушных барашков-волн, легко несло наше изящное судно. На корме я увидела Беонира, неумело, но весьма интенсивно орудующего коротким веслом. Из одежды на нем остались только штаны, и то закатанные до колен, а взопревшая Ребекка расстегнула жилет, под которым оказалась одна рубашка. Сквозь тонкую ткань просвечивались небольшие, но завлекательно высокие, упругие, словно наливные яблочки, груди. Ниуэ, усиленно делающий вид, будто выполняет функцию рулевого, нет-нет да и косил глаза в сторону прелестной воительницы, привлеченный соблазнительным видом.

– Я понимаю, что в море, – сердито буркнула я. – Но как мы сюда попали?

– Ну вот! – всплеснула руками лайил, все-таки роняя за борт злополучную кочерыжку. – Приплыли!

– Я понимаю, что мы сюда не прилетели, – терпеливо продолжила я, развивая уже озвученную мысль. – Я имею в виду, кто, когда и зачем посадил нас в этот челн?

– Да нет, я же не буквально, а фигурально выражаюсь, я так свои эмоции озвучиваю, – сбивчиво забубнила Ребекка. – Ты разве совсем ничего не помнишь? Ничегошеньки?

Ничегошеньки? Я задумалась… Прикусила нижнюю губу, с сомнением сплела и расплела пальцы, ощупала свою одежду, безупречно чистую и отглаженную, констатируя, что ничего из моего личного имущества не потерялось, все находится при мне. На шее висит Звезда моей души и ожерелье из слез Эврелики, странный камень из повозки старьевщика помещен в футляр и лежит подле меня вместе с сумкой Лаллэдрина. Лед, эльфийский клинок, заботливо пристроен на дне лодки, а стилет по-прежнему прикреплен к моему поясу. И даже вынесенный из подземелья под Немеркнущим Куполом обрывок пергамента, бережно завернутый в кусок непромокаемой кожи, не потерялся, а все так же лежал в моем кармане.

Получается, что сижу я здесь не просто так, а безупречно готовая к дальнейшим свершениям или злоключениям (это уж с какой стороны посмотреть): здоровая, невредимая и полностью экипированная. Вот только совершенно не помню, что же произошло после того, как выпущенная Беониром стрела вонзилась в мою грудь!

– Не помню! – откровенно созналась я. – Хоть убей, не помню…

Я поймала виноватый взгляд красного, словно перезревший помидор, Беонира и сконфузилась, осознав, что ляпнула несусветную бестактность.

– Йона, ты же меня простила? – умоляюще заблеял несчастный несостоявшийся убийца, жалобно шмыгая носом. – Я так старался искупить свою вину, я спасал тебя от эльфов, я чуть не погиб!..

– Вот брехливое трепло-то! Опять он свои швабры и грабли всуе поминает, – иронично расхохоталась воительница, придвигаясь вплотную и сжимая меня в своих крепких объятиях. – Отстань от малышки, блохастый, она же все равно ничего не помнит!

Девушка глубоко вдохнула, набирая в легкие побольше воздуха, и начала излагать настолько невероятную историю, что я оторопело замерла, не веря собственным ушам. И в то же время я ни на секунду не усомнилась в достоверности захватывающего повествования, понимая, что все рассказанное Ребеккой есть абсолютная и объективная правда. Ну как слова в песне: все складно, красиво и к месту – ни убавить, ни прибавить.

– Не заставляйте его плыть насильно, он хорошо чувствует волну, а если возникнут сложности – сам вынесет вас куда нужно. Так говорила про челн Лорейна, – пояснила Ребекка и виновато вздохнула. – Признаюсь, я была к ней несправедлива, ибо принцесса оказалась очень доброй и заботливой… – Тут лайил вздохнула еще покаяннее. – Под скамейкой на корме – съестное и фонарь, спасибо принцессе…

– И куда мы теперь плывем? – спросила я Ребекку по окончании рассказа.

– Точно не знаю. – Уголки ее губ скептично опустились вниз. – Альсигир с Турраном упоминали некое сокровенное подводное погребение – грот Изломанных Течений, куда Непотопляемый Челн сам отвез мертвого короля.

– Там Арцисс и остался! – трагическим голосом напевно подхватил Беонир, похоже, решивший внести в нашу беседу немного мистики. – Там он и лежит по сей день, на морском дне. Мертвый герой среди кораллов…

«Хлоп!» – Это Ребекка со всего маху отвесила болтуну хлесткий подзатыльник.

– Языком метет, словно помелом! – осуждающим тоном пояснила она истинную подоплеку своего поступка. – Слушать тошно.

Беонир обиженно отодвинулся, покидая свой пост и украдкой потирая ушибленную голову.

– Жарко! – Ребекка поправила свой перекосившийся воинский обруч, подняла правую ногу, стянула с нее сапог и скептично понюхала длинное голенище щегольской обувки. – Интересно, почему, когда потеют ноги, они так плохо пахнут, а руки – нет?

– А ты вспомни, откуда у тебя руки растут и откуда ноги!.. – ехидно посоветовал Беонир, нахохлившийся, как сыч, и демонстративно взгромоздившийся на самый край кормы, подальше от драчливой воительницы.

– Ах ты! Пришибу гада… – вторично замахнулась Ребекка, но я рассмеялась и шутливо шлепнула ее по руке, предлагая утихомириться.

– Ты же сама его провоцируешь, – тихонько пояснила я. – Пойми, он ведь бузит чисто ради твоего внимания.

– Злыдень! – уже успокаиваясь, припечатала воительница, презрительно отворачиваясь, но при этом грозя кулаком своему неугомонному оппоненту. – Ладно, живи уж, блохастый, раз за тебя малышка вступается.

Я улыбнулась, мысленно потешаясь над их наигранным противостоянием. Вроде бы он не обращает на Ребекку внимания, но при этом не сводит с нее глаз. А она, в свою очередь, демонстрирует Беониру полнейшее пренебрежение, одновременно прислушиваясь к каждому его вздоху. Спрашивается, почему женщины любят ушами, а мужчины – глазами? Теперь я выяснила почему… Да ведь женщине смотреть не на что, а мужчине – слушать нечего!

– Короче, нам нужно срочно найти могилу повелителя Полуночного клана, – коротко закончила воительница, отвлекая меня от философских размышлений. – Со дня его похорон море не пускает в свои воды Полуденных эльфов, наказывая их за трусость. Альсигир уверен, что ты способна им помочь… Дескать, так предсказал Лаллэдрин.

«Помочь? – озадаченно подумала я. – Предсказал? М-да, хотелось бы верить, что я способна на такое деяние…»

Вода с шипением вспенивалась под килем серебряной ладьи. Мы плыли вдоль Зачарованного берега. Вдалеке виднелся королевский дворец, горделиво возвышающийся над крышами домов, но вскоре эльфийское поселение исчезло из поля зрения, сменившись глухим лесом.

– Не знал, что здесь есть еще один лес. – Беонир недоуменно разглядывал сплошную зеленую стену, состоящую из могучих островязов и пушистых сосен.

– Ну сам посуди, лохматый, не может же лес Шорохов остаться единственным лесом на всем материке? – Ребекка говорила сквозь зубы, потому что ей было очень жарко, а принятое по эстафете весло начало изрядно натирать руки. Кажется, она уже пожалела о том, что обошлась с Беониром так грубо, отвратив его от тяжелой мужской работы.

– Да, глупо, ты права, – с наигранным покаянием пожал плечами юноша. – Йона, ты у нас главный дозорный, далеко еще?

Я поднесла руку к глазам, создавая козырек от палящих лучей Сола, и попыталась прикинуть расстояние до уже отчетливо виднеющейся впереди скалистой гряды.

– Думаю, еще около получаса при попутном ветре, – неуверенно доложила я.

– Всего-то? – Юноша якобы небрежно кивнул Ребекке. – Справишься или слабо?

– Издеваешься? – прорычала та в ответ и с удвоенной энергией налегла на весло.

Я сидела на скамеечке, судорожно ухватившись за борт челна побелевшими от напряжения пальцами, и ожидала встречи с чем-то волшебным, а точнее, сама не знаю с чем. Все сказки, столь любимые в Блентайре, постепенно воплощались в реальность. Страшных крысокошек и спящих стражей подземелий мы уже встретили, а теперь вот плывем на легендарном Непотопляемом Челне. Я скептически усмехнулась. А что еще поджидает нас в дальнейшем? Пожалуй, неведомыми остаются лишь какие-то абсурдные, вскользь упомянутые Беониром тарантуки и песчаные стоножки… Хотя нет, ибо в существование подобных тварей я, невзирая на свою наивность, категорически отказываюсь верить.

Благодаря тактической уловке Беонира, ловко наступившего на любимую мозоль Ребекки, то бишь на ее гипертрофированное самомнение, до скалы мы добрались в считаные минуты. Теперь скорость пришлось резко сбросить, чтобы ненароком не пропустить пресловутый грот Изломанных Течений и не проскочить мимо.

Обнаруженные нами скалы вздымались вверх строго вертикально, а некоторые даже нависали над проплывающими путниками, то ли грозясь раздавить, то ли предупреждая о какой-то неведомой опасности. В целом все это выглядело совершенно аномальным, неправильным, противоречащим законам природы – скалистый массив посреди открытого моря, настолько далеко от берега. Но если он находится именно здесь, значит, он зачем-то нужен?

Небо над нами немного потемнело, закрываясь быстро сгущающимися тучами, но Сол, круглый и ярко-оранжевый, стоял ровно в зените и жарил почище раскаленной сковородки, а поэтому с Ребекки, в бешеном темпе гребущей веслом, пот струился ручьями.

И все-таки мы едва не пропустили искомый грот. Мы плыли мимо скал, кажущихся совершенно монолитными, и не находили ничего – ни какой-либо трещины, ни малейшего намека на вход в междускальный туннель. Отчаяние закралось в душу, и мы уже готовились сдаться, отправиться в обратный путь, когда я вдруг поняла, что темное пятно, находящееся в центре скалы и неспроста привлекшее мое внимание, на самом деле вовсе не тень и не грязь на поверхности камня, а вход в малозаметную пещеру. Отверстие зияло черным неровным полукругом. И тогда я встрепенулась, чуть не опоздав:

– Вот оно! Поворачиваем!

Нужно отдать должное воительнице – она резко заработала веслом, поворачивая Непотопляемый Челн еще до того, как обернулась посмотреть на грот. Таким образом, нам не пришлось делать полный разворот, и лодка, мягко скользя по темнеющей глади воды, плавно вошла под своды грота.

– Основной проход – там! – закричал Беонир, из нас троих обладающий наиболее острым зрением, в чем мы уже имели возможность убедиться еще в подземелье Блентайра. Он без колебаний указал пальцем нужное направление. – Других я не вижу.

Я растерянно оглядывалась, не обнаруживая ничего, кроме угрожающей темноты, могильной тишины, нарушаемой лишь плеском весла по воде, и жуткого холода, источаемого каменным сводом, нависающим над нашими головами.

– Как-то мне уже не жарко… – Поежившись, Ребекка мигом застегнула жилет и завернулась в плащ. – Ну как, плывем дальше, что ли?

– Йона? – вопросительно обратился ко мне ниуэ.

Я слышала голоса своих друзей, видела их действия, но мои чувства словно разделились надвое, одной частью заставив меня мысленно улететь куда-то далеко-далеко. Я медленно распахнула камзол. Сила, заполнявшая один из лучей звезды, мерцала желтым неровным пламенем, но ни вода, ни стены пещеры не отражали ни единого отблеска.

Меня мучило все обостряющееся предчувствие неминуемой грядущей опасности… Все органы чувств были сильно напряжены, словно в любой момент могла последовать неведомая атака. Я сжалась в комочек на носу челна, уже готовая закричать: «Уходим отсюда, здесь живет сама смерть!», но внезапно, взглянув на весло в руках Ребекки, я вспомнила жизнерадостную Лорейну и ее песню… Песню, полную тоски по утраченному счастью! А ведь именно возвращения этого утраченного смысла бытия и ждали от меня все Полуденные эльфы. Так имею ли я право их подвести? О нет, конечно же не имею! От подобных мыслей мне сразу же стало немного теплее, я смогла расправить плечи и тут поняла, что и лайил, и ниуэ смотрят на меня с нескрываемой тревогой, а также многократно вслух повторяют мое имя.

– Со мной все в порядке. Правда! – Я отвернулась, делая вид, будто рассматриваю стены прохода, а на самом деле, чтобы скрыть смущение. – Думаю, нет смысла медлить – плывем.

По-прежнему не сводя с меня обеспокоенного взгляда, воительница тихонько направила лодку в тоннель, следуя указаниям Беонира. Очень скоро стало настолько темно, что мы перестали видеть друг друга и слышали лишь свое напряженное дыхание.

– Вот так тьма, чтоб ее мантикора три раза переварила! Нужно зажечь фонарь, – спокойно сказала Ребекка и повернулась, чтобы достать из-под кормового сиденья мешок с припасами, выданный ей эльфами. Весло она выпустила, предоставив ему скользить по воде, но деревяшка почему-то не пожелала принимать нужное положение и со всего размаху ударила девушку по животу. Воительница только охнула и согнулась пополам, зажимая руками ушибленное место.

– Ребекка! – испуганно вскрикнула я и хотела было сделать шаг вперед. Но Беонир не позволил этого сделать и поспешно усадил меня на место, зачем-то положив руку мне на голову.

– Что случилось? – Я инстинктивно перешла на шепот, остерегаясь растревожить похоронную атмосферу этого ужасного места.

– Проход сужается, – юноша тоже понизил голос. – И в ширину, и в высоту.

Дальнейшее продвижение застопорилось. Нам пришлось согнуться в три погибели, прижимаясь к бортам лодки. Беонир, предварительно втянув весло в лодку, сумел нашарить спрятанное под кормой снаряжение и по запаху нашел среди вещей стеклянный фонарь с резервуаром, наполненным каким-то ароматным маслом. Я отнюдь не была уверена в том, что на этот раз мне удастся создать огонь так же легко, как это было в подземелье, но ничего другого придумать не смогла. Я постаралась расслабиться, начертила в воздухе знак огня, вот только нужное заклинание прозвучало хрипло и неразборчиво из-за сухости в горле. Тем не менее язычок огня все-таки возник между моими пальцами, и притом он получился гораздо более ярким, чем когда-либо ранее.

Разожженный фонарь немного разогнал темноту, и мы смогли оглядеться. Коридор, ведущий в грот Изломанных Течений, действительно чудовищно сузился – сейчас весло стало нам не нужно: можно было продвигать челн вперед, просто цепляясь за стены руками. Над головой тоже не обнаружилось ничего хорошего – своды пещеры нависали так низко, что не представлялось возможным даже немного привстать. Мы втроем мрачно оглядывали стены, окружающие нас со всех сторон. Нам казалось, что мы навсегда застряли в этом царстве темноты, холода и смерти и уже никогда не выберемся наружу, к теплому Солу, синему морю и чистому небу. Отчаяние давило сильнее камня, вгоняя нас в ужас, который в любую секунду мог вылиться в приступ неконтролируемой паники.

– Пребывание на одном месте ничего не даст! – наконец хмуро заявил Беонир. – Надо попытаться проплыть дальше.

– Чтобы лодка застряла так плотно, чтобы мы уже не смогли ее вытащить? – Ребекка все еще говорила с трудом, держась за сведенный судорогой живот.

– Дорогая, у нас нет выбора, – ответила я.

Терзающая воительницу мука эхом отзывалась в моей душе, и я пребывала на грани эмоционального срыва, готовая на что угодно, лишь бы только плыть прочь отсюда и лишь бы моя подруга не испытывала боли. В конце концов, Ребекка пострадала по моей вине, преданно последовав за мной.

Но лайил лишь хмуро усмехнулась, состроив гримаску полнейшего спокойствия и пренебрежения к боли. Прежде всего, она была воином и старалась никогда не забывать об этом почетном звании.

– Давай, лохматый, ты одной рукой толкаешь, а я – другой. Начали! – скомандовала воительница.

Пару раз я тоже порывалась помочь им толкать челн, но размаха моих рук не хватало на обе стены. Я ничем не помогала, а, наоборот, нарушала ритм движения и поэтому вскоре сдалась, предпочтя неподвижно сидеть на носу лодки. Я пришла к выводу, что если уж ничем не могу облегчить тяжелый труд своих друзей, то хотя бы не стану им мешать. Своды пещеры оказались абсолютно ледяными, осклизлыми и отвратительными на ощупь. Я снова начала испытывать муки совести из-за того, что мои друзья выполняют всю трудную и неприятную работу, отдуваясь за меня. Тот факт, что мне доверили держать фонарь и освещать дорогу, служил весьма слабым утешением.

К счастью, проход больше не сужался, но зато перед нами немедленно возникла другая проблема – боковые коридоры. Их было много, а выбрать предстояло только один.

– Для начала неплохо бы понять, какой из них главный. – Беонир чувствовал полнейшую беспомощность и злился, в первую очередь, на самого себя. – Как я могу определить, какой из них нам нужен?

– В первый мы не поплывем! – категоричным тоном заявила воительница, тоже не относившая себя к числу любительниц игры «угадай-ка».

– Почему? – осмелилась спросить я, удивленная ее логикой.

– Потому, что это слишком просто – сворачивать в первый же ход. Это…

– Это плохой принцип – сразу отбрасывать первый и последний варианты да еще тот, что в середине, – перебил юноша, настороженно озираясь по сторонам. – Надо придумать другой критерий отбора.

– Не нравится мой рецепт – предлагай свой, получше! Умник!

Без сомнения, сама атмосфера этой странной развилки действовала на нас резко негативно, что не замедлило сказаться на репликах моих друзей.

– Я пытаюсь, – вымученно улыбнулся ниуэ. – Но пока, увы, не получается…

Он осторожно двигал лодку от одного хода к другому, и вскоре у меня возникло стойкое ощущение, будто мы попали в водоворот и плаваем по кругу безо всякой надежды на благополучный исход нашего предприятия. Но тут Беонир встрепенулся и закричал:

– Есть!

– Знаешь, а я тоже не прочь перекусить, – поддразнила его Ребекка.

– И я! – робко вякнула я.

– Да ну вас! Смотрите… Нет, лучше потрогайте стены в этом проходе…

Мы подчинились и заинтригованно притронулись к каменной стене. Я первая поняла, в чем тут дело:

– Они сухие! Ни капли слизи!

– Именно! – торжествующе заключил юноша.

– Ну и что из этого следует? – подозрительно протянула несговорчивая воительница. – С чего ты, спрашивается, решил, будто нам непременно нужно свернуть в этот подсушенный кем-то коридор?

– Ребекка, это все-таки лучше, чем ничего, – коснулась я локтя девушки, прося проявить снисходительность. – Давайте немного поедим и успокоимся, перед тем как ступить в неизвестность, а?

Мы распотрошили сумку с припасами и уселись цепочкой, передавая друг другу хлеб, вяленую рыбу, сыр и кувшинчик с невероятно вкусным имбирным пивом.

– Ум-м-м! – одобрительно промычал Беонир, прихлебывая пенистый напиток. – А знаете, мне сразу вспомнилась забавная история, которую любил рассказывать мой отец в те давние времена, когда я еще был маленьким и мы обедали с другими членами нашей семьи…