Текст книги "Падение"

Глава седьмая

Вызвав остальных бортпроводников, Джо велела себе успокоиться. По телефону она старалась говорить беспечно. Бедняжки и не представляли, что она на них обрушит.

– Что такое? На молитву собрались? Что тут происходит? – Джо вздрогнула от того, как бесшумно подошел Большой Папочка. Может, на его бейджике и значилось «Майкл Родербург», но в «Коустал» все звали его Большим Папочкой – и Большого Папочку в «Коустал» знали все. Сто шестьдесят сантиметров в прыжке, на вид не дашь и пятидесяти килограммов – он был первоклассным бортпроводником и одним из тех немногих работников с трехзначным номером, кто до сих пор летал. «Коустал Эйрвейс» стала третьей его авиакомпанией с тех пор, как он начал свою карьеру – целую вечность назад (когда именно, он не уточнял). Это был ходячий неисчерпаемый кладезь авиационного фольклора, и никто не смел усомниться в достоверности его историй. Пассажиры и экипаж его либо обожали, либо понятия не имели, что о нем думать. Но, так или иначе, Большому Папочке с рук могло сойти хоть убийство.

– Где Келли? – спросила Джо.

– Сейчас будет.

– Хорошо. Слушай. Скоро все станет… интересно. Понятно? Я объясню, когда она подойдет, но это мы с тобой здесь ветераны. Это нам надо держаться, потому что я не знаю, как отреагирует Келли.

– На что отреагирует? – спросила Келли, незаметно подкравшись из-за шторки.

– Так, слушай, деточка. – Большой Папочка хлопнул в ладоши. – Учеба кончилась. Теперь понеслось говно по трубам. Но что бы сейчас ни сказала Джо, ты, главное, помни: самолеты летают – без проблем – даже с одним двигателем. А если с борта сойдут живыми минимум семьдесят пять процентов человек? Как по мне, это уже победа.

– Ну очень подбодрил, – выгнула бровь Джо. – Но ладно, слушайте. Мы столкнулись с… Я… слушайте, нам придется… – Она вздохнула. – Короче, ребята, это что-то новенькое.

Не обращая внимания на их взгляды, она собралась с силами и одним махом сорвала этот пластырь, как ранее сделал Билл. Никто даже не шелохнулся, пока она описывала ситуацию.

Как только Джо договорила, округленные глаза Келли заметались между ней и Большим Папочкой, будто она смотрела теннисный матч, а два старших работника уставились друг на друга с одинаковым выражением – приподнятые брови, поджатые губы, – пока тикали секунды. Во время предполетного брифинга Джо спросила Келли, сколько она уже летает. Та ответила: чуть больше месяца. Джо поняла, что бедная девочка, видимо, еще ни разу не сталкивалась даже с необходимостью оказывать первую медицинскую помощь, не то что с выпавшими кислородными масками.

– Я могу обслуживать пассажиров, об этом не волнуйтесь, – сказала Келли.

Они разом посмотрели на нее.

– Это… в каком смысле? – спросила Джо.

– Ну, пока вы всё улаживаете. Я там буду разносить еду и напитки.

Джо и Большой Папочка переглянулись. Джо мягко заговорила:

– Слушай, деточка. Наши обычные обязанности? Напитки, еда и улыбки? Ты же понимаешь, что мы здесь не для этого?

– Да, но делать это все равно кто-то должен, – сказала Келли. – Я просто говорю, что беру весь сервис на себя, а вы можете сосредоточиться, ну, знаете, на остальном.

Джо смотрела, как молодая стюардесса надевает перчатки и расправляет мусорный мешок.

– Я буду собирать мусор и просто, ну, знаете, обслуживать. Все равно, наверное, лучше, чтобы я не путалась у вас под ногами. Я новенькая, так что… Я просто буду мешаться.

Джо взяла ее за руку и не дала сдвинуться с места. По щеке Келли скатилась крупная слеза, капнув на красную форму прямо над крыльями.

– Келли, – сказала Джо. – Не это наша работа. Обслуживание для нас на втором месте.

С тех пор как Джо впервые проходила подготовительные курсы, минул уже не один десяток лет, но это не имело значения. Те пять недель вспомнились во всех красках – будто она выпустилась вместе с Келли в прошлом месяце. Неустанная учеба и письменные контрольные. Первая помощь и самооборона. Повторение раз за разом эвакуации сотен человек при возгорании на борту или после посадки на воду. Они с одноклассниками, потея и задыхаясь, кричали до хрипоты, руководили спасением. Они узнали обо всех видах пожаров и о том, как их тушить. О химических атаках, сердечных приступах, угонах самолетов. О федеральных нормах и федеральных воздушных маршалах. О турбулентности. О террористах. И все это – в металлическом цилиндре под давлением, в одиннадцати километрах над землей, на скорости тысячи километров в час. Пять недель подготовки – и только один день им рассказывали о питании, напитках и гостеприимстве. Джо смотрела, как младшая стюардесса старается дышать ровно, и знала: теперь Келли поняла, в чем на самом деле заключается ее работа.

Келли посмотрела в сторону хвоста. Мотнула головой вправо и влево. Проверила все выходы. Попыталась отстраниться от Джо.

– Милая, – сказала Джо. – И что ты будешь делать?

Келли молча уставилась в салон.

Большой Папочка прочистил горло. Закрыл глаза, резко вдохнул, раздувая ноздри.

– Ладно, – сказал он и раскрыл глаза. – Я так скажу. Когда все это останется позади и мы сойдем в аэропорту Кеннеди, кому-то придется нести мою сумку за меня, потому что лично я покачу вот эту штуковину, – он выразительно ткнул пальцем в тележку с алкоголем, – прямиком к себе в номер.

Джо обернулась к Келли с вопросом в глазах: «А что насчет тебя?»

– К такому я не готова, – прошептала Келли. – У меня даже испытательный срок еще не кончился.

Джо еле сдержала смех. И в такое время бедняжка переживает из-за начальства.

– Знаю, милая. Это нечестно, да? – Она покачала головой. – Но что есть, то есть.

Все трое постояли молча, обдумывая ситуацию. Келли взяла у Папочки салфетки и утерла слезы. Высморкалась, пожевала губы и прочистила горло, выдавила улыбку. Остальные вежливо проигнорировали ее подергивающуюся щеку.

– Я-то сама больше по виски, – сказала Келли. Из-за юношеской интонации большинство ее фраз звучали как вопросы. – Поэтому, чур, «Джек» с имбирным элем – мой.

– Ну, договорились, – одобрительно кивнула Джо. – «Джек» с элем – тебе, мне – бутылка шардоне из первого класса, а остальное, как я понимаю, Папочке.

– В точку, – кивнул тот.

– Ну а пока… – сказала Джо. – Пока надо готовить самолет и сто сорок четырех пассажиров к химической атаке и аварийной посадке. Хорошо? У меня такая мысль…

– Прошу прощения? – От внезапно раздавшегося голоса они все подскочили. – Я хотел спросить, какие закуски…

– Нет, – сказал Папочка. – Мы заняты. Вы доели курицу всего полчаса назад, у вас все нормально с сахаром в крови. – Задернув шторку перед носом ошарашенного мужчины, Папочка повернулся к коллегам. – Чего? – спросил он, увидев лицо Джо. Закатил глаза и высунулся обратно. – Шучу я, – сказал он лукаво. – У Джо тут есть попкорн, чипсы, миндаль, мармеладные мишки и шоколад.

С чипсами и имбирным элем в руках пассажир окинул подозрительным взглядом всех троих бортпроводников, а потом отправился на место. Большой Папочка задвинул за ним шторку.

– Ладно, – произнес он. – С этим разобрались. Больше нам не помешают. Джо. Что там у тебя была за мысль?

Джо перебрала в голове все их проблемы. Газовая атака. Вашингтон. Семья Билла. Неизвестный крот на борту. Столько всего – но по большей части вне их зоны контроля. Они не могли распылять время и силы на все сразу.

– Ладно. Так, – сказала Джо. – Сейчас творится много всего, но конкретно нам нужно сосредоточиться на атаке в салоне. Мы понятия не имеем, что это будет, поэтому предполагаем худшее.

– Нервный газ зарин, – сказал Папочка. – Рицин. «Ви-Экс»[12]12
   «Ви-Экс» (VX) – самое токсичное из когда-либо созданных с целью применения в химическом оружии веществ. В 2017 году с помощью «Ви-Экс» был убит Ким Чон Нам – единокровный брат Ким Чен Ына, руководителя КНДР.


[Закрыть]. Сибирская язва. Цианид. Боже, а если это ботулотоксин?

– Хватит, – сказала Джо. – Это все оружие военного уровня. Не может быть, чтобы оно было у этих людей.

– Эм-м, они умудрились захватить внутренний коммерческий рейс в мире после 11 сентября. Тут ничего не стоит списывать со счетов.

– А если это что-то из перечисленного, – сказала Келли, – чего ожидать? Например, нам. Если мы вдохнем.

– Ну слушай, – начал Папочка, эффектно загибая пальцы. – Мы говорим об удушье? Параличе? Боли в животе, рвоте и диарее? Потере сознания? Пене изо рта? Ах да. И типа. Смерти.

Джо сжала переносицу.

– Короче говоря: не вдыхай. Итак, – она скрестила руки, – вот моя мысль. Пассажирам понадобится чистый кислород…

– Панели над креслами, – сказала Келли.

– Да! – сказала Джо. – Именно. Кислород тут у всех прямо над головой. Мы просто выпустим маски.

Открыв отсек под своим откидным креслом, Джо выдвинула оттуда металлическую планку. Инструмент для деблокировки – это, по сути, дорогая версия разогнутой скрепки. Джо держала самый маленький и самый примитивный предмет аварийного оборудования на любом самолете. Его единственная цель – выпускать маски над сиденьями: вручную, ряд за рядом – в том маловероятном случае, если не сработает автоматика. Никто и не думал, что до этого когда-нибудь может дойти.

– Мы предполагаем, что атака будет сразу перед заходом на посадку, – сказала Джо. – Но подготовиться нужно заранее. Если честно – как можно скорее. Мы не знаем, каким будет сопротивление пассажиров, и, даже если все пройдет идеально, это так или иначе потребует времени. А значит, придется выпускать маски сейчас.

– И что ты им объявишь? – спросила Келли.

– Объявлю? – переспросила Джо. Келли развела руками.

– А что, просто пойдем и начнем выпускать маски? И… будем надеяться, что они не заметят?

– Вот видишь, для этого и нужен какой-то план. Потому что, очевидно, им нельзя говорить, что происходит.

Коллеги уставились на нее. Папочка поднял руку.

– Джозефина, вопрос. Что-что, на хер?

– Нельзя им ничего говорить. Если мы скажем, террорист убьет родных Билла.

– И это просто ужасно, я сочувствую всей душой. Но как насчет людей? Они встретят газ без подготовки, тогда как мы отлично знаем, что грядет?

Джо покачала головой.

– Дело не только в семье Билла. У террориста еще есть подмога, забыл? Здесь. С нами! – Разволновавшись, она повысила голос. Сделала вдох, выглянула из-за шторки в салон. В дальнем конце у туалета ждали двое. Еще один человек покачивал малыша в проходе. Ничего подозрительного. – Слушайте, – сказала Джо. – Это только между нами. Никому нельзя говорить, что происходит.

– Ладно, – ответила Келли. – Еще раз. Мы будем выпускать маски, улыбаться и кивать? Как будто это совершенно обычная часть полета?

Джо вздохнула и уронила голову.

– Да знаю я. Знаю. Слушайте, у меня нет всех ответов. Я понимаю только одно: маски нам нужны, факт. Этим людям нужно дать средства для выживания. Пока начнем с этого, ладно?

Папочка поднял перед собой ладони, сдаваясь; Келли кивнула. Гудели двигатели, где-то в хвосте заплакал ребенок, в первом классе кто-то хлопнул дверцей багажного отсека. Трое бортпроводников таращились в пол под звуки полета.

Тут Папочка тихо охнул и прикрыл рукой рот, в его глазах так и светилось: «Эврика!».

– ФАП! – воскликнул он. – Как же это мы, блин, забыли про Федеральные авиационные правила, раздел сорок два, пункт семь? Там черным по белому написано, что в случае сбоя системы кислородных масок бортпроводники обязаны вручную выпустить все маски из панелей, чтобы в маловероятном случае декомпрессии у них был доступ к кислороду.

Келли моргнула.

– Я и не знала это правило. В смысле, если мы так и должны поступать, тогда, очевидно…

– Да придумал он его, – сказала Джо.

Большой Папочка сделал реверанс.

– То есть вы им соврете? – спросила Келли.

– И так постоянно врем, – ответил Папочка. – Видать, в школе этому до сих пор не учат.

– Да, он прав, – сказала Джо. – Раз поверила ты, поверят и они. Наверняка даже не задумаются. Главное – выпустить маски. Будем решать проблемы по мере поступления.

– Ладно. Займемся этим, – сказала Келли. – Но объявлять я не буду. Говорить будете вы.

– Говорить будем мы все, – сказала Джо. – Никаких объявлений по громкой связи.

– Что? – спросил Папочка.

– Мы же действуем скрытно, забыл? Билл все еще висит на видеозвонке, второй пилот ничего не знает. И не должен знать.

– А пилоты слышат наши объявления? – спросила Келли.

– Вроде того. Они всегда слышат, но плохо. Если захотят, могут включить аудио. Обычно не включают. Так что чем меньше внимания мы привлекаем, тем лучше. Надо постараться сделать вид, будто это обычное дело. Не только ради пассажиров, но и ради семьи Билла.

Джо вспомнила Кэрри. За многие годы пикники авиакомпании и рождественские корпоративы уже превратились в семейные посиделки. Они с Кэрри не были лучшими подругами, но время от времени пересекались за бокальчиком. Когда родился Скотт, Джо отдала им кучу вещей своего сына – и радовалась всякий раз, когда видела на фотографиях малыша в одежде своего мальчика.

Остановив поток воспоминаний, она снова сосредоточилась.

О семье капитана позаботится Тео.

О самолете позаботится Билл.

А им надо позаботиться о пассажирах.

Глава восьмая

Постукивая мобильником по ноге, Тео следил, как машины на 405-м шоссе расступаются перед их процессией. Три внедорожника без опознавательных знаков и мобильный командный пункт без окон – незаметнее ФБР стать не может.

– Выключить мигалки и сирены, как только съедем с автострады, – сказала Лью водителю. – Дамы и господа, наш подозреваемый понятия не имеет, что мы едем. Это наше единственное преимущество. Вот семья Хоффманов.

Лью включила планшет и показала на экране снимок из соцсетей – и боевые шлемы отряда SWAT кивнули в ответ.

– Мать зовут Кэрри, детей – Скотт и Элиза, десять лет и десять месяца соответственно. На матери жилет со взрывчаткой. У подозреваемого беспроводный детонатор и второй жилет. Что мы знаем об этом человеке? Мужчина, около тридцати. Работает в интернет-провайдере, полное имя начинается с «С», отзывается на «Сэм».

Тео почувствовал на себе обжигающий взгляд Лью. Проверил телефон – нет ли чего нового от тети. Ничего.

– Это разведывательная миссия, ясно? – продолжала она. – Мы перекрываем периметр и проводим рекогносцировку. Все наши данные передаются HRT, в этот самый момент они готовятся выдвигаться. Если потребуется тактическая группа, будем ждать их – за исключением ситуации, когда нужно будет немедленно вмешаться.

Тео поправил бронежилет. Он и так чувствовал себя не в своей тарелке, а с прибытием HRT станет только хуже. Тео всего лишь оперативник. Он не из SWAT и уж точно не из отряда освобождения – элитной тактической группы ФБР, подготовленной для заданий с высоким уровнем риска. Его вообще взяли только потому, что он поддерживает связь с самолетом. Уж это Лью дала ему понять недвусмысленно.

После съезда с автострады машина отключила сирены и мигалки. Внезапная тишина только усилила мрачные предчувствия Тео и его коллег.

– Локацию, пожалуйста, – сказала Лью по каналу всех отрядов. Кто-то в фургоне скинул ей на планшет цифровую карту, которую она принялась изучать с растущим неодобрением.

– Хреновая локация, – произнес голос в наушниках у всех. – Пригород в Плайа-дель-Рей, рядом с Манчестером. Дом на вершине Т-образного перекрестка, с трех сторон закрыт другими домами. Пространства для маневра на заднем дворе почти нет.

– И фасад открыт. Всем не зайти, – сказала Лью. – «Альфа» подходит в лоб, прямо по Восемьдесят третьей. «Браво» и «Чарли» – вы остановитесь за домом на Восемьдесят второй и восточней, на Гастингс. Штаб – ваше место на пересечении Восемьдесят третьей и Саран. Когда будете на позиции, доложите и ждите приказа о выступлении пешком. Все поняли?

Командиры отрядов дали утвердительный ответ – их слышали во всех четырех машинах, во всех наушниках. Машины разделились, чтобы занять свои позиции; Лью, Тео и агенты отряда «Альфа» поехали дальше по Линкольн-стрит и остановились на красный свет перед поворотом на Манчестер.

Тео увидел в окно семью, выходившую из ресторана. Судя по выцветшей вывеске, он назывался «Асьенда Дель Мар». Подросток придержал за собой дверь, за ним появилась мать, державшая в руках контейнер с едой навынос. Затем отец, ковырявший во рту зубочисткой, последней вышла младшая сестра – не столько вышла, сколько выпорхнула. Сигнал светофора сменился на зеленый, и машина двинулась дальше, оставив сцену из семейной жизни позади. Тео спросил себя, бывали ли здесь Хоффманы. Этот ресторан чуть дальше по улице от их дома. Может, еще вчера они были такой же обычной семьей, выходили из ресторана в блаженном неведении о том, что грядет.

– Отряд «Браво» на месте, – раздался через несколько минут голос в наушниках. Скоро о том же сообщили «Чарли» и штаб.

– Отряд «Альфа» сворачивает на Бергер. Ждите, – сказала Лью. Внедорожник замедлился, остановился на правой стороне улицы.

Лью шепотом выругалась. Тео вытянул шею и тут же все понял.

– Ни хрена не видно, – сказала Лью. – Придется подойти куда ближе, чем мы думали. На переднем дворе деревья и кустарники. И смогут укрыться только двое-трое агентов.

– Ждите, у «Браво» может быть доступ, – раздался голос.

Отряд «Браво» находился за домом, на Восемьдесят второй улице, и мог проникнуть на задний двор Хоффманов через соседей. Там из укрытий были большие деревья и маленькая постройка – сарай или мастерская.

– Хорошо, – сказала Лью. – Сколько человек сможет подойти незаметно?

– Четверо, может, пятеро.

Лью кивнула.

– Отряд «Браво» – вперед.

– Вас понял. Выдвигаемся, – ответили ей.

– «Чарли», что у вас?

Раздался запыхавшийся голос.

– Мы идем дворами на запад, пешком. Гражданских нет. Когда будем на позиции, оценим вход на боковой двор.

Лью подтвердила прием, и на несколько минут повисло молчание, пока «Браво» и «Чарли» занимали позиции. Тео видел над кустами окно, но из-за солнечных бликов не мог даже понять, задернуты занавески или нет. Если нет, то спереди невозможно будет подойти, не оказавшись на линии обзора, – а значит, и на линии огня. В зоне поражения.

– Отряд «Браво» на позиции, – прозвучало из наушников. – Но видимость нулевая. Сзади все окна закрыты.

– Вас поняла, – отозвалась Лью. – Оставайтесь на месте. Отряд «Чарли». От вас я хочу…

– Штаб вызывает «Альфу», – перебили ее. – У нас проблема. Гражданский, направляется пешком на восток, один, ходит от двери к двери.

Тео подался вперед, глядя налево. Мужчина с планшетом подходил к крыльцу дома через два участка от Хоффманов. Постучал, и ему открыла маленькая старушка, явно озадаченная его появлением. Покачала головой и закрыла перед ним дверь – он еле успел сунуть ей флаер. Выйдя на дорогу, повозился в телефоне, потом начал оживленный разговор, подняв громкость в блютуз-гарнитуре. На его планшете было написано то же, что и на боку сумки, тем же самодовольным сине-красным шрифтом: «Кэмпбелла в Конгресс!». Он перешел к следующему дому – к соседям Хоффманов.

– Твою ж мать, – сказала Лью. – Его надо остановить.

Приказав «Чарли» оставаться на позиции, она обратилась к отряду «Альфа». Тео осознал, что все агенты, кроме него, – в полной боевой экипировке, бронежилетах с большими желтыми буквами SWAT на спине.

– Руссо, – сказала Лью.

– Мэм?

– Раздевайся, быстро. Пойдешь на перехват.

Агент Руссо моргнул. Чтобы раздеться, нужно несколько минут. Он панически начал сдирать защитное облачение, краем глаза следя за перемещениями политика. Тот уже стучался в дверь соседей – и ему никто не открывал. Наклонившись, он сунул флаер в щель для почты.

– Его надо остановить, – сказал Тео, прижав руку к стеклу. – Ему туда нельзя, это слишком опасно.

– У меня уже пять агентов внутри периметра. Мы не представляем, с чем имеем дело. И ты хочешь их раскрыть? – спросила Лью. – Руссо! Пошел!

Тео смотрел, как агент борется с ремешками. Он ни за что бы не успел. Без шансов. Тео оглядел фургон, агентов, неподвижно наблюдающих за тем, как разоблачается их коллега. Он не верил своим глазам. Политик позвонит в дверь Хоффманов раньше, чем Руссо скинет и половину брони, и это будто никого не волнует.

Либо они не понимали – либо их ослепил приказ сидеть смирно и ждать.

Тео окинул взором собственную экипировку – только бронежилет.

Сорвав липкую ленту, он сбросил его на сиденье и выпрыгнул из фургона. Лью стучала по стеклу пальцами, нецензурно ругаясь, но Тео не обращал на нее внимания – он спешил к дому Хоффманов.

Глава девятая

Джо вставила инструмент в крошечное отверстие и надавила. Потолочная панель откинулась на петле, следом внезапно и пугающе выпали четыре кислородные маски, как чертик из перевернутой табакерки.

– Еще раз, зачем это нужно? – спросила женщина у прохода.

Мужчина у окна не скрывал своего скептицизма, скрестив руки на груди перед столиком, на котором были уже опорожненная бутылка из-под имбирного эля и пустой пакетик из-под чипсов.

– Я не придумываю правила, я им только следую, – ответила Джо. – Датчик сообщил пилотам, что система, автоматически выбрасывающая маски, может не сработать. В таком случае по протоколу мы обязаны…

Джо начала с первого ряда первого класса, Папочка – от аварийного люка, Келли – с восемнадцатого ряда. Они шли ряд за рядом – сообщали пассажирам о правилах, выпускали маски, отвечали на любые вопросы, а потом быстренько переходили дальше и повторяли всё заново.

«Спокойствие и уверенность», – сказала им Джо перед началом. Экипаж задает настроение. Если в происходящем нет ничего особенного для них, то и в целом нет ничего особенного. Они не столько вводили пассажиров в заблуждение, сколько искусно создавали впечатление, что все делается в их интересах.

Джо, профессиональная стюардесса и мать двоих детей, знала, что разница между двумя этими занятиями не так уж велика.

Достать маски. Это первый шаг, самый важный. Достать маски для пассажиров, чтобы, когда придет время, они могли спастись.

Второй шаг – пресечь неизбежное недоумение и сопротивление.

Третий шаг – разобраться с «запасным планом», который может вступить в действие после первого и второго шагов.

Четвертый шаг – пережить саму газовую атаку.

Пятый шаг – эвакуировать самолет после посадки в JFK.

Экипаж решил сосредоточиться на первом шаге, который в свете всего прочего выглядел осуществимым.

По мере того как три бортпроводника неуклонно продвигались вперед, салон заполнялся болтающимися желтыми масками. Джо, закончив с одним рядом и перед тем, как перейти к следующему, быстро оглядывала самолет. Она сама не знала, что ищет, – вряд ли сейчас выскочит кто-нибудь в балаклаве и скажет «руки вверх». И все-таки она надеялась: что-нибудь бросится в глаза. Но не бросалось. Она уже чувствовала давление – напускная нормальность только накаляла обстановку.

Каждый раз, когда над очередным рядом вываливались маски, пассажиры вздрагивали, хоть и знали, чего ожидать. Затем они благодарили Джо, словно та только что поставила перед ними касалетки с теплой курицей. Люди, понятное дело, ничего не понимали и нервничали.

Но в конечном счете подчинялись.

На это Джо и рассчитывала. Все-таки рейс – это просто случайная выборка из обычного населения, классический график нормального распределения. Есть и парочка засранцев, и парочка образцов для подражания, но по большей части – послушное стадо.

Во время взлета Джо, сидя на своем месте, часто разглядывала собравшуюся для того или иного перелета группу. Выбирала того, кто будет «физически развитым пассажиром», способным оказать помощь в случае аварии. Искала горячие точки – пассажиров, уже демонстрирующих склонность к неподчинению. Но заодно заходила и в область вопросов вроде: «Так, если что-нибудь случится, кто разрядит обстановку шутками? Кто начнет истерить? Кто – бунтовать? Кто здесь герой? Кто – трус?»

«Так и знала», – подумала Джо, глядя, как ей навстречу по проходу несется женщина. Ее муж остался сидеть с кричащим малышом.

– У меня ребенок! – сказала пассажирка так, словно это обвинение.

Джо посмотрела ей через плечо.

– И совершенно очаровательный. Поздравляю.

– Это не смешно, – прошипела пассажирка. – Эмоциональная травма из-за этих, этих… штук, – она показала на маски, – останется с ним на всю жизнь.

Джо старалась не смотреть на молодую пару рядом с ними, c малышом примерно того же возраста.

– Мэм, мне жаль, если вас это беспокоит. К сожалению, политика предписывает…

– Мне плевать на вашу политику.

– Ну, боюсь, FAA не плевать. Это ради безопасности вашего же ребенка.

– Я сама решаю, что безопасно для моего ребенка. – Женщина пригляделась к бейджику стюардессы. – Джо и как дальше?

– Прошу прощения?

– Ваша фамилия, Джо? Я напишу жалобу.

Джо сменила позу.

– Я только уточню, мэм. Вы хотите написать о том, что наш экипаж не только знает политику FAA и компании, но и следует ей? – Она помолчала. – Уоткинс. У-О-Т-К-И-Н-С. Подсказать электронную почту моего начальника? Могу записать, если вам это поможет. Я правда хочу, чтобы ваше письмо дошло до нужных людей.

Женщина поджала губу.

– Как вы смеете думать…

– Ой, заткнитесь уже, дамочка, – сказал мужчина у окна рядом с молодой парой. – Она просто делает свою работу.

– Не говорите мне…

– Ваш малыш до сих пор в штаны срется. Он даже не знает, где у него нос, какая уж там травма.

– Мой ребенок…

– Мэм. – Большой Папочка вклинился между женщиной и рядом кресел. – Ваш дорогой мальчик сейчас удивляется, почему его мама кричит на людей. Пожалуйста, вернитесь на место и сообщите ему замечательные новости: за ужасающую психологическую травму, которую нанесли только вам и больше никому, «Коустал» дарит кучу бесплатных миль.

– Я потребую…

– Так-так! – Папочка вскинул руку. – Еще слово – и самолет будет встречать полиция.

– Но…

– Карен, я серьезно, – сказал он.

– Меня зовут Дженис.

Папочка наморщил нос.

– Вы уверены?[13]13
  Имя Карен в 2020 году в США превратилось в мем, став общепринятым для обозначения определенного типа женщин – как правило, белых американок среднего возраста, склонных устраивать скандалы на пустом месте.


[Закрыть]

Она возмущенно сощурилась, но ушла, и муж встретил ее обоснованно перепуганным взглядом.

– Не переживайте, – сказал Папочка достаточно громко, чтобы слышали ряды поблизости, – я не стану поощрять такое поведение. Все, что она получит, – неблагополучного подростка. Джо, наш салон отвечает требованиям FAA, – сказал он, отдав честь.

– Замечательно. Спасибо. – Затем Джо наклонилась к нему и понизила голос: – Нет никого подозрительного?

– Может, один, – ответил Папочка тише, чем шепотом. – Место справа у прохода, в двух рядах за мной. С короткой стрижкой.

Джо небрежно отодвинулась, чтобы заглянуть за спину Папочки. Бросила на пассажира быстрый взгляд.

– Который высокий?

– Высокий? – переспросил Папочка. – Да, когда он заходил в туалет, ему пришлось пригнуться.

– И что в нем подозрительного?

Папочка покачал головой.

– Просто чутье. Мы с Келли обсуждали, что он странноватый, еще до того, как все это началось.

Джо кивнула.

– Будем за ним приглядывать. Пришли Келли. Я проверю список пассажиров, чтобы она могла погуглить. Поглядим, что найдется.

Папочка направился в хвост, а Джо закончила с оставшимися рядами – все прошло гладко. Она выпускала последние маски, когда к ней подошла Келли.

– Я и не знала, что в первом классе летит Рик Райан, – сказала Келли, не спуская глаз с головной части салона.

Обернувшись, Джо увидела, что пацан, сидевший у окна во втором ряду, сейчас прислонился к стене возле туалета и прокручивает ленту в телефоне. Не совсем пацан. Скорее, под двадцать пять. Но шапка, худи и татуировки создавали странное впечатление задержки в развитии. Джо решила, что это считается модным и прогрессивным у тех, кто знает, что сейчас модно и прогрессивно.

– А я должна его знать? – спросила Джо.

– У него типа десять миллионов подписчиков в «Инстаграме», – сказала Келли.

– Почему?

Келли пожала плечами.

– Но чем он знаменит? Что делает?

– Я вообще-то не знаю. Просто знаменитый?

Заметив взгляды бортпроводниц, он поманил их к себе.

– Не смей просить автограф, – прошептала Джо на ходу. – Мистер Райан, вы что-то хотели?

– Ага, – сказал он. – Не хотите кое-что объяснить? – Он показал телефон, и стюардессы прищурились из-за яркого света экрана в темном салоне. Там было селфи – он в кислородной маске. Келли наклонилась ближе. Тысяча двести лайков, двести сорок три комментария. Фотка выложена всего шесть минут назад.

– Черт, – ругнулась она себе под нос.

– Что объяснить? – спросила Джо. – Простите, молодежь, но я в этом не разбираюсь.

– Я запостил это в «Инстаграме». Написал, что у нас творится. И все такие – «чувак, так не бывает».

Джо уставилась на него.

– Что «неправда»?

– Ваша тема про ФАП, – сказал он. – Люди пишут, это выдумки. Причем типа люди из авиации.

У Джо внутри что-то оборвалось. Она взглянула на Келли, но та не нашлась что ответить.

– Мистер Райан, – начала Джо, не зная, что сказать дальше. Вдруг раздался сигнал – вызов бортпроводника в десятом ряду. – Простите, мистер Райан. Нам нужно отойти, но мы еще вернемся к этому разговору.

– Что будем делать? – прошептала Келли, когда они его оставили. – Черт-черт-черт.

– Успокойся, – прошептала в ответ Джо. – Мы все равно собирались им что-то сказать. Осталось только понять что и правильно подать. Все будет хорошо, нужно только немножко времени. – Казалось, у Джо все под полным контролем, но, выключая огонек вызова в десятом ряду, она заметила, как у нее дрожит рука. – Да, сэр? – обратилась она к мужчине в среднем кресле.

– Да. – Он показал на экран в спинке перед ним. – Я хотел бы спросить об этом.

Джо наклонилась, чтобы приглядеться. Он смотрел новости, и в них показывали теперь уже, оказывается, завирусившуюся фотографию Рика Райана. Подняв голову, она увидела его лицо в маске на множестве экранов – и их число росло, когда пассажиры переключали каналы. И вот почти мгновенно его снимок оказался везде. Салон наполнился возмущенным ропотом, атмосфера накалилась.

– Ну? – спросил мужчина, показав на экран. – Что вы нам недоговариваете? Какого черта происходит?

Остальные в салоне его поддержали.

Джо повернулась к Келли, которая смотрела на нее, и тогда обе вдруг поняли, что они в полной и беспросветной заднице.

Джо открыла рот. Не потому, что знала, что сказать, а потому, что надо было сказать хоть что-то.

– Ладно, народ. Слушайте…

Оборвав ее, по салону громко разнесся тройной двухтональный сигнал. Джо с Келли развернулись к хвосту и увидели над левым туалетом желтый огонек.

Датчик дыма. Пожар в туалете.