Текст книги "Страта"

Кин внимательно изучила все, что стояло на столе.

– Да, – сказала она задумчиво. – Это мне что-то ужасно напоминает. Но что? Никак не припомню. Это было… по-моему, сто тридцать лет назад? Мы с тобой тогда поженились, верно? На Тайневальде, там еще такая странная религия… да-да, Икар Вознесенный! О черт, – неожиданно смутилась она, – прости, я должна была сразу догадаться. А ты помнишь даже наше свадебное меню… Как это романтично.

– Если честно, мне пришлось освежить память, заглянув в свой старый дневник, – снова улыбнулся он, разливая пенящееся вино. – Кажется, ты была моей пятой половиной? И почему я не позаботился это записать?

– Всего лишь третьей. А вот ты был у меня пятым мужем!

Они уставились друг на друга и дружно расхохотались.

– Это были хорошие времена, Кин, – отсмеявшись, сказал Джоэл. – Добрые времена. Три счастливых года.

– Два!

– Ну хорошо, два года. Какая разница! Помнишь, тогда на Плершооре мы с тобой…

– Джоэл, не заговаривай мне зубы. Почему Наблюдатель?

Психологическая температура в кабине катастрофически упала. Кин взглянула в иллюминатор: Королевство медленно, но верно превращалось из ландшафта в диск, разбитый на две части линией терминатора.

– Видишь ли, Кин… Моя нынешняя жизнь становится все скучнее… Во-вторых, Наблюдатели получают миллион лет жизни.

Мне хочется проследить судьбу этого мира, который мы построили, заглянуть в далекое будущее Галактики… Это же безумно интересно, Кин, все равно что посетить совершенно новую Вселенную!

– Это все болтовня, Джоэл. Жалкая трепотня. Уж я-то знаю тебя как облупленного. Тебе никогда, просто ни-ко-гда не бывает скучно! Кто бы еще потратил два года на то, чтобы научиться делать вручную из дерева тележные колеса? Ты всегда говорил, что не успокоишься, пока не овладеешь древним ремеслом. Ты собирался написать исчерпывающую монографию на тему эротики у роботов! И пока еще не написал.

– Ладно, Кин. Я выхожу из игры, потому что я трус. Такой ответ тебя устраивает? Кое-что должно произойти в ближайшее время, и я предпочитаю отсидеться в коробке со льдом.

– Что означает твое «кое-что»?

– Очень крупные неприятности.

– Какие не… – После паузы она сказала: – Бьорн тоже говорил о неприятностях.

– Этот вечный пионер? Я потолковал с ним вчера, когда колонисты еще болтались на орбите. Он намекнул, что решил смыться на нашу планету, покуда гром еще не грянул.

– Какой еще гром?! Объясни хоть что-нибудь!

Он объяснил. Все началось, оказывается, с того, что Кин отправила в Компанию рапорт о визите Джаго Джало. И в этом рапорте не забыла упомянуть, что Джало, вероятно, способен воспроизводить ассигнации Компании очень крупного номинала.

– Они исследовали мафусаилову купюру, которую ты им прислала, Кин.

– Подделка.

– Если бы. Эта купюра… – Джоэл медленно покачал головой. – В каком-то смысле она настоящая, вот только мы ее никогда не печатали. Не наши номера, совсем не те коды, но это не ошибки, заметь. Мы просто пока еще не добрались до этих номеров, вот так! Теперь мы точно знаем, что существует другое, не связанное с Компанией производство полноценной валюты. Подумай как следует, Кин, что это может для нас означать. Поразмышляй.

Она подумала.

Валюта Компании нашпигована таким количеством тайных ловушек и кодов, что любая удачная подделка может быть только копией. Однако скопировать купюру аутентично возможно лишь одним-единственным способом, а именно: пропустив ее через сенсорный аппарат пласт-машины. И все-таки сделать это невозможно по двум причинам. Во-первых, абсолютно все пласт-машины являются собственностью Компании. А во-вторых, специальный ключ, зашитый в пластик купюры, при первой же попытке считывания ее дизайна незамедлительно расплавит оригинал.

Вот почему никому еще не удавалось изготовить дубликаты ассигнаций Компании. Но, допустим, кто-то научился это делать, и тогда… первыми окажутся в критическом положении сверхдолгожители.

Валюта Компании всегда была настолько надежной, что ее вексельные ассигнации представляли огромную ценность сами по себе. Но если они внезапно обратятся в обычные кусочки пластика, если совокупное количество дней на валютном рынке вдруг возрастет раз в десять или двадцать, то… Компания попросту перестанет существовать! Ведь подлинное ее богатство состоит в ее кредитоспособности, и лишь кредитоспособность Компании поддерживает твердость ее валюты.

Что касается генной инженерии, то она прекращает процесс умирания человека. И затем ты можешь жить сколько хочешь без всяких дополнительных процедур, которые оплачиваются днями, но при этом обязательно будешь стареть. В конце концов ты выживешь из ума и станешь дряхлым бессмертным маразматиком.

Неудивительно, что все, кто тесно связан с Компанией, так всполошились… Джоэл Чендж поспешил обеспечить себе весьма специфический род бессмертия. Бьорн Чен отыскал тихое убежище, где в ближайшие годы его никто не достанет. Вполне вероятно, что другие долгожители, менее уравновешенные, совершают более эксцентричные поступки, наподобие прогулки в космосе без скафандра.

«Нас, должно быть, уже миллионы во всех человеческих мирах, – подумала Кин. – Все мы жалуемся, что нет такого блюда, какого мы еще не ели, и что жизнь год за годом неотвратимо утрачивает свои краски. Мы не водим знакомства с обычными людьми, как будто опасаемся узнать, что их короткие жизни ярче и насыщенней, чем наши. Ведь это было бы ужасно несправедливо, не правда ли, поскольку ради бессмертия нам пришлось отказаться от рождения детей.

Словно бы каждому человеку даруется от природы строго ограниченный запас счастливых эмоций, и большего он в своей жизни никак испытать не может, независимо от количества прожитых лет. И все-таки жизнь прекрасна, несмотря ни на что, а смерть по-прежнему остается загадкой. Нас пугает не жизнь и не смерть. Мы боимся старости».

– Джало ищут? – спросила Кин.

– Повсюду. И мы уже знаем, что он побывал на Земле. В Музее космонавтики, как оказалось, безвозвратно уничтожен весь архив программы Терминус и все файлы, связанные с архивом по линкам.

– Выходит, мы вообще ничего про него не знаем?

– Вот именно. Ищи себе норку, Кин, да поглубже! – Он невесело хохотнул. – Одно утешение, что Компания проводила правильную стратегию. Все наши миры в любом случае уцелеют.

– Один человек не способен разрушить межзвездную цивилизацию, – сказала она.

– А кто доказал, что у этого правила нет исключений?! Кстати, хотел спросить насчет того плаща… Он и в самом деле невидимый?

– Ну-у, если смотреть прямо сквозь этот плащ, то предметы позади него выглядят… чуточку нечеткими. Но если подобного не ждешь, то ничего и не заметишь.

– Для старомодного шпионажа, пожалуй, такой фокус годится, – задумчиво сказал Джоэл. – Но в целом тут концы с концами просто не сходятся. Не думаю, что мы сейчас смогли бы сделать что-нибудь подобное. Этот плащ – продукт невероятно высоких технологий, но если уж в твоем распоряжении есть такие технологии, то невидимость не является преимуществом. Даже мы способны засечь невидимку с помощью по крайней мере десятка простых и дешевых устройств.

– Да, я тоже подумала об этом.

– Что касается передачи материальных объектов, то все теории говорят, что это невозможно. Гипотетически двойной эффект Уосбайла почти способен на такое – в той же мере, как и построить перпетуум-мобиле.

Кин рассеянно взглянула в иллюминатор и увидела впереди сияющую звездочку. Спутник-шпион на верхнем конце Линии, и уже не так далеко.

– А знаешь, я бы не прочь потолковать с этим парнем, – почти мечтательно сказал Джоэл. – Еще сопляком я прочитал о Терминусах все, что было доступно. Потом, когда мне случилось побывать на Новой Земле, я пошел поглазеть на ферму Рипа Ван Ливайна. Это он посадил Терминус на планете, и когда Рип обнаружил…

– Я знаю об этом, – перебила его Кин.

Если Джоэл заметил излишне резкую нотку в ее голосе, то не показал этого.

– Ну а пару лет назад я посмотрел фильм про зонды, которые все еще путешествуют… «Т-4» и «Т-6». Есть специальный фонд, который примерно раз в десять лет запускает с Новой Земли два корабля на прыгающую орбиту. Чтобы набрать очень большое ускорение, нужно…

– Это я тоже знаю, – сказала Кин.

Чтобы набрать нужное ускорение, корабли ныряют прямо в солнце системы, а затем прыжком через подпространство возвращаются на несколько миллионов миль назад. И еще раз, и так далее, и так далее, пока не выскочат на почти световой скорости из пустоты на расстоянии в несколько сотен световых лет от Новой Земли и в нескольких милях от несущихся с такой же скоростью Терминусов.

У Терминуса-4 не включились тормозные двигатели в поворотной точке маршрута. Терминус-6 из-за сбоя примитивного компьютера устремился к звезде, которой там не было никогда. Если бы дальнейшие события развивались своим чередом, от пилотов еще несколько столетий назад, кроме горстки праха, ничего бы не осталось. Системы, обеспечивающие человеку временное прекращение, а затем и возвращение его жизненных функций, в те давние времена были еще более примитивны, чем компьютеры.

Но дряхлую древнюю машинерию давно уже обновили. Инженеры и техники перебирали ее по деталям, с величайшей аккуратностью заменяя изношенные на сверхпрочные и сверхнадежные дубликаты. Ремонтники, которые регулярно прилетали раз в десять лет, проводили тщательную профилактику и отладку.

Конечно, все это стоило очень и очень дорого. Гораздо проще и дешевле было сразу разморозить пилотов, оживить и окружить неслыханной роскошью. Но Рип Ван Ливайн, овеянный славой пилот-смертник Терминуса, был далеко не бедным человеком, когда решил покончить жизнь самоубийством. Перед этим он основал фонд собственного имени и предусмотрительно нанял самых лучших юристов. Согласно завещанию Ван Ливайна, в задачу фонда входит сделать все, что только можно сделать для пилотов двух последних Терминусов, за исключением любых попыток их пробудить.

– Фонд Ливайна связал нас по рукам и ногам, – объяснил Джоэл. – Первое, что пришло на ум Компании, это разбудить пилота «Т-4» и расспросить ее о Джало. Все пилоты тренировались вместе, и она могла бы рассказать кое-что полезное. Но вполне очевидно, что Фонд и Новая Земля устроят нам скандал на всю Галактику, стоит хотя бы словечком намекнуть на это.

– А сам ты что думаешь об идее Компании, Джоэл?

– Что это мерзко и подло. – Он взглянул ей прямо в глаза. – А что же еще?

– Согласна.

Глава 5

Кин пробыла на спутнике-шпионе до тех пор, пока Джоэл не закончил проверку его систем и не установил нужные параметры наблюдения. Потом он активировал контур, предназначенный для моментального разрушения сверхдлинной искусственной молекулы, которая, собственно, и была Линией. В этот миг Королевство было предоставлено собственной судьбе.

Кин не осталась наблюдать за тем, как Джоэл готовит для себя морозильную камеру. Свой личный корабль она держала на высокой орбите, неподалеку от спутника Джоэла. Формально она была в отпуске, пока не присоединится ко всей остальной команде на Тренчарте, где передовые группы уже занимались чисткой атмосферы и укрепляли планетарную кору. Еще несколько месяцев назад она запланировала по пути немного задержаться на Момремон-Шпице, чтобы посмотреть на новые раскопки в тамошней зоне Веретенников. Ходили упорные слухи, что там как будто бы обнаружили второй экземпляр архаической пласт-машины. Тогда это предполагаемое событие казалось Кин очень важным, но теперь…

– Добро пожаловать на борт, мадам, – сказал ей корабль. – У нас штатный запас топлива. Расчет курса закончен. Я могу начать обратный отсчет?

Когда корабль стартовал, Кин, которую еще в детстве приучили быть вежливой с машинами, сказала:

– Отличная работа, корабль.

– Благодарю, мадам. До прыжка пять часов три минуты.

– Корабль?

– Слушаю, мадам?

– Куда мы, черт возьми, направляемся? По-моему, я не давала тебе никаких инструкций.

– Мы летим на Кунг согласно последнему приказу, который поступил 338 часов назад.

– Повтори мне этот приказ, – вкрадчиво сказала она, с хищным видом пошевеливая пальцами над сенсорами панели связи. Джоэл, конечно, еще не успел себя заморозить, подготовка к этому процессу занимает часы. А если и успел, то машина его разморозит, это неважно. Важно, что в окрестностях Королевства лишь на спутнике-шпионе есть достаточно мощный передатчик, чтобы напрямую связаться с Компанией.

Без Джало тут не обошлось, это Кин чувствовала нутром.

Цифровые коды, которые появились на экране, выглядели совершенно безобидно. Ее личный код доступа, кодированный отклик корабля, затем зашифрованные посредством ее личного ключа галактические координаты. Этот приказ мог быть послан любым из дюжины передатчиков, которые оставались на планете в период чистовой отделки.

Но это оказалось не все. Через несколько секунд на экране возникли обычные буквы:

ПЛОСКИЙ МИР! КИН АРАД, ТЫ УДИВИТЕЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ. НО ЕСЛИ ПОДВЕДЕШЬ МЕНЯ, ВСЮ ЖИЗНЬ БУДЕШЬ ЖАЛЕТЬ О ТОМ, ЧЕГО ТАК И НЕ УВИДЕЛА.

Ее рука упала, не коснувшись панели.

Построить Плоский мир невозможно.

Но невозможно и вернуться назад, если ты пилот Терминуса.

И столь же невозможно подделать валюту Компании.

– Корабль?

– Мадам?

– Продолжай маршрут на Кунг. И открой мне канал связи с экраном в моей каюте.

– Сделано.

Все это было совершенно неправильно. Вероятно, самая большая глупость в ее жизни. И теперь она наверняка потеряет свое место в Компании.

Но решайся, Кин Арад, а иначе всю жизнь будешь сожалеть.

Глава 6

За оставшееся до прыжка время она освежила свои знания о Кунге и познакомилась с последними приложениями к планетарному дайджесту. Оказывается, у кунгов теперь была своя Линия, хотя садиться на планету при этом не запретили. На Кунге вообще мало что было запрещено, даже убийство. Из любопытства она вызвала данные по всему сектору и выяснила, что Кунг – это единственный мир в локальном пространстве, где действительно разрешается сажать корабли на маршрутных движках.

Интересно, что бы это могло означать?

Кунг отчаянно нуждался в инопланетной валюте. В этом мире не производили почти ничего, что могло бы вызвать интерес у человечества, если не считать, конечно, большого многообразия инфекционных заболеваний типа пневмонии. Но кунги не хотели терять надежду на большее и поэтому пытались раскрутить туристический бизнес.

Кин уже побывала на Кунге. Она сразу вспомнила дождь. В языке кунгов насчитывается сорок два различных слова для обозначения дождя, но и этого явно мало, чтобы описать величественную симфонию падающей воды, которая низвергается с неба на планету каждые пятьдесят пять минут из шестидесяти.

Горы на Кунге отсутствуют. При небольшой гравитации они могли бы вырасти до края атмосферы, но благодаря все той же гравитации буйные ветры переносят в виде брызг огромное количество океанской воды, смывая все на свете. Сверх того, наличие чересчур крупной луны и холодного, маленького, но слишком близкого к планете солнца означает, что приливы и отливы на Кунге – это чистой воды кошмар. Что до тамошней растительности, то она делится на две категории, и одна из них представлена грибами-скороспелками, успевающими начать и завершить свой жизненный цикл в период низкой воды. Вся прочая флора вынуждена мириться с полуподводным образом существования.

И тем не менее турист пошел на Кунг косяком. Это были рыбаки, энтузиасты тумана, страстные любители грибов и получившие свой Wanderjahr[1]1
  Год путешествий после окончания обучения (нем.).


[Закрыть] студенты-биологи. Никого из них не смущало, что большую часть времени приходится таскать на себе спасательные жилеты. Что касается самих кунгов…

Кин выключила экран и откинулась на спинку кресла.

«Тебе следовало сразу же поставить в известность Компанию, – мысленно упрекнула она себя. – Поторопись, пока еще есть время».

«Но ты знаешь, что тогда произойдет, – тут же последовало возражение. – Возможно, он сумасшедший, но уж точно не дурак. Он способен распознать любую ловушку. Сверх того, Кунг – не человеческий мир, и там Компания не имеет никакой власти. Этот наглец обязательно выкрутится, и мы его потеряем».

«А как же долг? – спросила она себя. – Неужели ты допустишь, чтобы опасный безумец шлялся где угодно и делал все, что ему заблагорассудится? И ради чего ты забудешь об интересах Компании? Ради эфемерной надежды удовлетворить свое любопытство?»

«А почему бы и нет?» – сказала она.

И рассмеялась.

Глава 7

Богата ли Кин Арад, дочь истинной Земли и знаменитый автор «Непрерывного творения»? Компания платит своим служащим исключительно днями; но поскольку за один день они могут заработать гораздо больше одного дня, то обычно обменивают избыточное время на более традиционные валюты. На текущий момент на персональном счете Кин числилось 368 лет, 5 недель и 2 дня плюс еще 180 тысяч кредитов. А кредиты – они в каком угодно мире не просто кредиты – это твоя репутация.

Но кредиты, по сути, всего лишь оборотная сторона дней. В Галактике нет недостатка в ценных и редкоземельных материалах. Трансмутатор в сердце каждой пласт-машины, любого автомата-буфетчика изготовит все, что только можно пожелать. Чем же еще, если не долголетием, гарантировать ценность валюты?

Кин могла купить себе жизнь. Мог ли это сделать царь Соломон?

Она была богата.

Солнце Королевства яростно сияло на носовом экране. Оно казалось огромным черным диском в пламенной окантовке, так как сенсоры временно ослепли от его сияния. Коротко пискнул тревожный сигнал, и Кин поспешно отключила голос корабля. Она не выносила обратного отсчета, предваряющего прыжок, это как ожидание верной смерти.

Если компьютер прав (а он никогда не ошибался), корабль уйдет в подпространственный прыжок, лишь только достигнет расчетной орбитальной скорости, совместимой с относительной…

…несколько секунд головокружения, затем ужасная агония отчаяния: психический лаг, как это принято называть. В человеческом разуме, несомненно, существует нечто такое, что упорно отказывается передвигаться быстрее – и это доказано экспериментально! – чем преодолевая за одну секунду максимум 0,7 светового года, поэтому даже после очень короткого прыжка ты оказываешься в черной дыре субъективного времени, пока твоя припоздавшая душа не вне-едрри-и-итс-с-ся…

…скоростью объекта назначения. Кин удержала равновесие и взглянула на экран: теперь его занимало солнце Кунга, холодный красный карлик. Крошечная звезда, по утверждению статистиков, но это сущая ложь. На расстоянии четырех миллионов миль звезда выглядит истинным гигантом. Кунг вращается фактически в верхних слоях солнечной атмосферы… вот и он, черный диск! Кунги обитают под вечным облачным покровом и, должно быть, поэтому выглядят довольно странной и даже немного помешанной расой. Кин усмехнулась, пытаясь представить, какая религия могла бы развиться в этом мире, имей аборигены возможность мирно созерцать звездное небо.

Через три часа она оставила корабль в нескольких милях от линейного спутника Кунга, или Верхушки; так в обиходе именуют верхний конец Линии во всех мирах.

Верхушка Кунга была декорирована в туземном вкусе, с преобладанием серых и коричневато-пурпурных тонов, смело оживленных душераздирающе-красными пятнами. Иммиграционный контроль отсутствовал. На Кунге радушно принимают мошенников и контрабандистов, потому что у них всегда много валюты. Газовые толкатели, встроенные в скафандр Кин, плавно внесли ее в один из автоматических воздушных шлюзов.

Верхушка! Верхний заатмосферный конец сверхдлинной и сверхпрочной мономолекулярной нити, связывающей цивилизованный мир со всеми прочими цивилизованными мирами. Порог Вселенной, через который деловито перешагивают роботы, десятиглазые чужаки и неприметные межпланетные шпионы. Его переступают грустные мальчики с электронными инструментами и улыбающиеся золотобородые торговцы странными порошками из неведомых миров: эти субстанции могут свести человека с ума или предоставить ему возможность задушевно побеседовать с богом.

Верхушка! Выйди на поверхность линейного спутника, посильнее топни ногой – и ты без хлопот приобретешь вторую космическую скорость. Верхушка! Звездные врата для всех разумных существ Млечного Пути!

Во всяком случае, такова была изначальная идея. Однако в реальности на Кунге царил мертвый сезон. В коридорах спутника бегали лишь пестро разодетые кунги, не обращая на Кин никакого внимания. Правда, в одном месте ей попался на глаза одноногий эхфт, торчавший возле киберуборщика, но если он был замаскированным шпионом Галактической Федерации, тогда этот человек – гений камуфляжа.

Большая информационная доска в главном холле оповещала, что шаттл отправится вниз через час. Кин обнаружила бар с окном, откуда хорошо видна площадка шаттлов. Бар носил необычное название «Пробитый барабан».

– Почему? – спросила Кин у кунга за стойкой бара. Его глаза-плошки уставились на нее без всякого выражения, как водится у барменов во всех мирах.

– Потому что здесь не принято стучать. Что закажете?

– Я думала, у кунгов нет чувства юмора.

– Разумеется, нет. – Он внимательно осмотрел Кин с головы до ног. – С Земли?

– Да, – кивнула она.

– С которой? Мой брат/дядя проживает на настоящей…

– С истинной Земли, – холодно сказала Кин.

Он снова задумчиво посмотрел на нее. Потом сунул руку под стойку и извлек оттуда дискофильм, который Кин с упавшим сердцем моментально опознала.

– То-то я думаю, лицо уж больно знакомое! – триумфальным голосом возвестил бар-кунг. – Как вы вошли, я сразу и подумал, очень знакомое лицо, ну конечно, голофото в фильме не так чтобы очень, но все-таки… ха! Не могли бы вы оставить здесь свой голосовой отпечаток, мисс Арад? – Он улыбнулся ей широкой, приветливой улыбкой, бросающей в дрожь непривычного человека.

Кин героически выдавила из себя ответную кривую ухмылку и взяла из его влажной четырехпалой руки диск с фильмокопией «Непрерывного творения».

– Это не для вас, разумеется, я понимаю, а для вашего племянника Сэма, – пробормотала она себе под нос.

Бар-кунг вроде как слегка остолбенел.

– У меня нет племянника Сэма, но действительно… У меня есть сын/брат Бртклтц, который… Как вы узнали?

– Магия, – лицемерно вздохнула Кин.

Она устроилась со своей выпивкой у большого окна и стала наблюдать, как буксировщики подтягивают грузовые шаттлы к направляющим Линии. В глубине зала бар-кунг с кем-то оживленно болтал по интеркому, но Кин было лень прислушиваться. Потом она почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной. Кин резко обернулась, но ей пришлось задрать голову повыше, потому что возле ее табурета высился кунг.

На этого кунга, право слово, стоило посмотреть. Семь футов роста, увенчанные на маковке красным пижонским гребешком из чего-то, смахивающего на человеческие волосы. Два круглых глаза, с чайное блюдце в поперечнике, почти заполняли его лицо (но сейчас они были на две трети прикрыты, поскольку бар-кунг из уважения к Кин значительно усилил освещение бара). Фигура этого кунга жутко напоминала скелет с приклепанными к костям могучими мышцами, а между лопатками горбатилась выпуклость, скрывающая резервное легкое номер три. Скафандр, облегающий эту фигуру, являл собою истинный шедевр портняжно-инженерной изобретательности, поскольку у кунга было четыре руки.

Плюс ко всему он еще и улыбался. Улыбка кунга – это алый зазубренный полумесяц, заштрихованный ниточками слизи, соединяющими острые концы зубов.

– Меня зовут Марко Дальнепроходец, – сказал кунг, – и если это поможет тебе перестать таращиться, я натурализованное человеческое существо. Тебе только кажется, будто ты видишь кунга. Это лишь случайные обстоятельства моего происхождения, и они не должны смущать твой разум.

– Прошу прощения, – поспешно сказала Кин, – но это только из-за второй пары рук.

– Действительно. – Кунг наклонился ниже и произнес тихим голосом, овеянным затхлыми ароматами болот: – Плоский мир?

Потом он сел на соседний табурет, и собеседники безуспешно попытались прочитать решение этой задачки на лицах друг друга.

– Откуда ты знаешь? – спросила Кин.

– Это магия, – сразу откликнулся кунг. – Ну ладно, я узнал тебя. Я читал твою книгу, мне понравилось. Следовательно, мне известно, что Кин Арад работает на Компанию. И вдруг я вижу Кин Арад в паршивом баре на Верхушке Кунга, где никому не пришло бы в голову ее искать. К тому же она выглядит подавленной и нервничает. Тогда я вспоминаю, что около месяца назад, когда я застрял на Эхфтнии и никак не мог наняться на корабль… ну, не повезло, я оказался третьим в той зоне пилотом, а не первым… Словом, ко мне подошел один человек, который…

– Кажется, я знаю этого человека, – заметила Кин.

– Он рассказал мне о странных вещах и сделал кое-какие предложения. Что он предложил тебе?

Кин пожала плечами.

– Плащ-невидимку.

Глаза Марко расширились до размера десертных тарелок.

– Он предложил мне небольшой кошель из кожи животного, который умеет производить… вот это.

Кин рассмотрела и пощупала деньги, которые Марко выложил на стол. Там были 100-дневные и 1000-дневные купюры Компании, 144-пджамовая эхфтнийская керамическая таблетка, свернутые в трубочку разные банкноты из человеческих миров, кучка золотых жетонов Звездной Палаты и компьютерная карточка.

– Часть валюты я всучил эхфтнийке-меняльщице, – сказал он Кин, – и та без звука все приняла. А иных доказательств подлинности не требуется, это тебе подтвердит каждый, кто имел дело с эхфтами. Эта карточка, скорее всего, ключ к какому-то автобанку на той же Эхфтнии, но я не проверял.

Кин задумчиво поставила керамическую таблетку на ребро, подтолкнула, и та бойко покатилась по столу.

– И ты утверждаешь, что все это сотворил один маленький кожаный кошелек?

– Клянусь! Я видел сам, как из него вылезла эта куча денег, а кошелек не больше твоей ладони. Я подумал, что тот человек из Компании. Он выразил желание купить мои услуги.

– В качестве пилота?

Марко сделал неопределенный жест правыми руками.

– Я могу летать на любых типах кораблей, будь уверена, и даже при отсутствии матриц. Я один из лучших в Галактике… а что еще требуется от пилота?

Тут к их столу со смущенным видом приблизился бар-кунг; в его кильватере следовал большой волосатый колокольчик, резво подпрыгивающий на одной толстой ноге. На ленте, которой был стянут пучок волос на его макушке, болталась и подпрыгивала коробочка переводчика.

– Это Зеленый-с-Оттенком-Индиго. Он эхфт, – пояснил бар-кунг. – И санитарный офицер Верхушки.

– Очень приятно познакомиться, – сказала Кин.

Ловким движением щупальца эхфт выудил прозрачную коробку из-под своей… накидки, кожи?.. и сунул эту коробку чуть ли не в нос ошарашенной Кин. Марко зашипел. Не очень громко, но крайне неприятно.

– Вуаля! Регардэ! – громко заверещал переводчик. – Земля! Некоторый! Существо! Сапиенс! Вопрос!

Большая черная птица, сидевшая в коробке, бросила на Кин пронзительный взгляд и принялась охорашивать встрепанные перья.

– Оно появилось вчера, – объяснил бар-кунг. – Я сказал эхфту, что это птица, земное животное. Но оно заговорило. Тогда мы проконсультировались со Справочником по разумным галактическим видам. Но там описан только один крылатый вид, а оно на них совсем не похоже.

– Сдается мне, это здоровенный черный ворон, – сказала Кин, разглядывая коробку. – А в чем проблема? Вы не знаете, что с ним делать? Арестовать или уничтожить? И кстати, как сюда попала эта птица?

– Энигма! Кроссворд!

– Мы не знаем, – сказал бар-кунг.

Повинуясь внезапному импульсу, Кин открыла крышку. Птица вскочила на край коробки и уставилась на нее.

– Этот ворон не причинит никакого вреда, – заключила она. – Должно быть, чей-то домашний любимец.

– Домашний лю… лу… пимец?

– Ментальный симбионт! – грубо рявкнул Марко. – Все люди в какой-то мере сумасшедшие.

Эхфт неуверенно приблизился к Кин и снова протянул к ней щупальце. На сей раз в щупальце был зажат солидный моток бечевки, украшенной невероятным количеством замысловато вывязанных узлов. С упавшим сердцем она без труда опознала эхфтнийскую осязательную книгу.

– Когда я рассказал эхфту, кто вы, он сразу поскакал в свою стаю и вернулся с переводом «Непрерывного творения», – пояснил бар-кунг извиняющимся голосом. – Он хочет…

Но Кин уже ловко вывязывала свой факсимильный узел перед заголовком.

– Понять! Надо! – снова заверещал переводчик. – Нет! Себе! Для! Щенок! Принадлежит! Моя! Однопометник!

– Он хочет сказать…

– Я все поняла, – устало сказала Кин.

– Джаало! – встрепенувшись, заорал ворон.

– Вы должны забрать это отсюда, – твердо сказал бар-кунг, пытаясь впихнуть ящик с вороном в любую из пар рук Марко. – Пусть она сама кормит и делает все остальное, для чего человеку требуется домашний лупимец.

– Любимец, – укоризненно сказал Марко. Он взял у бар-кунга ящик, поскольку другой альтернативы, по-видимому, не существовало.

Эхфт наблюдал, как Кин и Марко спускаются к площадке для шаттлов.

– Сумасшедшие? – требовательно спросил он.

– Во Вселенной правят люди, – с горечью ответил ему бар-кунг. – И если это сумасшествие, то я не отказался бы стать сумасшедшим. Ты заметил, как они ходят? Как будто бы владеют всей Галактикой!

Эхфт обдумал его слова. Ему всегда было трудно понять странный способ передвижения, не включающий в себя щупальца.

– Нет, не заметил, – сказал он.