Текст книги "Любовь – игра для двоих"

Терри Грант
Любовь – игра для двоих

1

Даниэла поблагодарила улыбкой услужливого бармена за быстро приготовленный коктейль и, бросив вопросительный взгляд на свою подругу, поинтересовалась:

– Ну и где же ходит до сих пор твой юный романтик, о котором ты только и говорила весь сегодняшний день? Тебе не кажется, что он просто-напросто забыл о вашей встрече? Или в силу своей романтично настроенной натуры перепутал место и время вашего свидания с тем, которое назначил другой, такой же очарованной его обликом девушке?

Лоредана замотала головой.

– Нет, этого не может быть. Лео так настаивал на нашей встрече, что просто не мог о ней забыть и уж тем более – перепутать меня с кем-то еще… И потом, он ведь говорил, что бывает с друзьями в этом баре почти каждый вечер, так что мы непременно увидимся, можешь мне поверить.

Даниэла с сомнением пожала плечами.

– По-моему, он явно не торопится увидеться с тобой.

Лоредана бросила взгляд на ярко-малиновый циферблат часов, полностью соответствовавший цветовой гамме ее наряда.

– Но ты ведь тоже никуда в данный момент не торопишься, а раз так, мы можем подождать еще…

Даниэла обеспокоенно оглянулась на входную дверь бара.

– Не нравится мне вся эта затея… – приглушенно пробормотала она.

Ее подруга раздраженно постучала ладонью по стойке и, недовольно покосившись на бармена, не торопившегося приготовить для нее коктейль, тоже приглушенно откликнулась:

– Опять ты за свое… Мы ведь договорились, что это будет всего лишь игра. Не думаешь же ты, что я могу всерьез увлечься наивным мальчиком, который на десять лет моложе меня? Это же просто глупость, согласись…

– Точнее сказать, глупая игра, которая может плохо кончиться, – поправила ее Даниэла.

Лоредана подняла глаза к потолку, издав шумный вздох.

– Господи, Даниэла, ну неужели ты постоянно будешь мучиться из-за недавнего швейцарского инцидента? У тебя ведь ничего не было с отцом того студента. Ты же не виновата, что приглянулась этому старику Бонелли… Когда вы познакомились с ним в книжном магазине, ты и понятия не имела, что он приходится отцом одному из твоих студентов. Разве не так?

– Так, – нехотя кивнув, согласилась Даниэла. – Между нами и не могло ничего быть, кроме разговоров об итальянской литературе во время случайных встреч все в том же магазине и одной, оказавшейся роковой для меня, в кафе. Ведь именно тогда нас и увидел его сын Микеле, который сразу же устроил публичный скандал. И сколько я потом ни пыталась объяснить ему и его матери всю безосновательность и абсурдность их подозрений, ничего не помогло…

– Потому что не нужно было никому ничего объяснять, – уверенно прокомментировала рассказ подруги Лоредана.

– Но ведь я знала, что ни в чем не виновата, поэтому и решила поговорить с ними, – возразила Даниэла.

– И что последовало за этим? – живо поинтересовалась Лоредана и тут же ответила на собственный вопрос: – Молниеносное распространение сплетни по университету, косые взгляды коллег, ироничные выпады со стороны студентов, разрыв с Джанни, дня свадьбы с которым ждали все твои родственники, и, наконец, бесславное возвращение в Милан, – подытожила она, разведя руками.

– Которое ты, кстати сказать, хочешь сделать еще более бесславным, – с упреком откликнулась Даниэла. – Ты только посмотри на меня, на кого я похожа… – Она обвела раздраженным жестом свой наряд, состоявший из ярко-лимонной кофточки с открытыми плечами и молочно-белых узких джинсов. – Разве так должен выглядеть преподаватель итальянского языка и литературы, у которого завтра собеседование с ректором университета? А если этот твой Лео учится как раз там же, и я встречусь с ним в одном из коридоров лицом к лицу? Только представь, что он обо мне подумает!

– Что ты, равно как и я, очень хорошо выглядишь для своего возраста, – беспечно улыбнувшись, ответила Лоредана и, поймав ее строгий взгляд, продолжила, стараясь придать своему тону как можно больше убедительности: – Конечно, а как же иначе… Ведь даже меня он принял за студентку старшего курса. А ты и вовсе выглядишь не старше его самого… Тебя скорее можно принять за восемнадцатилетнюю девчонку, чем за двадцативосьмилетнюю преподавательницу итальянского. Удивительно, почему на тебя обратил внимание отец Микеле, а не он сам…

Даниэла бросила на подругу уничтожающий взгляд и, придвинув к ней свой коктейль, посоветовала:

– Отвлекись немного от разговоров.

Лоредана кивнула в знак благодарности и, отпив немного коктейля, вновь продолжила свои комплименты:

– Нет, правда, тебе так идет этот легкомысленный стиль одежды, а эта прическа с хвостиками по бокам просто превращает в озорную красавицу-школьницу… Неужели в Швейцарии не нашлось ни одного парня, который бы по достоинству оценил подобное перевоплощение?

Даниэла устало подперла щеку ладонью.

– Ты же знаешь, что это мое первое перевоплощение в школьницу. Раньше подобные глупости мне были просто ни к чему. Ведь Джанни я нравилась и без этого маскарада.

– Забудь о нем, – сделав еще один глоток коктейля, безапелляционным тоном заявила Лоредана. – Раз он так быстро поверил в твою измену, значит, никогда не любил тебя.

– А что, если все как раз наоборот? – тихо возразила Даниэла. – Ты ведь знаешь, когда Джанни предложили работу в Лугано, он не захотел разлучаться со мной… Нашел мне место преподавателя в университете… А я… Я заставила его страдать.

– Пока что я вижу только твои страдания, – окинув ее внимательным взглядом, проговорила Лоредана. – Уверена, что в данный момент твой умник-банкир занят подсчетом каких-нибудь процентов, а о тебе и думать уже забыл… Ну а что касается твоей поездки в Швейцарию… Мне кажется, ты согласилась работать там только потому, что тебе предложил это Джанни. У тебя никогда не получалось следовать своим собственным убеждениям…

– Возможно, ты права, – с ироничной улыбкой откликнулась Даниэла. – Ведь если бы я следовала только собственным убеждениям, то тебе не удалось бы уговорить меня на эту безумную авантюру и я не сидела бы сейчас рядом с тобой в таком нелепом наряде.

– Повторяю, этот наряд тебе очень даже идет. А что касается авантюры, то у тебя просто не было выбора. Ведь ты проиграла пари по поводу твоих кулинарных способностей…

– Да, мне пришлось слишком дорого заплатить за испорченный фруктовый торт, – уныло протянула Даниэла, окидывая неприязненным взглядом свое одеяние.

– Да брось, статус преподавателя вовсе не обязывает тебя отдавать предпочтение монашескому облачению, – нетерпеливо возразила Лоредана. – И я не вижу ничего предосудительного в нашем сегодняшнем времяпрепровождении…

– …Которое сейчас завершится, если твой знакомый не явится в течение ближайших десяти минут, – пробурчала Даниэла, бросив взгляд на ярко-малиновый циферблат ее часов. – Ведь у меня завтра утром встреча с ректором, и я должна… – Она вдруг умолкла на полуслове, уставившись в висевшее чуть поодаль от Лореданы продолговатое зеркало.

– Что с тобой? – недоуменно поинтересовалась Лоредана, проследив за ее взглядом. – У тебя такой вид, словно ты решила опровергнуть утверждение, что зеркала не отражают призраков.

– Да, еще как отражают… Особенно тех, которые являются из недавнего прошлого… – понизив голос, пробормотала Даниэла и объяснила: – Здесь Микеле. Тот самый, из Лугано… Он только что вошел в бар.

Лоредана оглянулась, пытаясь понять, кого имеет в виду ее подруга.

– Тот парень возле двери… в светло-серой футболке, – подсказала Даниэла, по-прежнему не отрывая взгляда от зеркала.

– Так он пришел вместе с Лео! – радостно воскликнула Лоредана, явно подразумевая его спутника, молодого темноволосого парня в яркой полосатой рубашке.

– Этого только не хватало, – с досадой пробормотала Даниэла и, бросив осторожный взгляд через плечо на двоих друзей, продолжила: – Придется тебе провести вечер в сугубо мужской компании… Я вовсе не хочу повторения той сцены, что он устроил мне в швейцарском кафе. Мне бы только незаметно проскользнуть мимо него, – обеспокоенно добавила она.

Лоредана немного подумала, следя за действиями Лео, который явно пытался отыскать взглядом свою новую знакомую.

– Не беспокойся, – наконец уверенно сказала она. – Я отвлеку его внимание. Увидимся на днях в нашей любимой пиццерии… Желаю удачи в предстоящем собеседовании, – бросила она на прощание и, придав своей походке игривую небрежность, направилась к поджидавшим ее парням.

Ее и вправду можно с легкостью принять за старшекурсницу, провожая взглядом зеркальное отражение своей подруги, подумала Даниэла. Хоть бы ей удалось поскорее отвлечь этого Микеле… Очень хочется вернуться домой и снять с себя наконец это дурацкое одеяние, мысленно завершила она.

И вдруг услышала рядом негромкий мужской голос:

– Решили провести вечер в одиночестве?

Даниэла, по-прежнему глядя в зеркало, перевела взгляд чуть влево и увидела сидевшего недалеко молодого кареглазого парня с короткими темно-русыми волосами и притягательно загадочной улыбкой, игравшей на тонких губах.

– А вы не одобряете мое решение? – поинтересовалась она у его отражения.

Парень неопределенно пожал плечами.

– Просто думаю, что оно было принято слишком поспешно… А значит, не может быть верным.

– Вот как? Откуда такие мысли?

Парень вновь пожал плечами.

– Не знаю… Наши мысли не сообщают нам своего прежнего местонахождения.

Даниэла наконец повернулась к своему собеседнику и, окинув его лицо внимательным взглядом, спросила:

– Думаете, после блужданий по стольким головам, они могли бы его вспомнить?

Парень тихо рассмеялся.

– Надеюсь… И тогда я смог бы узнать, что последняя из моих мыслей еще несколько секунд назад была вашей.

Даниэла улыбнулась.

– Если вы думали о том, как бы поскорее уйти из этого бара, тогда эта мысль действительно перекочевала к вам от меня.

Парень улыбнулся в ответ.

– Я пошутил. К сожалению, моя последняя мысль досталась мне от мужчины, – разочарованно откликнулся он.

– Почему от мужчины? – удивленно спросила Даниэла.

– Потому что я думал о том, что никогда еще не встречал такой красивой девушки, как вы, – ответил он. – А такая мысль, согласитесь, могла прийти в голову только мужчине.

Даниэла смущенно отвела взгляд.

– И этот мужчина наверняка умеет льстить.

– Льстить вам? – удивленно вскинул брови незнакомец. – Поверьте, это абсолютно лишнее. Красивым девушкам лесть не нужна. Им нужно нечто совсем другое…

– Вот как? И что же?

– Ненавязчивое внимание со стороны мужчины, – с лучезарной улыбкой ответил он.

Даниэла пристально посмотрела ему в глаза, чувствуя, как лукавые искорки его взгляда зажигают в ее душе какой-то неведомый ей раньше, одновременно палящий и заставляющий зябнуть открытые плечи огонь.

– Вы уверены, что хорошо знаете, в чем нуждаются женщины? – отрывисто спросила она и, не дав ему возможности ответить, задала новый вопрос: – Не слишком ли самоуверенная позиция для вашего студенческого возраста?

– Думаю, она не более самоуверенная, чем ваша, – не задумываясь, ответил парень. – И в этом мы с вами схожи… Так же и в отношении возраста, – после небольшой паузы добавил он. – Ну а если еще окажется, что мы учимся в одном университете, то это будет просто полное попадание в цель.

Да, когда мы встретимся на одном из занятий, это попадание будет просто убийственным, отметила про себя Даниэла, наблюдая в зеркале процесс поглощения виски Лореданой, который с каждой минутой набирал обороты. Похоже, за те два года, что мы провели вдали друг от друга, моя школьная подруга не очень-то изменилась, с досадой подумала она, обратив внимание на то, что Лоредана села рядом с Микеле, который расположился так, что все прибывающие и покидающие бар посетители были ему хорошо видны. Интересно, как она собирается провести свой отвлекающий маневр при такой невыгодной позиции? – подумала Даниэла и тут же получила ответ, увидев, как Микеле склонился к ее подруге, которая что-то увлеченно рассказывала ему.

Молодец, Лоредана! – воскликнула про себя Даниэла. Навыки всевозможных хитрых уловок она за эти годы тоже, судя по всему, не растеряла.

Обрадовавшись представившейся возможности незаметно покинуть бар, Даниэла вскочила и бросилась к выходу, но вдруг почувствовала, как ее новый знакомый схватил ее за запястье.

– Неужели вы уже уходите? – удивленно поинтересовался он. – Даже не попрощавшись? И не сообщив мне, в каком именно университете вы учитесь?

Даниэла растерянно улыбнулась.

– Я сообщу вам об этом в другой раз… Сейчас у меня нет времени… Я только что вспомнила об одном очень важном деле… – скороговоркой выпалила она, оглядываясь на столик, за которым сидела ее подруга.

– Но ведь у вас найдется пара секунд, чтобы сообщить мне название вашего университета? – настойчиво проговорил парень, по-прежнему цепко удерживая ее запястье. – А также ваше имя, – после короткой паузы добавил он. – Без этого я вас не отпущу.

Даниэла еще раз оглянулась на столик Лореданы, которая все еще доверительно беседовала о чем-то с Мигелем, и вновь выпалила скороговоркой:

– Меня зовут Даниэла Ламбретти, я учусь в Швейцарии, в университете Лугано, так что встретиться будет проблематично.

Она попыталась высвободить свою руку, но парень только крепче сжал вокруг нее свою ладонь.

– Очень приятно, синьорина Ламбретти, – с мягкой улыбкой проговорил он. – В свою очередь спешу сообщить вам, что меня зовут Этторе Ампьери, и для меня нет ничего проблематичного в том, чтобы приехать в Лугано для встречи с вами.

Счастливого пути, мысленно откликнулась Даниэла и, высвободив наконец руку, побежала к выходу. Пробегая мимо столика, за которым сидела ее подруга, она увидела, как к нему направляется приятель Микеле с тремя бокалами виски в руках.

Надеюсь, Лоредана не планировала сегодня совершать глупости, заметила она про себя, скользнув обеспокоенным взглядом по раскрасневшемуся лицу подруги.

Выбравшись на улицу, Даниэла зашагала по направлению к Корсо Буэнос-Айрес и, заметив припаркованный в нескольких метрах от бара травянисто-зеленый «фиат», принадлежащий Лоредане, укоризненно покачала головой.

– Вот обманщица… Сказала мне, что пришла сюда пешком… – пробормотала она, разглядывая номерной знак автомобиля. – Теперь остается только уповать на силу ее здравого рассудка, который подскажет своей обладательнице, что в этот вечер ей лучше вернуться домой на такси…

И, ни на секунду больше не сбавляя шага, Даниэла продолжила свой путь к одной из самых популярных среди любителей шопинга миланских улиц, когда услышала позади себя уже знакомый мужской голос:

– Похоже, то важное дело, о котором вы так внезапно вспомнили, заключается всего лишь в том, чтобы поспешно улизнуть из бара, сохранив в тайне его посещение…

Даниэла резко остановилась посреди тротуара и поинтересовалась у своего собеседника, не оборачиваясь к нему:

– А вы что, решили устроить мне проверку? Как завербованному агенту из шпионского кинофильма?

Этторе рассмеялся и, приблизившись к Даниэле, остановился прямо перед нею, проницательно глядя ей в глаза.

– Что-то вроде того… – признался он. – Ведь должен же я был узнать, стоит ли верить вам на слово и отправляться в Лугано, чтобы увидеться с вами вновь.

– Ну и что? Узнали? – отрывисто спросила Даниэла, изучая своего нового знакомого недовольным взглядом.

Этторе вновь медленно кивнул.

– Узнал… – задумчиво протянул он.

– В таком случае, позвольте оставить вас наедине с вашим новым знанием, – насмешливо откликнулась Даниэла и, небрежным жестом отодвинув в сторону своего собеседника, торопливо зашагала дальше по тротуару.

– И вам неинтересно услышать, какой вывод я сделал из него?! – крикнул ей вслед Этторе.

– Мне это ни к чему! – беззаботно прокричала в ответ Даниэла и, сделав прощальный жест вскинутой вверх ладонью, свернула за угол, направившись к светофору.

Ну и везет же мне в последнее время на скандально настроенных юнцов, раздраженно подумала она. Сначала психопат Микеле со своими бредовыми умозаключениями по поводу моих отношений с его отцом, теперь еще этот доморощенный Джеймс Бонд… Прямо напасть какая-то, мысленно негодовала она, одновременно чувствуя, что образ этого парня уже успел пленить ее душу. Да какое там пленение, скептически возразила она себе. Ведь он моложе меня лет на десять, не меньше… Видели бы меня сейчас мои родители… Слава богу, что они уехали позавчера к тете Франческе в Сорренто… Если бы я попалась им на глаза в таком наряде, позорного изгнания из дома мне было бы не избежать… Они и так обвинили меня во всех смертных грехах после того, как узнали истинную причину моего возвращения из Швейцарии… И поделом… Лоредана права, я просто не способна на самостоятельные действия… Я вечно поддаюсь на уговоры окружающих… Отсюда все мои неприятности…

Даниэла перешла на другую сторону улицы, задержалась на несколько секунд возле магазина свадебного платья и повернула на Корсо Буэнос Айрес. Пройдя вдоль ряда ярко освещенных витрин модных магазинов, она остановилась возле одной из них, с вечерними платьями, и, бросив критический взгляд на свое отражение, сдернула разноцветные резинки с ярко-рыжих хвостиков, разлохматила завитки вьющихся волос и, досадливо помотав головой, принялась расстегивать ремешки лимонно-желтых босоножек на платформе. Освободившись от опутывавшей ее ноги лакированной паутины, Даниэла с видимым облегчением ступила босыми ногами на уже успевший остыть после палящих лучей солнца тротуар.

– Надеюсь, на этом смена вашего гардероба завершится? – послышался рядом голос Этторе. – Спора нет, наблюдать за вашим, так сказать, разоблачением было очень и очень интересно… И я бы ни за что не прервал этого увлекательного действа, не будь здесь других заинтересованных зрителей…

Даниэла медленно выпрямилась, не забыв подхватить босоножки, и устремила на него пылающий бессильной злобой взгляд. Этторе, предупреждая ее гневную тираду, поспешно кивнул в сторону оставшегося позади перекрестка: там стояла полицейская машина, озаряя опускающиеся на город сумерки светом проблескового маячка. Один из ее пассажиров, долговязый полицейский, облокотившись на распахнутую дверцу, с интересом смотрел в их сторону.

– Поверьте, вы выбрали не очень удачное место для смены своего наряда, – продолжил Этторе. – На этой улице расположено много магазинов, торгующих очень известными и очень дорогими марками одежды… И ваши действия могут быть истолкованы…

– Вы хотите сказать, что я собиралась ограбить этот магазин? – негодующе воскликнула Даниэла, махнув зажатыми в ладони босоножками в сторону витрины. – Вы в своем уме? Как вам только в голову могло такое прийти?

Этторе поднял руки вверх, словно в знак капитуляции.

– Мне вовсе не приходило, – примирительно проговорил он. – А вот им… – он снова кивнул в сторону полицейской машины, – просто не могло не прийти… Ведь подозрительность – часть их работы…

– И вашей, судя по всему, тоже, – окинув своего нового знакомого неприязненным взглядом, добавила Даниэла.

– Ну что вы, синьорина, – смутился Этторе. – Если вы думаете, что я шел за вами нарочно, то вы ошибаетесь. Мне просто было с вами по пути.

– Хочу надеяться, что теперь наши пути разойдутся, – бесстрастным тоном откликнулась Даниэла и, небрежно перекинув босоножки через плечо, направилась было дальше.

Но в эту минуту тишина вечерней улицы разлетелась на осколки, уступив место пронзительному визгу шин и громкому вою полицейской сирены. Удивленно замерев на месте, Даниэла увидела, как мимо нее пролетела маленькая зеленая машина, а вслед за ней полицейский автомобиль, который несколько секунд назад стоял на перекрестке. Обогнав нарушителя спокойствия, он остановился, преграждая путь зеленому «фиату», в котором Даниэла сразу же узнала автомобиль, принадлежавший Лоредане. Не раздумывая ни секунды, она бросилась к нему, на бегу размахивая босоножками.

– Это моя подруга… Она ни в чем не виновата… Она не нарочно… С нею, наверное, что-то случилось! – кричала она, обращаясь к двум полицейским, которые уже решительно направлялись к машине ее подруги.

– И я даже догадываюсь, что именно, – иронично проговорил тот самый долговязый, когда Даниэла была уже рядом.

Она бросила на него недоуменный взгляд, но тут же услышала пьяный голос Лореданы, которая, пошатываясь, выбиралась из машины.

– О, Даниэла! Как это кстати! – радостно воскликнула она, окинув присутствующих мутным взглядом. – Представляешь, этот наглец Микеле посмел сказать, что я на самом деле не так молода, как хочу казаться, – возмущенно посетовала она. – Нет, он просто нахал! Теперь я понимаю, каково тебе пришлось, когда он застукал тебя в кафе со своим отцом…

Даниэла почувствовала, как на ее щеках выступает яркий румянец.

– Ты что-то напутала. Меня никто ни с кем не застукивал, – понизив голос, проговорила она, приблизившись к подруге.

– Ничего я не напутала. Ты сама мне рассказывала, – вновь возмущенно откликнулась Лоредана. – Только ты зря переживала… Ты ведь ни в чем не виновата. Этот Микеле, он и вправду редкостный грубиян… Подумать только… Он сказал, что я не так молода, как хочу казаться… – обиженно повторила она.

– Ты уже сообщала нам об этом, – сдержанно проговорила Даниэла. – Подробности вашей беседы ты перескажешь завтра. А сейчас будет лучше, если я отвезу тебя домой.

Она распахнула перед Лореданой заднюю дверцу автомобиля, но долговязый тут же захлопнул ее, устремив на Даниэлу суровый взгляд.

– О своих любовных похождениях вы побеседуете с этой синьориной после того, как она даст объяснения в полицейском участке, – тоном, не терпящим возражений, заявил он.

– В полицейском участке? – растерянно переспросила Даниэла. – Но ведь Лоредана не сделала ничего плохого…

– Вернее, не успела сделать, – придав своему лицу выражение неумолимой строгости, поправил ее долговязый.

– Она всего лишь выпила лишнего… из-за того, что ее расстроило высказывание одного знакомого… Это ведь со всяким может случиться… – сбивчиво продолжила оправдательную речь Даниэла.

– Синьорина права. Никто из нас не застрахован от обид и разочарований, – услышала она вдруг рядом голос Этторе.

– А вы-то что здесь забыли? Вам-то какое до всего этого дело? – раздраженно проговорила она, обернувшись к нему.

Он равнодушно пожал плечами.

– Никакого. Просто хочу вам помочь.

– Неужели? И как же вы намерены это сделать? – иронично поинтересовалась Даниэла.

Этторе обвел внимательным взглядом полицейских.

– С помощью доверительной беседы с этими доблестными стражами правопорядка, – мягко улыбнувшись, ответил он.

И не дав ей времени на возражения, что-то тихо проговорил, приблизившись к долговязому, а затем отвел его в сторону, явно пытаясь в чем-то убедить. Через несколько минут их беседы суровое лицо долговязого вдруг озарилось веселой улыбкой. Дружески похлопав Этторе по плечу, он направился к полицейской машине. А его напарник, так же, как и Даниэла, наблюдавший все это время за их беседой, направился следом.

– Кажется, мое красноречие не пропало даром. Мне удалось уговорить этого строгого синьора отпустить вашей подруге это небольшое прегрешение, – шутливо проговорил Этторе, подходя к Даниэле.

Она удивленно вскинула брови.

– Вот как? А он что же, исполняет еще и обязанности священника по совместительству? – серьезным тоном поинтересовалась она.

Этторе развел руками.

– Что поделать? У него на службе случается всякое… Эта профессия такая разносторонняя…

– И, похоже, именно поэтому она вызывает симпатию в вашей душе, – заметила Даниэла, глядя ему в глаза.

Этторе поспешно отвел взгляд.

– Вам пора. Ваша подруга уже совершенно не держится на ногах, – тихо проговорил он, кивнув в сторону Лореданы, которая, закрыв глаза, полулежала на капоте.

Даниэла задумчиво кивнула.

– Да, конечно, я сейчас отвезу ее домой… Только сначала откройте мне один секрет… Что вы сказали тому полицейскому? Чем вы его так развеселили? – спросила она, взглянув на все еще не отъезжавшую полицейскую машину.

Этторе немного помедлил, потом проговорил с улыбкой:

– Я предупредил его, что, если он не отпустит вашу подругу, ему придется каждую минуту говорить ей комплименты, чтобы она не разнесла вдребезги участок.

– А если серьезно?

На лице Даниэлы не промелькнуло даже тени улыбки.

– А если серьезно, то вам это знать не обязательно, – сдержанно ответил он. – Лучше увозите поскорее отсюда свою подругу… Пока полицейские не передумали…

Он помог Даниэле усадить подругу на заднем сиденье, и она, коротко поблагодарив его на прощание, нажала педаль газа. Полицейская машина посторонилась, пропуская зеленый «фиат», и вскоре он уже плавно катил по одной из центральных улиц. Миновав несколько светофоров, недавний нарушитель спокойствия свернул возле французского ресторана в длинный полутемный переулок и, проехав его, остановился возле четырехэтажного дома, окна которого светились в полумраке яркими желтыми огнями.

Бросив взгляд на закрытую подъездную дверь, Даниэла повернулась к своей подруге и увидела, что та крепко спит, откинувшись на спинку сиденья.

Что же мне теперь делать? – с беспокойством подумала она. Оставлять ее здесь ни в коем случае нельзя… А будить чревато непредвиденными последствиями… Прежде чем выветрится хмель, она успеет натворить бог знает что… А раз так, значит, придется ждать той счастливой минуты, когда эта неисправимая авантюристка проснется… Ведь если даже я и уйду сейчас домой, то все равно буду всю ночь ворочаться с боку на бок, не находя себе места от тревоги… Лоредана, конечно, не сможет проспать до утра в такой неудобной позе, так что долго мне ждать не придется…

Даниэла устроилась поудобнее на водительском сиденье, окинув взглядом темную узкую улицу: на ней не было никого, если не считать влюбленной парочки, целовавшейся в нескольких метрах от машины.

Прямо как мы с Джанни несколько лет назад, когда возвращались с вечеринки, устроенной по случаю нашего отъезда в Швейцарию Лореданой, с улыбкой подумала она.

Но, почувствовав себя неловко в качестве невольного соглядатая, поспешно перевела взгляд на фасад дома. Затем достала из кармана джинсов мобильный и, отыскав в нем фотографию своего бывшего жениха, осторожно коснулась пальцами его щеки.

– Еще совсем недавно его лицо появлялось передо мной, стоило мне только взять в руки мобильный… А теперь вот приходится отыскивать эту фотографию среди множества других… – тихо прошептала она. – Я специально спрятала ее, чтобы не видеть эти карие глаза, эту беззаботную улыбку… Нет, это даже не улыбка… Джанни здесь смеется… Он смеется каждый раз, когда я прикасаюсь к этому телефону… И каждый раз мне кажется, что он смеется надо мной… Над моей тоской по нему… Над моим возвращением в Милан… Над той роковой случайностью, заставившей меня вернуться… Вот и сейчас… Мне кажется, что он смеется над тем дурацким положением, в котором я оказалась сегодня благодаря Лоредане…

Даниэла со злостью швырнула мобильный на соседнее сиденье.

– Он всегда любил посмеяться и подшутить надо мной… Но никогда даже не пытался понять меня… – срывающимся от гнева голосом пробормотала она. – Именно поэтому я тогда и увлеклась беседами о литературе с отцом Микеле… Ведь Джанни считал, что литература – это не работа, а всего лишь увлечение, которое он находил не достойным внимания… Да что увлечение… Он и меня саму находил не достойной внимания… Ведь у него никогда не хватало времени на меня… Он постоянно пропадал то в банке, то в командировках… И даже, когда ездил в наш родной Милан по делам, никогда не брал меня с собой…

Даниэла перевела дыхание и вновь окинула взглядом темную улицу: теперь она была абсолютно пуста.

Да, все мои претензии к Джанни, конечно, справедливы, но, тем не менее, они не оправдывают моего поступка, со вздохом подумала она. Ведь было же абсолютно ясно, что старик увлекся мною после нашей первой случайной встречи в книжном магазине и потом приходил туда только для того, чтобы вновь увидеть меня… Я понимала это, но делала вид, будто не догадываюсь об истинной причине, заставляющей его так часто делать заказы в магазине, расположенном рядом с университетом… Мне льстила его заинтересованность моей персоной, нравились его содержательные беседы об истории итальянской литературы… Я относилась к чувствам этого мужчины, как к развлечению, которое было призвано тешить мое самолюбие… Проще говоря, наши с ним якобы случайные встречи у книжных стеллажей были для меня такой же игрой, как сегодняшняя встреча Лореданы с тем парнем… И за эту игру мне, так же, как и ей, пришлось поплатиться… Ведь ту ужасную сцену, которую устроил Микеле, иначе как расплатой и не назовешь… Хотя встретились мы там с его отцом, действительно, случайно… Только теперь это уже не имеет никакого значения, с тяжелым вздохом завершила Даниэла свои размышления.

Обернувшись к Лоредане, она увидела, что ее подруга по-прежнему крепко спит.

– Похоже, я недооценила ее способности относительно безмятежного сна в некомфортных условиях… – иронично пробормотала она. – Не удивлюсь, если мне придется встретить утро в ее гостеприимном автомобиле… И меня бы, конечно, нисколько не встревожила подобная перспектива, если бы не завтрашнее собеседование с ректором… Не могу же я явиться к нему в таком виде… – Она покачала головой, окидывая неприязненным взглядом свой наряд. – Значит, придется завести будильник на самый ранний час, чтобы успеть заехать домой…

Она вновь взяла в руки мобильник и принялась нажимать на кнопки, выбирая мелодию для будильника. Оставив на этот раз без внимания папку с фотоснимками, она остановилась наконец на мелодии под названием «Грешная игра» и, положив телефон на приборную панель, включила магнитолу: по салону автомобиля поплыла тихая джазовая композиция, под звуки которой приятный женский голос пел о своей новой, нежданно встреченной любви.

Видимо, мне подобная встреча уже не грозит, устремив печальный взгляд сквозь ветровое стекло, подумала Даниэла. Хотя… я даже и не знаю, что это такое: любовь… Раньше мне казалось, что мы с Джанни любим друг друга… Но теперь я понимаю, что это было вовсе не так…

Сквозь сон Даниэла вдруг услышала тихую мелодию, проникшую в калейдоскоп ее беспокойного сновидения. Сделав над собой неимоверное усилие, она приоткрыла глаза и машинально протянула руку, чтобы отключить будильник, но тут вдруг поняла, что его мелодия от нее удаляется. Создавалось впечатление, будто звуки музыки куда-то медленно уплывают, маня ее за собой. Сделав над собой еще одно усилие, она распахнула глаза и удивленно огляделась вокруг, прислушиваясь к доносившейся с улицы мелодии, которая продолжала удаляться от машины. Бросив короткий взгляд на приборную панель, она увидела, что… мобильника на ней нет. Лихорадочно распахнув дверцу, она выскочила из машины и увидела убегавшего по переулку в сторону центральной улицы худощавого парня, чей утренний кросс сопровождался мелодией ее мобильного.