Текст книги "Песнь Шаннары"

Глава 11

Когда Джайр проснулся, уже рассвело. Солнечный свет лился теплым потоком на еще влажную от росы землю. Долинец лежал, глядя в безоблачное голубое небо, и вдыхал запах хлеба и вареного мяса. Склонившись над костром, спиной к Джайру, Гарет Джакс готовил завтрак.

Юноша огляделся. Слантера так и не было.

Все будет как прежде…

Внезапно он вспомнил все, что случилось ночью, и резко сел. Король Серебристой реки, или это был только сон? Джайр поднес ладони к лицу. Кристалла не было. Вчера, засыпая, долинец сжимал кристалл – если, конечно, он существовал – в руке. Джайр поискал на земле и в складках расстеленного плаща. Никакого кристалла. Значит, все-таки это был сон. Юноша обшарил карманы рубашки. Так, кошель на месте. Эльфийские камни с ним. Или это кошелек с Серебряной пылью?

– Ищешь что-нибудь?

Джайр вскинул голову – Гарет Джакс смотрел прямо на него.

– Да нет, я просто… – пролепетал долинец, мотнув головой.

И тут краем глаза заметил какой-то блеск у себя на груди под расстегнутой сверху рубашкой. Джайр опустил глаза: серебряная цепочка.

– Завтракать будешь? – спросил Гарет Джакс.

Но Джайр не слышал. Так, значит, не сон. Все это было на самом деле. Рука сама потянулась к цепочке, пальцы скользнули по серебряной ниточке вниз и прикоснулись к кристальному оку.

– Будешь завтракать или нет? – уже раздраженно повторил Гарет Джакс.

– Да, я… да, буду. – Джайр подошел к костру и уселся рядом с Мастером боя.

Получив тарелку, он низко склонился над ней, чтобы скрыть свое возбуждение, и принялся за еду.

– А где Слантер? – спросил он чуть позже. Странно, что гнома нет до сих пор.

Гарет Джакс пожал плечами.

– Он не возвращался. Я, как встал, поискал его. Следы ведут вниз, к реке, а оттуда – на запад.

– На запад?! – Джайр даже есть перестал. – Но ведь Анар совсем в другой стороне.

Мастер боя кивнул:

– Боюсь, твой приятель решил удрать. С гномами всегда так – ненадежный народ.

Что-то шевельнулось в душе Джайра. Разочарование – да. И еще – обида. Значит, Слантер их бросил и отправился своей дорогой? Но почему вот так, украдкой? Даже не попрощавшись… Неужели трудно хотя бы сказать «до свидания»? Джайр снова принялся за еду. Ладно, не стоит забивать себе этим голову. Ему и кроме гнома есть о чем подумать.

О короле Серебристой реки, например. Этой ночью король говорил с ним и поручил важное дело. Теперь Джайр должен идти в Анар, в Вороний срез, в самое логово мордов. К одинокой горе, что зовется Колодец небес. Даже для опытного охотника задача не из простых. А какой уж из Джайра охотник, ему и до обычного-то воина далеко. Решимость и смелость – еще не все. Но он пойдет. Он все равно пойдет. Вот только ему нужна помощь. А где ее взять?

Джайр с любопытством взглянул на Гарета Джакса.

«Вот твой защитник, – так сказал король Серебристой реки. – Я дам ему силу выстоять против опасностей, поджидающих вас на пути. Когда нужно, этот человек всегда будет рядом с тобой».

Джайр нахмурился. Ну а сам-то Гарет Джакс знает об этом? Похоже, что нет. Если б ему этой ночью тоже явился старик, Мастер боя, наверное, уже рассказал бы об этом Джайру. Или хотя бы обмолвился вскользь. Значит, долинцу придется все объяснять самому. Но как ему убедить Гарета Джакса пойти с ним в Анар? Да что там! Как убедить, что все это вообще не привиделось Джайру во сне? Долинец обдумывал, как это лучше сделать, и вдруг, к его несказанному изумлению, из-за ближайших деревьев вышел Слантер.

– Там еще что-нибудь есть, в котелке? – спросил гном, сердито поглядывая то на Джайра, то на Гарета Джакса.

Мастер боя молча протянул ему тарелку. Гном сбросил на землю свой дорожный мешок, уселся у костра и положил себе двойную порцию мяса, отхватив притом изрядный ломоть хлеба. Джайр во все глаза таращился на него. Измотанный и раздраженный, гном явно не спал всю ночь.

Почувствовав на себе пристальный взгляд долинца, Слантер резко вскинул голову.

– Тебя что-то беспокоит? – фыркнул он.

– Да нет, ничего. – Джайр поспешно опустил глаза. – Интересно просто, где ты был.

Слантер уставился в свою тарелку.

– Решил спать у реки. Там прохладнее. У костра слишком жарко.

Джайр невольно скосил глаза на дорожный мешок гнома. Слантер заметил это и дернулся.

– Ну захватил мешок и поднялся немного вверх по реке. Так, на всякий случай. Чтобы убедиться, что ничего… – Он внезапно оборвал себя. – Я не обязан перед тобой отчитываться, мальчик! Какая разница, где я был? Теперь-то я тут. Вот и отстань от меня! – И он жадно набросился на еду.

Джайр украдкой взглянул на Гарета Джакса, но того, похоже, все это вообще не интересовало. Долинец снова испытующе уставился на Слантера. Конечно, он лжет: следы ведь вели на запад, вниз по реке. Так сказал Гарет Джакс. Но тогда почему гном вернулся?

Если только…

Стоп, сказал себе Джайр. Идея казалась настолько безумной, что он не мог даже в мыслях облечь ее в слова. И все-таки… все-таки… Ведь могло так случиться, что король Серебристой реки своей магией привел гнома обратно. А Слантер и сам не понял, что такое с ним случилось. Старик мог предвидеть, что Джайру понадобится следопыт – гном, хорошо знающий Восточные земли.

И тут долинцу пришло на ум, что, быть может, и Гарета Джакса свел с ним король Серебристой реки. Ведь почему-то Мастер боя спас его там, в Черных дубах. Помог и сам толком не понял, с чего это вдруг. Возможно такое?

Джайр давно перестал есть. Он сидел словно в каком-то оцепенении и все думал и думал. Да, это многое объясняет. Например, почему и Слантер, и Гарет Джакс с такой неохотой говорят о причинах своего нынешнего поведения. Потому что и сами их толком не понимают. Но если это так, тогда получается, что и он, Джайр, оказался здесь потому, что так задумал король Серебристой реки. Быть может, вообще все, что случилось с долинцем, случилось по воле старика?

Гарет Джакс уже покончил с завтраком и теперь тщательно затаптывал костер. Слантер тоже поднялся и молча подобрал с земли свой мешок. Джайр продолжал сидеть. Он думал, что ему делать. Нельзя же просто так промолчать.

– Пора в путь, – обратился к нему Гарет Джакс и махнул рукой: вставай, мол, что сидишь. Слантер уже шагнул под деревья.

– Подождите… одну минуту. – Долинец медленно поднялся на ноги. – Сначала я вам кое-что расскажу…

И он рассказал им все. Конечно, он вовсе не собирался этого делать, но, говоря об одном, нельзя было не упомянуть о другом, – слово за слово, и Джайр сам не заметил, как выложил все. Как Алланон пришел к ним в Тенистый Дол и рассказал об Идальч; как Брин и Рон Лих ушли с друидом на восток, к Мельморду; как прошлой ночью ему явился король Серебристой реки и послал к Колодцу небес.

Когда Джайр закончил, настала долгая тишина. Гарет Джакс снова уселся на свою корягу и не сводил с долинца пронизывающих серых глаз.

– Так я – твой защитник? – тихо спросил он.

Джайр кивнул.

– Он так сказал.

– А если я не соглашусь?

Джайр покачал головой.

– Я не знаю.

– Чего только мне в жизни не приходилось слышать, но такой чуши – никогда! – внезапно взорвался Слантер. – Ты сам-то понимаешь, что несешь? Какого черта тебе это надо? Нет, ты как хочешь, но в такой бред я ни за что не поверю, и не надейся!

– Пожалуйста, можешь не верить. Но это все правда.

– Правда? Сейчас я тебе покажу, какая такая правда! – Гном буквально взбесился. – Король Серебристой реки говорил с тобой? И подарил тебе магию? И поэтому мы все должны теперь тащиться в Анар? И не просто в Анар, а прямо в лапы к черным странникам! В Мельморд! Да ты сбрендил, мальчик! Вот где правда: головой повредился!

Джайр достал из кармана кошелек с Серебряной пылью:

– Вот что он дал мне, Слантер. И еще это. – Он снял с шеи цепочку с кристаллом видения. – Видишь? Они тут, у меня. На, посмотри.

Слантер отмахнулся обеими руками.

– И смотреть не стану! Даже слушать не желаю! И вообще я не знаю, что я тут до сих пор еще делаю. – Он даже отвернулся. – И вот что: я в Анар не пойду, будь у тебя хоть тысяча волшебных кристаллов и целая гора Серебряной пыли! Поищи кого-нибудь другого, кому жизнь надоела, а от меня отстань!

Пока гном бушевал, Гарет Джакс подошел к Джайру, взял у него кошелек и заглянул внутрь.

– По мне, так обычный песок, – сказал он, невозмутимо глядя на долинца.

Джайр склонился над раскрытым кошельком. Действительно, похоже на простой песок. В Серебряной пыли не было и крупицы серебра.

– Быть может, она специально меняет цвет. Чтобы не украли, – задумчиво пробормотал Мастер боя, и взгляд его стал отсутствующим.

Слантер опешил.

– Ты что, действительно веришь…

– Я ни во что не верю, гном, – оборвал его Гарет Джакс. В его глазах вновь появился стальной блеск. – А ну-ка попробуем испытать этот дар. – Он уже обращался к Джайру. – Возьми кристалл и спой ему.

Джайр смутился.

– Но я не знаю как.

– Не знаешь как? – хмыкнул Слантер. – Вот черт!

– Вот заодно и узнаешь. – Гарет Джакс оставался невозмутимым. – По-моему, самое время.

Джайр вспыхнул и опустил глаза на кристалл, лежащий у него в руке. Они оба не верят ни единому его слову. Впрочем, их нельзя в этом винить. Джайр и сам никогда не поверил бы, не случись это с ним самим. Но ведь случилось! И слишком уж ярко и убедительно, чтобы быть просто сном. Он глубоко вздохнул.

– Я попробую.

И долинец запел, совсем тихо. Он держал кристалл перед собой в ладонях; серебряная цепочка проскользнула между пальцами и слегка покачивалась в такт мелодии. Джайр не знал, что нужно делать, чтобы оживить кристалл. Он просто взывал к нему песнью и просил показать Брин.

И камень откликнулся почти мгновенно. В ладонях долинца вспыхнул белый свет. Джайр вздрогнул от испуга и едва не выронил кристалл. Шарик света, будто живой, дрожал и разбухал, пока не стал размером с детский мячик. Гарет Джакс наклонился поближе и весь напрягся. Даже Слантер медленно подошел с дальнего края поляны.

И вдруг в белом сиянии возникло лицо Брин, печальное и прекрасное, а за ним – крутые склоны гор на фоне зловеще-серого рассвета.

– Брин! – прошептал Джайр.

На мгновение ему показалось, что сейчас она ответит, настолько реальным было ее лицо в сияющем ореоле. Но взгляд Брин блуждал где-то далеко, и голос брата никак не мог долететь до нее. И тут видение пропало. От волнения Джайр замолчал. Песнь оборвалась – и магическая сила кристалла рассеялась. В ту же секунду исчезло и сияние. Руки долинца снова сжимали прохладный кристалл.

– Это где? – выдохнул он.

Гарет Джакс покачал головой.

– Я не уверен. Возможно… – Но он не закончил.

Джайр повернулся к Слантеру, но тот тоже потряс головой.

– Не знаю. Все произошло так быстро. Как ты это делаешь, мальчик? Это все песнь? Твоя магия?

– И магия короля Серебристой реки, – быстро добавил Джайр. – Ну, теперь ты мне веришь?

Слантер угрюмо покачал головой.

– В Анар я не пойду, – пробурчал он.

– Но ты нужен мне, Слантер!

– Нет, не нужен. С такой магией тебе никто не нужен. – Гном отвернулся. – Просто спой свою песнь, и Мельморд расступится перед тобой, как и перед твоей сестрой.

Джайр едва справился с внезапно вспыхнувшим гневом и медленно положил кристалл и кошелек с Серебряной пылью обратно в карман.

– Тогда я пойду один! – с жаром выпалил он.

– Ну, пока еще не один. – Забросив за плечо котомку, Гарет Джакс направился прочь с поляны. – Сначала мы с гномом доставим тебя в Кулхейвен. В целости и сохранности. Там ты расскажешь все карликам. Друид и твоя сестра наверняка тоже шли через Кулхейвен. Если же нет… все равно карлики что-нибудь знают о них. Должны знать. А заодно и попробуем выяснить, что ты такое нам тут понарассказывал.

Джайр бросился следом за Мастером боя.

– Так ты, значит, думаешь, что я все это выдумал? Нет, ты послушай меня. Ну зачем бы я стал это делать? Какая мне от этого польза? Давай, скажи мне!

Гарет Джакс на ходу подхватил с земли плед и плащ Джайра и сунул их в руки долинца.

– И не трать понапрасну время, гадая, о чем я думаю, – спокойно ответил он. – Я тебе сам все скажу, когда будет нужно.

Они шагнули под деревья и пошли по тропе, что бежала на восток вдоль берега Серебристой реки. Слантер с какой-то досадой смотрел им вслед, пока они не пропали из виду. И только тогда подхватил свой мешок и поспешил вдогонку.

Глава 12

Почти три дня Брин Омсфорд, Рон Лих и Алланон добирались до башни Паранора. Путь их лежал на север: друид выбрал самую длинную дорогу – по угрюмому краю отвесных скал, узких ущелий и дремучих лесов. Но зато там не было гномов, призраков-мордов и других злобных тварей, которые поджидали незадачливых путников на легких тропах. А Алланон не хотел лишний раз подвергать опасности девушку, и только это соображение определило выбор пути.

Он не повел их через Зал королей, подземную гробницу древних правителей. Когда-то они прошли там с Ши Омсфордом, по темным пещерам, где проходы охраняли чудовища и каждый шаг мог завести в ловушку, из которой уже не выбраться никогда. Теперь друид не мог так рисковать. Да и лошади не пошли бы в пещеры. Через Рабб, к перевалу Джанниссон – тоже нельзя. Слишком долго пришлось бы ехать по открытой степи, просматривающейся на несколько миль, в опасной близости от лесов Восточных земель. Самое лучшее было проехать немного на запад вдоль Мермидона, по дремучим лесам у подножия Драконьих Зубов, прямо до горных лесов Тирсиса. Так они и сделали. И, перебравшись через Драконьи Зубы по перевалу Кеннон, оказались в приграничных лесах Паранора.

Это случилось на рассвете третьего дня пути от Сланцевой долины. Свинцовое небо, казалось, вот-вот обрушится под собственной тяжестью. Трое всадников ехали молча по узкой тропе меж голых скал, застывших на фоне пасмурной сырости неба. Все словно умерло. И только ветер бился о голые камни, об эту затвердевшую пустоту. Тропа убегала вниз, в долину, где среди черных лесов стояла древняя Башня друидов. Сейчас ее гордый шпиль был скрыт туманом.

Какое-то странное, тягостное чувство не покидало Брин всю дорогу. Оно появилось еще там, в Сланцевой долине, – предчувствие чего-то страшного, непонятного. Словно коварная тень, мрачная и холодная, как эта земля вокруг, оно обрело неуловимый облик и таилось в сумраке между камнями и скалами, перетекало из одного укромного места в другое и наблюдало со злобной настойчивостью. Наблюдало за Брин. Вот и теперь ей казалось, что следом крадется… крадется что?

Брин поплотнее запахнула плащ и задумалась, предоставив коню возможность самому выбирать путь на узкой тропе. Это все из-за морда. Из-за него появилось это предчувствие. Не из-за усталости и недосыпа, не из-за угрюмой решимости Алланона и даже не из-за страха, который появился у Брин – теперь, когда она узнала, что еще может песнь желаний. Нет. Призрак-морд породил эту темную тень. Друид уверял, что морд был один. Но и одного вполне достаточно. Брин поежилась. Подкрался бесшумно, быстро атаковал и канул в небытие, рассыпавшись пеплом. Как будто из смерти ворвался в жизнь и вернулся обратно, бесплотный, безликий, – черное ничто, ужасное именно своей пустотой.

И таких еще много. Брин даже не знала сколько, да и не хотела знать. Сколько бы ни было, все равно слишком много. И все они ищут ее. Брин это чувствовала: где бы ни были черные странники, какие бы темные дела сейчас ни вершили, они ищут ее. Он был один, сказал друид. Но этот один их нашел, а значит, найдут и другие. «Как ему удалось нас разыскать?» – спросила она Алланона. Но тот отмахнулся: случайность. Где-то пути наши пересеклись, и морд пошел следом, выжидая удобного случая, чтобы напасть. Вот и все. Но Брин это не успокоило. Ведь кто может ручаться, что этот морд не следил за Алланоном с того самого момента, как друид бежал из Восточных земель? А если так… получается, черный странник сначала успел побывать в Тенистом Доле…

А там Джайр!..

Странно, но сегодня, чуть раньше, ей вдруг показалось: сквозь серую мглу рассвета, сквозь мрачные мысли, сквозь одиночество и холод ветра – брат словно прикоснулся к ней. Будто бы он смотрел на нее, преодолев расстояние, отделяющее Тенистый Дол от великих утесов Драконьих Зубов. Это длилось всего лишь мгновение, а потом ощущение пропало, и Джайр снова стал таким же далеким, как и дом в Доле… и все остальное.

Брин не на шутку разволновалась. Ведь если морд пришел в Дол и нашел Джайра… И пусть Алланон уверял ее, что это полностью исключено! Друид – хранитель темных тайн, и Брин не стала бы безоглядно доверяться ему. Он всегда что-нибудь недоговаривал Омсфордам. Так было и с Ши, и с Вилом… Всегда.

И тут она снова подумала – в который раз – о явлении духа Бремена в Сланцевой долине. Что-то произошло между ними, что-то ужасное, о чем Алланон предпочел умолчать. Он узнал что-то такое, что тревожит его. Да что там тревожит! Пугает! А вдруг это связано с Джайром?

Эта мысль не давала Брин покоя. Она знала: случись что-нибудь с братом и узнай об этом друид, он ей этого не скажет. Ничто не должно помешать ей дойти до Мельморда. В своей несгибаемой решимости Алланон был таким же суровым и жестоким, как и его враги – черные странники, и этого в нем Брин боялась. Да, боялась. Особенно после того, что он сделал с Роном.

Рон Лих любил ее; они никогда не говорили об этом, но Брин знала. И пошел он с ней потому, что любил. Чтобы рядом с ней был человек, на которого Брин всегда могла бы положиться. А на Алланона, считал горец, полагаться нельзя. Кто знает, что на уме у друида? Но друид разрушил тайные замыслы Рона и в то же время рассеял все подозрения. Он открыто оспорил роль Рона как защитника Брин, а когда вызов был принят, сделал горца своим «магическим двойником», вложив волшебную силу в меч Лиха.

Этот старый, побывавший во многих битвах клинок был для Рона символом мужества и силы духа наследников королевского дома Лиха. Конечно, принц, как и всякий мальчишка, с детства мечтал о подвигах. И вот теперь, когда друид вдохнул новую силу в древний меч, Рон мог осуществить свою давнюю мечту. Еще бы – с таким-то клинком! И все же… магическая сила – это не то, что дарят так просто. Не показал ли тем самым друид, что роль защитника, принятая на себя принцем Лиха, гораздо серьезнее и опаснее, чем и Брин, и сам Рон представляют себе? Алланон одарил горца нечеловеческой силой, и эта сила в конце концов может его уничтожить.

«Я никогда даже представить себе не мог, что такое бывает, – сказал ей Рон, как только им удалось остаться наедине в первую же ночь после выхода из Сланцевой долины. Он неуверенно подбирал слова, но в голосе чувствовалось возбуждение. Горец очень долго готовился, прежде чем заговорить об этом. – Сила будто бы взорвалась внутри меня. Брин, я даже не знаю, почему вдруг я стал это делать. Я просто действовал. Я увидел, что Алланон окружен огнем… И в следующую секунду я уже рядом с ним. А когда меч коснулся пламени, я ощутил в себе его силу. Я сам стал ею. В тот момент мне казалось, что для меня нет ничего невозможного – ничего! – Его лицо пылало. – Брин, знаешь, я больше не боюсь друида!»

Брин глядела на темную яму внизу – густой лес в туманном сумраке пасмурного осеннего дня. Ее предчувствие темной тенью перебиралось от камня к камню, вдоль извилистой тропы, – невидимое и неотвязное. Оно не покажется, пока не подступит совсем близко, думала девушка. И тогда – все пропало. Нас всех уничтожат. Да, почему-то я знаю, что все так и будет. Чей-то голос в моем сознании… Он шепчет о Джайре, о Роне, об Алланоне… и о мордах. Настойчиво так – о мордах. В каждой тайне, от меня сокрытой, он шепчет; в серой подавленности этого утра он шепчет; в туманной мгле будущего – он, этот голос. Нас всех уничтожат. Нас всех.

В полдень они уже были в лесу. В чаще, окутанной сумраком и туманом, ощетинившейся иглами сосен и елей. Ехать стало гораздо труднее: временами тропа терялась в густом кустарнике. Это был угрюмый, опустошенный лес, безжизненный и уже по-осеннему серый; побуревшие листья испуганно жались к холодным ветвям. Когда-то тут рыскали стаи огромных волков – серых стражей владений друидов. Но волки давно ушли отсюда, и теперь в лесах Паранора остались только безмолвие и пустота. И ощущение смерти.

Уже в сумерках Алланон объявил наконец привал. Но отдохнуть не удалось. Они лишь привязали коней среди гигантских дубов, напоили и накормили их – совсем чуть-чуть, чтобы животные не пали от голода, – и дальше пошли пешком. Сумерки все сгущались, а глухое безмолвие сменилось каким-то странным рокочущим звуком, который, казалось, завис в неподвижном воздухе. Друид уверенно вел своих спутников вперед – этот лес был ему хорошо знаком – и без малейших сомнений шел по узкой, едва заметной тропе. Словно ночные тени, бесшумные и ускользающие, трое путников пробирались между деревьями и кустами, сливаясь с сумрачным безмолвием.

Куда мы идем, для чего? Эта мысль мучила Брин. К какой темной цели приведет нас друид этой ночью?

И вот деревья расступились: из серой мглы выступил Паранор – нагромождение отвесных утесов, и на вершине, у самого неба, – древняя крепость друидов, Башня. В темноте Башня казалась прикованным к скале угрюмым гигантом из железа и камня. Теперь странный рокот стал громче. Он доносился из недр скалы – нескончаемый шум скрытого механизма, сотрясающий тишину леса. В узких, забранных решетками окнах-бойницах, словно дьявольские глаза, полыхали факелы, алые и зловещие, и дым их сливался с ночным туманом. Когда-то друиды работали в этих стенах, и это было время просвещения и великих надежд рода людей. Но время это давно прошло. И теперь только гномы и морды бродили по Паранору.

– Слушайте меня, – внезапно прошептал Алланон. Брин и Рон подошли совсем близко, чтобы не пропустить ни единого слова. – Только слушайте и не задавайте вопросов. Паранор – в руках мордов. Они ищут летописи друидов, потому что в этих записях – сила. Так было и раньше: враги проникали в Башню, но недолго она пребывала в их черной власти. Дух Бремена предупредил меня, что это вторжение предвещает конец. Век кончается, круг замкнулся, и Паранор должен исчезнуть с лица земли.

Брин и Рон изумленно посмотрели на друида.

– О чем ты говоришь, Алланон? – горячо зашептала Брин.

Глаза друида странно сверкнули во тьме.

– О том, что после этой ночи больше ни один человек не вступит в Башню друидов. Ни один, пока живы мы и пока будут жить ваши дети и, может быть, дети ваших детей. Мы будем последними. Мы войдем в Башню через нижние туннели. Ни гномы, ни морды о них не знают. Мы пройдем туда, где веками хранилась сила друидов, и освободим эту силу, чтобы разрушить Паранор. Мы должны действовать очень быстро, ибо погибнут все, кто нынче ночью останется в Башне, – даже мы, если замешкаемся. Когда магическая сила разольется по Башне, у нас будет совсем мало времени, чтобы избежать ее потока.

Брин покачала головой.

– Я ничего не понимаю. Зачем это нужно? И почему больше никто не войдет в Паранор? А твоя работа там, в Башне?

Друид легко коснулся ее щеки.

– Здесь я все уже сделал, Брин Омсфорд.

– Но Мельморд… Идальч…

– Мы пришли сюда не потому. – (Брин едва разобрала слова – так тихо звучал голос Алланона.) – То, что мы сделаем здесь, послужит совсем другим целям.

– А если они нас заметят? – вдруг спросил Рон.

– Тогда мы будем сражаться. И мы пройдем, – быстро ответил друид. – Должны пройти. И помни: ты защищаешь Брин. Что бы ни случилось, не останавливайтесь. Когда магический поток хлынет, не оглядывайтесь и не мешкайте. – Он наклонился вперед и оказался лицом к лицу с горцем. – И помни: в твоем мече сила друидов. Ничто не может остановить тебя, принц Лиха. Ничто.

Рон Лих серьезно кивнул и больше не задавал никаких вопросов. Брин тряхнула головой: предчувствие мрачной тенью вновь замаячило перед ней.

– Девочка! – Теперь друид обращался к ней. Брин подняла голову и встретилась глазами с Алланоном. – Держись рядом с нами, со мною и горцем. Мы защитим тебя от любой опасности. Но сама не рискуй. Береги себя, ибо только ты можешь уничтожить Идальч. С тобой ничего не должно случиться. Ты поняла? Твой путь долог, и тебе нужно пройти его до конца. – Он обеими руками сжал ее плечи. – И пойми меня правильно. Если б я мог, я бы не повел тебя с нами в Башню. Но так будет лучше. Сегодня ночью в этих лесах бродит смерть. Тебе нельзя оставаться здесь одной.

Он замолчал и стал ждать ответа. Очень медленно Брин кивнула.

– Я совсем не боюсь, – солгала она.

Алланон отступил.

– Ну что ж, вперед. И теперь – тихо. Ни слова, пока все не закончится.

И, словно тени, они растворились в ночи.