Текст книги "Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских."

Жилища адыгов патриархально просты. Каждый двор устраивается следующим образом. Высокий, хорошо сплетенный забор, законченный сверху терновником, заключает в себе неправильную площадь. Середина площади пуста. С одной стороны полукругом стоят сакли, с другой – загон для рогатого скота и стойла для овец и коз. В середине саклей находится юнэ-шуа [45]45
  Юнэ-шуа – главное здание или большой дом.


[Закрыть], где живет глава семейства со своей женой и детьми, не достигшими еще 12 лет. В этой же сакле хранится самое значительное имущество семейства: постели, железная посуда для приготовления пищи, медные кувшины для воды, сундуки с одеждой, полотном, сафьяном, также запас оружия и пороха. Сакля делается или из дерева, или только из плетеных ивовых прутьев. Стены хорошо вымазаны глиной и снаружи, как и внутри, побелены; пол из хорошо утрамбованной глины, крыша, поддерживаемая поперечными балками, из досок, на которые часто положена солома; потолок обыкновенно так низок, что часто его можно задеть головой, и состоит только из бревен, так что изнутри видно крышу. Большой очаг с камином из досок или из плетня, обмазанного глиной, находится посередине; с обеих сторон (часто только с одной стороны) очага находится небольшое возвышение, которое служит кроватями. Двери из крепкого дуба и запираются только изнутри деревянным задвигающимся засовом; стеклянные окна неизвестны. Небольшое отверстие в стене, снабженное ставнем, служит для освещения комнаты, которая зимой, когда закрыты двери и ставни, освещается огнем очага. Под той же крышей, отделенная только легкой перегородкой, к каждой хижине пристроена маленькая конюшня, в которой могут стоять пять-шесть лошадей. Дверь стойла запирается изнутри сакли задвигающимся засовом.

Такая сакля составляет одну комнату, иногда большая сакля бывает разделена легкой перегородкой на две половины; в одной живет семья, в другой хранится имущество. Во всем доме не увидишь ни замка, ни гвоздя. Внутренняя обстановка очень проста; она состоит только из камышовых подстилок и положенных на них маленьких подушек; столы и стулья неизвестны. Скамейки очень редки. Постельные принадлежности днем складываются и раскладываются только перед сном.

Несмотря на более чем скромный вид, эти сакли довольно уютны, т. к. содержатся очень чисто. Однако же зимой они очень холодны. Ветер наносит иногда через большую дымовую трубу хлопья снега в комнату, и, хотя дрова ничего не стоят и огонь постоянно горит, комната не нагревается; в то время как спереди можно изжариться от огня, со спины замерзаешь. Все абазские сакли совершенно одинаковы, и их внутреннее убранство одинаково. В этом же дворе, в котором живут родители, у их детей отдельные сакли. Каждый женатый сын имеет свою собственную саклю для себя и для своей семьи, также и взрослые дочери, и если семейство многочисленно, то 12–15 таких саклей стоит во дворе, все они обращены фасадом к середине площади. Приблизительно в 20 шагах от большой сакли построены амбары и кладовые, каждый на четырех крепких сваях до трех футов высоты. Эти амбары малы, но многочисленны, и у зажиточных находится часто 10 и более таких построек, сзади саклей стоят также хорошо отгороженные стога сена и соломы, плохо защищенные стойла для буйволов, овец и коз, навесы для домашней птицы и загон для рогатого скота, который летом и зимой стоит под открытым небом. Фруктовые сады и огороды, особо огороженные, примыкают к двору. Если владелец двора имеет одну или несколько семей рабов, то дворы их построены вблизи их владельца и совершенно по тому же образцу, как было описано, так что дворы рабов и князей ничем не отличаются. Холостые рабы, которые не имеют семьи, живут во дворе владельца в собственных саклях. Вне двора возвышается на расстоянии от 50 до 100 шагов сакля для гостей (хадши-юнэ), в которой не живут и которая предназначается только для гостей. Даже бедный адыг никогда не забывает построить саклю для гостей на своем дворе.

Адыг ищет для постройки двора место в лесу или вблизи его, отчасти чтобы скрыться от взоров врага, отчасти из-за нужды в дровах, чтобы иметь их под рукой. Большинство дворов построены около рек, ручьев или источников; на равнинах жители копают колодцы, которые имеют сходство с теми, которые я видел на Тейсе в Венгрии. В общем такой двор напоминает крестьянскую усадьбу в странах Восточной Европы с той только разницей, что дома в последних содержатся не так чисто.

Обычаи адыге, конечно, теперь единственные во всем мире и имеют много сходства с патриархальными обычаями наших предков. В семейном дворе отец является неограниченным господином, которому повинуются по первому знаку. Пока он жив, все сыновья обязаны оставаться с ним. Только после его смерти могут они по своему желанию разделиться и выделить свои хозяйства, однако первенец является наследником двора и большей части движимого имущества.

Мать (многоженство редко и впервые введено магометанами) имеет в доме такой же авторитет, как отец, и почитается благоговейно всем семейством. Она руководит хозяйством, и все женщины и девушки находятся в ее распоряжении; первые не имеют права вести отдельное хозяйство или кухню. Мать разделяет одежду, заботится и наблюдает за ее изготовлением. Кушанья варятся для всех вместе по ее указаниям, и два раза в день, за час до обеда и сейчас же после захода солнца, она сами делит их между всеми.

Пища абазов лучше и обильнее, чем у крестьян большей части Европы, и ее главное достоинство – это чистота, с которой приготовляются кушанья. Хлеба выпекается мало, и его заменяет любимая шва-паста – круто сваренная просяная каша или, за недостатком ее, каша из кукурузы.

Чтобы дать читателю представление об абазском обеде, я хочу описать один из них полностью, как его подают в среднезажиточном доме.

Когда приходит время обеда, то прежде всего в комнате для гостей появляется юноша или мальчик с умывальным тазом и кувшином тепловатой воды, другой несет мыло и полотенце. Так как им известны только ложка и нож, с вилкой они незнакомы и твердые кушанья едят пальцами, то необходимо вымыть себе руки. Когда это окончено, вносятся кушанья по турецкому обычаю, но употребляется только деревянная посуда [46]46
  Деревянная посуда, блюда, чарки и ложки сделаны адыгами с большим искусством и украшены разной пестрой росписью: блюда бывают различной величины, суповые чашки имеют часто неимоверные размеры. Глиняная посуда совершенно неизвестна.


[Закрыть]. Маленькие столики, высотой самое большее в фут, ставятся перед гостями, каждое кушанье – на отдельном столике. К описываемому завтраку были поданы следующие кушанья: приготовленный в соусе из красного перца индюк, пироги из пресного теста с сыром, маленькие пшеничные пирожки с великолепным, только что вынутым из улья сотовым медом, пресные пироги с мясом, мелко нарезанная баранина, приготовленная в соусе из перца, опять другой формы пирожки с медом, поджаренные в масле ломтики сыра с хлебом, потом кислые сливки с просяной кашей. Обед состоял из очень хорошего, сильно приправленного перцем супа, из баранины (всегда приносится целый баран), красных бураков и кислой капусты; напоследок – пирожки с медом. При каждом кушанье, для которого требуется хлеб, его место заменяют куски просяной каши, разложенные вокруг столика. Столы один за другим приносятся и уносятся; после знатных гостей ест их прислуга; или после старших – младшие [47]47
  Не принято, чтобы молодые люди сидели за одним столом со старшими. Отец не ест никогда за одним столом со своим сыном, старший брат с младшим. Женщины и девушки едят отдельно и никогда не едят в присутствии мужчин.


[Закрыть], потом идут случайно присутствующие и соседи, а напоследок – рабы, потому что есть обычай, что из кушаний, которые приносятся гостям, не должно ничего уноситься обратно в кухню. После еды нужно опять хорошо вымыть руки. У богатых людей часто подается 20–30 кушаний, которые выглядят только иначе, но в основном сходны.

Конечно, адыги только в праздники едят дома такое количество блюд, но в общем они живут хорошо. Зато они переносят с редкой выносливостью голод, когда подвергаются этому во время неприятельских набегов, падежа скота и нашествия саранчи. Эти три бича с незапамятных времен не оставляют их почти ни одного года в покое.

В стране адыгов имеется прекрасная вода, и это, так сказать, единственный напиток народа. Однако в южных частях производят крепкое вино, кое-где некоторые гонят водку. Обычно они приготовляют к своим праздникам шветт и крепкий мед.

Одежда мужчин так же проста, как красива и удобна. Они носят доходящий ниже колен длинный кафтан из туземного серовато-белого или коричневого сукна. Богатые стараются достать заграничное сукно светлых цветов. Кафтан без подкладки, с широкими длинными рукавами, которые покрывают руки, без воротника и спереди закрывающий часть груди. Этот кафтан всегда на талии застегивается рядом маленьких пуговиц и затягивается узким кожаным ремнем. На каждой стороне груди находится помещение для 36–40 штук патронов, которые выточены из дерева или кости и воткнуты в определенные отверстия. Эти помещения для патронов, которые дают груди вид органа, у зажиточных бывают украшены серебряной вышивкой. Под длинным кафтаном носят немного более короткий кафтан из тонкого сукна, шелка или хлопчатобумажной ткани светлого цвета. Кафтан делается на подкладке со стоячим воротником, длинными рукавами и застегивается от шеи до середины тела. Под этим кафтаном находится еще второй – из белой хлопчатобумажной ткани, сделанный точно так же, но немного короче, чем первый, и служащий жилетом. Широкие, к щиколотке суживающиеся панталоны из туземного или иностранного сукна (красные панталоны предпочитаются) завершают одежду. Головной убор состоит из высокой барашковой шапки на толстой подкладке, которая может выдержать сильный сабельный удар. Обувь состоит из полусапог из цветного сафьяна, которые сшиты совсем как носки, по мерке. На них надеваются еще маленькие башмаки – как галоши. Одежда и обувь у зажиточных обшита узким серебряным галуном. Против холодов адыг носит зимой длинную овечью шубу. Против дождя служат бурка и башлык, капюшон которого надевается на шапку. Когда адыг садится на лошадь или уезжает из дома, то надевает, кроме того, гамаши выше колен. Одежда у всех мужчин на Кавказе совершенно одинакова, за исключением головного убора, который у татар и грузин другой, и для этой горной, поросшей лесом и кустарником страны, не имеющей ни проселочных, ни больших дорог, где можно идти только пешком или ехать верхом, очень практична. Линейные казаки на Тереке имеют такую же одежду.

Одежда женщин состоит из длинной верхней одежды, которая доходит почти до щиколотки, спереди открытая, без воротника и с длинными рукавами. Под ней находится длинный кафтан, который доходит ниже колен и сверху донизу застегивается; на талии он охвачен широким поясом, часто богато вышитым золотом и серебром. Панталоны широки и очень длинны. Обувь та же, что и у мужчин. Очень красив головной убор. Он состоит из высокого чепца формы сахарной головы, как можно видеть на портретах женщин XIV века. Этот чепец очень богато расшит, и с верхушки его сзади почти до пола спускается покрывало. Замужние женщины носят более низкие чепцы. Материи для платьев большей частью пестрые, у богатых – шелк и атлас. Дома женщины ходят неряшливо, но для праздничных случаев даже самая бедная имеет приличное платье. Абазы заботятся очень мало о своей собственной одежде, но подвергают себя всяким лишениям, чтобы получить хорошее оружие для себя и красивое платье для своих жен и дочерей. Женщины и девушки плетут свои волосы в длинные косы и показываются без покрывала.

Примечания

Глава пятая

Занятия адыгов. – Обычаи. – Характер. – Пороки и добродетели. – Воровство. – Женщины и девушки. – Их занятия. – Гостеприимство. – Прием гостей. – Приют. – Барды и певцы. – Рождение. – Женитьба. – Свадьба. – Похороны. – Поминки. – Праздник вознесения на небо девы Марии.

Мужчины занимаются главным образом земледелием, а также скотоводством, коневодством и пчеловодством. Они более трудолюбивы, чем другие народы, живущие на востоке; но т. к. их работа не приносит большой выгоды, а плоды земли могут быть вывезены только в небольшом количестве, следовательно, все должно потребляться в стране, то они сделались ленивы и работают ровно столько, чтобы удовлетворить свои потребности. Адыг по натуре храбр, решителен, но не любит бесполезно проливать кровь и не жесток. Ему нравится подвижная жизнь, однако он неохотно остается долго вдали от своей родины. Он больше всего на свете любит свои леса и горы; свою личную свободу он рассматривает как высшее благо; кротостью и убеждением он позволяет собой руководить, как ребенком, и переносит даже строгость, но восстает против всякой несправедливости. Он ревниво относится к своей военной славе, но чистосердечно восхищается храбростью другого, даже своего врага. Отрезанный от общения с остальным миром, с незапамятных времен окруженный только врагами (сначала турками, потом русскими), он вначале чрезвычайно недоверчив к чужим. Легкомысленный, целый день скачущий и распевающий, почти равнодушный, когда горит его сакля и гибнет его имущество и когда его тело разрублено и прострелено, он, однако, имеет глубокую любовь к своей семье. Его послушание родителям, его согласие в браке могли бы служить примером любому цивилизованному народу. Дети воспитываются очень разумно. Ребенка никогда не бьют и даже не ругают. Ничем не стесняемая свобода женщин и девушек, казалось, должна бы благоприятствовать распущенности нравов; несмотря на это, почти все девушки добродетельны, того же нельзя сказать про замужних женщин. Ревность не играет большой роли в быте адыгов.

Один из самых больших недостатков этого народа – ложь. Никогда нельзя верить обещаниям адыга: чем торжественнее он уверяет, тем более следует быть уверенным в его коварстве. Он говорит очень много, очень щедр на лесть и на предложение своих услуг, но когда доходит до дела, он отрекается с большой наглостью. Лжецы среди своих, они еще более обманывают врагов, и кто полагается на рассказы туземцев о стране, оказывается жестоко одурачен. Этот отвратительный порок лжи отчасти является следствием печального состояния страны; принужденные русскими держать в тайне положение своей страны и даже свои мысли, обманываемые и обсчитываемые алчными лазскими купцами, единственными чужестранцами, с которыми им приходится иметь дело, адыги почти вынуждены прибегать ко лжи. Недостаточность религиозных понятий также является одной из причин развития этого порока.

Коран, который в корне осуждает обман, был введен честолюбивыми мужами, не гнушавшимися никакими средствами для распространения и укрепления своего влияния и способствовавшими широкому распространению данного порока. Пожилые люди уверяли меня, что в былые времена слово значило куда больше, чем ныне, и что еще сегодня клятве на Коране верят куда меньше, чем простому рукопожатию по старому обычаю. Если чужеземец хочет чувствовать себя в этой стране в безопасности, ему необходимо стать членом какого-нибудь рода или семьи, одновременно тем самым получив и право гражданства. С этой целью собирались старейшины рода или семьи, устраивали смотр– совет, давали друг другу слово и пожимали руки в подтверждение того, что будут общаться как родственники и братья, помогать во всем. В каждом случае необходим карар[48]48
  Карар – то же самое, что контракт, соглашение. Слово персидкскотатарского происхождения.


[Закрыть] – только тогда можно надеяться, что адыг выполнит свои обязательства. Неразрывный союз заключают два друга, если они после совершения карара надрезают мизинец и высасывают друг у друга несколько капель крови. Такая дружба священнее, чем самое близкое кровное родство, а его разрыв – неслыханное дело. Старые черкесские княжеские семьи и уорки, которые женились только между собой, охотно искали возможности заключения союза с абазами, ставшими более сильными, чем они. Заключалось это в том, что черкес отдавал своего новорожденного сына на воспитание в одну из влиятельных абазских семей, чтобы ребенок кормился с абазскими детьми молоком одной матери. Подобное молочное родство высоко ценится. Если адыг заключил карар, то он его очень редко нарушает; всеобщее презрение, а часто и кровная месть преследуют за измену.

Воровство – второй большой порок в этой стране, и примечательно, что в местностях, где мало черкесов или вообще их нет, воровство также редкость. Чаще всего воруют детей, рабов, лошадей и волов. Совершить воровство, несмотря на отсутствие полиции и замков, как правило, очень непросто. Как только во дворе или на пастбище исчезает скотина и замечается кража, пастухи стреляют из ружей и издают своеобразный пронзительный крик, который можно услышать очень далеко. Каждый житель, который слышит этот крик, повторяет его, стреляя при этом из ружья или пистолета. В мгновение всюду слышны только резкие крики и выстрелы. Все мужское население выскакивает на улицу, стреляя и крича, чтобы занять все пути и тропинки. Пока одни охраняют все ходы и выходы, другие с собаками обыскивают кустарники и лес. Если же вор сел на украденного коня и убегает или воров несколько, то начинается многочасовая дикая погоня-охота с ужасным шумом. При этом жители всех близлежащих мест стараются поймать воров. Последние отстреливаются, но если их поймают, обычно не сопротивляются. Очень редко вор может исполнить свое намерение, если у него нет в запасе нескольких часов или помощника из той местности, где он намерен совершить кражу. Ворованная скотина, как правило, сразу забивается, шкура с нее снимается, разрезается на куски и быстро выделывается, чтобы от кражи не осталось никакого следа. Чем дальше находятся русские, тем меньше происходит краж, чем ближе – тем больше.

Русские – лучшие покупатели краденых детей, лошадей и рогатого скота. Вор уверен, что ему удастся быстро снести свою добычу, и если его не видали, то он может опять возвратиться к своим и совершить новые похищения. Пши и уорки – наиболее опасные и известные воры в стране. Пойманный на месте преступления вор, как правило, раздевается до рубашки и не отпускается на волю раньше, чем он сам или его фамилия выплатит выкуп. Но очень опасно ранить или убить вора, ибо в этом случае его фамилия требует деньги за кровь.

Попытки наибов положить предел воровству некоторое время увенчивались успехом, но начавшиеся затем ссоры имели следствием ужасающее увеличение воровства. Но если последнее, к сожалению, обычно, то грабежи и разбои – нет. Никогда не случается, чтобы воры ворвались даже в наименее охраняемый двор или чтобы одинокий путник на дороге был ограблен или даже убит. Причина этому – особенная, но крепкая организация общественного союза в этом народе, где все ответственны один за другого, каждое племя, каждая фамилия – за принадлежащих к ним и живущие каждого юнэ-из – за преступление, совершенное на их земле.

Соседи живут между собою в согласии, которое могло бы служить примером для сельских жителей в Европе; полевые работы производятся всегда сообща несколькими соседями. Если один из дворов разорен пожаром, падежом скота или нападением врага, если русские взяли в плен кого-нибудь из фамилии и необходим выкуп, то приходят на помощь не только соседи, но и члены фамилии, живущие в отдаленнейших местах страны, и если этого недостаточно, то помочь обязано все племя. Таким образом, естественно, что в этой стране так же мало бедных, как богатых; нищие неизвестны.

Замужние женщины – несчастнейшие существа в Адыгее. Кроме того, что они должны помогать мужчинам в полевых работах, они делают сукно, полотно, одежду и обувь. Они должны натаскать в дом воды и дров, ухаживать за скотом, даже и за лошадьми, приготовить обед и вести все хозяйство. Зимой они очень страдают от холода из-за недостатка одежды; но самое тяжелое – это молоть муку. В стране только изредка встречаются маленькие водяные мельницы. Каждый двор имеет свои ручные мельницы, которые очень плохи. Заготовленной муки нигде нет; женщины ежедневно мелют лишь то количество муки, которое необходимо на хозяйственные нужды. Следует отметить, что, тогда как женщины замучены работой, девушек, как у богатых, так и у бедных, очень оберегают. Они освобождены от всех тяжелых домашних и полевых работ, занимаются только шитьем и вышиванием и достигают в этом большого искусства. Чужеземцы бывают чрезвычайно удивлены, найдя под соломенной крышей абазской сакли нежных, хорошо одетых девушек с белыми руками, не носящими ни малейших следов тяжелой работы. Между девушками встречаются настоящие красавицы, но, едва выйдя замуж, они теряют быстро свою красоту, и через год замужества бедняжку едва можно узнать. Впрочем, они добродушные, услужливые, веселые создания и не такие робкие, хотя и более добродетельные, чем турчанки. Вообще же на земле не найдешь более легкомысленного и веселого народа; абаз смеется целый день, легко переходит от самого большого огорчения к бешеной радости и не в состоянии сделать и сохранить серьезное, мрачное лицо.

Лучшее качество адыгов – это гостеприимство. Путник может проехать всю страну насквозь без копейки денег, и нигде его не задержат, и в каждом дворе, куда он зайдет, он найдет кров, постель и еду для себя, стойло и корм для своей лошади. Можно, не спрашивая позволения, сойти с лошади перед саклей для гостей и войти в нее – таков обычай. Сейчас же со двора приносятся матрацы, подушки, вода и полотенца, в камине зажигается большой огонь и хозяин дома и его семья прислуживают гостю. Невежливо спрашивать, откуда он приехал, куда едет, кто он. Хозяин только приветствует гостей и не начинает разговора, пока они сами не спросят или не начнут рассказывать. Приезд чужестранца и уважаемого гостя – событие во всей местности. Из всех близлежащих дворов спешат люди, чтобы увидеть гостя, послушать от него новости и принять участие в пиршестве, которое является следствием такого посещения.

Часто сакля битком набита народом, но туземцы все же держатся вдали от гостя, чтобы его не беспокоить, и, как хозяева, так и любопытные, не смеют в присутствии гостя сесть или разговаривать друг с другом; это считается высшей неучтивостью. Ни один состоятельный путешественник не может быть лучше обслужен в европейском отеле, чем гость в низенькой абазской сакле под соломенной крышей. Начиная с хозяина дома до последнего мальчика-раба, все следят за его малейшим знаком.

Неприятно обыкновение жителей, не спуская глаз, пристально смотреть на прибывшего. Часто в переполненной сакле 30–40 пар глаз, жутко блестящих из-под мохнатых меховых шапок, пристально устремлены на гостя. Их приветствие коротко. Адыг здоровается словами: «О шхапши» («Добро пожаловать»). Ему отвечают: «Каго-апши» («Добро пожаловать и тебе»). Перед очень старыми людьми и девушками встают, но шапки не снимают, даже не прикасаются к ним. Только женщины, здороваясь, прикасаются к своему головному убору, точно по-военному отдают честь. Коротко прощальное приветствие: «Отхатш» («Оставайтесь счастливы»); на это отвечают; «Отмаф» («Добрый путь»). В последнее время введены магометанские приветствия, но они не идут к гостеприимной сердечности адыгов.

Через час после прибытия гостя подается незатейливая еда, обычно пирог с медом или молоко; но основательной еды приходится долго ждать, ибо чем более уважаем гость, тем больше и дольше готовится кушанье, так что иногда не удается пойти спать до полуночи. Лошадей расседлывают, кормят, поят и моют без того, чтобы гостю об этом пришлось заботиться.

Когда гость отдохнул и удобно устроился, его обычно ожидает приятное посещение. Это девушки из этого или соседнего двора (замужние не показываются). Девушки обыкновенно входят в саклю медленно и со скромным достоинством, безмолвно приветствуют, прикасаясь по-военному рукой к своему головному убору, и становятся около дверей. Долг гостя, как бы стар и знатен он ни был, подняться и пригласить девушек сесть около себя; после некоторого сопротивления девушки занимают место, и, т. к. они и без европейского воспитания очень остроумны, понятливы и чистосердечны и при этом очень скромны, беседа с ними имеет свою приятность. Эти милые девушки осматривают внимательно платье гостя и берут с собой в саклю все разорванное или испорченное, чтобы привести в порядок к отъезду гостя. Приход девушек является как бы сигналом к прекращению серьезного разговора, и если гости согласны, то молодые люди начинают «хоред». Это значит, что один пляшет в середине комнаты, в то время как остальные сидят, поют и в такт бьют в ладоши; какой-нибудь старый бард играет на своей трехструнной скрипке. И скоро хижина дрожит от прыжков и выстрелов, ибо каждую минуту кто-нибудь из зрителей стреляет из пистолета в крышу или дымовую трубу, так что куски глины летят во все стороны; выстрелы заменяют наше «браво» и служат аплодисментами актерам. В таких случаях девушки не пляшут и не поют, но только поощряют наиболее ловких словами и взглядами.

По этому поводу я должен упомянуть об абазских бардах. Этих патриархальных певцов уважают и боятся. Каждый хороший или плохой поступок, храбрость и трусость, корыстолюбие и самопожертвование, гостеприимство и скупость, красота и любовь, так же как легкие нравы, находят своих панегиристов или беспощадных сатириков. Ими воспеваются старые сказания, геройские поступки и подвиги, различные чудесные истории. Я видел весной 1857 года во время сильной перестрелки на реке Адагум, как один такой бард влез на дерево, откуда он далеко раздающимся голосом воспевал храбрых и называл по именам боязливых. Адыг больше всего на свете боится быть названным трусом в национальных песнях – в этом случае он погиб: ни одна девушка не захочет быть его женой, ни один друг не подаст ему руки, он становится посмешищем в стране. Присутствие популярного барда во время битвы – лучшее побуждение для молодых людей показать свою храбрость.

Когда наступает время ужина, девушки прощаются и уходят, т. к. обычай не позволяет им есть вместе с мужчинами. Все присутствующие мужчины принимают участие по очереди в пире, по окончании которого гости остаются одни и могут пойти на покой. Утром люди из соседних дворов собираются опять в сакле для гостей; около десяти часов приносится завтрак, после которого седлаются лошади и гости приготовляются к отъезду.

Хозяин дома обычно провожает своих гостей до ворот или до границ своих полей, а важного гостя – до следующей остановки. По желанию гостя ему дают проводников. Если путники опасаются чего-либо в той местности или в том дворе, где они ночуют, то долг хозяина дома – окружить саклю для гостей стражей и даже самому охранять дверь, а также дать прикрытие до следующей остановки. Он является ответственным за все плохое, что может случиться с его гостем, и считается высшим позором, если этот последний пожалуется на плохой, скупой прием или на какое-нибудь зло, причиненное ему лично или его имуществу. Адыг считает гостеприимство за такую священную обязанность, что откажет лучше себе в чем-либо необходимом, чтобы только удовлетворить гостя; так как такое посещение, особенно знатного гостя, который приезжает со многими спутниками, очень обременительно для хозяина дома, то считается неучтивым оставаться в одном доме больше двух ночей, хотя хозяин никому не укажет на дверь. В Адыгее много лентяев, особенно уорков, которые эксплуатируют гостеприимство хозяев и под разными предлогами переезжают из дома в дом, чтобы хорошо питаться самим и кормить своих лошадей за чужой счет.

Жилище адыга – неприкосновенное убежище. Каждый переступивший его порог оказывается под защитой хозяина дома, даже если он его личный враг. Полиции, которая вводилась в некоторых местах, было очень трудно действовать в этой стране, где народ крепко держится за свои старые обычаи; чтобы схватить преступника, надо применять особую осторожность и хитрость.

Я хочу попробовать дать небольшую картину различных важных моментов домашнего быта адыгов.

Есть обычай, чтобы жена не разрешалась от бремени в доме своего мужа; для этой цели она отправляется к своей матери или к какой-либо пожилой родственнице. Абазские женщины очень плодовиты, редко встречаются матери, которые имели бы меньше шести детей. После разрешения от бремени срок выздоровления матери продолжается редко более трех-четырех дней, после чего она возвращается к своему мужу и бодро принимается опять за работу. Глава семьи, не всегда отец, дает имя новорожденному ребенку; крещение неизвестно, также чрезвычайно редко производится и магометанское обрезание, адыги только подчиняются против своего желания этому религиозному предписанию. В последнее время вошло в обычай присваивать себе и называть детей мусульманскими именами, например: Магомет, Мустафа, Али и т. д. Вообще же рождение ребенка не влечет за собой никаких празднеств, оно проходит, так сказать, совсем незамеченным.

Более важной считается женитьба и различные связанные с ней обычаи. Ни одну девушку не отдают против ее желания, но она также не смеет взять себе мужа без согласия своих родителей. Жених старается, насколько возможно, узнать девушку раньше; как и повсюду, здесь также принимается во внимание состоятельность и значение родителей обеих сторон, затем – хорошее поведение, ловкость девушки в женских рукоделиях; обращают также очень большое внимание на взаимное влечение и красоту. Если жениху разрешается навещать девушку в сакле ее родителей, то это означает уже их молчаливое согласие; ему остается тогда только заслужить расположение девушки. Когда они договорились, то назначается ночь, когда жених должен увезти девушку. Увоз невесты – старый обычай, который адыги переняли у черкесов, похищавших большею частью раньше своих жен; хотя теперь о женитьбе договариваются заранее, все-таки делается вид, что девушка похищается и что жених должен заплатить деньги за невесту как штраф за увоз.

Когда наступает назначенная ночь, жених садится на лошадь и, сопровождаемый верхом несколькими своими друзьями, приближается тихо и с большими предосторожностями ко двору, где живет его возлюбленная. Кроме невесты, которая тайком приготовляет маленький сверток со своими лучшими платьями, в тайну посвящены только родители, которые, однако, притворяются глухими и слепыми. Девушка прислушивается. Раздается легкий свист за забором двора. Невеста незаметно выскальзывает из сакли и из двора и скоро оказывается в объятиях жениха, который вскакивает на лошадь, куда поднимает и ее, и, возвещая выстрелом из револьвера о своем триумфе, удаляется бешеным галопом. Его спутники прикрывают его с тыла, стреляют из ружей и издают особенный пронзительный крик, который означает увоз. По этой тревоге вооруженные мужчины этого двора бросаются к своим лошадям, все соседи также бегут к лошадям и начинается дикая погоня, сопровождаемая ужасными воплями. Между тем похититель имеет преимущество и молча бешено мчится к месту, где его невеста будет в безопасности. Но его спутники беспрерывно кричат и стреляют и группами или в одиночку принимают различные направления, чтоб ввести в заблуждение погоню.