Текст книги "Творцы миров"

Через три часа она оставила корабль в трех милях от Верха Линии Кунга.

Внешняя обшивка Верха была декорирована в лучших традициях планеты, серый и коричнево-пурпурный доминировали, а кричащий о помощи красный выделял причальные шлюзы. Не было и намека на иммиграционный контроль или таможню. Кунг приветствовал контрабандистов. Контрабандисты были богаты.

Сопла скафандра мягко внесли ее в камеру ближайшего шлюза, и внешние створки автоматически закрылись у нее за спиной.

Верх Линии! Устремленное в космос острие мономолекулярной цепочки, связывающей любой цивилизованный Мир с Великой Галактикой. Ворота к Звездам, где роботы бесстрастно приветствовали десятиглазых инопланетян, где без устали шныряли шпионы, где золотобородые люди странного и субтильного вида торговали забавным порошком, делающим человека безумным и способным разговаривать с Богами, и где сметливые мальчики пытались всучить вам подозрительные электронные устройства, управляющие эмоциями. Верх Линии! Легкий толчок, и вы приобретаете вторую космическую скорость и устремляетесь в космос. Верх Линии! Рука, которой вы держитесь за Галактику. И, как ни крути, все обстояло именно так. Но в эти месяцы удача повернулась к Кунгу боком, и поток туристов превратился в слабенький ручеек. Первый кунгиец, попавшийся ей навстречу, выглядел, и похоже все разумные Миры соглашались с этим, как палитра энергичного художника. Удивительно, но в одном из коридоров промелькнул раскоряченный эфтниец, орудующий подметальной машиной. «Если это шпион Галактической Федерации, то он неплохо замаскировался», – подумала Кин.

Большое справочное табло оповещало всех желающих, что до отправления вниз следующего челнока остается еще целый час. Кин нашла бар, откуда можно было видеть начало посадки на челнок. Бар назывался «Рваный барабан».

– Почему? – спросила она у кунгийца, хозяйничающего за стойкой бара. Устремив на нее типичный для всех барменов дежурно-вежливый взгляд огромных глаз, он изрек:

– Потому, что бить в него вы уже не сможете.

– А что, очень хочется? А я-то думала, что у кунгийцев нет чувства юмора.

– Вы были правы, его нет.

Бармен-кунгиец принялся пристально рассматривать ее.

– С Земли? – наконец спросил он.

– Да, – ответила Кин.

– С которой? У меня старший брат на Самой Насто…

– С Земли – значит просто с Земли, – отрезала Кин. Он снова задумчиво поглядел на нее, потом засунул руку под стойку и извлек на поверхность кассету, которую Кин с внутренней дрожью немедленно опознала.

– То-то я гляжу, ваше лицо мне какое-то знакомое, – приходя в сильное волнение, победоносно произнес бармен-кунгиец. – В ту же минуту, как вы вошли, я думаю – какое знакомое лицо. Конечно, голография всего не передаст, однако, однако… Вот! Как вы думаете, мисс Арад, удобно будет мне попросить у вас запечатлеть здесь свой голос?

Она взяла из его широченной четырехпалой руки плеер с микрофильмом Продолжения Сотворения и, ядовито усмехаясь, спросила:

– И, конечно, это не для вас, а для вашего племянника Сэма?

Кунгиец принял озадаченный вид.

– Нет у меня никаких племянников Сэмов, – сказал он, – но вот мой младший брат Брктлтык… А почему вы так подумали?

– Магия, – обреченно вздохнула Кин. Она взяла свой стакан, пересела к столику у широкого окна и принялась лениво рассматривать готовящиеся к отходу челноки, вполуха прислушиваясь к тому, как бармен-кунгиец взволнованно объясняется с кем-то по интеркому.

Внезапно перед ее столиком выросла долговязая фигура. Она подняла на нее взгляд.

Все-таки следует что-то сказать и о самих кунгийцах. Этот молодчик был под два метра ростом, с лихо зачесанным назад ярко-красным вихром из чего-то, весьма отдаленно напоминающего волосы. Огромные глаза, заполняющие почти все лицо, были на две трети прикрыты веками, защищаясь от света дополнительных ламп, которые бармен-кунгиец специально включил, чтобы угодить Кин. Скелетобразная фигура имела выступающие мускулы, напоминающие птичек, присевших на провода, и горб на спине между лопатками, где находилось третье легкое. Его комбинезон пилота являлся шедевром портняжного искусства. Обстоятельства к тому вынуждали. У кунгийца было четыре руки.

Существо перед ней приветливо ощерило пасть в улыбке. Улыбка представляла собой красный шрам в нижней части лица от уха до уха, покрытый пузырящейся слизью.

– Меня зовут Марко Форфарер, – произнесло оно, – и, идя на встречу вопросу в ваших глазах, сразу скажу – я натуризованный землянин, и юридически я – человек. И пусть небольшая неувязка с обстоятельствами моего появления на свет вас не смущает.

– Извините, – сказала Кин. – Знаете, это все вторая пара рук.

– Я понимаю.

Он наклонился почти вплотную к ней и, дыша болотной вонью, заговорщически прошептал:

– Плоский Мир?

После чего с необычайно довольным видом присел к ней за столик, и они некоторое время молча рассматривали друг друга, каждый стараясь прочитать мысли собеседника.

– А откуда вы узнали? – наконец спросила Кин.

– Магия, – многозначительно ответил он. – Я узнал вас. В свое время я был просто без ума от вашей книги. И я знаю, что Кин Арад работает на Компанию. И я вижу ее, сидящую в баре на Верху Линии, в том месте, где ее никто не ожидает увидеть. Выглядит она ужасно озабоченно. И тут я вспоминаю, что с месяц назад, когда я болтался на Эфтнии и никак не мог поймать корабль с планеты – оказалось, что кроме меня там вообще нет пилотов такого роста – я получил приглашение от одного человека, который…

– Думаю, я его знаю, – сказала Кин.

– Он мне кое о чем рассказал и кое-что пообещал. Кстати, а что он пообещал вам?

Кин пожала плечами.

– Среди прочего – шапку-невидимку.

Глаза кунгийца удивленно распахнулись.

– Мне он, в обмен на мои услуги, предложил кошелек из шкурки одного маленького зверька. Кошелек, который может делать сколько угодно вот этого, – произнес он вполголоса и вытащил из кармана кучу денег. Кин взяла некоторые из банкнот, чтобы рассмотреть поближе. Там были упаковки по 100 и 1000 Дней, керамические слитки эфтнийских долларов, разнообразная земная валюта, скрученная в тугой толстый рулон, несколько сотен Звездных такенов и кредитная карточка.

– Кое-какие деньги я уже сдал менялам на Эфтнии, и они спокойно их взяли. Если вы хоть раз вели дела с эфтнийцами, то уж, наверно, знаете, что лучшей проверки и не придумаешь, – рассказывал Марко, – кредитка, кажется, тоже эфтнийская.

Этого добра было еще больше, особенно эфтнийских долларов. Но я тогда здорово поиздержался.

Кин подтолкнула пальцем эфтнийскую деньгу и задумчиво проследила, как она перекатилась через стол.

– И что, они берутся прямо из этого кошелька?

– Ага. Он не больше ладони размером. Я своими глазами видел, как этот парень все доставал и доставал оттуда деньги. Поначалу я думал, что он из Компании. Он очень хотел нанять меня.

– В качестве пилота?

Кунгиец развел одной из пару рук.

– Не ошибусь, если скажу, что в принципе я могу водить любой корабль. И даже без Подпространственной матрицы. Так что, наверно, я самый лучший… а этим что здесь надо?

По направлению к их столику шествовал бармен-кунгиец, ведомый здоровенным волосатым шаром, передвигающимся прыжками на одной ноге. Сбоку у него болталась коробка разговорного устройства.

– Этот эфтниец, – представил его бармен, – является офицером санитарной службы Верха.

– Очень приятно с вами познакомиться, – приветствовала эфтнийца Кин.

Шар проворно выхватил щупальцем из складок – своей кожи, плаща? – небольшую переносную клетку для птиц и сунул ее прямо в лицо Кин. Было слышно, как Марко злобно зашипел.

«Вуаля! Извиняюся!» – заскрипел динамик в коробке. – «Землянин! Разумный! Вопрос!»

Крупная черная птица хмуро посмотрела на Кин и снова принялась копаться в своем грязноватом оперении.

– Это у нас со вчерашнего дня, – почел своим долгом пояснить бармен-кунгиец. – Я ему все толкую, что это обычное животное, земная птица. Только говорящая. Мы искали такого в Гиде разумных, но там был только один с крыльями, а этот на него не похож.

– Этот похож на старую добрую ворону. Только очень большую, – сказала Кин, принимая в руки клетку. – А в чем проблема? – Она на минутку задумалась. – А! Я, кажется, поняла. Вы не знаете, что с ней делать. Арестовать ее или свернуть шею? И почему птичка сидит в клетке?

– Загадкер! Мы всю голову сломали! – Под влиянием мгновенного импульса Кин открыла клетку. Птица вскочила на жердочку и умно поглядела на нее одним глазом.

– Она не представляет никакой опасности, – объяснила Кин, – просто чье-то домашнее животное.

– Домашнее?

– Учитывайте своеобразие мышления, – пояснил Марко, – люди – они всегда немного того. Сумасшедшие.

Эфтниец снова настойчиво сунулся вперед и выкинул в сторону Кин одно из щупалец. В нем он держал увесистый торообразный предмет со свешивающимися разноцветными проволочками. Сердце Кин сделало перебой и снова пошло ровно – она узнала эфтнийское приспособление для воспроизведения звука и изображения.

– Когда я сказал ему, что вы – это вы, он сразу рванул в свою конуру за ихним переводом вашей книжки, – смущенно признался бармен-кунгиец. – Он, видно, хочет от вас…

Но Кин уже ставила свою подпись на боку эфтнийского плеера. «Понимать! Сам! Нет!» – заквакала коробка. «Для! Свояченица! Молодой!»

– Он говорит… Я все поняла, – устало сказала Кин.

– Джало! – резко выкрикнула ворона.

– Заберите это, – сказал бармен-кунгиец, предавая клетку Марко. – Можете кормить ее, съесть ее или жить с ней, учить ее петь, и что там еще люди делают с домовыми птицами…

– Домашними, – поправил Марко. Он взял клетку под мышку. – Похоже, отвязаться от нее им все равно не удастся.

Кин и Марко встали и, распрощавшись, направились к челнокам.

Эфтниец долго и внимательно смотрел им след.

– Сумасшедшие, – проскрипел он.

– А что там! Сегодня люди заправляют всем во Вселенной, – сказал бармен-кунгиец горько. – Хотел бы и я быть таким сумасшедшим. Видел, как пошла! Будто вся Галактика у нее под каблуком.

Эфтниец всесторонне обдумал сказанное, но сопоставление любых способов передвижения без участия щупалец было ему не под силу.

– Нет, – ответил он.

На челноке было всего несколько пассажиров. Последовало несколько секунд повышенной тяжести, когда реактивные двигатели разгоняли челнок, а затем устремили его вниз.

– Теперь хоть местный гид у меня есть, – сказала Кин и хихикнула, чтобы показать, что просто пошутила. Ей показалось, что этот кунгиец понимает юмор. Юридически человек!

– Я надеялся, что вы мне растолкуете кое-что, – сказал Марко, выуживая из своей дорожной сумки кисет. – На самом Кунге я еще ни разу не был. Время от времени я водил сюда грузовики. Но не далее Верха.

– Ты хочешь сказать, что родины своей так ни разу не видел, хотя был рядом?

– Моей родины? Я родился на Земле.

Он достал трубку из светло-коричневого дерева, набил ее табаком из кисета и раскурил от зажигалки. Кин наморщила нос.

– Это еще что за дрянь?

– Табачок, – сказал Марко, – «Китти Клан VI». Один человек из Лондона присылает мне. Тот Лондон, что в Англии, ты поняла?

Последовал щелчок автоматического включения очистителя воздуха под потолком салона.

– Ну и что, нравится?

Марко достал трубку изо рта и задумчиво посмотрел на нее.

– Вообще-то – нет, – ответил он. – Но так уж традиционно повелось. Могу я тебя спросить кое о чем?

– Спрашивай.

– Как ты относишься к кунгийцам? Я имею в виду, в сексуальном плане.

Кин взглянула в его огромные серые простодушные глаза, затем перевела взгляд на цветную шкуру, и самый первый пришедший ей на ум ответ застрял у нее в горле. Она тут же вспомнила кое о чем. Марко просто излучал чувственность от своей спичечной фигуры. И все мужчины-кунгийцы были наделены невероятной мужской силой. Во всех смыслах. Население Кунга было диаметрально поляризовано на абсолютную мужественность и абсолютную женственность, без той психологической гаммы, присущей человеческой расе. И на некоторых членов прекрасной половины человечества это действовало просто магнетически.

– Ни в коем случае, – ответила она. – Можешь считать меня старомодной дурой, если хочешь.

– Слава Богу, – с облегчением вздохнул Марко. – Надеюсь, ты не обиделась?

– Все в порядке. А почему это ты вдруг решил спросить?

– Ты можешь не поверить той невероятной истории, которую я тебе расскажу, Кин Арад. Про одну молодую особу с прической «Ветерок» и в платье, которое, как она считала, отражает последний писк кунгийской моды. Она еще все пыталась завести со мной разговор о музыке. Я тогда был тапером на увеселительной космической шхуне и, не поверишь, вынужден был запирать на ночь окна от нее! А однажды две молодые особы… – он сделал многозначительную паузу, а затем продолжил. – Я уверен – ты женщина современная, космополит. Но один раз мне пришлось отбиваться от жены посла с Новейшей Земли стулом!

Ворона завозилась в своей клетке. Кин нагнулась, чтобы взглянуть на нее.

– Какие у нас планы после встречи с Джало?

Марко вынул трубку изо рта.

– Планы? Лично я собираюсь лететь на Плоский Мир. А что еще?

Незадолго до того, как челнок опустился в ангар Низа, начался прилив. Иллюминаторы затянуло паром из-под тормозных сопел. Кунгийцы решали проблемы паводков путем строительства временных зданий на плотах, возникающих и исчезающих в окрестностях Линии в зависимости от миграции океана по поверхности планеты. Кин посмотрела сквозь серые струи дождя за окном. Вокруг плота с ангаром, тут и там, как грибы, торчали покатые здания на своих заякоренных стоянках. Несколько кунгийцев в мутном свете полурассвета-полузаката ехали на самодвижущихся соединительных мостиках между зданиями, своей расцветкой напоминая паруса яхт во время регаты.

Марко внезапно вынырнул откуда-то, подталкивая перед собой маленького перепуганного кунгийца.

– Этот паренек сказал, что ему было велено нас встретить. Неплохо для начала, а?

Подгоняемый в спину тычками Марко, маленький кунгиец повел их вдоль причала мимо вереницы лодок к спидеру-амфибии класса «Турист» человеческого производства, напоминающей четыре надутых мешка с люлькой посередине. Кин устроилась на заднем сиденье. Она уже до нитки промокла под теплым дождем. Интересно, а есть ли хоть что-нибудь непроницаемое для воды Кунга?

Марко запихнул беднягу кунгийца на переднее пассажирское сиденье, а сам принялся ковыряться в ручках управления. Раздалось громовое рычание, но затем, когда лодка рванулась вперед, испуская фонтаны брызг, мотор заработал ровнее.

Лодку Марко вел мастерски, закинув три руки на спинки соседних сидений. Четыре руки. Четыре руки встречались нечасто. В тяжелые старые времена, перед Революцией, кунгийцы, принадлежащие к высшим кастам, воспользовались митогенетической технологией для влияния на развитие зародыша. Кин решила осторожно спросить.

– Слушай, а как так вышло, что ты носишь рубашки, сшитые по спецзаказу?

Он не оглянулся.

– Семейная традиция. Мой род каждое поколение одного мужчину посылал в воины, и для этого мою мать подвергли специальным процедурам, однако… Помнишь остановку Линии в пятьдесят восьмом?

– А как же! Земля тогда была отрезана почти на месяц. Какие-то полоумные фанатики периодически взрывали бомбы то у Низа, то у Верха.

– Ну вот. Мои родители состояли тогда при посольстве в Лос-Анджелесе. И к тому времени, как Линия была восстановлена, моя мать уже начала рожать.

Необходимо сказать, что кунгийцы свято верили в то, что в момент рождения ребенка в него вселяется душа ближайшего умирающего рядом.

– По сути дела, атташе по культуре с Шанда едва успел предотвратить самоубийство моего отца, – продолжал Марко. – Отец думал, что он обязан добраться до меня первым, понимаешь? Но ничего у него не вышло. И в результате они оформили на меня все бумаги как на человека, подыскали мне одну добропорядочную бездетную пару в Нью-Мексико и оставили на Земле. Такие дела. А как так вышло, что ты лысая?

Рука Кин взметнулась к парику.

– Э-э-э, возраст. Волосы не выдерживают стольких лет.

Марко не отрываясь смотрел вперед.

– Ясно. Я вообще всегда считал, что никогда не нужно комплексовать из-за таких вещей, как у нас с тобой.

Катер начал пробираться среди полузатопленных деревьев и флотилии деревенских домиков, и вскоре они оказались на мелководье с торчащей жесткой травой, зашелестевшей по борту лодки. Марко сбавил ход и заглушил двигатель.

– Прилив, – сказал он.

Катер почти целиком вылез из воды, и шевелящаяся растительность монотонно скребла по голому корпусу. Несколько припозднившихся рыб, обманутых быстрым спадом уровня воды, неуклюжими прыжками догоняли скрывшееся море. На Кунге выживали только амфибии.

Через час равнина снова исчезнет под водой на очередные двадцать часов. При помощи кунгийца-проводника им удалось переключить лодку на движение по суше, и они двинулись дальше, приминая ненадолго освободившиеся из-под воды водоросли. Если бы Кунг принадлежал людям, они бы уже позаботились о каждом квадратном метре поверхности планеты. Кунгийцы же принимали все как должное.

Лодка, превратившаяся в экипаж, подпрыгивая на кочках, начала взбираться на холм.

Наконец у подножия холма, в озерке, напоминающем большую лужу, показался космический корабль.

– «Дженерал Моторс Нейтрино» типа земля-земля, с кольцевым фотонным движком, сплошной противометеоритной защитой, как у Высоких, тридцать четыре каюты, класс – экстра, – оценил его Марко, раскуривая трубку. – Но все его навороты теперь и яйца выеденного не стоят. Я пару раз летал на таких. Когда их строили, то ожидали, что они пойдут на ура. Но после появления Линий они стали никому не нужны.

– Корабль выглядит как толстенный лесной орех. Он несет какое-нибудь вооружение? – с интересом спросила Кин.

– Джало! – выкрикнула ворона.

– Ну, я бы не советовал соваться к нему со стороны фотонных сопел.

Маленький кунгиец с ужасом смотрел на трубку Марко. Они стали подниматься по лесенке в открытый люк корабля, а кунгиец-проводник завел свою лодку и поспешил убраться восвояси.

– Похоже на то, что дорога отсюда только одна – вверх, – сказала Кин, – значит, ты поведешь его?

– Я, – коротко бросил Марко и молча зашагал по коридору, ведущему внутрь корабля. Внезапно он яростно зашипел и принял боевую стойку.

Перед ними возникла массивная фигура. Инстинкт предков подсказывал Кин, что нужно броситься бежать как можно быстрее и забраться на ближайшее дерево. Громадина, направляющаяся к ним, имела когтистые лапы и изогнутые хищные бивни. Кин пересилила свой испуг и вежливо улыбнулась.

Шандиец, стоящий перед ними в коридоре, почти касался своими маленькими закругленными ушками потолка, а это означало, что в нем было почти три метра роста. Медленно покачивающаяся из стороны в сторону фигура стояла на задних лапах и задирала морду как можно выше вверх, что являлось обычной позой шандийцев в окружении представителей чужих, низкорослых рас. При этом казалось, что шандийцы все время боятся машинально кого-нибудь съесть. Ширина туловища шандийки (существо было женского пола) была почти равна высоте ее роста. Передние когтистые конечности почти касались пола и были снабжены мозолистыми наростами и вполне годились для передвижения на четырех лапах. Выражение ее лица было достаточно разумным. В нем сочетались черты тюленьей и медвежьей морды. Умные глаза во впадинах массивного черепа явно хорошо видели вдаль. Говорили, что когда-то бивни были необходимы шандийцам для добычи моллюсков со дна покрытых льдами морей на их родине. Теперь они были рудиментом, подобно аппендиксу у людей, но могли нести на себе особые отметки о иерархическом положении в обществе. Их речь – низкое приглушенное рычание…

– Кторр вырр таррйкырр? – мрачно произнесла шандийка.

Кин припомнила особые приемы разговора на шандийском языке. Она засунула указательные пальцы обеих рук в рот и растянула его в стороны для имитации особой окраски речи, которой шандийцы достигали благодаря бивням.

– Я – Лепящая Миры, а кунгиец – Летящий Среди Звезд, – пророкотала она. – Да будет твоя пища изобильной, о шандиец – Владелец Нижней Приморской Дельты, если я правильно разобрала…

– Поздравляю тебя. Ты мастерски составила Приветствие на моем языке, – любезно ответила шандийка. – Мое имя включает пятьдесят шесть составных частей, но вы можете звать меня просто Сильвер. Вы прибыли сюда, чтобы отправиться на Плоский Мир? Этот кунгиец опасен? Он кажется обеспокоенным.

– Я думаю, это из-за того, что он не понимает шандийского. И потом, все кунгийцы обычно беспокойны. Они всегда находятся в ожидании шквального прилива. Кстати. Тут не появлялся еще один человек?

– О чем это вы болтаете? – подозрительно спросил Марко.

К тому времени, как они добрались до главной рубки корабля, компромисс был найден. Кин и Марко обращались к Сильвер на интерлингве, который та отлично понимала, но из-за бивней ответить на нем не могла. Сильвер говорила на доступном ей шандийском, которого Марко не понимал, и Кин переводила ему.

Постепенно, после многочисленных переводов от Сильвер к Кин и к Марко, удалось выяснить, что шандийка была социологом, сравнительным историком, лингвистом и пастухом мясного скота.

– Все сразу? – удивился Марко.

– Я знала шандийца, который был одновременно лифтером, биохимиком и наездником-охотником, – сказала Кин.

– Я прибыла сюда вчера, – сказала Сильвер. – Я работала на Прогнозаре, когда этот мужчина…

– Мы его знаем, – сказала Кин. – Что он тебе пообещал?

– Я не поняла, – хмуро ответила Сильвер.

– Тоже клюнула на Плоский Мир?

– Наверно. Он не обманул меня?

Кин перевела. Марко поглядел на Сильвер, фыркнул и устремился в глубину корабля.

– Мне кажется, я слышала твое имя, – сказала Сильвер Кин.

– Я написала книгу, называющуюся «Продолжение Сотворения Мира».

Сильвер вежливо улыбнулась.

– О, так это ты?

Марко исчез. Женщины не спеша двинулись следом за ним по круглому коридору орехообразного корабля. И с каждым шагом настроение Кин портилось все больше и больше. Это был чертовски странный корабль.

На нем осталось всего четыре каюты. Остальное пространство занимали трюмы. Корабль был задуман как игрушка для какого-нибудь богатого придурка. Только миллионерам да еще шпионам могли понадобиться корабли, способные преодолеть силы притяжения планеты при помощи своего собственного двигателя.

Теперь каждый более или менее путевый Мир строил Линию, и при ее наличии все, что вам было нужно для путешествия в космосе, это герметичный корпус с реактивным соплом и Подпространственная Матрица, чтобы добраться до Верха любой другой Линии.

Только редкие торговцы с особыми целями и туристические фирмы использовали корабли, способные пересекать планетарные системы. Естественно, были в запасе несколько кораблей способных выйти на орбиту в случае опасности.

Но никому никогда еще не требовался корабль, способный взлететь с поверхности планеты, пересечь систему, достигнуть соседних планет и перемещаться в Подпространстве.

Этот корабль мог все. Беспокойство Кин постепенно переросло в сильное волнение. Линии и Матрицы разделили весь космос на короткие паузы перемещений между идентичными причалами Верха. Предназначение этого корабля было каким-то иным.

На нем был установлен синтезатор пищи, большая модель, способный изготовить все, что угодно, от омаров до опилок. Он мог, естественно, изготовить необходимый набор протеинов для шандийки. Также имелся медотсек, способный удовлетворить потребности небольшого города. И еще была камера глубокой заморозки, факт настолько необычный, что Кин нахмурила брови.

– А, вот оно, – произнесла она вполголоса.

Сильвер взглянула на нее и не спеша пошла вдоль полок с рядами замороженных продуктов.

– Для меня здесь ничего не подходит, – сказала она, обернувшись к Кин. – Мясо, рыба, овощи, копчености, еще черте-те что – человеческая еда.

Кин кивнула в сторону монотонно урчащего синтезатора.

– По-моему эта марка практически не ломается.

– Естественно. Если бы они ломались, то вы бы, люди, не решились брать нас с собой надолго в космос. Но тогда зачем замусоривать все пространство внутри корабля этой жратвой? Это же лишний вес. Если бы он опасался поломки, то он бы заготовил пищу шандийцев.

Кин задумалась.

– А! Теперь я, кажется, поняла! Я забыла то, что он старый.

– Старый?

– Да, настолько древний, что воротит нос от еды из синтезатора. Но это изобилие может ему выйти боком.

– Пожалуйста, объясни поподробнее, что означает «он старый».

Кин рассказала ей о Подпространственных Пробах. Когда она добралась до конца, то заметила, что гигантша озадаченно смотрит на нее.

– Вы люди, похоже, совсем помешались на космосе, – сказала она.

Они обернулись. Из коридора доносился шум. Марко влетел в комнату как ураган, весь трясясь от ярости.

– Дьявол, что за корабль! – заорал он. – Да, тут достаточно оружия, чтобы проделать дыру в планете.

– А ручное оружие здесь имеется? – поинтересовалась Кин, почувствовав, как мысли у нее в голове стали проноситься с бешеной скоростью. Марко удивленно уставился на нее.

– Достаточно. Как ты догадалась?

– Не догадалась, а заметила кое-что. Сильвер, тут не было записки от Джало, когда ты прибыла?

– Тот кунгиец на катере, он сказал, что я должна подождать. А что?

Кин раздраженно тряхнула головой.

– Марко, здесь должны быть где-то скафандры. Потом мы можем надеть их, но сможешь ли ты взлететь прямо отсюда?

– Прямо отсюда? Нет проблем. Я подниму эту малышку вверх, а там…

– А здесь иглострел, калибр три микрона, полностью автоматический. Если вы попытаетесь рискнуть и начнете дергаться, то всех я, конечно, не достану, но двоих уложу точно. В кого первого стрелять?

В дверях стоял Джало. Иглострел в его руке неотрывно смотрел на них. Кин представила себе то, что может сделать с ее телом поток игл, и решила, что лучше стоять спокойно. Она взглянула на Сильвер. Шандийка не смотрела на Джало. Она с интересом наблюдала за Марко. Он приглушенно шипел, приняв боевую стойку и растопырив четыре руки, как древний ковбой перед сигналом к стрельбе.

– Скажи ему, если он двинется, я стреляю! – завопил Джало. – Быстро скажи ему это!

– Вы же сами знаете, что он прекрасно вас понимает, – холодно ответила ему Кин. Она услышала, как Сильвер сказала, обращаясь к ней на шандийском:

– Зачем? Через секунду здесь могла быть превосходная драка. Что вам дороже: этот кунгиец или собственная жизнь?

– Марко – юридически человек, – ответила ей Кин.

– Да, и я тоже попался на этом, – подхватил Джало. – Мне нужно было лучше думать. Я послал в компьютер на Земле запрос, хотел, чтобы он подобрал мне троих, таких, каких мне надо, и эта чертова штуковина выдала мне тебя и вот этих двоих. Мне и в голову не пришло, что они из зоопарка.

Сильвер – студентка сравнительной истории планет – отлично поняла его. Она приглушенно зарычала.

– Но должны были быть упомянуты планеты, с которых они происходят, – сказала Кин.

– Эта жаба была рождена на Земле, а медведь – на станции, вращающейся вокруг Шанда, – ответил Джало.

– Да кого сейчас интересуют расовые признаки!

– Юридические люди! Чтоб тебя! Не двигаться!

– Интересно, где вы прятались все это время? – спросила Кин. – О, простите, я, кажется, поняла. Я не следила за расплывающимися пятнами в воздухе. Вы же украли шапку-невидимку.

Он широко ухмыльнулся.

– Что ж, обидная, но правда. Так же, как Компания уперла втихаря страт-машины и мономолекулярную технологию Линии.

– Ну уж нет! Компания использует их только для всеобщего блага.

– Ну, вот и хорошо. А этот корабль полетит только во имя моего блага. И, думаю, я там поимею кое-что. Я знал про ЛеВайна и остальных. Я же тренировался с ними вместе. Но настал и мой черед. И я сорву свой куш.

Что-то маленькое и черное запрыгало по коридору позади него. Кин вспомнила, что Марко, юридически человек, пытался заниматься с вороной дрессировкой. А сейчас, видно, птица проголодалась.

– Мне понадобится помощь, – сказал Джало.

– Но тебе придется раскошелиться, – ответила Кин. – Я тоже не хочу упускать свой куш.

– Ха! Да с тем, что есть там, куда мы собираемся, мы сможем открыть свою Компанию.

Он сунул руку в карман и вытащил оттуда навигационный диск.

– Вот оно. Все тут.

– Я бы предпочла говорить без пистолета, которым вы пытаетесь терроризировать нас, – с обидой сказала Сильвер. – Это по меньшей мере невежливо.

Ворона взмахнула крыльями, вскочила на плечо к Джало и что-то яростно каркнула ему в ухо… ливень игл из иглострела со звоном рикошетировал от потолка… Марко так быстро перемахнул расстояние, отделяющее его от Джало, что показалось, будто он исчез и сразу же появился в другом месте, уже придерживая падающее тело Джало одной рукой, в другой держа иглострел, а двумя оставшимися руками приготовившись разнести противнику череп… Марко несколько раз мигнул и бессмысленно огляделся, будто очнувшись от сна. Затем он наклонился к Джало и внимательно посмотрел на него.

– Он мертв, – сказал он беспомощно, – но я даже не прикоснулся к нему!

Кин опустилась на колени рядом с распростертой фигурой.

– Он уже был мертв, когда ты дотянулся до него.

Она заметила как после крика птицы лицо Джало мгновенно стало мертвенно-бледным. Когда Марко оказался около него, Джало уже падал на пол.

Состояние Джало было достаточно тяжелым, чтобы пытаться оживить его при помощи того медицинского оборудования, что имелось на борту. Когда они включили диагностику в медблоке, перетащив туда Джало, то ряды красных лампочек были тому убедительным подтверждением. По показаниям датчиков Кин составила приблизительный диагноз. Кровоизлияние в мозг, повреждение внутренних органов, инфаркт – даже в человеческом Мире на то, чтобы привести Джало в порядок, ушло бы около шести месяцев.

– Сердечко подвело? – поинтересовалась Сильвер.

– Да, обширный инфаркт. Но ему еще повезло, – ответила Кин.

Последовала вопросительная пауза.

– Инфаркт – это просто, – объяснила Кин. – Мы можем лечить это. Довольно легко. А вот если бы Марко врезал ему, то вряд ли бы осталось что-нибудь, с чем можно было бы работать. Он тебя перехитрил, Марко.

Сильвер кивнула.

– Эти кунгийцы как параноики. Но иногда и они ведут себя как люди. Ты видела его в деле, как он движется. Даже его походка говорит о том, что он воин. Кунгийцы не знают страха. У них нет даже такого слова.

– Отлично. Полукунг, получеловек. Ну, а я знаю значение слова страх и здорово испугалась.

– Да, я заметила… – (секунда небытия, мгновенная агония) Первое, что бросилось Кин в глаза, когда она восстановила равновесие, была панорама на экране. Корабль висел в пространстве, окруженный снежным облаком с плавающими в нем ледяными глыбами. Ее сразу охватила тревога, но постепенно она поняла, в чем дело. На экранах были видны россыпи звезд, и к тому же она плавала под потолком в состоянии невесомости. Рядом, растопырив лапы, барахталась Сильвер.